Призраки полуночи 2

2 июля.
Я проснулась как в бреду. Как мы добрались до гостиницы, я не ведала. Наверное, я отрубилась от пережитых ужасов. Я не помнила ни как покинула самолёт, ни как меня куда-то везли или несли. Да что со мной происходит? Я пошевелила пальцами и посмотрела на свою кисть. Глаза слегка слезились, а голова была настолько мутной, что меня затошнило. Будто я до сих пор в самолёте или в свободном падении.
– Магги, - голос Джейн привёл меня в замешательство. - Ты как?
– Что со мной? - прошептала я хриплым голосом, который сама не узнала. Голова заныла от боли.
– Ты заболела, - пояснила Джейн, сжимая мою руку. - Хорошо, что с нами был Паркер.
Я хотела ответить, что ни фига не хорошо, что это именно он и заразил меня «мозгом паркера», что теперь я умру. Но вместо этого я уточнила:
– Чем я больна?
– Врач сказал, что у тебя просто грипп.
– Где я могла подцепить его на высоте в несколько тысяч км? - хрипло спросила я. Попыталась прокашляться и застонала от боли в горле. - Это не просто грипп. Это ещё и ангина...
– Наверное, это я виновата, - проныла Джейн. Не наверное, а точно ты. Чтоб тебя караси сожрали в Луаре. Интересно, а в Луаре есть караси? Надо бы обновить свои знания по водной фауне Франции.
– Где мы?
– Сейчас мы в доме Рудольфа. Он любезно предложил нам пожить здесь, пока твоё состояние не стабилизируется, - голос Джейн звучал виновато.
– А меня лечат как-нибудь? - уточнила я, на всякий случай. Вдруг они решили дождаться, пока мой иммунитет сам включится и немедленно меня исцелит.
– Доктор прописал тебе кучу лекарств. Паркер и Рудольф ушли в аптеку за ними. Пока что он вколол тебе какой-то антибиотик. Думаю, в ближайшие часы тебе станет легче. Я принесла тебе чай с мёдом и лимоном, будешь?
– Тащи его сюда, - я хотела добавить, что она очень плохая девочка, но другими менее лестными словами, только образование не позволило. Когда я присосалась к кружке с чаем, моё иссохшее больное горло защипало, я даже закашляла. Но боже, как же это прекрасно — смягчить его хоть какой-то влагой, тем более тёплой. Я замлела как кошак на коленях у хозяйки.
– Тебе лучше? - спросила Джейн, видимо, опасаясь, что моя улыбка — это предсмертная гримаса.
– Ответ отрицательный, - ответила я, опускаясь на подушку и закрыв глаза. - Мне не лучше и не хуже, мне просто плохо.
– Так хорошо, что Рудольф встретил нас. Не знаю, как бы мы без него справились. Я французский знаю только на уровне разговорника. А Паркер и вовсе с трудом сдал его на 3 с минусом.
И почему я не удивлена? Паркер, будучи исконным французом, даже не удосужился выучить родной язык, настолько закостенел в Англии. Хотя, конечно, с его уровнем мозга — какой уж там французский. Ему с трудом уместились в голову основные правила английского языка. Уверена, что он до сих пор писал печатными буквами. Я чуть не захихикала от этих рассуждений. Но потом вспомнила, что я больна и застонала от боли в висках:
– Врачи меня не спасут.
– Почему?! - испугалась Джейн так громко, что я сморщилась от боли.
– Не ори. Да, потому, что «мозг паркера» - это новая неизвестная болезнь. От неё ещё нет вакцины, - на этих словах я начала хихикать. Ну, просто не удержалась!
– В смысле? - Джейн изумлённо посмотрела на меня. Видимо, решила, что это бред. Я в бреду. Ты права, подружка.
– Да так, не важно, - я сделала серьёзное лицо и посмотрела на подругу. - Кто-нибудь из друзей Паркера здесь есть?
– Нет, - Джейн покачала головой. - Они сейчас в той гостинице южного крыла особняка. И, наверное, останутся там. Только нам позволено проживать в самом особняке. Знаешь, я подумала...      Мне, кажется, что Паркер хочет сделать мне предложение..., - она зарделась и опустила взгляд.
Моя скептически настроенная мина не выразила никаких эмоций. М-да. Если он и задумал нечто подобное, в чём я сомневаюсь, - то зачем он тогда в самолёте признавался в любви твоей подруге, а, Джейн? Так и хотелось ей выложить всё, как на духу. Но мы же с Паркером теперь как бы сообщники, в одной связке. Поймают его, посадят нас обоих. Звучит странно, но, по сути, так и есть. Если я расскажу ей про разговор в самолёте, то она придушит нас обоих. Я не хочу терять подругу только по тому, что какой-то Паркер с ней, лишь бы быть поближе ко мне. Наверное, я всё-таки заразилась «мозгом паркера». Не жить мне более на этом света, я трагично закатила глаза.
