Стена первые три главы

Глава 1.
Мальчик.

Старый питерский двор, старый питерский  дом. Открытое окно на 3-м этаже 6-ти этажного дома. Окно выходит во внутренний двор. В 7-ми метрах глухая стена соседнего дома, покрытая грязной, в разводах и ржавых подтеках штукатуркой, непонятного окраса. В окно смотрит мальчик. Горло его закутано платочком. Он в пижаме сидит на стуле возле окна и запрокинув голову смотрит высоко вверх .  Стена напротив почти все закрывает, но на самом верху виден край голубого неба и весеннее солнышко.
- Митенька  я прошу тебя, отойди от окна. Ты же болеешь. Немедленно ложись в постель. Серафима Аркадьевна ну повлияйте на этого мальчика, - молодая женщина обращается к старухе, сидящей с ней на маленьком потертом диванчике.
- Мамочка, но тепло же, солнышко светит.
- Боже мой, какое солнце. Там одна сплошная грязная стена, - продолжала причитать женщина.
- Вы знаете, Серафима Аркадьевна он вот так целыми днями может сидеть и рассматривать эту дурацкую стену.
- Не правда Она не дурацкая. Я же показывал тебе, она говорит со мной. Там есть все мы: я, ты, даже дядя Боря.
- Какой дядя Боря? – оживилась вдруг старуха. – Уж не вчерашний ли это гость?
- Дядя Боря к нам уже давно ходит, больше месяца. Как только вы уехали в Псков к сестре, так он и начал ходить, -выложил Митя одним махом.
- Митя замолчи. – Молодая женщина смотрела на старуху растерянным виноватым взглядом, который разбивался о ледяную надменность и презрение, бывшего директора школы имени 22 съезда КПСС, а ныне заслуженного пенсионера.
- Светлана Алексеевна, мы же с вами, кажется беседовали о тех моральных принципах, которые я хотела бы видеть у жильца, которому сдаю эту комнату.
-Да, Серафима Аркадьевна я помню. Но поверьте мне, это очень положительный человек. – суетливо оправдывалась Светлана.
-А мне кажется дядя Боря дурак и шутки у него дурацкие, и ночью он храпит. – вставил Митя.
- Митя!!! – закричала мама. – Не смей так говорить о взрослом человеке, ты еще слишком мал чтобы судить людей.
- Напротив милочка моя, исходя из моего многолетнего педагогического опыта, я полагаю, что независимый взгляд ребенка на того или иного гражданина, как правило оказывается наиболее верным. И мне очень жаль, что вы как мать, как человек в первую очередь ответственный за нравственное развитие ребенка, позволяете в мое отсутствие столь вопиющее безобразие.
Это не простительно и я попрошу вас в течении недели съехать из моего дома.
Светлана Алексеевна на секунду окаменела, затем нервно поправила локон  у виска и сбивчиво, немного заикаясь, стала оправдываться перед старухой.
- Вы- вы понимаете я же сейчас временно без работы. А если снимать комнату, все требуют предоплаты, а у меня нет, сейчас нет.
Она встала и забегала от окна к дивану и от дивана к окну. – Не губите меня, пожалейте, мне так тяжело теперь. – Она в очередной раз подбежала к окну, и в это время Митя опустил голову и увидел под стулом какую-то белую резинку.
- Мамочка это воздушный шарик, наверное его кто-то закинул к нам в окно. – обрадовался мальчик, потянувшись рукой под стул.
-Митя не смей, не трогай эту дрянь, - мать быстро схватила и выбросила резинку в окно.
- Не-е-е-т  Митенька, - прогундосила старуха  сухим , металлическим голосом, - это не кто-то кинул в окно, а это ваш так называемый дядя Боря, не смог попасть в окно, - и уже обращаясь к Светлане, старуха решительно продолжила, - Так милочка, я не потерплю такого разврата в своем доме. Вы завтра же уберетесь отсюда. А сегодня я напишу письмо в  органы, в компетентные органы, с требованием лишить вас материнских прав. Вы не способны воспитать достойного члена нашего общества. - Старуха  резко встала, вышла из комнаты, оставив дверь открытой. – И будьте любезны не закрывать дверь, я должна знать , что происходит в моем доме. Я не удивлюсь, что вы еще и воровка.
Она вошла в свою комнату напротив, также оставив дверь открытой, уселась в кресло-качалку, уткнулась в газету и установила неусыпное наблюдение, за несчастной Светланой Алексеевной.
Бедная женщина  сидела на краешке дивана, закрыв ладошками лицо и тихо всхлипывала. Митя встал со стула, злобно посмотрел в сторону старухи, и когда она в очередной раз нырнула за газету, погрозил ей кулаком.
- Не расстраивайся Светочка, что-нибудь придумаем, - по отечески солидно произнес Митя, поглаживая мать по голове.
- Боже мой какой ты у меня еще дурачок.  Что ты натворил. – она прижала сынишку к себе и заправила его рубашечку в штанишки.
-Я не дурачок, это твой дядя Боря дурак, это из за него всё. И вообще Борьками только свиней называют. Помнишь, мы  у бабушки были, у нее был кабан Борька.
- Эх Митя, Митя, за что ты его так не любишь. Почему ты так?
- Потому. Потому что у него рожа жирная. И к нам  приходит всё сжирает, нам потом даже чай не с чем пить.
- Ну ладно, ладно не ворчи, пойдем, лучше покажешь, что ты сегодня увидел на своей стене.
- То, что я там вижу, больше , никто не видит.
- Это уж точно.
- Не веришь. Стена она как живая. Она даже целые истории рассказывает.
- Ну и что же она рассказала тебе сегодня?
- Пойдем покажу, - и Митя потянул мать к окну, - вон видишь кирпич, чуть выступает, красный.
-Ну вижу.
- А над ним пятно.
- Ну.
-Да не ну, а это я наклонился и завязываю шнурки на ботинках.
Мама очень пристально вглядывалась в пятно, потом перевела взгляд на Митю, который продемонстрировал наклон к ботинкам, и действительно увидела сходство.
- А дальше слева видишь инопланетянин  в скафандре, с маленькими ручками и ножками, показывает мне куда надо идти , когда я завяжу шнурок.
Точно, точно похож на инопланетянина, - мама с восхищением посмотрела на сына – фантазера. Сама бы она никогда не догадалась, что это невзрачное пятнышко с черточками- инопланетянин.
- А вот там дальше видно, что я уже пришел, туда куда показывал инопланетянин и мы с ним танцуем.
- Вокруг ёлки что ли?
-Да нет, это не ёлка, а космический корабль, видишь там иллюминаторы и антенна.
- А, да есть антенна.
Бабка в кресле внимательно вслушивалась в их беседу и наконец не выдержав вставила.
- Ребенку надо не на стены смотреть, а книжки читать. Например – сказки нашего великого поэта Александра Сергеевича Пушкина.
- А это не его сказки, это ему бабушка рассказывала, а он только записывал и продал потом, а ей ничего и не дал, только кружку водки, а потом сам же ей и говорит, - выпьем водки где же кружка, сердцу станет веселей, - свою водку выпил, и теперь дареную кружку у старушки захотел отобрать.
- Митя, что за ерунду ты болтаешь?
- Мам ну ты же мне сама читала про Арину Родионовну.
- Боже мой , бедный Александр Сергеевич, наверное в гробу переворачивается , от такого словоблудства. – процедила старуха поджав губы.
- А что там им в гробу с Ариной Родионовной тесно что ли, - спросил Митя, - зачем они на бок переворачиваются?
- Прошу тебя помолчи. – зашипела мама на Митю.
- Всё, моё терпение иссякло, я пишу письмо в райком партии, что бы у вас отобрали ребенка, вы не мать.
- А вы что ли мать, - возмутился Митя, - вы вообще старая карга, так вас дядя Боря называет.
В следующее мгновение старуха как будто взлетела из кресла, энергично взмахнув руками. При этом страшный крик с визгом, или визг с криком, резанул по ушам.
- Ах вы проститутка. Водите в мой дом всякую шваль, которая меня же и оскорбляет, в моем же собственном доме.
- Вон, вон от сюда со своим полоумным сынком. Я её приютила. Пригрела на своей груди эту змею, неблагодарную, безработную проститутку.
Вы мне задолжали за два месяца, и еще оскорбляете, меня  - блокадницу, заслуженного учителя,   благородного человека в высоком понимании этого слова. И это вы то, безмозглая провинциалка. Да вам не в «колыбели революции» жить, а в хлеву возле свиней.
Бедная Светлана Алексеевна, на протяжении всей этой тирады, стояла молча, скорбно опустив голову.
- Ради бога, извините Митеньку. Не выгоняйте нас. Я Найду в ближайшее время  работу. Обязательно верну вам долги. Прошу вас, - умаляла Светлана Алексеевна со слезами на глазах, при этом она держала Митю за руку, больно сжимая её. Но Митя терпел, с ненавистью смотря на старуху. Он понимал, что должен молчать, ему было стыдно за унижение матери, и он понимал, что он причина этого унижения.
- Нет, нет милочка никаких отсрочек. Надо было раньше думать. Вы съедите сегодня же. Деньги можете вернуть, когда устроитесь на работу, а чтобы вы не забыли  о своём долге, вы оставите мне свой кулончик и сережки.
- Но это память о моей маме, - робко возразила Света.
- Великолепно милочка, значит с памятью у вас всё будет в порядке. Я отдам вам ваши сокровища, когда вернете долг. Но запомните я не намерена ждать бесконечно. Через месяц я сдам эти побрякушки в комиссионку. Уже май, лето не за горами, а мне надо отдохнуть в Ялте, это знаете ли насущная потребность моего организма.
Светлана Алексеевна безропотно сняла сережки и кулончик и отдала Серафиме Аркадьевне. После этого откуда то из под дивана достала большую клетчатую сумку, в каких торговцы на базаре таскают горы своего товара, и молча начала складывать туда свой не хитрый скарб. Начала с книжек.
В это время старуха захлопнула дверь своей комнаты. За дверью что то заскрипело, заелозило. Раздался скрежет и металлический звук открываемого замка.
Митька сразу сообразил в чем дело. Старуха прятала полученное добро в свой железный сейф, который был вмонтирован в стену за комодом. Каждый раз чтобы попасть туда, старуха отодвигала потертый, даже не годами , а веками, комод, и начинала бренчать ключами в замочной скважине. Один раз весь этот процесс Митька наблюдал. Старуха не плотно прикрыла дверь, и сквозь щель Митя видел, как желтая морщинистая рука, достает из сейфа толстую пачку денег, и не простых деревянных, а сотенных зеленых. Она взяла две сотни и закрыла дверь.
