Рассказ об одном пророчестве

               

     Осень в том году выдалась сухая и жаркая. В садах ломились ветви от созревающих плодов, хозяева спешили  быстрее  убрать это обилие, чтобы ничего не пропало даром.
Сад, в котором произошло это событие, ничем особенным не отличался от других: в нём  с утра и до вечера работали, не покладая рук, два брата. Старший из братьев  – Янис, был известен своим вздорным нравом, младший – Леон, был полной противоположностью  своего брата, - добрый и отзывчивый. В то утро братья  хорошо поработали и сейчас отдыхали: каждый под  яблоней, с которой снимал плоды. Старший брат брал из корзины яблоко, надкусывал его и метко бросал его в сторону  младшего брата, стараясь не промахнуться.
Тот, уворачиваясь, уговаривал брата:
-Кончай, Янис, портить яблоки! А если отец увидит? Что ты ему скажешь?
- Я ему скажу, - смеясь, отвечал  Янис, - что это твоих рук дело! Что тогда ты ему скажешь? А?
И Янис бросил в брата очередное яблоко, предварительно надкусив его, Леон уклонился от удара, и яблоко, просвистев над его головой,  упало за ограду сада.
За забором кто – то негромко охнул. Братья бросились к забору и увидели, что там, привалившись к садовой ограде, сидит путник и, судя по всему, отдыхает. Это был высокий, худой старик, рядом с которым лежали холщовая сума и  отполированный до блеска посох.  На путнике было тёмное одеяние, чем – то отдалённо напоминающее монашескую рясу. Возможно, это был странствующий монах: они были частыми гостями в этих краях.  Яблоко, пущенное Янисом, попало старику в голову:
- Простите, простите нас! Мы с братом вас не видели, мы шутили друг с другом. Вас мы обидели нечаянно, – щеки Леона покрыл румянец стыда.
- Бог простит, молодые люди, я понимаю, что это случайность и не сержусь на вас, - миролюбиво ответил старик.  Он посмотрел добрыми глазами на братьев и спросил, обращаясь к Янису:
-Так вы, братья? 
Но Янис высокомерно отвернулся от старика, будто  не расслышал его вопроса. Вместо ответа, он властно приказал младшему брату:
- Эй, хватит тебе кланяться всякому, кто мимо идёт! Спина устанет! Их тут бродит немеряно. Идём лучше работать, солнце вон, уже где, а мы ещё ничего не сделали!
Янис повернулся, чтобы уйти, но  услышал вопрос старика, который показался ему обидным:
-Одни ли родители вас воспитали? – спросил старик, обращаясь к обоим братьям. И вновь, ответил Янис за себя и за брата:
-Разве ты ослеп, старик? Ведь мы похожи с братом, как вот эти яблоки! – И Янис, в доказательство, пнул в сторону путника близлежащее яблоко.
- Так-то оно так! – согласился старик, - внешне вы действительно похожи, только сердца у вас совсем разные.
-И как же, ты старик, сердца наши разглядел? – насмешливо парировал Янис,- может, ты колдун всевидящий? 
Старик усмехнулся:
- О состоянии сердец ваших, говорят поступки ваши, и тут большой науки не нужно: что в сердце человека, то и в делах его проявляется – пояснил старец.
Его насмешливый тон раззадорил Яниса:
-Ха! – презрительно хмыкнул он, - коли по моим поступкам можешь о сердце моём судить, то скажи мне вот, что…
Янис лихорадочно думал, какой бы вопрос задать старику:
- А, придумал! Скажи, когда  мы женимся, и какие жёны будут у нас? 
Выпалив свою просьбу, Янис победно посмотрел на старика, ожидая ответа. Старик, сдерживая усмешку, ответил ему:
-Ну, это совсем не трудно предугадать. Вот, смотри, в моей руке яблоко, надкушенное тобой и брошенное, а там, в саду, ещё много таких вот яблок, испорченных тобой. Исходя из этого поступка, могу тебе сказать: женщин в твоей жизни будет много, но ни одна из них не станет твоей женой, потому что ни в одной из них ты не увидишь ничего достойного, так как себя самого ты любишь больше других. Многие из этих женщин будут брошены тобой, как вот эти беззащитные плоды, у многих из них останутся на сердце глубокие раны. Но ты не испытаешь угрызения совести, так как жалеть и оправдывать ты привык только самого себя!  Но всё же, по прошествии определённого времени, ты встретишь женщину, которая и станет твоей женой. Ты будешь любить эту женщину  и ненавидеть одновременно, так как у твоей избранницы будет два лица: одна половина её лица будет прекрасна, как утренняя заря, а  другая - уродлива, как вот это яблоко, надкушенное тобой!
