Тёплая рука на моей щеке.
- Зрачки реагируют?
- Хм, я ничего не понимаю, - знакомый голос нашего терапевта.
Я вскочила и прикрыла глаза рукой, испытав жгучую боль.
- Мне нужны очки… или повязка, срочно! – скомандовала я, сама не зная кому.
Но буквально через несколько минут, мне принесли шарф и чёрные очки. Я быстро, почти пулей надела их на глаза и закутала голову шелковым шарфом.
- Милая, - Луи взволнованно смотрел на меня, сжимая мою руку.
Я ободряюще ему улыбнулась. Он провёл по красной отметине на моём лице. Я ещё не видела её, но я знаю, что она отпечаталась на моей коже как клеймо. Я не успела чётко рассмотреть её на лице 13-го Старейшины, но я знала, я чувствовала, что она не отличается от его. Больше похожая на шрам от ожога, она разрезала кожу витиеватой буквой V под правым глазом. Она не была похожа на модную татуировку, скорее на издевательство насильника, вычерченная на лице ножом или раскалённым металлом. Жаль, что чёрные очки, даже огромные как у черепахи, не могли скрыть её уродства.
- Я думаю, что кто-то из студенток добавил кислоту в твою косметичку. Мы уже подняли на уши всю службу охраны и полицию. Будет проводиться полный опрос, - врач взволнованно потирала руки. Я даже забыла, как её зовут от потрясения.
- Надеюсь, вы не звонили моим родителям? – только этого мне не хватало.
- Этим должен был заняться ректор, он…, - растерянно пробормотала женщина.
Я метнулась к ректору быстрее, чем она успела бы моргнуть. Мужчина удручённо смотрел на телефон, листая моё личное дело. Видно было, что он в полнейшем замешательстве. Скандал обещал быть грандиозным.
- Не смей звонить им, - произнесла я.
Ректор поднёс руку к телефону и замер.
- Забудь обо всём, что произошло со студенткой Магвильвирой Престон Хоутч МакРивер.
Мужчина с непониманием уставился на моё личное дело, потом убрал его обратно в папку, словно размышляя, зачем он его вообще доставал. Я глубоко вздохнула и метнулась по каждому человеку, студенту, полицейскому, охраннику, кто стал невольным свидетелем моих изменений. И всем я говорила одно и то же – забыть о том, что произошло. Ещё три секунды назад, оживлённо обсуждающие этот случай девушки, стали наперебой вспоминать, на чём же прервался их разговор. Я облетела каждого, кто хотя бы краем глаза слышал про эту историю. А таких оказалось уже больше тысячи. Слухи летали как горячие пирожки. Мне даже пришлось побывать у Джейн и её свиты. Хорошо, что в призрачном виде никто из них меня не видел. Когда я вернулась в своё тело, врач только успела закончить фразу:
- …был в полнейшем шоке.
- Забыть! – я подняла руку, и женщина вдруг склонила голову, вспоминая, о чём она только что говорила.
- Хм, что вы тут делаете, молодые люди?
- Мэгги? – Луи в непонимании посмотрел на меня.
- Мы зашли, чтобы вернуть вам это! – я с улыбкой вручила ей свои антидепрессанты.
- Ты уверена? – доктор на меня смотрела с подозрением.
- Да, я в полном порядке, разве вы сами не видите? - я лучезарно улыбнулась.
Доктор тепло улыбнулась:
- Я рада это слышать.
Я быстро утолкала Луи прочь. Он слегка напряжённо смотрел на меня:
- Милая, что происходит? Что появилось на твоём лице. Это ведь не кислота? И…
- Стоп, вопросы, - устало сказала я.
Луи замолк, словно я ему приказала это.
- Нет, нет, прости! – быстро затараторила я и крепко его обняла. – Луи, я больше…я больше не принадлежу себе.
- Где ты была, Мэгги? И что, чёрт подери, с твоим лицом? – он взволнованно ухватил моё лицо своими тёплыми родными ладонями. Я смотрела в его глаза и видела нашу первую ночь. Чёрт, о чём я думаю?
- Я стала Старейшиной, Луи, - шепнула я. – И никто не должен об этом знать. Хотя с такими отметинами, я словно новогодняя ёлка свечусь. Если меня увидят в призрачном мире, то сразу поймут, кто я. Я пока не знаю, как они отреагируют, но ещё слишком рано. Рано... для всего этого. Я не готова. Я должна научиться защищать себя. И тебя. Если всё пойдёт не так, нас убьют. И тебя, и меня.
- Ты меня пугаешь, любимая. Я думал, что это я заварил кашу – не расхлебать. Но ты меня напрягаешь куда больше. Во что ты влезла? – в его голосе промелькнула паника.
Так и хотелось прижать его к себе и успокоить:
- Я не дам тебя в обиду, - я выдохнула, схватив его за руку, и рванула на себя. И окунулась в мой мир, спиной. Он словно был лишним в нём, я долго не могла втащить его внутрь следом. Но когда я сделала это, он словно погрузился в сон. По крайней мере, я надеялась, что он не умер. Даже из страха прильнула к его груди щекой. Сердце Оболочки билось ровно. Любимый действительно спал. Моя рука, словно капкан сжимала его запястье. «Что мне делать?». Я не была уверена, что 13-ый поможет мне. Может быть, у каждого Старейшины была своя технология изготовления Браслетов, и они даже не ведали, как это делают остальные. Силуэт 13-го вновь появился откуда-то из глубины моего сознания. «Ты ещё не готова». Я замерла. Неужели он имел в виду, что я не могу сделать Браслет? А значит, я не могу прямо сейчас защитить Луи. Если я не сделаю это, сколько у нас будет времени? День? Неделя? Рано или поздно кто-нибудь из призраков увидит мою отметину на лице, и тогда весь призрачный мир будет знать, кто я. А если они узнают, первым под раздачу попадёт Луи. И если меня прикончат не сразу, то его точно не оставят в покое. Ему нужен мой браслет. Его мысли должны быть надёжно защищены от Гонцов. «Когда я смогу это сделать?», - дрожащий внутренний голос начинал паниковать. «Ты не готова», - руки Старейшины коснулись моего шарфа, и лёгким движением он отпустил его в свободное плаванье. Прекрасный шёлк извивался в воде, отплывая в сторону. Я замерла, когда 13-ый коснулся моей щеки и снял чёрные очки. «Ты готова» - прозвучал в моей голове его вкрадчивый шёпот. И по запястью Луи, стали виться чёрные нити. Я застыла, как вкопанная, не в силах отпустить его руки. Эти нити вились из моей руки, и они впивались в кожу моего мужчины. Перемещаясь, они превращались в витиеватый узор. Это напомнило мне слияние с Куколкой и стало как-то не по себе. В какое-то мгновение Луи вдруг открыл глаза и увидел меня. Потом наступила тьма.
Я не хотела, чтобы он видел меня такой. Всё, чего я хотела, чтобы он забыл этот кошмар. Когда он очнулся у меня в комнате, его голова покоилась на моих коленях, а я гладила его волосы. Больше я никогда не сниму эти чёртовы линзы. Луи привстал и тепло улыбнулся мне:
- Милая, мне приснился такой дурацкий сон…
- Какой? – я улыбнулась ему, убирая за ухо локон.
Странно, но на мой уродливый шрам он смотрел довольно нежно, будто я и не выглядела, как эксперимент доктора Франкенштейна. Вот и я дошутилась. Где-то там, в призрачном мире, наверняка, икнул Голлум.
- Будто я тонул. Я был под водой, глубоко под водой. И ты была со мной. Но..., - он слегка нахмурился.
- Но что? – я погладила его по щеке, и его лицо озарилось улыбкой.
- Ты смотрела на меня пустыми без зрачков глазами. Ну, знаешь... Одни белки глаз.
Я мило улыбалась ему, хотя в душе у меня бушевала настоящая буря:
- Надо же. Приснится же такое. Ну и зрелище, наверное, - я посмеялась. Искренне, хотя мне было вообще не весело. Он помнил всё. И даже больше.
- Это выглядело даже… круто, - он улыбнулся мне ещё шире. – Ты, как персонаж из Марвел – Шторм. Волосы развеваются, глаза белые.
Я посмеялась и кинулась ему на шею, в раз перестав улыбаться. Я выглядела, как инвалид по зрению и жертва маньяка в одном флаконе. Или как узница тюрьмы, где меня держали в полной темноте, и я ослепла. Если бы не линзы, которые мне дал Оливер, узнав о моей беде – я бы стала новостью номер один в Оксфорде по обсуждению. Оставалось что-то придумать с этим уродливым узором на лице. Пробовала замазывать его тональным кремом, не скрывал. Даже приблизительно. Такую отметину было почти невозможно скрыть. Вариант пришёл неожиданно. Нужно выстричь чёлку! И чтобы она прикрывала мою омерзительную часть лица. О, спасибо тебе, технический прогресс! Спасибо тебе, будущее! Линзы и чёлка – решение всех проблем. И чего я раньше не додумалась?
- Так красиво, - произнёс вдруг Луи, завороженно обводя пальцами мою уродскую отметину. Я вздрогнула, сперва не поняв, о чём он говорит. Его взгляд восхищенно рассматривал витиеватый узор, а пальцы нежно обводили рисунок. Умел же он польстить, даже такому омерзительному клейму. Мой взгляд непроизвольно скользнул по его запястью, лучше бы я этого не делала. Потому что Луи был слишком умным и слишком наблюдательным. Его взгляд переместился туда же, и затем вернулся ко мне:
- Это не сон.
Чёрт.
Чёрт.
Чёрт.
Раньше я жаловалась на тупого качка Паркера. И бог наградил меня самым умным и самым красивым парнем из ныне-живущих.
Он ухватил ладонями моё лицо и всмотрелся в мои глаза:
- Я смотрю в лицо 14-ой. И она прекраснее всех в этом мире.
- Я помню нашу первую ночь, - пробормотала я, наливаясь краской.
- И.. как это было? – он даже облизал пересохшие губы.
- Это было прекрасно, - я метнулась к нему и впилась в губы, повалив его спиной на кровать. Мы были вдвоём, в моей комнате. Девчонок не было, они где-то гуляли после пар. Интересно, откуда я об этом знала? Весь блок в моём распоряжении. И я не собиралась терять ни секунды. Луи не сопротивлялся. Возможно, он и подумывал об этом периодически, но я целовала его так откровенно, чтобы в его голове эти мысли не задерживались. Я всегда считала, что все женщины автоматом наделены с рождения искусством обольщения и управления мужскими инстинктами. Описывать подробности происходящего мне бы не хотелось, всё-таки это не роман о садо-маза-пристрастиях Кристиана Грэя и Анастайши Стил.
Я потянулась в постели, любуясь сладко спящим Луи. Его чёрные волосы разметались по подушке, он мерно дышал. Чёрт, какой же он был красивый. Аристократичный прямой нос, скульптурный изгиб губ, ресницы пушистые и длинные. Я не жаловалась на свои, они тоже были просто шикарными, но чего греха таить – его я любила сильнее, чем себя. С такой внешностью он мог бы играть в кино и быть самым желанным мужчиной в мире. Ну, уж нет. Пусть лучше его никто не знает. Во время нашей любовной идиллии он, было, уточнил, что за браслет я ему надела, но я не хотела обсуждать это. Пришлось усерднее поработать природными данными, чтобы его утихомирить, ну или завести. Кто, как понимает. Я хихикнула своим мыслям. Пока мой утомлённый призрак спал, я умудрилась сделать доклад по химии. Нутро ботаника бунтовало. Паучье чутьё меня миновало, зато Нутро ботаника било тревогу. Однако я зря переживала, вместе с моими воспоминаниями о первой своей ночи с Луи, вернулись и воспоминания с пар. Моими? Я только что это сказала. Кажется, адаптация с Куколкой прошла идеально. Я больше не разделяла себя и её на разные сущности. Для проверки я даже покинула тело, и мы минут пятнадцать смотрели друг на друга. Я наклоняла голову, она повторяла мои действия, словно зеркальное отражение. И даже, когда я разговаривала, её губы двигались в такт с моими. Я снова вошла в симбиоз с ней, и вдохнула воздух. Никогда не понимала раньше его ценности, ну, кроме банальной защиты озонового слоя Земли. Когда ты умираешь, многие вещи, которые казались само собой разумеющимися, приобретают особую ценность. Репетицию у Джекса я благополучно пропустила, зато сделала человеческий перевод песни Оливера. Он был на редкость хорошим поэтом, слова так и ложились на музыку. Песня была о молодой девушке, которая ушла в мир иной, а её возлюбленный искал её по свету. Слова возлюбленного идеально подходили под голос Луи.
