Отверженные

     С каждым шагом роща становилась пустыннее.
 Странная тишина не нарушалась ни одним звуком,
как на покинутых кладбищах. Даже птицы не пели;
они залетали сюда редко: тень лавров была
слишком мрачной. Цикада начала было стрекотать
в траве,  но тотчас умолкла, как будто испугалась
своего голоса. Только в узкой солнечной полоске
полуденные насекомые жужжали слабо и сонно,
не смея вылетать из луча в окрестную тень.

                Д.Мережковский.
                Смерть богов.



     Они и сами не помнили, каким образом судьба свела их вместе. К моменту, с которого начинается наш рассказ, им было по 16-19 лет. Денис, невысокий шустрый паренек с торчащими во все стороны короткими волосами, был бывшим воспитанником какого-то провинциального детского дома, досрочно выпущенный из него в нашу перестроечную жизнь без всякого сочувствия. Витёк с прыщавым лицом и вечно шмыгающим носом приехал в столицу откуда-то из Сибири, о своих родителях никому и никогда не рассказывал, а когда его спрашивали о них, он только отмахивался и презрительно сплёвывал в сторону. Сёмка, достаточно симпатичный подросток, сбежал от одинокой пьющей матери, которая или не заметила пропажи сына, а может быть, даже обрадовалась - с ее плеч свалилась обуза, да и в школе были рады избавиться от хронического второгодника.
     Наконец, Верка удрала из дома после того, как новый сожитель матери грубо изнасиловал ее, а когда она пожаловалась родительнице, та просто сказала, что ее не убудет и бабья доля одинакова для всех - рано или поздно из девушки превращаться в женщину.
     Такое отношение матери к дочери подстегнуло изувера к новым действиям по отношению к девочке. В конце концов Вера забеременела и по настоянию матери сделала аборт, после которого, как сказали врачи, она едва ли сможет рожать.
     Узнав о случившемся с молодой девчонкой, медики настояли на том, чтобы она заявила в милицию о насильнике. Но молодой дежурный лейтенант, нагло ухмыляясь, посоветовал ей идти домой и не заниматься ерундой - у милиции и без нее дел невпроворот, а доказать, что ее изнасиловали, а не сама она спровоцировала мужика, невозможно. Многие девчонки специально ходят дома в нижнем белье и без трусов, провоцируя отчимов на соблазн.
     После милиции Вера уже не вернулась домой и уехала из родного поселка куда глаза глядят. Сама не помня как, она оказалась в Москве.
     Сёмка, Денис и Верка нашли друг друга на Курском вокзале. Однажды они увидели, что за парнем, видимо, стащившим что-то у пассажиров, гнался милиционер. Денис, высунув ногу из толпы, поставил ему подножку и тот грохнулся. Это помогло парню скрыться, а потом он нашел эту троицу и пристроился к ним.
     На ночевку они уходили в канал теплотрассы и устроили в нем своеобразную лёжку в каком-то боковом ответвлении, куда обычно не заглядывали ремонтники. Да те проверяли трассу днем, когда ребята находились на улице, возвращаясь к себе "домой", когда уже темнело или был жуткий мороз.
     Свой "дом" они обустроили, как могли. Соорудили себе лежаки, с какой-то свалки приволокли стол, выброшенные матрасы, одеяла и подушки, колченогие табуретки и даже посуду.
     Однажды к ним забрел какой-то бомж, но Денис приставил ему к горлу лезвие ножа и, слегка поднажав на него, доходчиво объяснил, что он заплутал, дорогу сюда забудет и никому ни о чем не расскажет. Разговор прошел при полном взаимопонимании сторон и после этого они встречали его на поверхности, причем при каждой такой встрече бомж мгновенно исчезал.
     С утра четверка приятелей промышляла на ближнем рынке: ребята при случае помогали продавцам разгружать товар с машин, относили пустые  картонные коробки на свалку, выполняли любую просьбу продавцов, за что с ними чаще всего расплачивались продуктами. К ним привыкли и даже доверяли, например, присмотреть за товаром, когда продавцу нужно было ненадолго отойти по нужде.
     У Верки была другая "специализация". Она помогала торговать, накладывая овощи и фрукты в полиэтиленовые пакеты и передавала их продавцу для взвешивания. А торговцы из бывших южных республик время от времени зазывали ее в подсобное помещение для интимного уединения, платя ей за "услугу" пусть небольшие, но "живые" деньги.
     А вечером, когда рынок закрывался, у ребят начиналась "свободная охота". Пьяненькому мужичку, у которого не хватало сил добраться до дома, они помогали подняться и под руки отводили его на ближайшую скамейку, по пути очищая его карманы от лишней тяжести, скопившейся в них. Иногда удавалось умыкнуть сумку или чемодан у зазевавшегося пассажира. Все, что добывалось подобным путем, они задешево сдавали знакомым продавцам на том же рынке, где проводили основную часть дня.
     Ближе к ночи, собравшись в своем убежище, они выкладывали все, что было добыто за день и планировали, как распорядиться добытыми деньгами и товаром. Вещи, мобильные телефоны, наручные часы подлежали немедленной реализации - не резон держать возле себя улики, за которые можно было загреметь в тюрьму. Иногда Верка просила отдать ей ту или иную золоченую безделушку, но ей доходчиво объясняли, что любая такая вещь на ней сродни судебному приговору. А ей это надо? Вздохнув, девушка смирялась, но все-таки надевала, например, колечко на ночь - хоть ненадолго, но она была королевой!
     С деньгами было проще: часть их откладывали на питание на день грядущий, остальные откладывались в резерв на "черный день" - мало ли что может случиться?
Вон прошлой зимой Сёмка жестоко простудился и только этот резерв позволил купить ему дорогущие лекарства. В ту же зиму сапоги у Верки пришли в полную негодность, чинить их в мастерской отказались и пришлось купить новые. Да и как всякой обычной женщине ей необходимо было покупать необходимые вещички - прокладки и мало ли что еще. У Дениса носки истерлись до невозможности...
     В один из осенних поздних вечеров компания только что собралась в своем подземном убежище, зажгли свечку и поочередно стали доставать дневную добычу - колбасу, хлеб, овощи, пару банок кильки в томатном соусе, полученные как плата при работе на рынке. Пьяных сегодня не попадало, но Денис приволок заполненный чем-то красивый пластиковый пакет.
     При тусклом свете свечи ребята заметили, что Верка выглядит какой-то уставшей и сразу же улеглась на топчан. На нее не обратили внимания - с женщинами такое случается по меньшей мере раз в месяц.
     - Где достал? - спросил Сёмка, кивая на пакет.
     - Какой-то лох на вокзале звонил по телефону, отвлекся, ну я и..., - небрежно сказал Денис.
     - Как тебе удалось? - не отставал приятель.
     - Он болтал с женой по междугороднему телефону, - пояснил Денис. - Сумку оставил рядом на скамейке. А в это время объявили посадку на какой-то поезд. Народ рванул на перрон. Я бросил куртку на спинку скамейки рядом с пакетом, стал заправлять рубашку в штаны. А когда тот отвернулся, я взял пакет, прикрыл его курткой и ходу за всеми на перрон. А там - ноги в руки...
     - Посмотрим? - Витёк радостно потер руки.
     Денис начал доставать из пакета красиво упакованные небольшие свёртки. Внутри оказались подарки, купленные в столице мужиком для жены: светло-голубая ночная сорочка, коробка французских духов, еще какие-то безделушки.
     - Это он для своей бабы вез, - предположил Сёмка.
     - Или любовницы, - добавил Витёк.
     - Не все ли равно, - пожал плечами Денис. - Представляю его рожу, когда он увидел, что подарок-то тю-тю...
     - Ну, и чего со всем этим делать? - спросил Сёмка.