– Почему ты молчишь? - спросила Джейн дрожащим голосом, разглаживая свою косу.
– А что я должна ответить? - спросила я вдруг. - Джейн, если бы он хотел сделать тебе предложение, то настоял бы на том, чтобы вы поехали только вдвоём. Зачем ему столько зрителей, да ещё и в самом красивом месте во Франции? У вас должно было быть романтическое приключение для вас двоих. А он наприглашал кучу народа. Ты уверена, что он не желает просто оторваться по полной перед долгими месяцами кропотливых тренировок?
– Ты думаешь..., он предложит мне...секс? - с праведным ужасом уточнила Джейн.
Я крякнула. Почему-то у меня даже не возникло такой мысли. Я, конечно, знала, что у Джейн и Паркера ещё ничего не было, потому что она старомодная и консервативная и все действия сексуального характера у неё заключались только после штампа в паспорте и венчания в католической церкви. Но данный вопрос всё равно привёл меня в тупик:
– Я имела в виду просто веселье и отжиг. Без всяких таких...штучек, - меня перекосило. Если Паркер и задумывался о предложении, то наверняка это были только приколы с друзьями. Не представляла себе этого человека в браке. Тем более с Джейн. Максимум на что он способен — это спорт. Туда и вали.
– Мэгги, ты как? - как вспомнишь про …. Паркер с улыбкой на все 32 зуба влетел в комнату, загруженный пакетами.
– Всё купили? - подскочила Джейн, быстро шарясь в пакетах, в поисках нужных препаратов.
– Да, - лучезарно просиял Паркер. - Мэгги, милая, мы быстро поставим тебя на ноги. Не волнуйся!
«Милая»? «Мэгги?». Он что совсем берега попутал? Называть меня так, да ещё в присутствие своей девушки. Я глянула на него так, что даже стена бы потрескалась. А он ничего, даже не хрустнул. Когда следом за ним в комнату вошёл кто-то ещё, я поняла, что их семья — родословная с контрастами. Почти на 10 см ниже своего кузена, Рудольф. Его имя я попробовала на вкус, потому что иначе это не сказать. Черноволосый красавец худосочного телосложения, тонкий нос, густые чёрные ресницы. Волосы чёрные как смоль, до плеч, прилизаны и прилегают к шее. Одет в голубую рубашку, чуть небрежно расстёгнутую на груди и чёрные джинсы. Красавец мужчина. Я растерянно уставилась на него. Неизвестно, что при этом выражало моё лицо, но скорее всего ничего хорошего. О, Рудольф. Наверное, так и должна была выглядеть сцена встречи с моей первой любовью. Но... Чёрт! Всё совсем не так!!! Я вся растрёпанная, волосы как проволока, стоят дыбом, на шее шарф, вся вспотевшая, наверняка круги под глазами. О, боже, что сейчас подумает обо мне этот парень?? Конечно же, он не рискнёт назвать меня самой красивой девушкой Англии. Более того, в моём данном состоянии я даже скорее покажусь ему самой страшной девушкой Англии. Нееееееееееееет! Душераздирающий вопль моего сознания едва не проскрежетал по опухшей гортани.
– Привет, Мэгг, - улыбнулся он вполне дружелюбно. Никакого сверх-французского акцента в его голосе я не заметила. - Добро пожаловать в Париж. И прости, что встречаем тебя вот так — лекарствами из аптеки.
Его улыбка согрела меня аж изнутри. Что же такое-то, а? Когда он подошёл поближе, я застыла как вкопанная. Его глаза. Того же чистого зелёного цвета, что и у Паркера. Эта семейка вознамерилась стать моей головной болью? А может быть, всё дело вовсе не в людях? Может, я просто помешанный на зелёных глазах маньяк? Каннибал Лектор? Может, всё, что мне нужно от мужчины — это его глаза? И не нужны ни какие богатства, ум и чувство юмора? И не важно — тупой качок или худосочный аристократ? Только глаза? Боже, никогда не думала, что меня настолько просто покорить. Одних глаз достаточно для того, чтобы меня выносило из седла ударом шлакбаума по диафрагме. Я резко упала в своих глазах куда-то в шахту Самобичевания. Хорошая поездка вышла, я даже начала придумывать названия своим внутренним переживаниям. Шахта Самобичевания. Наверное, нужно будет придумать меру измерения этой шахты. Допустим, зацепилась на входе — Начало Шахты. Рухнула вниз — Туннель Шахты. Упала — Дно Шахты. Пока что я была ещё в полёте. Интересно, как низко мне падать?