Митю тогда очень поразило такое огромное количество денег. Он знал, что у мамы, хранится пять таких бумажек в специальном тайном карманчике, пришитом  на одной интимной части женского белья. Она постоянно носила их с собой.  Это всё, что ей удалось скопить за 2 года жизни в Питере. Эти деньги были неприкосновенными. Даже, когда им нечего было есть, на них не покушались. У Светланы Алексеевны была не сбыточная мечта, увезти  Митеньку из этой страны, куда-нибудь в чистую, сытую Европу, или Америку.
Старухина дверь вновь открылась и она сложив в презрительной ухмылке губы, стала наблюдать за сборами Светланы. Наступал вечер. В комнате горела тусклая лампочка без абажура В темноте стена в окне совсем растворилась.
Старуха наконец выдавила из себя, - Хорошо, сегодня еще  можете переночевать здесь.
И она захлопнула за собой дверь, устраиваясь смотреть очередной сериал.  Светлана Алексеевна, тяжело вздохнув, медленно опустилась на краешек скрипучей кровати, - Митенька иди почисть зубы и ложись спать.
- А чё их чистить, всё равно  скоро с бомжами на вокзале будем жить.
-Тем более нам надо будет подавать им пример чистоплотности.
- Да им только бабки да водку подавай.
- Митенька откуда ты этого всего набрался?
- Жизнь научила Светочка.
- Ладно, знаток жизни, быстрее ныряй в кроватку.
Дмитрий помылся и наконец то устроился под одеялом.
- Света, а Света , а куда же мы завтра  пойдем.
- Ах Митенька не спрашивай, я немножко посижу, подумаю, а ты спи.
Митя вскоре мерно засопел, а Светлана Алексеевна, тихонько подошла к открытому окну, достала сотовый, и тихо, полушёпотом, заговорила с кем-то  далёким, далёким.

Глава 2.
Девочка.

- Боренька ты не спишь?
Недовольный голос  спросонья  глухо пробурчал в ответ ,- Светка ты что ли , спятила совсем, уже час ночи, и я же тебя предупреждал, чтобы по этому номеру звонила только до пяти вечера. А вдруг бы жена трубу взяла?
- Боренька но я же знаю, что она уехала отдыхать на юг.
- Уехать то уехала, но всё равно порядок надо соблюдать, а то привыкнешь так трезвонить, знаю я вас баб.  Распускать нельзя. Да и может у меня личная жизнь началась, а ты встреваешь.
- У тебя кто то есть, - упавшим голосом прошептала Света.
- Да нету, нету, не бери в голову. Выспаться мне надо. Завтра с утра подрядился, хачеку одному,  партию пива за город перевезти.
- Извини Боренька милый я не хотела тебе мешать, но у меня катастрофа.
-Что там опять не так . Старая калоша опять мозги е…..
- Борис я просила тебя много раз не говорить так при мне.
- А мозги мне полоскать в час ночи можно.
- Боренька мне просто не к кому больше  обратиться. Серафима Аркадьевна требует освободить комнату завтра утром.
- Ну а я здесь при чем.
- Но ты же живешь сейчас один. Приюти нас на месяц с Митечкой. Мы не будем тебе мешать. Я тебе буду готовить, стирать, убирать. Ты единственный близкий мне человек, помоги. А в течении месяца я обязательно найду работу и квартиру.
- Да ты что мать с дуба упала. Ну попрыгали мы с тобой в кроватке пару тройку раз, так что теперь наглеть можно. У тебя своя жизнь у меня своя. Что же ты другим таким же попрыгунчикам не звонишь, или выбрала меня крайним , надеешься сопли распущу.
- Ты с ума сошел у меня нет кроме тебя никого.
-Ой только не надо из себя ц…..  разыгрывать, да и твой Митенька на меня зверенышем смотрит.
- Я обещаю, слова от него не услышишь. Прошу тебя помоги, ты последняя моя надежда.
- Умаляешь, просишь. А помнишь нашу последнюю встречу. Я тебя тоже просил кое о чем , а ты мне отказала.
- Боря, боже мой, но это же так мерзко.
- Мерзко, мерзко, это тебе мерзко, а я хотел. Что естественно то не безобразно.
- Но это же наоборот не естественно.
- Много ты знаешь. Короче будешь этим со мною заниматься, тогда я еще подумаю, может пущу тебя на пару недель, с твоим куренком безмозглым, поняла.
- Хорошо я согласна, позвоню тебе завтра утром.
Светлана Алексеевна быстро отключила телефон, продолжая сидеть на подоконнике, она молча довилась слезами и обидой. Волна необыкновенного омерзения к этому человеку нахлынула на нее и придавила в угол безысходности. Её взгляд скользнул по спящему сынишке. Милый мой мальчик, если бы ты знал , что мне приходится проходить ради тебя, ты бы перестал уважать свою маму.
Но Митька мирно спал широко раскинувшись на кровати. Во сне , кто то прямо и открыто улыбался ему из далекой небесной выси и он летел за этой улыбкой, свободно и легко.
Широко раскинув руки-крылья и только упругий ветер подбрасывал его еще выше и вся земля умещалась в его ладони.
Он врывался в этот мир , новым и свежем, обиды и разочарования еще не сковывали его порывов. Большой взрыв его вселенной только состоялся и он стремительно расширялся на весь мир.
Митька мой. Светлана Алексеевна с нежностью смотрела на сына, а мысли быстро неслись. Иногда ей казалось , что  что-то с Митькой не так, а потом посмотрев на других людей, она понимала , что он то как раз самый что ни на есть нормальный, а монстры и чудовища в образе людей, окружают её со всех сторон.
Я бы уже давно умерла без тебя, может быть тело еще ходило по земле, но душа давно бы была мертвой.
Капля начинающегося дождя попала ей прямо на макушку, она машинально обернулась и посмотрела на стену. Густая чернота ночи проглотила её,  и только какие то три светлых пятнышка мелькали на против. Интересно , чтобы Митька увидел в них, -  она не отрываясь смотрела на стену, - Да это же, не может быть. – Самое большое пятно построилось перед ней  и она увидела улыбающегося ангела, а два другие пятнышка оказались его крыльями.
Ангел был какой то очень задиристый, хитро прищуривая один глаз, он подмигивал ей. И как не странно на этот глаз сползал вихрастый, очень напоминающий Митькин, чубчик. В руке он держал, что то похожее на транспарант. Похожий на те , с какими «коммунистические» бабушки, горланят «Вихри враждебные» у Смольного. На транспаранте были написаны только две буквы «СТ».
Рассматривая «политического» ангела она не заметила, как сзади тихо подошел Митька.
Он молча забрался к ней на колени, уткнулся головенкой в плечо и сквозь полузакрытые, сонные веки, скользнул взглядом по стене.
- Ты  мой котенок сладкий. Чего не спишь- прошептала мамочка на ушко сына.
- Тебя жалко, - с глубоким вздохом произнес Митька, поцеловав мамочку в щечку.
- Это наверное обозначает – Старуха Тупая, - Светлана Алексеевна вздрогнула от этой неожиданной фразы. – Что ты сказал?
- Ну вон буквы «СТ», ты же тоже туда смотришь.
- Помнишь, мы же этого мужика видели в кафе, его еще тетя Марина знает.
Светлана Алексеевна  еще раз всмотрелась в лицо вихрастого ангела и ахнула, - Это тот самый , наглый тип, знакомый Маринки, - подумала она про себя.  Кажется он работает  в каком то журнале, по моему , по моему, да, да, да – «Славянский Телескоп». Дурацкое название. Так вот откуда «СТ», - продолжала она рассуждать про себя. Не приятный холодок страха коснулся её. Дрожь пробежала по всему телу.
- Митюша ты мне как то говорил что стена знает всё.
- Да мамочка всё. А ты что испугалась. Я сначала тоже боялся, а потом понял, что она только знает, а делаем то всё мы и хорошее и плохое.   
- Но я раньше ничего такого не видела.
- Какого такого. Из нашей жизни что ли? – спросил Митя.
- Ну да, - Светлану Алексеевну  снова передернуло.
-  Это бывает , но только когда тебе очень хочется  что-нибудь знать. Когда ты не знаешь что делать. А ты молодец мамуся , ты же первый раз сама поняла стену.
- Наверное я очень, очень не знаю , что делать, - грустно ответила мама.
- Так позвони тете Марине она еще раз встретит тебя с этим мужиком.
- Во первых не встретит, а организует встречу.
- Встретит  - быстрее, а тебе же надо быстро встретиться.
-А во вторых, - продолжала мама не слушая сына, - уже очень поздно и на сотовом у меня совсем мало денег , а мне утром надо созвониться с дядей Борей.
-Чтоооо! – возмущенно прокричал Митя, - с этим гадом, это из за него всё,  из за него нас выгоняют.
- Не обзывай человека зря, дядя Боря согласился приютить нас на время.
- Всё равно он гад и всё у него гадское я к нему не пойду. Мамочка, -  заканючил Митя, - ну встреться с тетей Марининым «кофейным» мужиком. Он хоть хвастун и задавака, и если бы он был маленьким мальчиком, то в нашем дворе его бы сразу побили, но всё равно он мне понравился, он напоминает мне меня в старшие годы. В твоих любящих и надежных руках он станет настоящим человеком.
- Напоминают младшие, а не старшие годы, о которых ты еще помнить не можешь , они еще только наступят, - Светлана Алексеевна  немного смутилась, но в тоже самое время легкая улыбка промелькнула по её миловидному личику, - это кто тебе наплел про руки.
- Да это в школе две молодые училки про какого то мужика говорили.
Светлана Алексеевна с подозрением осмотрела свежую царапину на щеке сына и уже с тревогой продолжила, - А тебя во дворе не бьют?
- Да нет мам, отстань, - с раздражением  отвернулся Митя.
-Что это за отстань,. – возмутилась мама , - сидит тут у меня на коленях и еще отстань.
- Ну ладно тебе, я же и говорю не бьют, я сам кого хочешь побью, ещё раз назовут «дюбелем» сразу побью.
-А что такое «дюбель»?
- Это такой гвоздь его в стену вбивают,  они знают что я со стеной говорю.
Мама улыбнулась, - ну зачем же сразу драться, они же просто мальчишки, поэтому подсмеиваются над тобой.
- Нет они не просто мальчишки они маленькие дяди Борики и такие же гадики, поэтому они бы и побили того «кофейного» мужика.
- А почему? – с любопытством спросила Светлана.
- А потому что он красивый, задавака и умный, а таких дяди Борики не любят.
- Ну ты же у меня тоже красивый и умный, но тебя не бьют, - и она погладила сына по голове.
- Неправда  я не красивый, что я девочка какая-нибудь что ли.
-А что же только девочки могут быть красивыми.
- Да только, а пацаны должны быть смелыми и сильными.
- А умными?
-Не обязательно, хотя конечно можно, но про себя.
- Как это про себя?
- Ну чтобы никто не знал, пока ты не станешь взрослым. Умным быть тяжело. Ты же вот у меня умная, три языка знаешь. Как тебе? Легко?