     - Хрен его знает, - откровенно признался Денис. - Я думал, что там что-то стоящее...
     - Давайте отдадим это Верке, - предложил Витёк. - Ей будет приятно.
     Подумав, Денис великодушно согласился:
     - Верка, забирай это барахло, это все тебе.
     И только тут ребята обратили внимание, что та не принимала участия в их беседе - она молча плакала.
     - Ты чего? - удивленно спросил Денис.
     Но та заплакала еще сильней, слёзы потекли ручьём, она ревела горестно, безнадёжно с всхлипами, содрогаясь всем телом.
     Витёк положил ей руку на плечо и сказал:
     - Вера, ну, ты же не одна, мы с тобой...
     - Обидел кто? - зло спросил Денис.
     Вера не могла успокоиться и от внимания ребят заплакала еще сильнее.
     - Вер, глянь, чего тебе Денис принес, - начал было Сёмка, но Денис остановил его:
     - Да погоди ты, ей сейчас не до этого.
     Он подал ей бутылку воды:
     - Выпей, легче будет.
     Верка слегка приподнялась и отпила из бутылки. Ей и вправду стало немного легче - по крайней мере, плакать она перестала и только вытирала слёзы со щёк.
     - Кто? - коротко спросил Денис.
     После некоторого молчания, Верка решилась сказать:
     - Сашка.
     - Это охранник, что ли? - уточнил Витёк.
     Верка только кивнула головой.
     - Вот сука, - зло ощерился Денис.
     - Затащил в подсобку, - сквозь слёзы выдавила из себя девушка. - А еще и деньги отобрал.
     - Прирежу подонка, - прохрипел Денис.
     - Ты иди умойся, - предложил ей Сёмка. - Я там нацедил горячей воды из сливного крана. Уже охладилась, наверное. А то кипяток был...
     Верка села на топчан, собираясь идти в тоннель, где находился сливной кран теплотрассы. Сёмка молча подал ей фонарь.
     - На, одень это, - Денис протянул ей свертки с украденным нижним женским бельём и коробочку с духами.
     Она молча взяла подарок, не спрашивая о его происхождении.
     Ребята сидели молча, только Витёк нарезал колбасу и хлеб, из тайника достал пластиковые стаканчики.
     - Курва, - не мог успокоиться Денис. - Порежу на лоскуты...
     В это время из темноты вышла Верка, приглаживая мокрые волосы. От нее исходил тонкий приятный аромат.
     - Чё делать-то будем? - спросил Витёк, когда они начали ужинать.
     - Кончу гада, - всё ещё злобясь, прорычал Денис.
     - А потом что будет с нами? - спокойно спросила Верка. - Тебя посадят, нас выгонят с рынка.
     - А что делать-то? - несколько растерянно проговорил Сёмка. - Он же совсем обнаглел. У меня деньги отбирал: дождался, когда мне заплатят за разгрузку, подошел, ударил и вытащил их из кармана.
     - Если не наказать, он совсем обнаглеет, - рассудил Витёк.
     - Его кончать надо, - не успокаивался Денис.
     - Но как? - спросил Витёк.
     - Подумаем, - ответил тот.
     - А я вот что думаю, - начала Верка. - Так, как мы живем, нельзя жить бесконечно. Мы же сгниём здесь. Надо думать о будущем.
     - Что ты предлагаешь? - спросил Денис.
     - Надо как-то устраиваться в жизни, - продолжила девушка. - Иметь постоянный нормальный дом, постоянный доход...
     - Квартиру в Москве купить? - ехидно спросил Витёк. - Апартаменты...
     - В деревнях есть заброшенные дома, - спокойно продолжила Верка. - Есть дома в приличном состоянии. Подлатать и можно жить. Завести огород, скотину. А там обзавестись семьями...
     - Ха, мечтательница! - засмеялся Витёк, но Денис резко оборвал его:
     - Погодь ржать, здесь есть что-то стоящее. Не перебиваться же нам всю жизнь   под землей. И жить воровством.
     - Сколько вор не ворует, а тюрьмы не минует, - усмехнулся Сёмка. - А мне в тюрьму что-то не хочется.
     - А кто хочет? - согласился с ним Денис. - Рыжевья-то мы немного накопили, на первое время хватит.
     - А как же с Сашкой? - спросил Витёк.
     - Об нем отдельный разговор, - снова ощерился Денис. - Прощать его не будем. А идею надо обдумать.
     На том разговор и закончился. Утром ребята ушли на промысел, оставив Верку отдыхать, как она не противилась этому.
     - Опять с Сашкой хочешь столкнуться? - урезонил ее Денис, прервав тем самым все ее возражения.
     Следующим вечером ребята вновь вернулись к идее переезда. Было решено, что весной двое из них поедут на электричке по области в поисках пустующих в деревнях домов. А пока Верку не отпускать одну ни на минуту. Только если кто-то из надежных продавцов не захочет уединиться с ней с ее добровольного согласия.
     Охранник Сашка косился на Верку, но видя, что с ней постоянно находятся довольно крепкие злые подростки, у которых вполне могут быть ножи в карманах, подходить не решался.
     В один из дней, зайдя в подсобку, он увидел непочатую бутылку немецкого пива и, в силу своей природной жадности и наглости, не задумываясь, кому она принадлежит, выдул содержимое, а через пару часов его увезли на Скорой, чтобы он больше никогда не вернулся на прежнее место работы.
     Бегло проведенное следствие не зафиксировало владельца бутылки - на ней были отпечатки только Сашкиных пальцев. Отпечатков продавцов то же не было, что вызывало подозрения. Экспертиза определила, что охранник умер от крысиного яда.
Следствию не было времени тщательно искать следов виновного. Как говорят, "умер Максим, ну и..." Не больно значимой фигурой он был, да и человек он был дрянной, чтобы о нем сожалеть.
     Охранники рынка знали о паскудном характере коллеги и о том, что он сотворил с девчонкой, но подозревать ребят в отравлении Сашки, не имея доказательств, не могли. Однако охлаждение к ребятам возникло и они не могли преодолеть настороженного отношения к ним.
     Владимир Степанович, старший охранник, попытался успокоить подчиненных:
     - Постарайтесь понять: ребята остались без семей, без родителей не по своей воле и всеми силами пытаются выжить. Они были замечены в воровстве на нашем рынке?
     Переглянувшись между собой, подчиненные вынуждены были ответить:
     - Да вроде нет...
     - Замечены в хулиганстве? - продолжал выпытывать старший охранник.
     - Нет, наоборот. Я помню, как Денис с Сёмкой предотвратили драку, - ответил один из охранников.
     - Так вот: если их выпереть отсюда, им останется только воровать. Нам это надо? И что с ними потом будет? Так что, мужики, давайте оставим их в покое.
     Подчиненные согласились со своим начальником и более подозрительно не косились на ребят, хотя холодок в отношениях с ними все-таки образовался.
     Ребята также почувствовали образовавшуюся охлажденность к ним не только охранников, но и продавцов. И это стало дополнительным доводом в пользу того, что им следует оставить рынок и начать новую самостоятельную жизнь в деревне.
     Ближе к весне они купили карту Московской области и вечерами при свете фонаря выбирали район, куда им было целесообразно перебраться. А в конце апреля, когда полностью сошел снег и подсохли дороги, Денис и Верка сели на электричку и отправились в дальний конец области. Сёмка и Витёк продолжали работать на рынке, с нетерпением ожидая приезда друзей.
     Через несколько дней те заявились прямо на рынок и подключились к работе так, словно и не уезжали никуда. На вопросы друзей они коротко отвечали: "После поговорим. Нашли местечко".
     К себе в теплотрассу они ушли раньше обычного - сразу после закрытия рынка.
