Могло быть и так, или Эльфы тоже люди. Глава 84

Горы Тирин’Шахри.

Четырнадцатый снова увидел жену, растерянную в клочьях дурман-травы. Она счастливо улыбнулась ему и побежала, жарко обняла за шею, опутала волосами, и он утонул в её счастье. Как же спокойно и уютно стало мужчине в объятьях любимой женщины!
Она покрывала его лицо лёгкими поцелуями, гладила спутанные волосы, таяла от счастья встречи. А Генрих собирал волю для разговора.
Мягко отстранился, и она послушалась. Это царапнуло ему сердце.
«Не слушайся меня, не слушайся, моя доверчивая любимая малышка!»
- Милая, - через силу начал он, - я совершил ошибку. Наш малыш в опасности. Но поверь, мои друзья спасут его.
Она смотрела на него, не мигая, слова с трудом умещались в её сознании. В глазах начали появляться ужас и боль.
- Прости меня. Но сейчас всё поправимо! – он сказал это строго и уверенно, предотвращая истерику, и женщина доверилась.
Как всегда. Взяла его лицо в ладони. Поцеловала в лоб. Прижала к груди. О, великая женская мудрость! Откуда ты взяла её, девочка, рождённая бросившими тебя родителями? Другая забилась бы в истерике, начала драться и требовать, сама не зная чего… А она, любимая, простила ему ошибку, дала время на исправление. И, сама того не зная, дала сил.
Только сейчас, в её объятьях, Генрих понял, как сильно устал. И осознал, как нужны любому человеку и народу добрые всепрощающие материнские руки.
Генрих с усилием вырвал себя из нежности и вороха ароматных волос Двести-сорок-второй, погладил её по голове и плечам. Стёр хрусталики её молчаливых слёз. Сжал зубы от её нервного вздоха. Конечно, она будет плакать. Он обрёк её на такую тяжёлую судьбу.
- Мне надо идти. Мы уже добрались до гор. Доверься мне, ты должна пожить в лагере недалеко от поселения, - она часто закивала. – Мы будем приходить друг к другу каждую ночь. Каждую, родная… Тебе придётся оставаться под защитой отряда Подземных…
Снова ужас. Теперь истерики не избежать. Подземных эльфов она боялась.
- Послушай, послушай, - зачастил Генрих, - они мне подчиняются. Это они оставляли кострища, это они спасут нашего малыша и вернут тебе. Не веришь им – поверь мне!
- Ты хочешь оставить меня одну с ними? У них же нет ни крупицы чести!.. – пролепетала Двести-сорок-вторая.
- Ошибаешься, - твёрдо ответил Генрих. – У них есть военная честь.
- Если они тебе подчиняются – то они уже не воины. Они бежали от Арры!
Генрих задумчиво остановил взгляд:
- Они воины всю жизнь.
Конечно, она боится. И ещё долго будет вскакивать по ночам, опасаясь, что к ней подкрадываются Подземные. Но женщина ни словом не выразила больше свой страх. Доверилась.
Генрих поцеловал её так нежно, как только был способен. Они тихо расстались, Четырнадцатый скрепя сердце ушёл в свой сон.

Встал с первыми лучами. Голова гудела, во рту было мерзко. Поселение тоже просыпалось, но ещё медленно, неохотно, позёвывая и почёсываясь. Здесь занимались в основном разведкой и охотой, так что торопиться было некуда.
Освоившись и разобравшись в нехитрой жизни обитателей своей избушки, он позавтракал и остался хозяйничать, пока остальные собирались уходить работать. Самого Генриха пока не взяли, чему он был несказанно рад. С трудом дождавшись одиночества, он улёгся. Засыпать сейчас придётся с амулетом: слишком он нервничает и слишком яркое солнце…

