Баснословие1. Творение мира. Сопричастность Творцу

(ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: автор НЕ проповедует какое-либо мировоззрение, НЕ призывает к чему-либо, кроме раскрытия творческого потенциала личности; цель данной статьи - сопоставление научно-исследовательских фактов с современными реалиями положения мифа в народном восприятии)

«В начале времен мир пребывал во тьме. Но Всевышний явил Золотое Яйцо, в котором был заключен Род – Родитель всего сущего.
Род родил Любовь – Ладу-матушку и, силою Любви разрушив свою темницу, породил Вселенную – бесчисленное множество звёздных миров, а также наш земной мир.
Солнце вышло тогда, из лица Его.
Месяц светлый - из груди Его.
Звезды частые - из очей Его.
Зори ясные - из бровей Его.
Ночи темные - да из дум Его.
Ветры буйные - из дыхания..
«Книга Коляды», 1 а
Так Род породил все, что мы видим вокруг, - все, что при Роде, - все, что мы зовем Природой. Род отделил мир видимый, явленный, то есть – Явь, от мира невидимого, духовного – от Нови. Род отделил Правду от Кривды.
В колеснице огненной Род утвердил Гром гремящий. Бог Солнца Ра, вышедший из лица Рода, был утвержден в золотой лодочке, а Месяц – в серебряной. Род испустил из своих уст Дух Божий – птицу Матерь Сва. Духом Божьим Род родил Сварога – Небесного Отца.
Сварог закончил миротворение. Он стал хозяином земного Мира, владыкой Божьего Царства. Сварог утвердил двенадцать столпов, подпирающих небосвод.
Из Слова Всевышнего Род сотворил бога Барму, который стал бормотать молитвы, прославления, рассказывать Веды. Также Он родил Дух Бармы, его супругу Тарусу.
Род стал Небесным Родником и породил воды Великого Океана. Из пены вод Океана явилась Мировая Уточка, породившая многих богов – ясуней и демонов-дасуней. Род родил Корову Земун и Козу Седунь, из их сосцов разлилось молоко и стало Млечным Путем. Потом он создал камень Алатырь, коим он принялся сбивать это Молоко. Из полученного после пахтанья масла была сотворена Мать Сыра Земля».
Это известный неоязыческий текст, который без труда можно повстречать на просторах интернета, стоит лишь поинтересоваться о том, что представляет собой славянский миф о сотворении мира. Здесь помимо всех тех щедро рассыпанных и типичных для определенного неоязыческого направления терминов присутствует выдержка из так называемой Книги Коляды, относящейся к специальному жанру параистории – «фолк-хистори», то есть этакая общепризнанная псевдокультура, претендующая на интерес широких масс. Однако же отметим ряд символов, присутствующих в данном изложении – Золотое Яйцо, явленное Всевышним, в котором был заключен Род-Родитель, выдержку из Книги Коляды и саму важность Рода, его деятельности, а также камень Алатырь.
Но что же было на самом деле? Как наши предки – славяне, а, может, и праславяне представляли себе начало начал? Каковы истоки не только славянской, но и отождествляющей себя с ней на сегодняшний момент русской мифологии? Как древние представляли себе мироустройство?
Для ответа на сии вопросы обратимся к энциклопедии Марии Семёновой «Мы – славяне!» : «Как представляли себе свой мир славяне-язычники? Учёные пишут, что он казался им похожим на большое яйцо. А у родственных и соседних народов существуют даже сказания о том, как это яйцо было снесено «космической» птицей. У славян же сохранились отзвуки легенд о Великой Матери – родительнице Земли и Неба, праматери Богов и людей. Учёные полагают, что имя Великой Матери было Жива, или Живана. Посередине славянской Вселенной, подобно желтку, расположена сама Земля. Верхняя часть «желтка» – наш живой мир, мир людей. Нижняя, «исподняя» сторона – Нижний Мир, Мир Мёртвых, Ночная Страна. Когда там день, у нас царит ночь. Чтобы попасть туда, надо пересечь Океан-море, окружившее Землю. Или прорыть колодец насквозь, и камень будет падать в этот колодец двенадцать дней и ночей.
Вокруг Земли, подобно яичным плёнкам и скорлупе, расположены девять разных небес (девять – трижды три – священное число у самых разных народов; но это уже тема для отдельного разговора). Вот почему мы до сих пор говорим не только «небо», но и «небеса». Быть может, нелишне припомнить здесь тропосферу, стратосферу и иные слои, на которые делят учёные воздушный покров нашей планеты?..
