День Ангела

Рассказ опубликован в журнале "Бабье Царство. Территория без мужчин" № 12 2017г.

Рассказ опубликован в газете Кавказская неделя №22 от 26 мая 2015г. 



Посвящается моим самым близким:
Мужу и дочке,которые делают меня счастливой,
и всем близким, кого уже нет рядом




Мы все смотрим на Мир широко открытыми глазами. Но …
Что вы видите, когда закрываете глаза?
Плотную темноту?! Неяркий мерцающий свет?! Неясные узоры, расплывчатые картины?!
Что вы слышите, когда закрываете глаза?
Абсолютную тишину?!  Стук своего собственного сердца?! Очень знакомые или совсем непривычные звуки?!
Что вы чувствуете, когда закрываете глаза?
Холод?! Тепло?! Напряжение?! Умиротворение?!

***   ***   ***
Больше всего на свете маленькая Аленка любила  мечтать. С закрытыми глазами. Тогда она  чувствовала себя  уютно и защищенно.  Ей нравилась эта - почти осязаемая - мягкая прозрачная темнота и тишина. Перед  внутренним взором  девочки плавной чередой проходили постоянно меняющиеся картины. Она видела красивые цветы, каких-то людей, заснеженные высокие горы, необычных птиц, разные дома и замки, улицы, целые города.…   Все это изменялось, перевоплощалось,  превращалось и… завораживало.

***   ***   ***
Удобно лежа в гамаке, Аленка открыла глаза,  потянулась  и улыбнулась, сморщив загорелый курносый носик. Над ее головой покачивались зеленые кроны двух грушевых деревьев, а между ними было высокое голубое небо. Сквозь листья деревьев светило полуденное солнце.
Девочка хотела снова закрыть глаза, но ее отвлекли голоса. Не вылезая из гамака, она повернула голову. Под кизилом, за большим деревянным обеденным столом, расположились дедушка, бабушка и бабушкина младшая сестра, баба Вера. Переговариваясь и посмеиваясь, они перебирали вишню, шпильками вынимая из нее косточки,  и складывали ягоды в  медный таз с длинной деревянной ручкой. Блестящий и огромный. Его именовали не иначе, как «вареньевый».  Запах стоял умопомрачительный -  скоро будет вкуснейшее варенье!
Аленка прямо почувствовала во рту вкус сладких  бордовых ягод. Радостно почмокала, поправила ленточку на косичке и  начала потихоньку раскачиваться в гамаке, напевая, но негромко, а то бабушка опять скажет, что ей «медведь на ухо наступил»! Аленка не обижалась, что – правда, то - правда: петь она совершенно не умела, но любила.
Послышались быстрые легкие шаги, и из дома, весело улыбаясь, вышла мама. В цветастом летнем платье, Аленкином любимом.  В руках - таз со  свежевыстиранным бельем. Она ловко и быстро развешивала белье и тоже  что-то напевала себе «под нос», то и дело, поглядывая на бабушку с дедушкой. С пением у нее, как и у Аленки, были сложности.
- Это у нас семейное…-  сказал подошедший папа. Ему, как он сам признавался не раз,  тоже «на ухо наступил медведь». Да, не один.
- А сколько? Сколько, папа?! Сколько медведей? Скажи! Ну, скажи! –  вечно приставала Аленка, но папа, смеясь, отмалчивался.
Аленка привыкла видеть папу в костюме, в галстуке, с большим серьезным портфелем в руках. Но сегодня… Аленка даже взвизгнула от восторга! Папа был в майке и  в  светлых шортах, а в руках у него – вместо умного портфеля – была лейка! Аленка тут же забыла о мечтаниях в гамаке и бросилась к папе, подпрыгивая и выкрикивая «ура».
- Выходной! Ура! Я с тобой, с тобой! Будем вместе поливать! Ура!!! – она носилась между грядками с помидорами и огурцами, мешая поливке и нарушая тишину. Папа, глядя на Аленку, тоже развеселился и начал гоняться за дочкой, поливая ее из лейки. Все смешалось: топот,  крики, смех.  Дедушка громко хохотал,  бабушка и мама кричали, что вода слишком холодная, а  папа и Аленка гонялись друг за другом и голосили какую-то песню.  На шум из дома выбежала тетя Надя. В красивом длинном сарафане и шляпке. Босоножки на высоком каблуке, сумочка, бусы, клипсы, помада – явно собралась куда-то, а тут…
-Что, что такое?! – обеспокоенно воскликнула она. Но, поняв, что происходит,  засмеялась и,  не обращая внимания на укоризненный взгляд бабушки, стала хлопать в ладоши. И тут…  вода в лейке закончилась, и пришлось  Аленке идти вытираться и переодеваться.  Недовольно ворча, она отправилась в спальню.