Генрих решил присниться одному из четырёх вин’эссов, которых он отправил за Луи. Тому грезились родные подземелья и гонки на ящерах по пещерам. Но, увидев Генриха, Подземный тут же развернул свою рептилию и спустился. Казался очень довольным.
- Докладывай, - нервно потребовал Генрих.
- Мы настигли серого ещё к началу сумерек, но выслеживали дольше, ждали подходящего случая – ты же велел выкрасть ребёнка. Серый шёл дальше, малыш не просыпался. Он решил умыться, оставив ребёнка на берегу. Мы выждали, пока он спустится к воде, но допустили ошибку – серый вернулся. Застал нас и бросился в атаку… - лицо парня становилось всё напряжённей. Генрих понял исход этой схватки.
- Один безоружный на четверых вин’эссов…
- Не безоружный, - поправил дроу.
Генрих вздохнул. Оружие при таком раскладе ничего не меняло.
- Я просил вас убивать его только в крайнем случае… От него хоть что-то осталось?
- Это и был крайний случай – серый не желал уходить без ребёнка, мы предлагали. Но теперь две части его тела несут воды Карред-Ирауна, а одна, что с головой, спрятана в кустах на берегу. В середине ночи мы доставили ребёнка к его матери. Они устроены в нашем лагере, с ними всё хорошо…
- Если хоть один волос с её головы… Если её хоть кто-то пальцем… - начал напоказ закипать Генрих.
Подземный странно улыбнулся:
- Я понимаю, о чём ты. Но не волнуйся. У нас давно сложившийся отряд и… определённые отношения. В общем, твоя жена никого не заинтересует.
- Довели вас ваши жрицы, - криво улыбнулся Генрих, не рискуя портить отношения с отрядом и выражать своё мнение о такой «мужской дружбе». Он как бывший бабник к таким удовольствиям относился с пренебрежением и отвращением. – Ребёнок проснулся?
- Нет ещё. Но во сне его рвало, и твоя жена сказала, что он скоро очнётся.
- Скоты! – не выдержал Генрих. – Влили в ребёнка лошадиную дозу!
Подземный не понял слов «скоты» и «лошади», а ящер проводил взглядом очередных соревнующихся наездников и зевнул.
Генрих опомнился, попрощался с Подземным и ухмыльнулся, глядя, как тот лихо и легко запрыгивает на ящера и молниеносно несётся по вертикальной стене… В голову Четырнадцатого забралась безумная идея, но он от неё пока отмахнулся.

Следующий сон, куда проследовал Генрих, принадлежал Арре. К Тари идти он смысла не видел, а бездействие со стороны тёмной королевы его напрягало. Скрыться Четырнадцатому не удалось, он сразу очутился за столом, напротив сидящей Арры.
Эльфийка опустила подбородок на кулачок, с лукавой улыбкой взглянула на гостя и, не удивившись, продолжила своё занятие: с увлечением расставляла по столу какие-то фигурки. Генрих вздохнул, досадуя, что в юности из рук вон плохо играл в шатрандж[1].
- Ну что? – она закончила с фигурками, откинулась на спинку стула, демонстрируя плохо укутанную в ткань грудь. Насладилась паузой. – Ты уже добрался до гор, предатель?
Генрих сжал кулаки, стараясь не показать своё удивление и растерянность.
- Иди-иди, я не держу тебя, - мурлыкала королева, вставая и обходя стол, - тебя никто не держит. А вот ребёнка твоего я заберу.