Каждое из девяти небес славянской мифологии имеет своё собственное предназначение: одно – для Солнца и звёзд, другое – для Месяца, ещё одно – для туч и ветров. Седьмое по счёту наши предки считали «твердью», прозрачным дном небесного Океана. Там хранятся запасы живой воды, неиссякаемый источник дождей. Вспомним, как говорят о сильном ливне: разверзлись хляби небесные! Чему мы обязаны этим присловьем? Библейской легенде о Потопе, языческим верованиям или тому и другому? Так или иначе, «хлябь», «хляби» – это водный простор, морская бездна. Мы всё ещё многое помним, только сами не знаем, откуда эта память и к чему она относится».
Далее автор переходит к писанию непосредственно Мирового древа, но это уже вплотную подводит нас к рассмотрению славянского видения мироздания и заслуживает отдельной темы. Мы же говорим о том, как возник белый свет.
В обозрении, приводимом М. Семёновой, присутствует символ мирового яйца и описание Вселенной по аналогии с ним. К тому же, у соседних и родственных народов есть упоминание о некоей «космической птице», снёсшей яйцо. Такое утверждение, на наш взгляд, тесно переплетено с приведённым в первом тексте понятием Мировой уточки, которая по другим вариантам мифа (так же неоязыческого?) по приказу Рода нырнула на дно Мирового океана и принесла в клюве горсть земли, из которой Богом был создан наш мир.
Чтобы более действенно и убедительно воспроизвести возможную форму настоящего мифа, следует обратиться к глубинному пласту, к моменту индоевропейского единства, но не как к историческому отрезку, а как к довольно успешно реконструируемой учёными системе мировоззрения той эпохи.
Так, например, Юдин А.В. в своей книге «Русская народная духовная культура»  указывает: «Славяне – группа европейских народов, связанных общим происхождением и говорящих на родственных языках. Славянские народы традиционно подразделяются на три группы: западные (поляки, чехи, словаки, лужичане – последние проживают на территории Германии), южные (болгары, македонцы, сербы, черногорцы, боснийцы (мусульмане), хорваты, словенцы) и восточные (русские, украинцы и белорусы)…
В еще более глубокой древности у балтийских и славянских языков также был общий «предок» – так называемый индоевропейский язык. Семейство его «потомков» весьма разнообразно. Больше всего черт сходства со славянскими и балтийскими языками обнаруживают германские (современные английский, немецкий, нидерландский, скандинавские и др.) и индо-иранские языки».
И далее, там же: «Народ, говоривший на индоевропейском языке (точнее – на группе индоевропейских диалектов), судя по данным археологии и языкознания, обитал в V—IV тысячелетиях до н.э. в области от Центральной Европы и Северных Балкан до степей Северного Причерноморья (т.е. преимущественно на территории нынешней Украины). Впрочем, по другому предложению, древние индоевропейцы (название это, конечно, дано учеными совершенно условно) жили на северо-востоке Передней Азии. Им были известны скотоводство и земледелие, но первое, особенно коневодство, преобладало, о чем свидетельствует большое количество связанных с ним индоевропейских слов, кстати, заимствовавшихся некогда другими народами, перенимавшими коневодство. География этих заимствований позволила ученым проследить маршруты древних передвижений индоевропейских племен. Ориентация на разведение лошадей и изобретение колесниц дали возможность древним индоевропейцам быстро передвигаться, переселяясь на новые территории и покоряя исконное население. III и II тысячелетия до н.э. – время их миграций по пространствам Европы и Центральной Азии, результатом которых было, в частности, завоевание территории современной Индии.
Изучая археологические данные и древние свидетельства, сравнивая данные современных традиций, ученые реконструировали облик материальной и духовной культуры индоевропейских племен (как при помощи сопоставления современных индоевропейских  языков и данных древних памятников письменности в значительной степени восстановлены звучание, словарный состав и грамматический строй праязыка). В частности, достаточно надежно реконструирована индоевропейская мифология, т.е. совокупность древних представлений о происхождении мира (космогония), его устройстве и судьбе, о высших существах и их взаимоотношениях, системе родства и брачных связей (теогония), происхождении человека (антропогония) и т.д.».
Поэтому, как нам кажется, следует прислушаться к исследованиям таких деятелей науки, как, например, Светлана Жарникова и О.Н. Трубачёв (1930-2002), советский лингвист и славист, который разработал теорию о близком родстве и теснейших контактах между славянами и индоариями в Северном Причерноморье. Так же ещё в качестве ныне непризнанных и считающихся «донаучными» можно привести сюда исследования дореволюционного историка казачества Савельева Е.П. (1860-1927) и Вельтмана А.Ф. (1800-1870) .