Но расстраивалась Алена минут пять, если не меньше, вспомнив, сколько у нее еще интересных дел на сегодня! А завтра… ее День Ангела!!! Придут гости и все ее подружки, даже ее любимая подруга Инночка приедет со своими родителями. Она старше Аленки, и с ней очень интересно. Так что, для грусти нет никаких причин.
Переодеваясь,  Аленка чуть не столкнула со стола большой новенький глобус, который ей заранее подарил папа. Она не особенно понимала, что в нем такого особенного и хорошего, но раз папа подарил, значит, вещь важная. Крутанув глобус, Алена выглянула в открытое настежь окно и увидела, что, посматривая на маленькие наручные часы,  к калитке идет тетя Надя.
-Теть  Нааадяяя! Тетя Надя! – от неожиданных Аленкиных воплей пес Усик метнулся в сторону, прижав уши. Мотнул ушастой головой и обиженно чихнул.  Тетя Надя помахала рукой.
- Я скоро приду, Аленушка, пока!
-Нет, нет, нет!!! А я? Подожди! – девочка уже выбежала из дома и неслась к воротам в не застегнутых босоножках. Косичка развевалась по ветру.
- Осторожно, упадешь! – только и успела сказать бабушка. А Аленка, заскользив на повороте,  была уже у калитки.
-Тетя Надя! Ты же обещала меня взять с собой! Обещала!
- Алена! Сколько раз я тебе говорила не называть меня «тетя Надя»?!- нахмурилась Надежда.
- А как мне твою маму называть: Вера или баба Вера? – совершенно неожиданно и нелогично спросила Аленка.
- Это что еще за глупости! Конечно, баба Вера!
- А тебя – не тетя Надя, а Надя?
- Да.
Аленка задумалась.
- Но ты же моя тетя, мамина двоюродная сестра…- Аленка в недоумении развела руками.
- Неважно. Называй меня Надя. Поняла?!  - прозвучало очень строго. Надежда спешила, и разговор ей надоел.
- Поняла, – легко согласилась Аленка, – значит,  возьмешь меня в парк?!
- Возьму, - засмеялась такой покладистости Надя,-  в воскресенье.
- А почему не сегодня?- не унималась племянница.
-Потому что сегодня я иду не в парк. Ясно?
- Ясно… - разочарованно протянула Аленка. Вздохнула, опустив голову, и тут же прямо на месте подскочила, – тогда…  тогда я наряжусь в твое платье и туфли, ладно, Надя?!
- Ладно! И клипсы с бусами не забудь! – весело разрешила она.
Крикнув «не тете»  «пока», девочка  побежала к своей подружке.
 
