Неправильные гости. Эпизод 17

     А через три месяца, Петрович глазам своим не поверил, нос к носу столкнувшись у калитки с цветущим майской розой сталкером, держащим объемистую авоську, доверху заполненную пузатыми бутылками.

     Как оказалось, вывести геморрой Томми не удалось, больно цепким оказался. Но осчастливленная эмиграцией зараза, освоившись, нагло выжила из хозяина другие хвори – мигрень, гайморит, невроз и склероз.

     И вот, разом забыв про вожделенную нирвану, он сдуру втемяшил себе, что, приютивший его стог сена, обладает целебными свойствами, вознамерившись, во что бы то ни стало купить его целиком.

     Узнав об этом, Петрович с облегчением вздохнул.
- Слава Богу, что я живность не держу. А то пришлось бы в нагрузку к сену и ее тебе отдать, чтобы только отвязался. К Архипу ступай, его это сено.

     На память сфотографировав удовлетворенного подношением Петровича у веранды, Томми поспешил к пастуху.
     Дед Архип, трясущейся рукой утиравший слезы с дряблых щек, ручьем побежавшие при трогательной встрече с бывшим постояльцем, под причитания о и без того тяжелой зимовке любимого Дуремара, второй месяц растягивающего последний приклад, загнал сено можно сказать задарма.

     По старой дружбе всего то и запросил с Томми, что отдать взамен стоящий в сарае «Роллс-Ройс», за который, между прочим, тот ему еще должен.
     Не торгуясь, Томми, до нельзя довольный выгодной сделкой, передал деду ключи и попросив подкинуть его до города, быстро затолкал сено в возмущенно охнувший рессорами лимузин, не привыкший к столь невежливому обращению.

     Святая простота! Он надеялся так просто проскочить мимо Мишки - гибддешника, часто устраивавшего засады на бывших односельчан, у дуба, одиноко торчащего посреди поля, в трех километрах не доезжая к Куроедовску.

     Мишка, при виде сверкающего лаком «Роллса», от чего-то пьяно вихляющего по всей грунтовке, аж затрясло в предвкушении долгожданного калыма.
     А когда выяснилось, что сидевший за рулем дед Архип, про такую вещь как права, слыхом не слыхивал, натурально заколбасило.

- Так, граждане, у вас имеется целый букет нарушений. Машина, значит, арестовывается, будет пока на платной стоянке находиться. Тариф - двести рублей за сутки. Или платите штраф прямо здесь. Причем, так как вы гражданин иностранец – американскими рублями.

     Томми, привыкший к кредитным карточкам и никогда не бравший с собой больше пары долларов на чаевые, был взбешен.
     Все уговоры доехать до города и расплатиться там, претерпели фиаско.

     Набивая цену, Мишка был неумолим, требуя немедленного расчета по штрафу и трехнедельной стоянке, либо явки в следующем месяце в суд.
    Плюнув на все, Томми поймал попутку из Мухоморовки, скоренько перегрузил в нее сено, и свалил, бросив на произвол судьбы растерянного деда Архипа вместе с дорогим приобретением.

     А в итоге, с этим чертовым «Роллс-Ройсом» пришлось натерпеться Мишке! Дед Архип то, постоял, постоял, да и почесал пешкодралом обратно в Рысаковку, махнув рукой на шикарное авто.

- А ну его энтот мобиль! Жил почти сто лет без него и ишо стоко же проживу. Бери его себе Мишаня, не нужон он мне!
- Нормально! Бери себе! А техпаспорт, а доверенность, а пошлину за ввоз кто платить будет?!

     Мишка, бедный, чуть умом не тронулся, пока за ящик водки, не сбагрил лимузин какому-то мужику, согласившемуся взять машину без документов, но с условием, что бензина будет под завязку.
     А там бак такой, что мама не балуйся! Вот тебе и наварился! Свяжись так вот с иностранцами.

     Злоключения Томми, кое-как добравшегося до аэропорта, как потом выяснилось, тоже этим не закончились.
     Сдав сено в багаж, он сразу вылетел домой, не дожидаясь следующего рейса, на котором должен был отправиться бесценный груз.

     Да не тут-то было! Драгоценное сено не прибыло ни следующим рейсом, ни остальными чартерами.
     Как оказалось, добро на вылет не дала таможня, равнодушно взиравшая на жалкие потуги маститых стряпчих, легкомысленно взявшихся за вызволение груза Томми из-под ареста.

     И хотя бы предлог для задержания, был подходящим. А то ведь, как признался один чиновник, не пожелавший представиться, в том то и дело, что никто не знал, сколько содрать с Томми.
     Был бы антиквариат, или там, на худой конец драгоценности, нет проблем.

     Того добра то, прут столько, что звонок металлоискателя от перегрева клинит. Споро прикинули бы на калькуляторе площадь на вес, помножили на коэффициент, вывели итог и вперед!

     Касса за углом, первая дверь налево, потом прямо по коридору, пока не упрешься в накачанного дядечку лениво листающего журнал «Браток».

     Но на кой спрашивается, известному миллионеру сдалось прошлогоднее сено? Не гербарий же он из него будет раскладывать, или экебану составлять. Нет, что-то тут не чисто!