Исходя из этого, кажется, следует согласиться, что не только родство языка и культур славян, но и само видение Вселенной, мироздания, его устроения, идентично с иными народами индоариев, чья мифологическая и религиозная система более легко воспроизводимы.
В «Бхагавад Гите» Кришна говорит Арджуне, что Высшая Абсолютная Личность Бога (Пуруша) сотворила мир из собственного тела и потому явлена во всем, сама же находится за пределами Вселенной, в единственной по-настоящему существующей Божественной действительности, к которой должен стремиться всякий человек. Возможно ли повторение данного мифа для славян, в общем, и для русичей, в частности? Агранович С.З. и Березин С.В., занимающиеся «археологией сознания» по их собственным словам, говорят буквально следующее: «Подобная ситуация постоянно повторяется в многочисленных мифах творения у разных народов, где некое первосущество строит Вселенную из частей собственного тела, причем иногда в результате саморасчленения. Таковы, например, индоевропейский Пуруша или китайский Пан-Гу». И далее: «Древним человеком космогонический миф воспринимался буквально. Метафорическое его восприятие, а затем оценка его как артефакта, как акта поэтического творчества появилась гораздо позднее. Однако в самом изображении мифологического акта творения мира, по-видимому, отразились и конкретные реальные события древности — ритуал жертвоприношения. Жертвоприношение было глубоко синкретично. Туша тотемного зверя, например медведя, разрубалась человеком, считавшим себя потомком этого тотемного зверя (то есть тоже медведем), и приносилась в жертву тотемному зверю (опять-таки медведю)». Приближаясь же к нашей эпохе, авторы проводят линию своих изысканий дальше: «Очевидной поздней аналогией этого является гибель и возрождение бога плодородия (Диониса, Осириса и т. д.) и даже такой фигуры поздней мифологии, как Христос, который несет в себе функцию спасителя уже не биологического, а интеллектуально-нравственного. И с этой точки зрения потрясает глубоко человеческая и психологически тонкая евангельская сцена, описывающая Тайную вечерю, праздничный пасхальный ужин, на который собрались друзья и единомышленники Иисуса, где Он предлагает им приобщиться к символическому действию — евхаристии. Поедание хлеба и вина, осмысливаемое как приобщение к плоти и крови Учителя, базируется на древнейшей культурной традиции человечества, восходящей к истокам человеческого сознания, к самому началу наделения акта еды сакральным, а значит и социальным смыслом».
Если же мы обратимся к официально признанному источнику русской духовной литературы – к «Голубиной книге» , которая повествует о зарождении всего живого, то прочтём буквально следующее, где премудрый царь Давыд Евсеевич отвечает на вопросы происхождения мира:
      «…Я по старой по своей по памяти
      Расскажу вам, как по грамоте:
      У нас белый вольный свет зачался
      от суда Божия,
      Солнце красное от лица Божьего,
      Самого Христа, Царя Небесного;
      Млад-светел месяц от грудей его,
      Звезды частые от риз Божиих,
      Ночи темные от дум Господних,
      Зори утренни от очей Господних,
      Ветры буйные от Свята Духа,
      Дробен дождик от слез Христа,
      Самого Христа, Царя Небесного.
      У нас ум-разум самого Христа,
      Наши помыслы от облац небесныих,
      У нас мир-народ от Адамия,
      Кости крепкие от камени,
      Телеса наши от сырой земли,
      Кровь-руда наша от черна моря.
      От того у нас в земле цари пошли:
      От святой главы от Адамовой;
      От того зачались князья-бояры:
      От святых мощей от Адамовых;
      От того крестьяны православные:
      От свята колена от Адамова».
Если скинуть явно искажающий коренную суть налёт христианства, плохо уживавшегося на Руси с исконными верованиями, то получаем по факту миф о сотворении Вселенной, в буквальном смысле схожий, как с основным мифом творения индоариев и индоевропейских народов, так и с неоязыческим текстом Книги Коляды. Единственным мнимым разногласием встаёт вопрос о Золотом Яйце, но сам образ яйца, как символа жизни и, вместе с тем, смерти, характерен и даже неотъемлем от славяно-русской культуры, повторяясь в многочисленных аспектах народного творчества – сказках, поверьях и т.д. (В том числе, сказка о курочке Рябе, в сегодняшнем виде урезанная на 90%, повествует о жизни и смерти).