***   ***   ***
В то время у Алены было четыре подруги: Инна, Женя, Наташа и Таня.
С Инночкой, самой близкой своей подружкой, Аленка дружила всегда. Столько, сколько себя помнила.  Они жили в городе в одном доме, на разных этажах. И  часто ходили друг к другу в гости.
 Другой задушевной  Аленкиной подружкой была ее сверстница Танюша. Виделись они только во время каникул. Обе девочки все лето жили за городом. Аленка  - у дедушки, а Танечка -  у  своей бабушки, Прасковьи Емельяновны.  Они были соседями, и девочки в любое время могли переговариваться прямо через забор.
Третья  подружка, Наташа, редко и ненадолго приезжала к своей бабушке, которая жила через три дома.
Самую взрослую и самостоятельную  подружку Аленки звали  Женя. Она была старше Алены на целых два года, и на прошлой неделе ей исполнилось восемь лет. Женя жила здесь с родителями постоянно. Через дорогу. В кирпичном доме с красной крышей.
У Жени и Алены был большой секрет - настоящая тайная переписка. На больших виноградных листьях они писали друг другу письма шипами акации. И клали их в дупло старого тутовника. Девчонки были уверены, что никто не знает их секрета. А взрослые с понимающими улыбками наблюдали, но не подавали вида, что знают их тайну.

Сейчас Аленка бежала к Танечке. Подойдя к забору, Алена увидела, что Таня  уже  ждет ее. В руках у Танюши была красивая коробка, полная открыток.
- Привет! Будем цветы из открыток вырезать? – Таня потрясла коробкой.
- Конечно! А хочешь, сначала нарядимся в платья моей тети, которая не хочет, чтобы я называла ее «тетей»?!
- Это как?! – удивилась Таня.
- Не знаю… Взрослые такие странные! Ну, их! Так,  хочешь наряжаться? – Аленка нетерпеливо топталась на месте.
- А можно? Тетя, которая не тетя, не будет ругать?
- Не-а! Я открою тебе калитку!
-Бегу! – радостно крикнула Танюша, прижимая к себе коробку. Платья – платьями, а ее открытки – это настоящая драгоценность.
Переодевание было долгим. Да, и не переодевание это было, а настоящее священнодействие. Девочки просто рот открыли, увидев платья и туфли тети Нади. Такое все было яркое, красивое, необычное.
- Тетя…в смысле,  Надя, она – актриса, – сумела найти достойное объяснение Аленка.
- Тогда понятно, - согласилась Танюшка.
Открыв простую с виду шкатулку в форме раковины, девочки в восхищении замерли. В ней блестели, переливаясь разными цветами, бусы, браслеты, клипсы.
- Актриса… - выдохнули они в два голоса.

***   ***   ***
Танин и Аленкин «выход» был не столько неожиданным,  сколько сногсшибательным. В прямом смысле слова. Усик, не узнав «своих», оказавшихся совершенно  неожиданно  прямо посреди родного двора, лаял не переставая. Папа уронил толстую книгу и даже не собирался ее поднимать, согнувшись пополам от смеха. Мама смеялась до слез. Она махала  руками, указывая на появившиеся фигуры, и пыталась что-то сказать, но – тщетно. Баба Вера сидела в шезлонге, спиной. А когда повернулась, ойкнула и перекрестилась. Бабушка сначала так и застыла с кастрюлей в руках, а потом, запрокинув голову, весело засмеялась. Дедушка попытался встать со скамейки, но от смеха не смог.  А два маленьких котенка, Тюпа и Мурка, стремглав бросились прятаться под крыльцо. И уже оттуда наблюдали происходящее.
Довольные произведенным фурором, девочки гордо и очень артистично, по взрослому, как они себе это представляли, прошлись по двору, зашли в цветник, где бабушка выращивала розы, и сели на увитую шиповником скамейку.
- У меня завтра День Ангела, - сказала Аленка.
Таня задумалась.
- У меня тоже есть День Ангела, только он зимой!
- Придешь ко мне завтра, Таньча?
- Приду. А когда, Ален?
- Не знаю. Я тебя покричу.
- Ладно, - кивнула Танюшка.
Помолчали. Поболтали ногами. Поправили тяжелые бусы и браслеты.
- А когда будем цветы вырезать? - вспомнила Таня.
- Завтра при гостях не получится. Потом.
- Обидно. Открытки красивые.
- Таньча, а еще мы с тобой хотели одежду сшить нашим картофельным человечкам.
- Я не буду, - Таня, помолчав, тяжело вздохнула.
- Ты что?! Почему? - Аленка даже привстала от удивления.
- Бабушка сказала, что у нее нет лоскутов! - Таня отвернулась и снова вздохнула.
- А у моей бабушки целая куча разных лоскутов! Я тебе дам! - засмеялась Аленка.
- Правда, Ален?! А можно?!
-Конечно!
Танюшка задумалась, внимательно глядя на подружку.
- Аленка, а почему у твоей бабушки много разноцветных лоскутов? Она тоже актриса, как Надя?
- Нет, она - портниха.
- Портниха?! – недоуменно спросила Таня, - швея, что-ли?!
- Да, - сказала Аленка. А потом  подумала и добавила, - только очень хорошая швея.
Подружки снова помолчали. Снова поболтали ногами, поправили тяжелые бусы и браслеты. Обошли вокруг цветника, останавливаясь у каждого розового куста. Прошлись мимо взрослых, но те уже не обращали на них внимания, занимаясь своими делами.
Девочкам было жарко и неудобно во всем этом великолепии: маленькие ушки покраснели от тяжелых клипсов, длинные платья мешали, каблуки подворачивались. Заскучали подружки. Остановились около яблони. Тут-то и  увидела их Танюшкина бабушка. Она просто повисла на заборе. Стараясь говорить строго, едва сдерживая смех,  позвала внучку.
-Та… ха-ха… Таня… обедать ха-ха… бегом!
И тут же из-за дома послышался мамин голос.
- Аленка! Скоро обедать!
- Сговорились! – засмеялись развеселившиеся  подружки.