- Милая? – Луи приподнял голову. Даже сонный он выглядел как древнегреческий бог. Его тело было таким идеальным, что слюна закапала у меня с подбородка. Ни единого синяка или шрама. Впрочем, бывают ли у Оболочек шрамы? Кожа чистая, гладкая, упругая. О да.
Наверное, он понял по моему взгляду, что я уже не улавливаю его слов, поэтому его бровь изогнулась в таком сексуальном изгибе, что я едва не заскулила:
- Милая, ты меня слышишь?
- Ты красивый, - пролепетала я, глядя на него.
Он усмехнулся. Да, уж кто-кто, а Луи был прекрасно об этом осведомлён:
- Мне никогда не затмить твоей красоты, принцесса, - его взгляд стал таким глубоким и тёмным, что меня насквозь пробрал мороз. – Поговорим?
Он гибко выбрался из постели. О чём я могла вообще говорить, когда он во всей красе стоял передо мной? Речевой центр атрофировался моментально. Голый мужчина не всегда приятное зрелище, но голый Луи – это то, на что можно смотреть вечно. Он приподнял моё лицо за подбородок, заставляя оторвать взгляд от его невообразимо прекрасного тела:
- Ты пожираешь меня глазами так, что я забываю, о чём мы говорили.
- Тогда тебе придётся одеться, - пролепетала я, закусывая нижнюю губу. Руки обхватили его за мощный торс. Чёрт, какие же мускулы у него были. Если Паркер был здоровым и крупным, то у Луи мышцы были в самый раз, в меру и, чёрт подери, ни убавить, ни прибавить. Он словно был соткан из сексуальности, великолепия и мощи.
- Ты уверена? – его голос приобрёл хрипотцу.
Как там пишут в романах, его естество стало твёрдым, как камень… бла-бла-бла… Я покраснела, как помидор, прильнув к нему, и он тихо застонал:
- Ты не избежишь этого разговора, Магвильвира…
- Ты уверен? – мой голос тоже стал глубже, и дыхание сбилось.
Ну, как можно было думать о чём-то ещё, когда он хотел меня. Рубашка упала с моих плеч на пол, он привлек меня к себе властно, впиваясь в губы. Больше я ничего не хотела. И ни о чём не думала. Только мы.
- Мэгги, у тебя…, - Бекк застряла в дверях с открытым ртом, -… есть…п... п…
- Тебя стучаться не учили? – красная как рак, я хмуро стащила с постели одеяло, прикрывая себя и Луи от её вытаращенного взгляда.
- Шикарная задница! – Ребекка потрясённо подняла вверх большой палец.
Наверное, с таким выражением лица она и будет ходить всю оставшуюся неделю.
- Выйди, блин, - рявкнула я на неё. Она послушно смылась из комнаты.
Я уныло вздохнула, подобрала рубашку и натянула юбку поверх трусиков:
- Я сейчас, - чмокнув любимого в губы, я пошла к дверям. И даже спиной ощущала, как издевательски он улыбается.
Когда я появилась в гостиной, Бекк пялилась на меня с теми же круглыми глазами и улыбкой во все тридцать два зуба:
- Шикарная задница будет у нас теперь ночевать?
- Не называй его так, - я сморщилась как от зубной боли. Хотя чего спорить, у него не только задница была шикарной. Он ведь состоял из шика и блеска.
- Я это зрелище, наверное, никогда не забуду, - Бекк хихикала, как дегенерат. – Не. Ну, где таких только выдают? Подскажешь местечко?
Меня покоробило:
- Он такой один.
- У него должен быть производитель, - усмехнулась Бекк. – Колись, что за фирма? Ценник с девятью нулями? Базовая комплектация?
- Очень смешно, - я покривила губы.
- Он, конечно, и в одежде выглядит аппетитно, но без неё… у-у-ууууфффффф…, - она начала обмахивать лицо. – Он точно не из серии Сумерек?
Меня едва не выблевало. Хватало повёрнутой на этом Джейн в своё время:
- Его укусил радиоактивный паук.
- Не ври. Уж скорее ему вкололи сыворотку капитана Америки.
Я хмыкнула:
- Чего хотела-то?
- Эм.., кажется, мне нужна была плойка, - дебильно улыбалась Ребекка. – Но теперь я хочу себе такую же попку.
Я скривилась:
- Не отдам.
- Даже на недельку, поносить? – надула губы Бекк, после чего мы дружно захохотали. Ржали мы долго и знатно.
- Ты говорила с Марсом? – отсмеявшись, спросила я.
Видимо, я надавила на больную мозоль, Ребекка сразу же изменилась в лице:
- Разговор не получился.
- Почему? – я хотела бы услышать, что он от неё отстал. А значит, отпадала проблема в его лице.
- Преимущественно он целовал меня, поэтому поговорить не удалось, - Бекк надулась так, словно её целовали силой. – А я... ничего не могла с этим поделать. Он целуется так, что… бдыщь! – она красочно развела пальцы в сторону возле головы, показывая взрыв.
- То есть ты его не бросила? – уточнила я для порядка.
- Бросила, - Бекк гордо улыбнулась, словно её кунг-фу… Ну, вы поняли.
- Только он сказал, что не собирается сдаваться, - она растянула ноги на диване и легла мне затылком на колени. – И что-то мне подсказывает, что он очень упорный.
Я вздохнула:
- Он не лучшая партия для тебя. Вот Лайнел мне нравится.
- У него есть девушка, ты забыла? – Бекк криво улыбнулась, закрывая глаза.
- Девушка – не стена, - я постучала себе мысленно по башке. – Если хочешь, я поговорю с ней, и она отвянет от него.
- Это жестоко, - сморщилась Бекки. – Может, она любит его до безумия.
- Ничего страшного, пусть полюбит также кого-то другого, а не парня моей подруги.
Бекки захихикала:
- А ты, правда, на это способна?
- Я чувствую в себе такую силу, - кивнула я.
- Тогда, может, ты заставишь Чака? – она подскочила, как пружина.
Чёрт, да когда она уже забудет про этого белесого урода? Впрочем, её можно понять. Ни одна девушка не простит, что её столько лет держали при себе как собачонку, изменяли и выставляли на посмешище. Хотя она бросила его сама, но осадок остался.
- Влюбиться в тебя? – я изогнула бровь.
Бекк закивала довольно, как будто просила меня погулять с её собакой, а не отомстить её кровному врагу.
Я вздохнула. В принципе, Чаку это послужило бы отличным наказанием, хотя, наверное, даже такой придурок как он – не заслуживал этого. Однако мне хотелось как можно скорее испробовать свои силы Старейшины. Если я могла командовать людьми и призраками, значит, нужно было использовать это во благо. Правда, какое ж это благо – втягиваться в месть? Но что поделать, подругу в лице Бекк никто не отменял.
- Я попробую, - и, покинув тело, я отправилась на поиски Чака. Каким-то звериным чутьем, я знала, где он. И самое забавное, что я ещё отметила для себя – я чувствовала свою оболочку. У меня, словно появилось две сим-карты. Как бы глупо это не звучало. Два собственных канала связи. Я слышала всё, о чём продолжили говорить Бекки и я. И даже отвечала ей мысленно, а Оболочка вслух. При этом я могла делать сотню дел призраком, и всё равно не зависала там, в некой реальности, где существовала лишь моя физическая оболочка. Это было интригующе и круто. Я с интересом отметила для себя, что Бекки восторгается моей отметиной на лице и спрашивает, как я сделала такую красоту. А я посмеялась и предложила ей выстричь мне чёлку, чтобы в университете на меня не смотрели, как на белого единорога. По-моему, Ребекка даже не заметила, что моя призрачная сущность уже далеко от неё. Я словно наблюдала со стороны, как из моей комнаты появился Луи. Захотелось тут же улыбнуться ему, и моя Оболочка растянула губы в такой слащавой улыбке, что я едва не засмеялась. Неужели я выглядела так клубнично со стороны? Луи нежно улыбнулся мне в ответ. Я с изумлением поняла – он тоже не понял, что я покинула тело. А может быть, он всегда так улыбался моей Оболочке? Может, это только я разделяла нас раньше на Она и Я? В конце концов, для него – мы единое целое. «Привет, Шикарная задница!» - весело поприветствовала его Ребекка. – «Поделись секретом таких упругих булочек?». Я засмеялась, а Луи хмыкнул: «Конные прогулки в седле и без, Ребекка. Поверь, твоя попа будет как орех». Вот тут мы уже расхохотались все. Я улыбнулась, жалея, что приходится заниматься идиотом Чаком, вместо того, чтобы всецело присутствовать рядом с приятными мне людьми. Переключившись на белесого кретина, я опустилась наземь перед ним. Он сидел на скамейке и попивал что-то из жестяной банки. Скорее всего, это был алкоголь. Судя по мутным глазкам Чака, накатил он уже изрядно. Однако вместо его наглой усмешки, на его лице была печать какой-то скорби и печали. Он даже стал напоминать нормального человека, а не морального урода. Пришлось покопаться в его белесых мозгах, чтобы понять причину тоски. Хм. И надо же, он думал о Ребекке. Точнее он не понимал, как она могла влюбиться в такого хмыря как Марсель, после того как встречалась с таким богом секса и красоты Чаком. Я скривилась. М-да, самомнения ему конечно в долг не занимать. Он переживал не по тому, что его девушка была с другим, а по тому, что она уязвила его самолюбие. Он-то надеялся, что она будет влюблена в него по уши и через 15 лет. И будет вилять хвостом при виде него. Высокомерный гавнюк. Так и захотелось двинуть ему по морде. Но я летела сюда не для того, чтобы устроить мордобой. Я уже хотела открыть рот, но тут он резко стал думать обо мне. Его грязные мыслишки роились ниже пояса. Вот он вспоминает мою обтянутую джинсами попку, грудь в купальнике. Чего греха таить, выглядела в его фантазиях я круче, чем была на самом деле. Вот он уже прижимает меня к себе на постели. После этого я непроизвольно треснула ему по морде рукой. Чак дёрнулся, как будто в него прилетел баскетбольный мяч. Он выпучил глаза и в ужасе осмотрелся. Его круглые глаза лихорадочно шарили округу. Потом он с недоверием покосился на банку с алкоголем. Решил, что пора завязывать. Я едва не захихикала, если бы в голове не проносились омерзительные сцены моей близости с Чаком. Фу! Чёрт! Как отвратительно! Я едва не метнулась к урне.
- Ты любишь Бекк и никого более, - ткнула я в него пальцем, как будто зачитала приговор. – И вся твоя жизнь отныне и навеки будет посвящена ей! – рыкнула я сгоряча. Потом правда прикусила язык, но омерзительная картина секса с ним никак не давала мне успокоить нервишки. В конце концов, это просто приказ. Я могу придумать ещё сотню таких.
В голове Чака словно щёлкнул переключатель. Он сидел минут пять с остекленевшим взглядом, потом в его мозгу я прочитала: «Чёрт, я ведь люблю Ребекку! Какого хрена я столько времени пытался заменить её другими тёлками? Она единственная, кто принимал меня таким, какой я есть. Она прощала мне всё. Измены, издевательства. А я не ценил её. И вот потерял! Чёрт, твою мать! Я должен вернуть её!». Он подорвался с места, забыв банку на лавке, и рванул к университетским корпусам. Я вздохнула. Ну, хоть одной проблемой меньше. Бекк будет в восторге.