     Быстро перекусив, Денис развернул карту и ткнул пальцем в ее угол:
     - Вот здесь находится деревня Пехтурово. В ней осталось восемь домов,занято три - живут три бабки и старик, муж одной из них. Один из брошенных два года назад домов находится в относительно нормальном состоянии - жить можно. Правда, придется починить крышу и вставить пару стекол в окнах. Есть банька, не очень хорошая, но если ее подправить, всё будет нормалёк. От железки километров семь...
     - Мы поговорили со старушками, - добавила Века. - Они сказали, что бывшие хозяева живут в Москве и сюда больше не ездят.
     - А рядом деревни есть? - поинтересовался Сёмка.
     - Километрах в трех-четырех есть несколько деревень, таких же почти заброшенных. Но там еще  живут несколько пожилых мужиков, вечно пьяных. Нам это надо?
     - Хватит, на эту пьянь здесь нагляделись, - отмахнулся Витёк.
     - Вот и я так считаю, - подвел черту Денис. - Ну, перебираемся?
     - Там у дома есть заброшенный огород, - дополнила девчонка. - Самое время сажать картошку.
     - А где мы ее возьмем? - усмехнулся Витёк.
     - На месте, - ответил Денис. - Мы договорились, что если поможем старухам вскопать их огороды, они дадут и лопаты и картохи для посадки.
     - Вы сказали старикам, что хотим там поселиться? - спросил Сёмка.
     Денис кивнул головой.
     - И как они? - не отставал приятель.
     - Сначала насторожились, - начала рассказывать Верка. - А потом я поболтала со старушками, а Денис в это время помог старику починить забор. Вроде бы контакт наладили...
     - А про нас чё рассказывали? - поинтересовался Витёк.
     - Почти как есть, - Верка пожала плечами. - Сказали, что мать-пьяница сдала нас в детдом, а потом продала квартиру и исчезла.
     - Выходит, мы - братья и сестра? - усмехнулся Витёк. - Родственнички...
     - А надо было сказать, что мы - банда? - презрительно усмехнулся Денис.
     Следующий день был посвящен сборам. На работу на рынок вышли только Сёмка и Витёк. Да и они пришли раньше обычного.
     - Чего вы так рано? - поинтересовался Денис.
     - Да никакой охоты работать нет, - неохотно ответил Сёмка. - Голова уже там, на новом месте...
     Видя, что Верка тщательно упаковывает свечки, Сёмка спросил:
     - Зачем они?
     - Там света нет, - ответила она. - Зимой порвало провода и до сих пор старики сидят без электричества.
     - Весёленькое дело, - хмыкнул Витёк.
     - А ты, видать, привык жить под люстрой? - подколол его Денис. - И чтобы телевизор орал, холодильник шумел?
     - Да нет, я так, - начал оправдываться насмешник.
     Рано утром приятели вылезли из своего подземелья, чтобы поспеть к первой электричке. Через знакомую дырку в ограде вокзала они вышли на дальний конец перрона и вошли в вагон, рассчитывая, что в такую рань контролёры ещё спят...
     - Ну, прощай, Москва, - сказал Денис, глядя в окно тронувшегося поезда.
     Остальные молчали, думая о том, что ждет их впереди, в новой для них жизни.

     Выйдя на платформу, о которой упоминала Денис и Вера, ребята огляделись вокруг. Вдоль железной дороги стоял непроницаемый лес. Никакого жилья поблизости не было видно.
     - Тмутаракань, - выдавил из Себя Сёмка. - Другая планета.
     - А тебе столица не надоела? - ухмыльнулся Денис.
     - Веди, Сусанин, - засмеялся Витёк. - Только не заплутай, как он.
     - Ладно вам, - остановила их Вера. - Чувствуете, воздух какой, не то что московский смог.
     - Этого добра здесь навалом, - согласился с ней Сёмка. - Бензином здесь давненько не воняло.
     Денис повел их по тропинке, петляющей между деревьев. И уже метров через пятьдесят показался то ли посёлок, то ли деревня.
     - Вот молодцы, - воскликнул Сёмка. - Отгородились от железки лесополосой.
     - Соображают, - поддержал его Витёк.
     В местном магазинчике они купили хлеба, полукопченой колбасы, по пачке соли, сахара, гречки и риса, а также бутылку растительного масла, с трудом разместив все это в своих рюкзаках.
     - Ни хрена себе, - возмутился Сёмка. - Деревня, а цены, как в Москве!
     - Вот поэтому надо переходить на подножный корм, - наставительно произнес Денис. Километрах в пяти от той деревеньки, куда мы идем,проходит междугородняя трасса. Можно будет торговать на ней.
     - Чем? - засмеялся Витёк. - Разве что деревенских старух предлагать в качестве плечевых?
     - Дурак ты, - бросила ему Вера.
     Утренняя роса еще не окончательно высохла, поэтому ребятам, выйдя из поселка, пришлось брести по еще не заросшей колее, оставленной проезжавшими здесь когда-то машинами. Некогда колосящееся поле было заброшено, поросло сорняками и завалено мусором.
     - Вместо поля - свалка. Блеск! - усмехнулся Витёк. - Прогресс стремительно летит вперед - под откос...
     - А потом, когда одумаются, все это придется разгребать, - поддержал его Денис. - Хозяева, мать иху так...
     - У нас всегда так, - согласился с ним и Сёмка, - сначала бьёмся башкой об стену, а набив шишек, начинаем соображать.
     За разговорами ребята не заметили, как лес поредел и впереди показался просвет. А вскоре они вышли на бывшее поле.
     - Ого, какой репейник, - воскликнул Сёмка.
     - Здесь уже и подрост пошел, - сказал Витёк. - Года через три-четыре молодые деревья задушат сорняки.
     - Откуда ты знаешь? - спросила Вера.
     - Я в деревне рос, - коротко ответил он. - И земля, как пудра - полностью истощена. И скоро здесь будет лес.
     - В котором мы будем собирать грибы и ягоды, - улыбнулся Сёмка.
     Вскоре из-за подроста стали видны крыши, а потом и сами дома.
     - Это и есть Пархатово? - спросил Сёмка.
     - Не Пархатово, а Пехтурово, - поправил его Денис.
     - От "пехтура" - пехота, - Витёк шутейно стукнул товарища по затылку. - Не обижай нашу новую родину.
     Возле колодца какая-то старушка набрала воду и уже собралась было нести вёдра на коромысле, но остановилась, глядя на подходящих ребят.
     - Здравствуйте, баба Наталья, - поздоровалась с ней Вера.
     - А, это ты, девонька? - проговорила та, подозрительно оглядывая парней. - А эти с тобой, что ли?
     - Со мной, я вам о них рассказывала, - отозвалась девушка. - Не пугайтесь их, они хорошие.
     - Чего мне пугаться-то, я, чай, дома, - проворчала старушка.
     - А меня узнаёте? - спросил Денис.
     - Ну, да, - отозвалась старушка. - Ты еще Прохору помогал забор чинить.
     - Давайте я вам воду донесу, вам же тяжело, - предложил Денис
     - Ничего, я привычная, - уже мягче произнесла бабка Наталья.
     Но Денис сбросил с себя рюкзак, кивнув на него Сёмке, и решительно взял вёдра с коромысла.
     - Так я бы сама, - бормотала старушка, но по лицу ее было видно, что она польщена.- Ты бы, парень на коромысле...
     - Ничего, я так донесу, - весело ответил тот.
     Витёк взял коромысло и нёс его на плече, словно винтовку. А Вера взяла старушку под руку и просто спросила:
     - Как вы тут?
     - А чего, - ответила та. - Живем, пока бог дал. - Вы что, взаправду хотите поселиться здесь?
     - Вправду, вправду, баба Наталья, - ответила Вера. - В Москве стало совсем невозможно жить. Да и куда нам, круглым сиротам, деваться-то? Надо обустраиваться как-то...