- Дай подумать , - прищурив глаз Светлана через секунду рассмеялась, - пожалуй ты прав , тяжело. Сократ ты мой ненаглядный, - Светлана прижала Митю к груди, - пойдем спать, мой сильный и смелый мужчина, и очень умный но про себя.
- А ты мне пообещаешь, что завтра встретишься с этим «кофейным» мужиком, я же видел тогда в кафе он тебе тоже понравился.
Легкий румянец коснулся щек Светланы Алексеевны.
- Что за глупости Митя, это женатый совершенно незнакомый мне мужчина.
- Но ты же встречаешься с этим гаденьким дядей Борей, а он тоже женат.
- Всё на сегодня закончим разговор на счёт «кофейного» мужчины, как ты выражаешься, но вот на счёт тети Марины, это идея, надо с ней поговорить, может она что-нибудь присоветует.
Митька протопал на свою скрипучую металлическую кроватку, а Светлана разложила старый продавленный, засаленный диванчик , застелила его застиранной, изрядно дырявой простыней и уткнулась в бугристую, покрытую грязными пятнами ватную подушку, наполовину прикрытую, не менее застиранной наволочкой. Старуха хозяйка не баловала их изысканным постельным бельем.
Старая привычка рано вставать, чтобы успеть в другой конец города на работу, подняла Свету, когда ночь только чуть побледнела от ужаса своей скорой кончины.
Сын мерно посапывал, раскинувшись на кровати, сбросив с себя одеяло, казалось, что спит громадный русский богатырь, а не маленький , худенький костлявый мальчишка. А может богатыри в детстве такие и есть. Светлану Алексеевну часто поражала необыкновенная скрытая энергия и упорство этого маленького человечка. Однажды возвращаясь с работы она застала такую сцену.
Какой-то не знакомый ей мальчик, очевидно из другого двора, тянул к себе ученический ранец за одну лямку, а Митька тянул к себе за другую. Мама тут же захотела вмешаться, приказав сыну отдать ранец мальчику. Но что-то её остановило и она стала наблюдать за происходящим. А конкретнее её смутило то, что наблюдалась резкая разница в весовых категориях бойцов. Мальчик был как минимум на два года старше, выше на голову и самое главное намного упитаннее Митьки. Мальчишка нагло ухмылялся явно ощущая себя королём, если не двора, то как минимум этой ситуации, тем более, что вокруг крутились еще три пацана, очевидно его кореша,  и всячески науськивали упитанного на Митьку, при этом неслись такие маты, что у бедной Светланы сворачивались уши в трубочку. Но она ничего не предпринимала , стояла оцепенев за деревом, мальчики её не видели.
На Митьку посыпались сильные удары кулаком и ногами, ему сразу разбили нос и губу. Мальчишки вокруг одобрительно улюлюкали. У нас в России почему-то очень любят, когда бьют слабого. Но Митька тоже бил руками и ногами, при этом смешно подпрыгивая, пытаясь достать до носа «упитанного». И делал он это с таким остервенением , что мальчишки вокруг тоже притихли и оцепенели как Света. Митька не плакал, хотя все  лицо уже было в крови, он выплевывал кровавые сгустки и что-то  белое, наверное выбитый зуб, он не плакал, когда тяжелый  ботинок несколько раз угодил ему по надкостнице ноги, каратисты знают насколько болезненны такие удары, они и взрослых мужчин сгибают пополам. Митька немножко присел закусив губу и методично продолжал вколачивать удары в большое студенистое тело «упитанного». Он наконец достал до его носа, кровь хлынула и «упитанный» не выдержал, он продолжал махать руками и ногами, но он уже сломался, из наглого хулигана он превратился в рыдающего избитого мальчика. Дело довершил последний Митькин удар, он попал в солнечное сплетение, мальчик согнулся, судорожно ловил ртом воздух, пытаясь вздохнуть,  при этом он попятился назад, оступился и со всего маха упал в грязную лужу, в руках у него осталась одна лямка от ранца. Мама уже не на шутку перепугалась за мальчика, который до сих пор не мог вздохнуть, но его отпустило и он продолжая сидеть в луже, рыдал на весь двор, от боли и главное от обиды поражения. Мальчишки вокруг стояли молча не зная, что делать, то ли им броситься всем гуртом на этого костлявого пацана, то ли помочь поверженному другу. В глазах у них проскальзывало презрение к нему и в тоже самое время боязливое уважение к Митьке. Ситуацию разрешила мама, выступившая из за дерева. После крика «атас», пацаны разбежались кто куда. А «упитанный», не переставая рыдать, медленно поднялся и поковылял за ними.
- Митя, - строго сказала мама, - немедленно  отдай мальчику ранец.
- Это не его ранец, -  угрюмо пробурчал Митька.
И тут наконец, мама заметила девочку, которую до сих пор не видела из за мальчишек, она вжалась в угол между домами. Маленькая, худенькая, костлявая,  как и её сын, с большими черными, как маслины глазами. Взгляд её упирался в Митьку, но он не был испуганным. Маленькая девочка смотрела на Митьку  взглядом взрослой восхищенной женщины. Светлана Алексеевна тоже с гордостью посмотрела на сына, она вдруг отчетливо поняла, что Митька родился у неё на глазах второй раз, родился истинным мужчиной.
Злость бойца постепенно сходила с его окровавленного лица. Он мельком, снисходительно бросил взгляд на девчурку, как и подобает пацану в 11 лет презрительно относиться к противоположенному полу.
- На свой ранец, а лямку другую пришьешь, толстый вторую лямку забрал, - солидно процедил он сквозь зубы.
Толстый был уже в метрах 30 от них, он всё еще не переставал рыдать, неожиданно он обернулся и со всей силы запустил лямкой в Митьку, при этом страшно выругался матом, обещая поквитаться.
Но Митька даже не обратил на это внимания, он молча подошел к, не долетевшей до него лямке и отдал девочке.
Можно я поцелую вас в щечку отважный мужчина, - обратилась девочка к Митьке. Она его так и назвала не мальчик, а мужчина.
Мама улыбнулась и потрепала Митьку по голове, - Ну что отважный мужчина уважь юную красавицу.
За все время драки, Митька впервые побледнел и стал подозрительно оглядываться по сторонам, не увидит ли кто-нибудь его позора, но на горизонте всё было спокойно, и он великодушно подставил щеку. Поцелуй был не по возрасту страстным, что опять развеселило маму и страшно смутило Митьку.
На втором этаже распахнулось окно и пожилой мужчина с лохматой кучерявой шевелюрой, полу черных, полу седых волос высунулся наружу.
- Рахиль это ты? Что там за крики и вопли, с тобой всё в порядке?
- Да папочка меня спас от хулиганов этот отважный мальчик.
-Да-а-а-а? – протянул «кучерявый», оценивающе рассматривая Митьку.
- Вы чрезвычайно интересный экземпляр, молодой человек. Если бы бой еще только предстоял, на вас не поставил бы ни копейки ни один здравомыслящий обитатель нашего дома, кроме моей сумасшедшей дочери, но похоже она сорвала Джек пот.
-Как вас зовут герой?
- Митя.
- А-а, так я полагаю это тот самый мечтательный Митя, а вы та самая его мама- «Бедная Света».
- Что значит бедная? – возмутилась Светлана Алексеевна.
- О не берите в голову, я совсем не хочу вас обидеть, но как в классической литературе есть «Бедна Лиза», так и в нашем подъезде есть «Бедная Света». И заметьте это не мое личное мнение, это мнение всего подъезда.
- Папа ты можешь остановиться, - вклинилась девочка, -  Мне очень хочется пригласить Митю в гости.
- Желание дочери для меня закон. Отважный молодой человек, мы рады видеть вас у себя в любое время. Кстати воин, вам не нужны услуги опытного хирурга. У меня есть друг Лион Эпштейн- просто кудесник.
- Не нужен мне никакой песенник, само заживет, - Митька уже вытирал кровь подсунутым матерью платком, сам он платки не носил считая их женской атрибутикой.
- Твой папа такой старый, я думал  это твой дедушка, - шепотом обратился Митька к девочке.
- Неправда, - обиделась Рахиль , - он еще очень молодой, и его любила самая красивая женщина на свете моя мама.
-Почему любила? Она от вас ушла к молодому дядьке.
Девочка побледнела и чуть слышно выдавила из себя, - Нет она умерла.
- Прости пожалуйста. Я не знал. Мой папа тоже умер, - Митька обернулся и посмотрел на мать усталым и тревожным взглядом, совсем не по детски.
Этот диалог проходил между юными созданиями, пока взрослые выясняли, почему подъезд считает Светлану Алексеевну – «Бедной Светой».
-Видите ли многоуважаемая, - продолжал развивать свою мысль отец Рахиль, - перед крыльцом нашего подъезда находится своеобразный Гайдн Парк , в виде двух скамеек, где местные пожилые матроны, живо и громко обсуждают последние экономические и политические новости нашего дома. И так как в Питере сейчас стоит непривычная для нас жара, сквозь открытые окна я узнаю самые свежие новости, в том числе я знаком, лучше любого налогового инспектора, с доходами всех наших жильцов, и что у вас таковые отсутствуют в течении длительного периода, мне также известно.
- Мне также известно, что остатки нашей «непобедимой» партии, в лице вашей хозяйки Серафимы, не помню как её по батюшке, сурово карают тунеядцев и всяческую прочую гнилую интеллигенцию, в вашем лице.
Светлана Алексеевна с порозовевшим от смущения лицом, с ужасом представила, как весь дом судачит о ней и показывает пальцем вслед.
- Милая женщина, да вы покраснели, - искренне удивился её собеседник, - это так необычно в наше время. Знаете ли теперь никто не считает нужным краснеть, иногда только бледнеют, да и то только по поводу неожиданной потери, когда то украденного начального капитала. Ну  вижу я совсем заморочил вашу прекрасную головку, а вам надо идти восстанавливать здоровье вашего отважного воина, а вечером обязательно ждем вас на чай.
- Ты придешь? - спросила Рахиль, осторожно взяв Митьку за руку. Он хотел отдернуть руку, его статус пацана не позволял ему якшаться с какой-то девчонкой, но их взгляды встретились и в этих ярко черных, чуть задорных  глазах , он увидел столько нежности и чувства, и еще что-то пока не понятное ему, глубинно женское, предназначенное только для него, что он смущенно опустил глаза, и чуть снисходительно и солидно ответил, - Если торт будет приду, но ты смотри теперь ходи осторожней по улицам. Они теперь мстить будут. Если что, скажешь мне, я разберусь.
- Слушаюсь  и повинуюсь мой повелитель, - присев в глубоком реверансе, смиренно молвила Рахиль. А затем, как чистый горный ручеек, смеясь и убегая, обернулась и прокричала, - А торт будет самым вкусным на свете, какого ты никогда не ел, обещаю.
