УРАН Глава 4

 Возвращение из фойе Центра, как это обычно бывает, оказалось куда более быстрым, чем дорога туда. Запястье находилось в приятном покое, металлический голос ни разу не оторвал от циклических размышлений. Так уж было устроено мышление Удочкина-Романенко. Если приходилось, что обычно и случалось, обдумывать несколько тем одновременно, голова машинально раскладывала всё по воображаемым полкам, отводя на осмотр каждой определённое время. Так случилось и сейчас. На самой верхней разместилась Ольга Денисовна, на одну ниже повторные пробы веществ для Центра, ещё ниже – зачёт шестого  курса, далее зачёт третьего и первая практическая первокурсников. "Пожалуй, - вдруг решил Арсений Николаевич, - передам первокурсников Ольге Денисовне. И зачёт у третьего тоже проведёт Ольга Денисовна. Хм. Остаются только пробы и старшие. Старшие пускай слушают Хлапова. Ох уж этот Хлапов! Поставить ему в помощь Вокламова. Только Вокламов может усмирить его мышление. Гм… Билеты итак всем известны. Никак не могу взять в толк:  почему они всем известны? Наверное, стоит перепутать нумерацию и задания. Хотя, к чему такая работа? В прошлом году совершенно не помогло. Все прекрасно знали, где нужный. Как же у них это выходит? Не уж-то снова Хлапов? Ох уж этот Хлапов! Тоже в толк взять не могу, откуда в таком маленьком теле такой здоровый дух? Не хорошо-с, что пускаю в лабораторию в своё отсутствие, не хорошо-с. Нужно сказать Ольге Денисовне, чтобы ограничила время его пребывания. У Хлапова в комнате итак сплошная лаборатория. Зачем ему в нашей так часто прибывать? Постойте... Откуда я знаю, что у него лаборатория? Гм.… Ах да, Вокламов его сосед. Жаловался на запах. Нужно поручить Ольге Денисовне зайти и посмотреть, что у них там такое. Гм.… А зачем Ольге Денисовне? Пожалуй, сам зайду. Зато посмотрю, что у него там за лаборатория. Ух, Хлапов!  Будет от него проблем, чует моё сердце, ох будет. И Ольга Денисовна… Нужно поспособствовать её разработкам. Так ведь ни разу толком и не слушал её разъяснений. Старый дурак!  И помочь обязательно нужно. Кажется, этот проект заинтересовал техническую промышленность. А их мало что интересует. Гм…  Неприятный человек, этот Путевкин. Добра от таких ждать не приходится. Как бы ни пропала наша Ольга Денисовна. Бедная её умная головушка…" – так думал Удочкин-Романенко, в обратном направлении переходя дорогу и перескакивая ручей.

***

 -Ольга Денисовна…
- Там Ольга Денисовна…
- А не Сенченко?
- Я ничего не вижу, отойди, длинновязый!
-Сама отойди, Лунёва! То же мне, короткая нашлась…
- Можете помолчать, неугомонная парочка! Ничего из-за вас не слышно!
- Кто здесь парочка, Кипятков, кто здесь парочка? Я тебе покажу парочку! А ну-ка иди сюда, умник…
- Лёша! Перестань!
- Лунёва, и почему ты всегда под ногами путаешься?
- Что здесь происходит?! – гул прервал деланно низкий голос Арсения Николаевича. Толпа студентов разом обернулась, на секунду восстановив тишину, прерываемую только шумом работающих очистителей воздуха.
- Там Ольга Денисовна лежит, - тихо сообщила девушка, названная Лунёвой. Профессор почему-то сильно побледнел, но уверенно направился к двери. Толпа сразу распалась на две половины, освобождая проход в лабораторию.
- Ольга… - химик, едва увидев лежащую на полу Игнатенко, опустился на колени, бросая портфель к своему столу и снимая шляпу, - Ольга Денисовна! Сенченко, что случилось? Сенченко! Рая, отпусти рукав и объясни, наконец!
 Рая металась у двери, выталкивая студентов из лаборатории с покрасневшим лицом и всё ещё опухшими от слёз глазами. Едва влетел профессор, девушка вцепилась ему в руку, повторяя  "Арсений Николаевич! Арсений Николаевич!" и в такт словам потряхивая рукав. После настоятельной просьбы профессора, Сенченко замолчала и, сглотнув, как-то особенно высоко заговорила.
- Я ничего не поняла, Арсений Николаевич! Ольга Денисовна вдруг вся покраснела, потом побелела, потом… ой, что там потом… закачалась, начала что-то говорить , осела на пол вот, вот прямо здесь! Арсений Николаевич! Затем вдруг совсем легла, замолчала и... и…Арсений Николаевич, да что же это такое? - тут Сенченко зарыдала, утыкаясь лицом в рукав химика. Удочкин-Романенко совсем растерялся, ощупывая шею Ольги Денисовны.
- Рая… так ведь у неё обморок. Где на…
- Что здесь происходит? – из-за шкафа появился Хлапов, надменно заложив руки в карманы, - там, в коридоре целая толпа. Еле отогна... Ольга Денисовна? - юноша испуганно опустился на колени и сразу приложил палец к шее пострадавшей.
- Раиса Алексеевна! Мне нужен нашатырь и ватный тампон.  Алексей Николаевич, где у Вас аптечка?
- Аптечка? – профессор даже опешил, - аптечка висит у входа… Хлапов? Почему ты позволяешь себе здесь распоряжаться? Это моя сотрудница и я мог бы сам прекрасно справиться!
- Профессор, тем не менее, Ваша сотрудница всё ещё без сознания.
-Да потому что ты свалился, как снег на голову!
- Арсений Николаевич, держите себя в руках. Думаю, Ольге Денисовне сейчас всё равно, кто здесь распоряжается…
- А мне не всё равно! – химик вскочил на ноги, заливаясь томатной краской. Сенченко закрыла рот ладонями, испуганно глядя на профессора и сразу перестав рыдать. Хлапов, известным ему одному способом, сохранил самообладание и спокойно ответил.
- Арсений Николаевич. Я понимаю, что ответственность полностью лежит на Вас. Но Вы можете быть уверенным, что моих умений хватит для того, чтобы привести в чувство пострадавшую. Раиса Александровна, принесите, пожалуйста, аптечку. Не думаю, что Ольга Денисовна будет благодарить нас за её долгое отсутствие. И закройте дверь.
 Сенченко ойкнула, подскочила на ноги и уже через минуту протягивала несущую резкий запах вату Хлапову.
 Арсений Николаевич вдруг смутился, сам не понимая, с чего он так взвинтился. Ничего плохого Хлапов не сделал. Он просто помешал самостоятельно помочь  Игнатенко. О никакой ответственности Удочкин-Романенко, естественно, не думал. Важность своеобразного спасения Ольги Денисовны играла другую, пока ещё непонятную даже такому умному человеку, как Арсений Николаевич, роль: "Но всё же, - неожиданно оборвал себя профессор, - Хлапов молодец".