– Привет, Рудольф, - я будто очнулась ото сна, вылезая из его прекрасных зелёных глаз, как из кокона чужих. Он отчего-то рассмеялся. Видимо, замешательство отразилось у меня на лице. «Мозг паркера» прогрессировал и не давал мне во время отвечать на поставленные вопросы. Наверное, он подумал, что я умалишённая.
– Ты ещё симпатичнее, чем мне рассказывали, - заявил он вдруг.
– Руд, - Паркер незаметно пихнул его локтем. Точнее он подумал, что незаметно, но от его толчка Рудольф аж пошатнулся. Джейн рылась в пакетах и заваривала мне жаропонижающий порошок, поэтому не заметила этого.
– Эм... можно и не шутить так, - пробормотала я, едва не запустив в Паркера кружкой из-под чая.
– Я не шучу, - Рудольф чуть удивлённо взглянул на меня, потом на Паркера. Видимо, ощутив, что между нами есть незримая связь. И эта связь звалась - «десять закопанных в парке трупов». Потом он вдруг опомнился, видимо, просто вспомнил, что не я девушка Паркера, а Джейн.
– Ах, ну да... Патрисия говорила, что ты не любишь комплименты, - он смущенно улыбнулся.
Патрисия, ты чего там мелешь? Ну, что за поганая метла — этот её язычок. Люблю я комплименты, какого чёрта переворачивать с ног на голову мои предпочтения. А может, Патрисия просто запала на Рудольфа? Ну, вот. Только этого мне не хватало. Эй, Паркер, сколько у тебя ещё кузенов? На всех не хватает. Пора подключать пробирки и искусственное оплодотворение.
– Д-да, не люблю, - согласилась я. А что мне оставалось делать? Не отбивать же красавца-парня у Патрисии. Иначе, какая я подруга? Иногда мне казалось, что я слишком хорошая подруга. Например, в данной ситуации. Я тоже могла бы заявить свои права на Рудольфа, но вместо этого — я сдалась без боя. Отвернувшись, поджала колени, закутанные в одеяло, и посмотрела в окно. Рудольф посмотрел на меня, потом на Паркера:
– Ладно, мы не будем тебе мешать. Отдыхай, Мэгг.
– Спасибо, - буркнула я.
– Отдыхай, Мэгги, - в голосе Паркера промелькнуло столько нежности, что мне захотелось плюнуть ему в затылок. Жаль, я не верблюд. Джейн настолько ослепла, что не услышала даже этого, вручая мне горячий настой. Я начала его медленно пить, чтобы не обжечь нёбо.
– Рудольф понравился Пати, - сказала вдруг Джейн.
– А ему Пати понравилась? - спросила я, как будто просто так.
– Не знаю, он со всеми флиртует. Сразу видно, что у него отбоя нет от поклонниц, - Джейн слегка поморщилась. Я поморщилась вслед за ней:
– Если Пати он нравится, я всячески на её стороне.
– А я нет, - Джейн нахмурила свой миниатюрный лобик.
– Почему? - я даже поперхнулась отравой, которой она меня поила.
– Я не видела с его стороны никаких искр в её сторону, - пробормотала Джейн. - Он может просто воспользоваться её влюблённостью. Я думаю, что он как раз из таких.
– А, ты об этом. Но это же жизнь Патрисии, пусть делает, что ей нравится, - проговорила я в полголоса. - Ты так не думаешь?
– Я не хочу, чтобы она потом заливала фонтанами своих слёз мои новые вещи из Парижа, - вытянула губы Джейн. - Мы приехали отдыхать, да, но не жить сюда. Когда мы уедем, ей всё равно придётся с ним расстаться.
– Вот тут ты права. Но...
– Что Но, Магги? - Джейн угрюмо посмотрела на меня. У меня аж ком в горле встал, я сразу отпила настой, чтобы проглотить его:
– Ты же встречаешься с Паркером. А он тоже родом из Франции. Ничто не мешает Рудольфу переехать в Англию к возлюбленной или Пати к нему.
– Он мне не нравится! - почти выпалила Джейн. - Он не лучшая партия для Пати. Он ничего к ней не чувствует. Я же вижу!
Мне так и захотелось сказать — зато Паркер в тебе души не чает. Но я во время прикусила свой длинный язык:
– Пусть попробуют. А вдруг и влюбится.