Митька смотрел ей в след с чуть открытым ртом, он никогда еще не видел такой ослепительной женской красоты, а ведь девочке было всего 11-12 лет, как и ему. Но эта самая красота уже яростно и мощно пробивалась сквозь невинные детские черты, что-то подобное он видел только на иллюстрациях в книжках, изображающих, сказочных красавиц, но тогда ему показалось, что и они меркнут перед этой девчонкой, он мотнул головой, как бы стряхивая наваждение, - Тоже мне, много ты знаешь, какие торты я ел, а какие нет, - пробурчал про себя чуть слышно Митька.
Мама Света тоже с восхищением засмотрелась на убегающую девочку. Митька дернул её за руку, - Ну что пойдем что ли, что стоять-то, я есть хочу. Мысль о торте вызвала бурчание в желудке Митьки.
- Пойдем воин, пойдем, вот только молока у нас опять нет, мне еще так и не заплатили за перевод.
- Да молока у нас уже месяц нет, что о нем каждый день вспоминать.
Да, их семье сейчас было не до тортов, жиденький чай и кусок хлеба, посыпанный сахаром, являлся настоящим лакомством.
Вся эта история в какое то мгновение пронеслась в голове Светланы. Она продолжала смотреть с любовью на сына, а бледное, болезненное питерское утро набралось наконец наглости, чтобы пробудить миллионы людей от сладких снов и видений и окунуть их в суровую действительность.

Глава 3.


Перелистывая записную книжку в поисках Маринкиного телефона, она мысленно прикидывала, сможет ли Марина ей помочь, а главное захочет ли. Знакомство их было слишком не долгим и расстались они в некотором напряженном состоянии. И причиной всему был как раз тот самый «кофейный мужик», как нарек его Митька. С Мариночкой она познакомилась на своем предпоследнем месте работы,. В редакции одной из многочисленных Питерских полу бульварных газетенок.
Неожиданно из окна пахнуло холодом, утро было ветреным, серым и неуютным, несколько сухих прошлогодних листиков, занесло ветром в раскрывшееся настежь окно.
Светлана Алексеевна быстро подбежала к окну, поеживаясь от холода всей своей тоненькой фигуркой, наспех закрыла ставни. Сев на краешек стула она обхватила руками дрожащие плечи, сжала ножки и  вдруг почувствовала такую резкую волну истомы, заполнившую всё её нутро. Желание мужчины было настолько ощутимо, что из её пухлых губок вырвался невольный страстный глухой стон. Но она быстро взяла себя в руки. Надо было срочно искать где жить, а она думает черт знает о чем . И в тоже самое время, промелькнула мысль, да бог ты мой, да ведь это же и есть самое главное, то о чем она думает, а она вынуждена заниматься всякой суетой и ерундой. Ей иногда казалось, что люди специально напридумывали, столько всего второстепенного и не нужного, чтобы не думать о главном.
Она прижала к вискам пальчики и установила мысли правильными рядами.
Так еще раз, где телефон Маринки, кажется я написала его на каком то клочке бумаги. На каком же , на каком? Есть, вспомнила- это был кусок салфетки из кафешки, где мы сидели тогда. Она наверное где то болтается в моей сумочке. Но перерыв всю сумку она опять ничего не нашла.
- Так спокойно сосредоточься, - приказала она себе. Закрыв глаза она мысленно прокручивала события того дня.
День начался великолепно, солнечный, яркий с безоблачным громадным голубым небом, с радостными, улыбающимися лицами прохожих, так же как и она деловито спешащих куда то, чтобы что то создавать и менять мир к лучшему. Завтра день зарплаты, потом выходные, и они с Митей обязательно поедут в Петергоф, будут обсыпать друг друга роскошными осенними листьями, гулять и наслаждаться видами парка.
Но случилось то, что случалось уже в третий раз, её уволили, на ней опять решили сэкономить. Что делать – рынок, или базар, ну в общем то место  и время, когда все всё считают, не важно правильно, или нет, но считают. А посему начальство посчитало невыгодным, держать в штате филолога со знанием трех языков раманогерманской группы. В эту группу им попасть не удалось, выход фирмы на внешнеэкономическую деятельность сорвался, а в Российских просторах языки нужны, как собаке пятая нога.
Она вышла из офиса и тихо шла по улице, зажав в одной ручке выходное пособие, а в другой трудовую книжку.
По улице также деловито, как утром, шли прохожие, но они уже были какие то не такие, они толкались и грубо огрызались на несчастную Светлану Алексеевну. Небо посерело, солнце светило безжизненным, каким то искусственным ультрафиолетом. Она шла как в безвоздушном пространстве, никого и ничего не замечая. На автомате пройдя целый квартал, Светлана Алексеевна неожиданно во что-то уперлась, подняв глаза она увидела его, того самого красавчика ангела со стены, с непокорным кучерявым чубчиком. На его лице сияла наглая, самодовольная улыбка. Он преградил ей путь и не думал уступать дорогу.
- Позвольте мне пройти, -сухо, сквозь зубы процедила Светлана.
Его улыбка стала еще шире. – Такую женщину невозможно остановить.
Светлана сделала шаг в сторону, пытаясь обойти его.
– Но я все-таки попробую. – И с этими словами он поймал её за плечо и вновь поставил перед собой, после чего быстро опустил обе руки, закрыв «нужное» место, как футболист, ожидающий штрафного удара. И не зря. Страшный взрыв гнева, раздувал ноздри Светланы, она вся побледнела от злости, еще мгновение и от этого несчастного ничего бы не осталось, но неожиданно её отвлек знакомый женский голосок.
- Светочка, милая это ты , или не ты? Я тебя не видела уже сто лет. Как ты так быстро пропала тогда из виду? – сбоку от наглеца, возникла её бывшая коллега по позапрошлой работе, Маринка Вишневская, очень ухоженная дамочка с холеным личиком, лет 30-ти.
- Мариночка ты знакома с этой цунами в юбке? Я как волнорез еле сдерживаю громадную волну гнева, иначе она затопит весь город. – По прежнему широко улыбаясь наглец, обращался к Марине, одной рукой при обнял её за талию, а другую протянул Светлане.
- Прекрасная незнакомка, разрешите пригласить вас на чашечку кофе, здесь через дорогу есть очень уютная кафешка. И  ради бога извините меня, что я так вас разозлил.
Гнев действительно всё еще полыхал внутри Светланы, проступая белыми пятнами на скулах.
- Вы знаете я заметил вас еще метров за 100 отсюда. Вы так выделялись среди толпы, были такой несчастной и потерянной и в тоже самое время какой то внутренний свет исходил от вас, как будто идет обиженный людьми ангел.
Мне надо обязательно нарисовать вас . Такие уникальные лица как у вас встречаются необыкновенно редко, поверьте моему опыту художника. – При этих словах он взял её руку поднёс к губам и поцеловал.
Всё это, его слова и поцелуй, чрезвычайно смутили Свету. Гнев моментально пропал, солнышко опять засверкало на небосводе, а спешащие вокруг люди опять были милыми и улыбчивыми. Она тоже улыбнулась и посмотрела на своего давешнего обидчика, их глаза встретились и несколько секунд они смотрели друг на друга не отрываясь.
Марина с недоумением наблюдала эту немую сцену, и на конец вымолвила. – Так ребята, я не совсем понимаю, что здесь между вами происходит, но давайте я вас хотя бы познакомлю.
- Это Вадим – он художник, подрабатывает в нашем журнале. Да кстати я тебе сейчас всё расскажу, я же уволилась и теперь работаю вот здесь, - и она показала на вывеску. И обращаясь уже к Вадиму она продолжала, - это моя давняя подруга Светочка, прошу любить и жаловать, впрочем первое между вами, кажется, уже возникло.
Светлана вышла из состояния столбняка, при этих словах.
- Да очень приятно познакомиться. Я с удовольствием  выпью чашечку кофе с вами. И Мариночка я так рада тебя видеть. А на вас Вадим  я вовсе не сержусь, я даже рада, что вы так неожиданно сбили с меня это неприятное наваждение.
Тут Марина заметила зажатую в руках Светланы трудовую книжку и всё поняла. – Боже мой Светка, тебя опять уволили? Бедная девочка. – она обняла Светлану и как ребенка стала успокаивать и гладить её по плечам.
- Только и всего, уволили. И вы так из за этого убиваетесь. – удивился Вадим.
- Но мне надо платить за квартиру и кормить сына. – виновато улыбаясь объясняла Светлана.
- Милая моя, за такие глаза они вам сами должны домой зарплату приносить. Я обязательно помогу вам с работой. – он подхватил двух подруг под локти и повел в кафе.
Они устроились за маленьким столиком, почти в центре зала. За барной стойкой тихо играла музыка. В эти утренние часы кафе было почти совсем пустым. Только несколько одиноких мужчин в разных частях зала, жадно пожирали глазами, Светку и Маринку и почти с вызовом и презрением поглядывали на Вадима. Он уселся за круглый столик напротив Светланы, а по правую сторону от него уселась Марина. Вадим и Светлана опять смотрели друг на друга не отрываясь, никого не замечая вокруг. Бедро Маринки обтянутое, обегающими черными штанишками, прижалось к ноге Вадима.
- Может быть ты закажешь нам что-нибудь, - прошептала она ему на ушко.
Вадим повернулся к ней, их губы почти коснулись друг друга, он слегка поцеловал её и опять повернулся к Светлане.
- Ты не представляешь Света, что какие-то пол часа назад , эта женщина отдавалась мне в постели с такой страстью и безоглядностью, на которые способны только женщины за 30. Она была великолепна, страсть кипела в ней как дорогое шампанское. Утренние часы очень удобны для нас, мужа уже нет, работы ещё нет.  Только вот беда , потом начинаешь трудиться, в несколько утомленном состоянии.
- Вот так то Светочка мы с твоей подружкой любовнички.
Лицо Марины порозовело от смущения, глазки увлажнились, готовые вот-вот заплакать.
- Как ты можешь Вадим, как ты смеешь об этом говорить с посторонним человеком, - произнесла она с дрожью в голосе.
- Почему с посторонним она же твоя подруга, пусть знает и завидует.
- Не смей слышишь, не смей так говорить, - уже чуть не плача закричала Марина.
- Как вы можете так, - уже с не восхищением, а презрением, обращалась Светлана к Вадиму. – ведь она же любит вас.
- Любит? – ухмыльнулся Вадим. – Да я для этой похотливой бабенки, всего лишь очередной, молодой и смазливый самец, которых она меняет три раза на дню.
Марина не выдержав разрыдалась на всё кафе. – Какой же ты подлец. Ты же знаешь, что это не так. Ты единственный кто нужен мне. – захлебываясь слезами, быстро бормотала Марина.
- Вадим ты монстр, ты совершенно другой внутри. – вторила ей Светлана.