- Какого хрена?! – я вскрикнула, когда в горло мне впились ледяные пальцы Марселя и моя спина, пусть и призрачная, но ударилась об стену дома. И приятного от этого удара было мало. Мои ноги оторвались от земли. Я не задыхалась, мне не нужен был воздух, но могильный холод и страх охватили всю мою душу.
- Зачем ты сделала это, мразь?! – рычал Марсель. Его глаза горели адским пламенем. Однако через мгновение, он увидел отметину на моём лице.
- Что…это? – его голова непроизвольно склонилась вправо. Он рассматривал отметину. А где-то там в нашем блоке, Ребекка обстригала мне волосы, делая чёлку на правую сторону. И даже в моём призрачном облике происходили изменения, чёлка легла на глаз, закрывая щёку.
- Отпусти меня, - произнесла я слишком тихо.
Рука Марселя разжалась, он смотрел на меня с непониманием. Его голова то и дело наклонялась то влево, то вправо. Он вникал, но не мог понять. Они никогда не видели Старейшин без балахонов. Они никогда не видели наших белых без зрачков глаз.
- Зачем ты это сделала? Какого хрена ты пользуешься своими навыками Претендента? – вновь начал агрессировать он.
- Это желание Бекк, - я потёрла шею, хотя не испытывала боли.
- А если она скажет тебе перерезать половину штата, ты тоже пойдёшь? – жёстко усмехнулся Марсель. – Она моя! МОЯ! ЯСНО ТЕБЕ?! Не лезь в это, пожалеешь!
Я сглотнула. Почему он так сильно меня пугал? Безумец.
- Если этот хмырь приблизится к ней, я его убью, - голос Марселя прозвучал глухо и мрачно.
- Он человек. Тебе запрещено убивать людей, - я не поверила его словам.
Марсель ледяным взглядом пригвоздил меня к стене, от которой я до сих пор не отлипла:
- Это твоя вина, сучка. Не смей разбрасываться такими приказами. Даже умерев, он будет виться вокруг неё, - прошипел Марсель с такой яростью, что у меня едва не отнялись ноги от страха.
- Что ты имеешь в виду? – пробормотала я, но, кажется, я поняла, что он имел в виду. Чак будет верен Ребекке навеки вечные. То есть его душа не упокоится, даже после смерти. Он останется на земле и не сможет уйти в тот мир, куда все призраки так стремятся. Он будет привязан к Ребекке. А если она умрёт и спокойно покинет мир, то он всегда будет мучиться, потеряв её. Господи, на что я его обрекла?
- Думаю, ты и сама понимаешь что, - Марсель с омерзением смотрел на меня. – Ты первоклассная стерва. Даже сама того не понимая, ты обрекла его на вечные муки. Он будет гнить в пучине своей печали вечно, здесь! Среди нас! Таких же неприкаянных душ!
Я едва не брякнула ему, что выход есть, но во время прикусила язык. Да. Мастером хранить секреты я не была. А ведь это могло стоить жизни всем нам. И ладно мне – я трепло и сама виновата, но ни Луи, ни Оливер, ни 13-ый – не заслужили смерти после смерти.
- Хватит, - я сделала глубокий вдох, вспоминая при этом, что в таком газообразном состоянии воздух мне был не нужен.
Марсель замолк, его глаза становились всё более жгучими и яростными:
- Не смей… Не смей, слышишь?
- Молчать, - я махнула на него рукой, отходя от стены.
Он зарычал бессильно. «Не смей, сучка! Не смей применять на мне свои шаманские штучки».
- Я сказала тебе молчать, - я обошла вокруг него. – Пойми, Марс. Я не хочу, чтобы ты был моим врагом. Но все факторы указывают на то, что мы не поладим. Я боюсь тебя. Это правда. Ты пугаешь меня, как кобра, выбирающаяся из травы. Не знаешь – нападёшь ты или будешь шипеть. И находишься в напряжении, в ожидании броска.
Марсель с ненавистью смотрел на меня. Его мысли были чисты, он молчал. Меня это устраивало, и я продолжала:
- Порой ты переходишь все мыслимые границы. Я не выбирала себе такой судьбы. Я не планировала становиться Претендентом. Я вообще не знаю, как это происходит. И чем я выделилась, но - как и любой Претендент – я умею приказывать. И ты, как любой человек и любой призрак, должен подчиняться моим приказам. Однако как бы сильно я не запугала тебя, сколько бы приказов я не дала тебе, я не могу быть уверена в твоей верности. Ты из тех, кто может воткнуть кинжал в спину. Ты сейчас наверняка бы подумал, если бы мог, что я начну приказывать тебе подчиняться и бояться меня. Но я сделаю иначе. Говори.
Марсель закашлял и прижал ладонь к шее:
- И что ты сделаешь со мной?
- Я ничего не буду с тобой делать. Я предлагаю тебе сделку, Марсель.
Он с недоверием уставился на меня:
- Господи, милашка, что ты можешь мне предложить?
- Я знаю, чего ты жаждешь больше всего, Марсель, - мой голос стал вкрадчивым и тягучим как нуга.
Глаза призрака отдали металлом. В его душе шевельнулся страх. Я улыбалась, глядя на него:
- Я знаю, что ты хочешь сказать. Но прежде, чем ты сморозишь очередную глупость, я скажу тебе кое-что, - я усмехнулась, забираясь ему в голову: «Ты можешь сколь угодно долго пытаться достичь своей цели. Ты можешь сколь угодно долго добиваться расположения. Ты даже возможно станешь выше Генриетты. Но ты никогда не успокоишь свою душу». Глаза Марселя лихорадочно бегали, он не понимал как, но я общалась с ним из его головы. Кажется, ему это не нравилось. Он был напуган. «Я знаю, чего ты хочешь». «Я знаю о тебе всё». «Мне не нужно спрашивать, я найду любые сведения в твоей голове. Я найду всё в твоей душе».
- Ты… ты…, - он ткнул в меня пальцем.
«Нет», - я смотрела на него без всяких эмоций. Режим бога включён, и я уже ничего не боюсь. Почему-то ощущаю себя способной на что угодно.
- Как…? Никто, кроме них…, - лепетал Марсель.
«Не только Гонцы читают мысли», - я приподняла палец.
- Ты... в моей голове… как?
«Есть ещё один призрак, который может читать твои мысли», - я решила разговаривать с ним мысленно, на случай, если нас кто-нибудь может подслушать. «Таких как мы называют Претендентами. И во всей истории нас было только три. Оливер, я и 13-ый Старейшина». Марсель расширил свои голубые глаза: «Какого хрена ты хочешь от меня?». «Мы можем помочь друг другу. Ты хочешь обрести покой и найти то, что так давно потерял. А мне нужна армия». Призрак остолбенел, его губы раскрылись в шоке, а я продолжала: «Мне нужны уши, руки и ноги. Мне нужны солдаты. Я могу дать тебе то, что ты ищешь. Я знаю, как найти потерянное, как вернуть прошлое, как обрести покой». «Ты сумасшедшая!». «Мне не нужны рабы, Марсель. Мне не нужны безвольные слуги и запуганные души. Мне нужны соратники, с которыми я могу идти рука об руку, как с равными». «Ты хоть понимаешь, что несёшь? Это называется бунт, чёрт подери». «Это революция, Марсель», - чёрт, как круто звучал в голове мой голос. Аж мурашки по коже. «Это саботаж! Нас вычислят быстрее, чем ты успеешь сказать «стоп, снято!». А потом нас подвергнут допросам и вытащат из нашей головы всё самое неприглядное, что только возможно». «Не вытащат». Марсель с сомнением уставился на меня. Подозрение в его глазах сменялось на заинтересованность.
Я погрузилась в пучину Бессознательного, а глаза заволокла белая пелена. Из моих рук вились чёрные нити, словно какие-то водоросли, они сливались, соединялись и создавали нечто поистине прекрасное. И через пару мгновений я вынырнула обратно, держа в руках самый прекрасный Браслет, который я когда-либо видела в своей жизни. Чёрный жемчуг россыпью украшал это красивейшее на всей планете изделие. Когда-то я слышала от матери (большой любительницы ювелирных украшений), что натуральный чёрный жемчуг большая редкость, поэтому изделия с ним ценятся особенно дорого. Здесь же его было немыслимо много. В несколько рядов, они как будто манили к себе своим сиянием и блеском. Марсель, словно завороженный, смотрел на Браслет и сглатывал от потрясения, хотя я никогда ранее не замечала у него человеческих замашек. Он слишком давно стал призраком, чтобы вести себя как человек.
- Это Браслет, - выдавил он очевидный факт, даже забыв, что мы общаемся мысленно.
«Браслет, который блокирует мысли человека и призрака от любого посягательства. Это защита от Гонцов, самая лучшая защита, самая сильная защита. Это революция, Марсель».
- Ты… , - «Старейшина?», - метнулась в его голове мысль быстрее, чем он успел её произнести. Затем его взгляд метнулся на мою скрытую чёлкой правую половину лица. Хорошо, ещё что линзы, которые я надела на оболочку не покидали моих глаз и в призрачном облике. Иначе белобрысый Марсель ещё и поседел бы.
«Я отдам его тебе с условием, что ты будет сотрудничать со мной». «Даже если ты действительно такая крутая, откуда мне знать, что ты не врёшь? Что ты действительно выполнишь свою часть сделки?». «Я отдаю тебе свой Браслет, только я могу его снять. Но есть призрак, который может закрепить твой Браслет на руке – навсегда. И даже я не смогу его снять. Если ты боишься обмана, он может закрепить его тебе. Однако я должна быть полностью уверена в том, что ты с нами, а не против нас». «Ты говоришь о 13-ом?», - глаза Марселя расширились.- «Он… он жив?». Чёрт, я определённо не могла держать язык за зубами. «Да». «Докажи!». Этот ублюдок ещё и вызов мне кидал. Чёрт возьми, я не могла показать ему Старейшину, в конце концов, он не брелок на моих ключах. И подвергать его опасности я тоже не могла. Однако я читала его мысли, плохие и хорошие, любые. И он действительно был в предвкушении. Он хотел верить 13-ому, а не Королю. Потому что ему нужна была другая правда, ему нужна была Вера в то, что Выход существует.
«Надень!», - я протянула ему Браслет.
Я понятия не имела, что делаю. Режим бога закончился, скилы слетели и теперь их опять нужно поднимать. Я не могла быть уверена в том, что Марсель не предаст нас. Пока что его мысли были далеки от попыток рвануть к Королю и всё выложить, но кто знает, что он решит через день или два. Возможно, мне придётся его убить. Я похолодела от мыслей, промелькнувших в моей голове. Я не могла убить его. Я не была Гонцом, я была Старейшиной. Гонцом был Оливер. И он должен был знать, что я вербую самого скользкого типа, которого только носила земля. С таким же успехом я могла бы заявиться в своё время к Гитлеру и предложить ему пакт. Меня перекосило от такого сравнения. Но я была недалека от истины. Марсель мог стать самой большой занозой, а мог быть полезен нам, именно потому, что был занозой. И, чёрт возьми, я понятия не имела во что ввязываюсь. Этот тип мог стать нашим палачом, но что-то подсказывало мне, что такого человека лучше держать ближе.
Марсель посмотрел на Браслет, словно я протягивала ему бутыль с ядом. Но его пальцы уже тянулись к нему. И когда он надел Браслет на руку, тот медленно стал расползаться по его запястью витиеватым узором. Я заметила одну странную и любопытную особенность: я по-прежнему слышала мысли Марселя. Нужен был Оливер. И он был тут как тут, откликнувшись на мой мысленный зов. Обрисовав ему в уме ситуацию, я получила в ответ целую тираду, что он думает обо мне и по поводу приглашения в наши ряды такого сомнительного игрока. Однако как ни старался, прочесть мыслей Марселя – он больше не мог. На всякий случай я сказала, что тоже больше не слышу его мыслей. Возможно, когда-нибудь это спасёт чью-то жизнь. Я не доверяла Марселю. И какого чёрта я пыталась обратить его в нашу веру? Теперь мне нужно было быть очень аккуратной и, разговаривая мысленно с Марселем, не ляпнуть, что я знаю все его ответы наперёд.