Когда старик окончил говорить, на какое – то время повисло молчание.
Первым опомнился Янис:      
-Ты, сумасшедший старик! Кто поверит в то, что ты нам сейчас наплёл?
Где ты видел, чтобы одно и то же лицо, было и прекрасно, и уродливо одновременно?
Сказитель, полоумный!  Пойдём, Леон, нечего здесь время терять, нас работа ждёт!
Но, Леон, не слушая брата, протягивал старику своё яблоко.
Старик улыбнулся, взял из руки младшего брата яблоко и, осмотрев его, сказал:
-Жена у тебя, Леон, будет крепкая и ладная, как вот это наливное яблочко! Она не принесёт в твой дом большого приданного, но сама будет для тебя дороже всякого клада. Вместе с ней в твой дом войдут: любовь и верность, мир и радость.  Вскоре детские голоса  наполнят ваш дом счастьем! Богатство и слава не замедлят свой приход. Но, самым чудесным будет то, что откусывая от этого яблочка с вечера, к утру, ты всегда будешь находить его  восстановленным!
 Старик задумался, и, обращаясь к обоим братьям, сказал:
-Запомните, что всякое пророчество посылается нам, как предупреждение свыше. Время на исправление, также даётся. Кто слушает и желает услышать, тот сможет исправить испорченное им. Если сам того очень пожелает.
Сказав это, старик взял свою тощую суму, посох, и, поклонившись братьям, вышел на просёлочную дорогу, вскоре его сутулая фигура исчезла из виду.
Можно было бы считать эту встречу случайной в жизни братьев, если бы события, произошедшие с ними в дальнейшем, не говорили об обратном. Правда, братья об этом не любили говорить вслух, но каждому из них было памятно это событие.

   Старшего из братьев, Яниса, этой же осенью  родители отправили  в город, чтобы  он обучился  там ювелирному делу. Жизнь в городе закружила его, и он совсем забыл о неприятном пророчестве. Янис редко наведывался в родительский дом, оправдываясь занятостью.  Дома был не весел и не разговорчив. Родители терялись в догадках. Они пробовали заговорить с сыном о женитьбе, но встречали такой отпор, что скоро  оставили эту затею. Слухи о жизни их старшего сына в городе доходили  очень тревожные и разноречивые и, по большому счёту, характеризовали Яниса, как беспутного и ветреного человека. Родители не хотели слышать подобное, и утешали себя тем, что это были просто слухи, и не всегда можно  доверять необоснованным слухам.
   Тем временем, младший из братьев, Леон, женился на дочери бедной вдовы, взял девушку миловидную и работящую: её нежный поцелуй начинал его день утром, а вечером был пожеланием ему спокойной ночи. Вскоре один за другим появились на свет двое сыновей: топот их крепких ножек, звонкие голоса, сладкой музыкой согревали сердца родителей.
Проходило время, достаток и благополучие прочно обосновались в их доме. Но, что удивительно, это было заметно не только самому Леону, так это то, что его женушка совсем не стареет, а день ото дня становится всё пригожей и милее. Старые родители не могли нарадоваться, видя благополучие младшего сына, и грустили, вспоминая о старшем сыне - Янисе. Однажды летом, на один из праздников, приехал домой Янис: как всегда, угрюмый и не разговорчивый и, по - прежнему, один. Родители уже не смели заговаривать с ним о женитьбе, казалось, они  примирились с его судьбой. Зато, они  наперебой рассказывали Янису о семье его младшего брата, о его чудных детках, не скрывая своего восхищения всем тем, что происходит в семье Леона.
