Сказ об Ульяне

  Было это в те годы, когда в наших краях устанавливалась Советская власть. Единения не было в деревне. Одни хотели жить по старому - другие видели в новой власти доброе начало. И когда в округе разнеслась весть о наступлении Колчаковской армии, одни добровольцами вступали в ряды Красной армии, а другие остались дожидаться белогвардейцев.

- Ульяна! Ульяна! Где ты? – Маремьяна соскочила с лошади, кинулась в дом, выбежала из него, устремилась в огород. – Ульяна! Да где же ты?
- Чего кричишь, Марьяша? – окликнула сестру Ульяна, выходя из конюшни с вилами.
- Ульянка, беда! Собирайся скорей и уезжай из деревни, – толкала старшую сестру Маремьяна к дому.
- Да объясни, чего стряслось-то? Зачем мне уезжать? – сопротивлялась Ульяна.
- У нас на деревне белые,  колчаковцы то есть, посекли баб, у которых мужья в Красной армии, а баба Ханю, комиссарскую жену, и вовсе в овраге расстреляли. Ой, я как узнала, к тебе прискакала. У тебя Василь тоже у красных. Быть беде! Они сейчас сюда все нагрянут. Давай скорей собирай чё,  девок в обоз и уезжайте!
- Куда? Куда ехать-то?
- Не знаю. В лес что ли? В другую деревню, может. Спрятаться надо где-то.
- А хозяйство на кого? Корова с поля придет.
- Придёт, я подою.

   Ульяна скоро запрягла лошадь, усадила девочек в телегу, взяла поесть, из одежды что и направила лошадь вон из деревни. Отъехав от деревни километров пять, услышала сзади топот копыт. Догнали её всадники белогвардейцы и завернули обратно.

- А, ну, поворачивай оглобли, Ульяна! Куда разогналась? К Василю своему торопишься в Красную Армию?- орал один всадник.
- А тебе что за забота, Трофим? – узнала односельчанина женщина.
- У меня забот нет. Я теперь только приказы выполняю. Я теперь колчаковец. Слыхала про такого адмирала? Он всё на своё место вернёт, как и было. Красный бунт присекёт в корне, – важничал Трофим.
- Так ты теперь сосед белогвардеец? А что у тебя за приказ? – попыталась выспросить Ульяна.
- Приказ? Приказ таков, каков он есть, не твово бабского ума это дело.
- Понятно… Я слыхала, что вы, беляки только с бабами воюете. Мужиков наших достать не можете, так на бабах зло срываете. Хороши вояки! Срам и только!
- Молчи лучше, Улька! Сейчас приедем, посмотрим, как ты смеяться будешь, враз плетей получишь! – Трофим стегнул лошадь и помчался в деревню.

  Подъехали к церкви. На площади стояли сельчане – бабы, старики да дети малые.
- Ваш благородь! – обратился белогвардеец к офицеру. – Принимайте еще одну партизанку, сбежать хотела.
- Кто такая? Муж твой где? – подошёл офицер к Ульяне. – Отвечать, когда спрашивают!
- Муж ейный, Василь, старостой в селе был, к красным подался, – угодливо подсказал Трофим.
- Расстрелять красную сволочь! Вместе с выродками расстрелять! – отдал приказ офицер.
-Да за что нас стрелять-то!? – не выдержала Ульяна. Она крепко прижала к груди младшую дочь и притянула за головы к себе старших двух – Что мы вам плохого-то сделали? Детей пожалейте!
 
  Уже не отдавая себе отчёта, двинулась на офицера. – Вы, мужики, идите друг с дружкой воюйте, а нас баб не вмешивайте. Да где это видано, чтобы на Руси мужики с бабами воевали? Али вы тут все переодетые бабы? Так вы так и скажите! А, ну, скидовайте портки, а мы поглядим!..

- Молчать! – взвизгнул беляк и замахнулся на Ульяну нагайкой.

   В толпе ахнули бабы, заплакали дети.

   Ульяна стояла ни жива ни мертва, но взгляда не опустила, от удара бы не отвернулась.

- Сей момент разогнать всех баб по домам, – снова заорал белый офицер, брызгая слюной.
- Ваше благородие, а как же с ней, стрелять её или пущай идет? – не унимался Трофим.
- Пускай Бога молит, что дети малые, – снисходительно пыжился благородие. – А то мигом в расход пустили. Пущай идет. Давайте гоните всех отсель по домам всех. А их мужиков всё равно всех перевешаем.

   На окраине села послышались выстрелы.

- Красные! Красные наступают! – кричали  издалека.
- По коням! – скомандовал офицер.

   Колчаковцы торопно ускакали в сторону выстрелов.

   Ульяна вернулась домой. Он был разграблен беляками. Она накормила и уложила спать детей.
 
- Ульянка! – стучали в окошко – Это я,Марьяша.

   Сёстры обнялись. Ульяна расплакалась.

- Всё, всё чисто утащили из дому: вещи, курей, гусей…Пол огорода картошки выкопали.
- Это Трофима баба, Агния всё тут похозяйничала. Они, говорят, что теперь их власть, что хотим то, и берём. В других дворах тоже белогвардейцы шарили, – успокаивала  Маремьяна Ульяну.
- Что я Василию скажу? С чем зимовать нам? – не унималась Ульяна – Зачем я тебя послушалась только?
-Прости меня, Ульянка, за тебя боязно стало, за деток. Кто знал, что всё так обернётся. Прости меня, если сможешь, – крепче обняла сестру Марьяша.
- Ладно уж, чего тут реветь. Корова дома, и на том спасибо. А то, как детям без молока.