Когда мы втроём вернулись в наш корпус, то увидели картину маслом. Я успела отвлечься от происходящего в блоке. Хотя могла спокойно перемотать видеоряд и посмотреть, что было. Однако то, что я увидела - выбило меня из колеи. Ребекка и Чак самозабвенно целовались. Не, если с Чаком всё понятно, то от Бекки я не ожидала. И не я одна. Лицо Марселя поменяло цвет. С бледного на серый. Кажется, он был в ярости. И тут же он, конечно, посмотрел на меня:
- Удружила, спасибо.
Я хотела было сказать, что не виновата. Но чего отрицать очевидный факт? Закапывая покойников с лопатой в руке, вряд ли можно отмазаться, что это не я. «Я просто мимо проходила, увидела не закопанных людей и решила их закопать». Бред. Я отмахнулась от этих идиотских рассуждений:
- Тебе всё равно она не сильно-то была нужна, - дурацкое оправдание, но хотя бы что-то членораздельное.
- А, может, я влюбился, - Марсель мрачно сжал кулаки.
Я застыла. А ведь он не врал. Я читала его мысли. Он действительно переживал, ему было больно видеть эту картину. И он изнывал от ревности. Ребекка была ему небезразлична. И почему я влезла в их дела?
- Разве ты умеешь любить? – я решила делать вид, что понятия не имею, что он думает. В конце концов, с врагами всегда нужно держать ухо востро. И тут меня осенило: если Бекк здесь с Чаком, то где моё прекрасное тело и любимый призрак? И чем они могут заниматься наедине. Я метнулась свой внутренний взор на зеркало заднего вида. Чёрт, подери! У меня появляется всё больше помещений внутри. Теперь уже и салон автомобиля появился, кроме шахты Самобичевания. Вот они сидят на диване, я сижу у него на коленях, и он гладит мою щеку, что-то неразборчивое шепчет, но я ничего не могу понять, потому что краснею и часто дышу только от его прикосновений. Хм… Я оказалась в своём теле даже быстрее, чем сама это поняла, меня даже качнуло в теле от скорости торможения.
Луи вздрогнул, изучающе глядя в мои глаза:
- Ты... выходила? – уточнил он, словно это был какой-то наш внутренний сленг.
Он ничего не заметил. Это было невероятно.
- Нет, - я покачала головой. Обманывать любимого было глупо, но мне не хотелось пока впутывать его во все эти революционные подпольные дела. Он смотрел на меня подозрительно, я бы даже сказала чересчур. И, конечно же, я начала краснеть. Он читал меня, как открытую книгу. Так меня читал Оливер, когда лазил вдоль и поперёк моего мозга. Однако Луи не мог читать мои мысли без моего на то разрешения, зато он меня знал:
- Я люблю тебя, - я чмокнула его в губы и спорхнула с колен. Ревности к Оболочке больше не было. Я не воспринимала её больше раздельно от себя. Потому что я ощущала всё то же самое, что и она. Когда Луи касался меня, я ощущала его прикосновения.
- Нам нужно поговорить, - возлюбленный ухватил меня за руку, его пальцы переплелись с моими.
Только серьёзных разговоров нам сейчас и не хватало. Я впилась в его губы и затолкала в комнату. По крайней мере, это задержит разговор на какое-то время. Быстро сломив его сопротивление, я утонула в пучине блаженства.
Наутро я вышла сонная и растрёпанная, насколько это возможно. Учитывая, что выглядела я как супермодель, побывавшая у стилиста, но ощущения у меня были иные. Бекк вышла из комнаты с таким же лицом, как я – самочувствием. Только в отличие от меня, она на самом деле выглядела на мои помятые ощущения. Мешки под глазами, спутанные волосы, зевок за зевком.
- Ты чем всю ночь занималась? – сострила я.
- Спала, не поверишь, - Ребекка пошла - варить кофе, потом пробурчала. – А ты, видимо, всю ночь кувыркалась с визажистом и парикмахером?
Меня перекосило. Умела она пошутить к месту.
- Это издержки призрачной жизни, - отмахнулась я, усаживаясь за кухонный стол.
- Мне бы такие издержки, - проворчала Бекк. – Ты видела мои мешки под глазами? Можно смело продавать в упаковке по 25 штук на 5 литров.
Я хрюкнула:
- Как у тебя дела с Чаком?
- Вот, варю ему кофе, - она зевнула.
Я едва не поперхнулась:
- Он здесь?
- Мы помирились. Представляешь? Осознал-таки мою ценность, - в её голосе промелькнула гордость.
- Ты же… ты же не собиралась с ним мириться, - напомнила я осторожно, будто подбиралась к бультерьеру.
- Сама не знаю, он был таким милым. На колени вставал, целовал мои руки, умолял простить. Чёрт, моё поганое бабское сердце не выдержало, - она захихикала.
- А как же Марсель? – пришлось выдавить его имя, хотя вспоминать о нём я и не собиралась.
- Я решила, что пока буду встречаться с ними обоими, а потом выберу, - флегматично пожала плечом моя подруга, разливая кофе по чашкам.
Я вытаращила глаза, отодвинув челюсть в сторону:
- Эм…
- Что? Мужики нас используют, почему бы и мне их не подразнить? – Ребекка улыбнулась стервознейшей из улыбок.
- Но Марсель видел вас вчера с Чаком, как вы присосались друг к другу, - решила я сразу вернуть её с небес на землю.
- По фигу, я же не обещала ему обвенчаться с утра, - Бекк фыркнула. – К тому же с утра он прислал сопливую смс, что не спал и думал обо мне всю ночь. Я ответила, что хочу увидеть его сегодня в час в парке.
- Ну, ты даёшь, - я поводила головой и усмехнулась. – А он в курсе, что ты сегодня спала с Чаком?
- Судя по розе, лежащей на столике, ещё как в курсе, - Бекк самодовольно улыбнулась. – Сомневаюсь, что это Чак за ней ползал, он так выдохся, что захрапел сразу после…ну, ты поняла.
Я скривилась:
- Поняла. И Марсель не отпилил ему голову во сне? Удивительно.
- А чего он хотел? Я с Чаком несколько лет встречалась, у нас уже чего только не было. Я далеко не невинная овечка, как ты.
Я закатила глаза:
- Прям таки профессионал древнейшей профессии?
Бекк похихикала:
- Кстати, где Шикарная задница?
- Спит, - я уставилась на неё с той же повёрнутой челюстью. – Не зови его так.
- Такое трудно вычеркнуть из памяти, - серьёзно посмотрела на меня подруга, правда, в глазах у неё скакали весёлые искорки. – Тут только амнезия поможет. И то не факт. Я скорее забуду всех своих родных, чем его задницу. Зрелище, сама понимаешь, завораживающее.
- Заткнись, Бекк! – закатила я глаза.
- Можно, я схожу и хотя бы одним глазком на неё снова гляну? – Ребекка издевалась надо мной. Даже пришлось её пнуть. Она лишь заливисто хохотала. И это при том, что в её постели лежал блеклый и скучный Чак.
- Не будь такой жадной подруга, - Бекк ржала, как конь. – Я даже захотела стать фотографом, на худой конец скульптором. Такую красоту надо запечатлеть для потомков и выставлять в музеях. Вот так, дети, должен выглядеть зад настоящего мужчины. Всё, что не вмещается в джинсы размера М – это архаизм. Если зад мужчины выглядит иначе, он не достоин даже вашего взгляда.
- Боже, Бекки, заткнись, - я поводила челюстью.
- Мне даже захотелось увидеть Марселя без штанов. Он вечно носит слишком длинный пиджак. Конечно, на нём он выглядит потрясающе, но скрывает его нижнюю часть. Кстати, у профессора Трампа тоже неплохая задница, я вчера заценила, когда он мимо проходил.
- Когда ты целовалась с Чаком? И когда только ты успеваешь следить за задницами? – я возвела глаза к потолку.
- Не так уж хорошо Чак целуется, чтобы я не замечала очевидных вещей вокруг, - Ребекка усмехнулась с такой подлостью, что мне стало жаль Чака. Причём искренне.
Вместо того чтобы нести кофе Чаку, подруга начала его попивать, с весёлым задором поглядывая на меня:
- Какие у вас планы на выходные?
- Вообще-то мы собирались сходить в клуб на всю ночь, - я налила себе убойную дозу кофе.
- О, а можно мы с Паркером пойдём тоже?
Я подняла протухший взгляд на подругу:
- С Паркером? Я думала, ты хочешь взять Чака.
- Ты же сказала мы, значит, идёшь с призраками. Логично, что среди них будет Марсель. Ну, спрашивается и зачем мне там Чак? Я не могу разрываться между двумя. К тому же в отличие от Чака, Марсель целуется так, что мозги превращаются в кашу. Вдруг я отдамся ему там, в туалете, Чак мне этого точно не позволит.
Меня едва не стошнило кофе прямо на стол, я возмущённо закашлялась. Бекк заботливо постучала мне по спине:
- Что я опять не то сказала?
- Да, ты… кх… вечно несёшь какую-то…кха…ересь!
- Реагируешь, как девственница, - Ребекка уныло села на стул рядом. – А как ещё мне определить, кто мне больше нравится? Если внешне меня устраивают оба? С Чаком мы знаем буквально всё друг в друге. Я любила его столько лет. Но зато Марсель такой классный, поёт, что мне очень нравится. И целуется он круче Чака раз в… миллион! Но опять же Чак, как родной. Знаю каждую родинку на нём. Это как предать его. В конце концов, он мой первый и единственный парень. Сила привычка, куда её девать? Да, мне нравился Парк, но встречалась-то я с Чаком. Мы по-своему сроднились и прикипели друг к другу.
- И что ты сделаешь, если Марсель и в постели окажется богом? – я вздохнула, пытаясь не судить подругу строго. Учитывая, что она только что сообщила, что кроме Чака ни с кем не спала. Выходит я, со своими поцелуями с кем попало, была даже более ветреная, чем она.
- Понятия не имею, - Бекк скривилась. – Я не уверена, стоит ли мне вообще с ним общаться. Он слишком хорош для меня, на его фоне я выгляжу, как деревенская простушка. Но именно это ещё больше тянет меня к нему. Я уже представляю себе завистливые взгляды всех моих бывших подружек, которые считали меня дурой за то, что я терплю Чака и его измены. Рядом с ним я сама буду выглядеть богиней и королевой, - девушка совсем расстроилась.
Я понимала её. Рядом с Луи я тоже чувствовала себя победительницей. Ведь он принадлежал мне, а не кому-либо ещё. Марсель, несомненно, мог поднять самооценку любой девушке, даже мне. Хотя я и не страдала от ненависти к себе.
- Бекки, для меня главное, чтобы он тоже испытывал к тебе чувства. Зачем это всё, если через какое-то время он выкинет тебя, наигравшись.
- Зато я буду королевой, хотя бы недолго, - Ребекка допила кофе и слишком громко вздохнула.
Я понятия не имела, что ещё посоветовать подруге. По мне, так лучше бы она осталась с моим музыкантом. Меньше мороки, и парень он отличный. Однако подруга была зациклена на том, что тот уже в отношениях. И не рассматривала его как запасной аэродром. А жаль!
- Ракел красивая, - произнесла вдруг Бекк.
Я чуть вздрогнула и кивнула:
- Да, внешность у неё яркая.
- Вы с ней смотритесь, как две супермодели, - Ребекка поводила носом. – И рядом с Марселем она выглядит логично. Но он сказал мне, что я ему нравлюсь больше. Ну, чёрт! Почему всё так сложно? Как моё девичье сердце может устоять против таких слов? Когда такой красавец, как Марсель пренебрегает отношениями с такой красоткой, как Ракел… У меня нет слов! Знаешь, чего я боюсь?
- Чего? – я поднесла кружку к губами и напряглась.
- Что это мой единственный шанс, а я возьму и откажусь от него из страха.