     После бесконечной волокиты из запросов и отписок, сено отправили на исследование в лабораторию.
     В которой, как на беду, из трех сотрудников один как раз уволился, другой глухо запил на почве навеянных сушеной травой воспоминаний о босоногой юности, а третий, прикинувшись валенком, понюхал сено на расстоянии и глубокомысленно заявил о вкраплении в него ботвы женьшеня.

     Тут же из ботанического сада вызвали независимых экспертов – билетершу и парочку сантехников, после ожесточенных споров проверивших каждую контрольную травинку на плотность, разрыв и содержание аминокислот.

     Вердикт, вынесенный экспертами и завизированный лаборантом, гласил:
- Сено состоит из реликтовых эдельвейсов, в крайне ограниченном числе произрастающих на склонах Эльбруса.

     На глубокомысленное заключение комиссии, таможня постановила - сено реквизировать в Гохран, а на матерого контрабандиста Томми наложить штраф с девятью нулями.

     Ознакомившись с приговором, Томми чуть любимые домашние тапки не откинул. Нет, он конечно подозревал, что простым, такое сено быть не может. Что-то особенное в нем и в самом деле имеется, раз так лечит.

     Но к чему было деду Архипу участок под сенокос на Эвересте выделять, когда под боком травы – коси, не хочу?
     Пришлось оставить бизнес и бросив в кейс чековую книжку, срочно лететь в Россию, защищаться от нелепых обвинений в контрабанде.

     По пути, Томми заскочил в Европу, где нанял не менее авторитетную комиссию и закупил новейшее специальное оборудование, впоследствии, «радушно» оставленное таможне.

     Прежде чем дело сдвинулось с мертвой точки, книжка успела похудеть наполовину. И только сегодня, приняв от Томми последний подписанный чек, дядечка с журналом небрежно поставил печать «растаможено».

     В липку ободранный, Томми, едва сдержавшись чтобы не придушить второго пилота, неосторожно зацепившего на форму одну травинку, с причитанием, тщательно упаковал сено, заметно потерявшее объем после анализов и нелегального проживания в нем аэропортовских мышей.

     И вот все передряги позади. В нагрузку к оставленному состоянию, подарив русским добрый десяток не прожитых лет, он летит над нейтральными водами, под мерное пение двигателей о светлом будущем.
     В том, что будущее предстоит светлое, Томми не сомневался. Не страшно, что от былого богатства остались жалкие крохи.

     Теперь у него есть сено, которое волшебным магнитом притянет к себе портмоне сотен миллионеров!
     Скоро, очень скоро он опять станет сказочно богат и тогда…

- Ваша капуста сэр! – Дрожащий от страха голос шеф-повара, вернул Томми в действительность.
- Вот видишь, можете, когда очень захотите! – Довольно произнес Томми, пальцами беря капусту прямо с фарфоровой тарелки. – У-у-у объедение! А где водка?
- Сэр!

     Стюард с подносом, мгновенно вынырнул из-под руки Толстого Гарри, с облегчением вытиравшего лоб снятым колпаком.
- Поставь туда!

     Показав на столик у иллюминатора, Томми достал из кармана случайно завалявшуюся в кармане мелкую купюру, полученную на сдачу в газетном киоске аэропорта.

- Это вам на двоих Гарри! Потом съездите как-нибудь в русский квартал Майами, попьете пива с воблой за мое здоровье!
- Благодарю вас сэр!

     Шеф-повар низко поклонился, пряча от Томми взгляд, в противоположность словам, преисполненный дикой злобы.

     Удобно устроившись в кресле, Томми только успел опрокинуть в себя пару рюмок водки, заполняя небольшие паузы насвистыванием «Янки дудль», как поднося к губам третью, бросил случайный взгляд на иллюминатор, за которым, в синюшней глубине неба показалась пара блестящих на солнце блюдец, с огромной скоростью настигавших лайнер.

     Выронив рюмку, Томми сдавленно квакнул и меняя едва ожививший щеки румянец, на характерный окрас недельного покойника, зайцем метнулся в кабину пилотов.
- Арчи!! Там русская таможня нам на хвост садится! Вырубай радиосвязь, снижайся до предела и жми газ до коврика! Да не телись ты, поживее давай!

     Далее, будучи не до конца уверенным в осознании Арчи важности момента, Томми подсолил пресность родного языка умелым склонением по падежам ключевого русского слова, заставившим запылать уши у всего экипажа, до того считавшего себя достаточно искушенным в вопросах ненормативного лексикона.

     Какой-либо вины за собой, Томми не чувствовал. Все документы, едва уместившиеся в большой кофр, были безукоризненны.
     Но кто их знает этих русских, у которых, как известно, вполне нормальное явление, если на неделе семь пятниц!

- Может, пока «Боинг» выруливал на взлетную полосу, они изменили размер таможенных пошлин на сено, и теперь, снарядили следом гонца с известием о доначисленных платежах? Нет уж, лучше сто раз с инопланетянами столкнуться нос к носу, чем еще хоть один с русской таможней!

     Перепуганный олигарх и не предполагал о том, что ему, первому из землян, выдалась уникальная возможность встретиться не только с инопланетянами, но и с будущими хозяевами планеты!

     Подчиняясь требованию Томми, летчики до конца подали вперед двигательную рукоятку, одновременно отжимая штурвал на себя.
     Резко дернувшись от прибывших сил, лайнер послушно клюнул носом, под острым углом пикируя к безмятежно раскинувшемуся внизу океану.