Джейн прикусила губу, которая дрожала от обиды. Я не совсем поняла, что с ней, но вдруг она прошептала со слезами на глазах:
– Ты бы видела, как он прикасался к тебе...
– Чего?! - у меня чуть шизофрения в последней стадии не случилась, я аж подпрыгнула, едва не расплескав горячее лекарство по постели.
– Патрисия и Гретта ехали в другой машине, но я-то видела... Когда Паркер уложил тебя в машину, Рудольф наотрез отказался ехать в другой. Он уже поступил в Университет, где учится на врача. Я ехала с тобой и с ним. Я просто..., - она сглотнула, - наблюдала за ним в зеркало заднего вида.
– Что он делал, Господи, Джи, не томи, а? - у меня аж ладони вспотели, я начала кусать губу.
– Он гладил твои щёки, касался твоего лба, его длинные пальцы скользили по твоей шее, - Джейн аж глаза закрыла ладонями.
Я чуть не заржала, мне стало так смешно:
– Джи, ты мне роман читаешь или рассказываешь, как всё на самом деле было?
– Что тут смешного?! - возмутилась Джейн. - Патрисия в него втюрилась по уши. Ты бы видела, как её трясло, когда она его увидела. А он..., он не сводил с тебя глаз всю дорогу. Мне хотелось развернуться и вцепиться ему зубами в руку, чтобы он прекратил это делать. Ты спала как ангел, даже глаза не открыла ни разу. А он... тьфу, слов нет.
– Может, он просто проверял мою температуру? - скептически возразила я. - Просто зная тебя, я могу предположить, что половину сказанного ты себе придумала. Тебе только романы любовные писать и лучше в стихах.
– Нет, - надула губы Джи. - Это правда! Видела бы ты его лицо. Он так на тебя смотрел, будто только что у вас была ночь любви, а он сделал тебе предложение.
– А вот это точно бред, - буркнула я. - Сейчас он смотрел на меня совершенно обычно. А значит, это плод твоей больной фантазии.
– Нет.., - снова пискнула Джи. Но я уже не слушала её. Реально, что за бред? «Мозг паркера» начинает захватывать и Джейн? Колонизация более высшей нации бактериями? Мне только сценарии писать к фантастическим фильмам. Я захихикала.
– Ты...чего? - обиженно засопела Джи.
– Да так, мысли витают смешные.
– Я ничего смешного не вижу в этом. Патрисия влюблена, а ему на неё, грубо говоря, плевать, - Джейн покосилась на мою дурацкую улыбку. - Тебе-то он ведь не нравится?
– Кто? - я даже опешила от такого вопроса.
– Ну, не Паркер же! - Джейн закатила глаза. Я бы на её месте не делала такие опрометчивые выводы. Я снова захихикала. Боже, «мозг паркера» атакует!
– Нет, совершенно не нравится, - заверила я её с таким рвением, что даже сама поверила. - Да как он вообще посмел ко мне прикоснуться? Вот дайте мне поправиться, и я ему устрою.
Джи расцвела как подсолнух. Прямо вся залучилась от счастья:
– Слава богу.
– Так, погоди. Тебе личное счастье Патрисии важнее, чем моё? - уточнила я, как бы на всякий случай.
– Да ты что! Наоборот! Пусть лучше Пати с ним обжигается, чем ты! Малыш! - она кинулась меня обнимать, я едва успела поднять кружку с лекарством вверх, чтобы она не оказалась на моей пижаме между нами. - Ты слишком хороша для простых смертных! И ни один из них тебя не достоин! Твой молодой человек будет самым особенным!
Я задумалась. А почему вообще он должен быть особенным? Я что не человек? Почему всем обычные нормальные парни, а мне какой-то особенный? Что в нём может быть не таким, как у всех? Интеллект? Инвалид с болезнью Дауна? Без рук, без ног? Чем я заслужила вообще этого особенного? Я тоже хочу нормального здорового парня, с интеллектом «выше ожидаемого» и не нужны мне эти сверх способности.
– Ты хочешь, чтобы я вышла замуж за вампира? - уточнила я ехидно.
– Причём тут это? - Джи посмотрела на меня как на дебила.
– Почему ты считаешь, что мой парень должен быть каким-то особенным? Может, мне нравятся тупые качка как Паркер или ловеласы вроде Рудольфа. Почему ты ставишь какие-то ограничения для меня?
Джи задумалась над вопросом, а потом поморгала:
– Ты сама-то себя слышишь? Ты всегда говорила мне, что тебе не нужны парни вроде Паркера или какие-нибудь гулящие бабники. Паркер в твоём понимании слишком глуп, а такие как Рудольф всегда вызывали в тебе отвращение. Разве что-то изменилось? - она посмотрела на меня кристально чистыми серо-голубыми глазами.