- Шанс на что? – решила уточнить на всякий случай.
- Может, он моя судьба. Ну, чёрт подери, мало ли! Не зря же я поехала в этот особняк. Не зря же мы с тобой стали подругами, не зря нас свела судьба. И если бы не ты, я бы никогда не поняла, какой Чак. И никогда бы не узнала Марселя. А сейчас я сижу с тобой, ты призрак, смотришь на меня, я тебе изливаю душу. И думаю: может это тоже предрешено? Может быть, Марсель мне послан кем-то свыше, а я цепляюсь за прошлое своими паучьими лапками. Чёрт! – она взвыла и взъерошила волосы.
Как я её понимала. Ведь когда-то я тоже искала изъяны в том же Паркере, не понимая, чем меня не устраивает этот вроде бы идеальный мужчина. А Рудольф? Красив, богат. Что ещё нужно? Но влюбилась я почему-то в умершего сотни лет назад Луи. Ну и как понять повороты судьбы? Может, зря я так с Марселем? А вдруг он и, правда, был самой лучшей партией для моей живой подруги? От этой мысли холодели все нервные окончания, но теперь я не исключала такой возможности.
- Решено, идёшь с нами в клуб, - я улыбнулась и сжала её руку.
Ребекка просияла, очнулась, налила кофе и умчалась радовать своего ненаглядного Чака.
Я уныло скрестила руки на груди.
- Чего вы вечно орёте? – сонно зевая на кухню, прошлёпали наши соседки. Я перекинулась с ними парой фраз. Нора шаркала мягкими тапочками, наливая себе кофе. А Лили пила только зелёный чай. Она была вегетарианкой. Но когда на кухне возник Луи, сонный, ероша волосы, обнажённый по пояс в одних джинсах, соседки так и остались с открытыми ртами. Я подивилась, как их челюсти не сбрякали на пол. Они даже не пытались скрыть изумления. Они, просто широко разинув рты, пялились на моего мужчину, как на захватчика с другой планеты.
- Есть что-нибудь пожевать, принцесса? – голос Луи лениво растекался по венам. Он выглядел таким домашним и пушистым. Я опять сравнивала его с котом, да что за чёрт?
- Я сделала тосты с сыром и ветчиной, - подорвалась я с места, пропуская его за стол.
Соседки молча таращились на него, не отводя взгляда даже ради приличия. Я налила кофе своему благоверному, поставила тарелку с поджаренными тостами. В какой-то момент едва не взвыла, что не приготовила омлет или что-нибудь другое на завтрак. Наверное, сейчас он решит, что я ужасная хозяйка! Я была призраком, и всё равно паниковала из-за таких глупостей. Оболочки питались чисто из воспоминаний прошлой жизни, на самом деле так же, как и призраки – они не нуждались в еде. Хотя периодически я испытывала и голод, и усталость. Как человек.
Луи с аппетитом умял мои тосты, запивая их кофе и тихо замычал:
- Вкуснотища. Я, кажется, последний раз завтракал в прошлом тысячелетии, - он посмеялся своей шутке. Соседки переглядывались с улыбками умственно-отсталых детей. Да простят меня дети, но иного сравнения у меня просто не было.
Вдруг его рука обвилась вокруг моей талии, он подтянул меня к себе и совершенно невинно поднял на меня взгляд. Так и захотелось потискать его за щёчки. Его взгляд был таким просящим. Он хотел, чтобы я поцеловала его. При соседках мне почему-то не хотелось этого делать, но вообще хотелось очень. Я наклонилась и чмокнула его в губы мимолётно:
- Доброе утро, котик.
Он усмехнулся. В его голове сразу всплыли воспоминания про кота Луи. Он ведь читал мои мысли периодически там, в особняке.
- Всем доброго, - Чак и Ребекка зашли в кухню. Чак удивлённо уставился на Луи:
- Ты кузен Паркера и Руда?
- Он самый, - Луи изучающе окинул его взглядом, но лёд в его голосе пригвоздил белесого к месту. – А ты, стало быть, Чак? – в голосе призрака промелькнула неприязнь.
Чак растерянно замер и помялся с ноги на ногу:
- А мы нигде раньше не встречались? Просто у меня…ощущение, будто…
- Конечно, встречались, - Луи фыркнул. «Я даже вселялся в твоё хлипкое туловище, придурок». Прочитав мысли Луи, я едва не захихикала.
- И где? – воодушевился Чак.
- Я бывал в особняке, возможно, ты видел меня там. Я не общаюсь с друзьями Паркера и Рудольфа, не мой уровень, - ехидно улыбнулся Луи. Если бы я не знала его, то решила бы, что он просто высокомерный сноб.
- А, - Чак заглох и сел. Ребекка порхала у плиты и готовила ему яичницу с беконом.
- Мы пошли в город, поедим в кафе, - оповестили в голос соседки и утопали в ногу, решив не мешать нам. Но окинули Луи такими взорами, что даже мне стало душно. От Чака эти взгляды явно не укрылись, он слегка насуплено оценил Луи на глаз. И остался недоволен своим осмотром. Луи выглядел процентов на 200 лучше Чака. Всё-таки гнилушная сущность Чака вылезала наружу, его мысли вертелись в районе: «Да как он смеет так выглядеть? Все тёлки так и пожирают его глазами». Не смотря на то, что он стал относиться к Ребекке, как к величайшему сокровищу, характер его не изменился. Желчный, завистливый и самоуверенный.
- Шикарная задница, ты будешь яичницу? – не подумав брякнула Ребекка, перекладывая завтрак на тарелку.
Чак уставился на неё так, что едва не свернул свою куриную шею четыре раза. В смысле, голова у него чуть не провернулась на 1440 градусов.
- Как ты его назвала?
- Успокойся, Чак, - Бекк скривилась. – Тебе бы не помешало тоже подкачать бёдра.
- Я не какой-нибудь геюга, чтобы торчать в спортзале и сверкать перед другими мужиками своим торсом, - он язвительно уставился на Луи.
Бровь моего призрака самодовольно изогнулась:
- Спасибо, Бекки, но я уже перекусил. Да, принцесса? – он нежно посмотрел на меня. Я всё ещё была обвита его рукой, как плющом и краснела, как школьница.
Чак осмотрел нас так, словно в него плюнул верблюд, а потом ещё четыре. Ему не понравилось, что Луи не ответил на его откровенное оскорбление. Тем самым он как бы показал, что не понял намёков, и что он выше всей этой шелухи.
- Мэгги, ты тоже запала на его спортивные ягодички? – сострил он не очень уместно.
Я взглянула на Чака, пригвоздив его взглядом к стулу. Получилось само собой, я не собиралась реагировать на его выпады, но я была куда более неуравновешенна, чем Луи.
- Он привлёк меня своим интеллектом, Чак. Но тебе трудно понять слово, о существовании которого ты никогда не слышал.
Чак сглотнул, словно я только что лягнула его коленом в живот. Мой взгляд действовал на него слишком сильно. Если бы Джейн была призраком, и посмотрела на него так же, его бы размазало об стену. У неё такие взгляды даже в человеческом теле получались особенно хорошо. У меня же получалось жалкое подобие. Однако даже то, что я могла – контузило Чака.
- Да ладно тебе, я же пошутил, - он неуютно потёр шею, будто я только что его душила в обе руки. Он всё ещё испытывал ко мне какие-то чувства. Я нахмурилась. Глядя на меня, в его душе проскальзывали пусть не те же поганые чёрные мысли, но он начинал неровно дышать. Хотя сейчас он постоянно одёргивал себя, что у него есть любимая девушка. Однако скользя по мне взглядом, он то и дело сжимал руку в кулак. Вот думаю сейчас, неужели его чувства были настолько сильны? Даже мой приказ не заставил его забыть о моём существовании.
Луи побарабанил пальцами по столу. Он тоже прочитал мысли Чака, пусть и почти невинные. Но у моего призрака уже резко очертились губы и на скулах появились желваки. Если он сейчас не двинет Чаку локтем в зубы, то я японский лётчик.
- Милый, пошли в комнату! – я резко повернула его лицо к себе, чтобы успокоить.
Его взгляд из тёмного стал светлеть. Ох, уж эти зелёные глаза. Я едва сама не накинулась на него тут же, но он поднялся. Я ободряюще хлопнула Бекк по плечику и утащила Луи в комнату.
- Бекки может пойти с нами в клуб? – спросила я, повисая у него на шее.
- Может, - он смотрел на меня почти равнодушно, потом выдал. – Я определённо хочу вернуться и сломать ему позвоночник.
- Тш…, - я прижалась лбом к его лбу, встав на цыпочки. Успокаивать льва в клетке тот ещё адреналин, но мне нравилось.
- Его мысли о тебе схожи с мыслями Рудольфа. Они оба хотят обладать тобой.
- Это мужская натура, не более, - я гладила его скулы пальчиками. Его руки покоились на моей талии, но его взгляд был напряжённым и сухим.
- Нет, это больше, чем просто страсть. Они готовы убивать за право обладать тобой. Такие люди не останавливаются ни перед чем, в погоне за своими желаниями.
- И что ты предлагаешь? – я улыбнулась.
- Я сломаю им обоим шею, - Луи натянуто улыбнулся, и у меня кровь застыла в жилах. Я вдруг ощутила, что он тоже умеет вселять животный страх. Может быть, у мужчин это в крови? Но почему-то в Паркере я никогда не замечала этой жестокости. И тут мне стало совсем не по себе. Луи смотрел в мои глаза, будто искал ответы на свои вопросы:
- Ты нравишься Оливеру. Ты похожа на его мёртвую возлюбленную. У неё были длинные чёрные волосы, только глаза светлее. Он любил её так сильно, что жизнь без неё потеряла для него всякий смысл. И теперь он мечется. Он верит 13-ому, Мэгги. Верит, что существует Иной мир, что там он встретит всех кого потерял. Что там он найдёт свою любимую. Но этого никто не знает, малыш. Никто не был там, кроме тех, кто туда ушёл. И никто не вернулся. Ты понимаешь, о чём я говорю?
Моя кровь перестала течь по венам. Она словно сгустилась и стала останавливаться. Зато сердце билось так сильно и громко, что я слышала его у себя в голове. А Луи смотрел в мои глаза, утопая в них как в озере, и продолжал говорить:
- Ты понимаешь это? Никто оттуда не вернулся. Думаешь потому, что там так хорошо? Вряд ли. А существует ли вообще что-то там, за этой дверью? Или это точка невозврата? Может быть, открыв эту дверь – призраки бесследно исчезают. Рай? Ад? Что нас ждёт за этой дверью? Забытье? Может, мы существуем, только пока о нас помнят? Может, стоит нам покинуть Призрачный мир, и мы растворяемся в небытие? Ты уверена, что хочешь такой судьбы миллионам призраков? А призраки? Хотят ли они уйти туда, где якобы могут встретить всех своих потерянных родных? Если это означает смерть. Смерть в таком понимании, в каком ты уже ничего не видишь, не слышишь, не чувствуешь. Когда тебя нет. Когда ты просто исчезаешь в никуда. Существует ли Жизнь после Смерти? Да. Я. Ты. Марсель. Генриетта. Оливер. Мы все тому подтверждение. А существует ли Смерть после Смерти?
Я дрожала как липка. Луи не был таким уж пассивным наблюдателем. Он знал всё. Он знал абсолютно всё. Он рылся в голове Оливера. Он рылся в его душе. В самых потаённых её уголках. Я ничего не понимала. Луи… Гонец?