«Что?! Откуда она… Нельзя показать ей отчаяние! Кто предатель? Отряд тёмных? Или новые силы послала? Правду ли сказал тот дроу, вернули ли они малыша жене? Проснусь, доберусь до этих серокожих обезьян! Один пойду на восьмерых вин’эссов!»
Он вскочил, попытался дотянуться до Арры, но та единым движением взлетела на стол, перепорхнула над фигурками и спустилась с противоположной стороны.
- Думаешь о предательстве? – пауза. – Да кто ты такой, чтобы оставаться тебе верным? Кто обещал тебе верность? Разве что жена?
Она расхохоталась, а Генрих перемахнул через стол, повалив половину фигурок. В конце концов, он как Приближенный серый, умел убивать во сне.
Арра продолжала дразниться:
- Ты предатель, сын предателя! Ты хочешь собрать вокруг себя серых-предателей режима вашего Властителя!
- Кто это? – прошипел Четырнадцатый, надвигаясь.
- Ой, боюсь-боюсь! – веселилась королева. – А ты не понял сам? Как же так! Такой умный, всё просчитал, расставил марки, кому доверять, а кому – нет… Убить меня хочешь? Не успеешь!
Она выкинула его из сна, как когда-то Надежду.
Генрих захлебнулся кровью. Закашлялся, сел на кровати. Рядом кто-то щебетал и подсовывал под нос чашку с водой. Он не понял и оттолкнул, брызги разлетелись, окатив его же холодным дождём. Генрих замер, соображая, где находится.
Рядом сидела девушка-подросток с испуганными чёрными глазами и меняла внешность на серую.
- Прости, всё хорошо, я больше не буду, - Генрих успокаивал её и восстанавливал дыхание. – Не принесёшь ещё воды?
Девушка кивнула и умчалась из домика. Четырнадцатый решил, что она больше не придёт, но она вернулась. Он попил, умылся, поблагодарил, снова извинился. Девушка оттаяла.
- Какой у тебя номер? – поинтересовался Генрих.
- Разве это сейчас имеет значение? – улыбнулась та, и он понял, что ей намного больше лет, чем она сделала. Значит, она из переселившихся.
- А как тебя звали в мире Разных?
Она улыбнулась ещё шире:
- Никак, я ещё младенцем была, - поняв, что он не отстанет, девушка сменила тему: - Ты почему уснул днём? И так метался? Заболел?
- Я видел Мать и её ребёнка. Она недовольна мной, я допускаю ошибки… - Генрих надеялся, что эта фраза звучала, как утверждение убеждённого верующего.
Девушка нахмурилась, потом произнесла:
- А ты… точно веришь… что она существует?
- Конечно! Она придёт к нам всем! Она и её ребёнок! Если я не буду совершать такие же ошибки. И исправлю эту…
Она снова помолчала:
- А она тебя избрала? Даёт тебе задания? – девушка всё больше не верила…
- Да, - Генрих старался изо всех сил. – Мне. Так получилось. Но я уверен, что она будет приходить ко всем нам.
Девушка покивала и, обещав заглянуть вечером, ушла. Четырнадцатый не сомневался, что растрезвонит на всё поселение о его «сумасшествии». Это было бы очень кстати. «Надо будет направить жену к тому раненому и этой «девушке» в первую очередь. Как только найдётся Безымянный».
Генрих с трудом встал с кровати. Его колотила дрожь ярости. Надо собрать силы и идти в лагерь к Подземным.