– Нет, - согласилась я.
– Вот видишь.
Я промолчала. А ведь она права. «Мозг паркера» медленно, но верно отступал. А может, подействовали лекарства? В кои-то веки был прав не Паркер, а моя лучшая подруга Джейн. Наверное, она и была антидотом к этой нелепой болезни. Она права сто пятьдесят раз. Я не перевариваю типов вроде Рудольфа, а парни вроде Паркера — для меня просто объект мебели. Всё встало на свои места. Тогда к чему были эти зелёные глаза?
– Ты любишь Паркера? - вдруг спросила я, хотя ответ был очевиден мне ещё два года назад, когда они начинали встречаться.
– Конечно, - она, кажется, почуяла подвох и вздохнула. - Но ведь наши с тобой вкусы никогда не совпадали. Разве нет?
– А представь, чисто гипотетически, что неожиданно они совпали, - начала я издалека, со времен, когда ещё зарождалась Вселенная. - Ну, не было у нас точек соприкосновения, а например, завтра — бах! И совпали. И, например, влюбились мы в одного парня. Пусть это, чисто гипотетически, будет НЕ Паркер, а допустим...хм... Роберт Паттинсон.
– Э-э! Это не честно! Это удар ниже пояса! Тебя нужно удалить с поля, - Джи аж вскочила. В её глазах заметались искры.
– «Мозг паркера» не оставил тебя без внимания? - произнесла я с улыбкой вслух. - Короче, Джи, хватит за меня решать и делать выводы. Я уже взрослая девочка и как-нибудь сама разберусь со своими предпочтениями. Окей?
– Окей, - уныло опустила голову Джейн.
Я наконец-то смогла вздохнуть спокойно. И на такой позитивной ноте, я решила вздремнуть. Всё равно только сон способен мне сейчас хоть как-то помочь. И внутренне и внешне. Сладких снов, Мэгг.
         
3 июля.
Я проснулась с первыми лучами. В горле было так сухо, словно меня без спроса зашвырнули в пустыню и не удосужились даже оставить фляжку с водой. Дотянувшись до графина, я налила себе сока и залпом осушила. За сутки я слопала столько таблеток, сколько не пробовала за всю свою жизнь. Боялась, что у меня будет интоксикация. Но меня заверили, что всё это по рецепту врача и мне это не повредит. Голова уже не трещала, но состояние было такое, будто на мне вспахивали 20 гектаров земли. Причём несколько дней подряд. Я вытянула ногу из-под одеяла и поводила ей, но тут же устало опустила, потому что сил не было даже на это. Вчера я ничего не ела, потому что в меня ничего не лезло. Джейн, как моя сиделка, честно пыталась меня накормить. Варила бульончики, чистила апельсинки. Но от всего этого у меня сил не прибавлялось. Сегодня с утра я была очень голодной, злой и голодной. Я аж подпрыгнула, когда дверь отворилась, и Рудольф с полным подносом еды вошёл в комнату:
– Доброе утро! Прости, что я вместо Джейн. Они с девчонками уехали смотреть достопримечательности. А ты так сладко спала, что никто не рискнул тебя будить. Я подумал, что ты, наверное, очень проголодалась. Тут много всего, выбирай, что тебе по душе и что организм требует. Джейн сказала, что тебе только бульон можно, но я не верю в эту чушь, - он поставил поднос, полный еды. Тут было столько всего, что у меня слюни закапали на простыню. Перечислять всё  было бы кощунством, поэтому я просто начала пихать без разбора в рот всё то, что пахло просто восхитительно. Наконец-то я узнала, какие они на вкус эти французские булки. Джем с клубникой, круассаны, пицца, апельсиновые дольки в сахаре, омлет, свежая клубника, тосты с разными начинками, даже с красной икрой.
Рудольф наблюдал за мной, даже не удосужившись выйти. Но мне было всё равно, я чувствовала зверский голод и наворачивала блинчик, макая его прямо в сметану. Когда я, наконец, почувствовала себя сытой, то облизав пальцы, посмотрела на парня:
– Спасибо огромное! Ты мой спаситель.
– Да не за что, Мэгг, - он улыбнулся. - Я рад, что тебе лучше. Мы все страшно переживали.
– Да, особенно переживали девочки, как я погляжу, раз укатили смотреть Париж, - я рассмеялась.