     - Это верно, - согласилась с ней старушка. - Вон на что птица - глупое существо, а и та гнездо себе вьёт... А братья-то твои не балуют?
     - Устали баловаться, детство у нас слишком рано кончилось. Если оно и было, это детство, - вздохнула девушка.
     - Помытарила вас, видать, жизнь...
     - Да уж, не баловала.
     - Господи, да что это такое творится, - перекрестилась бабка Наталья. - Даже после войны такого не было, чтобы родители вот так детей бросали.
     - Прогресс, - усмехнулась Вера. - Всё течёт, всё меняется...
     - Какой там прогресс, коли с зимы провода не могут починить. Так и сидим с керосиновыми лампами. А жить-то на что собираетесь?
     - На первое время деньжат немного скопили, а потом огород хотим засадить, кур завести. Вот только картошки надо достать на посадку.
     - А огород мне вскопаете? - хитро прищурилась старушка.
     - А чего не вскопать? Вон, нас четверо молодых, здоровых...
     - А я тогда дам картошки на посадку.
     - Спасибо, баба Наталья, - поблагодарила Вера. - Только лопат у нас нет.
     - Найдутся лопаты, - широко улыбнулась старушка, радуясь тому, что не придется горбатиться самой.
     Уже прощаясь со старушкой, Вера попросила:
     - Баба Наташа, а у вас не найдется лишнего ведра и какой-нибудь тряпки? Надо окна помыть, пол, пыль вытереть.
     - Погоди, сейчас найду, - улыбнулась старушка. Ей явно пришлась по душе милая и простая девушка. - Ты заходи в гости поболтать, а то ведь одной-то, ой, как тоскливо. Хоть душу отведем разговором.
     Не заходя в выбранный ими дом, ребята первых делом отодрали доски, которыми  были заколочены окна. А потом уже открыли дверь и зашли в дом, глядя себе под ноги - не хотелось провалиться, если вдруг окажется гнилые половицы. Но их, к счастью не было - пол был в нормальном состоянии, хоть и поскрипывал под ногами. Только очень уж пыльный...
     Скинув в сенях рюкзаки, ребята огляделись. В одном из окон стекло было разбито, зато в остальных были на месте, но настолько грязны, что дневной свет едва проникал сквозь них.
     - Ни фига себе! - воскликнул Сёмка, оглядывая помещение.
     - А что, в теплотрассе было лучше? - возразил ему Денис. - Давайте лучше наводить порядок.
     - Лети за водой, - скомандовала Вера Сёмке.
     В сенях ребята отыскали старый веник и принялись мести пол, подняв при этом облако пыли. Чтобы парни не стояли без дела, девушка велела им выносить все лишнее из избы, а заодно найти дрова для печи.
     - А куда все это девать? - спросил Витёк, имея в виду сломанную мебель.
     - Вон, сарай, - ответила Вера. - А потом надергайте как можно больше травы и высушите ее.
     - А это еще зачем? - спросил Денис.
     - А спать на чем будешь? На голом полу? - пояснила девушка.
     Когда Сёмка принес воду, она выгнала всех и принялась отмывать окна и пол.
     Через пару дней бабушка Наталья передала Вере, что настало время копать огород и сажать картошку.
     И ребята под ее руководством быстро управились с работой, заодно узнав, на какую глубину лучше всего закапывать клубни. За свою работу они получили едва ли не полный мешок картошки.
     Увидев, как лихо ребята засадили огород соседки, к ним обратилась и одинокая бабушка Анфиса. За ту же плату молодые люди в один день управились и с ее огородом. А потом перекопали землю и засадили картошку у себя.
     Старушки поделились с ними и другим посадочным материалом, так что позади дома у ребят появились грядки с луком, огурцами, морковью, свеклой и тыквой.
     Едва закончили с огородом, как после короткого дождя оказалось, что протекает крыша. За советом Денис, на правах старого знакомого, обратился к деду Прохору.
     Тот, не рассуждая, взял с собой ножовку, топор, рубанок, а Дениса заставил нести ящик с гвоздями и другими железками. На чердаке старик оглядел место протечки, потом с улицы осмотрел крышу и предложил:
     - Вот что я, Дениска, думаю. Перекрывать заново крышу нет резона. Давай-ка сделаем вот как: в плохих местах наложим сверху доски и покрасим.
     - А где доски-то взять? - спросил Денис.
     - Ты глянь: сарай вам нужен? - спросил старик.
     - Дрова там хранить, еще чего, - неуверенно проговорил тот.
     - Дрова можно хранить в поленнице, а вот доски нам очень нужны, - сказал старик. - Так что разбирайте сарай, да аккуратнее с досками - не поломайте их. А гвозди вытаскивайте и выпрямляйте - понадобятся они нам.
     За работой и рядом с молодыми парнями дед, кажется, помолодел. Он живо командовал, показывал неумехам, что и как надо делать. Они даже не замечали, как летит время и остановились только тогда, когда их окликнула бабушка Василиса, дедова жена:
     - Работнички, вы совсем заездили моего Прохора. Обедать пора. Проша, пошли домой, обед стынет.
     В руках она держала кринку.
     - Чего это ты притащила? - спросил ее муж.
     - Ребятам кваску, небойсь, утомил ты их, пусть попьют.
     Передав кринку Сёмке, она предупредила:
     - Посуду вернёте...
     - И правда, надо сделать перерыв, устал я что-то, - обратился Прохор к ребятам. - Завтра крыть крышу станем, а сегодня шабаш.
     На следующий день с утра Вера выгнала ребят на улицу:
     - Нечего в доме болтаться, грязь разносить. Мне убираться и готовить надо...
     Выйдя на деревенскую улицу, ребята увидели, как из калитки своего участка выходит дед Прохор с лестницей на плече. Они тут же подбежали к нему и отобрали  ее, посетовав:
     - Мог бы сказать, мы бы сами донесли. Опять устанешь.
     Под руководством старика начали ремонт крыши.
     - Я говорил, что не стоит снимать старую, - бормотал дед. - Я посмотрел, стропила хорошие, выдержат. Мы поверх толя доски внахлёст положим там, где течёт...
     Денис влез на крышу, Сёмка подавал доски, а Витёк обрезал из по размеру.           Стоя внизу дед Прохор командовал:
     - Доски-то плотно подгоняй, чтоб между ними щелей не было. А стык-то еще одной доской закрой, так вернее будет.
     Заметив, что у Дениса часто гнутся старые гвозди, дед закричал на него:
     - Ты что добро-то переводишь? Этак на тебя никаких гвоздей не напасёшься.
     - Так они ржавые, сами гнутся, - оправдывался парень. - Я виноват, что ли...
     - Ты, дурень, не по краю шляпки бей, а по середине, - ругал его снизу дед. - Да не колоти со всей дури.
     Так или иначе, но за два дня крыша была починена. Любуясь на проделанную работу, дед сказал:
     - Загрунтовать бы ее, а потом покрасить. Грунтовка-то у меня есть, а вот краски...
     - А мы купим краску в сельмаге, - сказал Денис.
     - Ну, тогда пошли, - кивнул головой дед.
     Витька и Сёмка пошли в поселок покупать краску, а Денис с дедом направились к дому старика. Увидев, что дед отдает грунтовку, бабка Василиса возмутилась:
     - Чего это ты добро раздаешь направо-налево?
     - Не шуми, - осадил ее муж. - Видишь, она сохнуть начала? Ну, засохнет              совсем, придется ее выбросить. А так в дело пойдет.
     Ворча что-то под нос, Василиса ушла в дом.
     - Неудобно как-то, - начал было Денис, но старик осадил его:
     - Неча болтать, что ни попадя. Сумеешь сам-то загрунтовать?
     - Сумею, - ответил тот.
     - Ты, Дениска, только толсто не клади, но и не жадничай. Да швы у досок промазывай, как следует.
