МУХА

               
   Был полдень, солнце щедро поливало и без того сухую землю. Стадо коров укрылось в небольшой рощице, ища спасения от жары под кронами деревьев. Корова была недовольна, и её неудовольствию были причины: на выбитом копытами пастбище уже нечего было есть, хотелось пить, а пастух не спешил отогнать стадо к водопою.  Ещё рой этих бесстыжих мух, которые прямо - таки не давали житья! Корова раздражённо хлестнула по боку хвостом, потревоженные мухи поспешили ретироваться. Затем она повернула голову в ту сторону, где под тенью берёзы  спокойно обедал пастух, и протяжным мычанием напомнила о себе. Но пастух на её сигнал никак не отреагировал:
«Вот, - подумала корова, - сам ест, пьёт, а ты хоть пропади от жажды! Вон и жвачка стала такая липкая, языком не провернёшь!»
Корова, наверно, ещё бы долго жалела себя, оплакивала своё бедственное положение, если бы не услышала чей-то тоненький голосок, окликавший её:
-Корова, а корова…
Корова повертела головой, но никого не увидела.
Она подумала: «Почудилось наверно, от такой жары, что только не померещится!»
-Корова, я здесь, на твоём носу, - снова донеслось до её слуха.
Она скосила свой большой глаз и увидела на  носу большую, зелёную муху. Первым побуждением коровы было стряхнуть эту нахалку, она уже приготовилась прихлопнуть ее хвостом, но муха, угадав её намерение, быстро затараторила:
- Постой, корова, послушай, поговорить с тобой хочу.
- С чего бы это? - поинтересовалась корова
- Вот, смотрю я на тебя горемычную, и жалко мне тебя! До слёз! – и муха проворно отёрла свои выпуклые глаза передними лапками, - ты так страдаешь, а за что спрашивается?
Корове стало так приятно, что хоть кто-то ей сочувствует, и она вся обратилась  в слух, а муха, ободренная её вниманием подвинувшись ближе, продолжала:
- Гляжу, как топчешься ты весь день по выбитому пастбищу, и голодной уходишь домой.
А хозяину молоко давай, да побольше! Ему и дела нет, где ты его возьмёшь. - и муха, вздохнув, продолжала, - а пастух?  Чуть что не так, кнутом по бокам – и весь разговор!
При упоминании о кнуте, корова поёжилась, а муха, уловив её настроение, вдохновенно продолжала:
- Хорошо, если вспомнит о тебе и отгонит к отвратительной яме полной головастиков и тины!
Когда муха заговорила о головастиках, корову затошнило: она вспомнила, как муторно тянуть  грязную, тёплую воду, когда вокруг твоего носа шныряет сотня скользких лягушачьих детей. Сколько их она проглотила по неосторожности? Б-р-р!
А муха всё напевала:
- А телёночка родишь? Разлучат тут же, едва оближешь его. И это считается справедливым? А как насчёт твоих материнских прав? То-то же! Нет их у тебя.
- Что же ты мне предлагаешь, - поинтересовалась корова, - забодать хозяина или ударить копытом хозяйку? А, может быть, укусить пастуха?
-Ну, зачем же доходить до  крайностей, - засмеялась муха, - за такое дело и поплатиться можно! Нужно быть хитрее: ты уйди от хозяина. Пусть он попробует пожить без твоего молока, которое он любит пить сам и продаёт за деньги. Глядишь, он тогда сговорчивее станет, испугается и станет содержать тебя в довольстве.
   Корова, слушая мушиные рассуждения, думала: «Хорошо тебе петь, вот только мне от этого не легче».
А вслух спросила:
-Куда же мне идти с хозяйского двора? Кто меня, где ждёт, кто обо мне заботиться будет?
Муха, переступая мохнатыми лапками, приблизилась вплотную к коровьему уху и зашептала:
- Я знаю такое место, где у тебя будет всё, что только твоя душа пожелает! Закрой глаза и представь себе: никем нетронутый  луг, разнотравье. А какой там запах! Одним духом насытиться можно! Ешь – не хочу! А устанешь – отдохни под деревом. Пить захочется – вот, он, чистейший родник, вода в нём холодная, чистая и никаких тебе головастиков!
- Складно поёшь, - заметила корова, - одно только не понятно, - где найти это райское место? Далеко ли оно? Да есть ли оно вообще в наших краях? Кто покажет мне туда дорогу? – корова буквально засыпала муху вопросами. Муха всплеснула лапками, изображая возмущение:
- Конечно, есть! Я сама его видела, вот этими глазами, - для достоверности муха провела лапками по своим выпуклым глазам, - если бы не так, зачем бы мне смущать тебя пустыми разговорами?
«И впрямь, - подумала корова, - какой ей прок от этого?»
А вслух сказала:
- Ну, хорошо, муха, если ты мне добра желаешь, то не могла бы ты проводить меня в это место? Я буду тебе так благодарна!
Услышав это, муха согласно закивала головой:
- С удовольствием сделала бы для тебя это, если бы не одна неувязка: мне вот-вот рожать нужно будет, - муха погладила лапками свой округлившийся живот, - для детей моих особое место нужно найти, иначе погибнут они без меня. Правда, есть у меня одна мысль, да не знаю, понравиться она тебе или нет. Муха, испытывая, посмотрела на корову:
- Какая мысль, -  полюбопытствовала корова, - ты поделись со мной, а я решу, подходит она мне или нет.