– Не обижайся на них. Они просто боятся, что как только ты выздоровеешь — они уже не погуляют по городу, и придётся сразу ехать в особняк. Паранойя, - он хмыкнул. Я разглядывала его почти бесстыдно. Сегодня он был в белой рубашке, что ещё больше оттеняло его чёрные как смоль локоны. Он был бесподобно красив. Конечно, чересчур худой, мускулатуры ему бы не помешало, но всё равно он был очень красивым. Ему даже шла худоба.
– Можно уносить? - он кивнул на поднос.
– Да, спасибо ещё раз.
– Ещё раз не за что. Мне в радость, - он забрал поднос и вышел.
Мне даже стало как-то одиноко. Девчонки, забив на больную подругу, умчались с экскурсией по городу, бросили меня тут одну. Хотя... почему сразу одну? Рудольф почему-то остался дома, хотя он мог бы стать прекрасным гидом для молодых девушек. И, тем не менее, почему-то он решил остаться со мной. Паркер, я надеялась, тоже свалил. Не хватало только мне слушать его сопливые признания. А я настолько слаба, что даже не смогу его пинком отправить восвояси. Рудольф вернулся через несколько минут:
– Ты не против, если я составлю тебе компанию? Раз ты всё равно не спишь.
– Не против. - ещё бы я была против такой компании. Я же дружу с головой.
– Расскажи мне что-нибудь о себе. Паркер мне все уши прожужжал о том, какая ты замечательная. Я даже от зависти ревновать начал, - он рассмеялся.
– Нашёл чему завидовать и кого ревновать, - я усмехнулась, голос ещё чуть-чуть хрипел, но горло уже не болело.
Он улыбнулся, слегка натянуто, как будто я себе сейчас тупо набивала цену. Мне это не очень понравилось:
– Почему ты не поехал с девчонками? Говорят, Патрисия в тебя по уши влюблена, - я не хотела сдавать подругу, но мне показалось, что он уже давно в курсе, поэтому смысла скрывать нет.
– Мне не хотелось оставлять тебя одну, - просто ответил он. - Да и Паркер посоветовал мне остаться дома, вдруг тебе что-нибудь понадобится. Я и сам никуда бы не поехал, пока ты в таком состоянии.
Я опустила взгляд, вроде как смутившись. Хотя в этот миг чувствовала себя совершенно иначе:
– Я, наверное, ужасно выгляжу. Жаль, что ты увидел меня в таком неприглядном свете. Обычно я более ухоженная.
– О чём ты говоришь? - он чуть приподнял одну бровь. Выглядело очень эффектно.
– Я страшная, лохматая, болезненная как покойник, - пояснила я.
– Осмелюсь, не согласится, - Рудольф протянул ко мне ладонь и взял мою руку в свою. Я даже не стала сопротивляться, хотя первой мыслью было именно отдёрнуть руку. Да что ж я такая шугливая, может он моя судьба?
– Ты очень красивая, - проговорил он, поглаживая мою кисть. - Даже красивее, чем говорил Паркер. Я и не думал, что в мире существуют настолько красивые девушки. Я привык к разным лицам, у меня, как ты сама понимаешь — было немало подружек. Но ты... это нечто особенное. Ни с чем несравнимая красота. Ты как Белоснежка. Даже сейчас, когда ты пытаешься всячески себя очернить, я не вижу в тебе совершенно ни одного изъяна. Ты божественна. Так красивы бывают покойники, извини за сравнение.
Я рассмеялась его сравнению:
– Я не вампир, нет.
– Я знаю, твоя кожа тёплая, бархатистая, - он вдруг коснулся губами моей руки и меня пробрал озноб. Да что он делает? Я же больная простывшая девушка. Нельзя так издеваться над моими чувствами.
– Теперь я завидую Паркеру ещё больше. Раньше я завидовал тому, что он встретил Джейн — ведь она тоже очень красива. Но теперь я понимаю, почему Паркер даже будучи с ней — никогда не мог забыть тебя. Ты слишком хороша, чтобы быть с ним. Он рядом с тобой выглядит как телохранитель, но не более. Ты как звезда, сошедшая с небосвода. Слишком красива, обжигающе прекрасна, - шептал он, целуя мою руку. Я выдернула её и посмотрела на него:
– Рудольф, я конечно всё понимаю, но...я не настолько глупа, чтобы поверить твоим словам и повестись на твои уловки. Прибереги эти красивые слова для более доверчивых девочек.
Он изумлённо уставился на меня, как будто я только что наплевала ему в душу и растёрла его сердце каблуком:
– Ты что...шутишь?
– А что, похоже? - я изогнула бровь, совсем как он недавно. Почему-то у меня в груди не шелохнулось ни единой эмоции. Неужели он действительно решил, что покорит меня парой красивых фраз.
