Гавана. отрывок из романа

Теплоход причалил в порту Гаваны.
Запруженный советскими танкерами с нефтью, сухогрузами с трубами, грузовиками, оборудованием для промышленности, товарами первой необходимости, поставляемыми из СССР и стоящей на Гаванском рейде флотилией, груженной кубинским сахаром, кофе и фруктами, готовой отправиться в обратный путь, и деловито снующими катерами, порт производил неизгладимое впечатление масштабами и размахом.
С непривычки, после долгого путешествия по морям, земля покачивалась под ногами. Мощная волна билась о бетонный пирс, обдавая брызгами с ног до головы.
На причале, как привет с родины, "туристов" ожидали автобусы марки «сделано в СССР».
– Товарищи рядовые! Быть воином-интернационалистом – почетная обязанность! Помните, в любой точке планеты вы служите Советскому Союзу! – приветствовал прибывший взвод лейтенант.
Автобус весело погнал по благословенной кубинской земле.
Какое блаженство в продолжение русского лета попасть в тропическую зиму, ощутить прикосновение тёплых пассатов(50) , видеть невероятно высокие пальмы, прямыми колоннами подпирающие небо, вдыхать дух свободы, витающий над этой землёй.
«Гавана»… – Это завораживающее слово вызывало у Романа ассоциацию с молодой, жизнерадостной, независимой креолкой, одна только мысль о встрече с которой пьянит и кружит голову. А сейчас он смотрел из окна автобуса на улицы Гаваны и не мог поверить своим глазам. Он на Кубе, в Гаване! Вот какая она, Гавана! Действительно, «город контрастов».
Можно было подумать, что время в Гаване застыло где-то в 60-х годах. Узнаваемые черты социалистического уклада жизни несколько разбавляли привкус романтики. Эпоха социализма, явленная на другом конце земли, очень выпукло проявляла свои свойства, вызывая противоречивые чувства. Природное богатство соседствовало с хозяйственным запустением. Центр столицы, плотно застроенный величественными и помпезными дворцами, памятниками архитектуры колониального стиля, порождённого сахарным бумом, контрастировал с убогостью и однообразием районов типовых хрущёвок, напоминая любой советский райцентр, на балконах которого точно так же полощется развешенное бельё. Большинство старинных особняков обветшало и нуждалось в реставрации.
Состояние города, который мог бы занять первое место в мире по красоте, став местом паломничества миллионов туристов(51), произвело на ребят удручающее впечатление.
– Жалко, всё так запущено! – не выдержал кто-то.
– Да уж! Если отреставрировать все дворцы, наверное, переплюнул бы Париж.
Но всё это никоим образом не отражалось на мироощущении кубинцев. Поражало присущее им неподдельно радостное настроение, светящееся на их улыбающихся, доверчивых лицах. Как будто поводом для их оптимизма являлось нечто большее, нежели простое житейское благополучие. Объединённые общим сакральным знанием, они представляли собой братство единомышленников, посвящённых в непогрешимость Высшей Справедливости.
Загорелые, яркие, живые, эмоциональные, облачённые в лёгкую одежду, беззаботно шагающие по раскалённому асфальту, они производили на наших солдат впечатление отдыхающих, спешащих на пляж. Бросалась в глаза небогато, но при этом стильно одетая, несмотря на скромные заработки, молодёжь. 
На улицах преобладал велосипедный транспорт. Среди автомобилей, в основном старых советских «Москвичей» и «Жигулей», изредка попадались также и американские машины.
– Вот это да! Смотри, Бьюик, где-нибудь года сорок пятого, – показывая на расписанный под зебру седан, сказал Макар. – А этот огроменный старый американец похож на Форда, или нет, скорее это Додж второй половины сороковых. И на ходу, бегают! Фантастика...
Каждым встреченным автошедевром Макар восхищался, как заядлый ценитель. Роман же, увидев Гавану мельком, даже ещё не доехав до части, стал строить планы на первое увольнение в город. Прежде всего пройтись по набережной Малекон(52), где парочки влюблённых целуются прямо на улице. Побывать рядом с самым роскошным в мире кабаре «Тропикана» и посетить неприступную крепость Моро.
Но вот автобус выехал из Гаваны.
По обеим сторонам дороги раскинулась бескрайняя равнина, тонущая в бледно-зелёных плантациях сахарного тростника. Коридор из сочных растений, достигающих иногда четырёх метров, возвышаясь над красно-коричневой почвой, окружал дорогу с двух сторон. Впитывая соки кубинской земли и поглощая энергию солнца, стебли набирались сладкого нектара, способного кормить страну и обеспечивать народ жизненно необходимым. На некоторых участках работали рубщики, ловко управляясь с большим ножом – мачете. Однако, такая лёгкость была лишь видимой. Со времён испанского завоевания обработка земли и рубка тростника, за редким исключением, по-прежнему ручной, тяжкий крестьянский труд.
Роману, как и многим из его товарищей, с детства были знакомы вкус и чуть заметный природный аромат кубинского сахарного песка. Крупные желтоватые кристаллы, напоминающие чёткими гранями драгоценную россыпь, были доступной роскошью, хранимой в сахарнице каждой советской семьи.
Чаепитие с кубинским сахаром неизменно мысленно соединяло миллионы советских людей с гордой маленькой страной, вызывая уважение и глубокую симпатию к её народу, сумевшему неимоверными усилиями и жертвами отстоять свою свободу. Когда Соединённые Штаты – главный потребитель тростникового сахара, желая наказать непокорную Кубу за национализацию американских предприятий на острове, объявили экономическую блокаду, на выручку Кубе пришёл Советский Союз. Взяв Кубу под своё крыло, обеспечивая всем необходимым в обмен на технику, нефть, хлеб, рис и другие товары, СССР стал закупать кубинский сахар.
Проехав километров десять, автобус вырулил на шоссе, идущее вдоль побережья. Синие переливы морских вод в обрамлении белых песчаных пляжей приглашали взмокших в дороге путников освежиться, окунувшись в целительную прохладу. Но автобус гнал без остановки, спеша доставить их по назначению.

50. Пассат – сухой тропический ветер, постоянно дующий с субтропических широт к экватору.
51. 1982г. ЮНЕСКО объявил Старую Гавану Достоянием человечества.
52. El Malecon – улица Гаваны, на которой традиционно проводятся карнавалы, шествия, парады.