Пушкин и Петрарка

«Пушкин и Петрарка» - одна из интереснейших тем, которая ещё недостаточно изучена. Сопоставив отдельные факты жизни и творчества двух гениев, убеждаемся, что их поэтические судьбы, разделённые пятью веками, имеют некоторые черты сходства.

Эпоха европейского Ренессанса обычно связывается с именем Петрарки, центральное место в русском духовном Возрождении занимает Пушкин.

Нет сомнения, что Пушкину известны основные жизненные вехи Петрарки и он знаком с творчеством прославленного итальянского поэта.

Представим себе, какие чувства владеют Пушкиным, когда он читает знаменитую «Африку» Петрарки? Не грезятся ли поэту жаркое солнце и дыхание горячих песков далёкой родины?

У Петрарки есть своя Арина Родионовна – неутомимая в трудах и хлопотах старушка, имеющая, по словам поэта, «светлую душу»…

Как Петрарка, так и Пушкин ценят и оберегают мужскую дружбу. Петрарка видит в Боккаччо своё второе «я», Пушкин впитывает жизненный опыт друзей и приятелей.

Кем представляется Пушкину Наталья Гончарова? Не реально ли воплощённым идеалом? Не земную ли Лауру встречает он на московских балах? И, если Наталья Гончарова для Пушкина – образец совершенства, то, естественно, он не может не доверять ей, не может не восхищаться её «чистейшей красотой»!

В «Старческих письмах» Петрарка советует отдавать предпочтение достойному господину, а не мнимой свободе. Возможно, так думает и Пушкин, представ перед царём после Михайловской ссылки. Оба гения понимают диалектику жизни, осознают, что, как говорит Петрарка, «…царство бывает рабством и рабство царством».

Петрарка сожалеет о том, что Цицерон гибнет, не пожелав примириться с падением республики. Однако сам Петрарка не оказывает помощь другу, некогда всемогущему римскому трибуну Косто ди Риенци в момент, когда над тем нависает смертельная опасность. Не в подобной ли ситуации оказывается Пушкин? Поэт неожиданно испытывает чувство «любви» к царю, несмотря на то, что он жестоко расправляется с друзьями-декабристами.

Возвышаясь над социальными катаклизмами эпохи, Пушкин и Петрарка всецело находятся во власти поэтического искусства. Временному, социальному они противопоставляют вечное, общечеловеческое! Внимая словам царя, Пушкин рассчитывает воздействовать на него доводами разума. Вместе с тем великие поэты не позволяют себе снисходить до глупцов (глупцы достойны презрения!) Напротив, они ревностно оберегают собственную репутацию перед высшим светом, царём и первосвященником.

Среди художников есть те, кто не прельщается славой, кому слава не мешает творить. Ни Пушкина, ни Петрарку не мучает уязвлённое самолюбие непризнанного гения, хотя оба видят несовершенства своего искусства.

Уставший от жизни Петрарка и переполненный жизненными впечатлениями Пушкин нередко ищут творческое вдохновение наедине с природой. Они выражают досаду, если обстоятельства не позволяют вырваться из городской суеты. От Петрарки узнаём, как он недоволен тем, что тратит семь месяцев на чуждую ему дипломатическую миссию по просьбе Римского папы и монархов. Пушкин тяготится придворной службой, не переносит бессмысленных официальных церемоний. «...называлось, что я был с государями, на деле, однако, государи были со мной!»,- говорит Петрарка. Примерно в таком же духе рассуждает Пушкин!

В молодости человек – обуреваем страстями, в зрелом возрасте - легко расстаётся с ними. Это происходит с Петраркой и, вероятно, случилось бы в зрелые годы с Пушкиным.

Всё чаще Пушкин мечтает о «покое» и «воле», чтобы беспрепятственно отдаваться поэзии. Петрарка дорожит уединением, позволяющим мыслить и творить. Оба отвергают прозу жизни, оба настойчиво ищут сферу приложения своего поэтического дара.

Следуя парнасским традициям, как и творческому наследию Петрарки, Пушкин страстно отстаивает идею о Божественной природе вдохновения, ограждает свободу поэта от суждений толпы. При этом для Пушкина не столь уж оскорбительной кажется цензура тирана и его слуг, поставленных следить за благонадёжностью граждан.

Если, скажем, Петрарка или Гёте мыслят себя носителями поэтических традиций и поэтической славы, что, безусловно, свойственно и Пушкину, то всё же в русском поэте более явственно обнаруживаются черты демократа. Вместе с тем Пушкин и Петрарка постоянно подвергаются оскорбительным нападкам со стороны общества, что вызывает их ответную реакцию. Сколько желчи, негодования, презрения они выливают на чернь, толпу, обывателей, не щадят неблагодарных соотечественников и погрязшее в своекорыстии человечество!

Пушкина не устраивают замкнутые литературные кружки, он черпает правду непосредственно из жизни. Петрарка, оставляя в стороне различные философские школы, более всего ценит истину.

Пушкин и Петрарка тонко преломляют поэтические стили, как древних, так и новейших авторов, сохраняя индивидуальность и свободу самовыражения. На основе старого искусства они творят новую поэзию!

Петрарка вырабатывает поэтический стиль, опираясь в основном на образцы античной литературы. Круг творческих «прочтений» Пушкина шире: он любит творения древних, европейских и восточных авторов.

Петрарка «ткёт» новую речь, имея в распоряжении уже сложившийся итальянский язык, опираясь на прочный фундамент римской культуры. Пушкину приходится формировать основы современного русского языка и переносить на родную почву те художественные ценности, которых ещё нет в русском обществе. «...я упражнял свой ум в народной речи!», - говорит Петрарка. К его словам вполне может присоединиться Пушкин.

Петрарка требует от литературного языка «правды», «веса», «красоты». Для каждого из нас проза и стихи Пушкина дороги безыскусностью, лаконичностью и глубоким смыслом.

Петрарка является искренним в нравственных поучениях и нравственной риторике. Пушкин блещет умом и темпераментом в простых житейских сценах. Оба ведут напряжённый диалог с обществом, чтобы содействовать его прогрессу. Неудовлетворённые жизнью, они не жалеют сил, чтобы сделать людей добрее и красивее.

Чем дорого нам творчество Пушкина и Петрарки? Великие поэты соединяют воедино мудрость древних и мироощущение нового времени, в результате чего возникает бесценный синтез всечеловеческого знания и всечеловеческой любви!