XIX век. Юная баронесса Веллингтон оказывается марионеткой в игре коварных властителей государств. В один день её жизнь полностью меняется: она влюбляется, познаёт силу настоящей любви, теряет своего возлюбленного, неожиданно становится пленницей, вынуждена против своей воли отбыть в солнечную Испанию, испытать все тяготы опасных путешествий по разным странам, чтобы вернуться на родину и вновь обрести любовь. Также ей предстоит расследовать загадочное преступление, общаться с потусторонним миром, оказаться ввязанной в обман и интриги, преодолеть страхи – и всё это ради того, чтобы найти ответы на вопросы, которые терзали её многие годы.
Глава 1
Англия,
февраль 1867 г.
Пожилая дама сидела в комфортном дубовом кресле, обтянутом темно-зеленой тканью с вышивкой золотой нитью, с ажурно вырезанными и отполированными до блеска подлокотниками. Рядом горел камин, в котором, бодро потрескивали поленья, успокаивая сух. За окном открывалась прекрасная панорама: зимой белоснежный пуховый ковер медленно ложился на золотисто-багряную от листьев землю, деревья покрывались тонким серебром; весной можно было наблюдать возрождение природы ; цветущую зелень, нежащуюся под теплыми лучами и при легком дуновении прохладного ветерка, ; но, быть может, истинное буйство ярких красок открывалось летом, когда флора, прогретая палящим солнцем, раскрывалась миру, дарила вкус и цвет, дурманила сладкими ароматами и манила своей совершенной, невинной красотой.
Где-то вдалеке, за горизонтом, виднелись горы, массивные и заснеженные. Казалось, лишь протянув ладонь к открытой раме, можно было вдохнуть свежесть далеких Скандинавских гор... Но все это не правдивее сказочного сна. И не ближе страны Полуночного солнца[1]…
Туман. Даже серые британские дни не смогут оттенить многочисленными дождями красоту неувядающей природы… И теперь, сидя у камина, так же приятно смотреть на давно полюбившийся горизонт, с улыбкой вспоминать прожитый день ; вся жизнь как на ладони ; и… стараться быть счастливой.
— Бабушка, — нерешительно, открывая дверь, спросила девушка, — могу я войти?
Леди повернулась к внучке и радостно улыбнулась:
— Конечно, милая, проходи.
— Батюшка и матушка с Алексом должны вскоре приехать в Куаэт-Парк, перед этим заехав в Уайт-Хаус, чтобы забрать Кэтти и Джекки, — обнимая пожилую женщину, сказала леди Джульет. — Скорее всего, они задержатся в пути: метель не дает коням быстро скакать. Однако к вашему дню рождения обязательно прибудут!
— Я в этом уверена, Джули. Но скажи, кто же остался присматривать за Джекки и Кэтти, пока решается вопрос, связанный с поступлением Алекса в Итонский колледж?
— Девен.
— О, тогда не о чем беспокоиться, дети под хорошим присмотром.
— Пожалуй, это единственная служанка, которую они слушаются. Раньше никто посторонний не мог их успокоить, а ей удалось. И мне Девен нравится, она хороший человек.
— Девен нашла к вам правильный подход, поверь, не каждый посторонний человек способен это сделать. А как ты провела время в западной части страны? Уверена, эта поездка пошла тебе на пользу.
— О, это было чудесно! Тетя Анетта и дядя Леонард приняли меня с великим радушием, а кузины Лора и Хелен показали мне достопримечательности города и поведали занимательные факты из его богатой истории.
— Приятно слышать, а в пути тебя сопровождала Норин?
— Да, и она будет со мной… — Юная графиня помедлила. — Грядущее представление ее величеству никак не дает мне покоя…
Собеседница ласково улыбнулась:
— И я в свое время переживала не меньше тебя. Перед встречей с королевой волнуется каждая… Но, поверь, на балу ты будешь самой обворожительной дебютанткой!
— Бабушка, — усмехнулась барышня, почувствовав легкий румянец на своих щеках, — вы меня захваливаете.
— Не могу поверить, что на вечере моя внучка не покорит сердце ни одного симпатичного джентльмена!
Девушка улыбнулась еще шире, затем ее взор скользнул на книгу, мирно покоящуюся на каминной полке.
— Это Эдгар Аллан По?
Уголки рта дамы приподнялись в доброй улыбке, в знак согласия она на мгновение опустила веки и вновь их подняла.
— Он завораживающе пишет, прямо дух захватывает! Не правда ли, бабушка?
— Многие писатели в своих произведениях мастерски создавали мистическую атмосферу: и мистер По, и сэр Эдвард Бульвер-Литтон, и сэр Вальтер Скотт, и миссис Рэдклифф, и миссис Шелли, и многие другие.
— Безусловно! Не знаю почему, но мне нравится волнующая кровь проза, хотя больше понятно увлечение морскими романами мистера Купера.
— В юном возрасте я ; втайне от своих родителей ; тоже читала книги разных жанров: и лирические романы, и захватывающие приключения, и детективы с запутанными сюжетами, и готическую прозу, заставляющую трепетать от страха сердце и дающую полную свободу мысли…
— А «Нить жемчуга» тоже читали?
— Да.
Немного помедлив, леди Джульет задумчиво продолжила:
— Бабушка, помните, однажды вы пообещали рассказать мне одну историю?..
— Какую историю? — спросила пожилая леди, хотя, кажется, она уже догадалась, что имела в виду внучка.
— Как-то раз я с вами обсуждала дружбу сэра Чарльза Диккенса и сэра Эдварда Бульвера-Литтона… Вы мимолетно ее вспомнили, но заверили, что расскажете потом, и быстро сменили тему. Я думаю, это время пришло.
— Ты уверена?.. Хорошо, — сдалась графиня.
Она сделала небольшую паузу, плотнее запахнула лежащую на плечах вязаную шаль бежевого цвета с крупно вышитыми кремовыми орхидеями, закрыла глаза, коснулась ладонью висевшего на груди овального медальона с изображением белой розы. И перед ней будто наяву предстала картина...
; Третье сентября года от Рождества Христова тысяча восемьсот двадцать четвертого , — мягким голосом начала дама. — Бал. Это был самый прекрасный бал, о котором еще долгое время будут вспоминать как о самом богатом торжестве. По своей известности и роскоши он мог сравниться лишь с королевским приемом в Сент-Джеймсе.
Герцог Джейкоб Кеннетсдейл, хороший друг семьи Стоун, недавно приобрел старинный замок эпохи Средневековья. Некоторые говорили: он выиграл его за карточным столом, ; мир полон слухами, хотя…
Мужчина стремился оповестить о своем новом приобретении как можно большее количество знатных персон. Всем без исключения, кто хоть каким-либо образом был причастен к бомонду Великобритании, герцог отправлял приглашения на бал-маскарад в своем новом замке.
Казалось, бальная зала была не подвластна взору! Широкие мраморные плиты цвета слоновой кости на свету переливались пурпурными и перваншевыми отблесками. Около стен по одну сторону стояли статуи мужественных рыцарей, расписные вазы с букетами ароматных цветов гармонично сочетались с каменными изваяниями греческих богов по другую сторону. Узорчатые выпуклые ножки миниатюрных скамеек и столиков в стиле Ренессанс придавали зале изысканность и некую воздушность. Сотни золотых люстр, свисавших с белоснежных потолков, и канделябров, тысячи ярких свечей… Каждая деталь была уникальна. Приближалась грандиозная феерия ярких красок и эмоций. Аристократы, несомненно, получат незабываемые впечатления и придут в восторг от увиденного.
И вот назначенный день настал. Сотни карет съезжались на званый прием; взволнованные лакеи в ливреях возбужденно бегали по двору, ухаживая за господами. Кеннетсдейл терпеливо ожидал каждого прибывшего гостя. Многие завидовали его размаху и величию, но если бы они только знали, что герцог потратил на этот вечер почти все свое состояние…
Маски... они повсюду! Каждая личность была загадочна, околдована своей уникальной тайной. Боги, правители далеких стран, бесы, феи, нимфы, всевозможные животные… здесь были все! Любая, даже самая безумная, фантазия могла быть оценена как исключительная изобретательность и находчивость портного и его заказчика.
— Это такая честь для нас, ваша светлость! — почтительно улыбнулась леди Софи, повиснув на локте своего мужа и подталкивая его в бок, чтобы он что-нибудь добавил к ее реплике хозяину торжества, когда тот прошел в бальную залу.
— Да, — воскликнул сэр Альфред Магвайр, понимая намеки жены, — это будет триумф!
— Мы так давно не были на приемах, — вновь заговорила она, — что и не ожидали получить ваше приглашение…
— Но ведь получили, а это ; главное, — сказал Кеннетсдейл, и пара проследовала дальше. Потом он заметил в толпе друга юности и подошел к нему. — Старина Нэд! Неужели это ты?
— Хоть и похож на клоуна, но все тот же Эдвард Стоун.
— Не иронизируй, Веллингтон, для моего маскарада твой наряд более чем уместен. Я видел, ты прибыл с женой и дочерью, Джон все еще в Америке?
— Осваивает «новые земли».
— Тоскуешь?
— Конечно, ведь он мой сын… Но довольно об этом, — барон оборвал нахлынувшие отцовские чувства. — Сентиментальность – удел женщин. Не желаешь ли лучше рассказать о себе?
— Дорогой супруг, — обратилась к мужу леди Веллингтон, — вы не забыли, что мы на балу: сотни только что прибывших гостей мечтают выразить благодарность и почтение хозяину столь головокружительного торжества?
— Миледи, вы обворожительны в обличии ее величества королевы Марии-Антуанетты, я угадал?
— Oui, monsieur. Vous avez raison. Merci beaucoup, Votre Gr;ce [2].
«Мне кажется, прическа полностью соответствует вкусу королевы Франции! Особенно перо, — подумала она. — А фасон платья – точная копия наряда из ее гардероба. Сидит идеально ; я в этом уверена».
— Мисс Стоун, думаю, вы бы стали прекрасной восточной принцессой, — герцог оценил выбор стоящей рядом барышни.
Ее наряд был непривычен европейскому глазу, однако, бесспорно, шел юной леди. Богатая ткань покрывала практически полностью все ее тело и волосы, но крой был выполнен столь искусно, что этот наряд подчеркивал тонкий стан Элизабет, ее молодость и прелесть, а воздушность шелка придавала каждому движению плавность и чарующую легкость.
— Благодарю, — девушка вежливо улыбнулась подведенными сурьмой глазами, что делало их более яркими и выразительными, и подумала: «Принцесса арабской страны, если быть точнее».
— Лиззи, ты не видела мистера Фрэнсиса Делинфорда?
— Видела, матушка, он беседует в компании сэра Дерека Куина и сэра Генриха Валера.
Вскоре к ним присоединился «средневековый рыцарь»:
— Ваша светлость, барон Веллингтон, баронесса, мисс Стоун, мое почтение. Мисс Элизабет, вы столь очаровательны в восточном образе! Не откажите мне в удовольствии танцевать с вами.
Элизабет присела в реверансе и проследовала с ним в сторону.
— И все-таки из них выйдет прелестная пара, — смотрела им вслед леди Кэтрин.
«Удачная партия», — подумал лорд Веллингтон.
Оркестр заиграл полонез. Джейкоб Кеннетсдейл вместе со своей кузиной грациозно направился в центр залы. Эдвард Стоун, держа руку супруги, изысканно зашагал следом.
— Лорд Лонкер, эти стальные доспехи вам очень идут, — заметила мисс Стоун, весело ступая в такт. — Вы стали бы доблестным рыцарем.
— Благодарю, хотя… — он скользнул глазами по ее наряду, — я предпочел бы стать султаном.
— Милорд, вам не стоит забываться, — юная баронесса почувствовала, что краснеет.
После окончания кадрили Делинфорд предложил своей спутнице присоединиться к его друзьям, заранее зная ее ответ и даже ожидая услышать отказ. Круг общения Лонкера – приятные джентльмены, многоуважаемые в высшем свете денди, но вновь слушать эти педантичные обсуждения… Нет уж!
— Прошу меня извинить, сударь, здесь очень душно… Я лучше выйду на балкон, подышу свежим воздухом.
— Так, может быть, я… — продолжил он, проводив невесту к желаемому месту.
— Сэр, в этом нет необходимости, — уверила его Элизабет. — Вам лучше присоединиться к мистеру Куину и мистеру Валеру. За меня не тревожьтесь.
Лорд Фрэнсис еще раз взглянул на нее и добавил:
— Если вы в этом уверены…
— Да, ваша милость.
— Тогда вальс ; за мной.
— Не смею возразить, — приветливо улыбнулась девушка и направилась к стеклянным дверям, ведущим на просторный балкон.
Мужчина в черном фраке бросил взор на отдаляющуюся в сторону мисс Стоун.
«Свежо, — думала она. — Как же здесь красиво!.. Хм, сейчас лорд Лонкер поддерживает скучные и сухие разговоры светского общества, а я стою на балконе, облокотившись на перила. Одна. И смотрю вдаль… Ах, какой красивый фонтан… Белый мрамор под светом фонарей кажется таким воздушным! Он хорошо сочетается с зеленью… — Вдруг в голове юной баронессы скользнула мысль о… — На улице никого… скамьи пусты… Если покинуть замок незаметно, то все получится!»
Это безумие… вполне возможно. Внезапно охватившее барышню желание выйти во двор нелепо, но Элизабет поддалась ему, не раздумывая о серьезности ее действий, а уж тем паче о… И какие могут быть последствия! Это ведь не более, чем невинная шалость. Всего на несколько минут. В зале пары шагали в быстром ритме контрданса, главное ; не попасться на глаза знакомым.
Переступив порог замка, мисс Стоун обернулась к двери, радостно улыбнулась и поспешила к мраморному фонтану. Серебристые струи воды весело звенели, переливаясь из одного края в другой.
Мужчина в черном приблизился к каменной балюстраде, где недавно стояла юная баронесса Веллингтон, увидел Элизабет, безмятежно наслаждающуюся красотой природы, усмехнулся и продолжил наблюдать за ней.
Девушка прогуливалась по саду, с интересом рассматривала цветы и деревья. Удивительно, но буквально в шестидесяти ярдах от этого места деревья росли настолько густо и близко друг к другу, что это можно было бы назвать даже лесом, а не аллеей, столь привычной ее взору в родных краях. Сказочное место!
Мисс Стоун привлек розарий, и она присела понюхать нежный бутон. «Считается, — вспомнила Элизабет, — что первая “королева цветов” возникла с ослепительно-белыми лепестками из белоснежной пены, покрывавшей совершенное тело Афродиты, когда она, появившись на свет, вышла из моря у южного побережья Кипра. А, согласно преданию, Лакшми, самая красивая женщина в мире, родилась из раскрывшегося бутона розы…»
— ;;;;!
— Уверен, что это именно та, кто нам нужен?
— Джария! Это она, мой господин!
Тотчас две темные фигуры стали подкрадываться к юной баронессе. Вдруг чья-то грубая мужская ладонь зажала рот девушки, а другая рука схватила ее за талию. Мисс Стоун попыталась закричать, но тщетно. Она сопротивлялась, старалась высвободиться, однако незнакомцы были физически намного сильнее ее.
Что произошло? Кто эти люди, и что им было от нее нужно? Элизабет ничего не понимала. Голова кружилась, мерзкие ощущения пронзили все ее тело, непреодолимый безотчетный страх сковал движения, сердце учащенно забилось в груди. Бандиты могли сделать с ней все, что угодно… Как они пробрались во владения Кеннетсдейла?.. Множество вопросов уходили на второй план, ясно было только одно: нужно что-то предпринять. Но что?
Неизвестные потащили пленницу в лес, тот самый лес, которым она недавно любовалась. Барышня не собиралась спокойно терпеть и ждать снисхождения с их стороны, она попыталась как можно сильнее ударить одного из них в колено… Получилось! Но затем мисс Стоун горько пожалела о содеянном. Разбойник еще крепче сжал ее тело, другой зловеще пригрозил в ответ. Беспомощность… в плену у похитителей… унизительно и страшно! Что же с ней будет?!
Через несколько десятков ярдов они остановились. Бросив девушку на землю, бандиты начали о чем-то спорить на иностранном языке.
— С чего ты взял, что это она? — недовольно и подозрительно осведомился один из них ; судя по его одежде, это был далеко не бедный испанец, возможно дворянин. Почему он был так зол на араба? Тот своей покорностью больше напоминал слугу, даже раба. Смуглый великан, под семь футов ростом и крепкого телосложения, сдержанно воспринимал все укоры раздраженного чужестранца.
Потупив взор, алжирец ответил:
— Нет полной гарантии…
— Нет полной гарантии?! — взревел испанец. — Ты даже не знаешь, как она выглядит! А я уж тем паче! Или тебя привлек ее наряд? Оборванец, не учел один крохотный момент ; в замке маскарад! Глупец! — Мужчина сильно размахнулся, но его рука повисла в воздухе у головы араба. Похититель прислушался. Зловещая тишина воцарилась над этим местом. Он повернулся. — Девчонка сбежала! Почему не связал ее?
— Я…
— Что ты стоишь! Беги! Ты должен ее догнать!
Великан ринулся вперед. Он не знал, где искать беглянку, главное – как можно быстрее скрыться от испанца. Злобный, гнусный иностранец! Тот бежал за ним следом, отставая лишь на несколько ярдов.
Элизабет Стоун поняла: это ее единственный шанс спастись. Бежать, не помня в каком направлении... Гадкие отребья! Хотелось быстрее выбраться из проклятого леса, забыть все, как страшный сон, и никогда не вспоминать! «Нет… — холодный рассудок признавал очевидность реального, — эти воспоминания не оставят бесследно мою память. Господи…»
Нет! Только не это… не сейчас! Девушка больно ушиблась и упала на землю, теперь она не сможет быстро бежать. Но юная баронесса не собиралась сдаваться!
Сзади раздался треск сломанной ветки. Мисс Стоун опустила веки, глубоко вдохнула, морально готовясь к неизбежному столкновению, сбежать ей больше не удастся; она обернулась.
— Дерзкая девчонка! Как ты посмела ускользнуть от меня!
— А как вы посмели меня похитить! — возмущенно воскликнула она.
— Я не обязан тебе ничего объяснять. — Разбойник приблизился к ней. Внезапно мимо его головы пролетел нож, злодей краем уха почувствовал смертельный холод металла.
Лезвие врезалось в ствол ближайшего дерева. Элизабет устремила взор в сторону ; близ нее стоял еще один мужчина. И буквально через несколько секунд испанец уже корчился от боли на голой земле: незнакомец двумя ударами в челюсть и желудок обезвредил бандита. Алжирец набросился на спасителя пленницы, но тот стал метать в него ножи так, что они пронзали рубаху великана и оставляли на его теле неглубокие порезы. Затем мгновенно приблизился и ударил араба в солнечное сплетение и прошептал на ухо что-то на «языке дада».
Мужчина в черном фраке слегка поправил маску на своем гладко выбритом лице и повернулся к юной баронессе. Элизабет стояла неподвижно, словно окаменевшая, ; череда быстро сменившихся событий немного вывела ее из равновесия. В тот момент, когда она была обречена на… ; даже страшно представить на что! ; появился «черный ангел», ее спаситель.
— С вами все в порядке? — обратился он. Мисс Стоун услышала приятный низкий голос.
— Что?.. — Голова кружилась от непонятного чувства. Барышня взглянула на его лицо, бледно освещенное лунным светом. Незнакомец смотрел прямо на нее. — Да, все в порядке, благодарю, милорд. — Опомнившись, она отвела взор в сторону и шагнула вперед, но боль вновь дала о себе знать; мужчина успел поддержать ее за локоть.
— Мисс, вы ушиблись?
— Не стоит беспокоиться, сэр. Я смогу идти сама.
— Могу я узнать, что арабская принцесса делает в лесу в разгар бала? — поинтересовался ее спаситель.
— Возможно, то же, что и «темный ангел». Только крыльев не могу найти…
— Я не ангел, — усмехнулся джентльмен.
— Кто же, если не он? Ангел, спустившийся с небес на землю, дабы спасти юную леди от разбойников.
— Это были не разбойники, — печально покачал головой незнакомец.
— Вы их знаете?
— Мы уже выбрались из заколдованного леса.
Действительно, Элизабет даже не заметила этого.
— Вы сможете сами вернуться в замок?
— Да. — Она подняла на него глаза. — Еще раз благодарю, сэр… за все. Я Элизабет С…
— Принцесса, — перебил ее спаситель, — вас ждут на балу.
— Я пройду вперед, чтобы нас не увидели вместе… Надеюсь вас еще раз увидеть в зале. — Девушка скромно улыбнулась ему и поспешила на маскарад.
— В следующий раз будьте осторожнее, мисс Стоун.
Она обернулась, но мужчина уже скрылся в глубине леса. «Черный ангел» растворился, словно его никогда и не было.
Он знал ее…
Глава 2
— Мисс Элизабет! мисс Элизабет! — кто-то усердно стучал в дверь.
— Что случилось? — сонно пролепетала юная баронесса. — Даже если произошло землетрясение – это не повод меня будить!
— Но госпожа, — продолжала служанка, — разрешите мне войти…
— Хорошо, — сдалась мисс Стоун. — Только, пожалуйста, как можно тише.
Горничная, лет тридцати пяти, бесшумно вошла в комнату и плотно закрыла за собой дверь.
— Мисс Браун, это вы?.. — девушка повернула голову в ее сторону, слегка приоткрыла глаза и вновь спрятала лицо в подушку. — В чем дело?
— Мисс Элизабет, прошу прощения за беспокойство в столь ранний час, но господа барон и баронесса желают немедленно видеть вас внизу.
— К чему такая суета?
— Ваши родители не в духе после приема у его светлости герцога Кеннетсдейла.
— Ах, это… Хорошо, я скоро спущусь к столу, уже встаю. Затяните мне корсет и уложите волосы в уборной. Благодарю.
— Как вы помните, пока наша семья гостила в замке герцога, она не удостоила нас с вами четким объяснением своего поведения. Как можно было дышать свежим воздухом столько времени!
— Вы не верите нашей дочери?
— Конечно, верю, но звучит это… по меньшей мере, странно. И вы же сами знаете, мой дорогой барон, как для нас важен их брак. Тем паче для вас, — напомнила леди Кэтрин.
— Я это понимаю, баронесса.
— Доброе утро, батюшка, матушка. — В утренней комнате родного имения появилась Элизабет.
— Доброе утро, Лиззи, — в унисон друг другу произнесли супруги.
Барышня села за стол. Когда началась трапеза, ее спросили:
— Хорошо ли спала?
— Да, благодарю, спала сном младенца, — улыбнулась мисс Стоун. — Мисс Браун сказала, что вы хотели со мной поговорить…
— Мы с твоей матерью, Лиззи, не до конца понимаем мотивы твоего поведения в замке герцога Кеннетсдейла.
— Элиза, ты не заболела? Если нет, то постарайся нам объяснить, в чем дело, — добавила ее мать.
Юная баронесса едва не поперхнулась глотком чая, но, сохранив самообладание, произнесла:
— По окончании кадрили второго отделения лорд Лонкер решил вернуться к сэру Дереку Куину и другим джентльменам…
— Ты должна привыкнуть к его кругу общения.
— Знаю и обещаю, что после свадьбы…
— Дорогая, ты не должна нам этого обещать.
— Но, по-моему, ты отвлеклась от темы.
— Да. Мне стало жарко, единственным спасением на тот момент казался балкон.
— Но почему ты столько времени там пробыла?
— И не присутствовала на ужине?
— Я засмотрелась на небольшой мраморный фонтан в саду, недалеко от розария.
«Как на тебя это похоже», — подумали ее родители.
— По всей видимости, это единственная правда, которую ты нам поведаешь?
— Что имеете в виду? Вы мне не верите? Но это ; правда.
— Конечно, верим.
— Предлагаю продолжить завтрак.
— Хорошая идея, — согласилась юная леди.
Элизабет опустила глаза и подняла кружку. Она не смогла бы сейчас рассказать всю правду ; слишком страшно. Кем были тот испанец и темнокожий великан? Почему они ее похитили? Незнакомец, ее спаситель… «Я выхожу замуж за мистера Фрэнсиса Делинфорда, — мысленно напомнила себе мисс Стоун. Но «черный ангел»… Вопреки всему она была обязана его найти, чтобы отблагодарить за спасение. — Где же тебя искать?..» Хотя… неизвестный был в маске, значит, вполне возможно, он также являлся гостем Кеннетсдейла. Господи, ведь это мог быть кто угодно! На его лице не было ни усов, ни бороды… Он, определенно, молод! Следовало сузить круг подозреваемых: искать джентльменов до тридцати лет. Что, если она ошиблась в своих предположениях? Если зрение ее подвело, и первое впечатление оказалось ложным? Так, вначале нужно было связаться с герцогом, узнать у него имена приглашенных, затем найти их адреса… объехать всю страну в поисках… маски? Ха, всего-то! Элизабет Стоун сошла с ума. Она не знала имени спасителя, девушка вообще о нем ничего не знала! Даже черты лица, освещенного тусклым светом серебристой луны, помнила смутно. «Черный ангел» растворился во мраке ночи…
О ее предстоящем путешествии никому не следовало знать, прежде всего ее родителям и лорду Фрэнсису. Она должна была его найти.
«Дорогой Джон, я вновь пишу тебе письмо и с улыбкой на устах ожидаю каждый ответный почтовый конверт. Как поживаешь? Очень по тебе скучаю.
Наша семья недавно посетила бал-маскарад в замке его светлости герцога Джейкоба Кеннетсдейла. Говоря в двух словах, роскошный прием! Но описать полученные впечатления в несколько строк невозможно. На вечер съехался едва ли не весь Альбион! Ха-ха, лорд Уорвик, должно быть, осушил не один бокал вина, разлитого в бронзовые амфоры, надел Бауту и на протяжении всего приема бегал по зале, думая, что летает, а всем говорил, что в этом повинна лишь его маска! А леди Патрисия Хилл в ярком домино, вероятно, решила познакомиться со всеми приглашенными, поэтому подходила беседовать под любым предлогом буквально к каждому гостю.
Я вновь вспомнила мистера Фрэнсиса Делинфорда… Знаменательный день становится ближе… Возможно, мои переживания излишни… ведь мне уже восемнадцать лет. Леди Одри Саймонс семнадцать, а она с супругом, даже скоро ждут ребенка... Не могу сказать, что боюсь свадьбы с лордом Лонкером, но как представлю этот день, так все внутри переворачивается. Не знаю, что и думать… Родители уже считают его частью нашей семьи. Неотделимой частью.
А я пишу тебе письмо. Хм, пишу письмо… у тебя, наверное, много важных дел, ты слишком занят, чтобы уделять время очередной короткой и несерьезной рукописи младшей сестры… Я тебя в этом не виню. Хоть и жду каждое письмо, которое так редко приходит, а в последнее время…
Джонни, желаю счастья и успеха в делах. Я уверена: у тебя все получится!
Искренне твоя любящая сестра
Элизабет Стоун».
— Мисс Элизабет, — в комнату постучалась Мелани Браун.
— Входи.
— Экипаж готов, мисс Элизабет.
— Спасибо, мисс Браун. — Юная леди положила в почтовый конверт головку цветка груши и поставила печать; чернильницу и перо убрала в бюро. — Идите к карете.
Перед выходом Элизабет еще раз взглянула в зеркало. В отражении она увидела стройную высокую барышню, одетую в скромное шелковое платье с квадратным вырезом; пышные волнистые пряди волос цвета шоколада были схвачены темной заколкой; мелкие жемчужины в серьгах ярко переливались на свету.
Юная баронесса, захватив ридикюль, спустилась вниз. У лестницы ее встретила леди Кэтрин.
— Удачных покупок, дорогая.
— Благодарю, маменька.
— Думаю, на приеме лордов Ашеров ты всех приятно удивишь своим приобретением. Прости, Лиззи, сегодня я не могу с тобой поехать в Лондон.
— Не волнуйтесь, матушка, — сказала Элизабет и медленно повторила: — Прием лордов Ашеров…
«Прием. Какой прием? Я слышу о нем впервые!» — подумала она.
— Который состоится на днях. Я надеюсь, ты не забыла о нем?
— Конечно нет, маменька. Хочу присмотреть новую шляпу… или перчатки.
Девушка попрощалась с матерью и поспешила вперед. Прием в особняке дяди и тети лорда Лонкера… Как не вовремя! Теперь придется побывать в магазинах, быть может, купить пару-тройку дамских украшений вместо того, чтобы нанести визит…
Этот день оказался не лучшим временем для поездки в Лондон: туманно, сыро, к тому же прохладный ветер уныло завывал за окном. Впрочем, ничего в этом удивительного не было, но все же ощущение достаточно неприятное. Мысли о предстоящем не оставляли Элизабет. Минуты длились подобно часам ; Стоун-Парк находился недалеко от столицы, на дорогу затрачивалось немногим долее получаса. Когда барышня станет леди Лонкер, она переедет жить в Лондон, что очень ее радовало.
Юная баронесса еще раз взглянула в окно: погода улучшилась, небо прояснилось. Она постучала в окошко, карета остановилась. Кучер помог девушке спуститься вниз, и она бодрым прогулочным шагом вместе с Мелани Браун направилась вперед по Оксфорд-стрит.
Мисс Стоун заходила во многие магазины, видела элегантные шляпы и перчатки, миниатюрные сумочки, веера… От ассортимента кружилась голова в самом приятном смысле этого слова! «Если я ничего не куплю, матушка может что-то заподозрить…» — думала она. Лишь эта весомая причина склонила и прежде согласную Элизабет приобрести какую-нибудь мелочь ; быть может, не столь необходимую, но очень красивую вещь!
В итоге, юная баронесса Веллингтон приобрела кружевной шарф приятного цвета. Выйдя на улицу, она обратилась к сопровождающей ее мисс Браун:
— Можете вернуться в экипаж. Я еще немного пройдусь.
— Слушаюсь, мисс Элизабет.
С довольной улыбкой девушка легко обернула новое приобретение вокруг шеи и медленно, наслаждаясь прогулкой, направилась вперед. Внезапно налетели порывы ветра, и шарф оказался как нельзя более кстати, несмотря на его воздушную ткань.
— Приветствую вас, мэм, — послышался приветливый мужской голос с легким иностранным акцентом.
— Здравствуйте, сэр, — вежливо отозвалась Элизабет. Они знакомы? Едва ли.
Барышня увидела справа от себя изысканно одетого мужчину лет двадцати четырех или двадцати пяти, который с удивительной быстротой спокойной, уверенной походкой приблизился к ней. Высокий, статный брюнет лишь на голову был выше нее, наверное, имел рост немногим более шести футов. Элизабет старалась не смотреть на джентльмена, и потому ее взор был направлен вдаль или на свой небольшой ридикюль, вышитый бисером. Юная баронесса не собиралась останавливаться и вести беседу с незнакомцем, однако она ; возможно, для приличия ; замедлила шаг.
— Прекрасная мэм, я в этих краях совсем недавно, меня зовут…
Мисс Стоун вновь вспомнила «черного ангела», недавно спасшего ее от бандитов, и сдержанно улыбнулась, по-прежнему глядя на сумочку. Она не слушала разговор рядом шедшего мужчины и не хотела вникать в его слова.
— Могу я узнать ваше имя, юная леди?
Элизабет еще раз улыбнулась – такое ощущение, будто видимому тротуару – и пролепетала:
— Прошу меня извинить, сударь, но мне нужно спешить. Была рада познакомиться.
Девушка прибавила шаг и, не оглядываясь на него, легкой походкой поспешила к карете.
«Ха, попал в такую нелепую ситуацию! — подумал граф, смотря вслед отдаляющейся незнакомке. — Интересно бы узнать ее имя…»
— Лиззи, ты уже вернулась… — баронесса Веллингтон обернулась в сторону только что вышедшей из холла дочери.
— Да, маменька. Я великолепно провела время.
— С пользой? — Леди Кэтрин никак не могла рассмотреть новую покупку барышни. — Элиза, что же ты выбрала?
— Кружевной шарф янтарного цвета. — Юная баронесса поднесла руку к шее, но ощутила только прохладу своей кожи. Исчез! Но куда? Элизабет сразу же сымпровизировала, не теряя сияющей улыбки на лице: — Он в ридикюле. Хочу показать его на приеме, в особняке лордов Ашеров. Ведь вы не станете возражать?
— Конечно нет, дорогая, мое любопытство может подождать и до вечера.
Элизабет Стоун поднялась к себе в комнату. Опустившись на миниатюрное канапе близ широкого окна, она вспоминала недавнюю поездку в столицу: после удачной покупки барышня отправилась в лондонский особняк Кеннетсдейла, однако его там не застала ; ничего страшного, быть может, она встретит его на вечере. В конце концов, герцог никуда не исчезнет, и значит, рано или поздно она получит необходимые сведения. Нужно лишь время.
Глава 3
— Интересно, кто же будет на вечере?.. — задумчиво произнесла баронесса, слегка покачиваясь в карете.
— Как обычно ; полсвета! — заметил супруг.
— Помните их третий этаж? Там часто ставятся домашние спектакли в просторной зале, и зрители при желании могут выйти на балконы. Интересно, какую пьесу покажут сегодня?
— Лиззи, почему ты молчишь?
— Чем-то встревожена? — обеспокоилась леди Кэтрин. — За последнее время ты не сказала ни слова…
— Я прекрасно себя чувствую, — улыбнулась мисс Стоун, — очень хочу посмотреть домашнее представление… Еще не приходило письмо от Джона?
— Нет, дорогая.
Экипаж проезжал по шумным улицам Лондона. Вскоре гул затих, но потом вновь возобновится: впереди показался особняк, куда направлялись многие кареты.
Парадная дверь была открыта. В холле гости, встреченные хозяевами приема, доверяли дворецкому верхние одежды, цилиндры или боливары и трости, потом они следовали в зеркальный зал.
— Мисс Элизабет, — увлеченно начал Лонкер, подводя девушку к джентльмену, — имею честь представить вам графа Джейсона Торрингера…
— Очень приятно, ваше сиятельство, — она присела в реверансе. Тот в ответ учтиво наклонил голову.
— Милорд, это достопочтенная Элизабет Стоун, моя невеста.
— Рад познакомиться со столь обворожительной барышней.
— К сожалению, — продолжил Делинфорд, обратившись к мисс Стоун и накрыв пальцами ее ладонь на своем локте, — это все, что я могу сказать о вашем новом соседе…
— Соседе? — удивилась Элизабет и бросила взгляд на стоящего перед собой мужчину. Он ослепительно улыбался ей и… выглядел безукоризненно… роскошно… Высокий брюнет, с правильными чертами лица, широкоплечий, стройный, его черный фрак был идеально сшит по фигуре, белоснежная рубашка подчеркивала легкий загар… Кто же он такой? Европейский пэр, однако загорелая кожа заставляла задуматься о его привычной деятельности… Граф был отличен многим от привычной ей аристократии – и не только внешностью... но не манерами и не словами – в нем было что-то притягательное и необычное, что вызывало интерес к его персоне… Воплощение статности, уверенности, гордости, обаяния… Его темно-карие глаза в свете ярких канделябров сияли янтарно-золотистыми искрами, от них трудно было отвести взгляд… «Довольно! Элизабет, ты невеста лорда Лонкера! Нельзя это забывать! Нужно быстро что-то предпринять... Это всего лишь секундная слабость... не более того!»
— Да, я услышал, что его сиятельство граф недавно приобрел поместье покойного лорда Молоуни.
— Я вас раньше не встречала в наших краях, сэр. Откуда вы приехали?
— Честно признаться, бывал в разных частях Европы. Что именно вас интересует?
— Лорд Толингем...
— Граф Торрингер, — поправил Арнбьёрн.
— Прошу меня извинить, милорд, так почему вы выбрали Англию?
— Почему бы и нет? Туманный Альбион ; прекрасное место.
— Надолго ли?
— Мисс Элизабет, — прошептал ей на ухо жених, — что вы делаете? Ваше поведение непростительно. Лорд Торрингер не захочет быть поводом ваших насмешек.
— Извините, ваше сиятельство, если я вас чем-то обидела. Уверяю, это случайность, всего лишь женское любопытство.
— Не знающее времени и места, — добавил Лонкер.
— Не стоит беспокоиться, — заверил Арнбьёрн. И почему она вела себя с ним таким образом? Вначале задавала бессмысленные вопросы, потом даже не слушала ответы на них... Уверен: все ранее сказанные извинения – пустой набор слов.
— Элиза, вижу, ты уже познакомилась с его сиятельством графом Торрингером? — к ним присоединилась леди Веллингтон.
— Вы правы.
— О, мне бы не хотелось уводить Элизабет, но…
— Не волнуйтесь, матушка. — Юная баронесса простилась с мужчинами и отдалилась с матерью в сторону. — Что случилось?
— Не знаю даже, что на нее нашло, — пробормотал лорд Фрэнсис, оправдывая свою невесту.
— Мисс Присцилла Гордон заинтересовалась нашим новым соседом… — начала леди Кэтрин.
— Мне их представить друг другу?
— Ты ведь знаешь: она очень застенчива с незнакомыми джентльменами, боится, что скажет что-то лишнее.
— Что от меня требуется?
— Чтобы ты рассказала ей о лорде Торрингере.
— Но я ничего о нем не знаю.
— Ничего страшного, леди Аманда попросила, чтобы ты составила компанию ее дочери.
— Хорошо, матушка. Не подскажете, где ныне мисс Гордон?
— Она сидит на скамье, рядом с миссис Шелдон.
— Благодарю.
— Лорд Лонкер? — обернулась Элизабет, по-прежнему держась за перила.
— Сожалею, что не оправдал ваших ожиданий, мэм.
Увидев иностранного графа, девушка вновь повернулась к каменной балюстраде и стала по-прежнему смотреть вдаль. Неужели не было других балконов? А он зашел именно в эти двери!
— Вы не возражаете против моего присутствия, мисс Стоун?
— Нет, что вы, сэр, — ее белоснежные зубы блеснули сквозь широкую улыбку, но барышня понимала, что в душе это был чистый сарказм.
— Когда время мчится в неведомую даль, остается лишь раствориться в лиловых небесах, глядя на прощающееся солнце, — мужчина облокотился на перила и, смотря на небосклон, украдкой наблюдал за ней.
— Что вы сказали? — Элизабет взглянула на него. Юная баронесса прекрасно слышала слова Арнбьёрна, но ей показалось, что он придал им какой-то определенный, тайный смысл… — Что это значит?
— Ничего, просто облака сливаются в зареве заката…
— Облака… — усмехнулась девушка. — Ваше сиятельство, к чему этот спектакль? Признайтесь: вы пришли сюда говорить не о закате.
Торрингер приблизился к ней настолько, что легкая дрожь пробежала по ее телу.
— Это я должен спросить вас о спектакле, мисс Стоун.
— Я не понимаю… — Он был так близко… Что собирался сделать?
— Не нужно отрицать свою неприязнь ко мне. Я лишь не понимаю, чем вызвано это чувство.
— Вам показалось.
«Ах, сколь же пленителен аромат его одеколона…» — думала в этот момент юная леди.
— Сомневаюсь.
— Лорд Торрингер…
Он наклонил голову и тихо прошептал ей на ухо спокойным, размеренным голосом:
— Мисс Стоун, — Элизабет почувствовала его теплое дыхание; сердце упало и вновь стало биться с бешеной скоростью, — я не намерен быть марионеткой в вашей бессмысленной игре.
Юная баронесса повернулась:
— Вы ошибаетесь, сэр, я не имела в виду ничего подобного.
— А я думаю по-другому.
Она отошла в сторону.
— Значит, вам следует изменить свою точку зрения.
— Или вам признать правду.
— Что вы имеете в виду? — удивилась барышня.
— Вы стараетесь казаться не тем, кем являетесь на самом деле.
— Да как вы смеете! — возмущенно воскликнула мисс Стоун, она хотела дать звонкую пощечину, но лорд успел схватить ее запястье, и оно повисло в воздухе. — Отпустите меня немедленно!
— При условии, что вы успокоитесь.
Элизабет попыталась выдернуть руку, но граф крепко держал ее своей.
— Сударь, вы...
— Прекратите упираться ; отпущу.
Она замерла. Высвободившись, юная леди шагнула от балюстрады и повернулась к Торрингеру.
— Еще одно прикосновение, и я, не раздумывая, вызову вас на дуэль, — прошипела она.
— Не сомневаюсь.
— Вы смеетесь надо мной? — осведомилась юная баронесса.
— Нет. Мне кажется, ваше отношение ко мне ; лишь показная неприязнь. — Он сделал акцент на словах «лишь показная». — Не более того.
Девушка была ошеломлена. Она молча взглянула ему в лицо. Чего добивался этот мужчина?
— Нападение – лучшая защита, — продолжил граф, — не так ли?
— Вы ошибаетесь, сэр, — безмятежно произнесла барышня и повернулась к витражной двери.