     Когда Денис загрунтовал почти всю крышу, вернулись из магазина Витёк с Сёмкой и принесли большую банку светло-голубой масляной краски, кисти и стекло для выбитой рамы.
     На следующий день они покрасили крышу и наличники на окнах, отчего изба приобрела какой-то весёлый вид , и ребята не могли налюбоваться на нее. Оставшейся краской они покрасили крылечко у избы деда Прохора, чему была крайне смущена бабка Василиса.
     - А ты пожалела для них грунтовку, - ворчал на нее старик. - А они - вон как отблагодарили.
     - Да чего, я так, - оправдывалась старушка.
     Еще через пару дней, видя, как ребята мучаются от безделья, дед Прохор,
взявший над ними негласное шефство, спросил Дениса:
     - Вы зимовать-то здесь думаете?
     - Да, - растерянно спросил тот, не понимая, к чему клонит старик.
     - А топить избу чем собираетесь?
     - А где дрова-то взять? - сразу сообразил парень.
     - Вот завтра и собирайтесь, в лес пойдем.
     - А как лесник накроет?
     - Уволили лесника. Нет теперь у леса хозяина.
     - Тогда чего, мы готовы...
     - Вот и ладно, завтра с утречка и пойдем, а я пока пилу наточу, - сказал дед, уходя к себе домой.
     Уже в лесу он спросил:
     - Никто ране лес-то не валил?
     - Нет, - признались ребята.
     Старик подробно объяснил, что сначала следует выбрать, куда должно упасть срубленное дерево, потом подрубить ствол у комля топором и только уж потом валить дерево с противоположной стороны. Один из них шестом подталкивать дерево в нужную сторону. А уж как только оно начнет падать, следует отбежать, чтобы случайно не задел взбрыкнувший при падении ствол.
     Ребята с энтузиазмом взялись за работу. Дед выбирал нужное дерево и указывал, с какой стороны его подрубать.
     Свалив пару сохнущих сосен и берёзу, Прохор объявил перерыв. Усевшись на ствол поваленного дерева, он пояснил:
     - Подряд-то не надо деревья валить. Посмотри, если оно начало сохнуть, тогда и вали его - все одно оно погибнет, а урона лесу не будет. И сучья надо обрубить и забрать с собой - в зиму все сгодится.
     - А как мы их потащим? - спросил Витёк. - Не допрём - вон они какие... Тут лошадь нужна.
     - Где ты ее возьмёшь? - отозвался Денис. - Распилим на части и унесем.
     Дед с уважением посмотрел на Дениса - этот парень ему нравился все больше и больше.
     В один из тёплых июльских дней Вера зашла к бабке Наталье попросить укропу - сварила картошку и хотела сдобрить ее зеленью. Старушку она застала в огороде, где она ковырялась на грядках, закапывая в землю что-то вонючее.
     - Чего это вы делаете? - поинтересовалась девушка, зажимая нос.
     - Медведка морковь погрызла, - ответила та. - А лучшее средство от нее - тухлая селёдочная голова. У вас-то не появилась эта зараза?
     - Не знаю, мы не смотрели, - ответила та.
     В это время со стороны улицы послышался шум мотора, который заглох возле дома старушки.
     - Кто это приехал? - спросила Вера.
     - Так, наверное, внучок мой Васятка заявился, - улыбнулась та.
     В самом деле, перед домом стояла старенькая "копейка", из багажника незнакомый Вере парень вытаскивал какие-то свертки. Увидев подходящих женщин, он крикнул:
     - Бабуля, вот и я!
     - Чё так долго не приезжал? - вместо приветствия спросила бабка, обняла и поцеловала внука.
     - В командировке был, ты уж извини. Не мог раньше приехать. А это что за красавица? - спросил он, глазами показав на Веру. - Вроде в деревне у нас таких раньше не было...
     - Соседка новая. Верой зовут, - ответила бабка.
     - А я - Василий, - он протянул девушке руку. - Будем знакомы.
     Вера смутилась и хотела было уйти, но старушка остановила ее:
     - Веруня, ты сама пойди, надергай укроп-то. Ты знаешь где...
     - Спасибо, - поблагодарила девушка и пошла в огород соседки.
     - Кто такая? - начал допытываться Василий.
     - Ты к бабушке приехал или гулеванить? - слегка осерчала та. - Пошли в дом. Чего Никитку-то не привез?
     - Мать на выходные забрала, - коротко ответил он.
     - Так и живете порознь?
     - Так она с другим живет. Сейчас в положении ходит от него. А Никиту приходится отдавать, пока я в отъезде.
     - Она что, отказалась от собственного сына?
     - Ее муж не хочет воспитывать чужого ему ребенка. Говорит, что своих наделают. Терпит, когда я ненадолго отдаю, ну, в командировку, например, уезжаю.
     - Дела, - вздохнула старушка. - Как он там?
     - Никитка-то? Нормально. Тянется к матери, но и он начал понемногу понимать, что не больно-то ей нужен.
     - Понятное дело, взрослеет... Ему четыре уже?
     - Скоро пять будет... Ладно об этом. Ты лучше о себе расскажи, как ты тут живешь-можешь?
     - Сейчас много легче, - Наталья села за стол напротив внука. - Вон девчушку ты встретил, Веруньку. Это сироты - три брата и сестра, мать-пьяница их бросила еще в детстве, а потом сгинула куда-то. Квартиру с очередным хахалем профукала и с ним куда-то умотала. Вот они и подались сюда. Заняли пустую избу, отремонтировали и живут. Хорошие ребята. Вон мне огород вскопали, помогли картошку посадить, дровишек подкинули. И все-то помогают, чуть что попросишь, идут без разговоров. Хорошие, ничего плохого сказать нельзя, услужливые...
     - Так им же по закону жильё должны были дать, - поразился внук.
     - "По закону", - передразнила его бабушка. - Для таких, как мы, одни законы, для чинуш - другие. Что хотят, то и воротят... Выгнали ребят из детдома и гуляй себе на здоровье...
     - Надо было в суд обращаться, - настаивал Василий, но бабка только махнула рукой:
     - Какой там суд? Где ты его видел? Выкинули на улицу, словно щенят, а самим хоть трава не расти.
     - Так они дом-то заняли, а ну как хозяева вернутся да потребуют его назад? у них все права, документы...
     - На что им этот дом? Живут в городе, квартира у них...
     - Захотят ее в дачу превратить, земля-то их.
     - Ну, не знаю. Нелюди они что ли - сирот снова на улицу выгонять?
     - Ох, не скажи. Народ ныне за копейку удавится. А тут мое по закону - верни!
     - Так ребята его обустроили. Дом-то почти нежилой был.
     - Тем более. Документов у них нет на то, что сами ремонт делали и сколько потратили?
     - Какие документы? - отмахнулась бабка. - Полно об этом, не хочу загадывать.
     После обеда Василий вышел на улицу и стал копаться в моторе машины. В это время ребята проходили мимо и язвительный Сёмка заметил:
     - Во, раритет. Живая "Антилопа-гну"! Музейный экспонат.
     Все засмеялись, а Василий распрямился и понял, что перед ним те самые сироты, о которых говорила бабушка. Он также весело ответил, улыбнувшись Вере, как старой знакомой:
     - Так чем машина древнее, тем она ценней.
     - Это точно, - согласился с ним Денис.
     - Ребята, это Василий, внук бабушки Натальи, - пояснила Вера ребятам.
     Познакомившись с ним, парни спросили:
     - Барахлит?
     - Да пока скрипит суставами, но бегает. Пешего запросто обгоняю. С ветерком!   
     Все засмеялись удачной шутке.
     - Вася, ты бы покатал их, что ли, - крикнула бабка, высунувшись из окна.
     - А чего, правда, прокатимся? - предложил Василий.
     - Вдоль по Питерской, - съязвил Сёмка.