Почему же в неоязыческом тексте приводится бог Род, как создатель всего, и в то же время М. Семёнова рассказывает о богине Живе? Не желая ни в коей мере оспаривать авторитет М. Семёновой и её изысканий, обратимся же, однако, к исследованиям Рыбакова Б.А. , одного из влиятельнейших исследований в области культуры Древней Руси и не только.  Вот выписки из его трудов: «Самым загадочным и наименее изученным из всех славянских божеств является Род – божество, известное только восточным славянам и не уцелевшее в этнографическом материале…
Приведу полный текст «Слова об идолах», трактующий распространение культа Рода и рожаниц. Начав с халдеев, автор продолжает: «Оттуда же начата елини ставити трапезу Роду и рожаницам, таже егюптяне, таже римляне. Даже и до славен дойде; се же словене начали трапезу ставити Роду и рожаницам переже Перуна, бога их…». Следующим в хронологическом порядке источником является очень важное для нас «Слово Исайи пророка, истолковано святым Иоанном Златоустом о поставляющих вторую трапезу Роду и рожаницам». Если в других обличениях язычества перечислялись различные славянские божества во всей их множественности – от громовержца до вампира, то это поучение посвящено исключительно культу Рода и рожаниц. На основе злобных и человеконенавистнических библейских пророчеств русский автор создал великолепное по форме новое произведение, использовав гневные тона Исайи и направив все свое сочинение, освященное авторитетом пророка и Иоанна Златоуста, против единственного раздела древнерусского язычества – против Рода и двух рожаниц. Уже одно это должно показать нам важность и значительность культа Рода, противопоставленного, как это явствует из всего сочинения, ни много, ни мало – самому христианскому господу-богу.
Третьим важным источником после «Слова об идолах» и «Слова Исайи пророка» является интереснейший комментарий к Евангелию в рукописи XV – начала XVI в., обнаруженной Н.В. Калачовым в Архиве иностранных дел. Несмотря на давнюю публикацию, этот источник упорно игнорировался исследователями. Единственным историком, по достоинству оценившим его значение, был К. Н. Бестужев-Рюмин: «Что касается Рода, – писал он, – то нечего искать в нем предка, а надо остановиться на свидетельстве одной рукописи XVI в., приводимой Н. В. Калачовым: „то ти не Род седя на воздусе мечет на землю груды и в том раждаются дети“. Таким образом, – продолжает историк, – Род не есть олицетворение рода (gens), а сам создатель…».
Рыбаков Б.А. делает следующие заключения о сущности божества, сравнимого, на наш взгляд, с Пурушей – Вечной Абсолютной Божественной Сущностью, обитающей вне пределов Вселенной: «Род оказывается всеобъемлющим божеством Вселенной со всеми её мирами: верхним, небесным, откуда идет дождь и летят молнии, средним миром природы и рождения и нижним с его «огненным родством». Тогда становится понятным противопоставление Рода христианскому богу Вселенной Саваофу. Этот взгляд на Рода закрепляется данными, получаемыми из ранних переводов, где книга Бытия, в которой повествуется о сотворении мира, именуется «Родьство», а бог – творец – «рододелатель»
В славянской деревянной резьбе верховенство Рода подчеркнуто помещением его символа на высоких местах: на щипце кровли, над стенами, а внутри домов – на потолочной матице-сволоке. Точнее всего соотношение Света (Вселенная) и солнца (субъект света) выражено на онежской прялке. В нижней части лопаски прялки показано солнце в его четырех суточных позициях: восходящее, полдневное (изогнутые многочисленные лучи подчеркивают бег светила по небу), заходящее и ночное, подземное солнце.
Выше этого солнечного круговорота поднимается мировое древо, соединяющее все ярусы мира, а над ним, на самом верху прялки помещен во всю ширину лопаски тщательно вырезанный огромный шести-лепестковый «громовый знак», господствующий над всей композицией, как Род господствовал над Вселенной».
В неоязыческом мифе Род выходит из Золотого Яйца, которое явлено Всевышним. Но все это, согласно индоарийскому наследию, является ипостасью Единой Божественной Личности, Абсолюта, о котором говорит Кришна в «Бхагавад Гите».