Почему же ему показалось, что он задел ее словами? Лорд Джейсон подошел к ней и хотел извиниться…
— Прошу меня простить, сударь, — мисс Стоун повернулась к нему, — однако, несмотря на ваш титул, смею заметить, что вы все же позволяете себе больше дозволенного. Ваше сиятельство, мне следует пройти в зал, там скоро начнется представление. — Она поспешила к двери.
Пэр несколькими шагами опередил Элизабет и преградил ей дорогу.
— Мисс Стоун, вы ничего не забыли?
— Нет.
Но лорд не сдвинулся с места.
— Что я должна вам сказать?
— Это не ваш?.. — граф протянул руку, ранее спрятанную за спиной.
— Откуда он у вас? — юная баронесса узнала свой кружевной шарф, исчезнувший в день покупки. — Благодарю вас, милорд.
— Вы куда-то спешили в тот день и не заметили, как шарф развязался, и его подхватили порывы ветра.
— Я привыкла считать, что нас прежде должен представить друг другу общий знакомый. Еще раз спасибо, лорд Торрингер.
«Повезло, — подумала она, — нашлась пропажа!»
— Мне было приятно находиться в вашей компании, сэр, но я должна возвратиться к своему жениху.
— Не смею вас задерживать, — он сделал шаг в сторону.
Мисс Стоун, прикрыв за собой дверь, быстро растворилась в толпе. Она нашла родственников, уже приготовивших ей место возле домашней сцены.
— Элиза, — баронесса Веллингтон прервала беседу с одной из дам и обратилась к дочери, внимательнее посмотрев на нее в лорнет, — какой прелестный шарфик! Это именно та новая покупка, которую ты столь бережно хранила «под розой»? Очень красивый!
— Я счастлива, что вам понравилось, матушка.
Все рассаживались по местам, через несколько мгновений должен был начаться спектакль.
— Прекрасная комедия! Я могу ее пересматривать по нескольку раз в год! — восхищалась леди Кэтрин. — Шекспир ; настоящий мастер слова! А какая забавная история получилась из-за ошибки Пака...
— Настоящая любовная путаница!
— Но в конце все встало на свои места.
— Ах, как же я люблю счастливые концы!
— И я тоже, они радуют мои глаза и сердце!
Восторженные от просмотренной домашней постановки пьесы «Сон в летнюю ночь», гости спустились на первый этаж. К этому времени отдохнувшие виртуозы настраивали свои инструменты.
Заиграла скрипка. Лорд Лонкер, держа свою невесту за руку, собирался повести ее в центр залы. Внезапно из ниоткуда появился иностранный граф и преградил им дорогу:
— Прошу прощения, милорд, но мисс Стоун обещала мне этот танец.
— Я обещала… — пролепетала Элизабет.
И Торрингер поспешил увести девушку от ее жениха.
— Обещала? — повторила она. — Извините, сэр, однако…
— Кажется, мы не договорили…
— Вы ошибаетесь. И моим кавалером должен был стать мистер Фрэнсис Делинфорд. Вальс я танцую только с ним.
— На счет правил этикета не волнуйтесь, мэм.
— Но ведь вальс…
— Думаю, общество простит нам эту вольность. Лорд Лонкер сочтет, что вы лишь хотите загладить свою вину за невнимательность. И, на мой взгляд, это наилучший предлог продолжить с вами общение.
Они закружили быстрее.
— Мне не о чем с вами говорить.
— Вы в этом уверены?
— Абсолютно.
— Признайтесь, мисс Стоун: вы всегда беседуете с джентльменами в подобной манере? Или я один удостоен такой чести?
— Прошу заметить, лорд Торрингер, вы плохо справляетесь с ролью джентльмена.
— Я и не старался, — весело улыбнулся мужчина.
— Сэр, что вам от меня нужно?
— Могу я задать один вопрос?
Девушка подняла на него глаза:
— Единственный?.. Хорошо.
— Мэм, вы желаете выйти замуж за лорда Лонкера?
— Зачем вам это знать?
— Вы его любите?
— Простите, сэр, но вы уже задали два вопроса, а обещали только один.
— Фактически, это один и тот же.
Она молчала.
— Так вы любите его?
Элизабет слышала громкое сочетание звуков, извлекаемых оркестром, будто они заполнили все. Любила ли… С каждым мгновением гул все сильнее оглушал ее… Любила… ли…
— Я вам не прощу, — еле слышно прошептала барышня.
— Этот вопрос… — начал он и опустил на нее глаза. — Господи, вы плачете…
— Вы единственный, кто за последние годы видит мои слезы.
— Простите меня, мисс Стоун, — негодовал лорд Джейсон. Неужели его фраза затронула столь больную тему? Он даже подумать не смел о подобном. — Вы только представьте… — тихо начал он, смотря поверх ее головы, — что звезды ; это маленькие души слезинок, усыпающие бархатный небосвод. А на рассвете они спускаются на землю, покрывая ее густым туманом… — Он взглянул на девушку ; уголки ее рта еле заметно приподнялись. Граф улыбнулся ей в ответ.
Элизабет подняла на него глаза:
— Ваше предположение о происхождении звезд научно опровергнуто.
— Знаю, но оно подняло вам настроение.
Юная баронесса вновь невольно улыбнулась.
Когда закончился танец, Торрингер отвел девушку к сидевшим на скамье супругам Стоунам.
— Мисс Элизабет, — вскоре после его ухода возникла мисс Брайтсаут, ее гладко уложенные золотистые локоны на свету приобретали серебристый отблеск, — вижу, вы уже успели найти общие темы с его сиятельством…
— Вы хотите, чтобы я вас представила лорду Торрингеру?
— Что вы, думаю, его сиятельству графу и без меня есть кому составить компанию. Я не права, мисс Элизабет?
— Неужели вы не сводили с нашей пары глаз? Вам не стоит забывать, мисс Кристина, что моим женихом по-прежнему остается мистер Фрэнсис Делинфорд.
— Не смею, дорогая! — невинно уверила юная виконтесса. — Главное, чтобы вы об этом не забыли… Прошу меня извинить, мисс Элизабет, но мне нужно вас покинуть.
— Не стоит беспокоиться, мисс Кристина.
Когда семья Стоунов вернулась в имение, юная баронесса Веллингтон не смогла сомкнуть глаз в своей постели ; мысли беспорядочно тревожили ее покой. «Кто он такой? Граф Джейсон Торрингер… Каким образом он приобрел соседнее поместье? И какую игру затеял? Ведь он не просто так появился в этих местах. Завидный жених… Ха, наверное, поклонницы не дают покоя … Да, он хорош собой… А я с первой же минуты отвергала малейшее проявление дружелюбия с его стороны. Почему? Почему искажала его титул, хотя прекрасно знала верное произношение? Почему дерзила, оскорбляла? Хм, граф оказался терпимым, сдержанным… Нападение – лучшая защита. Трудно признавать его правоту. С первого взгляда он мне понравился ; увы, не смею отрицать. Но это всего лишь мимолетная симпатия. Не хотела привязываться… влюбляться… Нет! Лиззи, ты невеста мистера Фрэнсиса Делинфорда! Однако… он вернул мне шарф ; волшебник! ; рассмешил… но заставил, заставил вновь почувствовать прохладу этих предательских слез. Люблю ли жениха? Боль сжимает сердце. Я ; будущая леди Лонкер, преданная жена, уважаемая дама. Элизабет Адель… была… Любила ли… я?»
Близился рассвет.
Глава 4
И вновь густой туман окутал британскую землю.
Девушка наблюдала за первыми минутами рассвета, сидя у окна своей комнаты. Она не могла избавиться от настигавших ее мыслей и потому решила переключить свое внимание на другой, не менее важный, вопрос: что говорить во дворце Кеннетсдейла? Она должна была скрыть действительную заинтересованность и все же узнать подробный список гостей памятного вечера. Следовало действовать в зависимости от ситуации… И погода за окном никоим образом не нарушит ее планы!
Этим же днем семья Стоунов нанесла дружественный визит герцогу. Он радушно принял гостей, и собравшиеся надолго увлеклись непринужденной беседой. Барышне повезло: представилась возможность затронуть столь волнующую ее тему:
— Согласна с вами, ваше сиятельство, прием лордов Ашеров замечателен… хотя… Просто я вспомнила бал-маскарад в вашем новом замке и поняла, что с ним вряд ли что-либо может сравниться... лишь королевский прием!
— Благодарю, — горделиво улыбнулся Кеннетсдейл.
— Даже представить не могу, сколько в замок прибыло гостей…
— Не смею отрицать, пришлось приложить немало усилий, чтобы осуществить подобное. Помню, приехали даже герцог Лестер с герцогиней, лорд Бекингем, барон Девон… Но, в прочем, это не так важно.
«Как вы ошибаетесь, ваша светлость, — подумала мисс Стоун. — Если бы вы только знали насколько».
Юная баронесса Веллингтон медленно ехала в экипаже. Приглушенный стук колес не отвлекал Элизабет от ее раздумий.
«Итак, — мысленно сосредоточилась она, — что я имею… узнала три титула, но пожилой герцог Лестер мне давно известен, и он точно не подходит под описание моего спасителя. Значит, остаются барон и лорд Бекингем; поговорю с ними на каком-нибудь вечере. По голосу это был молодой мужчина не старше тридцати лет, высокий, статный, темноволосый… Да под такую характеристику попадает едва ли ни каждый третий британец! Да, я неопытный сыщик-любитель… Он в совершенстве владел холодным оружием. Превосходно! Это уже кое-что дает. Так, ближайший прием будет у лордов Уилморов, он состоится, кажется, дня через три. Ничего, подожду. Нужно успокоиться…»
— Мисс Прюденс?
— Мисс Элизабет!
— Как я рада вас видеть!
— Я тоже очень счастлива!
— Где вы были все это время?
— Во Франции, у тети Ирен. И позвольте представить вам Ансельма Дюбуа, маркиза де Бриена и моего жениха.
— Мое почтение, мэм.
— Достопочтенная Элизабет Стоун, баронесса Веллингтон и моя подруга.
— Рада за вас! Примите мои самые сердечные поздравления. — Вдруг юная леди бросила взгляд на лорда Фрэнсиса возле скамьи. — О, простите меня…
Она направилась к своему жениху, что-то увлеченно обсуждавшему в мужской компании.
— Действительно, неплохое капиталовложение.
— И ощутимую прибыль мы сможем получить уже через месяц!
— А если повезет, и еще раньше… Мисс Стоун? — привстал лорд Лонкер. — Хотите, чтобы я что-то принес вам из буфета? Только скажите.
— Нет, благодарю, милорд. Я просто решила лучше узнать друзей нашей будущей дружной семьи.
— Начали увлекаться экономикой?
— Да, чтобы иметь больше общих интересов со своим дражайшим женихом, — ангельски улыбнулась Элизабет.
«Неплохая отговорка», — подумала она.
— Неужели? — Делинфорд насмешливо прищурил глаза. — Вы решили начать разбираться в этих делах?
— Обычно леди подобные темы неинтересны, но, друг мой, возможно, это стремление мисс Стоун ; к лучшему?
— Благодарю, лорд Бекингем.
Девушка незаметно для джентльменов всматривалась в каждого из них, пытаясь вспомнить «черного ангела», временами вставляла подходящие реплики в разговоры о выгодных инвестициях и прочих довольно скучных вещах для незаинтересованной персоны. Однако юная баронесса очень искусно изображала увлеченность данной беседой. Честно говоря, встречались занимательные обсуждения, но лишь меньшая часть из всего разговора. Нужно было хоть каким-то образом затронуть тему о списке приглашенных герцога…
— Вы уверенны в надежности вашего нового банка? Вдруг деньги, потраченные впустую для одного, окажутся неплохой прибылью для другого? Этот банк предусматривает гарантию сохранения ценности акций в кризисное время и позволяет каждому своему клиенту на равных правах по отношению к остальным получать доход, не меньший, чем у джентльмена, например, вложившего часть своего состояния немногим раньше него? Ведь в противном случае получается недолговременное и для большинства довольно не выгодное предприятие…
Мужчины смолкли: одни не ожидали услышать подобные рассуждения от барышни, другие обдумывали комментарий. Быть может, Элизабет и сказала что-то лишнее, но как по-другому убедить в серьезности ее намерений приобщиться к их кругу?
— Мэм, что вы говорите? — тихо произнес ей Делинфорд. — Банком правят мужчины. Мы уж точно знаем, когда и куда вкладывать свои сбережения. А ваша теория о банковской системе, не в обиду будет сказано даме, многоуважаемая мисс Элизабет, просто не может существовать на этом свете, ведь иначе мы бы уже о ней знали.
— Мисс Стоун, можете не сомневаться в его надежности.
— Я лично безоговорочно уверен только в Банке Англии и Барклайсе. Последний не подводит уже почти столетие!
— А я доверяю «Тейлору энд Ллойду». Как раз унаследовал земли в Бирмингеме и потому могу хорошо контролировать рост своих акций.
— Ваша теория, мэм, действительно заставляет задуматься о структуре банков. Это может перевернуть весь мир!
— Да ведь это афера чистой воды!
— А что конкретно вы имели в виду, мэм, когда говорили о потраченных впустую вложениях?
— Это значит, что одни смогут обогатиться за счет вложений других бизнесменов, но рано или поздно эта денежная цепь оборвется. Признаю, словосочетание «пустое вложение» для каждого человека относительно. Мистер Гриффит недавно упомянул о маскараде в замке его светлости герцога Кеннетсдейла, я знаю несколько лиц, которые считают этот прием пустой показной выходкой.
— Назовите их имена.
— Они пожелали бы остаться инкогнито. Но для мастеров эти заказы оказались «золотой жилой»…
— В замке герцога собрались тысячи гостей...
— Сэр, кажется, я вас видела на маскараде…
— Вы, правы, мисс Стоун. Думаю, там можно было встретить кого угодно!
— Помню, барон Маркус Рид прибыл в белом хитоне, в образе Посейдона, а леди Рене Ламбет блистала в очаровательном сари.
— Костюмы… один фантастичнее другого… — отвлеченно начала юная леди. — Но в основе каждого такого приема в первую очередь лежит слово «маска». Интересно бы вспомнить человека, сделавшего акцент не на одежде…
— Хотя… да, я видел в замке герцога одного джентльмена в строгом вечернем костюме, и на его лице была маска с языками пламени.
— И вы узнали его? — юная баронесса постаралась задать этот вопрос самым ровным и непринужденным тоном, чтобы ни одна нотка в голосе не выдала ее подлинного интереса.
— Нет. Мужчина свободно общался с присутствующими, но никто из моих знакомых так и не узнал его.
— А я видел сэра Шермана Хьюи ; точная копия лорда Байрона!
— Подумать только! Со дня гибели поэта прошло уже почти пять месяцев…
— Это была достойная смерть. Он отчаянно сражался, дабы помочь грекам отстоять свои права на независимость у Османской империи. Даже будучи одолеваемый лихорадкой, лорд Байрон до последнего вздоха не отступил в этом благом деле.
— Я тоже стал членом филэллинского комитета и намерен принять участие в экспедиции на Крите. Думаю, наша группа окажет большое влияние на дальнейший ход военных действий. Мы способны пойти на радикальные меры с целью значительно ослабить вражеские ряды.
Заиграли скрипка, виолончель, духовые.
Лорд Фрэнсис вместе со своей дамой закружились под звуки мазурки.
«“Джентльмен в огненной маске” несколько облегчит поиски, — думала мисс Стоун, — нужно лишь спрашивать о нем. Но никто не знает его имени. Зато могут подробнее описать незнакомца. — Она незаметно улыбнулась. — Еще можно узнать о людях, превосходно владеющих оружием, точнее, ножом».
— Да, — тихо вырвалось у нее вслух.
— Я тоже так считаю, — подтвердил Лонкер.
— О чем именно, ваша милость? — опомнилась Элизабет. Неужели он все слышал? Только не это!
— Я согласен, — повторил он, — что невеста должна общаться с моими друзьями.
— Я не думала, что сэр Артур Бернем является вашим другом.
«Какое облегчение: мои мысли остались в моей голове. Он ничего не знает», — сказала про себя барышня.
— Я не собираюсь с ним делиться своими планами. Мистер Бернем интересует меня лишь в чисто деловом отношении.
— Вы в каждом знакомом ищите выгоду?
— Не вижу нужды проводить время без пользы, — согласился жених.
— И какую же пользу вы извлечете из нашего брака, милорд?
— Мисс Стоун, наш союз – дело другое…
«Угу, конечно, другое…» — подумала она, не веря услышанному.
— На нас смотрят ваши родители. — Делинфорд выразительно улыбнулся, блеснув зубами и побуждая мисс Стоун сделать то же.
В это время барон и баронесса Веллингтон рассеянно наблюдали за танцующими парами и сами кружили под бравурные звуки музыки.
— Как почетно: Элиза скоро станет леди Лонкер, будущей виконтессой Лонкер!
— Баронесса, виконтесса, графиня ; все имеет дворянский титул.
— Безусловно, однако мистер Фрэнсис Делинфорд – удачная партия для нашей дочери. И Элизабет благосклонна к нему… О лучшем для нее и мечтать нельзя!
— Баронесса… — задумчиво поинтересовался лорд Эдвард, — почему вы согласились связать со мной свою жизнь?
— Потому что я вас люблю.
Глава 5
«За неделю навестила девять адресов, — рассуждала про себя юная леди, — смогла пообщаться с двадцатью персонами. Никто не знает его имени. Темноволосый, галантный джентльмен… Ничего нового я не узнала. Сотни мужчин первоклассно владеют холодным оружием! Но ножами… А если… нет, это также ничего не даст. Если я побываю у каждого портного столицы и буду спрашивать о черном фраке… это может быстро предаться огласке, и к тому же, почему я столь уверена, что маскарадный костюм шили в Лондоне? Но я ведь не смогу путешествовать по всей Великобритании втайне от семьи… Значит, остается одно – спрашивать о нем лишь лондонскую знать».
Внезапно Элизабет постучала в окошко кэбмену и быстро вышла из экипажа. Пройдя вдоль улицы, мисс Стоун приблизилась к молодому уличному актеру, одетому в стиле прошлого века. Он раздавал прохожим небольшие тряпочные мешочки, завязанные цветными лентами.
— Не проходите мимо! — восклицал юноша. — Только сегодня вы можете получить удивительное сокровище пиратов Средиземного моря! Редчайшая диковина не сможет оставить равнодушным ни одного ее обладателя! Прекрасная мэм, — обратился он к юной баронессе, протягивая ей красный парчовый мешочек, — возьмите на память.
— Благодарю, сударь, — девушка, улыбнувшись, приняла подарок. — Что в нем?
— Сокровище пиратов. Я каждую неделю на этом месте раздаю прохожим сувениры.
— И маски тоже? — Слова неожиданно вырвались из ее уст.
— И маски.
Что?! Не ослышалась ли она? Нет, повода для внезапно нахлынувшей радости не было. Но услышать такой ответ очень приятно…
— Не помните ли вы, когда раздавали их? — Идея безумная, но все же следовало попробовать…
— Конечно, помню, — с охотой отозвался юноша, — последний раз ; три недели назад, в первых числах сентября. Я слышал, что его светлость герцог Джейкоб Кеннетсдейл собирался дать прием, и решил: пусть другие почувствуют себя причастными к его празднеству, даже если и не были приглашены…
— У вас была черная маска с узорами, похожими на языки пламени?
— Да, мэм, я отдал ее мужчине.
— Вы знаете его имя?
— К сожалению, нет, но его приветливое лицо помню как сейчас. Могу узнать, если еще раз встречу.
— Сможете сообщить мне, когда вновь его увидите? Меня зовут Элизабет Стоун.
— При первой же возможности, мисс.
— Большое вам спасибо, и… я не хочу, чтобы о моей просьбе кто-нибудь узнал…
— А джентльмену я могу назвать ваше имя?
— Хорошо, но, пожалуйста, больше никому.
— Обещаю.
Барышня отправилась дальше. Позади нее слышались задорные восклицания артиста: «Не проходите мимо! Сегодня ; единственный день, когда вы можете приобрести эту уникальную вещь…» Элизабет положила мешочек в ридикюль и весело зашагала вперед по Бервик-стрит.
Кругом ; городская жизнь во всем ее великолепии и естестве: многие куда-то спешили, разговаривали… дети бегали, играли, смеялись. Где-то неподалеку, со стороны рынка, звучала музыка.
— Пожалуйста, подайте монетку. — К мисс Стоун подбежал маленький мальчик в пыльной потертой рубашке, державший за ручку младшего брата. Юная леди протянула ему несколько монет.
— Спасибо, мэм, — сказали они и ринулись вперед.
Элизабет улыбнулась им вслед ; когда сознаешь, что сегодня помог хотя бы одному человеку, понимаешь: день прожит не зря.
Девушка случайно перевела взор на рослого мужчину позади детей… О нет! Это тот самый великан, один из ее похитителей… Мисс Стоун мгновенно отвернулась и слегка прибавила шаг. Открыла сумочку, вытащила небольшое зеркало, в которое посмотрела на него ; бандит приближался. Она ринулась вперед, нужно было скрыться в толпе рынка. Быстро передвигаясь, юная баронесса устремилась в его глубь. «Миледи, взгляните на эту чудесную лампу», «ниже моей цены вы не найдете во всем Лондоне»… Слова гулом звучали в голове. Оборачиваясь, Элизабет видела ищущего ее алжирца. Вдруг раздался оглушительный звон металла: она зацепила серебряный поднос с яркими статуэтками. На бегу извиняясь, барышня поспешила вперед. Сзади слышались недовольные укоры торговца, которые вскоре бесследно исчезли в уличном шуме. Прошло две с половиной недели, но за ней продолжали следить… Что ему было нужно?
Внезапно кто-то ухватил девушку за руку и потянул из толпы. Незнакомец прижал Элизабет к стене своей грудью и резко зажал ей рот ладонью. Мисс Стоун хотела закричать, но тщетно: в такой обстановке ее никто не услышит.
— Не трать зря силы. Я не причиню тебе вреда, — тихо произнес он, оглядываясь по сторонам.
Пленница перестала вырываться и подняла на него глаза. Мужчина был в сером шерстяном плаще, его лицо скрывал большой капюшон.
— Почему я должна вам верить? — подозрительно спросила она, когда тот убрал руку с ее лица.
— Тише, услышит. Другого выбора нет.
— Кто вы? И почему мне помогаете?
Неизвестный прислушался:
— Нужно спешить. Он приближается.
— Я не сдвинусь с этого места, пока…
— Вы совершаете ошибку, — перебил он.
— Я хочу знать. За мной гонится невесть кто, а вы оставляете меня в полном неведении… Как, по-вашему, я должна реагировать?
— Алжирца зовут Рахим.
— Так вы его знаете?
— Сталкивались пару раз. Это очень опасный наемник.
Юная баронесса ясно улыбнулась: наконец-то она встретила «черного ангела»…
— Вы, ведь это вы! Снова меня спасли. Помните, как тогда, во время бала-маскарада в замке его светлости герцога Кеннетсдейла?..
— Простите, мэм, — прервал мужчина, — но о каком маскараде идет речь?
— Извините, — девушка поникла головой, — я обозналась.
— Мэм, так вы хотите поскорее вернуться домой?
— Да.
— Тогда идем.
Она последовала за таинственным проводником. Временами осматриваясь, он дальше увлекал за собой Элизабет. Они шли вдоль узких проходов, часто сворачивая за углы. Вдруг незнакомец остановился:
— Вы должны уехать отсюда вон в том экипаже.
— А как же вы?
— Можете за меня не беспокоиться. Вы должны сесть в кэб.
— Но…
— Сейчас же. Вот, возьмите, отдадите кэбмену.
Мисс Стоун растерянно взглянула на почти полностью скрытое капюшоном лицо.
— Поторопитесь, — улыбнулся он.
Сев в наемную карету, барышня тотчас повернулась в сторону загадочного пилигрима, но он уже скрылся из виду среди стен ближайших зданий. Юная баронесса пыталась найти его глазами, но не могла.
— Спасибо, — еле слышно произнесла Элизабет, обращаясь к невидимому спасителю.
Тот следил за кэбом в тени кирпичного дома, пока экипаж полностью не исчез из виду.
Девушка была счастлива. Невольно оказавшись вовлеченной в чью-то опасную игру, она не подозревала, что могло произойти в следующую минуту. Похищение, частые погони, таинственные спасения столь же мистическими незнакомцами – все это больше напоминало сюжет какого-нибудь приключенческого романа, но не повседневную жизнь Элизабет Стоун. Казалось, она наблюдала со стороны за происходящим, а не была в его эпицентре, не бежала, с трудом переводя дух, не оглядывалась в страхе потерять из виду араба или увидеть его в паре футов от себя. Однако, несмотря на тревогу и опасность, ее переполняла радость, ведь она сидела в уютной карете и направлялась в Стоун-Парк, наслаждалась чувством безопасности и призрачной надеждой избавиться от преследований.
Топот копыт по пыльной дороге заставлял землю слегка содрогаться. Осенний пейзаж радовал глаз. На небе застыло вечернее настроение.
Юная баронесса вернулась домой. Поднявшись в свою комнату, она села на канапе и вытащила красный мешочек из бисерного ридикюля. Элизабет аккуратно открыла его и увидела внутри фарфоровый рояль, который легко мог поместиться на ее ладони.
«Красивое “сокровище”», — подумала мисс Стоун, увлеченно рассматривая сувенир: утонченные, ажурно изогнутые позолоченные ножки; цветы нежного цвета на белоснежных крышке и боковых стенках корпуса; узоры в восточном стиле, словно золотой нитью вышитые по всему изделию; каждая клавиша была четко прорисована… Действительно, идеальное дополнение к ее коллекции… Что это? Сбоку под клавиатурным бруском были сделаны два небольших углубления, похожие на какое-то отверстие для ключа, но ничего, кроме фортепиано, в мешочке не оказалось. Рядом барышня заметила чеканные символы, буквы были слишком малы, чтобы она смогла прочитать эту надпись.
Элизабет поставила рояль на столик близ подоконника. Прекрасное место!
Глава 6
— Ах, что-то музыка не веселит, скучны однообразные беседы… Кажется, у меня появилась неплохая идея, как поднять нам настроение…
— Миссис Тодд, неужели на этом вечере может найтись подходящая «жертва»?
— Сэр Уисдом Орвилл, например, лорд Эдиссон… Хотя нет, сэр Слэйд Пирсон.
— Какая милая пара, — саркастически улыбнулась мисс Кристина.
— Провинциалка мисс Прюденс Олби и… этот красноречивый француз... Напомните, как его зовут?
— Лорд де Бриен.
— Вы уже видели мисс Олби? Интересно, ходят слухи, что миссис Олби до сих пор предпочитает носить мушку на щеке, хотя всем говорит, что это родинка. Что за дурной вкус! Она окончательно погрязла в прошлом веке! Идет наперекор всеми признанной моде… Да, забавное будет выражение лица бедняжки мисс Денси. Мисс Брайтсаут, умоляю, позвольте мне его обольстить!
Юная виконтесса сделала паузу, будто была намерена сама флиртовать с Дюбуа.
— Хорошо, я иду к мисс Олби. — Она устремилась к девушке в бархатном платье цвета «райской птички». — Добрый вечер, мисс Прюденс, — поздоровалась барышня, затем увидела французского маркиза: — Добрый вечер, лорд де Бриен… — И после его приветственного поклона продолжила: — Сэр, могу я увести вашу дорогую невесту на несколько минут? Боюсь, что вам наша беседа о женских мелочах покажется не столь увлекательной.
— В таком случае, сударыни, не буду вам мешать. — Он покинул их, ленивой походкой направившись к буфету.
— Мисс Прюденс, — начала мисс Брайтсаут, — прошу простить за мою неловкость… Господи, здесь так многолюдно! Но для меня этот разговор очень важен…
— Не волнуйтесь, мисс Кристина, пройдемте лучше к французскому окну ; там спокойнее.
Они молча направились к предложенному месту. Прекрасно! Даже не пришлось придумывать лишний повод привезти сюда мисс Олби ; она сама предложила это окно.
— Мисс Прюденс… я влюблена, — неожиданно даже для себя сказала юная виконтесса.
— Ах, мисс Кристина, как чудесно! Желаю вам счастья! Но… почему вы решили поделиться со мной этой тайной? Ведь я правильно поняла: ваш союз пока находится втайне от всех?
— Дело в том, что мой избранник – полковник, достойный джентльмен, однако я все еще сомневаюсь в своих чувствах к нему. Думала, если вы поведаете мне свою историю любви к лорду де Бриену, я смогу лучше понять себя… Прошу, расскажите, как вы познакомились.
— Ах, это был удивительный день! Я приехала к своей тетушке в Париж. Сели с моей компаньонкой Иветой в экипаж, но на пути к дому тети запряженные кони словно обезумели: встали на дыбы, начали громко ржать… Кучер не мог их успокоить. Мы очень волновались, но никто не покидал карету. И вдруг я услышала топот приближающейся лошади. Всадник спрыгнул с седла и успокоил животных. Я не сводила глаз с окна, пыталась рассмотреть происходящее, но видела лишь спину незнакомца. Когда все кончилось, этот достохвальный джентльмен вскочил на свою чубарую, гарцуя, приблизился к нашему окну и, любезно улыбаясь, молвил по-французски, что нам больше не угрожает никакая опасность: он уже прогнал бродячего пса, испугавшего коней. А на прощание произнес: «Je regrette, mais je dois partir. Je vous souhait; une bonne route, belles demoiselles» [3] и ускакал дальше. Галантный, хорош собой… Его лицо я не могла забыть на протяжении всей дороги! А потом оказалось, что он ; не кто иной, как племянник подруги тети Ирен… Все так удачно совпало!.. А могу я узнать имя вашего возлюбленного, мисс Брайтсаут?
— Сэр Рейнард Лоуренс. Помню нашу первую встречу, словно вчера…
Пока барышни мило беседовали у французского окна, к Дюбуа возле буфета подошла Сьюзен Тодд.
— Bonsoir, monsieur Dubois.
— Bonsoir, mademoiselle Todd. Приятно вновь услышать родной язык, сударыня.
— Вам нравится красное вино?
Француз поднес ко рту свой бокал.
— В вашей компании оно кажется мне много слаще…
— Vous me flattez, sir,[4] — застенчиво улыбнулась она.
— Pas du tout [5] …
— Право, в моих ушах ваш комплимент звучит мелодией, ваша милость!
— Я польщен, миссис Тодд.
— Ах, сэр, здесь очень душно, вам тоже так кажется?
— Может быть, вам лучше выйти на улицу, мэм?
— Вы правы… но неужели я буду сидеть на скамье в полном одиночестве? Не могли бы вы составить мне компанию? Поверьте, это ни к чему не обязывает! Но я не настаиваю…
— Je suis votre homme, charmante lady [6], — неотразимо улыбнулся де Бриен и, бросив взгляд на увлеченную разговором с Кристиной Брайтсаут невесту, предложил спутнице свой локоть. Она, мило улыбаясь, дотронулась открытым веером до губ и сердца, потом еще раз открыла веер правой рукой и вновь закрыла его.
«Не джентльмен, а какое-то посмешище. Клоун! — думала миссис Тодд о своем новом кавалере. — Мне противно лишь одно его присутствие… Никогда бы не видеть этой самодовольной, небрежной улыбки. Ха, его соблазнить не составит ни малейшего труда! Даже как-то неинтересно, слишком просто. Но будущий спектакль добавит красок вечеру. Ансельм… до чего ж смешное имя! Ничего, я устрою мисс Олби представление. А она, несомненно, ; всем нам достойное зрелище оскорбленной невесты».
— Ах, это было незабываемо! — говорила юная виконтесса Истборн. — Он повел себя как настоящий рыцарь… — Она взглянула в окно, на мгновение опечалилась, но сразу же пришла в себя и посмотрела на мисс Прюденс, продолжив свою реплику.
Мисс Олби, проследила за взглядом собеседницы. На ее глазах выступили еле сдерживаемые слезы: она увидела лорда Ансельма в компании миссис Тодд… Обольстительный повеса, негодяй!
— Простите, мисс Кристина, здесь немного сквозит… Простите меня… — Мисс Прюденс поспешила покинуть барышню.
Выбежав на улицу, она оцепенела перед сидящей на скамье парой. Мужчина обернулся к невесте, у него был несколько глуповатый и озадаченный вид от неожиданного разоблачения его истинной натуры. Маркиз попытался оправдаться; Сьюзен Тодд все еще держала его руку и негодовала, будто видела мисс Олби впервые и именно она оказалась доверчивой жертвой, наивно надеявшейся на порядочность своего кавалера.
— Ma ch;re…
— Больше никогда не называйте меня «своей дорогой Денси», мистер Дюбуа, — холодно прервала барышня, хотя чувствовала, как ее сердце разбивалось на части. — Никогда ко мне не приближайтесь и не ищите встречи. Все кончено, лорд де Бриен. Свадьбы не будет.
Девушка быстро зашагала к парадному входу. Она вновь и вновь терла глаза, но слезы неустанно текли по холодным щекам. Обида, боль, стыд, отвращение к бывшему возлюбленному жениху и непонимание царили в душе юной леди. Чем же она заслужила столь унизительное отношение к себе? Флиртовать на глазах собственной невесты! Практически накануне венчания! Какая вольность! Какой позор! Как же она была слепа! Нет, нет… мисс Прюденс достойна большего. И пусть этот французский павлин возвращается к себе в Париж! Да хоть в Москву! Ей уже было все равно. Она должна его забыть и подавить в себе еще не погасшее нежное чувство. Мистер Ансельм Дюбуа легкомысленный повеса… Он никогда больше не коснется ее руки! Глупая, поверила романтическому наваждению…Только сейчас глаза отрезвили разум, и вспомнилось все время, проведенное с ним. Подлец! Но барышня не опозорит ни себя, ни свою семью. Она не поднимет скандал обидчику, хотя могла бы закричать на весь особняк. Начнет новую жизнь, без лорда Ансельма, без предательства.
Кристина Брайтсаут стояла у французского окна, не отводя взгляда от уличной скамьи.
«Мисс Олби с честью выдержала… — думала юная виконтесса. — Неожиданно. Поступок, достойный уважаемой леди».
Глава 7
— Подожди, Элиза, ты что-то не договариваешь… — девушка пристально смотрела на собеседницу.
— Хочу еще раз его увидеть… — тихо и застенчиво произнесла юная баронесса.
— И…
— И… будь, что будет. Да, я должна его увидеть.
— Ох, умалчиваешь...
— Должна его отблагодарить.
— И не только… Чувствую, на моих глазах создается история, сюжет которой не уступит творению покойной мисс Остин! Вот только главного героя зовут по-иному…
— Нет, Мел, я невеста лорда Лонкера, и хорошо об этом помню, в отличие от тебя. Не придумывай лишнего.
— Ладно… Но, Лиззи, я никак не могу понять, почему этот бандит погнался за тобой?
— Я и сама не знаю.
Мисс Стоун рассказала подруге только о погоне на Бервик-стрит, о похищении во владениях Кеннетсдейла она умолчала.
— Лиззи… — радостно продолжила мисс Вильтон, — я недавно вновь начала вязать.
— Как замечательно, Мел! Что же выбрала объектом творения?
— Шаль. Скоро наступят холода, и зимой она будет незаменима.
— Ты обязательно должна будешь мне ее показать!
— Надеюсь, она тебе понравится.
— Не сомневаюсь.
Мисс Мелисса улыбнулась.
— Думаю, тебе следует побывать на Бервик-стрит! Там недалеко от магазинов уличный актер раздает чудесные вещи…
— Молодой и симпатичный?
— Хорош собой, — смеясь, кивнула барышня. — Мне он дал миниатюрный рояль – сокровище пиратов Средиземного моря…
— Какая прелесть! Лиззи, ты просто обязана будешь мне его показать! И обещай, что в скором времени мы съездим на Бервик-стрит.
— И пройдемся по Оксфорд-стрит…
— Других вариантов и быть не может!
Мисс Вильтон улыбалась, однако, как бы Элизабет ни хотела помочь ей, душу подруги терзали темные волнения. Мисс Стоун догадывалась о причине их появления, но искренне надеялась, что ее предположение окажется ложным. Она сдерживала себя от желания спросить о видимой ею печали, но понимала, что Мелисса первая об этом заговорит, если сочтет нужным, а до тех пор не стоило поднимать больную для нее тему.
Четыре года тому назад сэру Бертону Вильтону пришлось уехать в Париж, дабы заключить очередной деловой контракт. Должно быть, долгий отъезд мужчины стал поводом продолжительной и мучительной тревоги его супруги, что способствовало развитию ее хронической болезни. После ухудшения здоровья миссис Вильтон мисс Мелисса стала больше времени проводить с матерью. Она переживала столь долгую разлуку с отцом не менее леди Розы, но старалась не подавать виду, морально поддерживая ее.
Пора балов и светских вечеров для этой семьи закончилась. Болезнь прогрессировала. Женщина оказалась прикованной к постели, и уже около двух лет она не вставала. Девушка приняла на себя всю ответственность за состояние здоровья матери и управление их землями; следить за хозяйством ей помогала экономка. Она же и еще две горничные ухаживали за больной госпожой, пока юная леди выезжала по различным обстоятельствам из усадьбы.
Элизабет Стоун старалась морально поддерживать мисс Вильтон. Сознавая, что леди Роза уже никогда не сможет вылечиться окончательно, она искренне надеялась, что впереди подругу ждет долгая и счастливая жизнь. Да, Мелисса достойна счастья! Она обязательно обретет его. И очень скоро.
— Ха-ха-ха, — задорно смеялась мисс Вильтон, — ты так считаешь?
— Я убеждена, — весело утверждала юная баронесса, — он так и сказал! Только представь выражение лица мистера Хамфри, когда весь план раскрылся! Ха-ха-ха…
— Представляю… Здорово они над ним подшутили!
— С этой шляпой!..
— Ха-ха-ха!
— Леди и джентльмены, рабочие и банкиры, мастера – все! Все без исключения окунитесь в волшебный мир сказки! — Впереди послышались звонкие восклицания знакомого артиста. — Гномы, феи, нимфы ; это не вымысел, не плод нашего пространного воображения! Они существуют! Живут рядом с нами! Не проходите мимо! Приобретайте прекрасные статуэтки, мгновения чудес! Какой славный малыш, — юноша обратился к проходящей мимо паре, глядя на укутанного младенца на руках женщины, — пусть его всегда будет оберегать эльф-хранитель, — он дал ребенку полупрозрачный мешочек, завязанный посеребренной нитью. Затем к нему подошли две молодые особы. — Прекрасные леди, не откажитесь от прикосновения к волшебству, — сказал юноша и протянул Элизабет и мисс Мелиссе два аккуратных мешочка с фигурками сказочных существ.
— Благодарю, — одновременно улыбнулись они в ответ.
— Прошу прощения, сэр, — девушка обратилась к актеру, когда другую отвлек полноватый торговец, — меня зовут Элизабет Стоун…
— Да, я помню вас, мисс Стоун. Сожалею, однако в последнее время я не встречал вашего джентльмена.
— Элиза? — обернулась к ней мисс Вильтон.
Мисс Стоун учтивым кивком попрощалась с юношей и направилась к подруге. Тот в ответ поклонился отдаляющимся барышням и продолжил свое дело.
— Так что тебе предлагал мистер Дориан?
— Он сказал, что мой молодой человек должен усыпать такое сокровище, как я, сотнями цветов! И их он предложил поставить в одну из своих шикарных ваз, по цветовой гамме идеально подходящую к моему капору… Вот пусть он и купит у него одну из них! А о чем ты говорила с этим актером?
— Ни о чем особенном, лишь спросила, чем он собирается удивить прохожих в следующий раз.
— И чем же?
— Не знаю, он решил оставить это в секрете… — Внезапно юная леди остановилась, настороженно прислушалась. — Мел, ты это слышала?
— Что?
— Резкий, но приглушенный звук.
— Лиззи, не беспокойся, ведь мы на Оксфорд-стрит...
— Знаю, но, Мелисса, он раздался со стороны королевского парка.
— Нечего волноваться. Если что-то и случилось ; это дело рук стражей порядка.
— Ты права, мало ли что могло произойти? Не стоит придавать этому такое значение.
Глава 8
В мгновение ока все птицы воспарили над землей, устремившись высоко в небо. Шум, издаваемый учащенными взмахами крыльев, заглушил все вокруг.
Что случилось? Что потревожило их? На траве близ тропы лежал мужчина. Неподвижно. Лишь ближе к вечеру одна влюбленная пара, прогуливавшаяся по Гайд-Парку, недалеко от Кенсингтонских садов, заметила его тело.
— Нельзя, чтобы ему столь легко сошло это с рук.
— Злодея должны казнить на Олд-Бейли!
— А какой был человек!
— О ком идет речь? — поинтересовалась только что подошедшая мисс Стоун.