- Подумай, на чьей ты стороне и чего ты хочешь сама, - он коснулся моих губ своими. Ноги мои подогнулись. Я не понимала, что происходит. Почему Луи всё знает? Он знал даже больше, чем я ожидала. Он знал всё! Но его поцелуй выбил меня из седла. Я лишь безвольно ответила ему, он прижал меня к себе. Отличный способ уговорить девушку делать то, что она хочет. В какой-то момент я испугалась, а вдруг Луи – мой враг. Вдруг это его прислали следить за мной. Следить, втереться в доверие, убить! Я не хотела думать об этом, но всё, что он сказал сейчас, не укладывалось у меня в голове. Я вспоминала все его слова, брошенные там, в особняке. Он называл меня игрушкой, говорил, что не любит. И это вызывало во мне такую чудовищную боль. Если однажды он предаст меня, я покончу с собой. Но я уже мертва. Он мог быть засланным шпионом, который играл намного лучше меня. Актёр из него был великий, Оскароносный. Я убедилась в этом однажды. И теперь червячок сомнения стал грызть меня изнутри своими острыми зубами. Откуда он вообще взялся? Как так быстро смог попасть в Нео-Элиту? Может быть, всё это часть какой-то виртуозной игры? Заговор. Король приставил его ко мне, чтобы защищать, так, кажется, сказал Луи. От кого? От 13-го? От революционных мыслей? От кого меня ещё можно защищать, если Король не против меня? Очень удачно на мозги стал капать Марсель, говоря о том, что меня недолюбливают, что мой рост не остался незамеченным. Чёрт, я не хочу даже думать о таких вещах! Но мысли роятся в голове, как пчёлы.
Луи целовал меня так нежно, что постепенно я начала терять сознание от переизбытка чувств. Может, я слишком зависела от него? Может, Марсель был заодно с Королём, с самого начала? Может быть, это Оливер ошибался, когда верил 13-ому? Может быть, 13-ый мстит всем и просто желает, чтобы призраки исчезли с лица земли. Может быть, они просто использовали меня для мести? И Оливер, так любивший свою девушку, тоже стал пешкой в руках 13-го? Марсель и Луи были друзьями, хотя ещё недавно он хотел сдать Луи Королю за связь со смертной. Однако… он этого не сделал. Не потому ли, что у них и не было такой цели? Может быть, каждый играл свою роль. Они уже тогда знали, что я очень сильная смертная, если я видела призраков как людей.
Я ахнула, отстраняясь, и тяжело дыша.
Луи смотрел на меня тёмным взглядом, тоже часто дыша:
- Милая?
- Как давно ты знаешь обо всём? – я сглотнула, слегка подрагивая.
- С тех пор, как стал слугой в призрачном мире.
- Ты читаешь мысли призраков, - выдавила я. – Давно?
- Всегда, - он, словно не понимая, склонил голову в бок.
- И мысли Короля? – я уставилась на него, пытаясь уличить его во лжи.
Но его мысли были чисты и откровенны:
- Даже его мысли.
- Он знает об этом? – выпалила я. Но уже прочитала мысли Луи. «Да». Король знает.
- А ты думаешь, почему я так быстро добился всего? – Луи пожал плечом. – Король приглашал меня в Королевскую свиту много раз, но каждый раз я отказывал. У меня не было причин служить ему, не было желания получать эти Браслеты. Я не собирался менять привычный образ жизни. Пока ты не появилась в моей жизни.
Я затрепетала. Ладонь Луи гладила мою щёку, и я млела как кошка. И ничего не могла с собой поделать.
- Король знал, какой я призрак. Он знал, что я не рядовой. Но я и не его солдат. Я не стал бы убивать ради его короны. Он не мой Король.
Кажется, он говорил мне правду. Но я всё равно не могла проникнуть слишком глубоко в его мысли. Меня будто затягивало во что-то вязкое, и я сразу панически выбиралась из этой пучины. Что это? Мысли Луи чем-то защищены. Я замерла. Мой Браслет. Вот значит, что он делает?! Он не скрывает мысли, он защищает то, что глубже – воспоминания. Они скрыты от меня самой. Я не могу забраться в его душу. И я сама сделала это, я закрыла его прошлое от себя, даже не удосужившись сперва его увидеть. Я же доверяла ему всегда.
- Дай мне свою руку, Луи, - приказала я слишком грубо.
Он с улыбкой протянул мне ладонь. Я смотрела на его улыбку, и у меня всё холодело внутри. Луи улыбался не так, как обычно. Это была почти насмешка. Намёк на то, что я всё поняла верно. Я напряглась, сжимая пальцами его запястье.
- Ты не сможешь снять его.
Его голос больно саданул меня по горлу и груди. Боже, на что я надеялась? Мои глаза лихорадочно подсчитали количество Браслетов на его руке. Пять. Браслет 13-го я бы не спутала ни с одним другим. И он был самым первым.
- Когда ты получил его? – пробормотала я, вспоминая, что с гибели последнего пса прошло почти десятилетие.
- Раньше, чем многие, - Луи смотрел на меня изучающе, будто ждал, когда я, наконец, психану и сорвусь. – С момента моей смерти не прошло и двух часов, когда за мной пришли Король и Старейшины. Я был нужен им. Я отказал. Они ушли, но 13-ый остался.
- Но Браслета Отчуждения у тебя не было, - прошептала я одними губами.
- Мне незачем было покидать своей тихой гавани, - напомнил Луи.
Почему-то у меня закралась мысль, что именно Луи был 6-ым Гонцом. Но я тут же выкинула эти мысли из головы. У него не было Браслета Отчуждения, он не смог бы преследовать 13-го. И 6-ой погиб.
- О чём ты думаешь, принцесса? - голос Луи смягчился.
- О чём я только не думаю, - прошептала я, опуская его руку. – И большинство моих мыслей тебе бы не понравились.
- Ты должна доверять мне, - он ухватил мои щёки ладонями и всмотрелся в глаза. – Скажи, ты веришь мне?
Я хотела кричать: «ДА!». И одновременно что-то вопило во мне: «НЕТ!». Поэтому я ответила проще:
- Не знаю.
- Ты и не должна знать, ты просто должна верить, - он чмокнул меня в нос и прижал к себе. Я обняла его и успокоилась. Не сразу, но тепло его тела успокаивало. И он был рядом. Если он и хотел меня убить, то о такой смерти я могла бы только мечтать. Лучше, чем если бы меня грохнул любой из пяти Гонцов.
- Почему ты не стал Гонцом? – прошептала я, обнимая его и почти засыпая в его руках.
- Это была сделка. Король уговаривал меня пойти к нему постоянным Гонцом, но я согласился лишь на контрактную службу. Не навсегда. Мне нужны Браслеты, мне нужна ты. Мне не нужен ни король, ни его свита.
- Оливер видел в голове короля мысли об убийстве 13-го, о своей власти.
- Оливер видит то, что сказал ему 13-ый. Каждое повествование можно прочитать с разной точки зрения. Кто-то симпатизирует главному герою, а кому-то нравится второстепенный персонаж или вообще враг главного героя. Так раскрываются характеры. Как нет одинаковых людей, так нет и единого мнения. Даже среди призраков. Оливер не может относиться иначе к Королю, потому что он уже услышал историю из уст 13-го. То, что он читает в мыслях Короля и его воспоминаниях, он переносит на услышанную историю. Но он видит историю с другого угла. Есть ещё один угол. С точки зрения короля и его свиты. Они тоже пытались защитить призраков от необдуманных идей и утопий. Как я уже говорил тебе – никто не знает, что там, в том мире, куда уходят души после смерти. Королю нужны подданные. Он не хочет остаться один? Это логично. Ведь если все канут в небытие, он останется один. Ты хотела бы остаться одна в мире, где ты итак одинока? Чтобы все, кого ты знала - исчезли? Перенесём это на ваш мир, мир людей. Представь, что появился какой-то Мессия, считающий себя праведником. И он говорит: «Идёмте за мной! Я покажу вам новый мир, где все вы встретите своих погибших родственников, воссоединитесь с ними. Мир, где нет зла, боли. Где все счастливы». Скорее всего, вы решили бы, что он сумасшедший, не так ли?
Я задумчиво кивнула. У нас таких, как собак нерезаных.
- Чем призраки отличаются от людей? Да почти ничем. Только они умерли, и мертвы так долго, что им уже осточертело одно и то же день за днём. Настолько осточертело, что иногда и, правда, хочется покинуть этот призрачный мир. Может, там за непонятной дверью действительно всё так, как рассказывают? И в головах начинает проскальзывать идея бунта, войны, революции. Обратись в мою веру, неверный, - он с улыбкой покачал головой. – Я много думал об этом. И знаешь, эта дверь существует. Несомненно. Она есть. Выход из призрачного мира существует. Только не факт, что за дверью нас кто-то ждёт. Может быть, эта дверь – просто баланс мироздания. Король считает именно так. Что за ту дверь попадают только те души, которые возвращаются в наш мир с новыми людьми. Вы называете это реинкарнацией, мы – переселением. Понимаешь? Баланс, - он усадил меня и, подняв мои ладони вверх, создал ими весы. – И если все призраки хлынут в эти врата, дверь, портал – можно назвать как угодно – баланс рухнет. Слишком много мёртвых резко родится. Появятся новые люди, с новыми душами Это приведёт к перенаселению земли. Откуда же ещё тогда берутся души? Их никто не создает. Понимаешь? Они как круговорот воды в природе. Одни и те же. Потоками. Когда призраки, нашедшие выход, пробираются во Врата, на Земле появляется несколько тысяч новых людей. Младенцы, прирост населения. 1 миллиард, 2 миллиарда, 6 миллиардов. Ты улавливаешь мою мысль?
Я сглотнула.
- Если все люди, которые существовали с начала своего создания, вернутся разом на Землю, они истощат планету. Понимаешь? Природные ресурсы истощаются год от года. Кислорода на всех не хватит. Не хватит пищи. Не хватит места. Есть баланс. Ты видела бал призраков? Там не было и трети тех, кто населяет призрачный мир. Миллиарды, триллионы. Может со стороны, кажется, будто Король заботится лишь о своём благе. Но подумай, разве он желал бы, чтобы Земля погибла? Тогда не будет ни призраков, ни людей. Если нет планеты, нет и её жителей. Избавиться от предыдущего короля, который верил россказням псевдо-мессии, для него было делом чести. Если бы сам король допустил гибель планеты, кем бы стал он после этого? Соучастником? Я не знаю, кто прав, не знаю, кто виноват. Властители всегда жестоки, потому что слабым нет места у власти. Я даже не знаю, существует ли этот баланс. И, правда, ли за той дверью – возврат на Землю новой душой. Или за ней только тьма и мрак. Этого не знает никто. Потому что никто не возвращался. А те, кто туда ушёл – моя жена, мой ребёнок – где они? Может быть, они уже снова бродят где-то здесь, призраками? Но если они родились в новом мире, они уже новые души и ничего не помнят. И возможно, они настолько хороши, что снова и снова рождаются вновь, минуя призрачный мир. Может быть, только я был не достоин, родиться вновь, - он пожал плечом. – Но скорее всего то, что я не встретился с ними ни разу, означает, что их больше нет. Их нет. Король верит в баланс, а я верю в то, что за Вратами рая – нет ничего, нет никого. За кем туда идти? Тебе? Мне? Всё, что мне нужно – прямо у меня перед глазами. Ты. Я не хочу идти за теми, кого уже нет.
Его слова заставляли меня дрожать и перемалывать всё в себе. Он говорил вполне разумные вещи, но я всё равно отчего-то боялась. Хотя мысли о смерти всегда меня пугали. Что там за теми вратами, в которые уходят души, если остаются только неприкаянные и не упокоенные? Вроде нас с Луи. Что держало меня при жизни? Мёртвый призрак. Что держало Луи? Неясно. Он и не подозревал о моём существовании сотни лет назад.
- Король знает, что 13-ый жив? – тихо спросила я.
- Ты думаешь, он позволил бы ему жить, если бы знал? – Луи глухо вздохнул.
- Думаю, нет, - я была рада, что Луи не оповестил Короля о том, что знал. Это означало лишь, что он на моей стороне. Я сжала его голову ладошками, прижимаясь своими губами к его губам:
- Спасибо.
- Я лишь хочу, чтобы ты не велась слепо на плаксивые истории, а думала своей головой, - он пробормотал это с лёгкой обидой, но его губы почти автоматически реагировали на мои поцелуи. Разговор с ним, вот чего мне не хватало. Я должна доверять своему прекрасному призраку. Иначе далеко мы не уедем. Он защитит меня от любого зла.