Янис слушал похвалу в адрес младшего брата, мрачнел, и в какой – то момент понял, что завидует своему брату:
«Почему в моей жизни всё так неустроено, всё кувырком? Чем я хуже Леона? Надоела такая жизнь! Проклятый старик, накаркал! Не хватало мне, чтобы ты всучил мне уродину! Вот, уж нет! Здесь я тебя переиграю! Я рассчитаюсь с такой жизнью, как сам посчитаю нужным. Я уйду из этой жизни раньше, чем всё предсказанное тобою сбудется! Здесь меня ничто не держит, да и я никому не нужен. Впрочем, и мне никто не дорог. Жалеть обо мне никто не будет!»
Ничто не могло больше остановить Яниса, он подвёл черту под всей своей жизнью.
В сарае у отца он нашёл всё необходимое ему для осуществления своего плана: нашлась крепкая верёвка, которая должна была выдержать тяжесть его тела:"Где же можно осуществить задуманное, чтобы ему не помешали?"
И тут Янис вспомнил: на берегу озера есть заброшенный дом, в котором уже давно никто не живёт, вот он  и подойдёт для задуманного им дела.
Раньше в этом доме жил лесник с семьёй, а сейчас домик пустует. Янис часто прогуливался по берегу озера, но ни разу никого там не видел. Он помнил, что рядом с избушкой растёт большой  дуб, такой раскидистый, что его ветви, лежащие на крыше, могли бы без труда развалить это ветхое строение. Янис подумал, что, если влезть на кровлю избушки, то можно привязать верёвку к одной из ветвей, и, спрыгнув с крыши, получить желаемое. Быстро его никто не хватится, а если хватятся, то не найдут. Сейчас Янису хотелось отомстить всем: своим родителям, брату с его везением и благополучием, да и всему белому свету! А, более всего, ненавистному старику, с его тяжким пророчеством.
Дождавшись вечера, Янис, прихватив всё необходимое, пошёл прогуляться к озеру. К счастью, он никого не встретил на своём пути, никого не было и возле ветхого строения, которое и домом-то можно было назвать с большой натяжкой. Он без труда влез на кровлю избушки, и осторожно, боясь провалиться сквозь истлевший камыш, стал осторожно продвигаться к дубу. В какое – то мгновение ему показалось, что в избушке кто–то есть: его ухо уловило чей-то еле слышный вздох. Янис замер и прислушался, но  в избушке всё было по-прежнему тихо. Он решил, что ему всё это только показалось, и продолжил начатое дело. Янис крепко привязал один конец верёвки к ветке дуба, а второй, с петлёй, одел себе на шею. Занятый своим делом,  Янис не заметил, что из двери избушки показалась, и тут же скрылась вновь,  женская фигурка, не видел он и того, что в руке женщины блеснуло лезвие охотничьего ножа.

   Очнулся Янис внезапно, будто вынырнул из глубокого омута: глаза плохо видели, а горло болело и саднило, тошнота то наплывала волной, то отступала, давая ему передышку. Последнее, что он помнил, это прыжок с крыши, резкое удушье и кровь, хлынувшая в голову: « Где я? – сам себя спросил Янис, - неужели на том свете? Что - то не похоже. Вон и свет слабый, и постель, и избушка… Скорее всего я на земле. Но как же  так вышло? Значит, кто-то меня спас?»
Он изо всех сил попытался разглядеть окружающие его предметы,  смутно вырисовывающиеся в скупом утреннем свете:
«А вон, кажется, стол. Кто – то сидит за столом, и, кажется, спит, положив голову на руки. Это женщина.  Но почему она спит в такой неудобной позе?»
Усилия, затраченные Янисом на размышления, отняли у него много сил, и  он снова впал в забытьё. Когда он очнулся вновь, то попытался окликнуть спящую женщину, но из его горла  послышалось только едва слышное сипение:
«Придётся ждать, - подумал Янис, - когда станет достаточно светло, проснётся женщина и всё мне объяснит, что произошло этой ночью».
Слабость, боль, стыд – вот итог его подвига. Янис впервые в жизни  заплакал горько и безутешно, как плачут дети, не получившие желаемого.
После слёз ему стало легче, и он уснул. Проснулся Янис  от того, что кто – то напевал нежным мелодичным голосом какой – то незатейливый мотив.
