Слово о живописи из сада

Когда - то коллега по Андреевскому Миша Макушев… Ой, вы не знаете Маку­шева? Вы много потеряли, да. Уникальная даже по меркам Андреевского персона.

Сидим как-то с керамистами на их месте - возле трансформаторной будки. Винцо, как это у них, у керамистов, принято, потяги­ваем. Мимо чешет одиозный Макушев. В своём обычном виде: в рубашке, рас­стёгнутой до пупа, в слетающих из-за растоптанности туфлях на босу ногу и в штанах, держащих­ся на одном. Гм. Скажем так: "честном слове".

Герой - любовник куда-то буксирует молодую женщину, которую, судя по её сияющим глазам, только что где-то на Андреевском охмурил и которая пока ещё не знает, что такое Макушев, чем последний и спешит в данный момент воспользваться. Миша представляет нам свою спутницу, они направляются дальше. Скорее всего, в какое-нибудь укромное место, где Миша собирается её поближе познако­мить со своим ..."честным словом".

Оля-керамистка (которая "Подольская Скандалистка") бросает им вослед мимолётный взгляд, отхлёбывает из стаканчика и задумчиво протягивает: "Завтра весь Андреевский будет знать, что она - лучшая миньетчица города Киева".

И это чистая правда. Назавтра в самом деле весь Андреевский знает, что, где, когда, и при каких обстоятельствах у них произошло. Он у нас та­кой.

Да, так вот когда-то, сто лет назад, мы со Шмаксом оказались у него, у этого Макушева, в гостях - зашли, знаете ли, после трудового дня покалякать о том о сём за рюмочкой саке. А у него дома масса книжных полок, битком набитых разными альбомами по искусству. И я тогда, использовав оказию, утя­нула один знатный томик. "Взяла почитать". Так это называется.

Томик был практически антиквариатный. Альбом с репродукциями рисунков четырёх благородных растений. Бамбуки, хризантемы, дикие сливы (которые мейхуа) и орхидеи. Чёрно-белая печать, тонкая плохопроклееная бумага, 1965 год издания. Зато вся сплошь из одних картинок и их много. Эту книгу привезли, судя по всему, из Китая, когда Хрущёв с Мао ещё не разосрались. Помните, было дело? Старший брат, дружба навеки, все дела.

Под эту канитель наш дед Петя тоже на три года к желтолицым братьям ездил, мосты там им строил. Его даже орденом наградили. Красивым таким китайским орденом, в синей бархатной коробочке с сопроводительными бумагами - все сплошь в иероглифах.

Мой удивительный супруг Максим на излёте своей головокружительной карьеры городского сумасшедшего этот орден - уже после смерти дедушки - в ломбард оттащил, где он благополучно и накрылся медным тазиком. РавнО как и всё столовое серебро, и золотые швейцарские часы, и оба наших обручальных кольца, и моя золотая цепочка... Но речь сейчас совсем не о них. Так, к слову пришлось.

Когда я её брала "почитать", то честно верила, что верну. А потом поняла, что нет. Не верну. И не надо никого обманывать.

-"Миша, давай мы её у тебя купим. Ты же всё равно в другом стиле рисуешь. Мне она нужней". - "Хорошо", - сказал Миша, - "Сто долларов".

- "Идёт. Вот тебе для на­чала двадцать пять. Гривен".

Не буду пересказывать мучительную эпопею, в которую вылился процесс расплачи­вания. Ну где вы видели на Андреевском художника, который может сразу вытащить из кармана такую бешеную сумму? Сотню зеленью.

Отдавали частями, в разнообразных обстоятельствах. Сумма разбилась на сотни мелких подсум, подсуммы - на ещё более мелкие под-под-суммы. Никто не вёл подсчёт, ничего не записывалось, как по-уму нужно было бы делать, а память у всех короткая. Кое-что отдавалось натурой. Имеется в виду коньяк, водка или пиво. Потом это забывалось, потом вспоминалось.

Максим Яковлевич немереное количество клеток своей печени истратил на погашение конфликта. Да и конфликта, собственно, не было. А если и был, то давно рассосался и остатки рубца быльём поросли. Да и с Макса сейчас уже взятки гладки. А с меня и подавно.

Я больше не прячусь от Миши, когда прохожу по любимо - ненавистному Андре­евскому, а он не гоняется за мной, выкрикивая: "Где моё "Слово из сада""? Уже лет десять как не прячусь и лет десять лет как не гоняется.

Но только этот альбом - вовсе не "Слово о живописи из сада с горчичное зерно". Просто толстый томик с репродукциями китайской живописи разного времени: от эпохи Мин до начала двадцатого. Полиграфия там не бог весть какого качества. Прямо скажем – отвратительного. Но картинок там много и у меня с каждой из них личные отношения.

Вчера нашла в сетке некоторые чудеса, которые есть и в этой книге. Две цветущие ветки, которые мейхуа, на золотом фоне - полный снос крыши.* От этих слив можно с ума на несколько минут сойти. Особенно, когда видишь их в первый раз. Вы только посмотрите на них. Правда же?

                * * *

*Речь идёт о знаменитых "Ветках сливы" Ван Юйя (живопись эпохи Мин).



 ©Моя сестра Жаба