- Киса, тебе Джексон названивает! Ты нужна ему на репетиции, - заглянула Ребекка, улыбаясь в сто тридцать два зуба от этой картины.
Я вздохнула и выглянула из-за плеча Луи:
- Скажи, что мы придём через час.
- А хватит часа-то? – съехидничала Ребекка. – С такой задницей и ночи мало.
- Иди вон! – я швырнула в неё подушку, и она ударилась об закрывшуюся дверь.
Луи тихо посмеялся и прижал меня к себе, что я оказалась на коленях, обвивая его шею руками:
- Нужно идти, репетировать. До конкурса осталось всего-ничего. А мы должны порвать Марселя и его группу в пух и прах, - он хмыкнул.
- Джексон неровно дышит ко мне, - пробормотала я, увлечённая красотой своего призрака.
- Я как-нибудь смирюсь с этим фактом, - Луи усмехнулся, поднимаясь и отрывая меня от постели, ставя на ноги. Он обращался со мной, как будто я была пушинкой. Даже не напрягался. И это было приятно. А то мужики любили жаловаться, как им тяжело носить женщин на руках. Нет, что бы признать, что не могут даже мышечную массу нарастить. Я хихикнула.
Мы отправились на репетицию, переплетая наши пальцы. Это было так круто. Все вокруг смотрели на нас, даже те, кто не смотрел – поднимали глаза или оборачивались. Я ощущала себя мировой звездой. Некоторые даже улыбались нам, как будто приветствовали. В колледже было точно так же, только теперь и Луи стал объектом всеобщего внимания. За нами увязалась приличная толпа, абсолютно все хотели посмотреть на репетицию. Однако Джексон, размахивая рупором, гнал всех в шею. Ему хватало тех, кто уже заполонил трибуны.
- Все вон пошли! У нас репетиция, а не благотворительный концерт. Если хотите увидеть участников – покупайте билеты! Распространители стоят у входа! Купите билеты и милости просим на концерт 18-го ноября! На халяву только уксус сладкий!
Марсель вертел в руках микрофон, стоя на сцене. Он ждал, пока Джексон выгонит последних зевак. Поклонницы Марселя визжали и пытались прорваться к сцене. Но помощники Джекса хватали их и выносили из зала. Наконец дверь актового зала была закрыта. Марсель флегматично осмотрел нас, усаживающихся на первый ряд.
Джексон махнул ему рукой. Сперва Марс начал распеваться. Элинда, Ракел и Стэн настраивали инструменты, периодически наигрывая мелодию песни. Как же круто это выглядело. Я завидовала по-чёрному. Все 30 участников были здесь. Я заметила, как Джейн, скрестив руки на груди, сверлит меня взглядом. Патрисия сидела на соседнем кресле и с завистью слушала голос Марселя. Несмотря, на весь его жутковатый образ, выглядел он ослепительно, а пел и того лучше. Грянула музыка. Я наслаждалась их песней, пением Марса. Что ни говори, а пел он просто бесподобно. Когда прошли их полчаса на репетицию, на сцену поднялись Патрисия и Джейн. Я приготовилась к долгим тридцати минутам позора и стыда. Однако заиграла совсем другая мелодия. Не та, которую они пели в парке. Я удивлённо уставилась на Джексона, он плюхнулся рядом с нами:
- Они сменили репертуар, - пояснил он мне. – Я сам не ожидал, но мне понравилась их песня.
Джейн настраивала гитару, а Пати бренчала по клавишам синтезатора. Сперва они наигрывали разные мелодии, проверяя свои инструменты. А потом уже начали играть свою песню. И запели они песню про супер-девушку. Фактически пела только Джи, а Патрисия подпевала ей в припеве. Тоже немножко рокерская песня, поэтому гитара у Джейн наигрывала рокерские мотивы. Звучало классно! Конечно, голос у Джейн был немного неуверенный. В конце концов, она никогда ранее не солировала, но мне нравилось, я даже топала ножкой в такт музыке. Видимо, Джейн решила, что бороться с рокерской песней Марселя будет трудно сопливой историей про разлучницу-подругу. С упоением Джи бацала на гитаре жёсткие риффы в сочетании с дисторшном. Мне определённо нравилось то, что они сделали, как рядовому зрителю. Репетируя, они на несколько раз повторяли песню. Джейн старалась не смотреть на нас, отдавая свой взгляд куда-то в зал, будто смотрела на зрителей и покачивалась возле стойки микрофона, бренча по струнам. Потом шла компания из трёх человек, они тоже довольно-таки неплохо спели и сыграли. Но думаю плохое Джексон бы и не пропустил. Мне нравилось всё больше. Концерт обещал быть нереально крутым. В нашей разношёрстной компании собрались настоящие звёзды. Не смотря на то, что все пели в разных жанрах, но мы ничуть не уступали мировым знаменитостям. Думаю, нас непременно покажут по телевидению.
- Джексон, а журналисты будут? – вдруг спросила я у парня.
Он слегка рассеянно взглянул на меня:
- Журналисты?
- Да. Ты не думал пригласить телевидение? – я улыбнулась. – Не каждый день проходит шоу такого уровня, тем более в Оксфорде. По-моему, каждый из ребят достоин эфира.
- Я, конечно, взялся за организацию, но у меня нет знакомых на телевидении, - Джексон удручённо почесал затылок.
- Зато у меня есть, - я усмехнулась, набирая номер Дитриха. – Привет, пупс.
- Конфетка моя, как ты? – проворковал Дитрих на другом конце сонным томным голосом. Я всегда считала, что он гей, хотя доподлинно это было неизвестно. Он был моим пресс-атташе в колледже и занимался всей сутолокой и организацией наших выступлений. И каким-то немыслимым образом он всегда умудрялся приглашать СМИ на все концерты.
- Я сейчас в Оксфорде учусь, и у нас тут намечается грандиозный концерт. А глядя на участников, я понимаю, что если это не покажут по телику – земля разверзнется. Евровидение и то в эфир пропускают, а наш концерт круче, чем мировой тур Мадонны и Депеш Мод в одном флаконе.
- Конфетка моя, я сейчас в одном носке и меня реально возбуждает данное сообщение, - промурлыкал Дитрих. Я рассмеялась, правда, потом увидела возмущённый взгляд Луи и прочистила горло:
- Ты не хочешь поработать, как в старые давние времена?
- Когда концерт, сладенькая? – его голос меня веселил. Он наверняка оттопырил мизинец.
- 18-го, - я понимала, что сроки сжатые, и он вполне мог отказаться.
- Как с рекламной компанией мероприятия? – деловито осведомился он.
Я скривилась:
- Если не считать плаката в столовке, реклама только А4 на стенде объявлений.
- Конфеточка моя, считай, что аншлаг обеспечен. Я уже почти у тебя! Целую твои сладкие губки, пока! – он отключился.
Джексон ошарашенно моргал:
- Он что…гей?
- Не бойся, я не слышала, чтобы он кого-то обращал в свою веру, - я посмеялась.
- Это должно меня успокоить? – Джексон кисло вздохнул. – Он реально подгонит нам СМИ?
- Зная Дитриха, он может и концертный зал арендовать на 30 000 человек, - хмыкнула я.
- Магги, - произнесли вдруг слева.
Я вздрогнула. Давно меня так никто не называл. Джейн смотрела на меня. Похоже, она слышала, что я звонила Байеру. Однако судя по взгляду, её волновало что-то другое:
- Можно тебя на пару минут?
Я вскочила:
- Да, конечно.
Мы отошли в сторону, и я изучающе уставилась на девушку. Джейн некоторое время собиралась с духом, но я уже прочитала в её голове, что она хотела сказать.
- Магги, я много думала, анализировала. Я помню, как ты говорила мне про Луи. Там, в особняке. Ты сказала, что он призрак. Я не поверила тебе. Призраков не существует. И твои слова звучали как бред. Возможно, он и, правда, не совсем человек, - она бросила на него настороженный взгляд. – Он выглядит, как… вампир из сумеречной саги.
Я едва не грохнулась об пол, но спорить сейчас с Джи было сложно. Пусть лучше выскажется.
- Ты целовалась с Чаком, Рудольфом и… Паркером. Но я…, - она насупилась, пытаясь сформулировать мысль. – Но ты бы никогда не стала делать этого в здравом уме. Может быть, ты болела. Или… была пьяна. А может, твой разум захватили инопланетяне.
И как я до сих пор оставалась на ногах? От её догадок хотелось биться в истерике и ржать, как конный полк. Однако я с трудом сдерживала свои эмоции, а Джейн продолжала:
- Ты и сама изменилась. Я видела, какой ты была по возвращению из Франции. Ты выглядела, словно покойница. У меня разрывалось сердце, когда я смотрела на тебя. И я знала, что это никак не связано ни с Паркером, ни с Рудольфом, ни уж тем более с Чаком, - она покривила лицо. Мне было приятно, что она солидарна в том, что он гавнюк.
- Паркер был всегда рядом, но ты всё равно ходила на пары, как сомнамбула. Украдкой я наблюдала за тобой, я видела, что ты игнорируешь его как вид. А он лошара, если не видел этого. Руд мне часто звонил, ныл в трубку, как сильно он хочет с тобой быть. Задрал хуже горькой редьки. Он жаловался, что ты не отвечаешь на его звонки, он даже думал, что ты хочешь покончить с собой. Я попросила Нору и Лили за тобой приглядывать. Раз за разом они писали мне смс, что у тебя опять кошмары, что ты кричишь во сне. Что ты зовёшь Луи и просишь убить тебя, - её губы задрожали. В этот момент я не выдержала и вцепилась в неё, как в мешок с картошкой. Она обняла меня тоже и захныкала, как ребёнок. Я тоже с трудом сдерживала слёзы. Мне повезло, что став призраком, я перестала красить глаза, они итак были словно накрашенные. А то вся тушь уже бы селевым потоком окрасила щёки.
- Девочки, - Патрисия засопливила и обняла нас тоже.
Джи даже не нужно было договаривать, я бы уже простила этой порядочной стерве всё, что только можно, вплоть до убийства. В конце концов, мы были вместе с рождения.
- Я тебя люблю, Магги, - скулила Джейн, заливаясь слезами, как водопад.
- И я тебя люблю, тупая ты дура, - хлюпала я носом, сжимая её в тисках.
Потом мы начали ржать, ржать и утирать друг другу слёзы.
- Милая, нам пора на сцену, - Луи вытянул меня из объятий, в его взгляде промелькнула некоторая ревность. Я кивала, вытирая слёзы, улыбаясь, как полная идиотка. Мой любимый сел за синтезатор, без всяких настроек играя нашу мелодию. А я начала петь. Мне не нужна была репетиция. Участники начали поголовно открывать рты, а потом запел и Луи. Я пританцовывала, держа микрофон. Марсель смотрел на нас так, словно мы играли не по правилам. Ракел встала и размахивала руками в такт песни. Патрисия и Джейн тоже махали руками, переглядываясь. Джейни всё ещё лила крокодильи слёзы. Я отдала Луи текст песни только перед самой репетицией, но он запомнил всё. Как же виртуозно он действовал с синтезатором. Но на второй заход выскочил Лайнел, Луи показал ему, как нужно играть, а сам взял электрогитару. Чёрт, как же круто он смотрелся на сцене, с гитарой. К тому же она принадлежала самому Лайнелу, поэтому выглядела стильно, сразу видно, что не казённая. Луи наигрывал такие мелодии, что я едва не истекла слюной и не умерла от его игры. Что я знала о гитарных риффах? То, что он вытворял, а как он пел. Лайнел даже стал нам подпевать. Мы уже начинали дурачиться, а не петь, однако получалось ещё круче. В зале такое оживление началось. Нам подпевали уже даже ряды. Ракел вообще приплясывала так, что на неё уже стали коситься парни с восторгом. На гитаре Луи играл ничуть не хуже Марселя, они нисколько не уступали друг другу. Вечно чем-то недовольный Стэн даже покачивал головой. Вот уж он-то точно оценил гитарную партию. Мы с Луи сливались в унисон, распевая припев. Мы дурачились и потирались друг о друга спинами. Было жутко весело. Зал просто угорал. К нам уже опять начали заглядывать любопытные студенты, но охранники никого не пускали. Через несколько минут на сцену прискакали Патрисия и Джейн. И мы уже начали напевать свои песни. Джексон ржал на первом ряду, даже не наводя порядок в наших рядах. Лайнел наигрывал такие мелодии, что мы уже начали сочинять песни на ходу. Половина народу достала свои планшетники, лоп-топы, айфоны. Все снимали наш шабаш. Джексон оживился и выковырял свою камеру из сумки, снимая зал и нас. Мы с Джейн голосили нашу любимую песню, Луи подыгрывал нам на гитаре. Те, кто не подготовил съёмку, тащились от происходящего с диким восторгом. Даже охранники улыбались и кивали головами в такт музыке. Мы с девочками танцевали в такт, и в голос завывали в куплете. «Оооооооооууу». Мне вспоминались наши репетиции в колледже. Только сейчас было ещё круче. Настоящий мюзикл. Отрывались все, даже на сцену выскочили некоторые. Ракел стала повторять наши движения, и мы уже вчетвером выписывали одинаковые движения. Даже Марсель, сидящий в зале, подёргивал ногой и пританцовывал на месте. На его лице играла улыбка. За дверями актового зала уже начался скулёж. Там собралось не менее сотни студентов, все хотели посмотреть. Некоторые даже снимали, пихая друг друга в дверях.
