Магия французского поцелуя гл. 22 последняя

Начало:http://www.proza.ru/2013/04/25/414
Глава двадцать вторая
Все тайное становится явным

Юра ждал меня в фойе кафе. Мы пошли в зал и устроились за свободным столиком.
– Ты будешь есть? – спросила его.
– Безусловно, – усмехнулся он. – От еды не могу отказаться, хотя очень спешу. Где меню?
Протянула папку, обтянутую коричневой кожей с вытесненной надписью: «Кафе «Октябрьское». Он несколько минут изучал блюда, скользя глазами по названиям яств, оторвавшись от чтения, спросил:
– Тебе что заказать?
Подумав несколько секунд, ответила:
– Люблю котлеты по-киевски с картошкой, можно салат из помидоров и кофе с пирожным. Только, чур, платить за себя сама буду.
– Ты что так испугалась? – усмехнулся он. – Какой мужик позволит себе отобедать с дамой и мелочиться? Ты меня оскорбляешь, это не по-джентльменски.
– Успокойся, не хотела тебя обидеть, просто подумала, с чего ради тебе платить за меня? У нас не любовное свидание, а чисто деловое.
– Да? Ты не допускаешь возможности, что оно может плавно перейти в романтический вечер с трапезой при свечах?
– Хватит шутить, заказывай.
Он отложил меню в сторону, знаком руки подозвал официанта и сделал заказ.
– Что тебе удалось узнать?
– Знаешь, в милиции все по горло заняты поиском пропавших новорожденных из роддома, им, похоже, не до твоих подруг, они уже вышли на след похитителя.
– Как так? – возмутившись, спросила я. – Дети – детьми, но есть две смерти молодых женщин!

Перед нами стояли заказанные блюда, я даже не заметила, как их принесли. Мы придвинули тарелки и, вооружившись вилками, принялись есть.
– Пропажа детей – ЧП, понимаешь? Если концов не найдут, кое-кто может звездочек недосчитаться, а разборка смертей – обычное дело. Сейчас полно убийств, так что тут ничего не попишешь. Со временем разберутся, – успокоил он.
– Ты знаешь, я столько много узнала о жизни своей подруги, что просто уверена, что ее убили. Обидно, что расследование стоит на месте.
Тарелки с едой опустели одновременно, мы не ждали ни минуты, а на столе уже стояли чашки с горячим кофе и пирожные на блюдцах.
– Нет, я бы так не сказал. Они, например, заинтересовались одной дамой, как ее? Юра сделал глоток кофе и с досадой поморщился.
– Кофе дрянь? – спросила, увидев его изменившееся лицо.
– Нет, кофе хороший, фамилию не могу вспомнить.
– Голярской?
– Вот, вот. А ты откуда знаешь?
– Она хозяйка дачи, где трагически погибла Полина. Ее подозревают?
– По-моему топчутся на месте. Зациклились на Голярской и ее окружении, видимо, что-то нащупали.
Он замолчал и продолжал пить кофе. Я ждала дополнительных сообщений, но коллега больше ничего не говорил.
– Юра, я хотела попросить тебя передать в милицию вещи.
Открыла сумочку и достала пакет с мобильным телефоном Полины и вещдоками.
– Что это? – с удивлением спросил он.
– Здесь предметы, найдены на месте преступления. Телефон точно принадлежит Полине, другие надо проверить, провести экспертизу, может, удастся установить, кому принадлежали, имеют ли отношение к смерти подруги.
– Где ты все это раздобыла?

Ответить я не успела. Юра смотрел не на меня, а куда-то поверх моей головы и широко улыбался.
– Вот, кстати, и милиция пожаловала! Прошу к нам! – он кого-то жестом руки приглашал сесть рядом.
Обернувшись, с удивлением увидела приближающегося к нашему столику «Ежика». Он тоже улыбался. Подойдя к столу, поздоровался и просверлил меня пронизывающим взглядом. Я не знала, что мне делать: встать и уйти? Появилось желание немедленно скрыться, чтобы не находиться под прицелом цепких глаз. Юра указал рукой на свободный стул и сказал:
– Борис, ты как нельзя кстати. Садись. Ты нам нужен.
«Ежик» уселся, положил руки на стол и переплел пальцы. Я придвинула чашку с кофе и стала размешивать ложкой остывший напиток.
– Знакомься, – это…– Юра не успел договорить, «Ежик» опередил его.
– Казакова Анна Петровна, – сказал, снисходительно глядя на меня.
– Ах, да, вы встречались! Тогда проще. Анна кое-что передаст тебе, правда, Аня?