Можно было бы ещё более углубиться в рассмотрение неоязыческого сочинения с канонами общепризнанных исследований и реконструкций, но остановимся на том, что дадим трактовку ещё одному ключевому символу – Алатырь-камню. Мифологический словарь Мелетинского Е.М.: «Алатырь, латырь – в рус. средневековых легендах и фольклоре камень, «всем камням отец», пуп земли, наделяемый сакральными и целебными свойствами. Легенды об А. восходят к представлениям о янтаре как апотропее (ср. назв. Балтийского моря — Алатырское море). В стихе о Голубиной книге и рус. заговорах А. («бел-горюч камень») ассоциируется с алтарем, расположенным в центре мира, посреди океана, на о-ве Буяне; на нём стоит мировое древо, или трон, святители, сидит девица,  исцеляющая   раны, из-под него растекаются по всему миру целебные реки и т.д.» .
После всего выше изложенного хотелось бы поставить вопрос – так ли уж разнятся современная трактовка с классическими данными? Или же в новом варианте есть всего лишь более чётко выстроенная композиция, которая в «традиционных», признанных историками и исследователями, формах разрушена под влиянием христианства и его яростного гонения на языческие обряды? Как нам кажется, по приведённому анализу текста – нет, вся основная культурно-историческая композиция не только соблюдена, но и выстроена, ей придана особая стройность и лёгкость понимания для современного человека, далёкого от изысканий и мало знакомого с представлениями предков.
Однако же мы не ставим своей целью защитить неоязычество – восхвалить его или порицать. Мы хотим обратить внимание на то, что возникающие в 20-21 вв. так называемые «подделки», «фальсификации» неоязычества, есть всего лишь стремление не только «воскресить» родную культуру, но и удовлетворить потребность в мифопоэтическом выражении, потребность в причастности к со-творению (т.е. совместному творению) мира и действительности, окружающей нас сейчас.
Наука возложила негласный запрет на такую деятельность, клеймя её ненаучной и перевела, таким образом, свободное выражение вольной человеческой мысли в русло художественного образа. Но художественный образ совершенно несравним с сотворением мифа в народном понимании, с сопричастностью к великому деянию Творца. А между тем Агранович С.З. и Березин С.В., пытаясь проследить возникновения человеческого общества на самых ранних его стадиях, связывают сей процесс с мутацией, давшей человеку речевой аппарат, что породило вторую сигнальную систему и заставило работать человеческий мозг иначе, чем то было раньше:
«Архантроп превратился в человека, двусмысленный "подарок" природы, порожденное мутацией членораздельное звукоизвержение стало мифосом, а затем логосом, а жестовая животная коммуникативная система, пережив глубочайшие качественные изменения в процессе "озвучки" и кардинальной перекодировки, легла в основу возникающего ритуала. Между протословом, а затем словом и проторитуалом, а затем и ритуалом встал смех, родившийся из судорожной аффективной реакции наших предков на неразрешимые для них тупиковые ситуации, порожденные сложным взаимодействием двух кардинально различных коммуникативных систем. Только что родившийся смех, как юный богатырь эпоса, спас архантропов от вымирания в условиях хаоса сознания, порожденного многократно усложнившимся коммуникативным пространством и необходимостью построения адекватного поведения в условиях кардинальной перестройки принципов работы мозга.
С этого момента человек, в отличие от всех остальных живых существ на Земле, был вынужден приспосабливаться не только к окружающей среде, но и к себе самому. Нарастающая функциональная дифференциация полушарий головного мозга приводит к тому, что человеческое сознание уже не просто отражает мир, но активно моделирует его, воспроизводя в этих моделях тернарную структуру мозга. А разделяющий, соединяющий и определяющий отношения между частями моделей мира смех постоянно порождает такое свойство человеческого сознания, как рефлексия по поводу границы. И если это так, то со всей уверенностью можно сказать, что культура человечества есть порождение смеха. Модель человеческого мозга, упрощенная до предела, становится неким универсальным лекалом, которое накладывается буквально на все, что видят, знают и пытаются осмыслить люди. Упрощенная модель сводится к простейшей трехчастной структуре, элементы которой таковы: правое полушарие, отвечающее за движение в пространстве, за жест и все невербальные формы коммуникации; левое полушарие, отвечающее за речь, и стоящее посреди них, разделяющее, соединяющее и определяющее их отношения мозолистое тело.
Такая до предела упрощенная трехчленная модель, конечно, не отражает современных научных представлений о строении и функционировании мозга. Однако нельзя не заметить, что эта трехчленная структура, состоящая из двух асимметричных оппозиционных единиц, соединенных третьей, медитативной, постоянно воспроизводится в культуре человечества в самых разнообразных формах и образах. Это и даосское "три порождающее все", и божественная Троица христианства, и модель мира в архаическом мифе, и знаменитая формула гегелевской философии и т. д.
