Неленивый рядовой. отрывок из романа

В самый первый день приезда в часть Роман обратил внимание на хорошо оборудованный тренировочный городок с футбольным полем и всевозможными спортивными снарядами. Там кто-то усиленно тренировался, стремясь пройти «дорогу жизни», передвигаясь на руках по горизонтальной лесенке, установленной на высоте более двух метров над землёй. Пройти её целиком от начала до конца было непросто.
Роман поставил себе задачу освоить все снаряды и, не зная местных порядков, готов был хоть сразу броситься на них.
Но ему быстро объяснили что к чему: "Тут свои правила, сынок. Ты должен зарубить себе на носу – здесь в первую очередь снаряды занимают деды и дембеля. За ними черпаки, и только потом, если останется время, соловьи". Роману предстояло ещё долго ждать, пока его подпустят к снарядам.

Когда поставленные под прессинг тупого выполнения команд, в зависимость от самодурства дедов некоторые молодые солдаты стали ломаться и превращаться в шестёрок*, другие всё-таки старались сохранить свою личность, Роман и здесь остался верен себе. Он обратился к старшим офицерам с письменным заявлением разрешить ему "вставать на час раньше общего подъёма, чтобы успевать зарядиться на день".
Что? В армии разрешить кому-то изменить распорядок дня? Командиры были ошарашены его наглой просьбой, но, не найдя веских доводов для отказа "завёрнутому" на физкультуре рядовому, всё же разрешили, зная, что при такой нагрузке надолго его не хватит.
– Слушай, как ты здесь оказался? Больных сюда не берут, – подбирая на всякий случай выражения, интересовался старшина.
– Делать, что ли, нечего? Сам не спишь и другим не даёшь, – упрекал дневальный.
– Чё те не спится?
– Никак нет!
– Чокнутый ты, Филонов!
– Филонов, ты что, двужильный? – слышал он каждый день.

Как-то раз Романа вызвали в канцелярию части. За столом секретаря сидел сержант Нечерта и, тюкая одним пальцем по клавишам доисторического «Ундервуда» (54) , печатал список роты. Коренастый и медлительный, флегматичный с виду, это он только казался таким.
Роман стоял навытяжку, ожидая разноса.
– Что с тобой делать, Филонов? Достал ты уже всех! – не отрываясь от дела, начал сержант.
– Смотрю я на тебя, Филонов, ты ведь – не ленивый. А вот фамилия твоя тебе совсем не подходит.
Он достал из верхнего ящика стола лист бумаги и, скомкав испорченный, стал заправлять новый.
– Что это за фамилия такая? Вот, я понимаю: Убий–Вовк, или ещё лучше – Зуботычин. В этот момент он привстал со стула и, сделав выпад вперёд, погрозил согнутой рукой с зажатым кулаком своим невидимым врагам.
Томясь в неведении, Рома ждал приговора.
– Слушай, может, тебе фамилию сменить? – повернувшись к нему, неожиданно залепил Нечерта.
– Виноват, исправлюсь! – со всей серьёзностью отвечал Роман. – Разрешите идти?
– Знаешь, что, – сержант сдерживал себя, как плотина махину потока, чтоб не разразиться ненормативной лексикой. – Иди, Филонов. Иди...
– Рад стараться, товарищ командир!
– Ладно, иди. И смотри, занимайся этой своей гимнастикой, как следует, я проверю.
– Слушаюсь, товарищ командир!
– Исчезни и лучше не попадайся мне на глаза, – добавив децибелов, прорычал сержант.
– Так точно!

54. «UNDERWOOD made in USA» – печатная машинка, выпуск начала XX века.