– Я вовсе не..., - он замер. - Ты что..., думаешь, что я просто играю?
– Я не думаю, я знаю. Это разные вещи.
– Ты ошибаешься, - он помотал головой, болезненно ссутулив плечи.
Я продолжала на него смотреть с полным скептицизма взглядом:
– Я не верю твоим словам.
– Боже, но почему? Я впервые в жизни искренен с девушкой, а она смотрит на меня как на пустое место, - Рудольф умоляюще посмотрел мне в глаза. Я на миг залюбовалась их необычайной красотой, но тут же встряхнула головой. Нет, я больше не попадусь в сети этих глаз.
– Мы можем быть только друзьями, но не более того, - я улыбнулась. Боже, ну в кого я такая уродилась? Моё высокомерие вбило в пол его самолюбие. Он даже осунулся и стал выглядеть лет на 10 старше. Хотя страшнее он от этого не стал, просто скорбь, появившаяся на его лице, была признаком искренней боли. Но во мне и, правда, ничего не шелохнулось. Как будто я всё-таки была Ганибалом Лектором. Наверное, так оно и было по сути своей. Я и раньше снисходительно отвергала попытки ухаживания молодых людей. Снисходительно и с улыбкой. Я монстр? Выходит, что так. А как же вспыхнувшие чувства? Откуда они тогда берутся, если я такое чудовище? Ответ я знала: «мозг паркера» - супер мега заразная болезнь. Я захохотала, не сдержавшись. Рудольф вздрогнул. В этот момент я ощутила себя главной злодейкой какой-нибудь третьесортной мелодрамы.
– Ты пошутила, да? - с какой-то нелепой надеждой спросил он.
– Нет, - сухо обрезала я, тут же заткнувшись. - Лучше обрати внимание на Патрисию. Ты ей, правда, очень нравишься.
– Так вот в чём дело, - он вздохнул. - Ты не хочешь ранить чувства подруги, поэтому готова отказаться от собственных чувств...
– Да кем ты себя возомнил? - выдавила я почти шёпотом. - Неужели ты думаешь, что я бы стала с тобой встречаться? Даже если бы Патрисия в тебя не влюбилась, я бы никогда не посмотрела в твою сторону.
Он криво усмехнулся:
– Всё ясно. Ты звезда, да? Не боишься, что тебя могут спустить на землю?
– Ты что угрожаешь мне? - я нахмурилась.
Он усмехнулся:
– Даже если бы и хотел. Никогда бы не сделал. Я докажу тебе, что я тебя достоин. И ты меня полюбишь.
– Не будет этого, - возразила я. И застыла, когда он вдруг метнулся ко мне, и его губы впились в мои. У меня аж глаза на лоб вылезли. Что он себе позволяет?! Дикая кошка во мне зашипела. Но самозащита моя всегда немного подтормаживала, поэтому я не сразу поняла, что сделать. Его губы требовательно пытались раздвинуть мой плотно сжатый рот, наверняка, он надеялся, что через секунду я сдамся и отвечу ему взаимностью. Мой кулак с размаху припечатал его в челюсть. Он охнул, отшатнувшись в сторону. Даже с моей болезненной слабостью удар вышел то, что надо. На лице Рудольфа осталась шикарная отметина. Ещё и моё колечко с бриллиантом, что подарил мне отец на окончание колледжа - прекрасно помогло и сыграло роль кастета. Парень, держась за щёку, слегка недоумённо смотрел на меня. Он, поди, даже не понял — за что я ему сейчас переписала.
– За что?
Так и есть. Всё-таки «мозг паркера» - это очень страшная болезнь.
– Тебя когда-нибудь учили, что целовать девушку против её желания, нельзя? Если нет, я тебе на пальцах объясняю. На всех пяти, - я показала ему кулак.
– Блин, - сейчас он повёл себя как мальчишка, пнув стену. - Ну, не могу я так! Чёрт, Мэгг! Я люблю тебя!!! Люблю, слышишь!!! ЛЮБЛЮ!
Я-то слышала, и не зачем так было орать. Ну, а что я могла сделать? Ну, люби. Разрешаю. Только я-то тут причём? Зачем взвешивать свои проблемы на мои хрупкие плечи? Во мне проснулась та самая зловредная Магвильвира Престон Хоутч МакРивер, которая никогда не давала никому шансов и лишь снисходительно улыбалась на подобного рода выходки со стороны моих неудавшихся ухажёров. Я что совсем бессердечная? В данный момент выходило, что да.