— Горе, сударыня! — печально воскликнула кухарка. — Вчера вечером господина Фабиана фон Хеппа нашли мертвым!
— Как это произошло?
— Неизвестно. С виду на нем не было ни одной царапины, а когда его перевернули, обнаружили след от пули. Но ее самой в теле не оказалось.
— Нет пули – нет убийцы?
— Уж не знаю, кого или чего нет, но горе семье покойного! На Боу-стрит хотят закрыть дело. В общем, ничего не могу вам ответить о причине кончины господина, извините меня.
«Так значит, мне вчера не послышалось… — думала Элизабет. — Этот звук оказался… выстрелом? И никто не заметил убийства? Странно. Я знала мистера фон Хеппа; да, у него были некоторые проблемы, касающиеся кредитов… Неужели столь серьезные? Не могу в это поверить».
— Ха-ха-ха… — задорно смеялась юная баронесса Веллингтон, — очень похоже!
— Или… — Фрэнсис Делинфорд протянул своей невесте словно созданный из воздуха бутон белоснежного жасмина.
— Вы волшебник, милорд! Дивный аромат…
— Столь прелестной барышне… Существует очень красивая легенда о жасмине: когда-то все цветы были белыми, но однажды появился художник с набором красок и предложил окрасить их в разные цвета. Жасмин был ближе всех к нему, он хотел стать золотистого цвета, цвета его любимого солнца. Но художнику не понравилось, что этот цветок решил преобразиться раньше розы, и в наказание он оставил его ждать до самого конца, взявшись за раскрашивание всех остальных бутонов. В итоге, облюбованная жасмином желто-золотая краска почти вся досталась одуванчикам. Но он не стал вновь просить творца раскрасить его в этот цвет.
— Прекрасная история, — улыбнулась юная леди. Она вспомнила ее конец: в ответ на требование поклониться художнику цветок ответил: «Я предпочту сломаться, но не согнуться». Такую судьбу он выбрал и навсегда остался белым и хрупким жасмином. Элизабет поделилась еще одной легендой об этом цветке: — В далекие времена герцог Тосканы, которому принадлежал первый в Италии жасминовый куст, строжайше запретил садовнику дарить кому-либо хотя бы небольшой побег. Тот повиновался приказу своего господина до тех пор, пока не влюбился в прекрасную даму. Он подарил ей букет из цветущих жасминовых ветвей. Молодая женщина догадалась о ценности подарка и посадила срезанные побеги. С тех пор аромат жасминовых кустов в Италии символизирует любовь, которая сильнее всех запретов…
— Мисс Элизабет, вы вспомнили до боли избитый сюжет о запретной любви двух веронских влюбленных?
— Нет, я не имела их в виду.
— Интересно, сколько еще раз будет пересказана новелла Луиджи Да Порто? Это ведь скучная, наивная история, а написана, по меньшей мере, уже четыре раза!
— Любовь Ромео и Джульетты достойна восхищения. Она прекрасна, всепобеждающая, окрыляющая и вечная. Она никогда не надоест миру. Будут иные имена героев и фабулы произведений, но замысел – это возвышенное, поистине божественное, хотя запретное и довольно безрассудное, чувство – будет вечно покорять людские сердца.
— И вы всерьез полагаете, что такое чувство действительно существует в реальном мире?
— Да, я верю в это.
— Ах, моя дорогая невеста, ваша наивность меня умиляет! В большинстве случаев любовь подвигает людей на опасности и на добровольные муки и терзания, а порой и на саму смерть.
— Однако…
— И не вздумайте мне возражать, мисс Элизабет, вы знаете, что я прав. А сколько миру известно легенд и эпосов об этом глупом чувстве, даже если вспомнить Средневековье – безусловно, жестокое и беспощадное время произвола и разбоя…
— Вы слишком категоричны и рациональны, сэр. Время неизменно. И в Древнем мире, в пору героев, богов и мифических существ, и в Средние века, во времена отважных, благородных рыцарей и дам, и в задумчивую и одухотворенную эпоху Ренессанса, и в наше время все прежне и едино в целом. Лишь общество теперь стало чаще покрывать свои злочестивые помыслы и действия призрачной благодетельностью и учтивыми манерами.
— И ничего нельзя изменить? — шутливым тоном подытожил жених. — Ах, как жаль: человеческое мышление застыло во времени. И как мы этого не заметили? Неужели все столь плачевно?
— Каждый способен изменить себя, главное ; хочет ли он этих перемен.
— Надеюсь, после замужества вы повзрослеете и выбросите все эти глупости из своей головы.
— Вы полагаете, я говорю глупость?
— Я считаю, мисс Стоун, что вы слишком много читаете и философствуете на разные темы.
«Пожалуйста, молчи, — подумала Элизабет, — будь умнее. Сдерживай себя от реплики… Боже, как же хочется сейчас сказать вслух, что он не прав!»
— Не сердитесь на меня, сэр… Не станете ли вы возражать против конной прогулки в окрестностях нашего имения? — она бодро перевела тему шедшего в никуда разговора.
— С радостью разделю с вами это желание, мисс Стоун.
Вскоре пара шла размеренным аллюром верхом на чистокровных лошадях.
— Кого я вижу! — изумился Лонкер.
— Всадник…
— Нет, мисс Бет, это не просто всадник. Всем известный лорд Торрингер к вашим услугам!
— Вы узнали его сиятельство графа?
— О, конечно! А вы, мэм, неужели не узнали вашего соседа?
— Прошу прощения, но я не столь часто бываю в обществе этого джентльмена, дабы узнавать его силуэт еще вдали.
— Отчего же? А барон и баронесса, должно быть, еще в первую неделю его прибытия получили пригласительное письмо…
— Смею вас огорчить, милорд, однако моей семье пока еще не была предоставлена возможность гостить в Нортлэйк-холле.
— Признаюсь, мисс Стоун, я удивлен. Лорд и леди Веллингтоны очень доброжелательны и радушны...
— Извините, сэр, ничего не могу сказать в свое оправдание и объяснение подобного поведения моих родителей.
— И все-таки он – странный человек… — задумчиво протянул он.
— Почему вы так считаете?
— Иностранный аристократ, о котором практически ничего не известно, уж очень быстро освоился в столице. Откуда он? Чем увлекается? Лишь связавшись с одним нотариусом, по счастливой случайности, я узнал, что его сиятельство граф владеет имением, приносящим девять с половиной тысяч фунтов годового дохода. А он, поверьте мне, моя дорогая мисс Элизабет, имеет не одно имение и поместье, далеко не одно.
— Милорд, почему вы уделяете столь большое внимание персоне лорда Торрингера?
— Он скользкий тип… Ясно же, что его состояние накоплено нечестным путем.
— Простите, сэр, но вы не должны быть так категоричны в своих суждениях, ведь вы ничего о нем не знаете. Будет несправедливо, пусть и не умышленно, но все же оговорить ни в чем не повинного человека.
— И свет не стремится вывести его на чистую воду…
— Так почему бы вам не спросить лорда Торрингера лично?
— Мисс Стоун, скажите, что вы шутите!
— Нет, я совершенно серьезна. Вы желаете узнать правду?
— Мисс Бетти, вряд ли он откроет нам свою тайну…
Девушка наблюдала за лицом жениха, его немного глупым, жеманным выражением. Она хотела засмеяться, но сумела ловко скрыть свои эмоции.
Объект их горячего обсуждения становился ближе.
Граф, улыбнувшись, поприветствовал всадников кивком головы. Элизабет также наклонила голову, но затем быстро отвела взгляд от мистера Арнбьёрна.
— Добрый день, ваше сиятельство! — непривычно звонко и даже фамильярно воскликнул лорд Фрэнсис.
— Очень рад вас здесь встретить, лорд Лонкер, мисс Элизабет Стоун.
— Какой сюрприз, милорд! — продолжил Делинфорд. — Надеюсь, вы уже привыкли к столь сырому и туманному климату? В Англии бывает довольно часто очень холодно, однако я уверен, что вас это нисколько не пугает.
— Вы правы, сударь, я привык к морозному климату…
— Вы, случайно, родом не из Северной Америки или Российской империи? Слышал, там очень морозно в зимнее время года ; минус двадцать пять градусов по Фаренгейту, и даже бывают более низкие температуры!
— Я родом из Скандинавии.
— Так что привело вас в Великобританию, если не секрет?
— Смена обстановки, заключение выгодных контрактов, инвестирование прибыльных предприятий.
— И это все? — вырвалось из уст мужчины.
— Лорд Лонкер, что вы от меня хотите услышать?
— О, тысяча извинений, ваше сиятельство, если посмел вас поставить в неловкое положение!
— Не стоит, сэр.
— Как же… милорд…
«Какие демоны овладели им?! Что на него нашло? Неужели таким образом проявляется его зависть к нашему новому соседу? Или он, как истинный англичанин до кончиков своих ногтей, не выносит присутствия иностранцев в родной стране?» — недоумевала юная баронесса. Ей следовало включиться в разговор, чтобы исправить положение, в котором оказался жених.
— Ваше сиятельство, прошу простить мистера Фрэнсиса Делинфорда за столь навязчивый интерес к вашей персоне. Он действительно не желает ни в коем случае вас оскорбить.
— Мисс Стоун, — мужчина лучезарно улыбнулся ей, — могу еще раз повторить, что слова лорда Лонкера меня не задели.
— Вот видите, мисс Бет! Даже если джентльмен имеет высокий титул, он в первую очередь остается джентльменом!
— Чего вы добиваетесь? — сухо бросил граф.
— Что вы, ваше сиятельство...
— Мисс Элизабет, не нужно лишних слов, — перебил лорд Фрэнсис.
— Сэр, не следует разговаривать подобным тоном ни с мисс Стоун, ни со мной. Прошу меня извинить. — Арнбьёрн учтиво попрощался с барышней и повернул в сторону своего вороного.
— Извините, сударь, но мы не закончили…
— При всем уважении к мисс Стоун, мне не о чем с вами говорить, лорд Лонкер.
— А мне есть, что вам сказать!
— Не желаю больше вас слышать.
— Я вызываю вас на дуэль!
— Милорд, прекратите!
— Послушайте вашу невесту, она толковые вещи говорит. Я не намерен терпеть неподобающее поведение, сэр, но и лишать вас жизни не хочу. Извинитесь, и мы разойдемся мирно.
— Вы наносите оскорбление мне и моей дражайшей невесте. Мне не впервые быть дуэлянтом, так что я в оружии разбираюсь.
— Наденьте свою перчатку, сэр! Я не желаю участвовать с вами в дуэли. Вряд ли барышню удовлетворит мертвый жених.
— Завтра. С секундантом. Буду ждать вас в…
— Завтра меня не будет в Мидлсексе.
— Завтра.
— Вы ослышались, сэр? Я повторяю, что, как бы вам ни хотелось умереть завтра, я не стану виновником этого события. Если вы действительно этого желаете, будь по-вашему, перенесите дату. Надеюсь, обойдемся без лишних свидетелей.
— Это невыносимо! Ваше высокомерие поражает меня до глубины души! — Лонкер спрыгнул с рыжего мерина на землю.
— Господи, сударь, что вы задумали?! Прошу, ради меня, успокойтесь! — Элизабет очень пугал настрой лорда Фрэнсиса.
— Если его сиятельство не может с достоинством принять вызов, что ж, я не смею терпеть подобного отношения.
— Я не собираюсь с вами драться, тем более на глазах барышни. Не вынуждайте меня…
Лонкер лишь расправил плечи, готовый к бою.
— Даю вам последний шанс. Сейчас же извинитесь передо мной, — предупредил Торрингер.
Тот молчал. Тогда норвежец соскочил с жеребца, хладнокровно приблизился к обидчику и ударил его кулаком по лицу; девушка от ужаса подскочила в седле. Затем Арнбьёрн так же размеренно направился обратно.
— Боже, граф, вы разбили мне нос!
— Всего лишь царапина, — не поворачиваясь, бросил лорд и сел в седло.
Мисс Стоун, увидев лицо Лонкера, не раздумывая, ринулась к нему. Торрингер молча направился в сторону поместья.
— Какая вольность! Какое бесстыдство! — восклицала Элизабет. — Ударить жениха на моих глазах… Невероятно! Невежа! Варвар! Викинг чистой воды, не знающий элементарных правил хорошего тона! Слава Всевышнему, благодаря лечебному отвару на лице лорда Лонкера осталась лишь царапина…
— Лиззи, успокойся, глубоко вздохни и начни свой рассказ заново. Что стало причиной конфликта между ними?
— Мел, какая разница?.. Сам факт столь откровенной дерзости!
— И все же…
— Я никогда еще не видела мистера Фрэнсиса Делинфорда в подобном состоянии, — тихо молвила барышня. — Он словно обезумел. Своими фразами проявлял крайнюю степень неуважения к графу. Даже не верится, что все происходило наяву.
— Какая ядовитая оса ужалила лорда Лонкера?
Элизабет промолчала. В глубине души она понимала: в действиях мистера Арнбьёрна не было ничего предосудительного.
— Да ты должна благодарить его…
— За что же?
— Или хочешь выходить замуж за мертвого дуэлянта?
— Почему мертвого?
— Потому что в мастерстве владения оружием лорда Торрингера я нисколько не сомневаюсь.
— Откуда в тебе такая уверенность? — хитро осведомилась мисс Стоун.
— Женская интуиция…
Девушка улыбнулась в ответ.
Она должна быть на стороне жениха. Да, юная баронесса признавала свою неправоту по отношению к соседу, но что ей оставалось делать? Спокойно реагировать на драку? Конечно нет. Элизабет чувствовала сою вину перед ним, однако…
Мисс Стоун пыталась обмануть себя. Разум противоречил сердцу… оно шептало нежным голосом, который порой слышно намного громче и отчетливее крика, что… Эта встреча… на балконе… когда он рядом… Боже милостивый! Она не должна думать о лорде Торрингере! Ведь барышня отдала руку мистеру Фрэнсису Делинфорду, а сердце…
Верно говорил Лонкер: норвежский граф ; удивительная, загадочная личность.
Глава 9
«Всего лишь милая беседа… танец… встреча… — Элизабет перелистнула страницу кожаной книги с позолоченным орнаментом на обложке. — Но, если… хоть “если” и не может быть… Вдруг судьба сведет нас вновь, я расскажу о графе, обязательно. Но не сейчас! Ведь это не любовь ; стрела Амура, не пронзив живое сердце, еще в полете, где-то в облаках… Но дорог лик, веселый смех и дюжина мне милых черт. Милорд, знакомый странник, душой тянусь к твоей груди и лишь отчасти понимаю: нет, не будешь ты моим. Внезапно на меня нахлынуло желание… не более слепого чувства! С горящим пламенем не совладала, безвольно сердце отдала, чтоб догореть с тобой дотла. Как романтично! — думала она. — Но Черри и лорду Уолтону не суждено быть вместе. Она влюбилась в него без памяти! И, кажется, граф к ней тоже неравнодушен… Сказочная история для бесконечно наивной мечтательницы, как я…
Но чудеса существуют! Да, я это знаю, что бы ни говорили все скептики и циники мира, они происходят!
Ах, наверное, я никогда не избавлюсь от грез… Нет, я никогда не перестану мечтать! Желаемое, конечно, стараюсь по возможности воплощать в реальность, и, возможно, поэтому я... Я благодарна Всевышнему за все, что имею в своей жизни, но… Глупышка… у меня есть все, чтобы быть счастливой! И все же моя душа жаждет свободы, приключений и странствий; чего-то особенного и не похожего на мою привычную жизнь, чего-то, что не передать словами, но оно понятно и знакомо, пленительно моему сердцу; моя душа желает любви, прекрасной и вечной любви… Неужели я никогда ее не встречу? Неужели в нашем мире не осталось места для истинной любви? Это страшно, это очень страшно – никогда не испытать настоящую любовь, не встретить вторую половинку… Почему я должна обречь себя на всю оставшуюся жизнь с человеком, к которому равнодушна? Почему я должна привыкнуть к нему? Полюбить человека со временем нельзя, ты или любишь его, или нет. Можно смириться, принять его, питать к нему привязанность, дружбу, дарить ласку, заботу, чувствовать уверенность и покой, но любить… никогда! Это слово особенное, его нельзя навязать… Почему “и жили они вместе долго и счастливо” давно кануло в Лету? Или осталось на страницах детских книг или тех произведений, которые приходится читать втайне от своей семьи? Иногда мне кажется, что я живу не в то время… Мои мысли слишком противоречивы и резки! Я леди, я живу в мире, где правят лорды… Выгодная партия – идеальный брак… Кто это придумал? Ведь руководствоваться лишь разумом при выборе избранника фальшиво и расчетливо… Отчасти я сама страшусь таких мыслей! Почему я смею думать столь дерзко? Правильно ли это? Не в нашем мире. Я должна выполнить волю отца, родители желают мне счастья, они выбрали мне человека, могущего обеспечить мне достойную жизнь. Они знают, как мне будет лучше, и я признательна им за это. У меня будут муж, дети – своя семья. Семья – это главное в жизни каждого человека. Я буду верна супругу, приветлива и душевна, а любовь… я буду любить своих детей, они станут моим сокровищем, Божьим даром и отрадой, посланной мне по Его воле. И я вновь смогу почувствовать счастье, глядя на них; смогу найти радость в браке с лордом Лонкером и, надеюсь, обрести в нем сердечного друга, который будет дорог мне… Мистер Фрэнсис Делинфорд, вы – хороший человек, однако я никогда не почувствую в вас свою родственную душу, увы, я никогда не смогу вас полюбить… О, эта неугасимая война морали, устоявшихся в моем сознании общепринятых ценностей с истинной жаждой души, возрастающей изо дня в день!
Я не знаю причины, но чувствую, что создана для чего-то большего… Я живу с какой-то определенной целью. Пока для меня остается загадкой, с какой именно, но знаю точно: все не просто так происходит на этом свете. И это не плод моих фантазий! Это реальность. Я знаю это. — Мисс Стоун взглянула в окно и медленно подошла к нему. — Ах, какая красота! — Она всматривалась в чистую, голубую даль небес, ее душа переполнялась радостью… И вдруг девушка увидела, как одна за другой стали спускаться вниз редкие снежинки. — Первый снег…» — Элизабет улыбнулась и, не раздумывая, выбежала из комнаты.
Через пару минут юная баронесса уже кружилась во дворе, подняв голову к небу и закрыв глаза, ловила устами снежинки.
Когда она остановилась, то заметила отдаляющегося всадника. Ей было все равно, кем окажется тот путник. Барышня снова взглянула на солнце, потом на тонкий белоснежный ковер под ногами. И ее улыбка стала еще ослепительнее.
Граф Торрингер возвращался домой из Лондона верхом на вороном тракенене. Увидев молодую соседку, он натянул поводья. Пушистый снег падал на волосы, лицо, одежду… Арнбьёрн смотрел на мисс Стоун, любовался ее безмятежностью, немного по-детски забавной непосредственностью, о которой, возможно, он давно забыл и которой, быть может, ему не хватало в последние годы.
Через мгновение лорд Джейсон, опомнившись, встряхнул поводья и ускакал в направлении поместья.
Мужчина сидел на кожаном диване, всматривался в яркие языки пламени в камине. Он не видел огонь, мысли одна за другой мелькали в голове графа.
Раздался стук в дверь.
— Войдите, — задумчиво произнес Арнбьёрн.
— Ваше сиятельство...
— Заходите, Моринджер.
Камердинер торопливо закрыл за собой дверь, поставил принесенный им поднос на стол и посмотрел на хозяина.
— Сэр, прошу меня извинить, это не мое дело, но… что вас беспокоит?
Торрингер не сводил глаз с пламени.
— Я не знаю. Мои планы приняли иной смысл…
— Позвольте узнать рассуждения вашего сиятельства.
Норвежец перевел свой взор на слугу, взял кружку ароматного крепкого кофе, поднес ее ко рту.
— Знаете, Моринджер… даже не верится, что она оказалась мисс Элизабет Стоун. Барышня связана с ними. Пока еще не знаю, каким образом… Нужно время.
— Сэр, вы считаете, что она может преследовать столь низменные цели?
— Сомневаюсь… Нет, не может.
— Я слышал, достопочтенная Элизабет Стоун помолвлена.
— Знаю.
— Эта особа вам небезразлична?
— Вы правы, она особенная.
— Сэр, но…
— Вы имеете в виду предстоящее венчание с мистером Фрэнсисом Делинфордом?
— Да.
— Однажды я спросил мисс Стоун, любит ли она Лонкера, на что так и не получил ответа.
Лорду тяжело было сознавать, что он причинил ей боль. Мужчина не стремился обидеть юную баронессу, не ожидал увидеть ее слезы... Но ведь Элизабет не сказала, что любит жениха. Она небезразлична Делинфорду, не исключено, но назвать это чувство любовью невозможно. И почему девушка избегала каждого взгляда Торрингера?.. Нужно время.
Глава 10
На улице стоял легкий мороз, и ярко светило солнце, проникая своими лучами в окно. Стеклянный, переливающийся разными цветами иней покрыл деревья и травы. Дорога оказалась менее скользкой, чем ожидалось.
Юная баронесса Веллингтон внезапно постучала в окошко кучеру. Тот резко натянул вожжи, запряженные кони возмущенно заржали.
Ей это не показалось: Элизабет увидела промелькнувшую в толпе фигуру в знакомом шерстяном плаще.
«Я сошла с ума… Нужно ехать дальше, — думала барышня. — Таких серых одеяний сотни или больше! Нельзя желаемое выдавать за действительное. Нет, это не он. И как я могла его рассмотреть? Человек появился вдали на мгновение и сразу же исчез в толпе. Зачем я остановила карету? Должно продолжать ехать».
— Мисс Браун, мне нужно выйти. Не стоит меня сопровождать.
— Но…
— Я скоро вернусь.
— Как будет угодно моей госпоже.
Девушка оперлась о предложенную кучером руку и спустилась вниз. По велению барона и баронессы Веллингтон Мелани Браун должна была сопровождать их дочь в качестве компаньонки каждый раз, когда Элизабет собиралась ехать одна в экипаже (исключение составляла поездка в соседнюю усадьбу, где жила семья Вильтонов). Но мисс Стоун шла по улице без сопровождения, она позволяла себе такую вольность. Это будет их маленький секрет.
«Что я делаю? Стремлюсь увидеть человека, которого здесь нет… Это наваждение какое-то!»
Элизабет не сознавала куда шла. Вокруг нее суетились люди, шагали в разных направлениях, разговаривали, смеялись, что-то бурно обсуждали. Был слышен цокот копыт, треск колес. Барышня шла вперед, полная решимости, волнения, не совсем отдающая отчет своему поведению, ожидающая чего-то, словно чуда. Она смотрела по сторонам, пыталась найти его глазами, но тщетно.
Вдруг ее кто-то потянул вправо, настолько неожиданно, что юная баронесса не успела произнести ни слова. Через мгновение девушка стояла в узком безлюдном переулке, прижимаясь к стене. Мужчина навис над ней. Элизабет безмолвно смотрела в скрытое капюшоном лицо.
— Что вы делаете одна в этом районе?
— Я заметила вас из окна своей кареты… — пролепетала она.
— Вы искали меня? Зачем?
— Я… не знаю.
— Вам следует немедленно возвратиться к вашему экипажу.
— Кто вы? — Юная леди пыталась рассмотреть черты лица пилигрима, но видела лишь темное пятно, скрытое серой шерстяной тканью. — Я видела вас недавно…
— Сударыня, вам нужно уходить.
— Нет, я никуда не спешу. Кто вы?
— Здесь опасно.
— Но вы же меня защитите, не так ли?
— Зачем вам знать мое имя?
— Вы спасли меня от араба, я хочу вас отблагодарить.
— В этом нет необходимости.
— Нет, сэр, есть. Если бы не вы…
Он положил ей руку на плечо:
— Мэм, вы должны вернуться в экипаж.
— Почему? — Элизабет не понимала, что говорит, рассудок помутился. Что же с ней творилось?
Барышня коснулась ладони на своем плече. Незнакомец резко отдернул руку.
«Этого не может быть! — подумала она, заметив знакомый золотой перстень с черным опалом на его кисти. ; Неужели это он?..» Мисс Стоун резким движением стянула капюшон с головы мужчины.
Да, к счастью или сожалению, память ее не подвела. Перед юной баронессой стоял Джейсон Арнбьёрн, в его глазах читалась веселая усмешка.
— Милорд… Но как… — Мысли путались. Девушка не сознавала, что происходит.
— Я же говорил, мисс Стоун, что вам следовало бы идти к карете.
Она была готова увидеть кого угодно, но только не его. От неожиданности у нее пропал дар речи. Что же делать? Продолжать стоять, словно окаменевшая, или заговорить? И что сказать? Первое, что придет в голову? Какой абсурд!
— Извините, ваше сиятельство, что-то мне нездоровится. Я, пожалуй, последую вашему совету. — Мисс Стоун вышла на главную улицу и направилась вперед, медленно, словно в тумане.
Увидев приближающуюся госпожу, кучер молча спустился на мостовую, открыл дверцу и остался ее ждать. Элизабет, не оборачиваясь, села в экипаж, все ее мысли были о норвежце.
— Мисс Элизабет, мы направляемся на Гровнор-стрит? – услышала она голос Мелани Браун.
— Да, — спокойно ответила барышня, повернулась к окну и посмотрела на улицу, по которой только что шла. Непроизвольно она стала искать глазами Торрингера. Поняв, что хочет еще раз его увидеть, быстро отвернулась. Прочь мысли о графе! Да что же с ней происходит? Помешательство чистой воды! К черту все! Она не будет о нем думать! Искать встречи неразумно. Мисс Стоун заставила себя расслабиться, разум просветлел… Леди должна себя контролировать. Вдох-выдох. Спокойно, все хорошо. Сейчас она ехала по очередному адресу, в надежде добыть еще хоть немного информации о «черном ангеле». Мисс Браун думала, что это просьба леди Кэтрин, ; что ж, пусть продолжает так считать, никто не должен знать о ее поисках. Но как лорд Торрингер… Вдох-выдох.
И все же ее голову не покидала мысль о том, что незнакомцем в плаще, ее спасителем, оказался сосед-иностранец ; человек, которого Элизабет избегала и оскорбляла. Боже милостивый! Торрингер с самого начала был приветлив и учтив; спас ее… А она… сказала много лишнего и несправедливого… Стыдно.
Следовало переключить внимание на другую тему: ныне были запланированы еще два визита. Однако при последующих разговорах девушка с трудом сосредотачивалась на непринужденной беседе, в ходе которой узнавала интересующие ее сведения. Мисс Стоун старалась быть спокойной, приветливой, и у нее это хорошо получалось, но мысли о норвежце не давали юной баронессе покоя.
Вернувшись домой, Элизабет поспешила в свою комнату и написала письмо Джону. Когда легла в кровать, еще долго не могла заснуть. «Хорошо, — уговорила она себя, ; завтра я навещу мистера Арнбьёрна».
Глава 11
— Ах, как жаль, что началась зима… — протяжно вздохнула леди Кэтрин.
— Это такое же время года, как и остальные, — заметил барон.
— Наступили холода… — продолжила баронесса, — теперь не захочется далеко уезжать на приемы.
— Отчего же далеко, матушка? Рядом с имением находится прекрасный Нортлэйк-холл; я уверена, что в этом поместье будут проходить вечера не хуже, чем при покойном лорде Молоуни. Папенька, мы ведь не наносили визита его сиятельству графу Торрингеру с самого его приезда в Англию? — невинно спросила девушка.
Баронесса с волнением посмотрела на мужа, боясь молвить хоть одно слово. Стоун сжал губы и нахмурил брови, но лишь супруга заметила перемену в его лице.
— Если бы граф желал поддерживать приятельские отношения со своими соседями, он бы давно прислал гонца с приглашением. — Лорд Эдвард приложил немало усилий, чтобы не потерять самообладание и суметь спокойно произнести эти слова.
— Мне все-таки кажется, что наша семья поступает по отношению к лорду Торрингеру несправедливо.
— И что же ты предлагаешь делать в подобной ситуации? Неужели навестить соседа?
— Почему бы и нет?
— В Стоун-Парке слишком много хлопот, дабы покидать его пределы. Тем паче нас не приглашали, — твердо произнес Веллингтон.
Барышня умолкла, она не смела более пререкаться с отцом. Удивительно, почему столь радушные люди, не менее любящие делать визиты, чем принимать гостей в своем особняке, наотрез отказывались общаться с мистером Арнбьёрном? И мать не вмешивалась в их разговор… Но Элизабет не могла идти против своей совести. Если родители не желают бывать в Нортлэйк-холле, она сама туда приедет. Без предварительного уведомления. Юная леди надеялась, что граф простит ей подобную вольность.
Через пару часов мисс Стоун направилась в соседнее поместье, сев на свою кобылицу с шерстью цвета нижней рубашки ее величества королевы Изабеллы Кастильской, снявшей ее через три года после данного правительницей знаменитого обета в году от Рождества Христова тысяча четыреста девяносто. Чистокровная верховая уверенно бежала вперед. Издалека лошадь скорее напоминала очень светлую соловую, но вблизи масть выдавали бледно-розовая кожа и светло-голубые глаза с еле заметным зеленоватым оттенком. Поэтому ; в отличие от принятого именования соловых и буланых скакунов ; Венера была кобылой истинной «изабелловой» масти. Прохладный ветер потоками проникал в гриву почти молочного цвета, обдувал лицо всадницы и проникал в ее темные волосы. Волнение сковало сердце, решительность поступков, как казалось в тот момент, смешалась с безумством и некоторым легкомыслием. Но отступать ; не в правилах Элизабет!
Приближаясь к Нортлэйк-холлу, Венера сменила кентер на трот. Во владениях Торрингера она еле перебирала копытами: неуверенность барышни отразилась на шаге лошади. Мисс Стоун осмотрелась по сторонам. Вскоре ее заметил привратник и открыл ворота. Рядом стоял камердинер графа, ; наверное, ему было лет за сорок.
Сэмюэль Моринджер понял: юная баронесса прибыла в поместье без приглашения. Он предупредил, что его господин ныне занят и предложил ей пройти в дом. Когда девушка спустилась на землю, Моринджер, с ее позволения, взял изабелловую под уздцы и отвел в свободное стойло. Вскользь он упомянул о том, что сейчас граф мыл тракенена. Элизабет вспомнила: она не смогла долго находиться вне дома, потому что родители не знали о ее поездке в Нортлэйк-холл, они думали, что она прогуливается верхом по Стоун-Парку, как часто любит делать. Нет, нужно немедленно поговорить с иностранным пэром! С этой целью юная леди проследовала на конюшню. В одном из денников она увидела норвежца и направилась к нему.
Мужчина старательно водил скребницей по спине вороного. Заметив чье-то присутствие, он остановился, подняв глаза на вошедшего.
— Приветствую, мисс Стоун, — улыбнулся удивленный граф.
— Добрый день, ваше сиятельство.
— Прошу простить за неподобающий вид, мэм…
— О нет, что вы, сэр, я сама виновата: не предупредила о своем приезде.
— Так что вас подвигло прибыть сюда? — он продолжил чистку спины тракенена.
— Милорд, позвольте, я вам помогу…
Торрингер взглянул на ее элегантную амазонку.
— Вы уверены?
— Абсолютно, — кивнула та.
— Не откажусь, — весело усмехнулся Арнбьёрн.
Девушка взяла губку и, намочив ее, начала плавными движениями водить по морде жеребца. Ее это успокаивало, уж слишком нервничала гостья...
— Я тоже нередко мою свою изабелловую, — мило улыбнулась Элизабет, — мне нравится ее чистить… Простите, — прошептала мисс Стоун, ведь она пришла поговорить не о Венере. — Сэр, я прибыла в поместье, чтобы извиниться.
Лорд Джейсон на мгновение перевел взгляд на барышню, молчал, внимательно слушая ее.
— Все последнее время я вела с вами неподобающим образом, — продолжила она. — Я искренне сожалею о своих поступках и обо всех незаслуженных оскорблениях, сказанных мною в ваш адрес… И еще раз хочу поблагодарить вас за мое спасение на Бервик-стрит.
— Теперь вы знаете, что незнакомцем в плаще оказался я; надеюсь, больше не застану вас в подобном месте.
— Милорд, расскажите о наемнике, почему он гнался за мной?
— Рахим – суровый, но преданный воин. Я уже имел с ним дело в другой стране. Даже не знаю, что ему от вас нужно.
— Но почему я? — вырвалось из ее уст. — Я никому не переходила дорогу и не стремилась этого сделать…
«Вот только Кристина считает меня предательницей… — сразу же пришло ей в голову. — Но она не могла до такого опуститься».
— Кто его нанял?
— Дон Родриго Орасио де Гарсиа-и-Кастилья, испанский аристократ, неприятная личность.
Да, кажется, Элизабет припоминала высокого вспыльчивого мужчину средних лет: черная шляпа с широкими полями, рапира на портупее… лицо смуглое, овальное, истерзанное глубокими морщинами, шрам на левой щеке... Он и алжирец напали на нее во владениях герцога Кеннетсдейла.
— Он преступник? Зачем он приплыл в Великобританию?
— Не много ли вопросов? — усмехнулся граф.
— Извините… — неловко проронила мисс Стоун. Действительно, она задала слишком большое количество вопросов, которые, наверное, имели для собеседника интимный характер. Но через несколько секунд все же решилась еще раз спросить ; она робко и тихо промолвила: — Поэтому вы здесь, в Англии?
— Да. — Он улыбнулся: женское любопытство все-таки страшная сила. — Родриго прибыл сюда по поручению одного иностранного правителя, дабы найти и вернуть ему украденное сокровище, Рахим помогает в поисках… А меня привлекли личные интересы.
— Возможно, следует обратиться к Его Величеству королю Георгу?
— Нет, он будет только мешать.
— Что же делать?
— Вам ничего.
— Но ведь я стала частью этой истории, сама о том не ведая. А если преследования не прекратятся? Мне грозит опасность. И первая, заметьте, не я это сказала. И что же тогда? Что они со мной сделают?
— Араб не прекратит слежки за вами, мисс Стоун. Если его увидите, сообщите мне.
— Обещаю.
— И все же не следовало мне помогать… — По его взгляду гостья поняла, что произошло.
— О, ничего страшного, — поспешно улыбнулась барышня, посмотрев на небольшое темное пятнышко (капля воды попала на ткань), — скоро высохнет. А у вас славный конь, спокойный.
Уголки рта джентльмена весело приподнялись.
— Вы ему понравились. Честно говоря, кроме меня, Тидо практически никого к себе не подпускает. Даже Моринджера не каждый раз.
— Значит, тебя зовут Тидо. — Элизабет мягко погладила ганаш, заглядывая в большие темно-карие глаза вороного. — Необычная кличка.
— Когда я его впервые увидел, в голове звучала лишь одна фраза: «принадлежит долине».
— Сын ветра… не правда ли?
— О да.
— Но как же вы смогли его приручить?
— Это он выбрал меня ; пламень в сердце, ураган в душе.
— Мчаться бешеным галопом, — вдохновенно говорила мисс Стоун, — так, чтобы ветер рассекал волосы, лошадь быстро взмыливалась ; свобода, переполняющая душу и заставляющая радоваться и трепетать сердце…
— Вы любите быструю езду? Тидо самый быстрый конь, которого я когда-либо встречал.
— Это мы еще посмотрим, — лукаво заметила девушка. — Венера станет достойным соперником на предстоящем соревновании.
— Соревновании?
— Да, я уверена: моя красавица не придет последней.
Торрингер не смог сдержать улыбки. Она ; строптивая натура, готовая рискнуть, не думая о последствиях.
— Господин, достопочтенная Элизабет Стоун, — в этот момент на конюшню зашел слуга, — искренне прошу прощения, но его сиятельству пришло письмо от… Сэр, вы знаете от кого.
— Благодарю, Моринджер. — Мужчина понял, о ком шла речь. Но его камердинер появился совершенно некстати.
— Ах, думаю, я потеряла счет времени! Мне было приятно находиться в вашем обществе, милорд, но пора возвратиться в Стоун-Парк.
— До встречи, мисс Стоун.
Элизабет быстро оказалась на улице; перед выходом услышав «буду ждать нашего соревнования», она весело улыбнулась.
Вечер. Граф Торрингер сидел в кресле, обитом темно-синей тканью, и держал в руке развернутый лист. За решеткой камина тихо потрескивали поленья. Тепло. Знакомый почерк ; лорд рад был его видеть.
«Ciao, Giason, если до тебя дошло это письмо, значит, ты на месте. Как освоился в Англии? Уже разыскал синьорину Элизабет Стоун? Я уверен, эта барышня связана с Родриго. Она что-то замышляет, ей нельзя верить. Жду от тебя свежих новостей. Как только узнаю что-то новое, немедленно сообщу.
P.S. Обязательно напиши, как на вкус британcкие nobildonne. Не могу поверить, что они настолько скромны, насколько ходит о них молва!
Buona fortuna, mio amico.
Abelardo».
«Он прав: дочь барона Веллингтона действительно связана с испанцем, — мужчина обдумывал прочитанное, — но теми ли узами? Я не желаю в это верить! Неужели погони, оскорбления, кокетство, даже благодарность ; всего лишь часть коварного плана? Если это так, то мисс Стоун ; отличная актриса. Но почему я хочу ей верить? Прекрасная незнакомка с Оксфорд-стрит оказалась баронессой Веллингтон. Почему именно ею?.. Нет, я слишком долго ждал, разыскивая Родриго. Медлить нельзя. Пришло время расплаты. — Холодная озлобленная месть вновь закипела в его жилах. — Но если предположить, что девушка стала очередной жертвой? Де Гарсиа-и-Кастилья охотится за ней, она знает, где находится Шантель… а у той сокровище… Как ненавязчиво добыть у нее информацию? Хм…»
В дверь постучали.
— Войдите.
— Ваше сиятельство, прошу прощения, но в Нортлэйк-холл прибыли две женщины. Они хотят наняться горничными.
— Я вам полностью доверяю.
— Благодарю, но…
— Моринджер, прочтите рекомендации, выслушайте и сами примите решение. Сейчас я занят более серьезными вещами.
— Слушаюсь, милорд.
— И если понравятся, пусть начинают работать с завтрашнего утра. Пара новых слуг не помешает.
— Как будет угодно вашему сиятельству.
Глава 12
Зимнее утро радовало британцев теплыми солнечными лучами. На рыхлых, но хорошо протоптанных дорогах виднелись следы подков. Изабелловая тротом прогуливалась по окраинам Стоун-Парка. Всадница уверенно держалась в седле; услышав тихо приближающегося коня, она оглянулась.
— Доброе утро, милорд.
Мужчина улыбнулся, наклонил голову в знак приветствия. И вновь они встретились во время утренней прогулки ; случайно, как и в прошлый раз.
— Еще немного, и подобные встречи войдут в привычку.
Элизабет тихо засмеялась:
— Что ж, если такое произойдет, думаю, я не стану противиться. Мы ведь не повинны в том, что по стечению обстоятельств оказались соседями друг друга.
Гул запряженной серой четверки становился отчетливее: приближалась карета Фрэнсиса Делинфорда. Он, увидев всадников, направил экипаж в их сторону.
— Какая встреча, ваше сиятельство, мисс Элизабет Стоун! — воскликнул Лонкер. — Уж действительно не ожидал встретить мою дорогую мисс Стоун в вашей компании, лорд Торрингер! Хотел сделать приятный сюрприз невесте: приехал лично в имение, чтобы мисс Элизабет не тосковала… Милорд, вы часто, бываете в Стоун-Парке.
— Нет, сэр.
— Лорду Торрингеру пока еще не представилась возможность гостить в нашем доме.
— Отчего же? О, тысяча извинений за столь бестактный, как может показаться, вопрос! Увы, никак не могу совладать с моим любопытством.
— К глубочайшему огорчению, в последнее время я не наношу визиты кому-либо.
— Но при этом успеваете совершать уединенные прогулки вместе с мисс Стоун. Что-то я никак не могу рассмотреть поблизости грума…
— Наша встреча с мисс Стоун – непредвиденное стечение обстоятельств. Думаю, я бы выразил крайнюю степень неуважения по отношению к даме, если бы не остановился и принял бы вид, будто не заметил ее.
— Прошу вас, сэр, не стоит принимать в штыки каждое произнесенное мною слово.
— Я лишь констатирую факты, мистер Фрэнсис Делинфорд.
— И я вам искренне верю, — произнес лорд, но его глаза доказывали обратное. Мужчина был убежден: он никогда не изменит своего мнения о норвежце.
— Лорд Лонкер сел на корабль прошлым утром. Он вернется лишь в июне, к нашей свадьбе. Сказал, что отправляется на север урегулировать некоторые финансовые разногласия, связанные с железными дорогами. Ах, я вспомнила! Мелисса, не поверишь, уже в следующем году будет построена железная дорога общественного пользования на паровой тяге, соединяющая Стоктон и Дарлингтон! Говорят, ее протяженность составит, судя по расчетам, более двадцати пяти миль!