Обратившись к картине мира, отразившейся в мифологии любого народа, любой культуры, любой эпохи, мы встречаем троичную модель, состоящую из двух оппозиций — хаос и космос — и соединяющей их медитативной единицы. Та часть оппозиции, которая представляет собой хаос, несет в себе черты природы, дикости, нечеловеческого мира, неструктурированности и т. д., в конечном итоге — это чужое для мира людей. Космос же — это свое, структурированное, организованное, культура, жизнь в человеческом ее понимании и т. д. Между ними — медитативная единица, которая, в конечном итоге, может быть названа ритуалом. Это переход через огненную реку, лесную опушку, горную гряду и т. д. Ритуал соединяет космос и хаос, жизнь и смерть, свое и чужое, разделяет и определяет их отношения. Эта архаическая модель является основой представления человечества о мире в период становления коллективного сознания.
Если свести мышление человека любой эпохи, от архаики до наших дней, мышление великого философа и любого "обычного" человека, к предельным мыслительным моделям, то окажется, что в своих рассуждениях, от самых сложных до элементарно простых, любой человек воспроизводит ту же трехкомпонентную модель, чаще всего даже не пользуясь никакой терминологией».
То есть человеческое восприятие мира построено именно таким образом, что человек «вынужден» моделировать окружающую действительность и, тем самым, создавать, творить её, быть сопричастным к деянью Творца, дабы осмыслить хотя бы малую часть замысла Божьего. Так почему же мы считаем, что миф – это выдумка, совсем неважная вещь, которая осталась где-то на ранних стадиях формирования человеческого общества? Почему мы игнорируем то, что столь явственно лежит пред глазами – в массе своей люди бессознательно живут теми установками, что даны в мифе, и каждое новое поколение жаждет как-то по-своему смоделировать мир, то есть идёт внутреннее усваивание, интериоризация, и бесконечное превращение понятий. Причем понятий едва ли не первобытных, основных, продиктованных нашим предкам самой матушкой-природой. Имеет ли наука право запретить нам это? Может ли наука препятствовать этому? Учитывая, что наука есть лишь порождение человеческого общества, а даже не природы и уж, тем более, не Творца природы, Рода, постарайтесь самостоятельно дать ответ на этот вопрос.
Как нам видится, миф есть важнейшая медитативная единица в бинарном научном понимании – историко-культурных процессов. Эта бинарная связь истории и культуры будет прослеживаться буквально во всем и доказательства это не требует – стоит вспомнить, например, культурно-историческую концепцию Выготского Л.С.
Но обратимся ещё раз к Агранович С.З.: «Если упростить схему мозга до предела, то возникает некая триада: правое полушарие, левое полушарие и мозолистое тело, которое оказывается в положении медитативной единицы, соединяющей, разделяющей и определяющей отношение полушарий. Правое полушарие работает в образной синтетической манере, оно архаично и изначально немо, способно продуцировать рев и визг, отвечает за пространственные движения в реальном времени (в конечном итоге, как уже было нами сказано, за жест). Левое полушарие работает в рассудочной, понятийной манере, оно реализует филогенетически более поздние функции, отвечает за членораздельную речь, слово.
С полушариями мозга ассоциируются различные элементы бинарных оппозиций, отражающих альтернативные представления о мире в самых разных моделях. Правое полушарие — интуиция, левое — рассудок; правое — дивергенция, левое — конвергенция; правое — чувственность, левое — интеллект; правое — образность, левое — дедуктивность; правое — метафоричность, левое — рациональность; правое — континуальность, левое — дискретность; правое — конкретность, левое — абстракция; правое — спонтанность, левое — контролируемое волей; правое — экзистенциальное, левое — дифференциальное; правое — вневременное (вечностное?), левое — историческое; правое — возможность ошибки, левое — возможность осознанных ложных суждений с целью обмана. Эта тернарная модель поражает своей универсальностью и пугающей назойливой повторяемостью в человеческой культуре».
Миф, по нашему пониманию, является той универсальной абсолютной единицей, связывающей и определяющей отношения исторической данности и культуры. Под исторической данностью следует понимать не столько процессы формирования отношений внутри человеческого социума и не столько сам человеческий социум (хотя, безусловно, и их тоже), но в первую очередь – то, что извне влияло на ту или иную человеческую общность, независимо от неё: природные явления, космические процессы, ландшафт, условия обитания и выживания и т.п., всю окружающую человека действительность. Эту действительность человек созерцал, жил в ней и не отделял себя от неё до определённой стадии своего развития. Из неё человек черпал опыт, она была его школой, в совокупности являя историческую данность.