Я кивнула. Деваться было некуда.
– Вот и отлично! – обрадовался Юра. – Тогда все в порядке. К сожалению, вынужден вас покинуть, мне пора.
Отсчитав деньги, положил на стол, и ушел, оставив нас вдвоем. Такого поворота не ожидала, ела пирожное и думала, с чего начать разговор.
– Мы хотели вас вызвать, – начал говорить Борис, – чтобы расспросить подробней о вашей подруге. Раз произошла встреча, можем поговорить прямо здесь, согласны?
– Здесь намного лучше, чем у вас, – с иронией заметила я.
– Согласен. Хотел спросить: знали ли вы, что ваша подруга ожидала ребёнка?
– Нет, очень удивилась, когда узнала об этом.
– От кого? – зацепил «мент».
Я примолкла. Выдавать Вадима не могла: он не должен разглашать данные экспертизы, это понятно каждому. Сослаться на дневник, следовательно, разоблачить себя, я ведь его уверила, что не видела тетради.
– Нашла в ее гардеробе вещи для новорожденных, догадалась сама. А вам можно вопрос задать?
– Задавайте.
– Вы ищете убийцу Полины или продолжаете считать, что она покончила с собой?
– Дело Захаровой тесным образом переплетается с другим, не менее серьезным злодеянием. Расследуя смерть вашей подруги, мы вышли на некую особу, которую подозреваем в организации двух преступлений.
– Догадываюсь, кого вы имеете в виду.
– Кого?
– Хозяйку дачи, на которой проводила последние дни Захарова, не так ли?
– Да. Что вам еще известно? – спросил он. – Вы же хотели что-то передать мне?

Сомнения терзали меня. Может, стоит открыто сказать ему обо всем, что узнала о Полине?
– Вы не договорили, в чем подозреваете хозяйку дачи.
– Видите ли, одновременно произошли два события: из родовой городского родильного дома пропали двойняшки, и погибла ваша подруга. Мы нашли человека, похитившего их. Он сознался и назвал заказчика преступления.
В моей голове сразу промелькнуло сообщение, переданное по телевизору о пропаже новорожденных детей. Неужели Голярская причастна к краже? Если так, то тогда становится понятным, о какой «посылке» шла речь в электронном письме. 23-го числа она должна передать «посылку» заезжему гастролеру: детей из роддома и, возможно, родившегося ребенка Полины. Меня охватило внутреннее волнение: в груди бушевал ураган, в висках стучали громкие удары прилившей крови, отчего перед глазами стали появляться огненные круги. Наверное, «Ежик» почувствовал, мое состояние, потому что спросил:
– Вам что-то известно о пропавших детях?
– Да. Догадываюсь, кому и когда их должны передать.
– В таком случае скажите.
– Дело в том, что я вела свое расследование. Между прочим, побудило меня к этому заявление вашего коллеги, что смерть подруги – типичный суицид. Вы не обратили внимания на важный факт: откуда могла звонить мне Полина, когда стационарный телефон в гостиной был выключен из сети, а мобильного возле нее не было. Для меня эта зацепка была очень важной. Не буду говорить обо всех подробностях, у моего расследования тоже есть свои тайны, важен факт. Сейчас мне стало понятно, куда направят похищенных детей. 23 числа, то есть завтра, их передадут в руки некого Разманова. Он с джазовой группой в этот день дает концерт в нашем городе. Я не утверждаю на все сто процентов, но это предположение необходимо проверить. Мне самой действовать в такой ситуации не представляется возможным. Могу подсказать, где могут встретиться Голярская и Разманов.