     - До Питерской, боюсь, не доедем - развалимся. А вот в посёлок - я бабушке керосину забыл купить, - сказал хозяин лимузина.
     - А нам нужно хлеба купить, - робко проговорила Вера.
     Ребята удивленно посмотрели на подругу, но промолчали.
     - Так что, вперёд? - весело предложил Василий. - Прошу вас в мой "Линкольн"!
     Веру посадили на переднее сиденье, а троица, тесно прижавшись друг к другу, устроилась на заднем. С третьего раза машина завелась и, развернув ее, Василий плавно нажал на газ.
     Уже на обратном пути Василий спросил:
     - За грибами-то ходили?
     - Ходили в ближний лес, но их там мало, - ответил за всех Денис.
     - Так вы не там искали, - ответил Василий. - Надо грибные места знать.
     - Мы боялись заблудиться, поэтому далеко не заходили, - ответила Вера.
     - Так давайте завтра с утречка сходим, - предложил водитель.
     - Давай, - сразу согласился Витёк. - Только у нас корзин нет.
     В это время машина затормозила у дома бабушка Натальи. Все вылезли наружу.
     Увидев стоящего на крыльце своего дома деда Прохора, Василий крикнул:
     - Дед, у вас корзинки лишней не найдётся?
     - Куда тебе? - удивился тот.
     - Да вон ребятам. Завтра за грибами хотим сходить.
     - Да ты, небойсь, уже и лес-то забыл, - усмехнулся старик. - Я пойду с вами. Корзинку дам. Только разбужу ни свет, ни заря.
     - Договорились, - сказал Василий. - И я у бабушки еще возьму лишнюю. Хватит нам. И их бы наполнить.
     - Ну, до завтра,- простились с ним ребята и направились к своему дому.
     Рано утром, когда на улице было еще темно и ребята спали, дед Прохор постучал к ним в окно:
     - Вставайте, сони, а то все грибы до нас соберут.
     Вера, спавшая на печи, спросонья спрыгнула вниз и ударилась рукой о приступок. На руке тотчас образовался синяк. Но в полумраке она не заметила этого. Василий, тоже подошедший к дому, спросил, указав на посинение:
     - Откуда это?
     - Это она с перепугу с печки спрыгнула, когда дед нас разбудил, - засмеялся Витёк.
     - Болит? - спросил Василий Веру.
     - Ерунда, - коротко бросила она.
     - До свадьбы заживет, - ухмыльнулся Сёмка.
     - Вы только не отрывайтесь от нас с Василём далеко, а то и впрямь заплутаете, - предупредил старик, когда они вышли на опушку леса. - Грибы-то хоть знаете?
     - Да вроде знаем, - неуверенно ответил за всех Витёк.
     - Ладно, дома разберемся, - заключил дед.
     В лесу Василий старался держаться возле девушки, ни на минуту не теряя ее из вида.
     Возвратившись из леса, начали разбирать грибы всем миром, позвав даже бабку Анфису. Поганок оказалось не так много. Почищенные и помытые грибы с картошкой зажарили на костре на огромной сковороде, и принялись за еду, запивая все это клюквенным квасом.
     - Никогда так не наедался, - признался Сёмка, поглаживая живот.
     - Вкуснотища, - поддержал его Витёк.
     - Вы только одни в лес не ходите, а то заплутаете, - остерегла ребят бабка Василиса. - Вон, деда берите с собой, он места знает...
    
     После обеда Василий уехал домой, пообещав приехать в следующую субботу, если, конечно, не случится чего-нибудь чрезвычайного.
     И он действительно приехал вместе с сынишкой и вместе с ним ребята устроили футбольный матч. Маленький Никитка смешно носился между здоровыми дядями, стараясь отнять у них мяч. А когда все изрядно набегались, Вера, высунувшись из окна, позвала:
     - Футболисты, обед готов. Кончайте носиться. Идите умываться.
     - И правда, я уже набегался, - махнул рукой Денис. - Сил больше нет...
     Василий взял сына за руку и хотел было пойти к бабушке, но Сёмка предложил:
     - Слушай, а пошли с нами обедать. Знаешь, как Верка здорово готовит!
     - Точно, пошли, вместе веселей, - поддержал его Витёк. - И парня твоего накормим.
     - Неудобно как-то, да и бабушка ждет, - неуверенно проговорил Василий.
     - Чего там неудобно? - Денис взял на руки Никитку и пошел с ним в дом. Невольно за ними пришлось идти и Василию.
     А вечером следующего дня Василий с Никитой уехали...
     С этих пор Василий стал навещать бабушку едва не каждые выходные и все чаще уединяться с Верой. Он даже обучил ее основам вождения автомобиля, и та оказалась довольно способной ученицей, схватывая все буквально на лету.
     А осенью он объявил бабке Наталье, что они с Верой намерены пожениться.
     - Вот и правильно, - сказала та. - Вера - девушка неизбалованная, хорошая. Доброй женой будет. А как Никитка-то к ней относится?
     - Да они оба не разлей вода.
     - Я уже заметила. Мальчонка так и липнет к ней - материнской ласки ему не хватает. А когда свои дети пойдут, не охладеет ли?
     - Не будет у нас с ней детей, - вздохнул Василий и рассказал подлинную историю девушки, связанную с отчимом.
     - Ишь ты, ничего не утаила, честно поступила, молодец, - помолчав, сказала старушка. Досталось ей в жизни, нахлебалась горюшка... А хозяйка она будет добрая, надёжная...
     - Так что, благословляешь? - внук с надеждой посмотрел на бабушку.
     - Благословляю, - улыбнулась та. - А жить-то где будете?
     - Ты же помнишь, я несколько лет ездил в Турцию и Польшу за товаром, а потом сдавал его торговцам. А сейчас гоняю в Москву на оптовый рынок и оттуда беру товар. Деньжонок накопил, думаю свой магазинчик открыть. А там накопим денег на квартиру.
     - А Вера?
     - А она будет у нас торговать.
     - Ты же раньше на заводе работал...
     - Где этот завод? Все продано-перепродано. Нет больше нашего завода.
     - Господи, что за времена пошли? - вздохнула старушка. - Жили, как люди, и вот на тебе - все порушили, поломали. Торгуют направо и налево, никто работать не хочет.
     - Ну, тут нашей с тобой вины нет, - отозвался внук.
     - Вон, помнишь, сколь деревень в округе-то было? Где они теперь? Молодежь уехала, бросили стариков доживать в пустых деревнях.
     - Но мы-то с Никитой не забываем тебя.
     - Вы-то не забываете, спасибо вам. А вон Анфиса одна, как перст. С прошлого года  так никто к ней и не приезжал... Да и Прохора с Василисой дети не балуют приездами - дескать, семья у них, работа, дети... А что со стариками творится, им наплевать. Вы уж с Верунькой меня, старую, не забывайте.
     - Да что ты, бабуля! - Василий обнял старушку. - Не забудем.
     - Ну-ну, поглядим, - только и сказала она.
     Поздней осенью Вера с Василием уехали в город. На прощальный обед, заменяющий свадьбу, собралось все малочисленное население деревни.
     - Ну, Верочка, желаем тебе, чтобы новая жизнь у тебя сложилась удачно, - поднял рюмку с вином дед Прохор. - А ты, Василий, не обижай ее - она замечательная девушка и нам стала вроде как внучка. И не забывайте нас - стариков и братьев своих. Счастья вам, ребятушки. Дай бог, чтобы у вас все было хорошо.
     - Да куда же мы без вас? - встал жених. - Я же здесь родился, да и вы все мне как родные. И Веру я здесь нашел. Разве забудешь такое?
     - Горько! - закричал Витёк, его подхватили другие. - Горько! Горько!..
     - Хоть бы и вправду у девчонки кончилась горькая жизнь, - шепнула бабка Анфиса Наталье, на что та кивнула в знак согласия.