Голос был молодой и приятный. Несколько минут Янис лежал, не открывая глаз, наслаждался мелодией. Ему захотелось быстрее увидеть ту, которой  принадлежал этот прекрасный голос! Янис приоткрыл глаза и застыл в изумлении: в первых солнечных лучах, освещавших убогое жилище, он увидел молодую женщину, которая сидела за столом и что-то перебирала, может, горох или чечевицу. Янис видел только профиль женщины, но и этого было достаточно, чтобы понять, что она прекрасна, как утренняя заря! Небрежно заколотый узел золотисто – русых волос, короной венчал её маленькую головку, но в особое восхищение привёл Яниса золотой завиток, приникший к её нежной щеке. В одно мгновение Янис понял: перед ним та, на поиски которой он потратил пол-жизни! Именно её он искал среди целой толпы женщин и до сего дня безуспешно. Сердце его заныло сладко и тревожно, отбивая в такт его мыслям: «Она моя! Моя единственная!»
Наконец, справившись с волнением, Янис окликнул прекрасную незнакомку. На сей раз голос его не подвёл, и женщина услышала звук его голоса и вопрос:
- Где я? И кто вы прекрасная незнакомка?
  Сидевшая за столом женщина вздрогнула от неожиданности, мелодия резко оборвалась,  она быстро повернулась в сторону Яниса. А тому показалось, что кровать под ним качнулась, а он падает, падает куда–то в неизвестность от того, что предстало его глазам, Янис едва не потерял сознание: у женщины, сидящей перед ним, вторая половина лица была изуродована до неузнаваемости! Глаз вытек, ухо порвано, а нежную щёчку пробороздил грубый шрам:
-Женщина из пророчества! – прошептал Янис, начиная приходить в себя. – Будь ты проклят, старик!
Девушка заметила ужас, исказивший его лицо, но вида не подала:
-Не пугайтесь, - обратилась она к Янису, и тем же мелодичным голосом объяснила, - это со мной ещё в детстве случилось, мне тогда  было чуть больше десяти лет. Пошла я за малиной, увлеклась, вот и не заметила медведицу с малышом. Она меня лапой и погладила. Как вырвалась и домой добежала плохо помню, видно, что Бог за меня тогда вступился! Раны заживали очень трудно. Вот и остались такие уродливые шрамы. С тех пор меня в посёлке иначе, как Кривой, и не зовут!  Моё настоящее имя только я сама  помню.
Девушка, отвернулась к окну, вытирая слезинки, а Янис, несмело спросил:
-Почему же я раньше тебя не видел?
- Да я без нужды никуда  не хожу, зачем людей пугать? Вон, лес да озеро, – они и кормят и терпят без насмешек. Да я  ладно, по несчастью вот так живу, а что заставило тебя, молодого и сильного в петлю лезть?
- Так это ты меня из петли вытащила? – спросил Янис.
- А кто же ещё? Твоё счастье, что я тебя за вора приняла – с ножом встречать вышла. И, слава Богу, понадобился он мне для доброго дела! Ох, и тяжелый ты, как бревно дубовое, едва тебя до кровати дотащила. Послушала, вижу живой, дышишь, вот и не стала никого звать. Подумала, что придёшь в себя, там и решишь, как тебе быть и что делать.   
Девушка немного помолчала, а затем, несмело представилась:
- Меня Элизой зовут, а тебя?
- Я – Янис, - тихо ответил он.
А про себя подумал: «Вот и познакомился со своей суженной!»
   Янис не покинул ни ветхую избушку, ни её необычную обитательницу – остался с нею навсегда. Родители, измученные неблаговидным образом жизни старшего сына, не возражали. И только Леон ничему не удивился. Он помог брату перестроить жильё Элизы, обзавестись хозяйством. А когда в доме брата один за другим появились прелестные дети, с большой радостью согласился быть им крёстным отцом. Мальчик – был копией своего отца, а девочка пошла в красавицу-мать. Когда появились внуки, радости у родителей Яниса не было предела.
И только сам Янис, пропустив на празднике лишнюю рюмочку, всегда поминал недобрым словом какого-то старика…