- Сегодня утром, - несмело начала муха, - тебя пырнула острым рогом молодая тёлка, после чего, у самого хребта, осталась довольно большая ссадина. Вот если бы я посадила своих деток туда, им было бы там тепло, влажно и безопасно под твоей шкурой.
- А дети твои большие? И сколько они пробудут на моём теле? – в голосе коровы муха уловила тревогу и неуверенность. И она поторопилась успокоить её:
-Что ты, что ты, подруга! Какой разговор! Детки мои ма-а-ленькие, как маковые зёрнышки. Потому-то я и пекусь об их безопасности. Как тебя провожу, так и позабочусь о другом месте для них.
-Ну, коли так, - облегчённо вздохнула корова, - тогда, сажай, я не против твоих детей.
Муха взвилась в воздух, издавая радостное жужжание, подлетев к уху коровы, попросила:
- Ты не шевелись какое-то время и не бей хвостом, чтобы я смогла спокойно родить своих деток. Корова согласно кивнула головой и перестала даже жвачку жевать.
Муха отсутствовала недолго. Вскоре она появилась вновь на коровьем носу, спокойно огладила себя лапками и поблагодарила корову за оказанную ей услугу.
- Ну что, - обратилась к ней корова, - пойдём, теперь тебе ничто не мешает отвести меня в это райское место.
- Это так, - согласилась с ней муха, - но день уже близится к вечеру, пока дойдём, начнёт смеркаться, а я в сумерках плохо вижу, можно и заблудиться. Так стоит ли нам рисковать?  Давай сделаем так: завтра утром я прилечу к тебе, мы незаметно ускользнём от пастуха, и я поведу тебя, как и обещала, на тот дивный луг. А теперь, прости меня, полечу, отдохну после родов…
   Мушиная речь была прервана щёлканьем пастушьего бича, который собирал коров на водопой. Корова заторопилась, не желая получить бичом по бокам,  уже на ходу соглашаясь с доводом мухи:
- Твоя правда, муха, так будет надёжнее. Жду тебя завтра утром, только смотри не обмани, а то сброшу твоих детей и затопчу!
Муха улетела  восвояси, а корова поплелась на водопой. Весь вечер и ночь корова думала о прекрасном луге, о ручье с хрустальной водой: «Там, должно быть, много цветов и бабочек, птицы щебечут – красота! Скорее бы наступило утро». Мушиные дети вели себя тихо, не причиняя корове никакого беспокойства, и она вскоре перестала о них думать.
   Настало утро, корова почти бежала на пастбище: ведь муха, наверно, её уже заждалась! Но муха не появлялась. Не было ёе весь день, пришёл вечер, а мухи всё не было. Не прилетела она и на другой день, и через неделю. Корова поняла, что муха её просто обманула: «Зачем ей это понадобилось? Неужели чтобы показаться добренькой предо мной? Нужно мне это сильно!»
Думая так, корова совсем забыла о ма-а-леньких мушиных детках. Но вскоре она почувствовала, что с правой стороны, у самого хребта, что-то сильно зудит: «Ссадина заживает», - успокоила себя корова. А ещё через неделю, корове стало казаться, что на месте ссадины, прямо под шкурой, кто-то зашевелился! Корова испугалась, она пробовала чесаться о дерево, пытаясь избавиться от не прошеных гостей, но место, где происходило шевеление, было труднодоступно. Ощущение было неприятным, и корова забеспокоилась. Она беспрестанно двигалась, не имея на то, причины, почти не паслась, похудела, стала давать мало молока. День ото дня ей становилось хуже: порой ей казалось, что десятки острых зубов, впиваясь, рвут её тело. От всего этого корова просто обезумела: несколько раз выбивала у хозяйки ведро с молоком. Она слышала, как хозяйка жаловалась на неё и с тревогой думала: «Что со мной происходит? Что меня ждёт? Как жить дальше, у кого искать помощи?» Корова заплакала, крупные коровьи слёзы стекали на пол. А под утро, когда зуд и боль стали нестерпимы, она замычала, так тревожно и жалобно, что разбудила хозяина: «Что-то с нашей коровой не так, - подумал он, - кричит, как помощи просит. Не ладное с ней что-то творится».
Утром, хозяин не отправил корову на пастбище. Он  подошел к ней, ласково спросил:
-Ну, сердешная, что с тобой? Болит что у тебя? Дай-ка, я тебя осмотрю. 
Корова стояла покорно, опустив голову, едва заметно подрагивая всем телом. Руки хозяина сантиметр за сантиметром ощупывали её, когда его пальцы  коснулись бугорка, у самого хребта, корова дрогнула и замерла в ожидании избавления. Хозяин удовлетворённо произнёс: «Эге, так вот, в чём дело!»
Он сходил в сарай, принёс какую-то бутылку с тёмной жидкостью, корова уловила резкий, неприятный запах: «Что он задумал?» - с тревогой подумала корова.
И, словно отвечая ей, хозяин сказал:
- Придётся потерпеть, Бурёнка! Сейчас я тебе помогу, видно, что здесь большая муха поработала.
Он крепче привязал её к яслям и приступил к лечению.
 Что испытала корова? Она не любила об этом вспоминать. Настоящим открытием для неё было то, что ма-а-ленькие мушиные дети, которые, по словам мухи, были меньше макового зерна, превратились в больших, белых, блестящих… червей! Они-то и ели её живьём.
 Этим поучительным моментом  можно закончить историю о неблагодарной корове. Хочется верить, что её больше никогда не обманет ничей вкрадчивый голос:« Корова, а корова, мне тебя так жалко…»