— А строительство, случайно, не предназначалось первоначально для обслуживания местных угольных шахт? Как же звали этого купца… точно, Эдвард Пиз!
— Да, это он. Удивительно, мистер Пиз пригласил к этому предприятию самого Джорджа Стефенсона!
— Как же хочется увидеть хоть одним глазком эту железную дорогу…
Мисс Стоун кивнула, улыбаясь:
— И к тому же прокатиться в настоящем паровозе… Лорд Торрингер рассказывал…
На лице мисс Вильтон отразилось крайнее изумление.
— Да, — засмеялась Элизабет, — тебе не послышалось. Он оказался очень образованным джентльменом.
— Интересный собеседник, говоришь… Да не томи же! Какие темы вы с ним обсуждали?
— Всего понемногу: произведения искусств, культуру разных стран, шахматы… и даже карты. В его библиотеке хранятся редкие фолианты…
— Ты сказала слово «карты»?
— Да, он обещал научить меня играть в покер, ведь в вист и кадриль я уже могу составить партию… Правда, сказал, что мой отец вряд ли одобрит подобную затею.
— Да уж, он точно не скажет его сиятельству графу слова благодарности, когда узнает.
— Честно признаться, родители не одобряют мое общение с лордом Торрингером.
— Может быть, ты уделяешь ему слишком много внимания?
— Какая глупость! Тем более что они и до этого не имели особого желания знакомиться с ним.
— Помню, кто-то наотрез отказывался даже видеть...
— Признаю, меня подтолкнул к общению с ним один случай: этой осенью в столице за мной погнался какой-то разбойник... А лорд Торрингер спас мою жизнь.
— И все же твои родители тревожатся за тебя. Ты невеста лорда Лонкера...
— Спасибо, что напомнила.
— А я думала: ты уже смирилась.
— С чем? С насильственной выдачей замуж?
— Лиззи, как бы ты ни хотела, другого выхода нет.
— Это и угнетает.
— Хотя… мистер Фрэнсис Делинфорд не дурен собой: высокий блондин с необычно светлыми голубыми глазами, всегда одет с лоском, в совершенстве знает этикет, язык танца и комплиментов. Думаю, можно найти положительный момент в вашем браке.
— И какой же? — осведомилась мисс Стоун.
— Ты не останешься старой девой! Признай, что тебе никто не нравится. А сколько было достойных претендентов стать твоим мужем…
— Лучше быть одной, чем связать свою жизнь с нелюбимым мужчиной.
— Да ты даже шанса никому не дала!
— А зачем оставлять мнимую надежду? Это унизительно и несправедливо для меня, равно как и для него. Я чувствую, когда мужчина мне нравится, и лишь его ухаживаниям не отвечу отказом.
— Но сэр Ричард, прекрасный молодой поэт, романтик... Ты ведь помнишь стихотворение, которое он тебе посвятил, я знаю…
— Да, он мил, хорош собой… Но творческая натура очень ранима… Он слишком сентиментален и импульсивен в своих поступках.
— Тебе не угодишь! Элиза, ты непомерно наивная девушка!
— Возможно. И знаешь… мне это даже нравится.
— Ах, — мисс Мелисса случайно обратила внимание на сувенир, стоявший на подоконнике комнаты подруги, — это тот самый рояль, о котором ты мне говорила?
Юная баронесса взяла его в руки:
— Красивый, не правда ли?
Мисс Вильтон стала увлеченно рассматривать миниатюрное фортепиано на своей ладони, Элизабет наблюдала за ней.
— Мел… — нерешительно начала мисс Стоун, — мне кажется, тебя что-то тревожит. Ты грустишь…
— Так заметно?
— Мелисса, что случилось? — насторожилась барышня.
Та промолчала.
— Миссис Вильтон слабеет? Прости, если не хочешь говорить ; не нужно, я пойму.
— Матушка уже неделю не встает с постели… — тихо, помедлив, начала подруга. — Ей становится хуже с каждым днем. Я не знаю, что делать… Доктор сказал: это карцинома, счет пошел на месяцы, если не на недели… Боюсь, осталось меньше полугода…
— Не опускай руки и не теряй надежды на лучшее! Ты справишься, я верю в тебя и всегда помогу.
— Мне страшно… Мои слезы не просыхают днями… Вспоминаю, как сижу подле ее кровати, держу маленькую бледную ладонь, пронизанную выступающими голубыми венами; смотрю в исхудавшее, изможденное болезнью лицо… Ее глаза закрыты, она из последних сил сдерживает боль… Я чувствую дрожь в ее теле, ощущаю муки, что приходится испытывать моей матушке. Мне очень страшно за нее. На глаза наворачиваются слезы, и я не властна над ними. Я ничем не могу помочь матери. Абсолютно ничем. Ее злокачественная опухоль неизлечима. Эта беспомощность меня угнетает. Я лишь сижу рядом, держу матушку за руку и ничего не могу сделать, чтобы хоть немного уменьшить ее страдания…
— Мелисса…
— Спасибо, Лиззи. Ты даже не представляешь, насколько мне нужна твоя поддержка, дорогая…
Редкий снег, приближаясь к земле, превращался в мелкие капли дождя. Мисс Мелисса Вильтон недавно покинула Стоун-Парк. Юная баронесса Веллингтон решила прогуляться верхом на Венере. Разные мысли приходили ей в голову, хорошие, плохие, девушка хотела определиться с ними. Вдалеке она увидела знакомого всадника и поспешила к нему.
— Здравствуйте, лорд Торрингер, не ожидала встретить вас в нашем имении.
— Добрый день, мэм. Я прибыл сюда с целью кое-что выяснить.
— Что именно?
— Давно вы видели Шантель?
— Кого? — в замешательстве переспросила Элизабет. Она понятия не имела, о ком шла речь. Граф, определенно, был настроен серьезно, ее это настораживало.
— Можете больше не разыгрывать передо мной сцену, мисс Стоун. Я обо всем знаю.
— О чем? — недоумевала барышня. — Я не понимаю вас.
— Неужели? Больше я не попадусь на ваши уловки. Finita la comedia, signorina. А я уж было поверил в вашу невинность! Думал: вы лишь жертва сложившихся обстоятельств. Теперь я понимаю, почему он за вами гнался…
— Рахим?
— И он тоже.
— Довольно. Прекратите разговаривать со мной в таком тоне.
— А в каком тоне я должен говорить с воровкой, точнее с ее соучастницей? Или вы не знали о нахождении в вашем доме самого ценного сокровища дея?
— Не знала… Подождите, какого сокровища… дея?
— Того самого, которым вы любуетесь у подоконника в своей комнате. Опрометчиво с вашей стороны, мисс Стоун.
— Неужели вы имеете в виду позолоченное фортепьяно?.. Вы следили за мной?
— Не стоит уклоняться от ответа.
— Сэр, это всего лишь сувенир.
— Хорош сувенир стоимостью в целое состояние!
— Вы мне не верите? В таком случае я не вижу нужды больше здесь оставаться. — Натянув повод, она резко развернула лошадь и ринулась прочь бешеным галопом.
Венера неслась во весь опор, а всадница все сильнее подгоняла кобылицу: ею овладели возмущение и негодование. Назвать Элизабет Стоун воровкой... Нелепо! Несправедливо! Унизительное оскорбление, произнесенное в ее адрес! Но что его подвигло сказать подобное?.. Как он увидел рояль? Сокровище дея? Сувенир, который даже не золотой… Абсурд!
Мокрый снег летел в лицо, делал волосы более волнистыми. Ветер яростно проникал в каштановые локоны, свистел в ушах. Оглушительный топот копыт казался отдаленным гулом, который изредка становился средоточием мыслей юной баронессы. Когда она прислушивалась к нему, шум становился невыносимым. Ей это даже нравилось: можно было забыться, отвлечься в звуках природы. Но, жаль, вскоре гнев вновь овладевал ею.
Приближался странник. Барышня заметила массивную фигуру, идущую прямо на нее, но было уже слишком поздно.
— Джария, вот так удача! Господин будет доволен… Спустись вниз…
— И не надейтесь! — решительно воскликнула мисс Стоун и повернула чистокровную.
Рахим вытащил сцимитар и, подбежав к изабелловой, ударил эфесом по крупу. Венера взвилась на дыбы и заржала, рассекая передними копытами воздух. Элизабет еле удержалась в седле, сильнее прижавшись к корпусу лошади. Этим воспользовался араб: схватил ее и свалил на землю.
— Помогите! — отчаянно кричала мисс Стоун. Хотя кто смог бы ее спасти? Никого не было рядом. — Пожалуйста… лорд Джейсон… — еле слышно прошептала она.
Мужчина бросил юную леди к дубу, от полученного удара девушка потеряла сознание. Закрывая глаза, она слышала отдаленный топот копыт.
Алжирец тяжело дышал. Он наклонился к ней, провел пальцем по лицу.
— Убери от нее руки! — ледяным тоном приказал Арнбьёрн, останавливая на скаку вороного.
Наемник повернулся в сторону норвежца и тотчас подался назад. Лорд спрыгнул на землю и взглянул на барышню.
— Если с ней что-нибудь случится, я убью тебя, Рахим.
— А это мы еще посмотрим, горец. Господин будет недоволен. — Араб стал размеренно приближаться к Торрингеру, прокручивая в руке сцимитар.
Граф один за другим метнул в ладонь Рахима ножи из дамаска. Сабля скользнула на снег. Великан вытащил ханджар и с криком бросился на противника; лорд Джейсон, увернувшись, ударил его в ключицу. Алжирец схватил мужчину за руку и всем телом навалился на него, оба покатились по дороге. Рахим был уверен, что справится с ним голыми руками, поэтому убрал кинжал за пояс и принялся бить норвежца кулаками. Арнбьёрн принимал удары, блокируя их, и ждал подходящего момента. Когда он настал, на араба обрушился град ударов в нос, челюсти, ключицу. Наемник терял контроль над ситуацией. Когда он потянулся к поясу, к ханджару, граф ударил его в солнечное сплетение. Тот тяжело свалился на снег.
— Чего ты хочешь, горец? — прохрипел алжирец.
— Ты знаешь, Рахим: оставь эту девушку в покое. Убирайся отсюда пока жив. — Торрингер бросил только что поднятый сцимитар на землю близ араба.
Арнбьёрн собрал с дороги ножи. Бой окончен, противник повержен. Великан все еще чувствовал ноющую боль в теле. Он бросил взгляд на Элизабет, потом на норвежца, спрятал свое оружие и ушел. Горец честно одолел его, а в конце сохранил жизнь. Теперь тот, человек чести и моральных принципов, должен был покинуть это место, но в следующий раз араб одержит победу, да поможет ему Аллах! Такова воля испанского господина, алжирец по велению дея был обязан выполнять все приказы де Гарсиа-и-Кастильи. Слово дея – непререкаемый закон.
Лорд подбежал к мисс Стоун и, упав на колени, начал приводить ее в чувство.
Юная баронесса медленно приподняла веки.
— Джейсон… — слабо пролепетала она.
— Я здесь, Элизабет.
Барышня осмотрелась по сторонам:
— А где он?
— Рахим ушел. Прости меня за все ранее сказанное… Когда я увидел его…
— Не волнуйтесь, милорд, араб ничего мне не сделал, — спешно успокоила его девушка. — Все хорошо.
Мужчина коснулся ладонью ее лица. Они безмолвно смотрели друг на друга.
— Нам нужно возвращаться.
— Благодарю вас, — робко проронила Элизабет.
Он помог ей встать и подняться в седло; кобылица давно успокоилась и мирно ждала свою хозяйку. Затем граф вскочил на тракенена, и всадники направились в Стоун-Парк.
— Шантель является той воровкой, о которой вы мне рассказывали?
— Да. Это наложница алжирского правителя Хусейна, сбежавшая из его гарема несколько лет назад. Мисс Стоун, вы говорили правду о шкатулке?
— Честное слово. Это фортепиано мне подарил уличный актер в Лондоне, он часто раздает прохожим диковинные сувениры.
— Предположим, что это правда. А ключ, случайно, к нему не прилагался?
— Нет, я лишь видела под клавиатурным бруском два углубления и надпись, но символы слишком малы, я не смогла их понять.
— В шкатулке хранится свиток. Ключ, чтобы ее открыть, висит на цепочке на шее дея или, по крайней мере, висел.
— О чем повествуется в этом свитке?
— Я не знаю. Никто не знает, кроме его обладателя. Кому еще известно о вашем «приобретении»?
— Моим родителям, мисс Вильтон, мисс Браун… больше никому. Почему вы спрашиваете?
— Хочу понять, почему Родриго выбрал именно вас.
— Лорда и леди Веллингтон вы знаете, мисс Вильтон ; моя близкая подруга, а мисс Браун родители первоначально наняли в качестве моей гувернантки. Когда я выросла, она стала, можно сказать, моей личной служанкой и подругой. Так что даже не знаю, какое отношение они могут иметь к краже и какое – я.
— Вполне возможно, испанец принял вас за Шантель. Когда произошло первое нападение?
— В первых днях сентября этой осени, в самый разгар… Кажется, я поняла: во время бала-маскарада, устроенного его светлостью герцогом Джейкобом Кеннетсдейлом в его замке в Хэмпшире ; вы, должно быть, слышали о нем ; я была облачена в восточную принцессу, а испанец и Рахим подумали, что я – это она. Но как теперь им доказать, что я – не воровка?
— Да, непростая задача, — задумчиво произнес Арнбьёрн.
Тысячи вопросов одновременно завладели его разумом, и ни одного ответа. Он вспомнил все слова, все предостережения итальянского друга. Как же не хотелось верить, что все это ; не более чем хорошо продуманный фарс! Элизабет, девушка, с детской наивностью радующаяся первому снегу… подняв голову к небу, ловила губами снежинки в родном дворе пару недель тому назад… Светлое, искреннее чувство… Торрингер вспомнил, как любовался ею… как давно не испытывал нежных чувств, думал, что они безвозвратно канули в Лету. И вдруг вновь ощутил их. Прошло столько лет… Faen ogs;, он хотел ей верить! Не зная почему, лорд Джейсон бросился следом, когда мисс Стоун ускакала на лошади. Почему он это сделал?.. А когда увидел ее неподвижное тело… готов был разорвать араба на части! Смотрел на барышню, в ее красивые глаза… Djevel! Почему все так сложно!
Юная баронесса Веллингтон поднялась к себе в комнату, взглянула в окно и невольно вспомнила события прожитого дня.
«Рассудок будто помутился! — думала Элизабет. — Даже помню смутно, как гнала Венеру вперед. Многое словно в тумане, легкой дымке… Хм, — улыбнулась она, — лорд Торрингер вновь спас мою жизнь… Как он испугался за меня! Сжал в своих объятиях… Смотрел… янтарно-карими глазами в мои… я – в его. Забыла обо всем на свете! Могла долго любоваться его глазами… бездумно, безмятежно. А в конце сказала лишь “благодарю вас”…»
За что девушка его благодарила? За спасение? беспокойство? помощь? Или, быть может, за то, что граф не воспользовался моментом и не поцеловал ее? Кто знает. Возможно, за все одновременно.
Душу не оставляло чувство, будто он к ней ранее приходил во сне… или заветные мечты приобрели тело, голос…
Нет! Элизабет Стоун не должна была думать об этом! В середине июня она станет леди Лонкер, пора бы уже привыкнуть к этой мысли! И как примерной невесте, ей следовало бы скучать по жениху… его не будет в Англии до самой свадьбы. Этот брак хоть и вынужденный, но ведь могло быть и хуже! И в светском обществе лорда Фрэнсиса и Элизабет считали достойной парой... Наверное, в будущем они создадут прочный семейный союз, основывающийся на согласии и уважении друг друга. Да, у него были раздражающие мисс Стоун привычки... Никто ж не идеален! И на некоторые черты характера закроются ее глаза, не все так плохо! Но… Единственное «но», что мешало дышать спокойно, душило и угнетало: она не любила Делинфорда. Лишь от одной мысли о смирении с подобной ситуацией ее сердце сжимала неутолимая печаль.
Глава 13
Во всех лондонских газетах мелькали заголовки о совершении очередного убийства.
— Но…
— Никаких «но», мистер Коллинз.
— Ведь это неправильно, сэр!
— Я искренне ценю ваш энтузиазм и рвение, — сэр Фредерик Роу еле сдерживал свое недовольство, — но ваше дело – перебирать бумаги на рабочем столе. Сыском займется другой человек.
— Сэр, позвольте мне…
— Нет. Я сейчас же вызову вашего магистрата и сообщу ему о вашей чрезмерной настойчивости.
Раздался стук в дверь.
— Войдите.
— Сэр, вы уже читали «Таймс»?
— Вы имеете в виду смерть сэра Эдриана Маккидда? Да, статья напечатана и в других изданиях. Уже второе убийство за неполные три недели. Интересно, в Лондоне это вошло в привычку?
— Не думаю, ваше сиятельство. Покойный господин был хорошим человеком… Кому он мог стать врагом?
— Не знаю… И я должен это выяснить.
— Ваше сиятельство…
— Да, должен. Как бы вы поступили на моем месте? Вспомните, сколько хорошего он нам сделал.
— Вы правы, сэр.
— Моринджер, уже почти неделю в Нортлэйк-холле работают сестры О’Нил, Полин и Глинис, кажется. Они неплохо справляются со своими обязанностями, но, загруженный делами, я до сих пор не знаю о них, по сути, ничего. У кого они раньше служили?
— Сестры О’Нил ирландки по происхождению, их детство прошло в деревне Лиффорд, затем они учились в школе-пансионе для девочек в центральной части страны. На данный момент Полин тридцать два года, а Глинис тридцать один. Девять лет служили в имении сэра Скотта Ольстера, а после его кончины в возрасте семидесяти восьми лет они покинули имение. Отзывы о женщинах достойные… Вот, в общем, вся основная информация о горничных.
— Благодарю.
На следующее утро, как только стали появляться первые лучи восходящего солнца, Джейсон Арнбьёрн отправился в дом погибшего друга принести его родственникам искренние соболезнования и узнать хоть что-нибудь о причине смерти. Торрингер опросил слуг Маккиддов ; тщетно. Неудовлетворенный результатом, он, в амплуа частного сыщика, прибыл на место, где констебли нашли тело сэра Эдриана. Мужчина задавал вопросы прохожим, однако никто ничего не видел.
«Нужна малейшая зацепка, повод… — размышлял джентльмен, вертя в руке стакан с виски, — но какой?»
Он дернул шнурок сонетки. Вскоре в комнате появился его камердинер в пенсне.
— Моринджер, во время моего отсутствия в Нортлэйк-холле ничего нового не произошло?
— Сегодня, пока вашего сиятельства не было в поместье, в десять часов утра Полин О’Нил вновь покинула пределы этих владений. Свое поведение она мотивировала срочной надобностью отлучиться по личным делам. Сэр, взяв инициативу в свои руки, ; прошу простить, что не посоветовался с вами, ; я незаметно проследил за горничной. Полин была в женском католическом монастыре.
— Чем же ей не нравится капелла Нортлэйк-холла?
— Должно быть, она сохранила привычку там исповедоваться.
— Наступило смутное время... Спасибо за бдительность. — Но даже от одной мысли о том, что жители Нортлэйк-холла ; места, которое стало его новым домом, ; были причастны к лондонским убийствам, ощущалась незаметная чужому глазу дрожь, которая скользила по телу Арнбьёрна и которую он не мог сдержать.
Однако от смены темы дум ответы на волнующие вопросы все же не возникли в его голове.
Глава 14
— Прошу прощения за беспокойство…
— А, это вы, проходите. В чем дело?
— Сэр, прошу вас, дайте мне дело мистера Грегори Харта.
— Опять вы за свое… И чего вам не сидится на одном месте?
— В таинственной череде смертей повинен один и тот же человек, я чувствую это. И мой долг ; разоблачить преступника.
— Коллинз, хитрый лис, — усмехнулся главный магистрат Боу-стрит. — Даю вам единственный шанс. И если только вы не…
— Обещаю, — обрадовался мужчина, — вы не пожалеете о принятом решении! Я не подведу вас.
Отбивка
— Мисс Элизабет, мисс Элизабет!
— Да, Мисс Браун.
— Вам пришло письмо.
— От кого? — оживленно спросила девушка. — От Джона?
— Да, вот оно.
Юная баронесса радостно подбежала к служанке, поспешно вскрыла конверт и начала молча читать:
«Здравствуй, дорогая сестра. Прошу простить за редкость моих писем. Сейчас я нахожусь на плантациях, что на юге страны. Здесь очень суетно и много работы, поэтому не хватает времени взять в руки перо. И почему в сутках лишь двадцать четыре часа!.. Но я читаю и храню все твои письма. Я тоже очень тоскую по тебе и родителям. При первой же возможности приплыву на родину к вам.
Лиззи, не волнуйся по поводу предстоящей свадьбы с мистером Фрэнсисом Делинфордом. Я уверен, что это событие будет не менее знаменательным, чем бал, устроенный его светлостью герцогом Кеннетсдейлом, который ты мне так пространно описала.
Может быть, сядешь вместе с мисс Браун на первый же корабль и приплывешь сюда, в Соединенные Штаты Америки, если, конечно, родители не будут возражать? Развеешься… Хотя нет, понимаю, не отпустят. В таком случае почаще скачи на Венере, я знаю, насколько тебе нравится мчаться галопом на своей изабелловой.
Ожидаю твои повествования обо всем случившемся в Англии за последнее время.
Джон Стоун».
Элизабет улыбнулась, это письмо подняло ей настроение. Жаль, что она не могла сейчас же сесть за бюро и написать ответ брату: мисс Стоун решилась, и ей нужно было идти. Но по возвращении домой барышня без промедления возьмет в руку перо!
Юная леди прибыла в Нортлэйк-холл, однако графа в поместье не застала. Сэмюэль Моринджер вежливо предложил ей остаться в особняке до прибытия лорда Джейсона и потом провел ее в гостиную.
— Мэм, не желаете ли чего-нибудь отведать?
— Нет, благодарю вас.
— Достопочтенная Элизабет Стоун, не стоит отказываться лишь потому, что так велят правила этикета. Вы только попробуйте еду нашей Джумы, я убежден, вам понравится.
Откровенно говоря, девушка была очень голодна, и если Моринджер столь радушно предлагал ей еду, то почему бы не попробовать чего-нибудь вкусного? Тем более что они соседи… и довольно доброжелательные.
— Не откажусь, спасибо, — улыбнулась Элизабет.
— Я не заставлю себя долго ждать.
Гостья сидела в комфортном кресле, ела теплую выпечку, запивая горячим чаем. Рядом на столике лежал Дю Белле ; барышня отвлеклась от увлеченного чтения лишь на несколько минут, чтобы понежить себя лакомством кухарки. Ах, этот обворожительный запах ванили!
Тихий треск догорающих углей наполнял комнату уютом. Мисс Стоун обдумывала фразы, которые скажет мистеру Арнбьёрну по его возвращении.
Вечер. На улице почти стемнело. За окном сверкал снег в лучах заходящего солнца. Девушка вспомнила зимнюю ночь, как, будучи дома, раздвигала гардины в своей комнате и, облокотившись на подоконник и прижавшись ладонью к ненадолго прохладному стеклу, любовалась чудесной панорамой: словно бриллиантовый, переливающийся яркими цветами белоснежный ковер покрывал землю, чистое нежно-розовое небо озаряло все вокруг. Ночь светлее дня! Так хотелось выбежать на улицу… Жаль, ей приходилось лишь с милой улыбкой смотреть в окно. Но и за это можно многое отдать.
— Здравствуйте, мисс Стоун. — Торрингер остановился на пороге гостиной.
— Добрый вечер, ваше сиятельство. — Элизабет повернула к нему голову и, улыбнувшись, спешно привстала.
— Чем обязан вашему прибытию в столь позднее время суток? Давно вас не видел… с самого дня встречи в театре. — Он спокойно вошел в комнату.
— Да, это был прекрасный спектакль! С нашей ложи открывался великолепный вид на сцену… — Ее улыбка стала еще светлее: юная леди вспомнила минувшую премьеру. В театр она приехала с родителями и случайно встретила графа в вестибюле. — Жаль, представление кончилось в полночь, я готова была остаться там до утра… Но, должна признаться, я приехала в Нортлэйк-холл поговорить с вами на иную тему.
— Я вас слушаю.
— Вы, должно быть, читали в утренней газете о смерти мистера Грегори Харта? Он был моим другом. Я помню, на днях видела вас в столице. Я вас узнала, вы опрашивали прохожих на улице о гибели мистера Маккидда. Вы расследуете убийства, я хочу вам помочь.
— Мне не нужна чья-либо помощь.
— Но сэр, мною движут те же чувства, что и вами – найти повинного в смерти друга.
— Мисс Стоун, это очень опасное предприятие. И уж точно не для леди.
— Смелым судьба помогает, как писал Теренций.
— Вы даже представить себе не можете, во что столь упорно стараетесь вмешаться.
— Леди не хуже может себя контролировать в экстренных ситуациях, чем лорд. Я хорошо представляю, какому риску себя подвергаю.
— Неужели вы способны заглянуть в будущее?
— Нет, я не наделена подобным даром и не хочу когда-либо им обладать.
— То есть, вы допускаете возможность, что с вами может что-то произойти?
Мисс Стоун шагнула к мужчине, взглянула в его глаза и постаралась обворожить его пленительным женским шармом.
— Милорд, — мягко произнесла она, — я осознаю всю импульсивность, быть может, даже взбалмошность своей идеи… Но ведь, если случится беда, вы меня спасете?
— Куда ж я денусь, — усмехнулся Арнбьёрн.
— Спасибо. Я с радостью окажу вам помощь в сыске убийцы.
— Что ж, начнем.
— Прямо сейчас?
— А зачем ждать? Расскажите все, что знаете о мистере Грегори Харте.
— Хорошо, мистер Грегори Харт ; денди, поклонник покойного лорда Байрона, романтик, дуэлянтом, насколько мне известно, никогда не являлся. Нас познакомила мисс Кристина Брайтсаут... Он выпускник Оксфордского университета, гордость своих родителей, в особенности его отца и дяди. Что-нибудь еще?
— Что вы можете сказать о невесте или супруге?
— Его сердце оставалось свободным. Слышала, пару лет назад мистер Грегори Харт имел роман с мисс Герберт, но они расстались мирно.
— Ясно. Выходит, что его смерть стала третьей по счету.
— Вы считаете: сэр Фабиан фон Хепп ; его жертва? В одной из статей «Лондонского вестника» упоминалось, что его убили немецкие кредиторы. Так, значит, это ложь?
— Не исключено.
— Мы завтра отправимся искать улики?
— Мы? Мэм, большое спасибо за сведения, вы оказали мне немалую помощь.
— Сэр, мы так не договаривались.
— Мисс Стоун, вы действительно хотите, чтобы я взял вас с собой?
— Да.
— Это невозможно.
— Почему?
— Я ранее уже озвучил причину своего отказа.
— И я прекрасно помню, милорд. Кроме нее?
— Думаю, и одной достаточно.
— В противном случае мне ничего более не остается, как заняться сыском самостоятельно.
— Нет уж. — Девушка не дала ему выбора: если с ней что-нибудь случится, лорд Джейсон себе этого не простит. — Вы очень упрямая особа.
— Благодарю за комплимент. — Мисс Стоун довольно улыбнулась.
— И вы не боитесь, что нас кто-нибудь увидит вместе?
— Насколько я понимаю, расследовать будем инкогнито, а значит, нас никто из знакомых не сможет увидеть.
— Хорошо.
Лорд бросил взгляд на часы.
— Уже поздно. Сколько времени вы пробыли в поместье?
— Часа полтора-два. Родители позволяют мне на территории имения ездить верхом без сопровождения грума…
— Барон и баронесса Веллингтон знают о вашем пребывании в Нортлэйк-холле?
— Нет.
— Смею предположить: они остаются в неведении и о вашем намерении восстановить справедливость, — усмехнулся он.
Барышня застенчиво кивнула.
— Вам пора возвратиться домой, — улыбнулся мужчина.
— Ваше сиятельство, могу я перед уходом задать один вопрос?
— Конечно.
— Должна признаться, Джума печет удивительно вкусные корзиночки с абрикосово-яблочной начинкой! Какой сорт яблок она выбирает?
Торрингер задорно рассмеялся:
— Не спрашивал, но, если желаете, могу узнать.
Глава 15
— Теперь мы точно уверены в том, что мистера фон Хеппа убили не кредиторы: он незадолго до смерти продал большую часть векселей и выплатил все долги. Ваше сиятельство, ранее предпринимались попытки покушения на мистера Маккидда?
— Нет, не думаю. Знаю лишь, что он стал свидетелем одного научного эксперимента, в ходе которого произошел взрыв. Ему в ногу попал осколок.
— Рана оказалась глубокой?
— Не очень. Он лежал в военном госпитале недалеко от столицы, к северо-западу от Лондона.
— Значит, завтра мы туда съездим?
— Не могу сказать с уверенностью, что немец также в нем лечился, но стоит проверить.
— Мистер Харт говорил, что лежал в этом госпитале в послевоенные годы. Смею предположить, что погибший заплатил своей жизнью за грехи отца ; он был единственным наследником в семье.
Фаэтон подъехал к парадному входу особняка Стоунов.
— Сэр, мне кажется, или впереди действительно стоит наемный экипаж?
— Да, так оно и есть.
— Странно, уже довольно поздно для того, чтобы слуги возвращались из города, а тем более направлялись туда.
Лорд Джейсон и Элизабет обменялись тревожными взглядами. Торрингер спрыгнул на землю и помог девушке выйти из экипажа. Вскоре к ним приблизился мужчина в сером рединготе.
— Какая удача, ваше сиятельство граф Торрингер, достопочтенная Элизабет Стоун, вы оба здесь! Меня зовут Нэйтан Коллинз, я веду расследование недавно произошедших убийств.
— Вам нужны наши показания, сэр? Может быть, лучше пройти в дом…
— Не стоит утруждаться, мэм. Скажу прямо: не суйте свои любопытные носы, куда не следует. Поиском виновных занимаются профессионалы. Это слишком опасно. Для вашего же блага ; оставьте неразумную затею.
— Мистер Коллинз, мы…
— Лучше молчите, мэм, если не хотите неприятностей с законом.
— Не стоит нам угрожать, сэр, — холодно бросил граф.
— Я вас предупредил. Прощайте господа.
«Бегун с Боу-стрит» сел в черный кэб и быстро покинул Стоун-Парк.
— Что же нам теперь делать, милорд? — с волнением в голосе обратилась юная баронесса.
— Сейчас вам нужно идти в дом; время покажет. Спокойной ночи, мисс Стоун.
— Спокойной ночи, лорд Торрингер.
Юная леди, поднимаясь по ступеням, услышала стук колес фаэтона и топот копыт запряженного фриза.
Вскоре ее встретил дворецкий.
— Достопочтенная Элизабет Стоун, мой долг сообщить их милостям барону и баронессе по их возвращении в Мидлсекс о вашем позднем появлении в имении.
— Хогвардс, прошу вас, не стоит этого делать. Вы же знаете о смерти мистера Грегори Харта? Я часто бываю в Лондоне по этой причине.
— Без сопровождения мисс Браун.
— Я навещала мисс Вильтон.
— Не знаю, сударыня… Хозяева приказали мне…
— Послушайте, милый Хогвардс, я цела и невредима, тем более, была не одна. К чему лишний раз тревожить родителей?
— Надеюсь, это не войдет в привычку, а иначе…
— Благодарю вас, — улыбнулась барышня и поспешила выйти из холла.
Все-таки удачно лорд и леди Веллингтоны выбрали время, чтобы покинуть графство, даже учитывая всю поспешность и неотложность обстоятельств, заставивших их уехать из имения. И на миг было страшно себе представить, что случилось бы, будь они в Стоун-Парке!
Мистер Коллинз предупредил Элизабет и лорда Джейсона. Изменятся ли теперь их планы? Голова была полна разными мыслями, следовало быстрее заснуть. Завтра наступит новый день. Завтра решится многое.
Глава 16
Мисс Стоун проснулась еще до рассвета. Юная леди пришла к заключению, что Торрингер вряд ли откажется от поисков преступника, а она тем паче не отступит.
Девушка собралась, положила в ридикюль кое-какие мелочи, которые могли пригодиться в сыске, и незаметно прокралась к выходу. На улице ее взор привлекло восходящее солнце ; первые дрожащие лучи своим слабым, неуверенным светом озаряли пушистый снег, на котором мерцали голубые искры. Нужно было спешить.
Арнбьёрн готовился к отъезду, проверял запряженного фриза. Заметив приближение барышни, он произнес:
— Что вы здесь делаете? Забыли предостережение мистера Коллинза?
— Оно относилось к нам обоим. И, насколько я вижу, вы также не приняли его слова во внимание, сэр.
— Тогда садитесь ; дорога не близкая, около ста миль езды отсюда.
Граф помог ей подняться в экипаж, затем влез на козлы и встряхнул вожжи. Лорд Джейсон был даже рад компании Элизабет.
Черный фаэтон тронулся с места.
— Мисс Стоун, вы не боитесь испачкать свой бархатный спенсер?
— Нет, хоть он и светлый. Это первое, что попалось мне под руку, сэр.
Через несколько часов они прибыли в военный госпиталь.
— На месте больницы теперь обломки.
— Нужно пройти дальше. Возможно, что-нибудь найдем под досками.
— Как давно она сгорела?
— Не знаю, мисс Стоун.
Девушка протянула руку, ловя снежинки, но, взглянув на ладонь, невольно вздрогнула ; они не таяли.
— Пепел…
— Что? — Лорд посмотрел на руку спутницы.
— Пепел, — повторила юная леди. — Он везде!
Мужчина тоже поднял голову и устремил взор на крышу полуразрушенного здания. Ветер порывами сметал на землю белый порошок, сливавшийся со снегом. Граф и юная баронесса Веллингтон зашли внутрь дома. Деревянные половицы тихо поскрипывали.
— Слышал, многих людей после пожара перенаправили в другую больницу.
— То есть, некоторые раненые остались здесь умирать? Надеюсь, их тела нашли и похоронили.
— Не все.
— Но, — барышня тревожно огляделась по сторонам, — вы ведь не хотите сказать, что мы сейчас идем по их костям?
— Если даже и так… Но вас, мэм, никто здесь насильно не держит.
— Я не собираюсь уходить.
— Мисс Стоун, вам не хватает острых ощущений? — Поинтересовался он.
— Понимайте, как хотите.
— Ш-ш-ш. — Арнбьёрн прислушался и рукой показал следовать за ним. Элизабет безмолвно повиновалась, аккуратно переступая дыры в полу.
Они подкрались к дверному проему, боясь спугнуть предполагаемого преступника; на несколько секунд затаились. Раздался приглушенный хлопок. Торрингер почти вплотную прислонился к сырой стене и, заглянув за нее, сделал пару шагов.
— Здесь никого нет, — спокойно произнес он.
Мисс Стоун подошла ближе и оказалась в небольшой комнате.
— Это он, он точно был здесь, — вслух рассуждал мужчина.
— Он знает, что мы ищем его.
— Стекло наполовину разбито, — сказал лорд Джейсон и взглядом указал на осколки, разбросанные по полу близ окна.
Девушка приблизилась к Арнбьёрну, взглянула на улицу ; никаких следов на снегу не оказалось. Наверное, убийца скрылся на крыше. Чтобы подтвердить догадку, джентльмен пролез в окно, подпрыгнул, ухватился за выступ и подтянулся. Наверху никого не было. На случай, если в тот момент, когда граф поднимался на крышу, преступник проскользнет вниз, юная баронесса, спрятавшись за стеной, следила через зеркальце за коридором. В здании также никаких признаков движения или звуков не было замечено. Странно. Где же он мог скрыться? Единственный выход – потайная лестница. Оставалось лишь найти ее.
С этой целью Торрингер начал постукивать по полу и стенам комнаты, но по звуку определил, что под досками и за ними нет полого пространства. Что за чертовщина! Он убежден: убийца был здесь.
Обойдя весь госпиталь и не найдя ни одной улики, лорд Джейсон и Элизабет вернулись к экипажу.
— Мы приближаемся к Стоун-Парку, — сообщил Арнбьёрн.
Мисс Стоун даже не знала, что чувствовала в сию минуту. Она должна была быть рада возвращению в родное имение, однако… невольно сознавала иное. Ее не тянуло домой. Уже не в первый раз. И сама мысль об этом ужасала, ведь не было причин испытывать подобное! Но… себя нельзя обмануть.
Граф протянул спутнице руку, дабы помочь ей выйти из фаэтона. Девушка ступила на землю и хотела убрать ладонь, но Торрингер не отпустил ее. Их взгляды встретились. Лорд Джейсон притянул Элизабет к себе и нежно поцеловал ее. Все случилось настолько внезапно, что она не успела ему возразить. Вначале, когда почувствовала вкус его прохладных губ, мисс Стоун хотела оттолкнуть Арнбьёрна и высвободиться, но мужчина уверенно и крепко прижимал ее к своей груди. Волна страсти захлестнула обоих. Рассудок помутился, сердце учащенно забилось в груди. Барышня ответила на поцелуй, сильнее прижавшись к графу.
— Мне нужно спешить домой, — еле слышно пролепетала она. — До свидания, милорд.
— Доброй ночи, мисс Стоун.
Юная баронесса устремилась в имение, с каждым движением ускоряя шаг. Она почти бежала. От кого? Прежде всего от самой себя, от внезапного порыва, которому невольно поддалась. Буря безудержных противоречивых чувств и эмоций, охватившая ее, растворилась в беге.
Увидев в окне слуг, мисс Стоун постаралась удержать себя в руках и стала идти шагом ; олицетворение спокойствия и безмятежности.
— Мэм, прошу меня извинить, но вам следует оповещать меня каждый раз, когда покидаете имение.
— Хорошо, Хогвардс. Это все?
— Мисс Браун сказала, что вы поехали к мисс Мелиссе Вильтон…
— К сожалению, улучшение здоровья миссис Вильтон в ближайшее время не предвидится.
После ухода дворецкого юная леди поблагодарила горничную за прикрытие и поднялась наверх. Как только Элизабет переступила порог своей комнаты, недавно пережитое чувство вновь овладело ею. Девушка никогда ранее не испытывала ничего подобного! Непонятное, пленительно-волнующее чувство нравилось ей и в то же время пугало. Хотелось раствориться… в проливном дожде, что барабанил за окном, громко, равнодушно.
«Глупая, я нечестно поступила с лордом Лонкером! Зачем поддалась этому порыву? Я будущая леди Лонкер, я будущая жена мистера Фрэнсиса Делинфорда, я будущая леди… я… я… Я не знаю! Все слишком сложно, очень запутано… Я должна выйти замуж за лорда Лонкера. Я должна выйти замуж за… Я не хочу! Не хочу! Мне противна даже мысль о его близости и ласках! Господи, почему в моей жизни появился лорд Торрингер! Это лишь мимолетная слабость, не могущая оказаться истинным чувством. Только не им…»
Что же ей теперь делать! Элизабет была растеряна. Она сильнее прижала подушку к груди, размышляла о том, как правильно должна поступить.
Нужно изолировать себя от Арнбьёрна! Нет… это не выход… Ей хотелось прямо сейчас побежать к лорду Джейсону и прильнуть к его теплым губам, раствориться в страстном, пылком поцелуе и никогда, никогда не покидать его объятий, не отторгать его ласки!..
Нет, мисс Стоун так не поступит. Холодный отрезвляющий рассудок сдерживал желание. Но, когда рядом граф, разум отключается.
Освободившись от домашних хлопот, Элизабет вскочила на чистокровную верховую и направилась в Нортлэйк-холл.
— Здравствуйте, мэм, — улыбнулся джентльмен прибывшей гостье.
— Добрый день, ваше сиятельство. Надеюсь, я не отвлекла вас от важных дел своим внезапным появлением?
— Право, я всегда рад вас видеть в своем доме.
— Сэр, я много думала о вчерашнем дне. Я никак не могу понять, откуда на крыше давно сгоревшего госпиталя взяться столь большому количеству пепла? Неужели за это время ветер не сдул хотя бы часть его?
— Возможно, таким образом убийца готовился к следующему нападению. Мисс Стоун, это все, о чем вы хотели со мной поговорить?
Девушка опустила глаза на свое обручальное кольцо:
— Вчерашний поцелуй – ошибка…
— Элизабет… — перебил ее граф, стараясь убедить в обратном.
— Прошу вас… Мы поступаем неправильно. Так нельзя. Мой жених в отъезде, но это не дает мне права вести себя подобным образом. Я хотела лишь найти преступника… Простите меня за то, что ответила на вашу ласку.
— Не смейте просить прощения за вчерашний вечер и винить себя.
— Я дала вам мнимую надежду. Но ее не существует! Я не знаю, что со мной происходит… Простите, сэр, мне нужно идти.
