УРАН Предисловие

Самое большее, что меня угнетает в людях – это равнодушие. Боже милостивый! Как же ужасен этот порок в современности, когда общество обязано держаться друг за друга. Только подумать:  человек лежит на асфальте, почти не дышит, все проходят мимо, принимая несчастного за пьяницу.  А ведь лежащий у обочины никто иной, как Удочкин-Романенко Арсений Николаевич, известный своими смелыми опытами, направленными только на развитие мировой химической деятельности. Тучный, с постоянно белыми волосами, небольшой лысиной на макушке и в любой ситуации одетый с иголочки. Даже теперь, когда передняя часть идеально выглаженных брюк промокла в сыром месиве февральских оттепелей, Арсений Николаевич придерживал рукой неизменную шляпу, тяжело пыхтя в холодный снежный подстил под носом. "Что же привело химика в такое состояние?"- спросят прохожие. А я отвечу: химика привел в это состояние неугасаемый энтузиазм, которым, признаться, он располагал очень умело почти 24 часа в сутки.  "Какая же связь между энтузиазмом и горизонтальным положением?" - с удивлением в глазах снова спросят прохожие. "А вот какая"  - начну я, но тут Арсений Николаевич что-то буркнет и удивительным для его комплектации резвым принятием стоячего положения, опустит мне руку на плечо и с радостной улыбкой, слегка напугав зевак, объявит:  "А всё вышло так, как я просчитал, милая моя Ольга Денисовна! - Что вышло так? - не меньше прохожих удивлюсь я - Всё вышло. Всё вышло так-с" - повторит Удочкин-Романенко, и в своей манере покачав головой, зашагает в сторону Академии, негромко повторяя "Всё так-с, всё так-с".
Зная Арсения Николаевича, не трудно догадаться, что в его светлой голове явно зародилась какая-то невероятная идея и зародилась она в не самый удобный момент, что, впрочем, ничуть не помешало энтузиасту приняться за её осмысление прямо на улице. Но прохожие этого не знали, поэтому сразу после, без малого, эффектного удаления химика, пошли шепотки и предложения позвонить врачам. "Не надо никуда звонить, товарищи! – громко оборву недовольных людей. - А кто Вы вообще такая, девушка? - вдруг спросят любопытные голоса, не разделяя моего предложения никуда не звонить - Я? - как-то непривычно высоко переспрошу, - я, товарищи, просто мимо прохожу".  Опустив голову, и подобрав по дороге выпавший из кармана Арсения Николаевича листок, я ускорю шаг, действительно проходя мимо толпы, но двигаясь по пятам резвого энтузиаста.
 На самом деле я – Игнатенко Ольга Денисовна. Младший научный сотрудник при лаборатории Академии. Непосредственный помощник Удочкина-Романенко и разработчик собственной теории использования некоторых химических веществ в чистом виде в сфере новейших технологий строительства космических кораблей. Этим я начала заниматься ещё в институте, но особый размах исследования приняли только недавно, когда в моём пользовании оказалось более совершенное оборудование на базе нашей лаборатории. Главная цель: получение чистых веществ, с идеальными свойствами и без срока службы. В основном, естественно, для космической промышленности, ведь в последние годы потребность в высококачественной технике для освоения космических просторов сильно возросла.
 Мне всегда хотелось внести свой вклад в подобные разработки, тем более проблема чистых веществ беспокоит человечество с самого начала понимания важности свойств некоторых элементов, пока ещё в несуществующем идеальном виде. Ровно так же, как получение подобного вида материалов. А перспектива стать первооткрывателем такой необходимости притягивала не меньше, чем перспектива воспользоваться подобной разработкой. Признаться, Арсений Николаевич мои взгляды одобряет неохотно, но это временно. Едва я добьюсь подтверждений своей теории экспериментальным путем, всё станет понятно даже такому умному человеку, как Удочкин-Романенко!