– Где?
– Есть два места. Первое – дача Голярской, второе – отдельный вагон, в котором гастролирует группа. Он стоит в тупике на железнодорожном вокзале, найти не сложно.
– Вы много знаете! Почему не пришли и не рассказали нам?
– Потому что вы неправильно себя повели, – назидательно сказала я. – Не произвели на меня должного впечатления. Я очень сомневалась в профессионализме ваших действий.
«Ежик» усмехнулся и покачал головой.
– Дача Голярской закрыта. Где нужно искать детей?
– Есть подземный ход. Он пролегает через всю территорию участка и выходит к лесу. В подземелье несколько комнат, возможно, детей прячут там.
– Вы располагаете ценной информацией, – «Ежик» произнес с нескрываемым уважением.
– Возьмите вот это, – протянула пакет с «вещдоками» и мобильником. – Обратите внимание на последний кадр в телефоне Полины. В лопухи завернута силиконовая маска и баллончик из-под «черемухи». Может, предметы прольют свет на преступление.
– Откуда эти вещи у вас? – изумился оперативник.
– Я говорю вам, что вела собственное расследование.
– Но где вы их обнаружили?
– Все предметы найдены благодаря соседу Голярской. Он думал, что телефон принадлежит мне, поэтому позвонил и сообщил о находке.
– То, что вы сообщили, очень важно. Я немедленно поеду в управление и доложу обо всем начальству.
– Я свободна?
– Вас никто не задерживал, – усмехнулся он. – Могу подвезти до дома.
– Не надо. Обещайте сообщить о результатах поисков. Мне важно. Я не смогу успокоиться, пока не узнаю, кто убил Полину.
– Не надо волноваться. Обязательно сообщу, скажите номер телефона.
Я кивнула и назвала номер. Мы вместе вышли из кафе. «Ежик» сел в машину и уехал, а я направилась домой.

Дома увидела Генриетту с сияющим выражением лица, интересно, что ее могло обрадовать? В последнее время часто замечала, что у нее были грустные глаза.
– С нетерпением ждала вас, – объявила хозяйка с порога.
Я с удивлением смотрела на нее. Определенно что-то случилось! Может, собралась выйти замуж?
– Мойте руки и садитесь за стол, будем ужинать. У меня огромная радость! Нашлась Маруся!
– Вот как! Как вам удалось?
– Я долго вела наблюдение за одной машиной, именно на ней увезли в неизвестном направлении из детдома детей. В итоге узнала, что водитель сбывает порнографические журналы, он сам привел меня в свое логово. Когда поняла, где находится это ужасное заведение, пришла в милицию и сообщила адрес. Там оказалось несколько детей, среди них моя Маруся!
– Вы совершили героический поступок! Я вами горжусь!

Мы сели за стол и принялись пить чай, Генриетта подробно рассказала о своих приключениях и планах на будущее: она очень хочет удочерить девочку. Весь следующий день я была, словно на иголках. Все мысли кружились вокруг предстоящей операции – встречи Голярской с Размановым. Как все произойдет? Удастся ли милиции пресечь преступление или дети уедут вместе с музыкальной группой в Москву? Я подскакивала на каждый телефонный звонок, ожидая сообщение от «Ежика», но он не звонил. Только вечером получила СMC от Вадима. Он известил о том, что концерт джазовой группы отменен. Публике, пришедшей в театр, сообщили, что в связи с болезнью ведущего артиста, представление отменяется, билеты принимаются в кассе. Весть обрадовала меня, я понимала истинную причину срыва! Значит, мое предположение оправдалось, а милиции удалось задержать Разманова. Меня распирало любопытство: где это произошло? На даче Голярской или в вагоне? Сколько было детей? А Голярская? Арестована ли она или вместо нее на встречу пришел кто-то другой? Дама очень хитрая и могла послать с детьми исполнителя, чтобы не выдать себя. Было бы хорошо, если бы задержали и ее, она должна ответить перед правосудием. От нетерпения хотелось немедленно бежать в милицию, найти «Ежика» и узнать все подробности, едва сдерживала себя от этого порыва. Терзаясь в догадках, включила телевизор и одновременно радио, надеясь из «Новостей» услышать свежую информацию. Но по радио в очередном часе объявили только о сорвавшемся концерте ввиду внезапной болезни ведущего артиста.