***   ***   ***
Как только за Таней захлопнулась калитка, налетел «грибной» дождь. Аленка сидела на крыльце, под навесом. Из кухни плыли вкусные обеденные запахи. Мама готовила окрошку и судака по-польски. Слышался негромкий разговор. Дедушка радовался, что дождь смыл всю грязь, и ему не надо теперь  мести двор и поливать его из шланга.
Подперев щеки обеими руками, Аленка смотрела, как пузырятся падающие на землю капли.  Большие прозрачные пузыри. Раз, два – и лопаются. Не заметила, как закрыла глаза и, как всегда,  увидела много разных чудных узоров. Они плавно превращались в чьи-то лица, лица – в цветы, птиц, и снова в плетеные узоры… 
Дождь закончился быстро и так же неожиданно, как и начался. Аленка открыла глаза и зажмурилась от яркого солнца и повисшей прямо над садом  семицветной  радуги. Мама звала всех обедать.
- Ой! – воскликнула девочка.  Как же она могла забыть об очень важном деле! Крикнув  «сейчас», Аленка побежала в цветник. Сорвав по пути плотный виноградный лист,  села на скамейку и шипом акации осторожно нацарапала записку для Жени. Выбежала за ворота и спрятала письмо в дупле тутовника.
- Скорей бы Женя пришла, – подумала Аленка, и с этой самой минуты начала ждать подружку.
Но прошел обед, а  Женя все не приходила. Аленка  поиграла с Тюпой, посидела рядом с читающим газету дедушкой, посмотрела, как бабушка варит варенье, поговорила через забор с Танечкой,  поела черешни, повертела глобус. Жени все не было.