***

Анриель нервничал и почти не спал. Полночи вглядывался в темень за окном дома повстанцев, тёр глаза, зевал, но не ложился. Одна из девушек-вильфварин проснулась и долго наблюдала за его мучениями… Наконец, встала и тихо подошла к нему, переступая через спящих на полу членов отряда.
- Давай, мы с подругой подежурим, ты хоть поспишь.
Анриель по-отечески улыбнулся:
- Не надо, Неядриль, спи сама.
- Тебе вести нас в горы, Анри.
Он вздрогнул, не понимая причины такой фривольности.
- Нет, Нея, мы с серым уйдём в горы одни, оставим вас здесь. Не всем в отряде нравится положение вещей, поэтому живите здесь.
Нея хотела что-то возразить, передумала, отвернулась. Эльф слушал в темноте её дыхание.
- Мы с тобой пойдём. Мы с Туриенель. Понимаешь, мы – беглые солдаты. Если накроют этот домик – нам с ней грозит тюрьма. Так лучше в бою с солдатами умереть, чем гнить, впитываясь в тюремный мох, - она говорила это не как мечтательная девочка, но как воин. Анриелю стало не по себе от знакомых интонаций.
- Почему вы сбежали? Я никогда не спрашивал у вас, почему вы со мной.
- Не хотим служить тёмной жрице!
- Прости, не понял, при чём тут…
- Нас определили в жертву. Чтобы переправить двух тёмных в мир Разных. Мы не согласились. Отбились сначала от вин’эссов, потом от своих. – Она помолчала. – Не в тюрьме нам с ней гнить, Анри. Здесь опасно. Нам одна дорога – в горы к серым. С вами или одним.
Анриель пытался разглядеть её лицо. Решил для себя, что возьмёт девушек, если сейчас не увидит слёз.
Не увидел. Провёл пальцами по её щекам, девушка поймала губами его ладонь.
- Хочешь… Хочешь, я буду сейчас с тобой? Расслабишься, может, уснёшь, - она сказала это так просто, не заигрывая.
Анриель стиснул зубы:
- Ты чего-то от меня хочешь? Скажи, может, дам тебе просто так.
- Тебя хочу, - всё так же просто отозвалась она.
- Вот так, без любви?
Она замолчала, эльф замер, мысленно ругаясь.
- Почему ты думаешь, что без любви? – тихо спросила она. – Я просто не говорила, чтобы не загружать тебя лишним. И ответных чувств тоже не жду. Захочешь – буду рада, отвергнешь – твоё дело.
Анриель молчал.
- Не волнуйся, я не соплячка, на нож из-за твоего отказа не брошусь, - было слышно, что она улыбается.
- А если я утром уйду один и не возьму вас?
- Тогда тем более позорно для меня упускать сегодняшнюю ночь, Анри.
Как-то его это всё напрягало. Не вешались на него никогда женщины. Ориелен отвергла сразу, рассчитав перспективы, Мариель жила с ним, но любила другого – он знал это прекрасно. Пациентки, в основном из приближённых к королеве, смотрели на него, как на говорящего ящера. А тут вдруг… Не то, чтобы он в чём-то подозревал девушку - он просто не знал, что в такой ситуации делать. Но был уверен наверняка, что сейчас в его положении - уж точно не ломаться.
Они единодушно решили выйти на улицу, чтобы никто не мешал. Нея принялась оглядываться:
- Интересно, на каком расстоянии от домика у них дозорные… Кстати, ты случайно не думаешь, что я перебежчица и сдам вас солдатам в обмен на наши с Турой жизни?
- Я не думаю, что ты веришь, что вас оставят в живых. К тому же, у вас несколько раз была возможность нас сдать… Больше всего я боюсь, что нас предадут эти.
- Думаю, сегодня солдаты не явятся, раз были днём, а потом мы уйдём.
- Всё-таки «мы»? – уточнил Анриель.
Нея пристально взглянула на него:
- Как хочешь.
Если бы пожала плечами и прикрыла глаза – получился бы традиционный женский манёвр шантажа. Но она снова сказала всё просто, как Ориелен. Вот тёмные! Как же эти женщины похожи! Во всём, кроме отношения к жертвоприношению.
В задумчивости Анриель не замечал ничего, и Нея дёрнула его за рукав.
- Стой, - она улыбалась, - пойдём отсюда.
- Что такое? – начал озираться тот.
- Всё хорошо, не волнуйся. Я просто услышала голоса Ллиориля и Иримэ. Все отдыхают, пока можно.
Целитель прислушался и различил шёпот и смех. Нея уже тащила его в другую сторону.
- Мы так всю ночь вокруг домика шляться будем, - улыбнулся он и с удивлением почувствовал, как отступает груз мыслей и обязанностей. Почему бы и не пошляться, в конце концов. Когда ещё доведётся предаться этому самому что ни на есть эльфийскому занятию.
Анриель с трудом пытался разделить уже свалявшиеся волосы на три пряди и собрать в косу, чтобы не мешались. Плохо, но получилось.
Нея, шедшая впереди, остановилась и слегка повернула голову в его сторону. Анриель подошёл сзади, обнял за плечи, коснулся носом её уха, поцеловал шею. Наслаждался тихой медленной нежностью. Руки спустились на грудь, одна задержалась, вторая пошла к бедру. Сердце девушки стучало всё чаще. Неужели, и правда влюблена и забудется в его объятиях. Анриель всё ещё не доверял обстоятельствам, следил за руками Неи, прошивал взглядом лес. А девушка завела руки назад, обняла эльфа за бёдра, а запрокинутую голову положила на его плечо. Приникла к нему спиной, и тела слились, будто этих двоих лепили как одно целое. Анриель развернул Нею к себе, чтобы видеть её лицо. Замер, любуясь, а потом набросился.
Нея действительно растаяла. Он хотел владеть ситуацией – она дала ему полную власть. Он желал почувствовать себя сильным – она оставалась слабой. И даже когда имя Ориелен шёпотом слетело с его губ, Нея промолчала. Впрочем, может, и не услышала, ведь она и правда любила целителя Анриеля…
Примечания:

1 Шатрандж - настольная логическая игра на Арабском Востоке для двух игроков, непосредственный предшественник шахмат.