Барышня спешно зашагала к двери. Торрингер подбежал к ней и преградил дорогу.
— Элизабет, не уходи.
— Вы хотите, чтобы я осталась?
— Хочу. И знаю, что ты тоже этого хочешь.
По девичьей щеке проскользнула еле заметная слеза.
— Тем более, — продолжил он, вытирая ее, — по всем правилам приличия не следует так быстро покидать дом, а иначе хозяин может подумать, что он плохо принимает гостей.
— Но…
— Прошу вас.
— Я не должна здесь находиться.
— Неужели вы намерены бросить все, что нас объединяло?
— Я с вами ничем не могу быть связана, кроме сыска и знакомства с испанским разбойником и его арабским слугой.
— Может, обсудим наше расследование за партией в фараон? Обещаю, долго вас здесь не задержу. У меня появились новости, касающиеся нашего дела.
— Прошу меня извинить, от фараона откажусь, однако мне будет интересно узнать больше информации о нашем преступнике. Думаю, я смогу остаться еще минут на пятнадцать, — улыбнулась гостья.
Глава 17
Барышни прогуливались вдоль улицы, заходили в магазины и кондитерскую.
Элизабет в общих чертах рассказала подруге о расследовании серии лондонских убийств и попросила поддерживать легенду о том, будто она проводила большую часть своего времени с семьей Вильтонов.
— Умоляю тебя, ни о чем не спрашивай, просто доверяй мне.
Мисс Мелисса пристально посмотрела на собеседницу, она тревожилась за нее и считала это предприятие сомнительным.
— Ты уверена, что поступаешь правильно?
— Да.
— Хорошо. Знай: ты можешь на меня положиться. Я всегда приду на помощь.
— Спасибо, родная.
Вскоре юная леди поздоровалась с уличным актером, заметив на ходу знакомое лицо.
— Добрый день, мисс Стоун. Я видел джентльмена, взявшего у меня черно-алую маску.
Юная баронесса спустя мгновение вспомнила и поняла, о чем шла речь.
— Прекрасная новость. Кто же он?
— Он вначале удивился, когда я стал говорить о маске… Однако, услышав ваше имя, усмехнулся и представился лордом Гэбриелом.
— Значит, лорд Гэбриел… Благодарю, сэр, очень вам признательна.
— Лиззи, — поторопила ушедшая на несколько шагов вперед мисс Вильтон, — ты идешь?
Элизабет на прощанье кивнула артисту и поспешила к мисс Мелиссе.
— Что он сегодня подарил?
— Нет, сегодня ничего не дал.
— Тогда о чем вы говорили?
— Ни о чем важном, просто поздоровались.
— Понятно. Жаль, мы так и не смогли найти ни одной стоящей вещицы.
Девушки сели в экипаж, чтобы уехать из города. Вдруг их взор остановился на людях, бегущих куда-то вдаль.
— Куда все спешат?
— Я заметила констеблей.
«Возможно, произошло очередное убийство», — подумала мисс Стоун.
Вскоре лошади сменили направление, и их экипаж поехал в ту же сторону, куда устремилась основная часть горожан.
Стражи порядка и любопытные прохожие столпились возле одного из жилых домов. Здесь, на съемной квартире, нашли труп мужчины преклонного возраста. Револьвер лежал на полу рядом с сидящим на стуле телом; кровь текла из виска поникшей головы. Констебли окружили место преступления и никого из посторонних не впускали в квартиру.
Элизабет и мисс Мелисса поспешили к карете. Юная баронесса была обязана как можно скорее сообщить мистеру Арнбьёрну о его новой жертве.
Прибыв в Нортлэйк-холл, барышня увидела приближающийся черный фаэтон графа.
— Сэр, произошло еще одно убийство…
— Знаю, я только что вернулся оттуда.
— А как вы пробрались в квартиру? Ведь весь дом окружен констеблями.
— О чем вы? — недоумевал мужчина. — Я ездил к мистеру Уорренсу… Погиб еще один человек?
— Да. Сейчас туда невозможно попасть, но я случайно услышала, что труп вывезут лишь завтра утром.
— Превосходно, мисс Стоун! Вам придется показать мне это место ночью. Надеюсь, никто нам не помешает.
— Хорошо, я согласна. А что случилось с мистером Уорренсом?
— Я хотел поговорить с ним по поводу кое-каких ценных бумаг, предварительно договорился о своем визите… Когда я приехал, дверь оказалась лишь прикрыта, и я вошел внутрь. На диване лежал мистер Уорренс. Я подумал, что он спит, однако, проверив дыхание и пульс, понял, что он мертв. Кажется, я догадался о его характерной черте: убийца не оставляет улик.
— И каждый раз новый способ преступления. Экспериментатор какой-то! Но, сэр, если в один день совершились сразу два убийства в разных частях города, то выходит, что у него есть сообщники.
— Возможно… — задумался Торрингер.
Синие небеса давно покрылись мириадами сверкающих звезд. К дому, в котором еще днем толпились десятки озадаченных людей, подъехал экипаж. Тускло горел уличный фонарь. Фамильный герб был скрыт лордом под деревянной доской, которая совершенно сливалась с фоном кареты в темное время суток.
— Дайте шпильку, — прошептал Арнбьёрн.
Элизабет вытащила ее из прически и протянула графу. Через пару минут он аккуратно вскрыл замок и бесшумно проник в квартиру; мисс Стоун не отставала. В комнате все оставалось на прежних местах.
— Кто обнаружил труп? — тихо спросил мужчина, осматриваясь по сторонам.
— Насколько я слышала, соседка снизу. Говорят, она часто здесь бывала. Хм, подстроено как самоубийство.
— Мистер Томас Истмор имел склонность к суициду?
— Не знаю.
— Снова вы! — сзади послышался раздраженный мужской голос. — Я вас предупреждал!
— Сэр, — попытался оправдаться граф, — нам с мисс Стоун очень важно найти преступника.
— Не суйте свой нос в чужое дело, ваше сиятельство.
— Убили моего друга.
— Моего друга тоже убили!
— Это не является весомым доводом, мэм.
— Вполне возможно, мы с мисс Стоун окажемся следующими в списке.
Элизабет испуганно взглянула на Торрингера.
— Мы должны знать, с кем имеем дело, — продолжил тот.
— Мистер Коллинз, вы уже побывали на Глентвос-стрит?
— Какое отношение эта улица имеет к делу?
— Вы считаете, что смерть мистера Уорренса здесь ни при чем? — осведомилась юная леди.
— Какая смерть? Так, быстро выкладывайте все, что знаете.
— Сегодня приблизительно в три часа дня я приехал навестить секретаря Уорренса и обнаружил его труп.
— Что еще вам известно?
— Также мы считаем, что каким-то образом с этими преступлениями связан военный госпиталь, который расположен к северо-западу от Лондона.
— И каким же образом?
— Там лежало несколько жертв или причастных к…
— Хорошо, — прервал Нэйтан Коллинз, — я позволю вам сотрудничать со мной; если понадобится, предоставлю охрану, но вы должны оповещать меня о каждой мелочи.
— Договорились.
— Я не стану спрашивать, как вы проникли в квартиру. Что успели найти?
— Пока ничего, мы с мисс Стоун лишь осмотрели обстановку.
— Мистер Коллинз, днем не вынесли труп по вашему требованию? Дабы любопытные граждане не мешали сосредоточиться профессионалам?
— Вы правы, мэм, эти назойливые лица и комментирующие возгласы сведут с ума кого угодно.
На столе лежал листок бумаги. Мужчина взял его в руки.
— Мистер Коллинз, он же пустой… Конечно, я читала в книгах о невидимых чернилах… Вы считаете, ими написано письмо?
— А вы считаете, что у мистера Изидора в доме не нашлось бы ни молока, ни лимонного или хотя бы лукового сока?
— Я этого не говорила.
Сыщик поднес сальную свечу к предполагаемому посланию и немного подержал над ней листок. Вскоре на нем появились коричневые буквы: «Я догадывался, что стану следующим».
— Да… Я ожидал чего-то большего, — с досадой произнес Коллинз.
— Сэр, насколько нам стало известно, все предыдущие жертвы не имели ничего общего друг с другом, кроме пребывания в больнице.
— Я наведу справки о ней. Возможно, в ее стенах распространилась смертельно опасная хворь, и все пациенты заболели ею.
— Вряд ли, мистер Грегори Харт не лежал в военном госпитале.
— Что, если он заразился, когда приезжал к своему отцу?
— Значит так, пока я не соберу достаточно сведений об этой больнице, туда ни шагу.
— Мисс Элизабет, как вы себя чувствуете?
— Хорошо, благодарю за беспокойство.
— Я хотела приехать к вам, но в письме говорилось, что не стоит этого делать. Право же, сударыня, все слуги были встревожены состоянием вашего здоровья и не спали всю ночь! Я не знала, что и думать, колебалась, правильно ли я поступаю, оставаясь в Стоун-Парке, вместо того чтобы прибыть к вам, но мисс Мелисса Вильтон в письме уверила меня, что вы в полной безопасности. У вас болела голова, однако госпожа Роза Вильтон, озадаченная вашим здоровьем, настояла на том, чтобы вы остались в их доме...
— Да, все верно, мисс Браун. Мелисса написала это письмо вместо меня, потому что мне нездоровилось, даже, должна признаться, буквы при чтении расплывались… Но все уже позади благодаря должному уходу за мной.
«Мелисса гений! — думала барышня. — Она вовремя мне помогла, прислав в имение письмо о моем выдуманном недомогании. Что бы я без нее делала! Как бы объяснила свое отсутствие дома? Слава Богу, слуги не начали меня искать...»
— Госпожа, вчера вечером должны были вернуться в Стоун-Парк их милости...
— Ах, я совсем забыла! — перебила взволнованная Элизабет. — Они уже здесь? А я приехала в…
— Мисс Элизабет, господа прислали письмо этим утром. Они прибудут лишь в двадцатых числах февраля. Искренне сожалеют, что не успеют вернуться к вашему дню рождения.
— Очень жаль…
«Мне нужен отдых, — думала обессиленная мисс Стоун в своем алькове. — Как же мне повезло, что родители задерживаются! Даже не представляю, что бы я им сказала в свое оправдание. В такой суете забыла об их возвращении… о своем дне рождения ; самом чудесном и романтичном дне февраля!
М-м, и все же актер помнит о моей просьбе. Лорд Гэбриел… Я уже и забыла о “черном ангеле”. Вновь он дает о себе знать… спустя более четырех месяцев».
В этот миг девушка неожиданно для себя осознала, что ее недавнее рвение найти спасителя в маске уже не являлось столь сильным. Элизабет хотела ухватиться за воображаемую дымку, подобную истории любовного романа из прочитанных ею книг, возжаждав чего-то необычного. Да, неизвестный, бесспорно, ей понравился, но это лишь несерьезное увлечение. И теперь в ее жизни появилось расследование… и лорд Джейсон… Она больше не нуждалась в загадочном «ангеле». Ей конечно же хотелось узнать об этом смелом мужчине и поблагодарить его за свое спасение, но мисс Стоун уже испытывала к нему чувство… близкое к равнодушию.
Лорд Гэбриел – это лишь таинственный незнакомец, который останется в ее памяти не более чем приятным воспоминанием, призрачной тенью наивных девичьих грез.
Глава 18
На пороге комнаты стоял молодой человек в коротком пестром жилете поверх кипенно-белой рубашки со стоячим крахмальным воротничком и муслинового галстука, идеально сочетавшихся с длинными панталонами юфтевого цвета.
— Адам Салливан! — радостно, немного удивленно воскликнул граф.
— Здравствуй, Торрингер! Каким ветром тебя занесло в Англию? — весело пожимая руку лорда Джейсона, проговорил джентльмен.
— Как видишь, попутным.
— Да, ничего не скажешь, — гость оглядывался по сторонам, — неплохое местечко приобрел. А я, как только вернулся на родину и услышал о некой иностранной персоне со знакомым титулом ; сразу к тебе. Слушай, хороший кусок тебе достался! Чем-то мой особняк напоминает…
— Даже и не думай, Беркшир. Свой куш я никому не отдам.
— И даже своему старому другу?
— А тебе так в первую очередь. Да ты проиграешь его в считанные дни!
— Черта с два! Я у тебя еще выиграю! Так давай, рассказывай, как дела? Как освоился в Англии? В последний раз, по-моему, ты жил в Италии…
— Может, вначале присядешь? — мужчина рукой указал на кресло.
— О да, конечно, — охотно согласился Салливан.
— Здесь Родриго.
— В Англии?
— В Лондоне.
— Шутишь!.. Тогда все понятно. Интересно, таким образом он переживает волнения, вызванные колонизацией британцами? И чего ты ждешь?
— Слышал о недавних убийствах в столице?
— Нет… только не говори, что… Торрингер, ты снова ищешь приключений на свою голову?!
— Возможно. Убили мистера Маккидда.
— Не знал… Но все же пусть этим займутся на Боу-стрит.
— Я хорошо наслышан о здешних розысках, и с меня этого хватило.
— Ты неисправим.
— Знаю. И тебя не собираюсь в это вовлекать.
— Торрингер, очнись! Пусть я не лезу в твои дела с испанцем ; все-таки личное, ; но тут ты от меня точно не избавишься.
— Адам.
— Джейсон.
— Спасибо, друг, — улыбнулся лорд. — Так, может быть, ром или сигары?
— Кубинские? Не откажусь.
Девушка спокойно шла вперед. Сзади мчался конь. Задумавшись о чем-то своем, мисс Стоун не обращала на него внимания.
Топот копыт становился все громче. Юная баронесса едва успела повернуться на звук, как ее чуть не сбил всадник на гнедом скакуне. Элизабет все же увернулась от внезапного столкновения. Проскакав мимо, жеребец, тяжело храпя, резко остановился, развернулся и вновь ринулся на барышню. Та не успела отбежать в сторону, упала на снег и, не отводя взгляда от незнакомца, пыталась нащупать на земле палку или какой-нибудь камень. Бросила в нападавшего комок снега, схватила заснеженную ветку и хлестнула ею по плечу гнедого. Он мгновенно встал на дыбы и оглушительно заржал. Мисс Стоун прижалась спиной к земле, чтобы животное не зацепило ее копытами, и от страха затаила дыхание. Всадник развернул коня, тот задел Элизабет подковой и ускакал в город.
Вскоре к ней подбежала служанка в светлой шляпе-шуте и тальме.
— Госпожа, с вами все в порядке?
Юная леди все еще слышала топот гнедого, но он уже казался ей отдаленным гулом.
— Да, спасибо.
Полин О’Нил, взволнованная происходящим, помогла ей встать.
— В этом повинен тот всадник?
— Всадник… в черном плаще. Вы тоже его видели? Узнали?
— К огорчению, нет. Он напал на вас? Святой Патрик, вы ранены! — Горничная увидела кровь на подоле платья барышни.
— О, ничего страшного, это просто царапина.
— Идемте в особняк, его сиятельство граф Торрингер вам поможет.
— Получаемые изображения вряд ли полностью заменят рукописные картины.
— Но достижения мистера Ньепса в гелиографии достойны восхищения, — сказал гость.
— Ты прав. Еще пройдет немного времени, и он получит высококачественное изображение… И все же изучение света ; очень интересное занятие.
— Этим тебя привлекает астрономия?
— Не только. Да и в море без нее не выжить.
— И все-таки, думаю, намного эффективнее плавать на пароходе, но чтобы паруса можно было использовать только в самых крайних случаях, а лучше совсем от них отказаться.
— Ты уже читал работу мистера Карно «Размышления о движущей силе огня и о машинах, способных развивать эту силу»?
— Да, хорошая работа. Жаль только, что ни на одном из паровых экипажей мне не пришлось пока ездить, только на «денди-хорзе». А тебе повезло, ведь так?
— Да, однажды. Честно говоря, непривычно ездить без цокота копыт, хотя шум присутствует, да еще какой!
Во французском окне граф заметил приближающихся особ.
— М-м-м, Торрингер, у тебя сегодня настоящий день визитов! По дружбе, разреши остаться. Хочу познакомиться с вон той очаровательной леди. Не подскажешь ее имя? Неужели… достопочтенная Элизабет Стоун!
— Этот номер не пройдет, Беркшир.
— Я тебе просто поражаюсь, дружище! Ведь она невеста лорда Лонкера!
— Знаю, и при этом мисс Стоун остается не менее привлекательной барышней. К тому же, думаю, она мне нравится.
— Понял. Но хоть симпатичные подруги у нее имеются?
— Да, мисс Мелисса Вильтон.
— Мне не терпится с ней познакомиться…
Лорд усмехнулся:
— Только должен тебя предупредить, что, по словам мисс Стоун, мисс Вильтон никогда не покинет родную страну, она предпочитает вести довольно спокойный образ жизни. Я бы сказал, боится перемен. Однако она мила, образованна и, полагаю, тебе должна понравиться.
— Спасибо, учту.
Вскоре в холле появилась юная баронесса Веллингтон.
— Мисс Стоун? Приятный сюрприз увидеть вас здесь, — радостно сказал Арнбьёрн.
— Добрый день, милорд. — Через мгновение она заметила еще одного гостя. — Добрый день, сэр. Простите, ваше сиятельство, я не вовремя пришла.
— Нет, проходите, вы не помешаете. Должен представить вам моего друга графа Адама Беркшира, дальновидного дипломата, мастера своего дела.
— Не верьте ему, мэм, Торрингер преувеличивает…
— Адам, имею честь познакомить тебя с мисс Элизабет Стоун, баронессой Веллингтон.
— Я покорен вашей красотой, мисс Стоун, — улыбнулся граф.
— Благодарю, лорд Беркшир, рада нашему знакомству.
Кода господа вошли в библиотеку, лорд Джейсон заметил легкую хромоту девушки.
— Мисс Стоун, вы хорошо себя чувствуете?
— Да, вполне, благодарю за беспокойство.
— И рана совершенно не дает о себе знать? — предположил Салливан, заметив на платье капли крови.
Торрингер тоже бросил взгляд на почти незаметное пятно на подоле.
— Что произошло? — осведомился он.
— На меня напали, — тихо и не сразу произнесла Элизабет.
— Это был он?
— Думаю, да. На гнедом жеребце. Я не смогла рассмотреть под капюшоном его лицо. Но он не тронул меня; мне кажется, он хотел лишь испугать…
— Простите, что вмешиваюсь, вы говорите о лондонском убийце?
— Да, мэм, Беркшир все знает.
— Не все полностью, лишь в общих чертах, — уточнил лорд Адам. — Интересно, этот человек давно сбежал из Бедлама?
— Судя по изобретательности преступника, он вполне адекватен и предусмотрителен.
— В таком случае, он точно принимает морфий или опиум. Я бы никогда не употребил… — Граф прервался, увидев насмешливо-удивленный взгляд друга. — Нет, Торрингер, тот случай не считается.
— Какой случай? — с любопытством поинтересовалась гостья.
— Граф подмешал мне в напиток морфий, я сразу же заснул, а очнулся на сене. Как оказалось позднее, он столкнул меня вниз с высокой башни…
— Еще бы я позволил тебе умереть в тот день, Адам! И ты сам знаешь: другого выбора для спасения не оставалось ; ты же до смерти боишься высоты.
— Когда очнулся, я хотел тебя убить! — расхохотался Салливан.
— И как видите, мисс Стоун, мы до сих пор оба живы, — весело улыбаясь, подытожил лорд.
— Но что делать с убийцей, господа?
— Думаю, мистеру Коллинзу это не понравится… Мелисса тоже знает о нашем сыске.
Арнбьёрн рассмеялся:
— Да уж… неплохое «тайное» предприятие получится. Главное, чтобы мистер Коллинз об этом не узнал.
Глава 19
— И ты вновь ездила на место очередного преступления?
— Да.
— Элизабет, ты сошла с ума, помяни мое слово!
— Но ведь я в безопасности: меня охраняют мистер Коллинз и лорд Торрингер.
— Кажется, все не так плохо, как я думала ; все еще хуже! Это он вовлек тебя…
— Нет, — перебила юная баронесса, — я сама захотела.
— Тогда лорда Беркшира. А ты – меня. Да, Элиза, на тебя это похоже…
— Если желаешь отказаться – твое право.
— Нет уж, вы от меня так просто не избавитесь!
Собеседницы звонко рассмеялись.
— И все же можешь считать меня на редкость глупой и недогадливой особой, но я так и не могу понять, почему ты занялась сыском. Если не из-за его сиятельства графа, которого, должна заметить, ты ранее всячески оскорбляла и избегала, что ж тогда? Начиталась книг и решила лично принять участие в опасной авантюре?
— Я не знаю… — Элизабет сказала правду. Она действительно не находила ответа на этот вопрос. Не понимала, почему поступала подобным образом.
— Я, конечно, ведала о твоей тяге к приключениям, но до этого времени она, я бы сказала, практически спала.
— Но ведь особых причин для тревоги нет, как и самой опасности…
— И слава Всемилостивому!
— Тем более я доверяю лорду Джейс… лорду Торрингеру. Он сможет меня защитить.
— Так, так, так… и с каких это пор лорд Торрингер стал для тебя «лордом Джейсоном»?
— Я… — она помедлила, не находя нужных слов.
— Лиззи, помнишь наше золотое правило: начала говорить, значит, решилась, а раз так, то договаривай, подруга, до конца!
— Я не знаю, что со мной происходит. Он мне очень нравится, но я невеста…
— Ты ведь не собираешься отменить свадьбу с лордом Лонкером?!
— Нет, конечно нет. Свадьба состоится.
— Но как же его сиятельство граф?
— Не знаю…
— Лиззи, а лорд Беркшир, надолго останется в Лондоне? — застенчиво произнесла барышня. — Лорд Торрингер ничего об этом не говорил?
— Вот и ты проговорилась! — улыбнулась юная баронесса. — Твои глаза ярко сверкают при одном лишь титуле...
— Не более чем твои при упоминании норвежского пэра. Лорд Беркшир симпатичный и остроумный джентльмен…
— Хочешь его еще раз увидеть?
— А ты можешь договориться о встрече?.. Нет, нет… Ведь я даже не знаю, нравлюсь ли ему…
— Могу спросить у лорда Торрингера, если нужно…
— Что? О нет! То есть не нужно узнавать… Не стоит этого делать.
— Ты уверена? — девушка посмотрела на мисс Мелиссу испытующим взглядом.
— Да, — более спокойно произнесла та, — то есть нет. Не знаю…
— Хорошо. Не буду вмешиваться в чужие дела.
Мисс Вильтон улыбнулась.
Вернувшись в Стоун-Парк, Элизабет получила письмо от Делинфорда. Поздно вечером она решилась вскрыть конверт; меланхолия овладела ею. Знакомый размашистый подчерк. У лорда Фрэнсиса «дела идут в гору», он «скучает по своей дорогой невесте и с нетерпением и трепетом ждет встречи после долгой разлуки», «считает дни до этого сладостного момента».
«Да, конечно», — саркастично подумала мисс Стоун. Лонкер в своем репертуаре: сколько красивых фраз! А на самом деле… Это было написано слишком высокопарно и неестественно, чтобы оказаться правдой.
Барышня внезапно вспомнила произошедшие на днях события: в одну из ночей следовало пробраться в здание, но оно полностью контролировалось стражей.
— Нужно выманить ключ, — рассуждал Коллинз.
— Я этим займусь, — с рвением в голосе отозвалась Элизабет. Затем она подошла к двум констеблям и применила свое женское обаяние.
Искусное кокетство и улыбка творят чудеса! Немного лести, пара-тройка глупеньких вопросов ; и серьезные и молчаливые охранники начали терять бдительность. Ключ в ридикюле. Оставалось лишь столь же беззаботно покинуть их.
Нэйтан Коллинз, Арнбьёрн и мисс Стоун незаметно проникли в засекреченный архив. Среди многих стоп документов нашли нужные ; они очень помогут следствию.
Через некоторое время Торрингер и юная баронесса Веллингтон простились с «бегуном с Боу-стрит».
— Здесь что-то нечисто, — задумался граф. — Какое он имеет отношение к военному госпиталю?
— Мистер Финч был обычным клерком.
— Он не числился в списке больных, однако его видели там незадолго до пожара. Мистер Финч также не являлся посетителем, значит, приезжал по деловым или личным вопросам к работникам этого госпиталя.
— Многие умерли во время пожара или спустя считанные дни, выжившие же слышали о нем впервые.
— Клерк, по словам его начальника, вел замкнутый образ жизни, был поглощен делом в своей конторе, часто поздно возвращался домой с работы. Ясно, что мистер Финч связан с пожаром.
— Да, но каким образом?
Пока это оставалось неразрешимой задачей. Ясно было лишь одно: сегодня выдался насыщенный день, их силы практически иссякли.
Молодые люди шли по широкой улице, беседовали на отвлеченную тему, весело смеялись, горячо обсуждая происходящее.
— Я так больше не могу… — внезапно произнес граф и столь же неожиданно коснулся ее губ.
Элизабет сильнее прижалась к груди лорда. Она чувствовала его теплое дыхание, ее ноги становились ватными ; еще немного и она упадет! ; все внутри переполнялось приятным возбуждением. Это снова произошло – он поцеловал ее, – а девушка даже не сопротивлялась, как в Стоун-Парке, у черного фаэтона. Сколько упрекала себя за эту вольность, мучилась от угрызений совести… Но теперь все повторилось вновь.
— Милорд…
— Прошу, называй меня по имени.
— Но… это противоречит сложившимся устоям…
— К черту приличия!
— Сэр, — усмехнулась она, — вы ходите по лезвию ножа.
— Я знаю, — улыбнулся Арнбьёрн и вновь потянулся к мисс Стоун.
Элизабет вспоминала ласки Торрингера и стыдилась чувств, когда ее охватывало пленительное волнение лишь от одного его имени, от одной мысли о лорде Джейсоне. И это письмо вновь напомнило о существовании лорда Лонкера.
Что же ей делать? Господи Всезнающий, помоги! Она разрывалась на части, и эта боль не давала покоя. Что барышня должна была сделать?.. Как обрести спокойствие души?
Юная леди сконцентрировалась, села за бюро и обмакнула перо в чернильницу. Написав ответное письмо жениху, убрала его в ящик, помолилась и легла в постель. С мыслями о том, что вскоре наступит новый день, юная баронесса Веллингтон попыталась заснуть.
Глава 20
Мисс Стоун резко открыла глаза ; она проснулась с ужаснувшей ее мыслью.
«Нет, — убеждала себя Элизабет, — этого не может быть. Он не мог! Только не он…» Но в голове появлялись отрывки фраз, событий… Они складывались между собой, словно мозаика. «Не хочу в это верить… Он не мог со мной так поступить! Но неужели чувства оказались спланированным фарсом? Нет… это абсурд!»
Еще несколько часов Элизабет колебалась, затем быстро собралась и направилась к Коллинзу. В ее голове непрерывно звучал Аристотель: ;;;;;; ;; ;; ;;;; ;;;;;;; ;;;;; ;;; ;;;; ;;; ;;;;;;; ;; ;;; ;;;;;;;; ;;; ;; ;;;;;; ;;;;;;;;; ;;;;;; ;;; ;;;;;; ;;;;;; ;;;;; ;;;;;;;; ;;; ;;;;;;;;[7].
«Бегун с Боу-стрит» работал в своей квартире. Кабинет Нэйтана Коллинза – важнейшее для него место, средоточие его дум, поисков, груды документов, улик и разгадок.
— Сэр, какая удача, что вы здесь!
— Мисс Стоун? В чем дело?
— Мистер Коллинз, мне кажется, я разгадала имя убийцы.
— Слушаю.
— Им оказался… лорд Торрингер.
— И что же вас побудило сделать подобное умозаключение? Должен признаться, очень смелое заявление с вашей стороны.
— Его сиятельство граф Торрингер окружен тайной: внезапно появился в Англии, быстро освоился в обществе... Вскоре стали умирать люди. Он способен легко вызывать симпатию, часто переезжает из страны в страну, причина чему также остается загадкой. Граф решил участвовать в расследовании, дабы постоянно находиться в курсе происходящего. Он узнает наши дальнейшие действия и, если понадобится, может уничтожить случайно оставленные им улики. К сожалению, я пока не знаю, в чем кроется причина совершения преступлений, но это лишь дело времени…
— Ваши доводы логичны и последовательны. Вы считаете, что теперь его сиятельство граф убьет нас, ведь мы знаем правду и он разоблачен?
— Теперь стражам порядка будет проще его поймать и заточить в Тауэр. И вы сами утверждали, что предоставите мне охрану в случае необходимости… Куда вы постоянно смотрите? — Юная баронесса обернулась и тотчас оцепенела от ужаса. Панический страх замер в ее глазах, она смогла лишь беззвучно прошептать слово «Джейсон».
— Браво, мисс Стоун! — Арнбьёрн стоял перед ней, прислонившись к дверному проему и скрестив руки на груди. — Вы показали прекрасную находчивость и дедукцию. — В его словах не было и малейшей ноты сарказма. — Вы бы раскусили меня, будь это правдой. Но, увы, мисс Стоун, вы упустили маленькую деталь: в последние дни мы с мистером Коллинзом опрашивали часть оставшихся из списка лечившихся в сгоревшем военном госпитале.
Барышня повернула голову в сторону сыщика.
— Это правда, мэм, — тот уже не скрывал своего смеха. — К сожалению, ваше предположение оказалось ложным, и, значит, расследование продолжается. Прошу меня извинить, господа, но я спешу на Боу-стрит.
Граф и юная леди вышли на улицу.
— Искренне прошу прощения за свое резкое, необдуманное заявление.
— Отнюдь, мисс Стоун, изложенные вами аргументы были более чем убедительны. Где ваша карета?
— Я наняла кэб... Он уже уехал.
— Прошу в экипаж. — Лорд жестом указал на черный фаэтон, помог ей сесть и сам взял в руки вожжи.
— Прошу вас, милорд, не оставляйте меня в неведении: вы сердитесь на меня?
— Нет, мэм, каждому человеку свойственно ошибаться. Но все-таки, как вам могла прийти в голову мысль о том, что я являюсь преступником, а тем более убийцей?
— Не могу этого объяснить. Словно произошло помутнение рассудка, но в тот момент я действительно считала, что наконец-то пришло озарение! Вчера встретила в городе лорда Беркшира, он предположил, что вы ищете его, немного позже заметила мистера Коллинза, в одиночестве шедшего по заснеженной тропе. А сегодня я проснулась и… — девушка опустила глаза и умолкла.
Карета приехала в имение. Юная баронесса ступила на землю и повернулась к мужчине.
— Сэр, вы пришли к сыщику с определенной целью, а я…
— Не беспокойтесь, я хотел узнать о больнице, в которую переместили раненых после пожара. Перед уходом мистер Коллинз сообщил мне, где она находится.
— Значит, я вам не помешала? Это хорошая новость. Благодарю вас.
Она простилась с Торрингером и поспешила в особняк. Черный экипаж направился в соседнее поместье.
«Погодите-ка… — подумала Элизабет, остановившись недалеко от порога, и обернулась к удаляющемуся фаэтону. Она только что осознала произнесенные ранее слова. — Вы с мистером Коллинзом вели расследование без меня всю неделю?!»
Возмущенная мисс Стоун ринулась на конюшню и, оседлав изабелловую, поскакала в Нортлэйк-холл.
Арнбьёрн во дворе заметил приближающуюся всадницу. Барышня соскочила с Венеры и подбежала к нему.
— Что случилось?
— Сэр, кажется, вы забыли мне кое-что сообщить. Спешу вам напомнить, что я также участвую в поиске преступника.
— Мэм, отдышитесь. Лучше зайдем в дом.
— В этом нет необходимости, я…
— Не знаю, как вам, — перебил он, — а мне бы не помешало согреться у теплого камина.
— Хорошо.
В особняке они продолжили разговор.
— Здесь действительно комфортнее и теплее, чем на улице, — призналась девушка.
— Продолжайте.
— Почему в течение всей прошлой недели вы с мистером Коллинзом вели расследование без меня? — более покойно спросила мисс Стоун.
— Не забывайте: он следит за вами.
— Во-первых, не за мной одной; во-вторых, я не считаю подразумеваемое вами нападение веским доводом. Что-нибудь еще?
— Вам знакомы такие личности, как леди Адоллина Сезерленд, сэр Чарльз Голдберг, мисс Скарлетт Лорейн, кузины леди Шарлотта и леди Маргарет…
— Да, конечно; мы с лордом Лонкером…
— Это еще одна причина вашего неучастия.
— Уговорили. Когда отправимся на поиски больницы?
— Можно завтра утром.
— Лорд Джейсон, помните, я говорила о том, что недавно видела мистера Коллинза?..
— Дело в том, что с ним я опрашивал господ лишь в начале недели, последние три дня я посвятил поискам Родриго и Рахима.
— Я уже и забыла о смуглом великане… Вы их нашли?
— Нет, они чего-то выжидают.
— А может быть, покинули Альбион?
— Сомневаюсь, Родриго не мог так просто исчезнуть.
— Сэр… что вас связывает с этими людьми?
Он промолчал.
— Вы можете мне доверять. Милорд, вы искусно скрываете свою боль, но я чувствую ее каждый раз, когда вы упоминаете об этом испанце.
— Он убил моего отца, — не сразу начал граф. — Была суббота. Мы договорились с отцом встретиться за городом, я пришел ровно в назначенное время. Ни минутой ранее… Издалека, ярдах в двухстах, услышал выстрел. Я ускорил шаг и увидел… Отец лежал на дороге, истекал кровью. Родриго, заметив меня, бросился к черному экипажу и вскоре скрылся с моих глаз. В ушах до сих пор стоит его мерзкий хохот. Я подбежал к отцу и упал на колени к его бездыханному телу… Тогда на моих глазах в первый и последний раз выступили слезы… Выстрел был произведен в сердце. Он умер сразу.
Голос мужчины был тверд, взгляд непоколебимо направлен вперед. Элизабет молчала и внимательно смотрела в его лицо. Она словно ощущала все чувства, царившие в его душе.
— Перстень отца с черным опалом соскользнул с его пальца на землю, — продолжил Торрингер. — Я поднял и надел его. Встал с колен, посмотрел вслед исчезнувшему экипажу и, сжав кулаки, поклялся: «Я найду тебя, Родриго. Во что бы то ни стало, найду. Ты поплатишься за смерть отца. Обещаю».
Но горячий пыл восемнадцатилетнего юноши вскоре остыл после череды неудач. А сразу после похорон ; и месяца не прошло ; в наш замок переехали родственники по отцовской линии. Они поделили все его имущество, даже не спросив моего согласия. Стали чувствовать себя хозяевами в графстве, где я вырос и где они сами редко бывали. Отец был для меня всем! А для них… Я больше не мог находиться в стенах замка ; все угнетало. Даже былая дружба на самом деле оказалась миражом… Я покинул Тронхейм. Да, я сбежал. Из родного дома, города, родной страны. Ни гроша за душой, остался лишь титул.
Италия стала моей второй родиной. Только с одним кузеном до сих пор поддерживаю теплую переписку, больше ни с кем из своей родни. Даже видеть их было противно. Странно, ведь семья считается главным в жизни…
В тот момент моей основной задачей было найти хотя бы временную работу и в совершенстве овладеть основными видами оружия. Я вновь пришел в рассудок. Изо дня в день представлял израненное тело испанца, ждал встречи с ним. В скором времени я заработал немало денег, приобрел акции, сделал выгодные капиталовложения, завел полезные связи и хороших друзей. Настало время поисков Родриго. Он знал, что я шел за ним следом, поэтому переезжал из страны в страну. Мне очень помогал Абелардо…
— А лорд Беркшир? — робко спросила барышня.
— С ним мы познакомились в драке. А до него с Моринджером. Спустя несколько лет Абелардо узнал, что Родриго в Англии, ; а я как раз за день до этого выиграл Нортлэйк-холл, подумал: удача на моей стороне…
— Извините… вы выиграли поместье? — переспросила пораженная услышанным мисс Стоун, акцентируя внимание на слове «выиграли». Она надеялась, что Арнбьёрн не произнесет имя человека, которое сразу же пришло ей на ум.
— За карточным столом.
Она все еще пребывала в недоумении:
— Простите за настойчивое любопытство, но у кого?
— У сэра Роберта Молоуни.
— Как! Мистер Молоуни погиб три года назад… Он жив… О бедная Кристина… Простите меня, сэр, прошу вас, продолжайте.
— Абелардо выяснил, что вы связаны с Шантель. Когда я узнал имена своих новых соседей, я, естественно, был рад. Но, кроме вашего имени, мне ничего не было известно, потому я не узнал вас на Оксфорд-стрит. Оставалось лишь найти Родриго.
Девушка осторожно коснулась его плеча:
— И вы столько лет хранили в себе эту боль…
— Я никому не объяснял причины своей ненависти к де Гарсиа-и-Кастильи.
Она взглянула в его глаза ; они были сухи и холодны, как лед.
— Считается: мужчины не плачут…
— Слезы – это слабость.
— Так считают не только мужчины, — мягко произнесла Элизабет.
— Зачем вам скрывать их? Многие женщины, напротив, инсценируют истерику, чтобы манипулировать окружающими.
— Не все.
— Вы удивительная, мисс Стоун.
Она ласково улыбнулась.
Экипаж подъехал к предполагаемому месту. Перед их взором предстало старое обветшалое здание. Граф и юная леди приблизились к нему.
— Жуткое место, — тихо проронила юная баронесса. — Вы уверены, что это больница?
Мужчина бросил взгляд на окно второго этажа с разбитым стеклом.
— Да, это она.
— Она находится в плачевном состоянии. Даже не верится, что еще недавно здесь кого-то лечили.
Около здания на ветвях мерзших деревьев и на заснеженной почве сидели вороны, пристально всматривались в нежданных посетителей. Над землей нависла тишина.
Внезапное отрывистое карканье птиц застыло в воздухе. От неожиданности девушка вздрогнула, цепенящий страх завладел ее телом. Элизабет сильнее прижалась к руке лорда Джейсона.
— Не бойтесь, я рядом, — тихо произнес джентльмен. Арнбьёрну самому не нравилось это место, но он сохранял ледяное спокойствие.
Торрингер приоткрыл дверь, ее пронизывающий скрип мерзким визгом отозвался в ушах прибывших. Они сделали несколько шагов вперед, осмотрелись: все было окрашено в грязно-серые, холодные тона, на стенах – мутные потеки, разводы, на полу разбросаны осколки оконных стекол. Мертвенный воздух оседал на кровати, в коридорах стоял специфический запах лекарств и сырости. Тихо скрипела деревянная ставня.
— Это просто сквозняк.
— У меня такое чувство, будто мы здесь не одни, — прошептала мисс Стоун.
— Надеюсь, это не так.
Они зашли в следующую палату. На одной из кроватей лежало тело, накрытое простыней. Лорд Джейсон сдернул ее и увидел посиневший труп со слегка приоткрытым ртом. В непривычно бледных стеклянных глазах застыли смерть и ужас.
— Что же здесь произошло? — взволнованно спросила Элизабет.
— Не нравится мне все это…
Граф и барышня прошли дальше по коридору.
— Вечереет, — мужчина взглянул в старое разбитое окно.
— Лорд Джейсон, только не говорите, что мы останемся здесь ночевать… — встревожилась девушка.
— Нет, но мы должны тщательно осмотреть больницу.
Обойдя все этажи, они направились к выходу. Вокруг все было очень холодным и безжизненным, исключение составляли лишь мрачные вороны, сидевшие за окнами. Странно, но за все время пребывания здесь они не увидели ни одного насекомого или грызуна.
Арнбьёрн и мисс Стоун вернулись к фаэтону.
Глава 21
Юная баронесса Веллингтон прогуливалась верхом на английской чистокровной по Стоун-Парку.
«Даже поздравительное письмо брата еще не доставили, — печалилась она. — Возможно, проблемы с судном или с дилижансом, или… Но мой день рождения уже прошел, и… Да, скорее всего, оно задерживается по не известным мне причинам».
Вдалеке барышня заметила силуэт подруги и поскакала к ней навстречу. Но чем ближе она приближалась, тем сильнее ее охватывала тревога. Мисс Мелисса шла, с трудом делая каждый шаг, шаталась, она была одета в одно лишь бархатное платье, по щекам неустанно текли слезы.
Венера резко остановилась перед мисс Вильтон. Элизабет соскочила на землю, подбежала к подруге и, испуганная, взяла ее за руку.
— Боже, Мел, что случилось?!
— Лиззи… это ты… — тихо пролепетала девушка, сразу не осознав присутствие мисс Стоун.
— Господи, ты плачешь! Вся продрогла…
— Правда? Я не заметила…
Барышня сняла дульету и набросила ее на плечи мисс Вильтон.
— Ради всех святых, Мелисса, скажи, что произошло!
— Да, она была хорошим человеком. Теперь на небесах… — еле слышно бормотала та. — Теперь в раю… Иного быть не может…
— Садись на Венеру.