     А после обеда молодые собрались уезжать. Все окружили машину, а та, как нарочно, не хотела заводиться.
     - Аккумулятор сел, - предположил Денис.
     - Вона, даже машина отказывается вас увозить, - улыбнулся дед Прохор.
     - Давай заедем ее с хода, - предложил Денис. - А ну, парни, толкнем...
     Упершись сзади в багажник, ребята весело покатили машину и та сразу завелась.
     - Куда вы без нас! - засмеялся Сёмка.
     Вера еще раз обняла и расцеловала стариков, вытирая платком слёзы у себя и у старушек.
     - Ну, что вы? - успокаивала она их. - Я же приеду, обязательно приеду.
     - И за грибами пойдём, - улыбнулся дед Прохор.
     - Обязательно, - улыбнулась она в ответ.
     - Держись, девочка, - обнял ее старик. - Все будет хорошо. Ты, главное, верь.
     Ребята окружили подругу и, обнявшись все вместе, они молча постояли некоторое время. Потом Денис тихо сказал:
     - Если что, мы - вот они, рядом.
     - Я знаю, спасибо вам за все, слёзы душили Веру. - Удачи вам. Я буду приезжать, обязательно. Только вы никуда не пропадайте...
     - Да куда мы денемся? - ответил за всех Денис.
     В самом деле, Василий с Никитой или Вера приезжали примерно раз-два в месяц - чаще не получалось, так как Василий открыл собственный магазинчик, а наёмных работников они не принимали в целях экономии.
     И в каждый свой приезд непременно привозили подарки не только бабушке Наталье, но и ребятам.
     А тем пришлось трудновато без Веры - им самим приходилось и стирать, и готовить еду, и убираться в доме. И только сильная воля Дениса, которого они безоговорочно признали за старшего, помогла им не опуститься и находиться в постоянной работе.

     Так прошло два года, ничто не предвещало беды. А она грянула неожиданно, как гром среди безоблачного неба.
     В один из майских дней, когда ребята обрабатывали свой огород, в деревню въехал джип черного цвета, из которого вылезли четверо молодых мужчин. Один из них, как видно, старший, был в светлом костюме и при галстуке, остальные трое с бритыми головами и бычьими геями, одетые в черные джинсы и обтягивающие их мощные торсы черных же безрукавках,держались позади него.
     Старший долго осматривал окрестности.
     - А что, неплохое местечко, - кинул он, ни к кому конкретно не обращаясь.
     Заметив, что на него взглянул старший, один из бугаев, ни слова не говоря, направился к ближнему жилому дому, в котором жила бабка Анфиса.
     - Бабуля, много вас здесь живет? - спросил он, даже не поздоровавшись.
     - Так я, бабка Наталья да Василиса с Прохором, ответила она, указывая на избы называемых ею хозяев.
     - А это? - он кивнул на избу ребят.
     - А там сироты живут. Трое. Хорошие ребята, работящие.
     - Дом-то их?
     - Заняли пустой, отремонтировали, вот и живут, никому не мешают, - ответила старушка.
     Ни слова больше не говоря, парень отошел к своим и, видимо, коротко доложил обстановку, периодически тыча толстым, как сарделька, пальцем в жилые дома.
     Постояв еще немного, все забрались в машину и уехали.
     К бабке Анфисе тут же подошли соседи.
     - Кто это? - спросил у нее дед Прохор.
     - А бес их знает, - развела та руками. - Только уж больно страшны.
     - Ох, как бы не было беды, - тяжело вздохнула бабка Василиса. - А то ведь как оно получается: придёт беда, отворяй ворота...
     - Накаркаешь еще, - отмахнулась от нее бабка Наталья.
     А еще через месяц в деревню снова приехала та же страшная машина, остановилась возле дома ребят и из нее вылезли все те же бугаи и сразу направились прямо к дому.
     Денис, Витёк и Сёмка вышли на улицу и с интересом поглядывали на неожиданных гостей.
     - Это вы тут детдомовцы? - спросил один из бугаев.
     - Ну, мы, - ответил за всех Денис. 
     - Вот что, орлы, - начал всё тот же бугай. - Этот дом, как и рядом стоящие пустые дома, куплен нашим хозяином. Так что вам придется выметаться отсюда. По сиротству вашему даем вам месяц срока.
     - Куда выметаться? - спросил Витёк. - У нас же нет никакого жилья, кроме этого.
     - Ваши проблемы, - буркнул тот. - Месяц, и ни дня больше.
     - А если не уедем? - спросил Денис.
     - Тогда вынесем ногами вперед, - заржал бугай. - И тут же закопаем. Месяц!
     Захохотав, все трое уселись в машину и уехали.
     Растерянные ребята стояли, не зная, что думать и что предпринять. А к ним уже спешили старики.
     - Чего они приезжали? - еще издали спросил дед Прохор.
     - Выгоняют нас, - потупив голову, ответил Сёмка.
     - Как это выгоняют? - разволновался старик. - По какому такому праву?
     - Купили они эту землю, - Денис обвел рукой территорию. на которой стояли пустые дома.
     - Жаловаться надо, в район идти, - начала было бабка Анфиса, но дед прервал ее:
     - У ребят же нет никаких документов на на землю, ни на дом...
     - Они вона как его отремонтировали, - не успокаивалась бабка Анфиса.
     - Ну и что? - возразил дед. - А документов-то нет. А без бумажки ты сама знаешь кто...
     - Может быть, нам обратиться с коллективным письмом в отдел, который занимается сиротами? - предположила бабка Наталья. - Нельзя же их вот так второй раз выгонять на улицу. Нешто там не люди сидят?
     - А вот завтра я схожу в поселок вместе с ребятами, - решил дед.
     Как и было оговорено, на следующий день дед Прохор с ребятами отправились в райцентр. Вернулись они уже к вечеру, мрачные и неразговорчивые. Ребята сразу же ушли в свой дом, а старушки окружили деда и забросали вопросами.
     - Что там разузнали, - начала расспросы его жена.
     - Плохо дело, - начал Прохор. - Там объяснили, что они должны требовать жилье по месту того детского дома, где они проживали.
     - Разъезжаться по городам, что ли? - спросила бабка Анфиса. - Так у них денег нет даже на дорогу. Вон Витюшка-то откуда-то из Сибири, так туда один билет незнамо сколько стоит.
     - Да говорил я им об этом, - сказал дед. - А они талдычут одно: закон, закон... А там, на месте и надо подавать в суд.
     - А жить им на что в это время? И где? - спросила бабка Наталья.
     - И это говорил, - отмахнулся дед. - Я им про Фому, они мне про Ерёму. И закон в нос тычут. Да их тоже понять можно - они люди подневольные, своих в районе бездомных детей хватает, а денег выделяют шиш с маслом.
     - А чтобы здесь остаться? - наступала на мужа бабка Василиса.
     - Продана земля и строения на них, - вздохнул дед. - Документ показывали. Опять все по закону.
     - Что, и наши дома проданы? - испугалась бабка Анфиса.
     - Нет, проданы только нежилые и земля под ними.
     - Так парни-то живут в доме. Какой он нежилой? - не отставала Василиса.
     - По документам он нежилой.
     - А чего теперь делать-то? - бабка Наталья с надеждой посмотрела на деда.
     - А вот и не знаю, - развел руками Прохор. - Не знаю...
     - Господи, боже правый, - перекрестилась Наталья. - Куда не кинь, всюду клин. Никакой управы нет - выбросили людей и забыли. А властям хоть трава не расти.
     - Дожили - людей, как щенков негодных, выбрасывают и никакой справедливости не найти, - помотала головой бабка Анфиса.
     - Так чего делать-то? - спросила Василиса товарок.
     Ответа она не получила.
     Через неделю Прохор один направился в райцентр.