За время репетиции, мы успели исполнить весь свой репертуар. У меня даже голова кружилась от адреналина и происходящего вокруг. Настоящий флэш-моб. Ракел умудрялась почти полностью повторять наши движения, которые мы заучивали неделями. Ох, уж эти призраки. Я заметила, что даже Элинда поддалась всеобщему настроению, она хоть и не выскакивала на сцену, но танцевала в зале в проходе. Когда закончились песни, все начали напевать песню Марселя. Он удивлённо приподнял брови. А мы в голос её кричали, хлопая в ладоши и пританцовывая. У меня появилось ощущение, что он победит. Уж больно всем нравилась его композиция. Но я вряд ли расстроюсь этому факту. В конце концов, талантливых ребят здесь было умотаться. Не какая-нибудь самодеятельность, на грани фола. А потом один из парней Дэмиан, стал читать рэп. А его солистка Дейзи напевала. Лайнел включил их музыку, и всех нас качало под его пение. Потому что они шли сразу после нас. Мы уже скакали по сцене, не покидая её. Отрывались все. Луи заставлял гитару выдавать такие мелодии, что Дэмиан даже захотел его в свою команду.
В общем, репетиция прошла просто шикарно. 30 человек, плюс их музыканты и организаторская группа Джексона оторвались по полной. В конце Марсель встал и похлопал в ладоши:
- Ребята, как насчёт того, чтобы сегодня пойти в клуб и отжечь там по полной? Пусть взорвётся танцпол!
Дружный вопль оповестил, что все согласны. Я набрала смс Бекке, Паркеру и Гретте, чтобы шли к нам в зал. Когда мы хлынули толпой из зала, нас встречала толпа из двухсот человек. С плакатами и блокнотами. Чёрт, началось! А что после концерта будет? Единогласно решили ехать в ночной клуб Escape, все разбежались – переодеться. Договорились встретиться возле клуба в 22:00. Я предупредила Ребекку смской, чтобы она успела избавиться от Чака, спрятать труп и переодеться. Паркер был одет в футболку, кожаную жилетку и потёртые джинсы. На голове чуть взъерошенный гелем ёршик. Явно постаралась Ребекка. Сам бы он вряд ли так стильно оделся. Гретта прискакала в такой короткой мини-юбке, что могла бы смело идти в стрингах. Увидев Патрисию и Джейн, она чуть не разрыдалась. В ванной я молниеносно натянула обтягивающие ноги джинсы, топ и сверху накинула кофточку. Придирчиво оглядела себя в зеркале, Джейн и Пати наперебой красились. Я поделилась с ними шмотками, как было всегда. Нора и Лили где-то шастали, им было не до нас. Увидев Джейн в нашем блоке, Паркер окинул её взглядом. Я усмехнулась и, выйдя из тела, ткнула в него пальцем:
- Ты любишь Джейн и хочешь быть только с ней. И в ближайшее время ты сделаешь ей предложение!
А потом я вернулась в своё тело. Паркер подвис на несколько секунд. Джейн волком смотрела на него.
- Я же говорил, что вы помиритесь, - он стушевался, почесав затылок, неловко глядя на Джи.
- Идёмте уже! – Патрисия аж приплясывала. – У меня сейчас такое воодушевление! Это было просто вау!!!
- Где Шикарная задница? – Ребекка была в очень коротком платье в обтяжку, но выглядела потрясающе. Она уложила волосы и сияла, как лампочка.
- Пошёл переодеваться, - я покривилась. Знала же, что призраки делают это быстро, поэтому уже нервничала, где он. Он появился в дверях, как настоящая рок-звезда. Обтягивающие кожаные чёрные брюки, чёрное поло, сверху кожаный пиджак с заклёпками. Он даже волосы зачесал, создав стильную глэм-рокерскую чёлку. Не хватало только серьгу в уху и язык, для общей картины. На ногах стильные ботинки на подошве. Все девчонки в голос выдали: «У-у-ух!». И выражение их лиц было совершенно идентичным.
- Ты выглядишь… круто, - выдавила я, подбирая челюсть с пола.
- Ты выглядишь шикарно! – Бекк хлопнула его по плечу. – Паркер, подбери челюсть с пола.
- Подумаешь, - буркнул Паркер, косясь на Джейн, а затем неуклюже предложил ей руку. Она вскинула брови, удивлённо, но уцепилась за его руку, потому что была на таких высоких каблуках, что я удивилась, как она вообще могла ходить. Мой кавалер руку мне предлагать не стал, вместо этого, он подхватил меня на руки и вынес следом. Бекк и Пати переглянулись, последовав за нами. Наша дружная компания собралась у входа в клуб. Охранники даже как-то оживились, увидев нас. Толпа, что стояла на пропуске, вытаращила на нас глаза. Один их охранников, махнул нам рукой. Бекк воссоединилась с Марселем. Он выглядел прямо противоположно Луи. Весь в белом, стильно, в белой коже. Нас впускали парами, игнорируя тех, кто пришёл раньше и уже давно стоял. Мы переглядывались и улыбались друг другу, сами не ожидая такого приёма. Нам выделили все ВИП-комнаты. Правда, накатив сразу по бокалу игристого вина, всех потянуло на танцпол. Мы подпевали всем композициям, отплясывали. Луи всегда был рядом, прижимая меня к себе. Было шумно и весело. Когда ребята изрядно накатили, они стали пихать деньги администратору и лезли на сцену. Дэмиан устроил настоящую ганста-пати вечеринку. Дейзи подпевала ему, раскачивая микрофонную стойку на сцене. Мы подпевали и устраивали флэш-мобы, увлекая в это и сторонних посетителей клуба. Вскоре, персонал клуба уже перестал впускать посетителей, потому что многие шли уже на наши выступления. Возле клуба скопилась приличная толпа человек в триста. Я обратила внимание, что Паркер во всю обжимается с Джейни, а она то и дело отирается об него задом, делая вид, что просто танцует. Я усмехнулась, заметив, что появился Рудольф. Видимо его пригласил Паркер. Охрана пропустила его на удивление. Патрисия вся напряглась, увидев его. Я быстро покинула тело и отдала Рудольфу приказ – любить и обожать Пати. Что я творила вообще? Но алкоголь лился рекой, и меня уже было не остановить. Марсель и Ребекка так откровенно танцевали, что я удивилась, как они до сих пор не взяли друг друга прямо на барной стойке. По сравнению с ними, даже отирания Джейн казались невинными. Ракел убийственным взглядом наблюдала за Марсом, пока Джексон не пригласил её на танец. Я пожалела, что здесь нет Генри. Ей бы очень понравилось. Потому что мы отжигали как никогда. Луи, кроме того, что пел как бог, выглядел как бог, ещё и танцевал, как бог. Двигался он так сексуально, что ему впору было становиться поп-рок-идолом. В танце он иногда так одёргивал свой пиджак, что у меня перехватывало дух. Я даже пожалела, что мы на людях. Лайнел был без своей девушки, поэтому периодически бросал обеспокоенный взгляды на Ребекку, извивающуюся в слишком откровенных объятиях Марселя. Пока его кто-нибудь не утаскивал на танцпол. Пати танцевала с Рудольфом, только почему-то они танцевали медленный танец, хотя все отплясывали под зажигательные песни. Наверное, клуб Escape ещё никогда не получал такую прибыль, как этой ночью. Золотая молодёжь выбралась на вечеринку, алкоголь лился просто морем. Сказать рекой, значит приуменьшить. Когда я изрядно накатила, я тоже полезла на сцену. Луи нигде не оставлял меня, поэтому пел он. А я просто извивалась в танце подле него. Его пение качало зал, сотни рук одновременно махали в такт его песне. Он, сжав микрофон, пел какую-то потрясную рокерскую песню. Я уже слышала, что он может петь нежно, однако, эту песню он пел с хрипотцой и чисто-рокерской агрессией. Если бы я была сторонней наблюдательницей, я уже бы влюбилась по уши в этого певца. Но я уже давно была в его власти, поэтому только кайфовала на сцене, заводя толпу. Моя обувь на платформе удачно сочеталась с рок-песней. Я бы нисколько не удивилась, если после закрытия – ему предложили бы подписать контракт с какой-нибудь звукозаписывающей компанией. Зал всей толпой подпевал Луи, а мой любимый призрак хриплым мрачным голосом повторял слова «You would always say I’d never be shit». Я раньше не слышала этой песни, но многие были знакомы с творчеством этой группы и буквально орали слова этой песни. Потом уже на сцену все лезли без разбора и пели свои любимые песни. Такой вечеринки тут, наверное, не было никогда, и по лицам персонала я замечала, что они и сами наслаждаются. Я даже заметила в рядах посетителей нашего терапевта Сару Вильямс. Кажется, она пришла с каким-то преподавателем. Он был на потоке и был его тьютором Паркера. Профессор Оксфорда и в клубе. Ай-яй-яй! Хотя, судя по его раскрасневшейся физиономии, он был в порядочном подпитии, и вряд ли это наше присутствие здесь отразится на учёбе. Когда Луи спел песню Adema ещё раз по просьбам скандирующей толпы, то соскочил со сцены и ссадил меня. Какой-то пьянющий в дупель богатенький сынок хлопнул его по плечу:
- Чувак, ты крут! А девчуля у тебя вообще зачётная!
- Сам знаю, - как он не переписал ему с ноги в морду, я подивилась. – Пойдём? – промурлыкал он мне на ушко. Я слышала его очень хорошо, когда как обычным людям приходилось орать, чтобы услышать друг друга. Я кивнула, блаженная как никогда. Мне даже не хотелось ни с кем прощаться, да и не маленькие уже, сами доберутся. Мы решили закинуть Оболочки спать, а сами пошли гулять по крышам. Потому что настроение было приподнятым. Я не отрывалась так с колледжа, хотя, даже в колледже я никогда не позволяла себе такого отрыва. Мы устроились на одной из крыш, где хозяева соорудили лежанку, и встречали там рассвет, глядя на звёзды и болтая о всякой ерунде. Даже обсудили нашу свадьбу. Долго решали, где будем её проводить в мире живых или в мире мёртвых. Потом решили, что сперва получим Браслеты Единения, а потом уже отметим как белые люди, с венчанием и огромным тортом. А под утро мы вернулись в свои тела, которые спали, как два ангела, обняв друг друга.
Призраки полуночи 11
© Copyright: Антонина Панфилова, 2015
Свидетельство о публикации №215021201075
Свидетельство о публикации №215021201075
Рецензии