Юная леди послушно приблизилась к лошади.
— Куда мы направляемся? — столь же отстраненно спросила она.
— Ко мне домой ; тебе нужно согреться. Надеюсь, потом тебе станет хоть немного лучше.
Вскоре они прибыли в особняк.
— Хогвардс, ничего не говорите и не спрашивайте, — сказала Элизабет в ответ на изумленное выражение лица дворецкого. — Сейчас мы с мисс Вильтон поднимемся в будуар. И чтобы никто нас не тревожил без приглашения.
— Как вам будет угодно, госпожа.
— Мел, ты голодна? Хочешь чашку чая или просто стакан воды?
— Нет, благодарю.
Девушки поднялись наверх.
— Знала, что когда-нибудь этот день настанет, но надежда таилась в моем сердце до последнего момента. Теперь матушка ушла. Навсегда. Ее больше нет… Элиза, нет! Ни отца, ни матери… Все исчезли… — Мисс Вильтон бросилась к подруге, обняла ее, инстинктивно полагая, что так станет легче. — Последние дни матушка сильно страждала. Я не отходила от нее ни на шаг. Конечно, она успокаивала меня, говорила, что ей становится лучше, но я не слепая. Шансы выжить были несоизмеримо малы. Я сознавала, но не верила. Я не желала верить. В эту ночь ее не стало. Я надеялась, Лиззи! Жила, затаив дыхание… до одной лишь фразы аптекаря: «Ваша мать мертва». Я вбежала к ней в комнату, упала на колени, сжала еще теплые руки… Я горько плакала… Меня хотели увести, но я не сдвинулась с места. Смерть настигла внезапно. Я понимала, что матушка больна, однако это произошло слишком неожиданно… Я была не готова… И даже предчувствия никакого не было, ночью я спала крепко, видела обычные сны… Почему же мне Он не подал знак? Все эти дни я была рядом. Рядом, когда она во мне наиболее нуждалась. Мои слова могут показаться странными, но я верю в ее смерть, не питаю иллюзий, будто бы она еще жива, все еще лежит в своей спальне… Я поверила этой горькой вести сразу же… Я люблю вас, матушка, вы знали об этом… Интересно, она нас сейчас слышит?
— Думаю, да…
— Но, Лиззи, ты действительно так считаешь? Почему души не связываются с близкими людьми? Я хочу, чтобы матушка мне приснилась, хочу с ней поговорить. Мне необходим этот последний разговор… С тех пор как отец уехал в Париж, я не получаю от него вестей… Не знаю, жив ли он или тоже покинул этот мир. Так долго его не видела… Что, если батюшка тоже умер? А я об этом даже не знаю… Возможно, он болен… в беде? Я организовывала его поиски, но все тщетно.
— Мы найдем мистера Вильтона, обещаю.
— Я не знаю, что теперь делать, с чего начать… Как организовать похороны… Я не имею об этом даже малейшего представления…
— Мел, я…
— Благодарю, подруга, за все. У меня осталась только ты на всем белом свете… Затем ; через несколько часов после смерти матушки ; мне стало душно, невыносимо душно. Я выбежала во двор… а потом просто пошла вперед... не сознавая, где я, кто я… Слезы текли сами собой. Я шла… шла…
— Это огромнейшее горе, пройдет немало времени… Ты в отчаянии, но ты должна выстоять. Я помогу, да мы все тебя поддержим! Дорогая подруга, помни: ты не одна. Жизнь продолжается… Миссис Вильтон хотела бы, чтобы ты не опускала руки, вновь научилась радоваться…
— На моих глазах умирала мать… Болезнь исказила ее тело, смерть – лицо. Ты не видела ее в последний день… Я никогда еще не видела ее настолько беззащитной, беспомощной…
— Хочешь, оставайся здесь, в Стоун-Парке, сколько понадобится. Пока в усадьбу можешь не возвращаться – плохие мысли не дадут покоя.
— Спасибо, но я, пожалуй, вернусь домой.
— Мел, я не могу тебя одну туда отпустить… Я поеду с тобой.
— Не нужно. Так будет лучше.
— Ты хотя бы до вечера здесь побудь.
Мисс Мелисса печально улыбнулась.
На следующее утро мисс Стоун проснулась рано. Она беспокоилась за мисс Вильтон и решила навестить ее как можно раньше. После утренней трапезы юная баронесса оседлала изабелловую и во весь опор поскакала к сердечной подруге.
Дворецкий открыл дверь и учтиво поклонился.
— Добрый день, ваше сиятельство.
— Будьте столь любезны сообщить мисс Стоун о моем прибытии.
— К сожалению, сэр, в данный момент достопочтенной Элизабет Стоун нет в Стоун-Парке.
— Не могли бы вы сказать, куда она направилась?
— Прошу прощения, ваше сиятельство, это не в моей компетенции.
Арнбьёрн простился со слугой и вскоре встретил в имении Мелани Браун. Незаметно для Хогвардса, наблюдавшего у французского окна за ними, она сообщила лорду о намерении своей госпожи. Лорд Джейсон поблагодарил ее и верхом на вороном тракенене поскакал в усадьбу Вильтонов.
Прибыв на место, мужчина заметил во дворе чистокровную верховую. Странно, что Венера была не в стойле, и привратника он тоже не встретил… Торрингер спрыгнул на землю и приблизился к парадному входу. Он заметил, что дверь была не заперта, постучал в нее; приближавшихся шагов не последовало. Джентльмен приоткрыл дверь и зашел в холл.
— Прошу прощения, дверь была открыта!.. — воскликнул он. — Здесь кто-нибудь есть?!
Тишина.
Арнбьёрн зашагал дальше. Увидел полуоткрытую широкую дверь, распахнул ее.
— Боже… — вырвалось из его уст. В дальнем углу гостиной на полу сидела Элизабет, поджав к себе колени и как можно сильнее обхватив их руками. Ее знобило. Бледная, непохожая на себя, девушка непрерывно шевелила губами; взор потупился, в глазах застыл ужас.
Лорд Джейсон, не раздумывая, подбежал к ней, прижал к себе, стал гладить по спине, успокаивать. Он услышал очень тихое бормотание: «Она мертва… мертва…» Мужчина обернулся и оцепенел: в другом конце комнаты на вязаном шарфе, обмотанном вокруг шеи, висела мисс Мелисса.
— Джейсон… — барышня с трудом произносила каждое слово, — это ты…
Она осознала его присутствие и прижалась к нему сильнее.
— Я рядом, Элизабет.
— Она мертва. — По ее щеке текла слеза.
— Нужно уходить отсюда.
— А как же Мел?.. Мы не бросим ее…
Лорд вывел мисс Стоун во двор, потом вернулся в гостиную и снял труп. На столе лежали бежевая вязаная шаль с крупно вышитыми орхидеями и небольшая книга. Торрингер взял их и поспешил к Элизабет.
Она взглянула на вещи. Глаза вновь стали влажными.
— Это дневник Мелиссы… и шаль, которую она мне вязала и мечтала подарить в ближайший праздник…
Арнбьёрн помог юной леди сесть на кобылицу. Когда он вскочил на вороного, то взял также и ее повод, – всадница была не в состоянии управлять лошадью самостоятельно.
— Мелисса любила белое зимнее небо… Она не покончила жизнь самоубийством, я знаю свою подругу, она не решилась бы на подобное. Прислуга сочла, что на этот дом обрушилось проклятье, и все до единого покинули усадьбу, опасаясь за свою жизнь. Но эти владения не прокляты. Убийца ; гореть ему в аду за все свои злодеяния! ; подстроил все это. Конечно, смерть леди Розы и горе Мелиссы смогли бы легко объяснить произошедшее. На Боу-стрит представят все именно таким образом. Но я знаю: Мелиссу убили.
— Ты держишь в руках ее дневник…
— Нет, я не стану его читать и никому не позволю этого сделать. Он принадлежит Мелиссе, и никто, кроме нее, не смеет его открывать.
— Ты уверена в своем решении? Он может помочь найти истинную разгадку ее гибели.
— Мел не пожелала бы, чтоб его читали.
— Хорошо.
— Дневник положим в ее гроб. Ее и леди Розу нужно похоронить на фамильном кладбище… и найти мистера Вильтона…
— Я все организую.
— А если пастор откажется проводить церемонию, поверив слухам о том, что она лишила себя жизни?
— Не волнуйся.
— Благодарю.
— Возможно, мисс Вильтон узнала больше, чем должна была…
— Я ненавижу его… Мелисса… Джейсон, куда мы едем?
— В Стоун-Парк.
— Дома мысли о ней не дадут мне покоя, а слуги... они станут расспрашивать меня... О нет! Я не смогу этого вынести! Умоляю, только не туда…
— Хорошо, тогда ; в Нортлэйк-холл. Там как раз недавно закончили ремонт в одной из гостевых комнат.
— Спасибо, Джейсон, я тебе очень признательна.
Вечером юная баронесса Веллингтон, укутавшись в мягкий плед, сидела в кресле в кабинете возле графа.
— Согрелась?
— Да, благодарю. Здесь очень уютно. — Почувствовав, что зевнет, она прикрыла рот ладонью.
— Тебе нужен отдых, — заметил лорд.
— Да, пожалуй, ты прав. Я пойду в гостевую комнату, спокойной ночи.
— Сладких снов, Элизабет.
Девушка прикрыла за собой дверь. Арнбьёрн продолжил просматривать документы до половины двенадцатого.
Около часа ночи в комнате, где расположилась мисс Стоун, раздался крик. Джейсон тотчас бросился к ней, за ним – слуги.
— Расходитесь по своим комнатам, — приказал он и, открыв дверь, подошел к постели Элизабет. — Господи, ты холоднее льда…
Она прижалась к нему.
— Это было… Прошу, не оставляй меня одну! Джейсон…
— Ш-ш-ш… все уже позади, — граф приобнял ее, стараясь успокоить дрожавшую барышню.
Внезапно перед глазами юной леди предстал только что пережитый ею страшный непонятный сон: послышалась тихая мелодия; издалека доносились знакомые детские голоса, был слышен их звонкий радостный смех; на ткани коричнево-голубого цвета лежала фарфоровая кукла в бледно-розовом платьице, белых кружевных чулках и такого же цвета башмачках, с румянцем на щеках и длинными густыми кудрями цвета яркого солнца.
Силуэт маленькой девочки становился отчетливее, когда она не спеша делала каждый свой шаг. Длинные мокрые волосы, словно струями, ниспадали на плечи, лица почти не было видно, блеклое платье полностью промокло под ливнем. Подойдя ближе, дитя подняло на руки куклу и направилось обратно.
Звонкое пение девочки изредка становилось отчетливее. Она села на старые низкие качели в тени большого дуба и начала их раскачивать. Резкие скрипы грязных и прогнивших со временем досок звучали громче с каждым ее новым толчком о землю.
Вдруг ребенок замер, устремив свой взор вперед. Кукла соскользнула вниз. Она упала на землю близ качелей, дождь безжалостно осыпал фарфоровое лицо крупными каплями. Девочка исчезла.
Белый, почти прозрачный силуэт медленно приблизился к дубу. Качели остановились. Рядом все еще лежала фарфоровая кукла.
Призрак повернулся к Элизабет и в одно мгновение перенесся к ней настолько близко, что его размеры за доли секунды увеличились в несколько раз. Он протянул руку…
Мисс Стоун проснулась.
— Джейсон… я сразу не призналась… Только не подумай, что я сошла с ума! Это не так. Однако… я вчера вечером ощущала присутствие Мелиссы, будто ее дух хочет мне что-то сказать...
— Что же?
— Не знаю. Но я больше не хочу его видеть! Боюсь заснуть…
— Тише, милая.
— Я спала, но мой ум был светел, я сознавала, что нахожусь в бодрствовании, в реальном мире… Однако потом я действительно проснулась, почувствовала подушку, тепло одеяла, узнала стены… и поняла, что это был сон.
— Я останусь с тобой; все будет хорошо.
— Обещаешь?
— Обещаю.
— Хочется верить…
— Скоро наступит утро. Куда ночь, туда и сон.
Девушка улыбнулась:
— В детстве эту фразу часто повторяла моя матушка, когда я просыпалась от ужасных сновидений.
— И они проходили?
Она кивнула.
Когда юная баронесса уснула, Арнбьёрн сел в кресло возле ее кровати. Так прошла ночь.
Граф проснулся с первыми лучами восходящего солнца, сквозь медленно плывущие золотисто-дымчатые облака проникавшими в комнату через узкую щель между портьерами. Он взглянул на спящую барышню ; возможно, она видела приятные сны: длинные темные локоны разметались по подушке, на щеках появился румянец. Мужчина бесшумно покинул комнату.
Через несколько часов лорд встретил в коридоре горничную.
— Доброе утро, ваше сиятельство, уже совсем скоро Джума закончит делать завтрак, и его можно будет подавать к столу.
— Благодарю, Хлоя.
— Я извещу достопочтен…
— Не стоит, я сам сообщу нашей гостье.
— Как вам будет угодно, сэр.
Он постучал в дверь.
— Да, — послышался женский голос из комнаты.
— Элизабет, — сказал граф, тем самым предупредив ее о своем намерении войти, и зашел в комнату.
Юная баронесса сидела на кровати, облокотившись на подушку и поджав к себе колени под одеялом. Ее взор был устремлен в пламень горящего камина.
Арнбьёрн приблизился к постели. Элизабет вытерла слезы и взглянула на него.
— Доброе утро, — слабым голосом проронила юная леди. — Присядешь?..
Торрингер опустился на край кровати. Мисс Стоун доверчиво склонила голову к его плечу. Он осторожно обнял девушку.
— Тебе больше не снилась мисс Вильтон?
— Нет… — тихо молвила она и, помолчав, добавила: — Я очень переживала за Мелиссу, рано утром поехала к ней… дом оказался пуст… Я увидела ее… Слезы не переставали течь… Хотела выбежать на улицу, позвать на помощь, но мое тело не слушалось меня. Я застыла на месте. Ноги ослабели, я упала на пол… не смогла подняться… Я вовлекла Мелиссу в эту историю…
Джейсон приподнял ее подбородок.
— Элизабет, ты не повинна в смерти мисс Вильтон.
— Она была бы жива…
— Послушай меня, ты не причастна к этому. Твою подругу уже нельзя вернуть, но ты не должна терзать себя. Она не желала бы этого. Винить тебя в ее смерти беспочвенно.
— Но ведь…
— Нет. Раньше я тоже упрекал себя в смерти отца, но потом осознал ; и это истина ; ответственность лежит не на нас. Мы живы, и однажды преступник ответит за все невинные жертвы. Верь мне, ничто не останется безнаказанным. Милая, ты не должна себя мучить. Мы обязаны выстоять… И для этого нужно иметь много сил… — Он вспомнил, зачем пришел: — С минуты на минуту подадут завтрак.
— Хорошо, я быстро приведу себя в порядок и подойду к столу.
Глава 22
— Простите, но вы уже вторую ночь проводите вне Стоун-Парка. Мне придется доложить об этом их милостям барону и баронессе по их возвращении в имение.
— Хогвардс, причина моего вчерашнего отсутствия дома имеет интимный характер. Я не намерена перед тобой отчитываться.
— Как пожелаете, сударыня. Я вас предупредил.
В Нортлэйк-холл прибыл кэб.
Мужчину провели в кабинет Торрингера.
— Приветствую, мистер Коллинз.
— Здравствуйте, ваше сиятельство. Вы, наверное, догадываетесь о цели моего визита.
— Верно.
— Смею напомнить, что дело принимает все более острый и опасный оборот. — Сыщик протянул ему письмо с надписью «tibi et igni» [8] . — Нас могут подслушивать.
Арнбьёрн взглянул на строки и тотчас бросил листок в камин. Письмо сгорело дотла на глазах Коллинза.
— Я выполнил свой долг. А сейчас, прошу меня извинить, ваше сиятельство, мне нужно идти.
— Не смею вас задерживать. Всего доброго, сэр.
Настала ночь. В одной из лондонских квартир в небольшой комнате все еще горела свеча в медном шандале. Кипы документов лежали на рабочем столе, мужчина одну за другой возбужденно перебирал статьи и бумаги. Нэйтан Коллинз был в предвкушении разгадки. Она совсем близко ; он чувствовал это! «Бегун с Боу-стрит» вновь и вновь просматривал личные дела, сверяя одни данные с другими. О да, конечно же исчезло только тело Финча! И былое предположение нашло себе неопровержимое доказательство. Но кто жаждал отмщения? Так, так… мотив… какой?.. Да, нашел! Осталось лишь опознать личность, Коллинз ранее уже видел подозреваемого человека с похожей внешностью… Но где? Совсем недавно… Конечно же! Узнал! Сыщик не верил своей удаче! Судьба ему благоволила, однозначно! Насколько банальный сценарий…
Вдруг он повернулся на какой-то тихий звук из окна, обративший на себя его внимание. Показалось. На улице ненастье ; неприятное ощущение. Следовало заканчивать ; от усталости смыкались глаза, и внимание становилось более рассеянным. Вопреки желанию Коллинза продолжить работу, его изнуренный организм требовал сна. Он еще раз взглянул в окно через отражающий кусочек стекла ; по-прежнему ничего не было заметно. Но, вопреки увиденному, его охватило тревожное предчувствие. Мужчина что-то написал на листе, потом, считая, что за ним кто-то следит, оторвал кусочек бумаги и спрятал в потайное отверстие с внутренней стороны столешницы, ; все могло произойти, следовало оставаться начеку. Он продолжил подтверждать свое убеждение уликами и фактами.
— Господа, вы немедленно должны покинуть это место.
— Нам необходимо увидеть мистера Коллинза.
— Больше вы никогда этого не сделаете.
— Уходите! — взревел один из констеблей.
— Мы знаем, что случилось, — спокойно произнес Арнбьёрн.
Мисс Стоун обменялась с ним взглядами. Она понимала, что граф лжет, но приняла столь же невозмутимый вид.
— А может быть, это вы убили Нэйтана Коллинза? — недоверчиво щурясь, предположил охранник.
«Убили? О нет… — подумала Элизабет. — Да сколько же еще невинных людей должно погибнуть, чтобы он наконец-то успокоился!»
— Откуда мне знать? И зачем симпатичной леди без надобности разглядывать труп?
— Не смейте говорить с нами в подобном тоне, — твердо предостерег Торрингер. — Если вы, сэр, намекаете на нашу причастность к смерти мистера Коллинза, то вы глубоко заблуждаетесь…
— Мы знакомы с погибшим. Мы работали с ним и приложили немалые усилия, чтобы найти преступника, — перебила его девушка, обращаясь к констеблю. Она не смогла вынести подобной наглости, думая: «Да что возомнил о себе этот стражник!»
— Мэм, прошу вас, сохраняйте терпение. А вы, сэр, допускаете большую ошибку.
— Не смейте мне угрожать, сэр, и я не посмотрю на ваши титулы…
— Что здесь происходит? Мало мне убийства Коллинза, так еще и вы!.. — воскликнул главный магистрат Боу-стрит, услышав шум на улице. Он решил лично проконтролировать ход дела Нэйтана Коллинза, начав с осмотра квартиры «бегуна». — Здравствуйте, господа, прошу меня простить, но вы должны немедленно уехать отсюда.
— Сэр, у нас с мисс Стоун имеется к вам важный разговор.
— Сэр, они утверждают, что вели какое-то расследование с мистером Коллинзом. Они бредят!
— Разберемся. Хорошо, милорд, пройдемте в квартиру убитого… Мэм, вы тоже желаете идти с нами?
— Да, сэр.
— Вы уверены?
— Сэр, мисс Стоун вместе с нами участвовала в поисках.
Сэр Фредерик Роу скептически взглянул на барышню и стиснул зубы:
— Хорошо, за мной.
Когда они вошли в кабинет покойного Коллинза, служитель правосудия приказал всем остальным покинуть квартиру.
— Ваше сиятельство, у меня мало времени, что вы хотели мне сказать?
— В такие моменты действительно становится страшно, — невольно пролепетала юная леди, посмотрев на труп сыщика.
— Может быть, вам, мэм, лучше выйти на улицу? — предложил главный магистрат Боу-стрит. Все-таки это не женское занятие – раскрывать убийства, только не с их эксцентричными выходками! — Нюхательной соли у меня нет.
— Нет, я не собираюсь падать в обморок.
— Сэр, — он проследил за действиями Торрингера, — не смейте трогать бумаги. Они не для посторонних глаз.
— Не беспокойтесь, меня интересует совершенно иное.
Джейсон стал на ощупь искать что-то с внутренней стороны столешницы, аккуратно поддел вбок еле заметную щель. Раздался щелчок: выдвинулся небольшой ящик, в котором лежала записка. «Было произведено незаконное эксгумирование тела Итона Финча. Труп в гробу покойного отсутствует и находится в неизвестном для меня месте. Он – ключ к разгадке причины совершения преступления, а следовательно, и имени самого преступника», — говорилось в ней.
— Хм, — задумался сэр Фредерик Роу. Неужели они говорили правду? — Здесь ничего не обнаружили, кроме отверстия от пули в стекле. Даже самой пули в теле покойного не оказалось. Судя по зияющей дыре в окне, преступником может оказаться кто угодно. Вычислить покупателя оружия в данном случае невозможно. Однако существует парадокс: убийца, чтобы сделать выстрел, должен был стоять по центру от окна. И мистеру Коллинзу не увидеть его было просто невозможно!
— Сэр, вспомните эту темную сырую ночь… Насколько я заметил, тот газовый фонарь у рамы светит очень ярко…
— Конечно, и если преступник одет, например, в черный плащ, то его не видно. А фонарь, как яркое пятно, невольно притягивает к себе взор.
— У вас все так просто, господа… Может быть, вы можете назвать мне имя убийцы мистера Коллинза?
— К сожалению, нет.
— Но мы близки к разгадке. Если вы позволите вести следствие, чтобы стражи порядка нам не мешали, уверяю вас, мы с мисс Стоун заставим злодея предстать перед судом.
— Значит так, вы можете осмотреть кабинет, труп…
— Позвольте просмотреть документы на письменном столе.
— Нет, сударыня; они вообще не должны здесь находиться.
Покинув квартиру убитого, граф и юная баронесса сели в карету Торрингера.
— Вчера днем в Нортлэйк-холл приезжал мистер Коллинз и дал мне письмо, которое я, прочитав, незамедлительно сжег. В нем мистер Коллинз поведал мне о своих догадках и намерениях. Так как появление мистера Финча в военном госпитале было инкогнито, по крайней мере, для оставшихся в живых, друзей и приятелей, судя по опросам его соседей и коллег по работе, у него не было, он был холост, а его родственники уже двенадцать с половиной лет ничего не ведали о его жизни в Мидлсексе, о наличии подруги или невесты также нет никаких сведений, однако могила все-таки существует, очевидно, что о его пребывании в госпитале в ночь пожара и о дальнейшей гибели было кому-то известно. Самое первое предположение мистера Коллинза – месть за Итона Финча. Он сам признавал, что это слишком вольная гипотеза, имеющая ряд логических фактов, ставящих ее под сомнение. Еще одной загадкой является причина исчезновения трупа клерка. После встречи со мной мистер Коллинз в сопровождении доктора и пары констеблей направился на кладбище, чтобы эксгумировать тело, – магистрат лично предоставил ему разрешение на проведение этой процедуры, – однако после извлечения из могилы гроб вскрыли, и он оказался совершенно пуст. Сыщик хотел посмотреть, нет ли на покойном какой-нибудь ценной именной вещи (часов с гравировкой, например, или медальона с чьим-нибудь изображением).
— Мистер Финч – прямой путь к разгадке тайны, но пока мы зашли в тупик. Разумнее будет пойти обходной дорогой, не забывая о покойном мистере Финче. Мистер Коллинз теперь тоже мертв… Ты считаешь, он прибегнул к иллюзии?
— Возможно.
— Почему же мы все еще живы?
— Я задаюсь этим вопросом уже не первый день.
Капли дождя барабанили по крыше экипажа и тихо скользили вниз по стеклу. Элизабет не решалась что-либо спросить у Арнбьёрна. Они молча смотрели в окно сквозь крупные водяные разводы. Топот копыт по лужам, стук колес кареты, возгласы прохожих на улице – все это было слышно и в то же время незаметно для них.
Глава 23
— Ах, какое чудесное утро! — блаженно восклицала леди Кэтрин. — Небесная лазурь необыкновенно ясная и глубокая!
— Предвкушаете удовольствие от предстоящего бала, моя дорогая супруга?
— Вы правы, я так давно не была в гостях…
— Вы, случайно, не знаете список приглашенных?
— Не весь. Знаю, там точно будут Филипсоны, Ричсы, Голдкаслы… Также, слышала, приглашен лорд Торрингер.
— Этот граф? — пренебрежительно отозвался барон.
— Да, он.
— Элизабет часто не бывает в имении…
— Сэр, вы же знаете, Элиза переживает гибель мисс Мелиссы Вильтон.
— Знаю. Но я также слышал, что наша дочь общается с ним…
— Мой дорогой, тешьте себя мыслью о ее предстоящей свадьбе с лордом Лонкером. И как вы объясните Лиззи, что она должна избегать любого контакта с норвежским графом? Прошу вас, не ставьте превыше всего свои собственные предубеждения.
— Не просто следовать вашему совету, баронесса, и вы об этом знаете.
«К сожалению, да», — подумала она и сразу же произнесла вслух:
— Это всего лишь общение, не более того.
— Недопустимо «более»!
— Уверяю вас, будьте покойны.
— У меня сложилось такое впечатление, будто меня одного волнует их возможная связь.
— Простите, барон, — кротко раскаялась дама.
— Добрый вечер, мисс Стоун! — звонко воскликнули мисс Лэйксон и леди Донс.
— Добрый вечер, прекрасный прием.
— Мэм, — понизила голос мисс Лэйксон, — ходят слухи…
— Что мисс Мелиссу Вильтон убили, — опередила ее леди Донс.
— Она стала очередной жертвой лондонского убийцы. А другие говорят: она повесилась, не пережив смерти своей матери.
— Сразу приходит на ум случай со злосчастной леди Джослин – тоже затворница, от отчаяния покончившая с жизнью…
— Вы говорите о моей подруге, о моей покойной подруге… — только и смогла, закипая от возмущения и злости, холодно вымолвить Элизабет. Она, не раздумывая, направилась в сторону от этих глупых, безнравственных в своем любопытстве особ, но ее остановили за руку.
— Простите нас, мэм, мы не хотели вас обидеть… — виновато сказала мисс Лэйксон.
«Леди Джослин, — с трудом припомнила мисс Стоун, — покойная леди Джослин… Ее супруг умер от чахотки… остался лишь сын… любимый сын… Он стал источником ее жизненных сил… Этот мальчик был смыслом ее жизни, леди Джослин отдавала ему всю свою материнскую любовь и заботу без остатка, дабы сохранить единственного дорогого ее сердцу человека. Она боялась потерять его, боялась остаться одна… Дама жила им. Шли годы, и эта любовь приобретала все более острые формы. Леди Джослин стала одержима своим сыном, иногда это чувство даже граничило с безумием отчаявшейся женщины. Но однажды умер и он – по воле случая столкнулся на улице с вооруженным вором, попытался закричать, позвать констеблей, но его рана оказалась слишком глубокой. Леди Джослин потеряла единственную цель своей жизни. Она, не колеблясь, приняла яд, дабы вновь встретиться со своей семьей, пусть и в другом мире… Нет, нет, Мелисса на нее не похожа! Она не кончила жизнь самоубийством! Она не сделала бы этого…»
— И оба тела бесследно исчезли… Вы ведь поддерживали дружеские отношения с этой семьей; наверное, знаете, что же произошло на самом деле…
— Не могу отрицать: мисс Вильтон убили.
— Мисс Стоун, вы так спокойно говорите о ней, словно совершенно не переживаете ее гибель.
— Значит, из меня вышла бы неплохая актриса, — натянуто улыбнулась юная баронесса. Они даже на мгновение не способны были представить, что творилось в ее душе! Элизабет никогда не забывала мисс Мелиссу, сетовала о ней… Девушка лишь старалась не подавать виду.
«История повторяется, — думала она, — вновь меня обвиняют в малодушии. Я выросла, но все равно не смогла понять, почему люди считают, что, если не выставляешь напоказ свои слезы, значит, не скорбишь по погибшему. Тебя упрекают в этом. Конечно, они полагают, что ты не страждаешь от потери близкого человека, не разделяешь боль, которую испытывают они. Но и в этом глубоко ошибаются. Я хочу казаться сильной. Я плачу, скрывая от окружающего мира свои слезы, мое сердце сжимает боль утраты, но втайне от всех.
А когда слышишь частые укоры в свой адрес, начинаешь задумываться: может, с тобой что-то не так? Может, ты неправильно поступаешь, и тебе нужно переосмыслить свои действия и думы? В этот момент ты начинаешь чувствовать вину, которая не исчезает даже во снах. Должно пройти время, много времени, чтобы ты вновь смог спокойно спать, чтобы перестал мучить себя раздумьями о былом, которые не отражаются на твоем лице, но больно ранят душу.
Самое главное ; ты должен простить себя. А это очень сложно сделать. Ушедший в мир иной был очень дорог тебе и навеки оставит светлый след в твоем сердце. Да, тебе больно вспоминать о нем, о том, что сейчас его нет рядом, но его частица всегда будет вместе с тобой, и при мысли о нем на твоих устах невольно появляется добрая улыбка, твою душу наполняет тепло, и ты чувствуешь счастье.
Я решила, что слишком много проливала слез и смогу контролировать их, закрыть на замок и никогда не выпускать. И у меня это получалось. Думала: смогу вечно сдерживать их... Я ошибалась».
К барышням подошел граф Торрингер, учтиво поклонился им и ангажировал Элизабет. Она присела в реверансе и проследовала с кавалером.
Пары весело закружили под музыку.
— Благодарю, — тихо произнесла мисс Стоун.
— За что? — удивился Арнбьёрн.
— За твою удивительную способность появляться в нужное время.
— Пожалуйста.
После окончания буланже они вышли на балкон и продолжили весело беседовать на разные темы.
На следующий танец юную леди пригласил граф Беркшир.
— Мисс Стоун, я, конечно, понимаю вашу симпатию к Торрингеру, но, если вы станете уделять ему слишком много своего времени, окружающие могут заподозрить вашу связь.
— Милорд, неужели мои порывы так заметны?
— Думаю, если бы сейчас я не увлек вас от графа, стали бы.
— Благодарю вас, сэр.
— Я всего лишь помогаю своим друзьям, — радушно улыбнулся Салливан.
Лорд Адам провел ее к скамье. Мисс Стоун взглянула на Торрингера; когда он посмотрел на нее, девушка открытым веером дотронулась до левого уха.
— Ах, какой чудесный прием! — радовалась леди Веллингтон, сидя в карете. — Эти несколько часов пролетели незаметно!
— Действительно, я с вами полностью согласен, баронесса.
Элизабет ехала молча, погрузившись в собственные мысли.
— Лиззи, дорогая, что случилось? Почему ты грустишь?
— Потому что лорда Лонкера нет рядом?
— Вы часто переписываетесь, верно?
— Скорее бы он приехал…
— Я в порядке, — улыбнулась барышня. Она была не грустная, а задумчивая. Родители снова вспомнили о лорде Фрэнсисе... Ей так не хотелось говорить о предстоящей свадьбе! Юная леди вновь стала испытывать угрызения совести. Как рассказать семье о чувствах к Джейсону? И в очередной раз она вернулась к больной теме: как выйти замуж за нелюбимого мужчину. — Лишь немного устала. Мне тоже очень понравился вечер.
— Элиза, мы с твоей матерью видели твой танец с его сиятельством графом Торрингером.
Щеки юной баронессы запылали ; хорошо, что свет фонаря оказался слишком тусклым и этого никто не заметил.
— И часто ты проводишь с ним время?
— Нет. Но мы ведь соседи и бываем приглашены на одни и те же приемы, потому, считаю, встречи с лордом Торрингером неминуемы.
— Скажи нам, кто подарил букет цветов, что стоит в твоей комнате?
— Мистер Клайв. Я случайно встретилась с ним в городе две недели назад.
— Вы же не виделись с ним несколько лет?
— Да. Я еще раз подтвердила ему, что обручена, но мистер Клайв решил: пусть лучше букет будет стоять у меня в вазе, чем окажется брошенным на дороге, ведь та, кому он был предназначен, все равно не пришла. Поэтому я приняла его цветы. Мисс Браун сопровождала меня, и она может подтвердить мои слова.
Мисс Стоун действительно встретила этого джентльмена недавно в Лондоне, и он вручил ей букет душистых ирисов. Но ее родители имели в виду нежные белоснежные лилии с розовым оттенком, от Арнбьёрна, подаренные им на ее день рождения вместе с прекрасным бирюзовым браслетом, о котором они ничего не ведали.
— Элиза, я узнал, что ты приезжала к Уорренсам и Паркерсам.
— Да, но только с самыми благими побуждениями. Мистер Уорренс убит, я хотела выразить соболезнование его семье от нашей, вас с матушкой не было в Мидлсексе… А почему вы об этом спрашиваете, батюшка?
— Прости, дорогая… Барон, может быть, не стоит портить эту прелестную ночь подобными разговорами?
— Извините, мои милые, не знаю, что на меня нашло! Возможно, вино пагубно повлияло на мой организм. А вы не заметили, что-то мы слишком медленно едем?..
Глава 24
— С чего вы взяли, что обеспечите благополучие Элизабет?
— Кроме титула, я имею достаточное количество ценных бумаг, земли не только в Англии, но и в Шотландии, Италии, Норвегии... Надеюсь, теперь вы, милорд, и леди Веллингтон не станете беспокоиться о благосостоянии вашей дочери. А самое главное ; я люблю мисс Стоун и смогу предоставить ей все, что она только пожелает.
— Но любит ли она вас? Не забывайте: Элизабет – невеста лорда Лонкера.
— Уверяю вас, сэр, что наше чувство взаимно. Я готов жениться на ней…
— Пустое! — воскликнул барон. — Не бывать этому! Никогда!
— Но…
— Я никогда не дам родительского благословения на этот союз.
— Каждый сам кузнец своей судьбы. Вы не должны выбирать за нее.
— Я ее отец! — Ярость превратила серые глаза Стоуна в ледяную сталь. — И последнее слово всегда остается за мной!
В конюшне родного имения девушка заметила тракенена.
— Здравствуй, Тидо. Твой хозяин здесь? Берни…
— Да, госпожа?
— Как долго в стойле пребывает этот конь?
— С полчаса уж как.
— Благодарю.
Она направилась в особняк.
— Хогвардс, у нас в гостях лорд Торрингер?
— Да.
— Где он?
— Я провел его сиятельство графа в кабинет господина барона.
— Спасибо.
«Как прекрасно! Джейсон разговаривает с батюшкой, — подумала мисс Стоун. — Наконец-то они найдут общий язык друг с другом!»
Юная баронесса приоткрыла дверь, собираясь войти, но замерла у порога. Она не ожидала, что услышит подобный разговор:
— Я и близко не подпущу вас к Элизабет, лорд Торрингер.
— Вам дозволено указывать, что мне делать?
— Элизабет не подойдет к вам ни на шаг!
— Ошибаетесь, сэр.
— Было бы намного лучше, если бы вы остались в своей Норвегии.
— При всем моем уважении к вам, лорд Веллингтон, я не потерплю дискриминации. Я не считаю, что национальное различие каким-либо образом влияет на союз…
— Прекратите! — повысил голос лорд Эдвард, не сводя глаз с гостя.
Невольно взор графа устремился в окно. Он увидел бегущую по аллее барышню.
— Прошу меня извинить, сэр, я должен вас покинуть, — поспешно простился Джейсон, быстро покинул особняк и бросился вслед за ней. — Элизабет! — крикнул Арнбьёрн уже на улице.
Мисс Стоун слышала его голос, но не собиралась останавливаться. Она хотела оказаться как можно дальше от этого места. Существовали темы, которые причиняли ей боль. Они затрагивают нравственные вопросы ; несправедливость, контроль, псевдоморальные ценности особенно сильно оскорбляли Элизабет, поэтому она не смогла сдержать свой гневный порыв и выбежала из дома.
Вдруг девушка оступилась и упала на дорогу. Словно обессиленная, она не смогла подняться. Через мгновение к ней подбежал Торрингер.
— Элизабет… — Он помог ей встать.
Мисс Стоун тотчас отвернулась от графа.
— Уходи.
— Выслушай меня…
— Зачем? Я услышала достаточно всего, даже больше, чем хотелось бы. Вы с отцом обсуждали меня, словно какую-то вещь. Я не товар, чтобы обо мне так говорили. Я ; живой человек… Я ; Леди!
Мужчина коснулся Элизабет, но она отпрянула.
— Я пришел к барону поговорить о нас…
— Я слышала лишь спор, кичливое мужское собственничество. — Она вновь отвернулась от него. — Я сама хозяйка своей судьбы!
— Элизабет, посмотри на меня. — Лорд развернул ее, но барышня повернула голову в сторону. — Я хочу видеть твое лицо. — Он аккуратно коснулся ладонью ее подбородка. — Я хочу видеть глаза человека, с которым говорю.
— Смотри же, смотри!
Торрингер увидел красивые серо-голубые глаза, полные слез.
— Ты рад?
— Твои слова оскорбляют. — Арнбьёрн вытер слезу на ее мягкой щеке.
Мисс Стоун прижалась к его груди; несмотря на причиненную мужчиной обиду, юная баронесса искала у него спасения, желала, чтобы он защитил ее от всего, даже от нее самой, и инстинктивно понимала, что лишь Джейсон сможет это сделать, никто другой на свете.
— Милая, поверь, у меня и в мыслях не было причинить тебе боль.
— Мне хочется тебе верить.
Вскоре они направились обратно в особняк.
— Что я скажу отцу? — переживала Элизабет. — Как мне смотреть ему в глаза?
— Мы все объясним.
— О нет, Джейс… Теперь тебя и близко не подпустят к порогу!
— Я не страшусь твоего отца.
— Я надеялась, что вы подружитесь…
— Со временем.
— Ты не злишься?
— Нет.
— И все же, мне кажется, тебе сейчас не следует идти со мной к отцу.
— Ты уверена?
— Я сама должна с ним поговорить.
Барон Веллингтон стоял у окна, наполняя стакан виски. Его самые страшные опасения сбылись: дочь связалась с Торрингером. Невероятно! Почему он? Этот норвежец! Хоть бы день бракосочетания с мистером Фрэнсисом Делинфордом наступил как можно раньше…
Юная леди приблизилась к кабинету, дверь которого была приоткрыта, увидела отца. Она взялась за золотую ручку, но все еще медлила потянуть ее на себя. Сейчас девушка зайдет, и что произойдет потом? Что говорить? Как ей смотреть ему в лицо?
— Госпожа?
Юная баронесса отдернула руку и резко обернулась.
— Да, мисс Браун?
— Мисс Элизабет, вы в порядке?
— Да.
— Я вас искала: вам пришла посылка от достопочтенного Джона Стоуна.
«Какая радость! — подумала мисс Стоун. — Подарок брата все-таки доставили… Он не забыл! Джонни не мог забыть о моем дне рождения! Какая прекрасная весть!»
Барышня радостно поднялась к себе в комнату, держа в руках только что полученную коробку и сгорая от нетерпения заглянуть в нее.
Леди Кэтрин уже более часа сидела в оранжерее. Она слышала скандал супруга с иностранным графом, однако предпочла не усугублять положение, не нервировать еще больше мужа, продолжив разговор о норвежце, ; баронесса решила остаться в благоуханном и радующем глаз месте. Она держала в руке бутон орхидеи – новое дополнение к ее богатой цветочной коллекции ; и вдыхала пряный восточный аромат… Маори были убеждены в божественном происхождении этого растения.
Считается, что задолго до появления людей единственными видимыми частями земли были заснеженные пики высоких гор. Время от времени солнце подтапливало снег, заставляя воду бурным потоком спускаться вниз, образуя при этом несказанной красоты водопады. Те, в свою очередь, бурлящей пеной неслись в сторону морей и океанов, после чего, испаряясь, образовывали перистые облака, которые, в конце концов, полностью заслонили от солнца вид на землю.
Однажды светилу захотелось снять сей непроницаемый покров. Пошел сильный тропический дождь, после которого образовалась огромная радуга, пересекшая все небо. Восхищенные невиданным доселе зрелищем бессмертные духи – единственные тогда обитатели земли – полетели к радуге со всех даже самых отдаленных краев: каждому хотелось сесть на разноцветный мост. Они толкались и бранились, но все же все расположились на нем и дружно запели.
