Подключатель

Я вглядываюсь в коричневатый осадок в кружке и небрежно ставлю ее на поднос, попутно перелистывая очередную страницу книги на панели. Во рту еще чувствуется неприятный вкус дешевого растворимого кофе. Отвратительный напиток, но его все равно приносят мне каждое утро. Взгляд бездумно скользит по словам, сложенным из светящихся букв, будто бы зависших в воздухе. Можно не вникать в смысл. Та литература, которую мне специально отбирают, вряд ли поможет мне развиться. Чтение скорее стало простой привычкой, делом, на которое я могу потратить эти бесконечные часы, которые остались мне до моей смерти.

На прозрачной панели КПК плавно появляется уведомление. Через десять минут доставят очередного пациента. Я встаю и, сняв со спинки стула халат, накидываю его на плечи. На табло, словно уловив мои движения, появляется светящаяся кнопка. Нажав на нее, быстро выхожу из просторной столовой, слыша за спиной, как поднос с грязной едой отъезжает в помещение для уборки. Проходя мимо длинного зеркала, подвешенного на стене, я вглядываюсь в свое лицо. Сколько я уже здесь? Год, два, а может даже пять. В этих белоснежных стенах теряешь счет времени. Мое ли это лицо, и каким я был раньше? Ничего не помню. Словно кабель, соединяющий мою юность и настоящее время, разорвался. Нет соединения. Пытаюсь вспомнить своих родных, знакомых, но в голове образовывается вакуум. Ничего не приходит на ум. А были ли они вообще? Возможно, я был здесь всегда. Среди этой кристальной белизны. Почему-то эта мысль приводит меня в исступление.

КПК в руках требовательно светится, пытаясь вывести в воздух панель. Похоже, пациента уже доставили. Я размеренным шагом преодолеваю пустой, безумно длинный коридор и, приложив палец к сканеру отпечатков, захожу в операционную. Интересно, зачем на двери этот сканер? Я не раз задавался этим вопросом, но ответа нет. В этой огромной лаборатории нет никого, кроме меня, уже не раз проверял это. Полная тишина всегда нарушается лишь звуком моих шагов. Наверное, из-за этого безмолвия я чувствую некую связь с операционной. Здесь всегда можно услышать негромкий звук работы процессора и других устройств. Но все равно люди, лежащие ровным рядом на отдельных койках, подключенные к разнообразным компьютерам, поддерживающим их жизнеспособность и не позволяющим им выходить из сна, определенно навевают на меня тоску. Мои пациенты. Я знаю о них даже больше, чем они сами. Во всяком случае, они вообще вряд ли будут знать себя, когда очнутся.

На операционном кресле я замечаю нового человека, его я раньше не видел здесь. Совсем еще небольшой мальчик, странно, что его доставили так поздно. Большая часть детей были у меня первыми пациентами, потом начали привозить взрослых. Наверняка мальчишка где-то скрывался, прятался. Но это уже не мое дело, я должен лишь хорошо выполнить свою работу. Привычными движениями я подсоединяю к небольшой голове десятки и сотни датчиков, которые помогают мне добраться до его мозга. На огромном мониторе открывается невероятное количество окон. Я бы не рискнул их считать. Везде тут же начинают проигрываться воспоминания. Маленькие кусочки, на которые разбилась память, работают одновременно, не давая мне ни за чем уследить. Сотни приглушенных голосов и тысячи слов раздаются из динамика. На мониторе всплывает сообщение.

Желаете рассортировать воспоминания?

Глупый вопрос. Никогда бы не пожелал это сделать, но компьютеру, этому огромному механизму, и не важно мое желание. Он тоже делает свою работу, так же, как и я. Прикасаюсь к слову Да. На белоснежном окне высвечивается:

Количество файлов: 4 463. Начинаю сортировку.

У меня остается несколько минут. Файлы с невероятной скоростью переползают по категориям, словно небольшие пауки. Откуда им знать, что большая часть из них будет удалена навсегда. Растоптана огромным сапогом государства ради благих целей. Пытаясь занять себя, я открываю одно из воспоминаний. Совсем недавнее, судя по росту и голосу ребенка.

Среди раскиданных вещей и захламленного конструктором пола сидит сам мальчик. Перед ним лежит чистый лист, который тут же заполняется рисунками и чертежами. Кривоватые детские линии могут сбить с толку, но если приглядеться, то в чертежах появляется смысл. Невероятные компьютеры, космические корабли. Еще нереальные для нашего времени, но вполне осуществимые в будущем. Мальчик явно обладал недюжинным интеллектом и способностями. Тут поверх воспоминания всплывает уведомление, что файлы отсортированы. Заинтересовавшись, что же получится у моего пациента, я продолжаю смотреть воспоминание. За первым исписанным листом пошел второй, за вторым третий. Мальчик бы добился в жизни многого, а теперь он станет лишь достойным гражданином. Во мне не просыпается жалость. Это чувство уже давно было похоронено, иначе мой рассудок бы помутился. В небольшую комнату заходит отец с камерой в руках. Я узнаю этого человека, он тоже был моим пациентом. У них с его женой была трогательная история. Жаль, что она уже завершилась. Звучит веселый голос: «Сынок, кем ты хочешь стать?»

Мальчик без раздумий отвечает: «Изобретателем или ученым. Хочу менять жизнь других». На его лице сияет искренняя улыбка. Да, ему бы подошло такое призвание. Но я не стал досматривать этот день. Его я уже видел, но то была другая грань истории. В тот день отца мальчика вместе с матерью забрали. Последний день воспоминаний у мужчины.
Я вновь открываю белое окно.

Файлы отсортированы. Разбить их на входы?
Да

Весь процесс занимает пару секунд. Я аккуратно достаю кабели. Они уже потрепаны, использовались много раз, но все равно пригодны. Внимательно сверяя название группы файлов и номер входа, я соединяю нужные. Вход номер 18, «Семейные вечера», нет соединения. Вход номер 23, «Школьные праздники с друзьями», нет соединения. Вход номер 34, «Дни страны. Патриотизм», соединение с «Фильмами о совершенной стране» установлено.

Наконец все готово. Я холодно смотрю на свою работу. Ни единой помарки. Все точно.
 
Хотите удалить лишние файлы?
Да
Удалено 2102 файла. Желаете загрузить воспоминания в носителя?
Да.
Загрузка завершена. Спасибо за создание достойного гражданина!

Я устало откидываюсь на спинку стула и закрываю глаза. Очередной пациент готов. Сколько их еще? Не больше тысячи. И тогда наконец государство получит своих достойных граждан. А что же со мной? Меня, наверное, оставят здесь навечно. А может, и отправят в более живописные места. В историю я войду под каким-нибудь именем вроде «Отец достойных граждан», и меня будут раз в год вспоминать в какой-то речи, пока не забудут насовсем. За мной не придут, как за остальными. Я здесь один, и это лучшая защита от вольнодумства. Бессильный, мне даже надоело ненавидеть. Смирился? Возможно. У меня изначально не было выбора.
Я осторожно встаю со стула и направляюсь к двери. Легкий щелчок, и я вновь стою в белоснежном коридоре. От такой белизны у меня появляется зубная боль и режет глаза.

Нет соединения. Пожалуйста, проверьте правильность подключения.