Неожиданно со спины Вадима, возникло нечто громадное, оно подползло сзади, как тяжело груженный путеукладчик. Откуда то из глубины этого путеукладчика выползла рельса и легла на плечо Вадима, от чего плечо несколько хрустнуло и прогнулось, но на конце рельсы оказались еще и внушительных размеров тиски, они сжали плечо Вадима и оно хрустнуло вторично.
Вадим еле-еле повернул голову, чтобы заглянуть за плечо, и обнаружил, что тисками оказалась громадная ладонь, которая соединялась с рельсой-рукой, идущей к «путеукладчику» - в виде великана мужского полу.
На нем был строгий костюм и галстук – бабочка, который резко контрастировал с громадной небритой челюстью и покатым гарилообразным лбом. Глубоко посаженные глазки презрительно сверлили Вадима.
У него уже началось медленное омертвение поверхностных тканей плеча, когда неожиданно притихший, робкий голос Марины, заставил перевести глазки «путеукладчика» на неё. – Мужчина прошу вас отпустите его, вы наверное обознались.
Шея «путеукладчика» медленно , как башня тяжелой орудийной установки, развернулась в сторону Маринки. – Девочка, эта сявка дешевая, тебя обидел?
Маринка еще несколько секунд с испугом и удивлением, смотревшая на величественного мужчину, торопливо забормотала, - Это мой брат он очень много пьет и я очень переживаю из за этого.
-А-а-а-а-а братан, -понимающе протянул «путеукладчик».
- Ну ты чо сеструху то подводишь, смотри какая она у тебя кралечка, - при этом масленые глазки великана, ощупали всю Маринкину фигуру.
Маринка в ответ вымученно улыбнулась, - вот ведь опять пьет, - и она показала на бокал мартини перед Вадимом.
-Незя-я-я-я, - строго приказал великан, взял толстыми пальцами бокал,. Но несколько не рассчитал и  алкоголь потек по руке, через образовавшуюся трещину.  Затем он не спеша размахнулся, и запустил бокал в дальний угол зала, при этом содержимое бокала, несколько окропило мужчин, сидящих за соседними столиками. Но как показалось со стороны, мужчины этому были даже рады и все облитые мартини, с удвоенной энергией, продолжали тыкать вилками в салаты и бифштексы. После этого «путеукладчик» взял со стойки бара большой торт и со словами, - пьяное- это смерть, а сладкое – это жизнь, -  поставил торт перед Вадимом, и в центр торта воткнул свою визитку.
- Что то  ты у нас такой худенький. Там адрес, - показал он на визитку толстым пальцем, - моего спорткомплекса. Придешь, пацаны тебя подкачают, - при этом он по отечески, дал легкий подзатыльник Вадиму, от чего у него слегка зазвенело в ушах.
- А с алкоголем завязывай.
Все эти события произошли довольно быстро и главное совершенно неожиданно для всех. Вадим наконец пришел в себя, лицо его покраснело от гнева, под кожей непроизвольно двигались желваки  и он уже порывался вскочить, но обе женщины, не сговариваясь, одновременно схватили его за руки, и их красноречивые взгляды говорили только одно, - Не делай глупостей.
Тем временем «путеукладчик»  уже был в конце зала. На встречу ему торопливо выбежал Вазген Карапетян- хозяин кафешки, он был очень маленьким, как раз до пупка «путеукладчика». Всплеснув ручками, он радостно воскликнул, - Вах,   какой дорогой гость к нам.
Тарас Сергеевич рады вас видеть.
- Здорово, - буркнул Тарас, протянув ему громадную ладонь.
Но хитрый хозяин заведения знал, что попасть внутрь «тисков» Тараса, очень чревато, поэтому пожал, обеими маленькими ладошками, руку Тараса, чуть ниже локтя.
- Ваши знакомые, - продолжал Вазген, кивнув в сторону стола, где сидела наша троица.
- Где? – не поняв, спросил Тарас, медленно повернув назад толстую шею.
А, эти. Да ребята хорошие, особенно вот та кралечка.
- Не беспокойтесь Тарас Сергеевич, всё за счёт заведения, - подобострастно увещевал Вазген.
- Ну тебе виднее, - согласился Тарас, - только я то пришел бухгалтерию твою проверить. Жалуются на тебя пацаны. Отчисление в пользу «медведей» не делаешь.
- Очень большие расходы, Тарас Сергеевич, не справляемся, - слегка побледнев, оправдывался Вазген.
- Вот сейчас и проверим, чего ты там справил, а чего нет, - продолжал Тарас, обняв Вазгена,  и направился с ним к служебной двери. В силу своего роста Вазген оторвался от пола и смешно болтая короткими ножками, повис в воздухе, несомый Тарасом , в нужном направлении.
Светлана сидела прямо около раскрытого  окна и бросив взгляд на улицу, неожиданно увидела Митю, куда то деловито спешащего.
- Митя, Митечка, - закричала она.
Митя остановился как вкопанный, удивленно взирая на мать.
- Светочка, ты почему не на работе, -наконец вымолвил он , после непродолжительной паузы.
- А ты Митечка, почему не в школе? – с воодушевлением подхватила Светлана Алексеевна.
- У нас училка заболела.
-Да, надо же. А что других учителей в школе не осталось, или их тоже выкосила не известная болезнь, - с сомнением продолжала Светлана.
- Другие ей и в подметки не годятся, а ты же сама говорила, что от жизни надо брать только самое лучшее.
Тут Светлана вспомнила о торте. – Кстати о лучшем, ты не хотел бы откушать торт, в честь выздоровления учительницы.
Через несколько мгновений, Митька с радостью прискакал за их столик, и Светлана поставила перед ним тот самый торт с визиткой, дав в руки большую столовую ложку.
- Ешь, - твердо приказала она сыну.
Ух тыыыыы, - протянул пораженный увиденным Митька, - и это всё мне?
- Ты что же такой жирной едой ребенка кормишь. – вставила Марина.
- Ой пусть ест, ему этот жир не помешает.
Митька тем временем вынул из торта визитку и стал её внимательно изучать.
- Главный Бу-Бух-Галтер общества с ограниченной ответственностью «Российские Медведи», Тарас Сергеевич Подыхайло.
- Ты что только по слогам читаешь? – улыбнувшись спросила Марина.
-Нет, тут так написано, обиделся Митька, отдавая визитку Марине.
- Да действительно Бу-Бух-Галтер, - удивилась она, - может это шутка, или опечатка.
- Нет скорее всего этот термин отражает истинную сущность  бухгалтерского учета применяемого этим мастодонтом, - вставил Вадим.
-А вы кто? – спросил между делом Митька, быстро орудуя ложкой.
- Я тот которому очень нравится твоя мама.
- Жених что ли? – продолжал Митька, не поднимая голову от торта.
Марина обиженно зыркнув на Вадима, отвернулась, делая вид, что рассматривает городской пейзаж за окном, а мужчины тем временем продолжали разговор.
- Митя. – представился мальчик, протянув Вадиму левую руку, потому как правая активно работала ложкой.
- Вадим Александрович. – ответил его взрослый собеседник, также протянув ему левую руку.
- А вы что же левша молодой человек?
- Нет, просто надо сочетать приятное с полезным, как говорит Серафима Аркадьевна.
- Мудрая женщина, - согласился Вадим, - я так полагаю торт это приятное, а я полезное.
Несколько насытившись, Митька воткнул ложку в центр торта, где только что торчала визитка, откинулся на спинку стула, и тяжело отдуваясь от обильно поеденного торта, продолжал, - А вы детей бьёте?
- Митя, - одернула сына Светлана Алексеевна, настороженная неожиданным вопросом.
- Да нет,ничего- ничего, - улыбнулся Вадим. - Я ещё не разу не пробовал, но руки иногда чешутся.
- А вот это не педагогично, срочно купите крем для рук. – подражая Серафиме Аркадьевне, Митька размахивал пальцем, как указкой, и поправлял на носу не существующие  очки, - Для ребенка самое ужасное наказание не избиением, а невниманием. Поэтому  я готов понести самое суровое наказание, не обращайте на меня внимание дядя Вадик, а просто дайте мне 30 рублей, на автомате поиграть.
В углу зала действительно стояли несколько игровых автоматов, на которые Митька и нацелился.
- Митя, Митя. Как ты себя ведешь? – отчитывала сына Светлана, - дядя Вадим совершенно не знакомый мне человек, он знакомый тети Марины. Да и детям на деньги играть нельзя.
- Да ладно тебе Светка, - вступила в разговор Марина, - пусть ребенок оттянется. Вадим, дай мальчику денег.
- Дак, деваться мне некуда, - продолжал Вадим, отдавая мальчику деньги, - потому как, я чувствую, растет второй «Бу-Бух-Галтер». Не отдашь добровольно, изымут.
Митька убежал к автоматам, а взрослые продолжили разговор.
- Вот тебе мой номер телефона, позвони, попробую помочь тебе с работой, - Марина написала телефон на желтой салфетке и сунула её в руку Свете.
- Разрешите, - и Вадим дописал свой телефон на салфетке, - Я тоже постараюсь помочь, только обязательно позвоните.
Он отдал ей салфетку, слегка пожав её кулачок, неожиданно сильными пальцами.
-Светочка, ну всё, нам пора бежать. Чао.  Не пропадай.  – и Марина утащила Вадима за собой, по направлению к выходу.
Всё это вспомнилось Светлане, когда она продолжала перерывать всю комнату, в поисках злосчастной салфетки. Ну как назло ничего не находилось, и прикорнув на диванчике, она незаметно для себя заснула.
Сон длился совсем не долго, зябкое питерское утро, стало настойчиво трогать её своими холодными пальцами. Дрожа от холода, ей пришлось снова проснуться.
С той встречи с «кофейным мужиком», прошло три  месяца. Она по прежнему не могла найти работу, перебиваясь случайными разовыми заработками. Наглая  физия Вадима, уже совсем стерлась в памяти. Только некий расплывчатый образ, витал как неприкаянный дух, в её воспоминаниях.
Маринке она так и не позвонила, ей было не ловко , что она, невольно, встала между ней и Вадимом.
Да и раньше между ними не было по настоящему дружественных, теплых отношений. Всего лишь здравствуй и прощай. Но сейчас её так приперли обстоятельства, что она лихорадочно искала, ту самую салфетку с телефоном, перерыв всё, что можно. Салфетка бесследно исчезла.
Уже 6-ть утра, в 8 проснется старуха и нам надо будет выматываться отсюда.
Проснулся Митька , и первое, что он спросил. – Мам, ну как, ты позвонила тете Марине.
-Митюша я не нашла эту дурацкую салфетку. Давай собираться, поедем к дяде Боре.