Понемногу радуга прогибалась под их тяжестью, пока наконец не пала на землю, разбившись на несметное количество мелких разноцветных осколков. Духи, затаив дыхание, наблюдали за фантастическим, пестрым дождем. Земля с благодарностью приняла частицы небесного моста. Те из них, которые попали на деревья, превратились в орхидеи. Лепестки этих удивительных творений природы могут иметь любую фактуру: от гладкого холодного мрамора и полупрозрачного воска до нежнейшего шелка и искрящегося бархата. Даже на одном растении не бывает двух одинаковых бутонов. И одним из таких дивных цветов леди Кэтрин любовалась в это время.
К удивлению и великому облегчению Элизабет, обед и ужин прошли относительно спокойно. Лорд Эдвард весь вечер молчал ; слава Богу, он не начал разговор о сегодняшней встрече с Арнбьёрном! Баронесса беседовала на отвлеченные темы, стараясь создать непринужденную атмосферу за столом, но девушка вела себя кротко и очень тихо. Она не осмеливалась при отце показывать свою улыбку, хоть истории матери невольно заставляли ее не раз усмехнуться.
Юная баронесса за весь день не решилась сказать Веллингтону о Джейсоне ни слова.
Глава 25
— Батюшка?..
— Да, Элизабет, проходи.
— Я хотела бы поговорить с вами о лорде Торрингере…
— Он больше не побеспокоит нашу семью, — твердо сказал барон, покуривая любимую трубку.
— Папенька, мы с ним…
— Неужели ты не расслышала, моя дорогая Элиза? — спокойно перебил лорд Эдвард. — Этот человек навсегда исчез из нашей жизни. И я тебе настоятельно советую его забыть.
— Я не понимаю… Что вы сделали, отец?
— Я вчера был в Нортлэйк-холле, беседовал с графом. Это для твоего же блага.
— Для моего? Что вы ему сказали?
— Правду.
— Какую правду?
— Жестокую, но справедливую. Не забывай, Лиззи: ты все еще остаешься невестой мистера Фрэнсиса Делинфорда. И ты выйдешь за него замуж. Не волнуйся, о мимолетном романе с Торрингером мы с твоей матерью умолчим, обещаю.
— Скажите, что вы шутите, пожалуйста. Я люблю лорда Торрингера…
— Произнесешь еще хоть слово о норвежце ; и у меня больше нет дочери, — перебил он.
— Батюшка, что вы такое говорите? Признайте: вам нездоровится, и вы не отдаете отчета своим словам…
— Мой ум совершенно трезв. Забудь норвежца, он тебе не подходит.
— Почему вы столь в этом уверены?
— Я твой отец.
— Папенька…
— Этот разговор бессмыслен.
Девушка была в смятении. Господи Всевидящий, что же происходило? Какой бес вселился в отца? Нет, это не тот батюшка, которого она знала. Это ; чужой человек! Элизабет не верила услышанному. Джейсон… Святой Михаил! Нужно спешить!
Мисс Стоун простилась с Веллингтоном. Вскоре она вскочила на Венеру и устремилась на запад. Барон смотрел вслед дочери, он не торопился ее останавливать. Арнбьёрн умный мужчина, он больше не приблизится к ней ни на шаг.
В Нортлэйк-холле графа не оказалось, и никто не знал, куда он отправился. Барышня решила подождать его в особняке, тем более что слуги уже успели привыкнуть к доброжелательной гостье.
Мужчина прибыл в поместье поздно вечером. Юная баронесса до последнего ожидала его. Она была обязана поговорить с лордом, все ему объяснить.
Джентльмен прошел мимо гостиной, где сидела мисс Стоун. Он, не обратив на нее внимания, направился к лестнице.
— Джейсон! — Элизабет поспешила к нему, но Торрингер словно не слышал ее голоса.
Он вошел в комнату и закрыл за собой дверь. Но упорная девушка стала стучаться в нее.
— Здравствуйте, мэм. Что вы здесь делаете в столь поздний час?
— Джейсон, мне нужно поговорить с тобой.
— Я весь внимание.
— Может быть, ты подойдешь ближе? Мне неудобно общаться через порог.
— Желаете со мной говорить – прошу сюда.
— Я считаю, разумнее будет выйти тебе.
— Коридор ; не лучшее место для бесед.
— Джейсон, но ведь это твоя спальня…
— Не беспокойтесь о своей чести, мисс Стоун, я вас и пальцем не трону ; слово графа.
— Ничего я не страшусь! — решительно произнесла она и уверенно переступила через порог.
Арнбьёрн закрыл дверь:
— Я вас слушаю.
— Джейсон, почему ты со мной говоришь столь холодно и официально?
— Я отношусь к вам с почтением, мэм.
— Все это из-за очередного разговора с моим отцом?
— Барон здесь ни при чем.
— Но что тогда?
Он промолчал.
— Скажи, что я тебе безразлична, что наши чувства были миражом! Скажи это, и я уйду.
— Я не могу.
Элизабет подошла ближе, коснулась его губ. Через мгновение поцелуй превратился в обжигающий пламень, которого невозможно было избежать ; желание больше, чем страсть…
Внезапно мужчина отстранился. Мисс Стоун безмолвно смотрела ему в глаза.
— Так нельзя. Мы не должны…
— Наши чувства сильны.
— Лорд Веллингтон напомнил мне одно единственное «но»: ты невеста мистера Фрэнсиса Делинфорда. А я уже успел забыть о нем.
— Он прислал мне пару писем…
— Расторгни помолвку.
— Нет, нет, я не могу.
— Благодарность приняла за любовь?
— Нет, прошу, не говори так! При нашем знакомстве ; в особняке лордов Ашеров ; не скрою, ты мне понравился. Мне казалось, чтобы не влюбиться, легче всего станет тебя ненавидеть. Я говорила глупости, чтобы отторгнуть… Затем, на конюшне, я собиралась лишь отблагодарить тебя за свое спасение и извиниться, надеялась, что этим все и ограничится. Но я глубоко ошибалась. Меня невидимым магнитом влечет к тебе. Мои чувства искренни, я не смогла бы тебе лгать. Боже, я себя не смогла обмануть! Ты не знаешь, каково жить в страхе перед неопределенностью, жить в сомнениях, поступаю ли я правильно? Бесконечный конфликт между разумом и интуицией… Я сомневаюсь во всем, но только не в тебе. Джейсон, я люблю тебя.
— Отмени венчание, и мы будем вместе.
— Господи, Джейсон, это жестоко. Ты не понимаешь, я должна выйти за него замуж. Это не моя воля, а наших отцов. Они заключили договор, когда мне было шестнадцать лет, а лорду Лонкеру ; двадцать семь. О неизбежной участи я узнала лишь через полгода. Конечно, я противилась обручению подобным образом... Потом безвольно смирилась. Я не в праве ничего изменить. — Она помедлила. — Пожалуй, мне лучше уйти.
Барышня направилась в коридор, граф открыл ей дверь; оба не проронили ни слова. Мисс Стоун спустилась вниз. Она старалась выглядеть спокойной. Никто из прислуги не заметил переживаний на ее лице. Сердце в груди сжалось от боли, хотелось плакать. Но помогут ли слезы?
Юная леди вернулась в Стоун-Парк.
— Элиза, где ты была? Ты хоть знаешь, который час?
— Простите, матушка, такого больше не повторится.
У Элизабет не было желания с кем-либо говорить. Она поднялась к себе. Погруженная в мысли о Джейсоне и о неминуемой свадьбе с лордом Фрэнсисом, юная баронесса не отдавала отчета своим действиям. Как обычно, она готовилась ко сну, но делала все машинально, не задумываясь о происходящем.
Медленно опустившись на кровать, она обхватила руками подушку. Ее взор был рассеян, слезы струями текли по щекам, бессилие ощущалось в каждом ее движении. Мисс Стоун чувствовала беспомощность от невозможности принимать собственные решения. Временами хотелось зарыться в подушку, временами охватывали грусть, тоска, отчаяние, приглушенная тупая боль. Девушка неподвижно лежала в постели. Быть может, уснуть, чтобы хоть ненадолго забыть об этом? Но сон не приходил. Как ей быть? Что делать? Юная баронесса одна, совсем одна со своей печалью… Сложно смириться, лучше перестать думать о проблемах. Но легче ли? Побег ; не выход. Забыть о Джейсоне невозможно! Несправедливо принуждать ее делать выбор между чувствами и… Это бремя.
Она станет леди Лонкер… К сожалению… должна.
Вновь появился бледный силуэт. Леденящий страх сковал сердце Элизабет. Она бросилась в сторону от привидения и побежала прочь. Но внезапно остановилась: девушка осознала, что больше не станет убегать, она не должна была страшиться призрака покойной подруги. Мисс Стоун повернулась к силуэту и тихо прошептала:
— Мелисса, я знаю, это ты. Прости за то, что испугалась. Но я больше не стану бояться.
Привидение приблизилось к ней:
— Лиззи, не беспокойся за меня. Я со своей семьей – с матушкой, с батюшкой. Здесь я счастлива.
— Извини, мы с Джейсоном не можем найти тело мистера Вильтона, мы приложим еще больше усилий, наймем других…
— Ваши с графом Торрингером намерения благородны. Я очень признательна вам обоим, однако вам следует оставить поиски моего отца. Его тело давно покоится на дне реки. Вы не сможете его отыскать, никто не сможет.
— Мел, я знаю, ты не покончила жизнь самоубийством. Ведь это он тебя убил, верно? Ты просто стала случайной свидетельницей?.. Прошу тебя, ответь!
— Ты знаешь ответ. Элиза, ты должна быть сильной, что бы ни случилось в твоей жизни…
— Что должно произойти? Мел, что ты имеешь в виду?
— Мне пора, Элизабет. Помни: змея приведет тебя к истине… Прощай.
— Прощай, Мелисса…
Вскоре мисс Вильтон полностью растворилась в воздухе.
Юная леди проснулась. Она все еще чувствовала ее присутствие. «Прошу тебя, — шептала Элизабет невидимой девушке, — ради моего покоя, ради моего душевного благополучия оставь меня. Я не могу больше, я не хочу ощущать наяву твой дух… Мел, пожалуйста… Я знаю, ты рядом, ты меня не оставишь одну, даже если мы находимся в разных мирах, но ; ради всего святого! ; я не хочу это чувствовать своей кожей, своей душой… Я очень боюсь сойти с ума, боюсь, что в будущем реальность и вымысел сольются воедино, я перестану знать, где явь, и навсегда потеряю здравый рассудок… Прости меня… Я знаю, я уверена, что ты поймешь. Теперь твоя душа обрела покой. Я счастлива за тебя. Искренне благодарю за все. Ты не просто так жила на этом свете, но Бог забрал тебя к себе, значит, Ему так угодно. Я всегда ценила тебя и продолжаю дорожить нашей дружбой. Я никогда тебя не забуду… Прощай, Мел, прощай, моя дорогая подруга, навеки!»
С тех пор дух мисс Мелиссы больше не тревожил ее. Душа мисс Вильтон вняла мольбе юной баронессы, она исчезла из реальности и снов Элизабет навсегда.
Глава 26
Конец апреля. Несколько недель мисс Стоун не видела Арнбьёрна. Лишь в первых числах этого месяца она единственный раз за последнее время приехала в Нортлэйк-холл, дабы втайне от родителей поздравить любимого мужчину с днем рождения – преподнести ему в подарок меч, рукоять которого была украшена сапфирами глубокого синего цвета (она долго, старательно выбирала оружие; ей пришлось продать пару своих драгоценных украшений, чтобы приобрести одно из самых лучших творений европейских кузнецов, и девушка нисколько не пожалела об утрате своих ювелирных изделий – подарок возлюбленному мужчине того стоил).
Удивительно, насколько близко могут находиться люди и в то же время несоизмеримо далеко друг от друга! Милый Джейсон… Барышня тосковала по нему. Как ей жить без Торрингера? Предрешенность угнетала… Элизабет любила Джейсона, и жизнь без него казалась ей в тягость…
Раздался стук в дверь. Он резко прервал думы мисс Стоун, сидевшей на канапе возле окна.
— Войдите.
— Простите, госпожа, что вас беспокою, но вам пришло письмо…
— Ничего страшного, мисс Браун, — поспешно ответила юная баронесса. — От мистера Фрэнсиса Делинфорда? Положите на бюро.
— Извините, сударыня, его принес гонец его сиятельства графа Беркшира.
«Письмо от лорда Беркшира?» — удивилась она и произнесла в слух:
— Все равно оставьте на столе.
— Мисс Элиза…
— Что-то еще?
— Сударыня, не хочу показаться бестактной, но вы можете со мной поделиться вашей печалью.
— О чем вы?
— Вы очень ловко скрываете от людей свои истинные переживания. Но мне все-таки кажется: вас что-то тревожит… и это не связано с мисс Вильтон. Возможно, с его сиятельством графом Т...
— Благодарю, но я не нуждаюсь в чьей-либо поддержке.
— Я могу помочь…
— И все же сейчас не лучшее время для откровений.
— Простите, госпожа.
Когда Мелани Браун вышла из комнаты, девушка подошла к бюро, села за него и сорвала сургучную печать. Граф просил о встрече.
— Чудесная погода! Не правда ли, мисс Стоун?
— Да, вы правы, милорд, — улыбнулась Элизабет.
Беркшир и юная баронесса Веллингтон прогуливались вдоль аллеи парка.
— Тише, Джордж! — успокаивал Салливан своего мопса, который лаял на другого пса. — Нам еще повезло, — смеялся он, — что здесь нет персидского кота моей тети Гретэль. Это ленивое пушистое животное никак не дает покоя Джорджу, когда она приезжает погостить ко мне. Пес вечно гоняется за Флаффи, а я успокаиваю тетушку: говорю, что они просто играют. Но факт остается фактом. Да и тетя Гретэль, глядя на своего любимого питомца, неустанно взволнованно вздыхает. А одна из моих младших сестер еще намеревается купить британского котенка в мой дом… Но это неважно. Мисс Стоун, мне кажется, вы догадываетесь о причине нашей встречи.
— Что-то произошло с лордом Торрингером? — встревожилась барышня.
— Так дело дальше продолжаться не может. Конечно, граф ведет себя, словно ничего не произошло, но меня нельзя обмануть. Я пытался поговорить с ним, но разве этот горделивый упрямец станет меня слушать! Он лишь переводит разговор на другую тему. Поэтому, мэм, вся надежда остается только на вас.
— Сэр, я бы с радостью… — невольно вырвалось из уст спутницы, потом она понизила голос, — но как? Что мне сказать ему? Ведь исполнить его просьбу я не смогу. Прошу вас, сударь, помогите мне…
— Именно с этой целью я и написал вам письмо.
— Мне бы хоть раз его увидеть…
— Ваши с Торрингером встречи еще не раз повторятся, сударыня. Я вам это гарантирую.
— Но что же вы предлагаете? — Ее глаза засияли надеждой.
— Послезавтра мы с ним договаривались встретиться в ботаническом саду профессора Вудли. Ученый в своих экспериментах совершил революционный прорыв; вскоре мы узнаем, что он имел в виду. Завтра вы познакомитесь с Мэтью Вудли, и мы расскажем ему свой план.
— Но у нас еще нет плана.
— Это дело времени, мисс Стоун. Завтра мы придумаем его в общих чертах, а потом сымпровизируем.
— Но, сэр, вы уверены в том, что лорд Торрингер ничего не заподозрит? Ведь я правильно поняла, что я тоже приду к профессору в ботанический сад?
— Совершенно верно. Я не могу спорить о сообразительности друга, но согласитесь, мэм, после вашего примирения эти мелочи станут уже не важны.
Девушка улыбнулась.
— Буду ждать завтрашнего дня. Благодарю, милорд, надеюсь, у нас все получится.
Юная леди часто посматривала на часы, предвкушая радостный момент долгожданной встречи с Арнбьёрном. Даже немного волновалась, но успокаивала себя: главное – его увидеть, а все остальное не имело особого значения.
— Ваши сиятельства граф Торрингер, граф Беркшир, я очень рад, что вы приняли мое приглашение. Добрый день, господа!
Мужчины приветственно наклонили головы.
— Мы не могли не прийти, мистер Вудли, — улыбнулся Салливан.
— Для нас большая честь быть свидетелями новых научных достижений.
— Да, это фундаментально, господа! Прошу пройти в мою лабораторию. Это значительный шаг в будущее!
Гости последовали за профессором. Он описал проведенные им над мылом опыты и показал результаты. Полученный эфир можно было добавлять в лекарственные средства, понижающие кровяное давление, но также Вудли обнаружил повышенную неустойчивость и опасность этого вещества. Он предположил, что оно станет благоприятно взаимодействовать с горной мукой, и это поднимет все военное дело на новый уровень! Осталось лишь сверить подсчеты и провести эксперимент на какой-нибудь равнине.
Мэтью Вудли – неизвестный высшим кругам английский профессор, посвятивший всю свою жизнь науке, в основном ботанике. Он случайно познакомился с графом Беркширом, и их встреча для бедного ученого оказалась судьбоносной. Лорд Адам, а позднее и Арнбьёрн, активно содействовали Вудли в его исследованиях, и тот еще ни разу не подвел их ожиданий.
После демонстрации своих очередных научных достижений ботаник решил показать джентльменам экземпляры редких растений в своей оранжерее.
— Господа, вы когда-нибудь слышали о синсепалуме дульцификуме? Если одну такую красную ягоду с этого африканского кустарника раздавить во рту, то сразу же появится странный эффект: лимон и другие кислые продукты будут сладкими на вкус и наоборот. Этот эффект длится около трех часов. Правда, в сушеных плодах свойства не сохраняются, но вот в замороженных полностью остаются!
— Помню, когда бывал недалеко от Капштадта, видел цветущие литопсы; довольно непривычно встретить красивые цветы в пустыне, среди песка.
— И тем более в камне! Однако, смею заметить, бывают и «живые камни» ; Бурчелл точно не лгал!
— А мне приходилось бывать в Гималаях, и там я попробовал бетель, или «поуни» на местном наречии, соединенный с перечным листом и, кажется, известью. Должен сказать, он имеет очень непривычный вкус, и я опьянел в ту же минуту, а вот наш проводник-индус, взглянув на меня и пожевывая свой сверток, весело расхохотался. А когда я испугался за него, увидев, что шикари плевал кровью, он вежливо попросил меня тоже выплюнуть и сразу же объяснил, что бетель окрашивает слюну. Тут я не выдержал и громко рассмеялся над всей этой довольно забавной ситуацией!
— Совершенно верно, господин Беркшир, эти орехи очень экзотичны для большинства жителей Западной Европы. Также должен отметить, что арек, или бетелевую пальму, многие считают красивейшей пальмой Индии и... — Вудли прервал свою речь, увидев в окне юную баронессу Веллингтон. — О, прошу меня извинить, господа, к нашему обществу присоединится молодая леди. Надеюсь, вы не станете возражать против ее присутствия?
Он поспешил встретить гостью.
— Адам, это ты подстроил? — тихо осведомился Джейсон. Он еще вдалеке заметил приближающийся силуэт Элизабет.
— Торрингер, как тебе такая мысль даже в голову могла прийти! Я здесь совершенно ни при чем. Да и откуда мне знать, что Вудли окажется знаком с мисс Стоун?
Девушка, увидев возлюбленного мужчину, немного замедлила шаг, однако никто из присутствующих не заметил ее волнения. Юная леди глубоко вдохнула и уверенной походкой, приветливо улыбаясь, проследовала вперед по выложенной сверкающим белым мрамором дорожке.
— Достопочтенная Элизабет Стоун, для меня честь познакомить вас с их сиятельствами графом Торрингером и графом Беркширом.
Она сделала книксен.
— Мистер Вудли, нам с графом ранее уже была предоставлена возможность познакомиться с мисс Элизабет Стоун, — вежливо улыбнулся Салливан. — Но, если не секрет, поделитесь с нами, как давно вы знаете мисс Стоун?
— Моя матушка на протяжении нескольких лет советуется с профессором о редких сортах растений и об уходе за ними в садах Стоун-Парка, — сымпровизировала Элизабет.
Торрингер был крайне удивлен знакомству семьи Стоунов с этим ученым, но ловко скрыл от других свои мысли. Он держался учтиво и все-таки, ей казалось, немного отстраненно.
— Должен заметить, ее милость баронесса Веллингтон изумительно разбирается в цветковых растениях, — добавил ботаник и продолжил свою экскурсию.
Вскоре он взглянул на часы и спешно проговорил:
— Прошу простить меня, господа, к сожалению, я должен вернуться в лабораторию и зафиксировать еще один результат. Признаться, мне бы не помешала помощь…
— Я не возражаю стать на время вашим ассистентом, сэр. Думаю, это очень увлекательное занятие, — оживленно предложил лорд Адам.
— Мне очень неловко… — ученый обратился к Джейсону и Элизабет.
— Что вы, сэр, мы понимаем, как это для вас важно, — мило улыбнулась барышня.
— Профессор, я уверен, граф не даст скучать мисс Стоун.
Юная баронесса взглянула на лицо любимого. Его вид был невозмутим. Мужчине не хотелось оставаться наедине с ней, но он любезно добавил:
— Конечно, не стоит беспокоиться.
Беркшир и Вудли покинули их.
Арнбьёрн и мисс Стоун размеренно шли по сверкающей мраморной дорожке, изредка переходя на тропинки из шлифованного темного камня.
— Ваше сиятельство, мой отец недавно приобрел несколько молодых ганноверов.
— Прекрасный выбор лорда Веллингтона. Эти немецкие кони станут достойнейшими противниками на скачках.
Граф держался официально, был немногословен. Старался как можно реже смотреть в сторону собеседницы.
— Какие необычные цветы, — она подошла ближе к клумбе. — Вы, случайно, не знаете их название?
— Мистер Вудли говорил: это шоколадная космея, родом из Испанской Америки.
— М-м-м… Космея имеет притягательный шоколадно-ванильный аромат.
Они проследовали дальше.
«Иду рядом с Джейсом, — думала Элизабет, — вижу его, беседую с ним. Я должна быть счастлива, радоваться этому моменту, однако… ловлю себя на мысли, что одного лишь его присутствия мне не достаточно. Он все так же холоден и неприступен. Даже на балу, среди светского общества, нам удавалось быть более свободными в общении. Но теперь… К сожалению, наш план провалился… Но я не ожидала, что мы с Джейсоном останемся наедине! Получается, план знает лишь лорд Беркшир…»
— Слышала, надвигается новая волна экономического кризиса, а ведь многие еще не забыли прошлого десятилетия. И Левантийская компания переживает не лучшие времена…
— Мисс Стоун, — усмехнулся мужчина, — я полагал: вы не любите вести разговоры на подобные темы.
— Вы правы, сэр, но это не мешает мне знать суть подобных явлений, — улыбнулась девушка. — Или вы тоже считаете, что женщине не следует много знать? — Она намекала на Делинфорда, который нередко своими фразами старался убедить ее в превосходстве мужского пола над женским. Лонкер был убежден, что его будущая супруга должна только боготворить своего мужа, рожать детей и быть бесправным существом, развлекающим его и гостей, когда ему это заблагорассудится. Просто невыносимый оппонент, не признающий никакую иную точку зрения, кроме своей! Но, к сожалению, так же, как он, думала большая часть мужского населения планеты.
«Истинная красота женщины – в кротости ее характера, а прелесть – в краткости ее речей, — вспомнила юная баронесса слова матери. — Но неужели придется вечно облачать себя в маску беспрекословного повиновения и слабоумия?! Конечно, любой мужчина тешит свое самолюбие, когда объясняет даме элементарные, на его взгляд, вещи. И вряд ли догадывается, что во многих случаях это лишь женский фарс, кокетство и самый простой способ привлечь к себе его внимание! Но ведь мужчины не столь глупы! По крайней мере, не все… Значит, они осознанно обманывают себя… Но зачем? И как им не скучно находиться рядом с вечно глупой особой?..»
— Как говорят русские: «женский ум лучше всяких дум». А я считаю: глупые мужчины просто опасаются умных женщин.
— Ум служит женщине не для укрепления ее благоразумия, а часто для оправдания собственных безумств… — вслух призналась барышня.
Он засмеялся:
— Де Ларошфуко знал, о чем говорил! Ум служит нам порой лишь для того, чтобы смелее делать глупости.
Граф и юная леди подошли к хрустальному фонтану.
— Здесь действительно течет родниковая вода?
— Я слышал, она обладает целебными свойствами. Механизм фонтана заключается в том, что через каждый час поднимается небольшой кран в его центре, вода порциями бьет ключом, освежая цветки этого дерева.
Девушка вдохновенно произнесла:
— Удивительно, сколько существует в мире диковинных красот! Кажется, их большая часть находится в саду профессора…
Внезапно на ее спину обрушился поток брызг. Элизабет машинально отступила от них, ; она почти вплотную прижалась к Джейсону, ; и обернулась взглянуть, что же произошло. Заработал фонтан.
Арнбьёрн почувствовал прикосновение ладоней любимой к его рубашке, запах ее волос: тонкий аромат розового масла… Лорд словно потерял голову! Желание взяло верх над разумом. Мисс Стоун, вновь повернувшись к джентльмену, почувствовала вкус его губ, страстно впившихся в ее уста.
— Элизабет, ты нужна мне…— тихим голосом произнес он.
— Я так по тебе скучала, Джейс…
— И мне все равно, что ты невеста Лонкера! Главное – ты рядом со мной… ты моя, милая… — Торрингер нежно поцеловал ее.
Вдалеке послышались шаги, Джейсон и Элизабет повернулись на звук. Ученый что-то увлеченно рассказывал Салливану и, приблизившись к оставшимся гостям, произнес:
— Прошу нас извинить, но эксперимент дал неожиданные результаты.
Беркшир посматривал на пару и довольно улыбался про себя: его план безупречен!
Спустя час гости покинули ботанический сад. Наемный кэб не дождался девушки, и Торрингер предложил мисс Стоун вернуться в имение в его экипаже. Барышня с радостью согласилась.
— Элизабет, и все же признайся: нашу уединенную прогулку подстроил Адам?
Она посмотрела на него и застенчиво улыбнулась.
— Я так и знал! — рассмеялся Арнбьёрн. — Хитрый лис!
— Ты не сердишься? — робко поинтересовалась Элизабет.
В ответ он поцеловал тыльную часть ее ладони, затем произнес:
— Милая, сможешь в сумерки приехать в Нортлэйк-холл?
— И что будет? — Ее глаза заискрились от волнения.
— Увидишь, тебе должно понравиться.
Вечер юная баронесса в предвкушении обещанного сюрприза провела в соседнем поместье, заведомо позаботившись, чтобы родители ничего не узнали, и объяснив им причину возможного долгого пребывания вне дома.
Торрингер попросил ее подождать еще пару часов.
— Прошу прощения, но, ваше сиятельство, пришла почта.
— Моринджер, неужели бумаги не подождут хотя бы до завтрашнего утра?
— Одно из них прислали из Италии.
— Абелардо?
— Да, сударь.
Девушка поддержала настойчивость его камердинера. Ей казалось, что полученные документы были очень важны для графа.
— Джейсон, может быть, ты взглянешь на них? Хотя бы одним глазком?
— Их чтение вряд ли займет пять минут.
— Я не стану скучать.
— Бумаги в кабинете?
— Да, ваше сиятельство. Я лично положил их на ваш письменный стол.
— Благодарю, Моринджер, можете быть свободны.
— Слушаюсь, сэр.
— А вас, мэм, я попрошу пройти со мной в кабинет…
— Я не помешаю тебе своим присутствием? — опасалась мисс Стоун.
— Конечно, читать серые бумаги, когда перед тобой сидит столь обворожительная леди, сложно, но я постараюсь.
— Я в вас верю, милорд! — весело улыбнулась Элизабет.
Барышня сидела в кожаном кресле напротив лорда. Смотрела на него, слегка барабанившего пальцами по крышке стола, на камин, иногда в окно и вновь на задумчивого мужчину.
Арнбьёрн отложил последний лист в сторону.
— Джейсон, — нерешительно обратилась юная леди.
— Да, Элизабет…
— Ты только что провел ладонью по пламени свечи…
— Правда? Я даже не заметил этого.
— Я много раз видела и знаю, что таким образом нельзя обжечься, но так ни разу и не решилась…
Граф взглянул на собеседницу и подвинул к ней подсвечник.
— Прямо сейчас?
— А что ты теряешь? Нужно бороться со своими страхами.
Она еще ближе приблизила к себе свечу.
— Хочешь сказать, что ничего не боишься? Ни высоты или, к примеру, змей?
— Нет, ничего. — Но он солгал. Джентльмен, действительно, ничего не страшился, даже смерти… кроме одного. Лишившись семьи, дорогих ему людей, он теперь боялся лишь потерять Элизабет. Ха, влюбился, как мальчишка! Но именно эта девушка стала самым близким для него человеком, и мысль об их разлуке казалась невыносимой. — Человек должен сам бороться со своими страхами, а иначе судьба заставит его ратовать с ними.
Элизабет еще раз посмотрела на Джейсона и провела ладонью по пламени. Ее улыбка становилась шире. Барышня вновь подняла глаза на любимого, наблюдавшего за ней, и еще раз-другой провела рукой.
— Не обжигает… Остается лишь легкая копоть на пальцах, — радостно улыбнулась она.
— Вот видишь, я же говорил. Nil mortalibus arduum est [9]. — Лорд взглянул в окно и продолжил: — Время пришло.
Они вышли во двор. Мужчина подвел мисс Стоун к телескопу, направил его в нужную сторону и предложил любимой взглянуть в небольшое стекло.
— Как красиво… — завороженно произнесла Элизабет.
— Созвездие, напоминающее развернутый веер, называется Волопас; так же, как и Орион, оно считается одним из самых красивых созвездий. В его ручке сверкает Арктур.
— Да, я вижу! — обрадовалась девушка. — Большая красная звезда…
— Это первая звезда, которую удалось увидеть днем с помощью телескопа.
— Кто же ее увидел?
— Морен де Вильфранш в году тысяча шестьсот тридцать пятом.
— Еще я вижу звезду, сверкающую желтым светом, и рядом с ней ; зеленым…
— Это двойная звезда; та, что блестит желтым светом – главная.
— А вот Большая… и рядом Малая Медведицы… Джейсон, а эллины действительно верили, что в самой северной части земли живут только одни медведи?
— Считается, что да.
— Слышала, по звездам Большой Медведицы арабы проверяют свое зрение.
— Да, предпоследняя звезда в ее хвосте называется Мицар, а рядом с ним Алькор. Эта система – «Конь и всадник». И тот, кто может рассмотреть Алькора, имеет нормальное зрение.
— И знаю: по Полярной звезде моряки определяют направление.
— Но отмечалось, что Северной соответствуют разные звезды. Те, которые находятся на определенной окружности относительно плоскости небесного экватора, по очереди становятся Полярными. А две наиболее яркие звезды в донышке ковша Малой Медведицы из-за видимой их близости к Полярной называют «стражами полюса», потому что вследствие видимого вращения небесной сферы они, как часовые, ходят вокруг нее…
— И поэтому получили такое название… Как увлекательно! Несколько лет назад я читала о легендах, связанных с созвездиями, и мечтала... О Джейсон, это замечательный сюрприз!
— Тебе нравится?
— Я в восторге! Спасибо, давно мечтала взглянуть на звезды через телескоп… О нет, скажи, что я сплю! Я вижу планету! Она такая большая… и близкая…
— Это Юпитер.
— Я слышала, он имеет Большое Красное Пятно.
— Это самый большой атмосферный вихрь в Солнечной системе. Его открыл Джованни Кассини еще в году тысяча шестьсот шестьдесят пятом…
Глава 27
— Но я же должна отыграться! — смеясь, воскликнула юная баронесса и тотчас дала лошади шенкеля. Чистокровная верховая галопировала вперед.
Граф усмехнулся ; это мы еще посмотрим! ; и, пришпорив Тидо, бросился следом.
Они быстро поравнялись. Животные мчались карьером. Всадники весело смеялись, обменивались остротами; дорога казалась бесконечной, как и сама гонка.
Джейсон и Элизабет, увидев впереди поляну, направили скакунов к этому месту.
— Как красиво… — прошептала мисс Стоун.
Яркая молодая зелень была усыпана мелкими цветами, поляну окружали многочисленные кусты магнолий. Дивные цветы… одно из древнейших растений…
Говорят, магнолии цвели на Земле еще задолго до появления человека в Китае и Японии. По китайским преданиям, в давние времена злые хунхузы напали на мирное китайское селение, перебили мужчин, стариков и детей, забрали скот, уничтожили посевы риса, а сто самых красивых девушек связали и оставили на площади.
Девяносто девять дней и ночей веселились захватчики и каждое утро убивали одну из пленниц. Когда пришел черед умирать последней, она обняла почву, на которой лежали мертвые тела подруг, и начала горько восклицать: «Родная земля! Ты растила наших отцов и матерей, ты видела смерть и наши муки! Не допусти, чтобы тлен опустошил наши молодые тела! Не дай нам исчезнуть навеки!»
Когда наутро пьяные хунхузы проснулись, на площади не оказалось ни одной девушки, только росло большое красивое дерево магнолия, и сто прекрасных бело-розовых бутонов были готовы раскрыться на нем во всем своем великолепии. Разъяренные разбойники изрубили дерево на куски и раскидали их на быстрых конях по степям и предгорьям. Но куда падала частица волшебного растения, на том месте появлялось новое, на котором каждую весну зацветало сто нежных бутонов, сто воскресших девичьих сердец.
Пара приблизилась к ароматному кусту. Барышня вдыхала вешний запах. Арнбьёрн аккуратно сорвал прекрасный распустившийся цветок и заколол его в волосы любимой, поддев бутон шпилькой, легко коснулся ее губ своими и тихо произнес:
— Теперь ты водишь… — улыбнулся он и побежал в другую сторону.
Девушка рассмеялась и бросилась за ним.
Мужчина немного сбавил темп, чтобы она смогла его догнать. Элизабет наконец-то дотронулась до него и, резко развернувшись, стала убегать. Но вскоре Джейсон нагнал ее, поймав за руку, притянул к себе и упал спиной на зелень. Оба, смеясь, покатились в сторону.
Лорд прижал Элизабет своим телом к земле, пылко припал к губам и стал усыпать горячими поцелуями ее руки, шею, плечи. Мисс Стоун закрыла глаза от наслаждения и вдруг пролепетала:
— Прошу тебя, Джейсон, не надо…
Ей было страшно. Страшно за то, что могло последовать потом, за то, что она делала, за то, что могла совершить. Страшно за свои грешные мысли и поступки, за предательство по отношению к Лонкеру ; за все. Элизабет стыдилась себя, однако... честно ли она поступала по отношению к себе и возлюбленному мужчине? Риторический вопрос.
Торрингер вновь поцеловал ее в губы, потом лег на спину. Он устремил свой взор на небеса. Барышня слышала тихое размеренное биение его сердца.
— В разные моменты жизни, — начал Арнбьёрн, — я любил смотреть на голубое небо, такое чистое, невинное, безмятежное… Думал: могу любоваться им вечно…
— А ныне?
— Сейчас я вновь вспомнил это чувство.
— Что же изменилось?
— Я не знаю. В крупных городах и небольших деревнях, на итальянских крышах я мог смотреть часами… А потом время суетным круговоротом унесло меня… И вот я здесь.
— Я всегда смотрела на небеса с неким особым благоговением. Душой стремилась ввысь, к облакам, не совсем понимая причины своей столь сильной тяги.
Взор юной леди упал на золотой перстень с крупным черным опалом. Камень багровыми переливами искрился на солнце.
— Джейсон, почему ты никогда не рассказывал о леди Торрингер? Ты, наверное, давно ее не видел…
— Мать умерла сразу после родов.
— Господи, Джейсон, прости меня, пожалуйста, я не знала…
— Сильное кровоизлияние стало несовместимо с жизнью. Я знаю ее лишь по рассказам отца. Они очень любили друг друга…
— И сейчас твои родители вместе, они живут на небесах, в мире Господнем…
— Я не верю в Бога.
— Всевышний никогда не оставит свое дитя. Он живет внутри каждого из нас, Он помогает…
— Неужели? — перебил граф. — Где же Он был, когда моя мать страдала от невыносимой боли или когда отца погубил собственный друг? Заботился о Родриго?
— Если Господь забрал их к себе, значит, так было угодно Ему, и нужно для мира в целом. Нет, Джейсон, — она ответила на его взгляд, — возможно, к великому огорчению, меня нельзя назвать набожной в полном смысле этого слова, но я искренне верую в Его существование и чту Всемилостивого. Знаю: ничто в этом мире не происходит случайно. Он соединил наши судьбы… И Бог не дает человеку испытаний, которые он не в состоянии вынести.
— Я и не знал, что ты фаталист, — усмехнулся джентльмен.
— Немного, — тихо проронила мисс Стоун затем помедлив продолжила: — На Востоке люди верят в существование реинкарнации. Они полагают, что душа умершего любимого человека вновь обретет тело и снова будет рядом с ними.
— А как считаешь ты?
— Я не знаю, чему верить.
— Раньше я никогда не задумывался о переселении душ. Не знаю, была ли у меня прошлая жизнь. Я живу настоящим.
— Я тоже не помню свою. Иногда мне снятся странные сновидения о прошлом, на некоторые из них я обращаю особое внимание еще будучи в сонном состоянии, но в сознании и здравом рассудке. Думаю, они действительно могут иметь большое значение, главное – уметь отличить реальность от воображения.
— Только теперь я стал осознанно понимать, что всю свою жизнь я, сам того не ведая, делал все возможное, чтобы встретить тебя.
— Мы ведь всегда будем вместе?
— Конечно. Обещаю, что бы ни случилось, я всегда буду рядом.
— И если на минуту предположить, что реинкарнация реальна, мы встретимся в последующих жизнях?
— Моя душа всегда будет стремиться к тебе.
— Ты всегда будешь жить в моем сердце.
Глава 28
Элизабет перелистнула очередную страницу романа в карминной кожаной обложке с золотым тиснением. Там лежал свернутый вчетверо листок, девушка развернула его и прочитала стихотворение:
«Прости, прощай», ;
И больше слов не надо.
Я не хочу жалеть о тех прекрасных днях,
О тех мечтах, что становились раем,
И бризе в вечных снах
над кратером вулкана,
Что оставляет след и в памяти, и в мыслях…
Хладит и будоражит кровь,
И солнцем ярким освещает
в счастливых пламенных сердцах.
Прости, прощай.
Я не хочу быть фениксу подобной:
Сгореть, забыть о всем
И возродиться вновь.
Не буду больше прежней;
Не нужно лишних слов.
Прости, прощай.
Я выбрала свой жребий.
Ценой судьбы, ценой любви
Я лишь твоей была.
Прости за все,
Но я теперь другая ;
Чувствую, что духом, может быть, сильнее стала.
Мой рок я унесу с собой.
Прощай. Мой путь расходится с твоим,
Теперь другой иду тропой.
Прости, прощай навеки.
Извини…
«Удивительно, — размышляла она, — насколько проникновенными кажутся строки вымышленного сюжета и насколько глубоко можно принимать к сердцу все то, о чем пишешь. Несомненно, часть из этого мы испытываем наяву, что и является источником нашего вдохновения, что хочется изложить на бумаге. Но другая часть ; совершенно иная: мы проживаем ее мысленно, настолько реально, что никто не усомнится в искренности наших слов. И при этом мы отчетливо сознаем, что это всего лишь плод нашего воображения. Не более того».
Внезапно раздался стук в дверь. Мисс Стоун мгновенно спрятала книгу под себя.
— Да, входите.
— Мисс Элизабет…
— Ах, это вы, мисс Браун, — облегченно вздохнула барышня, ведь она полагала, что стучит родитель. Подойдя к бюро, девушка положила книгу в ящик и закрыла его. — Что случилось?
— Прошу извинить меня, что вас потревожила, мэм, однако ее милость баронесса просит вас спуститься вниз.
— Хорошо, иду.
— И все.
— Ты уверен?
— Вполне.
— А что сказал сэр Фредерик Роу?
— Считает, что мы обязаны немедленно назвать имя преступника.
— Но ведь он даже на минуту не допускает нас к документам!
— Знаю, однако я заверил его, что, кроме нас, никто больше не сможет раскрыть это дело, или главный магистрат Боу-стрит желает пополнить список погибших сотрудников.
— И что он на это ответил?
— Он видит, что мы толковые люди и сами справимся со всем. Главное, чтобы не злоупотребляли его терпением.
— Никогда, — покачала головой Элизабет и, взглянув в окно кареты, вдруг встревоженно воскликнула: — Джейсон, смотри!
Граф постучал в окошко кучеру, экипаж резко остановился. Пара приблизилась к женщине, она лежала среди кустов. Неизвестная очнулась от шума кареты, но еще не до конца пришла в чувство. Все плыло перед ее глазами.
— Мэдэм, вы в порядке?
— Что с вами произошло?
Мужчина помог ей встать.
— Благодарю вас, господа.
— Как вас зовут, мэдэм?
— Скажите нам свой адрес, и мы отвезем вас домой.