Наконец, поздно вечером раздался долгожданный звонок. Услышав голос, замерла, вся обратившись в слух, боясь не расслышать или пропустить слово.
– Добрый вечер, Анна! – сказал «Ежик». – Благодаря вам удалось раскрыть два преступления. Во-первых, найдены близнецы, а во-вторых, мы нашли убийцу вашей подруги.
– Вы задержали Голярскую? – воскликнула, еда не сорвав голос.
– Да, ей предъявлены два обвинения. Первое – организации похищения детей из роддома.
– А второе в убийстве Полины? – догадалась я.
– Не так. Второе в том, что она оказалась хозяйкой порностудии.
– Кошмар! – вырвалось у меня. – Кто же убийца?
– В разгадке этого вопроса нам очень помогли найденные вами предметы: мобильный телефон, маска и пустой баллончик из-под «черемухи». Оказалось, что отпечатки пальцев на этих вещах идентичны отпечаткам, оставленным на кинжале, висевшем на ковре в гостиной Голярской. Понимаете связь?
– Конечно, понимаю, говорите скорее, кто убийца! – я уже не выдерживала томительного ожидания.
– Отпечатки пальцев принадлежат молодой жене Уразова – Ксюше.
Я чуть не задохнулась от неожиданного ответа. Неужели, Ксюша?
– Как удалось доказать?
– Мы тоже не бездельничали. Расследуя смерть Захаровой, вышли на господина Уразова и его жену. Вскрылось их совместное преступление: они организовали мнимое похищение ребенка Уразова, которого милиция тщетно искала несколько месяцев. Оказалось, что мальчика на другой квартире скрывал от больной жены отец, ему помогала домработница. Она была влюблена в него и готова была исполнять все, что попросит, надеясь, что впоследствии он ответит взаимностью. В отделении милиции сняли у обоих отпечатки пальцев и стало ясно, что Ксюша оставила свои следы на кинжале и на тех вещах, которые передали вы. Кстати, на кинжале оказались и следы крови, принадлежащие Захаровой. Под натиском явных улик она призналась, что совершила преступление. Зная, что Захарова была любовницей Уразова, решила с ней окончательно разделаться. Заранее разработала план, приобрела необходимые вещи: маску и баллончик с «черемухой». Незаметно, через задний вход прошла в дом, надела маску, шокировала Полину своим появлением. Воспользовавшись замешательством Захаровой, прыснула в лицо отравляющей жидкости, затем, потерявшей сознание жертве, свернула шею и вскрыла вены кинжалом. От Уразова мы потребовали объяснить, что за деньги он получил по почте от Захаровой незадолго до ее гибели. Он запутался во вранье, в итоге признался, что в угоду психически ненормальной жене, возомнившей себя беременной, решил ей подыграть, поэтому просил Захарову за деньги выносить и родить ребенка.
Хотелось прервать оперативника и сказать, что все подробности мне известны, но проявила такт и выслушала до конца. «Ежик» замолчал.
– Вот видите, как вы ошиблись, приняв при первичном осмотре места происшествия убийство за суицид, – напомнила оперативнику.

– Расследование преступления – процесс трудный. Приходится по крупицам собирать информацию. Хорошо, когда появляются сознательные граждане и помогают следствию.
– Детей, где задержали? – мне хотелось узнать как можно больше.
– В вагоне артистов. Голярская находилась вместе с ними, она должна была увезти их в Москву. При ней обнаружили подделанные справки. На даче Голярской, в подземелье было несколько комнат, в одной находились новорожденные дети, за ними ухаживала нанятая женщина. Другие комнаты использовались под порностудию, в них были кинокамеры, отснятые детские порнофильмы.
– Сколько было детей в вагоне?
– Трое. Два мальчика и девочка.
– Девочка – это дочь Полины! – крикнула я.
– Мы знаем, – ответил «Ежик».
– Поздравляю вас! Значит, в нашем городе теперь не будут исчезать дети?
– Не только в нашем. На допросе Голярская и Разманов назвали фамилии организаторов и заказчиков преступлений. Мы связались с Москвой и передали информацию в МУР. Дело за московскими сыщиками. Я уверен, что этот канал будет перекрыт, а все соучастники предстанут перед судом.
Наш разговор закончился, но меня точило недовольство собой: как же я сама не догадалась включить в список подозреваемых Ксюшу? Где интуиция и логический склад моего ума? Почему они молчали?
Ксюша оказалась прагматичной и расчетливой, способной на жестокие поступки. От таких людей можно ожидать всего. Они не останавливаются ни перед чем в достижении своей корыстной цели. А цель у нее одна – завоевать Уразова и не допустить возможности возобновления отношений между ним и Полиной. Моя подруга ей мешала.

Не знаю, сколько времени бы еще я пребывала бы в состоянии самобичевания, если бы не позвонил Вадим. Он не знал, куда себя девать: вечер не удался, концерт отменили, не составлю ли я ему компанию просто погулять на свежем воздухе. Обрадовавшись предложению, я без промедления согласилась. Мне необходимо отвлечься от назойливых мыслей и хорошенько проветрить голову. Мы гуляли сначала по вечернему, потом по ночному городу, вспоминая студенческие годы. В общем, бродили допоздна, когда оказались возле дома Вадима, и он предложил зайти к нему, не смогла отказать: от длительной ходьбы гудели ноги.
Сегодня я собираю свои вещи и переезжаю к Вадиму. В тот вечер или точнее, ночь, мы решили остаться вместе навсегда. В тайне давно ждала от него предложения и рада, что в этом случае интуиция меня не подвела.