Митька неожиданно отскочил от матери, с криком. – Нет, никогда я не поеду к этому гаду. – Чуть ли не отпихнув мать от окна, он подскочил и стал напротив. Но на стену он не смотрел, наоборот глаза его были закрыты. Пальцами он вцепился в край подоконника, да так, что костяшки пальцев побелели от напряжения. Мать, испуганно наблюдала за ним, не в силах вымолвить не слова. Вдруг мышцы лица Мити, стали не произвольно дергаться, искажая его гримасами. По всему телу пробегали судороги, как у эпилептика.
Мать неподвижно, продолжала смотреть на Сына, не решаясь дотронуться до него. Но тут из носа Митьки, потекла маленькая струйка крови, за ней вторая, и Светлана не выдержав бросилась к сыну, оторвала его руки от подоконника , и начала трясти и целовать его, приводя в чувства.
-Митенька, Митенька, золотой мой, сыночек мой, солнышко мое единственное. Очнись, очнись умоляю, - лепетала она в отчаянии.
Митя наконец открыл глаза  и с удивлением уставился на неё.
- Ты что мамочка?
По её лицу растекались слезы счастья, и она уже тихо, нежно лепетала на ухо сыну, прижимая его к сердцу, - У тебя кровь идет из носа.
- А-а-а. Это стена. Когда её спрашиваешь о чём то , она всегда так. Что- то, непонятно что, забирает у тебя, и носом кровь идет.
Тут не сдержавшись Светлана Алексеевна взорвалась, - Как это? Как часть тебя? Да ты с ума сошел. Да ни один вопрос в этом мире не стоит  и миллиардной части тебя. Я уничтожу эту проклятую стена,  ни капельки тебя, я не отдам ей.
-Мамуся да успокойся ты. У меня же всё цело, руки, ноги. Я не знаю что она у меня забирает, может оно мне и не очень нужно.
- Неправда, неправда, не смей так говорить, тебе всё нужно.
И повернувшись к стене, махая ей кулаком, продолжала кричать, - Грязная старая сука. Не смей трогать моего ребенка. Я подорву тебя сволочь.
Митька рассмеялся. -  Мамоньки, ой не могу. – Митька заливался от смеха, - она из кирпича, она тебя не слышит.
Светлана виновато улыбнулась. – но тебя то она слышит. Она ведь необычная, я же на ней тоже видела.
- Мамочка, - глаза Митьки посерьезнели, он взял её за руки, - это не она необычная, это я необычный.
- Но Митя , я же тоже видела на ней.
-Ты видела только потому что я был рядом, и еще потому что ты моя мать, у нас кровное родство. А теперь сядь и слушай меня.
 Светлана Алексеевна слегка побледневшая, села на краешек стула и покорно внимала словам сына.
- Я знаю где эта салфетка с телефоном, я потребовал у стены и она мне сказала.
- Но Митя, -  перебила мать из за какой то дрянной салфетки  ты калечишь себе здоровье. Не смей этого больше делать.
- Мама я здоров успокойся. Тебе нужна салфетка?
- Ну да, да скажи уже где?
- Так вот слушай меня дальше. Кроме салфетки стена показала мне лицо человека, которого я никогда раньше не видел, но который будет очень важен в будущем для тебя.
- И кто же это?
- Я же сказал тебе что не знаю, да и ты наверное тоже. Дай мне ручку. – мама дала ему капиллярную ручку и он быстро стал рисовать маленький портрет мужчины, на полях старой газеты.
- Митька как ты здорово рисуешь.
- Мамочка не отвлекайся. Ты знаешь его?
-Нет никогда не видела. Здорово! Как живой! И как ты интересно рисуешь?
 Портрет действительно был выполнен  мастерски. И техника исполнения была тоже не обычная. Митька рисовал не линиями, а точками. Точки то сливались, то разъезжались, образовывая линии и светотени портрета. Он просто быстро, быстро тыкал в газету ручкой и получался портрет.
- Это он пока как живой. Понимаешь, этот человек скоро умрет.
- О боже. Это тебе тоже стена показала.
- Да. И это произойдет раньше, если ты прочитаешь телефон на салфетке.
- Каким образом? Причем здесь салфетка? Я же его совершенно не знаю.
- А если не прочитаешь, то позже на пять дней.
- Всего на пять дней? И он всё равно умрет и так, и так?
- Да , но ты ему можешь подарить пять дней.
- Митька не мучь меня, я всего лишь хочу позвонить тете Марине.
- Но к дяде Боре я не пойду, уж лучше вокзал.
- Ну и всё пять дней его всё равно не спасут. Где салфетка?
- Она у старухи в сейфе. В неё завернуты кулончик и сережки, которые ты ей отдала.
- А как она к ней попала, - недоумевающе спросила Света, и с сожалением добавила, - видно этот парень все таки проживет подольше, салфетку нам теперь не видать.
- Почему? Объясни ей всё, она отдаст.
 - Ну тогда будем ждать пока она проснется.
Светлана опять принялась разглядывать портрет мужчины. На вид ему было лет 45-50. Широкое лицо с большим квадратным подбородком, мощным и тяжелым. Нос чуть кривой книзу. Сосредоточенный, серьезный, властный взгляд. Человек явно знал чего он хотел от жизни, и непременно , и решительно достигал чего хотел.
- Митенька так ты его точно не знаешь?
- Нет мамочка, точно. Давай ждать старуху.
- Давай. – и они улеглись рядышком на кровати, и каждый задумался о чем то  своем.
- А помнишь мы ходили в гости, на чай?
- К этой девочке. Конечно помню. – Светлана повернула голову, посмотрев на сына.
Митя лежал мечтательно уставившись в потолок, тень улыбки играла на его губах. Светлане очень хорошо запомнился этот день, он показался ей каким то воздушным, светлым и легким. Было воскресенье, два часа дня. Неожиданно раздался звонок в дверь. К двери подскочила старуха, открыла и увидела на пороге Исаака Гуревича, отца той девочки.
- Э-э, это вы? – лицо старухи побледнело и ужас охватил её. С искаженным полуоткрытым ртом она замерла на секунду, а затем с тяжелым придыханием, без связанно забормотала, - это, это получилось случайно, я не хотела, он меня заставил, он очень страшный, он бы меня  убил. Поймите я не хотела, не хотела, а-а-а-а. -  старуха завыла и вдруг с силой, обеими руками стиснула руку Гуревича и страшно побледнев продолжила, - вы представляете он еще жив, жив.
- Да успокойтесь вы. Что с вами? –Гуревич брезгливо выдернул руку из объятий старухи. – Вам что кошмар приснился? К тому же я вовсе не к вам, а к вашей жиличке. Будьте любезны пригласить Светлану Алексеевну.
- Га, га , ба, ба, да, ой к Светлане. – в горле старухи все гоготало и булькало, но она уже вымученно улыбалась, и заискивающе смотрела на Гуревича. – Да, да конечно к Светлане, боже какое счастье, к Светлане.
Сквозь приоткрытую дверь Светлана наблюдала всю эту сцену. Она еще никогда не видела эту властную и жесткую женщину такой подобострастной и заискивающей. Она буквально извивалась перед этим человеком, желая угодить.
-Светлана, Светлана, - громко закричала она, - срочно сюда вас спрашивают.
-Да, да Серафима Аркадьевна, я слышу. – она подошла к двери и стала с любопытством разглядывать, этого страшного для старухи посетителя. 
Перед ней стоял отец той самой девочки, которую так отважно защищал недавно Митька. Мужчина лет 55, с крупными чертами лица, с выразительными умными глазами, худой, несколько неряшливый, в помятом модном пиджаке, с копной курчавых волос на голове. Он напоминал престарелого, поумневшего с годами, хиппи. При виде светы всё лицо его расплылось в улыбке, черные глаза заискрились огоньками. Он взял Светлану за руку  и поцеловав её, высокопарно продолжил, - Я  и моя дочь, - при этих словах он еще больше расплылся в улыбке, - приглашаем вас с Митей к нам на чай, с тем самым , обещанным тортом.
- Ой конечно, Митя  очень будет рад, мы сейчас соберемся и спустимся.
Папа девочки ушел, а мама забежала в комнату и быстро заговорила, - Митечка, Митечка нас приглашают в гости, на чай с тортом. Помнишь девочку,  драку, у неё еще папа кучерявый.
- Ура-а-а-а-а, - завопил Митька, отбросив в сторону книгу, которую только что читал. – С тортом? Идем, идем, обязательно идем. Я буду есть торт. А что мне одеть?
- Ну оденешь свой школьный костюмчик, он очень даже приличный.
- Ха, приличный. А пятно на брюках, сверху, слева.
- Ну и ничего страшного, будешь ладонью прикрывать, пятнышко совсем даже маленькое.
- Да ты что маленькое. Нет я не пойду.
- Не говори глупостей, девочка тебя тоже очень приглашала.
Митька насупился, и недовольно загундосил, как старый дед, - у человека ни одного приличного костюма нет, мама ну как я пойду в таком виде.
- Ну я же говорю, ладошкой.
- Ладошкой, ладошкой, может еще сковородку взять.
Тем не менее, Митька одел костюм и они спустились вниз к Гуревичам.
Взрослые быстро прошли в комнату. А Митька остался стоять в коридоре, прикрывая левой рукой злосчастное пятно, как будто придерживал воображаемую шпагу.
В дверном проеме стояла Рахиль, прижавшись всем телом к дверному косяку, с вытянутой вверх рукой и склоненной к ней головой. Если перевернуть набок проем, она оказалась бы лежащей на косяке. Черные волнистые волосы струились по её плечам. Она пристально смотрела на Митю, который также не шевелясь рассматривал девочку. Легкая улыбка пробежала тенью по её губам.
- Вот ты и пришел, - тихо произнесла она.
- Ага, - тихо ответил Митька.
-А я тебя очень ждала, - снова слегка улыбнувшись продолжала девочка.
- Я раньше так сильно ждала только одного человека – Маму. А теперь также сильно я жду только тебя.
- Да – да. – смутившись и потупив взор произнес Митька. С ним так, еще никто не разговаривал. Ему было очень не ловко и одновременно очень приятно.
- Я тебе нравлюсь Митенька, - нежным шепотом произнесла она.
Комок подступил к горлу Митьки, он не мог произнести ни слова.
- Что ты молчишь, любимый мой, - её глаза стали немножко влажными от слез.
Отвернув голову в сторону. Митька еле слышно прошептал, - Да.
Слёзы брызнули из глаз девочки, она подскочила к Митьке, схватила его голову ладошками и начала целовать в губы, в щеки, в глаза, в лоб, - что то нежное воркуя при  этом.
Митька, совершенно ошалевший, стоял абсолютно неподвижно, не пытаясь остановить её.
Её запах окутал Митьку, накрыв  с головой, всем – всем, таким неповторимо девичьем. В её запахе были оттенки карамельки и утюга, которым гладили кружева платьишка,  канифоли, которой натирали смычок скрипки и главное неповторимый запах волос, кожи, её еще сладкого детского пота, запах здоровья и юности, запах женщины, которая тебя любит.