Усваивая все преподнесённые уроки, человек глубоко переживал их, а после – выражал, выражал посредством всех доступных способов. Это глубокое переживание с последующим выражением, должно быть, породило культуру, которая послужило сплочению и соединению общества. Будучи порожденной человеком, культура как бы противопоставляется (не специально, а по факту!) исторической данности. Как заметил З. Фрейд: «Главная задача культуры, ее подлинное обоснование – защита нас от природы» .
Проводя аналогию, можно выстроить такую модель: историческая данность, как первозданный хаос, в котором нет постоянства, который всегда переменчив и оттого опасен, не подчиняется  человеку (недаром же человечество заболело опасной мечтой покорить себе природу?) – напротив же, космос, культура, повторяющая и даже гармонизирующая с природой, со стихиями, с космическими явлениями, но «послушная, податливая», «упорядоченная», созданная человеком и ему подчиняющаяся. Если принять эту схему, встаёт вопрос – а что же служит третьей составной частью? Как нам видится, роль медиатора представляет миф.
Именно миф является тем последствием созерцания и тем глубоким переживанием исторической данности, которое вынашивал в себе человек, беря из окружающей действительности неиссякаемые потоки новых сведений и открытий. Наша история продолжается, наша культура, видоизменяясь, продолжает своё существования – почему же миф, потребность в котором очевидна, табуируется сегодня? И для нас не столько важно сейчас проследить причины угасания мифопоэтического понимания, сколько обосновать важность продолжать мыслить творчески и свободно, но не в тех узких рамках, куда мы сами себя загнали с усилением прогресса, а в свободных и основополагающих формах, подобно предку.
Пивоев В.М. пишет: «В соответствии с принципами системного подхода – синхроническим, диахроническим и функциональным (или по М. С. Кагану, предметным, историческим и функциональным) – мы обнаруживаем проявления мифа в самых различных формах и содержании явлений культуры, в разные эпохи. Мифологические корни пронизывают практически все сферы современного общества, любые сферы современной культуры. Примеров тому можно обнаружить в избытке даже в области науки, претендующей на максимальную рациональность и объективность в отношении к миру.
Наука базируется на утверждении надежды на достижение истины, так что можно считать, что в этом смысле наука также имеет мифологическую функцию.
Мифология не только создает обнадеживающую, телеологически выстроенную картину мира, но и обеспечивает ее достоверность, превращение в ценностный абсолют, в основание для оценки других явлений и фактов, ценность которых устанавливается уже в зависимости от отношения к мифологическим ценностям. Эта картина мира может быть обращена как в будущее, так и в прошлое. В иудаизме и христианстве пребывание Адама в саду Эдем – исходная мифологема, с другой стороны – царство божие (рай) и спасение – в будущем.
В заключение приведем замечательные слова Н. А. Бердяева о роли мифа в истории: "В глубочайшем смысле слова история есть творимый миф. Миф есть существеннейшее и реальнейшее содержание истории, некое ее первичное событие, ее перво-жизнь... Средневековая папская теократия, Возрождение, Реформация, Великая Французская революция – все эти яркие моменты исторического творчества имели в своей основе миф и в мифе этом черпали свою творческую энергию. И те, которые хотят окончательно прекратить процесс мифотворчества, хотят окончательно прекратить историческое творчество. Миф есть великая динамическая сила истории, он есть не "о чем-то" "что-то", не об истории, а сама история, ее внутренняя созидающая энергия. Нельзя было бы сделать Великой Французской эволюции без мифа о свободе, равенстве и братстве, о правах человека и гражданина, о современном естественном состоянии. Невозможно было бы Возрождение без гуманистического мифа. Пусть мифы эти разоблачены историей, пусть пафос их убит дальнейшим историческим процессом, - они творили историю, и без них история непонятна. В основе мифа лежит более глубокая реальность, чем в основе всех разоблачений историков – реальность творящего человеческого духа... Каждая эпоха нуждается в своих живых мифах, творящих историю, она не может жить старыми мифами. И наша эпоха нуждается в новых мифах. Творческий историзм предполагает обращение к динамическим силам истории, к живым энергиям, а не к авторитетным традициям; не к окостеневшим мифам обращен творческий историзм, а к тайне исторического творчества, к живому мифотворчеству истории".