     - Ну, чего? - спросили его старушки, собравшиеся возле его дома.
     - Добрался до мэра, да только толку нет, - махнул рукой старик. - Говорит, что ничего не строят - нет денег, свободных площадей тоже нет, показал список очередников. Сочувствую, говорит, но помочь не могу.
     - А ты бы в милицию, - подсказала бабка Анфиса.
     - Был и там, - вздохнул дед. - Говорят, что с этим делом не к ним. Я сказал, что парни пропадут, им остается только бродяжничать да воровать. А мне толкуют: начнут воровать, поймаем и тогда обеспечим казенным жильём. На несколько лет...
     - Пропадут ребята, - вздохнула бабка Наталья.
     - Пропадут, - согласился с ней Прохор. - И не одни они такие. Беда...
     А ребята замкнулись в себе и выходили на улицу разве что за водой к колодцу. Даже когда приспело время окучивать картошку, они не вышли и перестали поливать огород, отчего поднявшаяся ботва стала сохнуть.
     Старики нередко навещали их, непременно принося с собой что-нибудь из еды, но ребята сидели или валялись на лавках и были неразговорчивы и только благодарили за приношение.
     А потом в деревню снова приехала та черная зловещего вида машина. Из нее снова выползли те самые бугаи, что уже наведывались ранее. Увидев их, ребята вышли из дома, держа в руках кто вилы, кто молоток, кто лопату...
     Увидев их вооружение, главарь откровенно засмеялся, а двое других вытащили и-за поясов пистолеты. Но главарь остановил их, приказав спрятать оружие, а потом сказал упрямцам:
     - Вот что, сироты. Мы честно дали вам месяц, чтобы вы могли выехать отсюда. Так вот, чтобы вас завтра здесь не было, а Куликовскую битву устраивать не будем - не мочить же вас здесь! Завтра!..
     После этого они сели в машину и уехали.
     Старики сбежались к ребятам, как только нежеланные гости уехали. Узнав, зачем те приезжали, старики пытались успокоить ребят, но выходило это у них довольно фальшиво. Парни прекрасно это понимали, поэтому просто молча повернулись и ушли в избу.
     Дед Прохор окликнул Дениса, а когда тот подошел, сказал ему:
     - Мы с бабкой поговорили... В общем, переходи к нам жить. Чего тебе болтаться по миру?
     - А как же Витька с Сёмкой? - глядя в глаза деду, спросил Денис. - Бросить их? Да нет, спасибо...
     - А ты не спеши, подумай...
     - Спасибо, я их не оставлю. Погибать, так вместе, - горько пошутил тот.
     - Так Верунька будет наезжать, не один ты останешься.
     - Вы приглядите за ней, мало ли как жизнь-то у ней повернется, - попросил Денис. - Пожалуйста...
     - Об этом не беспокойся, пока живы, не оставим.
     - Вот и ладно, вот и хорошо.
     С этими словами Денис отошел от деда и, склонив голову к земле, молча пошел к друзьям.
     Постояв еще немного и поговорив о пустяках, старики разошлись по своим избам.
     Весь следующий день бабка Наталья ковырялась в огороде, пропалывая сорняки на грядках и поливая их. Уставшая, она легла спать пораньше. Проснувшись среди ночи, она поразилась: уже светает, а она еще спит. И в это время в окно забарабанили.
     - Вставай, Наталья, пожар! - кричала бабка Василиса. - Горим...
     Тут же сон как рукой сняло - в деревне нет ничего более страшного, чем пожар. Выскочив на крылечко, она глянула вдоль деревни - горел дом, в котором жили ребята.
     - Сами что ли подожгли? - спросила она соседку.
     - Не знаю, - возбужденно ответила та. - Бери вёдра и беги за водой. Прохор уже там.
     Уже на подходе к дому Наталья заметила, что тот полыхал со всех сторон. Дверь была подпёрта снаружи, а Витёк и Сёмка, выскочившие через выбитое окно, суетились и до хрипоты кричали:
     - Денис, бросай все... Выпрыгивай... сгоришь...
     Их разбитого окна летели какие-то вещи.
     - Да хрен с ними, со шмотками! - орал Витёк.
     И в это самое время рухнула горящая крыша, не оставив парню никаких шансов спастись.
     - А-а-а..., - пронзительно закричали старушки все разом, а ребята, словно окаменев, смотрели на огонь, еще не до конца понимая, что их товарища не стало.
     К счастью, стояло полное безветрие и сгорел только один дом, похоронив под собой одного из сирот. Уже к обеду, когда старики залили последние тлеющие головешки, отыскалось обугленное тело парня.
     Его похоронили на деревенском кладбище в наспех сколоченном Прохором гробу из плохо остуганных досок. В доме старика отметили поминки, выпив настойки за упокой погибшего раба божьего Дениса.
     Вскоре Витёк и Сёмка вышли на улицу, чтобы, как они сказали, подышать свежим воздухом.
     - Что делать-то будем? - спросил Прохор. - Вот мы с Василисой хотели взять к себе Дениску, ан вот как вышло.
     - Может, одного приютим? - Василиса вопросительно посмотрела на мужа.
     - А я бы второго взяла, - отозвалась бабка Анфиса. - Всё живой человек в доме, а то помрёшь и не узнает никто, больной некому воды подать...
     - И впрямь, - согласился Прохор. - Богоугодное дело сделаем, зачтётся на том свете. Я позову их...
     Дед вышел на крыльцо, но ребят не было видно. Решив, что они ушли на пепелище, он побрёл туда, но и там их не было.
     - Пропали, - вернувшись в избу, растерянно объявил он. - Нигде нет...
     - Может на кладбище ушли? - предположила Наталья.
     - Чего там делать, мы только что оттуда, - удивился Прохор.
     Но ребят не было и там - они словно сквозь землю провалились.
     В ближайшее воскресенье к бабке Наталье приехал внук со своим семейством. Маленький Никитка сразу бросился к прабабушке, а улыбающаяся Вера, обратив внимание на темный платок на голове старушки, встревоженно спросила:
     - Что случилось?
     Недоуменно переглянувшись, Василий и Вера последовали за ней.
     - Пойдем в дом, - вместо ответа сказала старушка. - Пойдем, все расскажу. И уже сидя в избе, бабка Наталья поведала о трагическом происшествии.
     Вера заплакала, Никитка боязливо прижался к старушке, а Василий, обняв жену, начал расспрашивать:
     - Милицию-то вызывали?
     - На следующий день Прохор сходил, позвал.
     - А почему не в тот же день? - допытывался внук.
     - Ноги у Прохора отнялись, а мы, старухи, и по своему-то двору едва ползаем.
     - И что милиция?
     - А что она? - переспросила бабка. - Мы им толкуем, что дверь была подпёрта снаружи, а дом запылал сразу со всех сторон. А они твердят: это теперь не установишь, была ли дверь подперта. Сами ребята, говорят, спалили дом - или от свечки, или от печи, а то и сами подожгли - не свое, не жалко. Вон, говорят, бомжи часто так делают - разведут костер на полу, а когда заполыхает, уходят. А то, что Дениску  похоронили без спроса, поругали, но могилку вскрывать не стали.
     - А куда же Витёк и Сёмка ушли?
     - Не знаю, - ответила Наталья. - Прохор пытался расспрашивать в райцентре, но никто их не видел, а в милиции только посмеялись - куда, дескать, денутся, объявятся сами...
     В этот же день Василий с Верой сходили на могилу Дениса, откуда муж едва оттащил постоянно плачущую жену.
     С разрешения Василия Вера обошла едва ли не все московские рынки,             расспрашивая, не видели ли ее друзей. Но там только отрицательно качали головами.
     С этого времени улыбка редко посещала ее лицо и только ласковый муж да привыкший к ней Никитка, называвший ее мамой, иногда радовали женщину...