Он, наконец оторвал её от себя, отстранил, держа руками за плечи, - Ты что с ума сошла? – шептал он ей, - также нельзя мы еще маленькие.
Она рассмеялась. – Тебе повезло, что мы еще маленькие, иначе ты так просто от меня не отделался бы.
Она взяла его за руку  и провела в гостиную.
Гостиная поразила  Митьку своей громадностью. По стенам стояли какие то шкафы и буфеты, необыкновенные, резные. А в центре располагался громадный, овальный, длинный стол. Его мама и папа девочки сидели напротив друг друга по длинной оси стола. И что бы лучше слышать друг друга, каждый из них невольно наклонялся вперед. Они о чем то,  с увлечением беседовали.
Рахиль усадила Митьку по короткой оси стола также напротив себя.
Вдруг она властно и громко сказала.
- Тихо. Слушайте меня. Давайте сейчас посмотрим на того, кто нам особенно дорог и любим, больше всего на свете.
Взгляды мамы и Митьки встретились, но непреодолимая сила поворачивала  Митьку в сторону, и уже смотрели друг на друга, не отрываясь, он и Рахиль.
Отец пристально смотрел на дочь, тень разочарования и обиды, легла на его чело. Почувствовав это Рахиль на мгновение повернулась к отцу и добавила, - Папочка ну конечно же я тебя люблю, - и тут же опять повернула взгляд к Митьке.
А Митька не знал, что с ним, он понимал, что ему обязательно надо смотреть на мать, но не мог отвести взгляд от этой «дрянной» девчонки. Он уже начинал злиться на себя, на неё и на весь мир.
И тут серьезный, проникновенный взгляд девочки, превратился в лукавый. Бесенята заскакали в её черных глазках.
Улыбнувшись, она предложила ему, - Поговорим.
Митька со злостью в голосе ответил, - Поговорим.
При этих словах Рахиль нырнула под стол, не долго думая, Митька последовал за ней.
Изумленные взрослые еще несколько секунд сидели в недоумении, переваривая случившееся, но потом благоразумно продолжили прерванную беседу, представив детям полную свободу.
Тем временем под столом Митька  решительно протестовал против обворожительных взглядов.
- Ты что делаешь, ты колдунья, я на свою любимую мамочку посмотреть не могу из за тебя.
- Я не колдунья, я чаровница и ты мной очарован.
- Фиг тебе. - Митька отвернулся, чтобы не смотреть на девчонку и тут же почувствовал на своей шее и щеках прикосновения её волос, и нежные поцелуи стали покрывать его ушко. Ничего более восхитительного в своей жизни он еще не испытывал.
Рахиль прижала свои губы к уху Митьки и сильно дунула, затем с визгом выскочила из под стола и унеслась в другую комнату.
- Ну стерва, погоди. – Митька пытаясь резко встать больно ударился головой о крышку стола, и почесывая ушиб выполз наружу.
- Что там у вас творится, - с тревогой спросила мама.
- Да ничего, я шишку набил. Торт то будет когда ни будь, или нет?
- Да молодой человек, присаживайтесь. Рахиль, Дуняша несите чай, несите торт, - захлопав в ладоши, кричал папа.
В громадную гостиную вели несколько дверей. И в одной из них появилась молодая женщина, или скорее девушка, в длинном сером платье до пят, в белом передничке и таком же чепчике. Она очень походила на служанок 19- го века.
Будучи со шлейфом, платье немного диссонировало с этим образом. Служанки шлейфы не носили, но его довольно успешно, несла за девушкой, Рахиль.
В руках девушка несла поднос, уставленный чайным сервизом из дорогого тонкого фарфора. Лицо её просто излучало здоровье и молодость. На щеках играл яркий румянец, черные как смоль, брови, дугой. Круглое личико с курносым носиком. Длинная русая коса. Одним словом настоящая деревенская красавица-дивчина.
Светлана Алексеевна улыбнулась представив как эта красуля, просыпаясь в отчем бревенчатом доме, смачно зевая и потягиваясь, кричит на всю избу.
- Папаня.
- Чавось? -  отвечает недовольный  спросонья голос отца.
- Жаниться  хочу.
- Чавось, чавось?
- Дюже хочу. Мочи нет.
Улыбнувшись своим мимолетным мыслям, Светлана повернулась к сыну.
Он стоял с открытым ртом возле стола, наблюдая за процессией.
- Ух ты у вас служанка, настоящая, как у Пушкина.
И повернувшись к отцу Рахиль, он подозрительно посмотрел на него, как бы вспоминая, что где то уже видел такого черноволосого, кучерявого и слегка крючконосого россиянина.
Тут наконец заговорил Исаак Гуревич. – Это наша Дуняша, чрезвычайно талантливая студентка, с моего курса. Вчера с Хилечкой мы были в университете, студенты 3-его курса играли спектакль, а Дуняша исполняла роль благородной дамы. И у Хильки вдруг родилась идея сделать для вас сюрприз. Она сказала мне, что если на эту даму надеть белый фартучек, то она будет вылитой служанкой. Я сначала запротестовал против такой эксплуатации человека человеком, но Хилька сговорилась с Дуняшей и та согласилась участвовать в этой инсценировке.
-По моему, девушки, вы всё запутали. Хозяйка дома не должна носить шлейф служанки.
Хитрые глазки Рахиль выглянули из-за юбок Дуняши.
- А я не хозяйка, я служанкина ученица. Сейчас мы вас будем обслуживать, готовьтесь.
Исаак Гуревич мысленно подобрался и сжался, не ожидая от обслуживания дочери ничего хорошего.
Но Дуняша свое дело знала, она аккуратно расставила весь чайный сервиз, разлила по чашкам чай  и поставила большое блюдо с кучей чудных, маленьких бараночек, посередине стола. Поймав недоуменный взгляд Мити, она торжественно добавила, - А сейчас я иду за тортом.
Рахиль быстро подбежала и плюхнулась на стул напротив Мити.
Он зло посмотрел в её сторону и отвернулся.
Но Рахиль от него не отставала. – Э-эй, очарованный. Ну-ка сейчас же  посмотри на свою госпожу, на меня чародейку.
В душе у Митьки всё закипало. Как же он, пацан до мозга костей, мог попасться на удочку этой вздорной, никчемной девчонки. А он почти поверил в её чувства. И сам, сам ответил на них искренне и безоглядно. Но Рахили и этого оказалось мало, маленькая твердая бараночка попала Митьке прямо в лоб.
Затем в него полетели еще и еще бараночки.
Рахиль метала их а Митьку, пытаясь привлечь его внимание к своей ангельской персоне.
И случился взрыв, Митька резко подскочил, но в последнее мгновение, громкий, умоляющий мамин голос, или даже вопль, остановил его.
Он так и застыл на полпути, вцепившись в блюдо с баранками обеими руками, готовый обрушить весь свой гнев, вместе со всеми баранками, на невыносимую чародейку.
Папа  тоже вмешался. – Хилечка,  ну зачем ты обижаешь мальчика, сыграй нам лучше на скрипке, - и обращаясь к Митиной маме, добавил, - у моей Хили абсолютный слух, и ей прочат будущее великой скрипачки, и поверьте это не только мое мнение, её слушал профессор консерватории, Шейнгаус Адам Карлович и был восхищен чистотой и яркостью её исполнения.
- Папулечка, подожди немножко, - остановила его дочка. Схватив свой стул, она обежала вокруг стола и уселась рядом с Митей.
- Митенька, любимый мой, ну прости меня. Ну подумаешь всего одна баранка в лоб попала. Ну разве ты можешь обижаться на такую, такую, такую красивую девочку.
Митька поднял голову и увидел совсем близко от себя, чуть склоненную головку, прехорошенькой озорной девчонки. Она схватила его обеими ладошками за щечки, продолжая тихо говорить, - Неужели ты можешь меня обидеть
- Да пошла ты, - дернув головой, отстранился Митька.
- Глупенький, глупенький, маленький мальчик, да я не думала обижать тебя, просто мне нужно, чтобы ты смотрел и видел только меня и больше никого и ничего вокруг.
Митька вновь посмотрел ей прямо в глаза и утонул в глубине её взгляда, нежного и любящего. Сила чувств исходившая из них, не чуть не уступала чувствам взрослой женщины, страстно влюбленной в своего единственного мужчину.
Ему казалось, что ангел держит его голову, и ему вновь стало необыкновенно хорошо.
Светлана Алексеевна, слушая разглагольствования, профессора Гуревича, любовалась, рассматривая детей.
Ей очень нравилась эта девочка, и не только из за её ослепительной красоты, но и из за того ощущения, что если эта маленькая стервозка будет  рядом с Митей, то он не пропадет.
Она забрала у неё Митю как эстафетную палочку и повела за собой.
- Чао какао мамаша, мы уже как-нибудь сами
А мамаша и не возражала.
В этот момент штукатурка посыпалась с потолка прямо на баранки.
На потолке сначала образовалась трещина, затем внушительных размеров дыра.
На баранки уже сыпались целые куски бетонного перекрытия. В дыру провалилось копыто, потом целая лошадиная ляжка, второе копыто и еще ляжка. Ну не сказать что уж это были слишком большие ляжки, а так даже очень маленькие и симпатичные, типа как от пони. Ляжки имели коричневый цвет, но чем больше они проваливались в столовую, тем больше они светлели, постепенно переходя в тощий мужской зад. Наконец мужчина с лошадиными ногами окончательно вывалился из потолка. Еще в воздухе отчаянно брыкнув копытами, сумел сгруппироваться и опустился точнехонько около стола, счастливо миновав блюдо с баранками.
Став на твердую землю всеми двумя копытами, он удивленно озирался по сторонам, хлопая большими черными ресницами. Но исход с потолка на этом не завершился. В дыру провалилась женщина и совершенно по бабьи, абсолютно не координируя свои движения, размахивая во все стороны руками и ногами, с визгом и воплями, плюхнулась в вовремя поставленные руки, полу мужчины -полу пони. Он поставил женщину на ноги, и та, немного отдышавшись и прейдя в себя принялась рассматривать место расположения
- Что за чертовщина, - спросит читатель, и будет не прав.
Не чертовщина, а боговщина.
И впрямь сквозь дыру в потолке струился необыкновенный божественный свет, озаряющий, стоящих посередине комнаты, совершенно обнаженных, мужчину и женщину.
- Ну, а как же копыта? – спросит неугомонный читатель.
Ну во первых это не копыта козла, а всего лишь маленького милого пони.
- Ну а всё остальное, прикрепленное к копытам, не такое уж маленькое и милое, опять таки же баба голая? - будет продолжать настойчивый читатель, и конечно будет прав.
Но поверьте мне на слово, эти двоя из Рая.
Дыра на потолке затянулась, как будто бы ничего и не было. Куски штукатурки и куски бетона, обильно усыпавшие стол, тоже полопались и исчезли, как мыльные пузыри.