Таким образом, мы можем определить: мифологическое сознание является способом эмоциональной рефлексии, которая на грани сознательного и бессознательного организует установки ценностной обусловленности (аксиологики) в освоении мира и в выражении результатов этого освоения в мифологических символах (именах), позднее – в религиозных догматах, художественных образах, политических имиджах, иллюзиях и идеалах.
В системе культуры мифологическое сознание, выраженное в знаковой форме, осуществляет функцию упорядочивания, преодоления энтропии через наделение человека надеждой, телеологическую организацию поведения и деятельности человека в его стремлении к идеалам, тем самым обеспечивает более высокую степень адаптации, приспособления, вписывания в среду. Миф подобен волне, он проходит по культуре, внося разнообразие и жизнь в области покоя, однообразия и скуки, активизирует деятельность человека, тем самым приобретает значимость высокой ценности для человечества».
Мы должны и обязаны знать историю своих предков, не полагаться на самомнение, но принимать тот опыт, который был запечатлен в образах мифа, кладезя мудрости пращуров. Меняется течение времени, меняется историческая данность, меняется культура – наше сознание, наша психика, которая есть субъективное отражение объективной реальности, продолжает моделировать и воспроизводить. Поэтому миф не окончен, мифопоэтическое воззрение не прекратило своего существования в изначальной форме и не умерло где-то в прошлом, сделавшись всего лишь объектом изучения для историков и археологов. Нет! И ещё раз нет!
Мы продолжаем жить и творить, смотреть в будущее и оглядываться на прошлое, пребывая в настоящем, а посему наша мысль должна осваивать тот багаж, что достался от предыдущих поколений. Мы должны опомниться и с новым вдохновением не просто по осколочкам собирать раздробленные сведения о быте и мифологии предков, но уверенно клеить их и переосмысливать, наполнять новыми образами, новой живой силой, актуальной для нынешнего дня.
Но стоит условиться, что здесь не должно даже проскакивать никакого радикализма, никаких фанатических убеждений и призывов, здесь нет места фальсификациям и откровенной лжи, пропаганде чего-либо, кроме пропаганды здорового знания.
Миф – то, что происходит из исторической данности, и служит краеугольным камнем культуры, а потому, принимая вновь сопричастность к деянью Творца, мы обязаны иметь твердую основу под ногами в виде исторической правды и ясный взгляд в будущее с помощью созидательной творческой моделирующей мысли. Миф – уникальный инструмент для обогащения опыта, образной передачи сведений и формирования действительности будущего. Никто и ничто не вправе ограничивать в этом народ, творцов из народа, ибо через их деятельность проявляется уникальное индивидуальное, ни на что непохожее, проявление собственной души того или иного народа. И нам очень жаль, что замечательный фольклорист Афанасьев А.Н. (1826-1871) в своё время подвергался критике за то, что пытался не просто с беспристрастием историка передать сведения о поверьях и обычаях Руси, но и воссоздать верования, разрушенные христианством.
Каждый волен творить свою судьбу, выражать себя всеми приемлемыми и доступными средствами. В этом миссия человека – быть со-творцом Творца, быть сопричастным Творцу.
04.02.15
© Алексей Теплухин

Литература:
1. Агранович С.З., Березин С.В. Homo amphibolos: археология сознания. Самара: Бахрах-М, 2005. — 344 с.
2. Бердяев Н. А. О творческом историзме // Наше наследие. 1991. № 4 (22)
3. Голубиная книга: Русские духовные стихи XI-XIX вв./Сост., вступит. Статья, примеч. Л.Ф. Солощенко, Ю.С. Прокошина. – М.: Моск. рабочий, 1991. – 351 с.
4. Мифологический словарь / Гл. ред. Е. М. Мелетинский. — М.:Советская энциклопедия, 1990. — 672 с.
5. Пивоев В.М. Миф в системе культуры: Учебное пособие к спецкурсу. – Петрозаводская гос. консерватория. Петразаводск, 1991. – 216 с.
6. Рыбаков Б.А. Язычество древних славян. – М.: Наука, 1981.
7. Семёнова М. Мы – славяне!: Популярная энциклопедия. – СПб.: Азбука, 1998. – 560 с.
8. Фрейд 3. Будущее одной иллюзии // Сумерки богов. - М., 1989.
9. Юдин А.В. Русская народная духовная культура: Учеб. пособие для студентов вузов. – М.: Высш. шк., 1999. – 331 с.