   Утром на площади у церкви хоронили убитых в бою.

   Красный командир говорил о погибших как о героях гражданской войны:
- Недаром пролита кровь наших бойцов, товарищи! Разобьём колчаковцев, начнём строить новую жизнь. Откроем школу, построим больницу. Вместе будем строить Коммунизм! Светлое будущее не за горами, товарищи!

   Никто и ничего более не говорил. Все молчали, кто-то тихо плакал. Хоронили односельчан. Каждый думал о своей судьбе. Что-то будет завтра?

   Недолго держались войска Красной армии в селе. Через два дня в деревне опять хозяйничали белогвардейцы. Они забирали последнее со дворов, угрожая расстрелом.

   По приказу командира белогвардейского отряда были выкопаны герои гражданской войны и зарыты на скотомогильнике.

- Ишь чего вздумали! – орал офицер – Хоронить безбожников и голодранцев у святой церкви! В навозной куче им место!

   Трофим хоть и был односельчанином, но не стеснялся грабить своих. Без всякого зазрения совести он увёл корову со двора Ульяны.

   Ульяна уже не надеялась, что вернутся красные отряды. Она  решила сама защитить свою семью. Вечером, уложив детей спать пораньше, отправилась в дом к Трофиму.

- Где же хозяйка твоя, Трофим? – спросила Ульяна вместо приветствия.
- А, Ульяна. Чего надо? Агнию? Так и иди к ней. Чего в дом припёрлась? В больнице она, санитаркой в ночь сегодня.
- Отдай корову Трофим, – сказала Ульяна – пожалей детей малых. Чем я их кормить стану?
- Это ты с Василем своим решай. Бросил тебя. Сама виновата, что отпустила его к красным. Теперь наша власть тут и баста.
- Что же ты на мужа моего взъелся? Что он тебе плохого сделал? Почему мы от этого должны страдать и голодать? Отдай корову, по-хорошему прошу, – стала наступать Ульяна.
- А то что? – схватил ружье Трофим. – Убьёшь меня? Да я тебя сейчас сам к стенке и в расход. У нас это быстро делается.
- Не гневи Бога, опусти ружьё, не сироти деток моих, я своё прошу…
- Было ваше, стало наше, – взвёл курок Трофим и упёр дулом  в грудь женщины.

   Не помня себя от злости, Ульяна резко развернула ружьё от себя. Тут оно и выстрелило.

   Очнулась Ульяна от грохота и видит, как Трофим покачнулся, захрипел и упал замертво. Кинула Ульяна ружьё к ногам сельчанина, отпрянула к столу. Опрокинулась керосиновая лампа на пол. Запрыгал огонь по половицам. Бросилась женщина вон. Вернулась, открыла конюшни. Вывела корову свою оттудова и повела домой.

   Никто из сельчан не побежал тушить  дом Трофима. Соседей у него не было. Дом стоял особняком. Только Агния голосила, прибежав с санчасти. Всё хозяйство её сгорело.

   Скоро власть в селе снова сменилась, теперь уже насовсем.

   Кончилась гражданская война. Мужики стали ворочаться домой. Пришёл и Василий с фронта, но скоро слёг с тифом. Лишь к весне пошёл на поправку.

   Радостно бежала Ульяна  в больницу. Сегодня наконец-то выписывают мужа. С шумом распахнула она дверь палаты и остановилась как вкопанная. Что такое? Почему не идёт к ней навстречу Василий? Почему лежит он накрытый с головой?

- Отравил его кто-то, – тихо сказал фельдшер, подойдя к Ульяне сзади, – Поздно схватились, ничего не могли уже сделать.
- Как? Василий умер? – без слез спросила Ульяна – Когда?
- Ещё вчера вечером…
- А почему за мной не послали? – пустота обволакивала сознание женщины.
- Отправляли санитарку. До сих пор не вернулась. Один всю ночь тут управлялся с больными, – устало проговорил фельдшер.
- Санитарку? Какую санитарку? – комок подступил к горлу Ульяны.
- Ночную санитарку. Агнией звать. Чумная  какая-то ходила целый вечер. Всё шептала про себя чего-то. Не то  « Брат за брата», не то « Мужа за мужа»  Как сгорело у неё хозяйство, так умом, видать, повредилась. – Фельдшер так устал за ночь, что прилёг тут же, на кушетке, и говорил ещё что-то, засыпая на ходу.
- Агния? Агния! – вскрикнула Ульяна, закрыв рот ладонью.
 
   Она подошла к мужу, открыла его, постояла над ним, поцеловала в холодные губы. Потом встала на колени.

- Прости меня, Василий. Это я тебя сгубила. Я не уберегла тебя. Видать, судьба моя такая без тебя остальной век жить. – Горькие слезы потекли по щекам Ульяны, очищая душу от смертного греха.

   После похорон Ульяну вызвали в сельский Совет.

- За выдержку и находчивость, проявленную в стычке с колчаковцами, награждаем Вас, Ульяна Николаевна, куском мануфактуры, – торжественно произнес представитель из района.
- Что-то Вы перепутали, товарищ, - удивилась женщина
- Ну как? Только благодаря вам женщины села избежали плетей и расстрела, – сказал районный представитель, а потом добавил вполголоса – Ведь Вы убили белогвардейца и мародёра Трофима, а потом подожгли его хозяйство.  За что жена его отравила вашего мужа.
- А разве за то, что мы убиваем друг друга, за это награждают?- спросила Ульяна и посмотрела в глаза мужчине.
- По законам военного времени награждают, – уверенно промолвил районный представитель.