Солнце клонилось к закату.  Качаясь на качелях, Аленка зорко наблюдала за калиткой и вздыхала. Подошла мама. Обняла, прижала.
- Давай  на лавочке посидим.
- Пойдем, - согласилась Аленка.
В маминых объятиях было уютно и спокойно. Но каждый раз, когда хлопала калитка, Аленка подскакивала. Вернулась Надя. Зашел к дедушке сосед, Иван Тарасович, почтальон принес телеграмму: в субботу приезжает мамина племянница Алла  с семьей, погостить. А Женя все не приходила.
Наконец, мама поняла Аленкино состояние.
- Аленушка, Женя завтра обязательно придет. А сегодня она с родителями куда-то уехала.
- А... - разочарованно протянула Алена. Прижавшись к маминому плечу, она, наконец, успокоилась и наблюдала, как заходящее солнце "играет" в виноградных листьях.
- Что-то Аленки не слышно. Где она? - послышался бабушкин голос.
- Она с мамой, в винограднике, - это отвечал дедушка.
- Что они там делают?
- Обнимаются...
Даже на расстоянии было понятно, что дедушка улыбается, говоря это. Аленка тоже улыбнулась, и задала неожиданный вопрос.
-Мам, а почему Алла, когда была маленькой, называла свою маму - кошка, а папу - творог?
- Вот уж не знаю! Что это вдруг пришло тебе в голову? - удивилась мама.
- Ну, она же скоро приедет! - "объяснила" ход своих мыслей девочка.
- А, правда, почему? - задумалась мама.
Аленка на минутку закрыла глаза, чтобы лучше думалось среди узоров. Подскочила.
- Я поняла! Потому, что папа - мягкий, а мама - теплая! - уверенно сказала она. Мама рассмеялась, погладила Аленкину косичку.
- Фантазерка ты моя! Очень даже может быть! Но мы ее не будем об этом спрашивать, это - неудобно!
Алена не успела ничего ответить, потому, что калитка снова открылась, и послышался чей-то радостный голосок.
- Аленка! Я только что приехала! На целых три дня! Сразу к тебе!
- Наташа?! Ура!

***   ***   ***
Взрослые накрывали на стол к вечернему чаю. Бабушка испекла сладкий пирог. Увидев Наташу и Аленку, она попросила собрать немного клубники. Девочки нашли десятка два ягод и честно съели по две, остальные поставили на стол.
- А еще у нас есть вишневое варенье, - похвасталась Аленка.
- На столе его нет, - покачала головой Наташа.
- Не веришь? Пойдем, покажу. Оно, наверное, просто еще не до конца остыло.
Взявшись за руки, подружки вошли на веранду. Там, на низком широком столе, среди множества кастрюль, сковородок и банок, стоял, возвышаясь над всеми, огромный медный таз, до краев полный густого вишневого варенья.
- О.. - восхищенно выдохнула Ната, - столько варенья... я никогда не видела!
- Я же говорила! - Аленка гордо взмахнула рукой, покачнулась, и, не удержавшись, с чмокающим всплеском и коротким воплем, свалилась в "вареньевый" таз! Наташа даже присела от ужаса. Что же теперь будет! 
- Помоги вылезти, -  Аленка бултыхалась, скользила. Варенье не отпускало, да, и таз был довольно глубокий, - Ната, руку дай, я сама не могу, вся в сладком...
Но куда там! Наташа так испугалась, что начала пятиться к дверям, мотая головой.
- Тебе попадет! Тебе достанется! Ой! - она уже была у дверей. И тут испугалась Аленка - одной ей не вылезти.
- Маму позови, Наташа! Маму мою позови! - в отчаянии заорала она, видя убегающую подружку.
- Мама Алену зовет! - перепутав, кто кого зовет, ужасным голосом завопила Наташа, пробегая мимо взрослых. Те сначала хотели посмеяться, но,  видя ужас в глазах девочки и слыша странные звуки со стороны веранды,  поспешили к Аленке.

Наташа притаилась за кустом сирени. Ей было интересно и страшно одновременно. Но больше - интересно, как накажут Аленку за такой ужасный проступок. Она прислушивалась - когда же заплачет Аленка. Услышав, вместо плача, смех и громкие голоса, девочка была полностью разочарована. Почему они смеются? Когда будет наказание? Подождав еще немного, Наташа ушла домой.
- Странные какие! Не хочу больше с Аленкой дружить, - решила Ната, закрывая калитку.

***   ***   ***
Через час все, наконец, успокоились. Бабушка сначала, конечно, поворчала.
 - Столько варенья псу под хвост!
- Такая же суюшка, как ты была в детстве, - усмехнулась баба Вера. И бабушка, что-то вспомнив, махнула рукой и улыбнулась, - пойдемте чай пить, а то пирог совсем остынет!
Отмытая Аленка сидела за столом между папой и мамой. Чай разливала бабушка. Из самовара. Все нахваливали пирог и, вспоминая Аленкино сладкое "плавание", посмеивались, подтрунивали над ней.
- Ну, хватит! - сказал папа, - зато отмыли именинницу до блеска,- и сам, не выдержав, засмеялся.
- А если завтра гости попросят стих рассказать, а, Аленка? – неожиданно спросил дедушка. Лучше бы не спрашивал.
- А я не стишок, я песенку спою! - решительно сказала Аленка.
- Какую? - удивился дедушка. И этого лучше бы он не спрашивал.
- Сейчас, дожую… - Аленка встала и, пританцовывая, напела.