— Меня зовут Ребекка Китс. Почту за честь ехать в вашем экипаже, мне нужно попасть на Хакни-роуд. Вы очень добры. Сама я приезжая, родом из Уилтшира, собиралась погостить некоторое время у кузины в Лондоне, но по дороге в город мой кэб кто-то остановил. Я выглянула из окна посмотреть, что стряслось, но вдруг к моему лицу прислонили какой-то платок. И я очнулась в том месте, где вы меня нашли.
— Быть может, преступник еще не успел с вами ничего сделать.
— Даже не знаю, кому я могла навредить, чтобы… Нет. Не обращайте внимания.
— Миссис Китс, о чем вы подумали?
— Вы знаете имя нападавшего?
— Ходят слухи, что англичанам не дает покоя один убийца, господа.
— Вы его знаете?
— К сожалению, нет.
— Но он, насколько нам известно, настигает своих жертв в Лондоне или его окрестностях.
— В последнее время да.
— Что вы имеете в виду, мэдэм?
— Дело в том, что я тоже спаслась во время пожара в одном военном госпитале Мидлсекса. Я была сестрой милосердия на фронте и сама, по иронии судьбы, попала в больницу из-за тяжелого ранения. Возможно, мне не следует все это вам говорить…
— Миссис Китс, мы расследуем это дело, только под прикрытием.
— Я догадывалась, что все стало происходить после того дня, когда разгорелся пожар. Вот прошел уже почти год со дня последнего убийства, убийства бедного цирюльника Бэйзила Доу, совершенного не в столице.
— Возможно, он перебрался в Лондон, и поэтому ему здесь проще выслеживать жертв.
— Мэдэм, не могли бы вы рассказать нам подробнее об обстановке до и после пожара?
— Да что ж рассказывать… Раненых лечили доктора, ничего необычного не наблюдалось. Когда приезжали наши родные, мы радовались их посещениям. А так скука и однообразие царили в госпитале. Еще веселье доставляли слухи о романах. Помню, была там одна парочка ; сестра милосердия и клерк... Очень любили друг друга…
— Они живы?
— Я не видела их после пожара. Вряд ли они остались в живых.
— Кто же подстроил его?
— Уверяю вас, господа, разгоревшийся пожар – чистая случайность! Говорят, пролилась колба с горючим веществом подле свечи. Видит Бог, никто не повинен в смерти стольких людей!
— Благодарю вас, миссис Китс, вы оказали помощь в расследовании.
— Вы не станете возражать, если при необходимости мы с вами еще раз встретимся?
— Нет, что вы, я буду только рада помочь вам. Это мой долг. Но могу я узнать ваши имена, господа?
— Конечно, граф Торрингер и мисс Элизабет Стоун.
— Очень приятно познакомиться. Смею вас заверить: никто больше не узнает о расследовании и обо всем, что с ним связано.
— Спасибо, мэдэм. Для нас это важно; возможно, даже жизненно необходимо.
— Я все понимаю, господа, можете не беспокоиться.
После того как Арнбьёрн и мисс Стоун доставили женщину на Хакни-роуд, они решили вернуться в военный госпиталь, точнее, в обветшалые обломки, оставшиеся после пожара.
— Все, что мы знали, и все, что было, прольется пепельным дождем. И узник ветра станет тенью, небесным сердцем и огнем… — еле слышно произнесла юная леди, глядя на разрушенное здание.
— Я и не знал, что влюбился в поэтессу…
Барышня улыбнулась.
— Никто не знал о моих стихотворениях.
— Мне кажется, у тебя талант. Очень неплохо получилось, своеобразно и несколько абстрактно.
— Благодарю, но это всего лишь увлечение.
— Лиззи, ты что-то заметила? — спросил лорд, взглянув на резко обернувшуюся девушку.
— Нет, пока ничего.
Спутница поняла: это не Джейсон развернул ее за плечо. Но больше некому.
«Мне показалось, — мысленно убеждала себя она, — это всего лишь игра моего разума и не более того. Готическая проза и собственное воображение вновь стараются оставить след в моем подсознании. Но я не сошла с ума! Нет. Я контролирую себя».
Глава 29
— А мы ведь с сестрой жили в портовом городе несколько лет, и, можно сказать, море – наш второй дом, — уверяла Глинис О’Нил.
— Да вообще хоть каких-нибудь кораблей! Уж лет двадцать, сколько служу в поместье, не путешествовала… — сказала кухарка.
— А ты пойди к «батюшке» по главной дороге, потом сверни вниз направо, — говорил Кинан. — Там я сегодня утром видел судно.
— Какое судно? — заинтересовалась Хлоя.
— Люгер, шхуну?
— Пиратский, ха-ха-ха! Да откуда в здешних краях пиратам взяться? Не говори чепухи! Сколь живу в Нортлэйк-холле, а о морских разбойниках ни разу не слыхала!
— А вот мы с сестрой видели корсаров.
— Интересно, ежели это пираты, они просто решили отдохнуть, продать контрабанду или?..
— Или украсть англичанок и продать их в рабство? — усмехнулся лакей. — Будь покойна, Джума, с тобой уж точно ничего не случится!
— А кому не по душе мои формы? — смуглая служанка скользнула ладонями по своей пышной фигуре.
— И к тому же, им нужны молодые девушки.
— Главное ; не фрегат и не авизо...
— Господи Всемилосердный, не дай вновь разразиться войне!
— А хоть какой стране принадлежит?
— Уж не знаю, чей он, ведь флаг был опущен, но то, что его видел так же отчетливо и ясно, как вижу нынче вас, даю голову на отсечение!
— Как же мы без тебя справимся-то? — спросил только что вошедший на кухню Моринджер. Он не знал причины столь бурной дискуссии, но прокомментировал услышанный конец реплики. — Ты всем нужен живой!
— Сэмюэль, а как вы считаете, в окрестностях нашего поместья возможно встретить пиратов?
— Каких пиратов?
— Кинан сегодня видел судно.
— Какое судно? — более настороженно осведомился камердинер графа, поправляя свое пенсне.
— Шебека… нет… Точно, это была фоветта! Я узнал ее! Да, она плыла по Темзе. Но что ей там делать?
— Действительно, феномен! — беззаботно произнес Моринджер. — Что ж, я совсем запамятовал! Господин граф велел, чтобы ты, Ленард, съездил в Лондон к часовщику.
— Хорошо, вот только подсохнет краска, и я сразу же отправлюсь. Осталось ждать не более получаса.
— Славно.
Камердинер поспешил к своему господину.
— Сэр, Кинан видел неподалеку от поместья корабль.
— И что?
— Ваше сиятельство, боюсь, если страшные опасения оправдаются, времени осталось мало, если оно вообще осталось… Кинан видел фоветту в нескольких милях от Нортлэйк-холла.
— Когда? — осведомился Арнбьёрн.
— Этим утром.
Джейсон, не раздумывая, поспешил к двери, набросил люстриновый редингот, оседлал на конюшне тракенена и, вскочив на него, галопировал в Стоун-Парк.
Близ поместья лорд встретил мисс Браун. Служанка направлялась к нему: юной баронессы не было дома, Веллингтон приказал Мелани Браун приехать в Нортлэйк-холл, где его дочь скорее всего могла оказаться, и вернуть девушку в имение.
Мужчина стал окончательно уверен в том, что фоветта принадлежала Родриго. Рахим похитил Элизабет. Дьявол! Испанец вновь появился в Англии. Торрингер должен был успеть. Он простился с женщиной и ринулся карьером к реке.
Норвежец увидел корабль де Гарсиа-и-Кастильи. Скинув с себя сертук, спрыгнул с вороного и побежал в воду.
Элизабет, поджав колени, сидела в каюте, если можно было так назвать это место ; здесь, кроме кучи сена и кувшина с водой, ничего не было. Ненавистный алжирский великан схватил ее и привез на это судно, даже малейшей попытки сбежать не представилось. Дверь была заперта на ключ. Что же ей делать?
Послышался легкий скрежет в замочной скважине. Мисс Стоун, затаив дыхание и прислушиваясь, сжала в руках кувшин. Сейчас или никогда!
Дверь слегка скрипнула. Барышня, полная решимости, спокойствия и терпения, не сводила с нее глаз. Дверь открылась, и девушка со всей силы бросила в ту сторону сосуд. Мужчина от неожиданности еле успел поймать летящий на него предмет, затем прикрыл дверь и поставил кувшин на пол.
— Видимо, ты не меня ожидала встретить, — усмехнулся он.
— Джейсон…
Юная баронесса смотрела на любимого и не верила своим глазам. Опомнившись, радостно подбежала к нему.
— Джейсон, ты пришел за мной!
— Решила, что я смогу бросить тебя на произвол этой испанской крысе?
— Но как ты узнал о похищении?
— Лакей видел корабль, мисс Браун искала тебя.
— Мисс Браун? Родители знают? — испугалась Элизабет.
— Нет. И я с радостью отвечу еще на тысячу твоих вопросов, только когда мы окажемся на суше.
Юная леди кивнула и последовала за ним.
Они осторожно, осматриваясь, вышли из каюты и поднялись по трапу. Кто-то из матросов возился в трюме, сидел на марсе, проверял рангоут, кормовой фонарь, мыл шкафут или просто стоял у фальшборта, насвистывая любимую песню. Испанец и араб изучали документы в капитанской каюте, сверяясь с лоциями, географической картой планеты и измерениями, ранее произведенными с помощью секстанта.
— К бортовому трапу нельзя пройти, — тихо произнес лорд и повел девушку на палубу полубака. Моряки не заметили беглецов ; они были слишком погружены или в работу, или в беседу с членами экипажа.
Барышня взглянула вниз, держась за перила.
— Нужно прыгать, — сказал Арнбьёрн.
Она еще раз посмотрела в пенящуюся воду, перевела взор на него и снова вниз.
— Нет, я не смогу, — прошептала мисс Стоун. Ей было страшно. — Я… я никогда не ныряла… боюсь утонуть…
Граф взял ее за руку.
— Милая, я рядом. Все мы когда-нибудь что-то совершаем впервые в жизни. Ты справишься, я в тебя верю. Чтобы выбраться из фоветты, мы должны прыгнуть в Темзу. На счет три. Раз…
Элизабет крепче сжала его ладонь и перила. Она глубоко вдохнула, морально готовясь к неизбежному.
— Два, — прошептала она в унисон Торрингеру.
Три. Они прыгнули, задержав дыхание.
Девушка услышала оглушительный всплеск воды, почувствовала пронзительный холод. Волны били по ее телу.
Мисс Стоун старалась выплыть на поверхность, понимала, что задыхается, что ее сильнее тянет ко дну, но сдаваться ; не в правилах Элизабет. Вдруг она почувствовала, как Джейсон схватил ее за руку и устремился ввысь. Вскоре барышня вынырнула и стала жадно глотать воздух.
— Поплыли, — улыбнулся Арнбьёрн.
Когда они добрались до берега, лорд сел у воды, юная баронесса упала на землю рядом с ним. Оба посмотрели на корму корабля, мирно плывущего вдаль, и заливисто рассмеялись. Выбрались из фоветты, доплыли…Они это сделали!
— А говорила, что не сможешь… — усмехнулся Торрингер.
— Спасибо, — улыбнулась Элизабет, благодаря его за свое очередное спасение.
Послышался размеренный цокот копыт. Тидо приблизился к ним, наклонил голову на плечо хозяина, тот радостно похлопал жеребца по морде. Потом встал, взял с луки редингот фисташкового цвета и набросил его на плечи девушки.
— Благодарю. Нам еще повезло, что сегодня выдался ясный день, не каждый год в конце мая бывает настолько теплая погода. — Она взглянула на свое насквозь мокрое муслиновое платье, подумала: как же теперь появится в таком виде перед родителями? — Джейсон, а тебе не холодно?
— Я часто нырял в горные реки Норвегии и Швеции. Это хорошая закалка и, должен сказать, не передаваемые ощущения! — Мужчина взглянул на солнце. — Мы уже не успеем вернуться в Стоун-Парк до сумерек.
— Ночью в лесу опасно ходить: в нем много оврагов и ям, даже днем через многочисленные бревна нелегко пробираться.
— И Родриго, если заметит побег, сразу же пошлет Рахима вернуть тебя, а тот пойдет в имение.
— Он возьмет в плен моих родителей?
— Нет, он их не тронет. Ему нужна только ты. А если нам повезет, фоветта уплывет довольно далеко, и, я уверен, Родриго не скоро возвратится сюда. Идем, на всякий случай нам стоит пройти дальше по берегу.
Арнбьёрн развел небольшой костер, чтобы согреться предстоящей ночью, но который не был бы заметен с судна. Он сел возле огня, обнял мисс Стоун, она прижалась к его груди и плотнее закуталась в сертук.
— Джейсон, ты ведь много путешествовал в море, — улыбнулась Элизабет, склонив голову ему на плечо, — пересек не один океан; наверное, не раз встречал пиратов…
Он усмехнулся:
— Виделись пару-тройку раз. Помню, однажды наш корабль взяли на абордаж, пришлось столкнуться с наиболее настойчивыми морскими захватчиками. В тот день и по бизань-штагу бегал, словно канатоходец, спускался по парусам, на бушприте отбивался от разбойника. Нам пришлось сражаться на саблях, шпагах, в рукопашную, стрелять из пистолетов или вооружившись первым, что попадется под руку.
— А я только шпагой владею… Зато в совершенстве!
— Опасная леди, с тобой лучше не шутить.
Юная баронесса засмеялась.
— Но ты можешь не волноваться за свое здоровье, проснешься без приставленного к горлу клинка.
— Так, значит, клинок… — Он ближе притянул ее к себе. Карие глаза засверкали искрами.
— Если хорошенько попросишь… — добавила мисс Стоун.
Он поцеловал ее.
— А теперь?
— М-м-м… я подумаю. — И барышня вновь потянулась к любимому мужчине.
— Sono pazzo di te, Lisetta… — Граф резко отстранился и произнес: — Нет. Нам лучше остановиться, иначе я полностью потеряю над собой контроль.
— Я хочу любить тебя, — нежно молвила она.
— Но Лонкер…
— Я не хочу выходить за него замуж, ты ; самое дорогое, что есть в моей жизни…
Лорд коснулся ее губ. Обнажил плечи юной баронессы, стал усыпать ласками и поцелуями ее нежное тело… Элизабет, его любовь, никогда не забудет эту ночь… как и он сам.
На обнаженные тела слегка падали лучи заходящего солнца. Оно почти село на край ало-лиловых небес. Ярким пламенем горел закат, отражаясь в зеркальной воде спокойной реки. Слегка проступали очертания розовой луны, она словно смотрела на светило и не хотела с ним прощаться. Медленно появлялись сверкающие звезды… одна… вторая… Легкий бриз нежил кожу. Кончался день. Но впереди еще оставалась целая ночь… время, которое они так долго ждали…
Глава 30
Животворные лучи золотили молодую женщину, блаженно спящую под теплым рединготом.
Мисс Стоун проснулась с улыбкой на устах, вспомнила ночь, проведенную с возлюбленным мужчиной… Господи, она словно была в Эдеме! В голове непрерывно звучали тихая мелодия и слова песни:
Солнце восходит, лучами согреты
Все листья и роз лепестки.
В объятьях любимого встречу рассветы
Под шепот журчанья реки.
Прозрачной капелью, блестя и сверкая,
Опустится тонкий ковер,
Росою зеркальной покроется зелень –
Проснется святой Альбион.
Поднявшись, Элизабет подошла к Джейсону, угощавшему вороного кусочком соли.
— Хорошо спалось? — улыбнулся Арнбьёрн.
— Я видела дивные сны…
Внезапно их взгляд привлекла летевшая вдалеке чайка, громко кричавшая в небе.
— Нужно возвращаться, — сказал граф.
Юная баронесса села на тракенена. Мужчина повел жеребца под уздцы к лесу.
— Джейсон, — задумчиво поинтересовалась барышня, — представь на мгновение: ты убьешь испанца. И что потом?
— Не знаю, я об этом как-то не задумывался. Наверное, буду жить дальше.
Они приблизились к привратнику Стоун-Парка. Торрингер помог женщине спуститься на землю. Она вернула ему люстриновый сертук.
— Джейсон…
Он понял, что последует за этими словами:
— Я пойду с тобой.
— Я не ночевала дома, родители места себе не находят! Отец вне себя от злости…
— Мы расскажем правду ; о том, что тебя похитили разбойники. Неужели он убьет человека, который освободил его дочь от плена?
— Прошу тебя…
— Это не обсуждается.
— Умоляю! Отец придет в ярость, и… Боюсь представить последствия вашей встречи. Джейсон, любимый, ради меня…
Он всматривался в ее глаза, читая в них тревогу и опасения. Возможно, мисс Стоун была права?
— Но знай: я не привык так поступать. Это только ради тебя.
— Спасибо, — улыбнулась юная леди. Ее глаза светились благодарностью за понимание.
На прощание пара обменялась взглядами, которые заменили им все слова. Женщина направилась в особняк. Граф вскочил на Тидо, еще раз взглянул на Элизабет и махом ускакал в Нортлэйк-холл.
Юная баронесса зашла в холл и сразу же заметила на себе косые взгляды слуг и надменный – впрочем, как обычно – вид дворецкого. Мисс Стоун шла гордой уверенной походкой, пренебрегая перешептываниями горничных и лакеев. Сейчас они волновали ее в самую последнюю очередь.
Увидев дочь, леди Веллингтон привстала со стула и бросилась к ней.
— Элиза, тебя не было весь день и всю ночь! Мы с твоим отцом не находим себе места от переживаний! Наши поиски были тщетны, мисс Браун что-то твердила в твое оправдание, но даже это ; не повод не ночевать дома! Да еще граф привез тебя в имение… Господи! Дорогая, где ты была? Почему твое платье в грязи?.. Элизабет, барон ждет тебя в своем кабинете. И, ради всего святого, постарайся пролить свет на свое столь легкомысленное поведение!
— Не волнуйтесь за меня, маменька, — сказала барышня и направилась к отцу. Святой Михаил, помоги ей выдержать предстоящий разговор!
Она беззвучно вошла в комнату.
— Я предупреждал, чтобы ты не приближалась к нему.
— Лорд Торрингер… — молодая женщина прервалась, когда Стоун ударил кулаком по столу, услышав ненавистный ему титул, по ее телу пробежала дрожь. — Его сиятельство… — попыталась продолжить мисс Стоун.
— В моем доме никогда больше не произнесется имя этого человека, — грозно перебил ее Веллингтон.
— Но он…
— Я видел вас в окне, этот мужчина держал тебя за руку. Он еще поплатится за свою вольность! Ты не станешь вынашивать в своем чреве его отпрыска…
— Отец, выслушайте меня, прошу…
— Перестань строить из себя невинную глупышку! Тебя не было всю ночь. Ты ; будущая леди Лонкер. Только не говори, что вы играли в шахматы или обсуждали искусство Микеланджело или да Винчи.
— Нет…
— Мне все равно, пусть он будет даже герцогом или самим королем! Негодяй получит по заслугам. Или я не барон Веллингтон.
— Отец…
— Молчи.
— Вы даже не знаете, что произошло…
— Он тебя заставил?
— Что?.. — Ей претила даже мысль, что ее возлюбленный мужчина способен подло и низко с ней поступить. Как он вообще смог подумать о Джейсоне подобное! О ком угодно, только не о Торрингере, человеке чести и достоинства.
— Теперь он выбросит тебя как пустышку, ненужную вещь. И как часто вы были с ним близки?
— Это допрос? — холодно спросила юная леди. Она не выносила допросов и всегда принимала их в штыки.
— Насколько часто вы проводите время вместе? Втайне от нас с баронессой. Он тебе угрожал? Шантажировал?
— Я не намерена участвовать в вашем допросе.
— Если спрашиваю, значит, отвечай.
— Не заставите.
— Это мы еще посмотрим.
— Не забывайте: я – ваша дочь.
— В такие моменты я сожалею об этом.
— Приношу свои глубочайшие извинения за разочарование, — сухо произнесла юная баронесса, сделав книксен, и молча вышла из кабинета.
— Элизабет! Элизабет, вернись! — крикнул ей вслед мужчина, привстав с кресла.
Быстрыми решительными шагами мисс Стоун поднялась к себе в комнату. Она не собиралась больше говорить с отцом.
Леди Кэтрин видела дочь, спешившую к лестнице, дама не успела ей ничего сказать. Она прошла по коридору и остановилась в дверях комнаты, где сидел муж.
— Вы меня осуждаете? — Он заметил ее присутствие. — Я был не прав?
— Я не могу судить о вашем с Лиззи разговоре, ибо не присутствовала при нем. Советую вам немного успокоиться и набраться терпения. Элиза должна прийти в себя, и потом вы продолжите выяснять причины ее отсутствия в имении, но уже более спокойно.
— Ничего, Торрингер за все ответит сполна…
— Барон, Лиззи вам сказала, в чем именно повинен этот человек?
— Нет. Но здесь все ясно и без ее комментариев.
— Милый супруг, прошу вас, не рубите с плеча. Дайте ей высказаться. Я уверена, вы еще успеете наказать графа за все его прегрешения.
Господи, на глазах Элизабет ее собственный отец оклеветал Арнбьёрна! Приписал ему всевозможные незаслуженные грехи! Напомнил о мистере Фрэнсисе Делинфорде… Она была в отчаянии…
В дверь постучали.
— Я не желаю никого видеть! — воскликнула барышня.
— Элиза, мне нужно с тобой поговорить.
— Простите, матушка, я хочу побыть одна.
Леди отошла от двери и тихо подозвала к себе Мелани Браун.
— К вашим услугам, ваша милость.
— Мисс Браун, вы должны поговорить с Элизабет, должны выяснить место и причину ее долгого пребывания вне дома.
— Но, сударыня… — Служанка притихла, увидев повелительный взгляд госпожи, и покорно молвила: — Слушаюсь, ваша милость.
Она постучала в дверь.
— Я же просила оставить меня в покое, — донеслось из комнаты.
— Мисс Элизабет, прошу вас, разрешите мне войти. Когда я вчера убирала в вашей комнате, случайно оставила на тумбочке свою заколку.
— Я ничего не вижу. Вы в этом уверены?
— Да, вполне.
— Войдите. ; Когда горничная переступила порог и закрыла за собой дверь, мисс Стоун продолжила: — Она лежит на полке, а не на тумбочке. Можете взять ее, потом уходите.
— Прошу вас, не прогоняйте меня, мисс Элизабет. Я же вижу, вам очень плохо. Поделитесь со мной вашими думами, вам станет легче…
— Я не желаю никому ничего говорить.
— Мисс Элизабет, положитесь на меня, ваше откровение останется только между нами.
— Отцу все равно, — не сразу произнесла молодая женщина. — Он даже не желает меня слушать, говорит какую-то чудовищную нелепость, режущую мне слух. Твердит лишь свою истину. Господи, мисс Браун, я устала соглашаться с его непоколебимым мнением! Устала молчать, вечно идти на односторонние компромиссы. Отец приписывает лорду Торрингеру все, что только придет ему в голову. Но граф никогда не причинил бы мне вреда. Ах да, конечно, ведь это противоречит убеждению моего отца! Как заставить его меня выслушать? В порыве гнева он сказал очень много ужасных вещей… Мне больно. Больно лишь от мысли, что… — она еле сдерживала слезы, — лишь от одного воспоминания... Помню его разговор с лордом Торрингером, помню, как мы поссорились и после долго не видели друг друга. Это было слишком жестоким расставанием. И ведь жили по соседству… Разлука казалась вечностью.
А знаешь… никто не видел, как я плачу, уже более четырех лет… И сейчас ты видишь мои слезы – мою слабость. Мне грустно сознавать, что… Мне страшно… Я разрываюсь на мелкие части, разрываю свою душу пополам. Не знаю… Я опустошена. Что мне делать? Мне больно и холодно. Хм, сижу здесь, говорю тебе все это… Я глупая.
— О нет, вы не глупая! Вы живой человек со своими желаниями и страхами. И ныне здесь, говоря со мной, вы делитесь своим горем, проявляете невиданную силу духа, которая позволила вам открыться мне и рассказать обо всем этом.
— Вы, особенно родители, и половины меня не знаете. Они даже не делают попыток это сделать – понять меня. Лишь своим единственным настоящим подругам Мел и Кристи я открывалась.
«Мы любили устраивать пикники… Особенно Мелисса знала истинную меня, ведь произошла злосчастная ссора с Кристиной, и так совпало, что я позволяла себе больше болезненных для себя откровений, лишь когда стала старше. Но в это время Кристи даже видеть меня не хотела … Все стало так сложно... Господи, почему мы стали старше и утратили способность видеть мир глазами ребенка? В детстве, не задумываясь, говорили свои мысли вслух; многое воспринимали правильно и просто, таким, какое оно и есть в действительности. Мы удивлялись, почему взрослые настолько все любят усложнять, и, зачастую, мы оказывались правы. Мы говорили искренне, ведь по-другому еще не умели, и не понимали, зачем задумываться в принятии какого-нибудь серьезного поступка, когда сознаешь, что поступаешь верно, знаешь, что поступаешь по совести и вере.
Но мы повзрослели и теперь больше стали сомневаться в правильности своих действий и слов. Мы стали сомневаться во всем и мириться с несправедливостью и фальшью. Это страшно. Но, увы, мы сами создаем наш мир. Люди все чаще добровольно выбирают пути порока, лицемерия, тщеславия и лжи. Жаль, они забыли, как были детьми, забыли все хорошее, что есть в этом мире. Они потеряли себя, перестали ценить окружающее и стали больше идти против своей воли и благого дела. О Кристина…
Становясь старше, мы чаще заставляем себя идти наперекор стремлению своей души. Это ли наша судьба, наш выбор? Отчасти. Боже, я не хочу терять способность видеть мир глазами дитя!»
— Я даже с Мелиссой не всем делилась. Рассказывала многое, но не все. Теперь в моей жизни появился еще один близкий человек…
«Любимый Джейсон... Ах, злосчастная Кристина… она же приревновала мистера Молоуни ко мне, хотя я никаких знаков внимания ему не оказывала, просто была любезна, так же, как и со всеми остальными джентльменами.
Вскоре распространился слух о его гибели. Кристина злится на меня… Я старалась убедить подругу, но ее обида становилась сильнее с каждым днем… Наша крепкая дружба трех сестер по духу распалась, развеялась, словно песок по ветру. А потом она перестала общаться и с Мелиссой. Как же Кристи переживет весть о жизни лорда Молоуни? Я знаю, она еще любит его… А он сбежал от нее за границу, как трус, как слабый человек, не могущий спокойно объясниться с девушкой…
И ведь только я и Джейсон знаем правду… Все считают: мистер Молоуни умер… Как он смог опуститься до такой низости?.. Или сбежал от врагов? Задолжал им состояние? Кто знает…»
— Все самое драматичное, печальное, серьезное и важное для вас, мисс Элизабет, вы хранили в себе, как храните и по сей день. Вы испытываете подобные чувства и боретесь с ними в одиночку. Даже сейчас, беседуя со мной, вы говорите не все ; и это нормально. Вы вправе решать для себя, что и кому говорить. Доверяете мне, и я вам очень благодарна за то, что вы делитесь со мной сокровенными признаниями, пусть не всеми, но даже часть для вас является большим усилием над собой, и потому ; великим достижением.
Вы часто облачаетесь в маску, скрываете свои чувства и страдания от окружающих. Кажетесь спокойной, даже радостной, хотя на самом деле испытываете совсем иное. Знаю, вы очень любите мечтать, но не живете иллюзиями ; ваша маска лишь поверхностна, она не проникает в глубину вашей души. Поверьте, так не каждый, особенно женщина, способен делать.
— При беседах с Мелиссой я ощущала изменения к лучшему. — «Боже, Ты одарил меня людьми, кому я могу без лжи и стеснения поведать свои самые сокровенные мысли. Иметь такую свободу – это счастье! Счастье, от которого иногда даже бросает в дрожь: именно я, при своем положении в обществе, в нашу пору… владею непозволительной роскошью для нынешних времен». — Они помогали мне, а сейчас даже не знаю, стало ли мне легче…
— Возможно, потому что те проблемы были менее серьезными для вас? И вам сложно ощутить облегчение, потому что оно менее заметно…
Элизабет помолчала, потом продолжила:
— Честно признаться, мне становится легче, когда я пишу свои мысли на бумаге. А ведь у меня нет привычки, в отличие от других барышень, вести личные дневники. И пусть мои записи не частые, но я считаю их своей исповедью. Считаю, что они лучше любого дневника даже самой преданной его обладательницы.
— Мисс Элиза, вы любите его сиятельство графа Торрингера?
— Да, люблю. И не стыжусь этого. Я и раньше любила Джейсона, только боялась себе в этом признаться. — «Не раз испытывала влюбленность, но она быстро проходила, а иногда, я даже недоумевала, чем именно мне мог понравиться тот или иной джентльмен. Любовь… лишь благодаря книгам я осознала истинную силу этого слова. Оно означает что-то большее, возвышенное, светлое, очень ценное, что-то, для чего не просто подобрать нужные слова, чтобы точно объяснить другому человеку это неповторимое состояние души. И именно любовь я чувствую к Джейсону!»
— Но… как же…
— Должна, я знаю и поэтому не отменю свадьбы. Мисс Браун, я недавно осознала, что на протяжении всей жизни человека им правит лишь одно единственное слово «должен». Он должен делать то или иное: должен есть и спать, ведь так устроен его организм, иначе он умрет; должен придерживаться принятых в обществе устоев и правил, дабы не казаться среди остальных «белой вороной», чтобы поддерживать собственную репутацию… Одни мудрецы говорят, что человек должен доверять сердцу, другие – разуму. Но как быть, если сердце противоречит разуму?
— Интуиция – это чувство, как и любовь, и другие ощущения. Главное ; отличить истинное от фальши, создаваемой собственным подсознанием. Нужно научиться слышать ее и понимать.
— Почему люди часто говорят «нет», когда им хочется сказать «да», и наоборот? Ведь ответ шепчет им их внутренний голос?
— Зачастую людьми движут их собственные страхи, и человек предостерегается от совершения нежелательных поступков. Дайте времени еще немного пройти, и вы поймете, как вам следует поступить.
— Спасибо.
— Не стоит меня благодарить.
— Я раньше даже и не подозревала, что для меня настолько важно понимание… Он спас меня, — внезапно произнесла барышня.
— Его сиятельство?
— Да. Меня похитили и удерживали взаперти на корабле, а лорд Торрингер пробрался в каюту и освободил меня. Мы не решились прийти в Стоун-Парк, поскольку опасались возвращения бандитов.
— Но где же вы ночевали?
— На берегу, там, где бы нас никто не смог увидеть.
— Как говорится, все, что Бог ни делает, все к лучшему.
«Да, я тоже часто повторяю себе эту поговорку», — подумала юная баронесса.
— Мисс Браун, у вас, наверное, еще много работы. Идите…
Горничная поклонилась госпоже и закрыла дверь с обратной стороны. В коридоре ее ожидала баронесса.
— Вы беседовали с Лиззи? Что она вам говорила?
— Прошу меня извинить, ваша милость, но достопочтенная Элизабет Стоун ничего конкретного мне не сказала.
— Быть этого не может.
— Сожалею, но я ничего не смогла выяснить.
— Хорошо, продолжайте заниматься своими обязанностями.
Но дама все равно не поверила словам мисс Браун.
Вечером мисс Стоун спустилась в библиотеку. Она держалась спокойно и тихо.
Веллингтон постарался успокоиться и обратился к дочери:
— Элизабет, я задам тебе всего один вопрос и желаю услышать на него честный ответ.
— Я вас слушаю, — кротко произнесла она.
— Он тебя заставил?
— Какое это имеет значение? — апатично спросила юная баронесса, почувствовав угнетающую меланхолию.
— Я повторяю свой вопрос…
— Неужели мои слова имеют какое-то значение? Они смогут хоть как-то повлиять на ваши суждения? Отнюдь. Я могу лишь подтвердить или опровергнуть ваше высказывание. Если первое – вы окажетесь правы; скажу иначе, вы останетесь при своем мнении, впрочем, как обычно… станете меня переубеждать, навязывая свое мнение или даже обвинять.
«La beaut; est une ;loquence muette…» [10] — безмолвно шептала леди Кэтрин дочери, боясь за ее вольность.
— Значит, «да», — барон подытожил ответ на свой вопрос.
— Значит, «нет», — резко оборвала Элизабет.
— Не следует за него заступаться.
— И что дало мое признание?
В их разговор вмешалась баронесса:
— Лиззи, дорогая, для всех нас это неприятная тема, но мы очень обеспокоены твоим поведением. Мы считаем: граф оказывает на тебя дурное влияние.
— Да он спас меня! — вырвалось из уст юной леди.
— В какую беду этот подлец успел тебя вовлечь?
— Тише, супруг, прошу вас. Элиза, продолжай.
— Никуда лорд Торрингер меня не ввязывал. На меня напали разбойники, хотели увезти в другую страну, а он освободил меня из их плена.
— Подумать только, в нашем веке еще остались благородные рыцари, — цинично отозвался мужчина. — И откуда же он узнал, где ты находилась?
— Главное ; я здесь, жива и невредима.
Лорд Эдвард усмехнулся, думая о своем.
— Прекратите! — не сдержалась леди, глядя на мужа.
В это момент в комнату зашел дворецкий.
— Прошу меня извинить за вторжение, господа, но Дорети просит узнать мнение их милостей по поводу предстоящего ужина.
— Лиззи, будь добра, сходи, поговори с ней, — улыбнулась леди Кэтрин.
Барышня, поставив на полку книгу, послушно направилась вместе с Хогвардсом на кухню. Веллингтон с супругой остались наедине в библиотеке.
— Может быть, по-вашему, я и отблагодарить его должен?
— Было бы неплохо.
— Никогда!
— Барон, хотя бы станьте к Элизе более снисходительны. На днях наступит лето, и ; как вы знаете ; скоро вернется в Лондон лорд Лонкер. Я уверена: после свадьбы Лиззи забудет графа. Потерпите, дорогой супруг, осталось немного времени.
— Лишь от одной мысли, что Торрингер рядом с Элизабет, я теряю над собой контроль.
— Знаю, — печально проронила баронесса.
Глава 31
Эту ночь мисс Стоун спала тревожно. Она рано проснулась, но ее взор еще долго блуждал по комнате. Женщина поняла, что уже не сможет сомкнуть глаз и увидеть сны, поднялась с постели и приблизилась к открытому окну. Села, положив руки на подоконник, и стала любоваться сказочным, как ей казалось в тот момент, пейзажем. Душа наполнялась теплом и светлой радостью. Вдали виднелось солнце ; яркое, большое. Почти прозрачные золотистые лучи проникали сквозь легкие облака, озаряя их, падали и отражались в пестрой зелени. Бежевые облака медленно плыли по нежному бледно-лазоревому небу. И воздух казался каким-то особенным, чудесным.
Юная баронесса Веллингтон мирно читала книгу в библиотеке, супруги Стоун беседовали в саду.
Вдалеке послышался цокот копыт и стук колес приближающегося экипажа. Элизабет выглянула в окно, и ее лицо озарилось восторженной улыбкой. Женщина поспешно выбежала из дома.
Подъехала карета, из которой вскоре вышел высокий стройный молодой мужчина двадцати двух лет, одетый по последней моде. Он подал руку миниатюрной молодой креолке лет двадцати в элегантном темном дорожном костюме.
— Джонни, это ты! — счастливо воскликнула мисс Стоун, увидев брата. Заметив рядом его невесту, она присела в реверансе.
— Здравствуй, сестренка, долго тебя не видел! — Он обнял Элизабет. — Ты стала еще краше, чем прежде, повезло же мистеру Фрэнсису Делинфорду с его будущей женой!
Затем мужчина стал приветствовать подошедших родителей.
— Да что ж мы все тут стоим? Пройдемте в дом! — предложил барон.
— Лэнс, Мич, отнесите чемоданы в особняк.
— Да, и осторожнее с подарками, — добавил Джон лакеям.
Джон Стоун вместе с Кэролайн Блайт прибыли в Англию из Нового Орлеана к венчанию его любимой сестры – это был еще один удачный повод побывать на родине и познакомить поближе избранницу со своей семьей.
— Мы с Джоном очень упрямые натуры, — смеялась барышня, сидя в экипаже, — помню, когда мне было лет пять, а брату ; восемь, мы обсуждали, есть ли жизнь на других планетах, кроме нашей.
— Я долго пытался доказать сестре, что ее нет и никогда не было.
— Это была очень оживленная дискуссия...
— Это уж точно!
— И к какому же мнению вы, в конце концов, пришли? — интересовалась мисс Блайт.
— Все остались при своем.
— Едва до драки дело не дошло!
Все вновь залились смехом.
— И все-таки мы нашли компромисс: если даже инопланетные расы и существуют, то уж точно мы не станем свидетелями их появления на Земле.
— А мы с одной из моих младший сестер, Сарой, которая на полтора года младше меня, будучи детьми, спорили о происхождении различных природных катаклизмов. Представляли себя внутри торнадо; должна признаться, незабываемые ощущения!
— Какие же? — удивленно улыбнулась мисс Стоун.
— Колко, а временами немного прохладно или жарко. Мы считали, что внизу воронка очень узкая, и там помещается лишь рука, а песок, галька и другие частицы слегка покалывают наши пальцы.
Карета остановилась возле парадного входа. Молодые люди прошли в дом. Когда юная баронесса услышала знакомый голос и тем более увидела перед собой мужчину, она замерла на месте, потом быстро пришла в себя и ловко скрыла нахлынувшие на нее чувства. Молодая женщина была поражена увиденным.
— Добрый день, мистер Фрэнсис Делинфорд, — улыбнулась она.
— Здравствуйте, мисс Элизабет…
«Лорд Лонкер здесь!.. — негодовала про себя барышня. — Но почему? Он должен был вернуться не ранее конца следующей недели…»
— Лорд Веллингтон сообщил мне в письме, что вы очень по мне скучаете, и поэтому я решил сделать небольшой сюрприз, — самодовольно продолжил Делинфорд. В этот момент Элизабет взглянула на отца. Так значит, мистер Стоун содействовал незапланированному приезду жениха. Учитывая его отношение к Джейсону, она не удивилась этому поступку.
— Леди и джентльмены! — восторженно воскликнул барон, словно его голову озарила гениальная мысль. — Смотрю я на Элизабет и лорда Фрэнсиса, на эту прекрасную пару… А почему бы нам не перенести столь знаменательное торжество и не отпраздновать его на следующей неделе? Надеюсь, особых сложностей не возникнет…
— Как на следующей неделе?! — ошеломленно воскликнула баронесса. Сейчас она больше всего на свете тревожилась за непредсказуемость супруга.
— Великолепно! — поддержал Лонкер своего будущего тестя. — Честно признаться, мне уже надоело ждать дня, когда мисс Стоун станет моей законной женой и мы будем вместе. Мисс Элизабет, вы ведь также радуетесь перемене?
— Прошу простить меня за столь медлительную реакцию, я немного растеряна.
«Немного»? Да она вся изнутри просто сгорала от потрясения и страха! Словно тысячи молний, ослепительно рассекающих небо перед оглушительным громовым грохотом, одновременно вонзились в ее тело и полностью изрешетили его.
А что ей оставалось делать? Закричать о своем протесте? Кажется, это не лучший вариант. О нет, день венчания с Лонкером становился все ближе… Паника в груди Элизабет нарастала с каждой прожитой минутой. Торрингер уехал в другой город… Господи, ведь он даже не догадывался о перенесении дня свадьбы! И вновь осознание неизбежности и собственного бессилия проникли в душу юной баронессы.
— Прошу прощения, господа, однако еще не все готово к этому радостному событию, — волновалась леди Кэтрин.
— Дорогая моя супруга, — с охотой отозвался Веллингтон, — уже все приобретено. А мелочи можно купить и в ближайшее время.
Больше она не противилась перенесению даты.
Для прочтения полного текста, пожалуйста, приобретите книгу.
[1] Норвегия.
[2] Вы правы. Большое спасибо, ваша светлость (фр.).
[3] К моему глубочайшему сожалению, я должен ехать. Желаю вам доброй дороги, прекрасные юные дамы (фр.).
[4] Вы мне льстите, сэр (фр.).
[5] Вовсе нет (фр.).
[6] Я к вашим услугам, очаровательная леди (фр.).
[7] И все-таки, пожалуй, благим является и должным ради избавления - ибо то истина - отказаться даже от близких; ведь хоть и то и другое дорого, долг благочестия - предпочесть истину. (др. греч.) Аристотель. Этика Никомаха.
[8] Прочти и сожги (лат.).
[9] Для смертных нет ничего непреодолимого (лат.). Гораций
[10] Красота - немое красноречие (французская пословица).
Маска или Воспоминания минувших дней
© Copyright: Девушка Из Южного Города, 2015
Свидетельство о публикации №215021201246
Свидетельство о публикации №215021201246
Рецензии
На это произведение написаны 2 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.