- Моша где мы? – испуганно озираясь по сторонам и цепляясь за его руку, - спрашивала женщина у мужчины.
- Это ваша первая командировка из Рая, Циличка. И по моему, мы в столовой у ваших  родственников, – для уточнения, мужчина вынул, откуда то из уха, свернутый в трубочку листочек бумаги, и прочитав его, подтвердил, – да действительно мужчина  за столом – ваш муж Исаак, а девочка - ваша дочь Рахиль.
Только тут память вернулась к Цилечке.
Шок от увиденного, после красот Рая, был настолько велик, что земные реалии воспринимались как страшный сон. В Раю она провела несколько восхитительно веселых дней и не то чтобы она полностью забыла земную жизнь, она всю её помнила за исключением трех последних месяцев., но внеземная жизнь настолько увлекла её, что все воспоминания ушли на второй план. На Земле за это время прошло несколько лет.
Исаак еще больше посидел и осунулся, но черты любимого человека снова всколыхнули её нежные чувства. Не раздумывая она подбежала к нему, села на колени и начала осыпать поцелуями.
- Милый, любимый, старенький мальчик, как я соскучилась. Как мне не хватает тебя. Э-эй ты что? – она подергала Исаака за ухо, но всё было бесполезно. Гуревич не видел, не слышал и не ощущал её, почти. Ни даже пышную грудь, прижимавшуюся и скользящую по его груди, ни пухлые, страстные губки, впивающиеся в его щеку. Земляне не ощущают райских жителей.
Почти. Как только Циля, слегка коснулась губами его губ, он почувствовал что то убегающе легкое, застыв с полуоткрытым ртом. Нет он не чувствовал её, он ощутил уже забытый запах, или нет, нет, скорее вспомнил ощущение этого запаха.
Полу мужчина - полу пони удивленно смотрел на застывшего Исаака, - Этого не может быть, он не может тебя чувствовать.
- Много вы там в Раю знаете, о нас о женщинах, - с торжествующим видом заявила Циля и еще раз чмокнула мужа.
Но Исаак уже как не в чем не бывало продолжал беседу со Светланой Сергеевной.
- Вы знаете я сейчас неожиданно вспомнил жену. Это мое ушедшее счастье, которое никогда не повторится.
- Ну что вы,  у вас такая замечательная доченька – ласково успокаивала его Светлана.
- Конечно, это тоже ни с чем не сравнимое счастье, и даже смысл всей моей жизни теперь, но вы ведь понимаете это другое.
- Да, он совершенно не чувствует меня, - грустно согласилась Циля.
- Моша, ну объясни зачем я здесь. Мне говорили там, что сюда можно вновь попасть только три раза. И каждый раз с какой то важной целью. Мне конечно очень важно увидеть своего любимого мужа, и я счастлива видеть свое сокровище, свою доченьку. Да кстати, где она? – Циля обернулась и счастье засверкало в её глазах. Доченька сидела совсем рядом. Она подбежала к ней опустилась на колени и принялась целовать её пальчики, потом перешла к её плечикам, шейке, ушкам, щечкам, лобику, носику и наконец добралась до губ. И девочку также как отца пронзило электрическим током, она также вспомнила, но не её запах, а ощущения от прикосновения её рук. Только это она и помнила, мама ушла от них когда Рахиль было  три года.
- Папочка я тоже вспомнила маму, прямо сейчас, - и слезы заблестели в её глазах.
Так что если вы неожиданно вспомните своих ушедших любимых, знайте что они где то рядом, откомандированы заключить вас в свои объятия. Погладьте воздух вокруг себя, поцелуйте пространство во всех направлениях, может быть один поцелуй попадет в нужное место. И если окружающие покрутят пальцем у виска, объясните им, - Нет я не сумасшедший, я просто вновь встретил свою ушедшую любовь.
Слезы градом текли по щекам Цили, ей уже не надо было никакого Рая со всеми его прелестями.
- Моша мы надолго здесь, - обращалась она к своему попутчику через плечо.
- Я не знаю Циличка.
- Ну хотя бы приблизительно.
- Не знаю.
- Ну день, два, неделю.
- Да вы с ума сошли, мы будем  в Раю сегодня же.
- У-у-у-у, я ненавижу этот Рай, - завыла Циля.
И тут она неожиданно всё поняла. Резко обернувшись к Исааку, она стала очень внимательно следить за его быстро бледнеющим лицом.
- Вот, вот, вот оно, - закричала Циля и в два прыжка оказалась возле мужа.
Тромб уже оторвался и с потоком крови стремительно, как пуля, несся к сердцу Исаака, готовый остановить его навсегда.
- Папочка? - удивленно спросила Рахиль, обернувшись к отцу и почувствовав что то не ладное.
- Что с вами? – тихо молвила Светлана, подаваясь вперед и бледнея вслед за Исааком.
Исаак Карлович, - вскрикнула Дуняша, только что вошедшая в комнату с громадным белым тортом на подносе.
Все три женщины одновременно поняли, что сейчас произойдет , что то страшное.
Звериный рев вырвался из груди Цили, она резким движение руки проникла в тело Исаака и в последнее мгновение поймала тромб. Выхватив этот маленький, невзрачный, темный сгусточек крови, она с ненавистью бросила его на пол и принялась неистово топтать, как самую мерзкую гадину, а затем обессилившая и опустошенная опустилась на стул рядом с Мошей.
Лицо профессора вновь стало розоветь. Счастливая улыбка, заново рожденного, озарила всю комнату.
Не заметно для себя все три женщины подошли к Профессору. И видя что всё позади были вне себя от счастья.
- Папочка ты нас так напугал, - всхлипывала Рахиль прижимаясь к руке отца.
- Исаак Карлович, водички, лекарства, может прилечь? – суетилась вокруг Дуняша.
- Нет, нет ничего не надо, всё хорошо, я себя прекрасно чувствую, - успокаивал их Исаак.
 И никто не заметил маленького черного пятнышка на полу.
Только один Митька продолжал сидеть на месте, совершенно опешив от всех этих событий. Всё произошло настолько быстро. Но опешил он совсем от другого. 
-Моша это то, из за чего мы здесь? Всё кончено? Сейчас мы вознесемся? – Циля торопливо сыпала вопросами, нервно теребя руку Моши. В её голосе еще скрывалась надежда на продолжение.
Они сидели как раз напротив Митьки, который находился в состоянии какой то непонятной прострации. Он отрешенно смотрел куда то в пространство.
В свою очередь Моша подозрительно смотрел на мальчика.
Циля обратила внимания на эти взгляды.
- Ну что еще, что случилось, что ты прилип к этому мальчишке, поговори со мной.
- Мне, мне кажется , что то еще осталось, что нас здесь удерживает, - сбивчиво и торопливо прошептал Моша.
- Циличка  прошу тебя подойди к этому мальчику.
- Зачем?
- Ну подойди, подойди, - и Моша стал нетерпеливо пихать, крутобокую Цилю.
- Женщина плавно покачивая обнаженными бедрами, обошла стол и села на стул рядом с Митей.
- Ну? – вопросительно посмотрела она на Мошу.
У Моши перехватило дыхание при виде богато укомплектованного тела Цили. Глазки загорелись и внизу, что то усиленно задвигалось.
-Гы-ымм, - послышалось строгое покряхтывание с потолка.
Моша внутренне испуганно сжался как зайчонок и опасливо посмотрел вверх. Усилием воли он отвлек свое внимание от обнаженного женского тела.
-Циличка как-нибудь прикоснись к нему. Ну хотя бы поцелуй его в губы.
- Вот еще, я с малолетками не целовалась.
- Ну представь, что это твой сыночек.
Циля наклонилась к Митьке и нежно поцеловала его в губы, при этом её роскошные груди колыхаясь, придавили Митьку к стулу.
- Ну и что? – обратилась Циля к Моше.
- П-посмотри, - заикаясь и показывая на Митьку, тихо произнес Моша.
-Циля обернулась и глаза её медленно начали округляться.
Митька поджимал и пожевывал губы и испуганно, пытался стряхнуть со своей груди, то что там только что было.
- Мошенька, - диким шепотом затараторила Циля, - он меня чувствует, ура-а-а-а-а.
-Да не шепчи ты, говори нормально, он тебя явно не слышит.
Моша с необыкновенным проворством обежал стол, громко цокая копытцами, и пытаясь отпихнуть Цилю, принялся интенсивно пробираться к мальчику как можно ближе.
Между Цилей и Мошей завязалась легкая потасовка, как за место в очереди за колбасой, в эпоху развитого социализма. При этом Моша беспардонно хватал Цилю за всё, что придется,  пытаясь оттащить от мальчика.
- Хам, хам, натуральный хам, как вас в Раю держат, - возмущенно кричала Циля, отбиваясь от наседающего Моши.
- Да как вы не понимаете  глупая женщина, это может быть  мой единственный шанс наконец найти свои законные ноги.
- А зачем? Вы и сейчас очень пикантный мужчина. Этакий Фавн. Смотрите какие у вас чудные маленькие копытца. Обозревая лошадиные ляжки, Циля вдруг наткнулась взглядом на это.
- Боже мой Моша  да у вас всё отросло, причем отросло приличных размеров.
- Да уважаемая, это отрастает в период командировок, - гордо заявил Моша, выставив правое копытце вперед.
- Ах, Моша оно растет и поднимается.
- Да вы на себя посмотрите.
Циля опустила взгляд вниз и волна истомы и желания накрыла её с головой. – Мошенька, - нежно шептала она, - но вы же можете меня чувствовать, - она бросила виноватый взгляд на мужа и тут же перевела его на нижнюю часть Моши.
- Не сомневайтесь Циличка, по полной программе, - подтвердил Моша, молча указывая пальцем вверх, пытаясь предупредить женщину.
Но Циля сладострастно и томно вздыхая, подходила всё ближе к Моше.
- Ггг-ыым, - раздалось сверху, недовольное и суровое.
Циля отмахнулась и продолжала своё неукротимое движение к цели. Вдруг небольшая предупредительная молния ударила между ней и Мошей, оставив на полу внушительных размеров, прожженную дыру.
- Да имела я вас и ваш рай, - злобно прокричала Циля наверх, - даже в командировке расслабиться не дают.
- Что вы делаете, - зажимая ей рот испуганно зашипел Моша, - вас же лет на 100 в чистилище упекут, и вы уже никогда не увидите свою родню живыми.
- Что, что вы такое говорите, - бледнея и сбивчиво, ничего не понимая, лепетала Циля, - только не это, - воздев руки к потолку умоляла она.
Циля как ошпаренная отскочила подальше от Моши.
- Ну и зачем вам, собственно говоря, этот мальчишка, как он поможет вам в поисках ваших ног?
- Не знаю Циличка , но дайте мне попробовать, - он грубо отстранил Цилю от мальчика и сел рядом с ним на стул.