Зашел я как-то в кабачок!
Вино там стоит с пятачок!
Сижу с милашкой на окне,
Не плачь, милашка, обо мне!

Закончив свое громкое выразительное пение, Аленка не поняла, почему вдруг стало так тихо. Было слышно, как в дальнем углу двора Усик  с упоением разгрызает вкусную косточку. Алена обвела всех взглядом. Папа замер, разведя руками. Мама опустила голову. Бабушка выпрямилась. Глаза сверкали. Дедушка качал головой, потирая лысину. Баба Вера хмуро смотрела на Надю. А Надя, почему-то, попыталась выскользнуть из-за стола, но бабушка ее остановила.
- И что это за песня такая? - нарушил затянувшееся молчание папа.
- Правда, замечательная?!  Веселая! Мне нравится! - воскликнула ничего не подозревающая Аленка.
- И кто же научил тебя этой  замечательной песенке? 
- Надя! –  Аленка указала рукой на тетю, не чувствуя подвоха. 
-Ну, Надя… - голос у бабы Веры был очень расстроенный.
Воцарилось молчание.
- Аленка, песня очень веселая. Но завтра будет много взрослых гостей, и, знаешь, они… им … - мама замялась.
- Она им просто не понравится, - пришел на помощь маме дедушка.
- Почему не понравится? – сморщила нос Аленка, но, посмотрев на родителей, быстро согласилась, - ладно, не буду петь. Я еще пирога хочу.
- А что такого?! – обрела, наконец, дар речи Надя, - эта песня из спектакля, я ее там пою.
- Спектакль детский? – поджав губы, уточнила бабушка.
- Нет, - покачала головой Надя.
- И много таких песен у тебя в репертуаре? – поинтересовался папа, глядя в чашку.
Надя вздохнула и покачала головой. И так комично и театрально она это сделала, что все как-то сразу успокоились и продолжили вечернее чаепитие, которое затянулось допоздна.
А после чая дедушка подозвал Аленку к себе.
- Аленушка, у меня для тебя – подарок к завтрашнему дню, на твой День Ангела. Для тебя и твоих подружек.  Аленка ахнула. На дедушкиной ладони лежали пять самодельных колечек с искрящимися прозрачными разноцветными пуговками вместо драгоценных камней. Одно из них, самое-самое, прямо скользнуло Аленке в руку. Она прижала его к сердцу, чуть не плача от радости, обняла дедушку и … поняла, что день был долгий, и она хочет к маме. Поискала ее глазами.
Был поздний безлунный вечер. Свет с веранды мягко высвечивал стволы и кроны старых груш. И мама, сидя в гамаке, была вся в дрожащих узорах из света и тени. Аленка забралась  к ней на колени, повертелась, устраиваясь поудобнее, прижалась и притихла, закрыв глаза. Чуть поскрипывал гамак,  ветерок негромко перебирал листву, кто-то о чем-то говорил. А перед внутренним взором Аленки плыли, сплетаясь и расплетаясь, неясные узоры, картины, лица.… И ей было уютно, спокойно и тепло…

***   ***   ***
Мне детство вспоминается не раз,
Одетое, как в платье, в блики света!
Как будто босиком бегу сейчас
Травой горячей в середине лета!
Стираются слова и имена,
Стираются порою даже лица!
Но остается ощущенье сна,
В котором я опять лечу, как птица!


 Мы все смотрим на Мир  широко открытыми глазами. Но иногда стоит ненадолго закрыть глаза…



Е.Петелина.                Январь 2015г.