– Когда ты успел в меня влюбиться, Рудольф? - спросила я осторожно. Мало ли, вдруг он накинется на меня и разорвёт на лоскуты. Мне редко приходилось встречать столь эмоционального парня. Да ещё находясь с ним в одной комнате, когда другой защиты у меня нет. Паркер, где же ты? Вот сейчас ты мне на самом деле нужен. Вдруг твой кузен не примет мой отказ и изнасилует меня прямо тут, не обращая внимания на мой внешний уродский вид. Взгляд Рудольфа был таким пронзительным и тяжёлым, что я неприятно осознала — в его голове мелькали подобные мысли. Мол «не хочешь по-хорошему, будет тебе по-плохому».
– Как только увидел тебя, - сухо проговорил он, его голос сел и стал каким-то резким, как наждачная бумага. Если можно такое сказать о голосе.
– Послушай меня, Рудольф, - как можно более дружелюбнее начала я, а он тем временем будто оценивал расстояние между нами и мою физическую подготовку. Не посмеет же он снова на меня наброситься? Или посмеет?
– Я ничего не хочу слушать, - замотал он головой, болезненно сжимая кулаки. - Ты нужна мне. И я от тебя не отступлюсь. И мне плевать на твой отказ. Ты изменишь своё мнение.
– Рудольф...
– Замолчи! - он рыкнул, что я даже вжалась в подушку. Для меня подобное проявление агрессии было в новинку. Мои предыдущие ухажёры никогда не позволяли себе вольностей в мою сторону. Да, но я никогда и не лежала перед ними беззащитная в доме, где, скорее всего, никто не прибежит мне на помощь. Я всегда была в компании подруг, друзей, просто в толпе людей. М-да, впервые в жизни я пожалела о том, что не дружила со спортом. Надо было хотя бы кружок самообороны посещать, на будущее.
– Рудольф, держи себя в руках, пожалуйста, - прошептала я, зная, что психов вроде него лучше не раззадоривать и не провоцировать громкими криками и руганью.
– Ты же тоже на меня запала! - вспылил он. - Почему ты не хочешь это признать?!
– Эм..., - а, действительно. Он ведь прав. Хотя... запала ли? Мне он нравился ничуть не меньше Паркера. Нет, Паркер мне совершенно не нравился. Его глаза. Вот что действительно меня цепляло как репей. Глаза.
– Рудольф, я вовсе не...хм...не запала на тебя. Ты хороший парень, очень красивый, да, но... Ты не мой типаж, - аргумент у меня был всего один. Но почему я так уверена в том, что и он не мой типаж? Что меня вечно не устраивает? Может, если я отвечу ему взаимностью, то сегодня останусь в живых? Так и на кой чёрт я сопротивляюсь? Он ведь действительно мне понравился, а это значит, что всё у нас может быть хорошо. Откуда же этот жуткий страх, поднимающийся из глубин сознания? Мне страшно. Глядя на него я не вижу защиту, я вижу хищника, готового вот-вот разорвать меня на куски.
– Кому ты врёшь? Мне? Я же вижу твои глаза! - рыкнул он.
Блин, да у парня расшатанная нервная система. Наверное, он совершенно не привык к отказам. А может быть, у него какой-то комплекс. Однажды ему отказала девушка, и теперь его глаза застилает пелена бешенства, стоит лишь кому-нибудь напомнить об этой ране? Но даже подобное оправдание не способно сейчас меня успокоить. Я не была психологом и вряд ли сейчас смогла бы бескровно урегулировать возникший конфликт. Когда он шагнул ко мне, я вскинула руки, но он даже не подумал остановиться. Ухватив мой затылок, он вновь впился в мои губы. И даже упираясь, я никак не могла отпихнуть его от себя. Нет, чтобы сдаться и просто ответить на его поцелуй. Однако у меня не возникло даже желания. Я попыталась его укусить, но он сжал мои спутанные локоны так сильно, что из глаз брызнули слёзы. Я панически замычала, пытаясь отпихнуть его коленями. Но для худощавого с виду парня, он был чертовски силён. А может быть, это я была чертовски слаба.
– Какого чёрта ты делаешь??! - разъярённый голос Паркера как свет в конце туннеля прозвучал в моём испуганном мозгу. Рудольф отпрянул от меня, как будто громом поражённый. Его рубашка затрещала по швам, когда мощная ладонь Паркера схватила его за шкирку, как щенка и отшвырнула к стене. Кузен сбрякал об стену с такой силой, что я засомневалась, а не переломал ли он себе позвоночник. Мой испуганный взгляд метнулся к Паркеру. Но гнева на его лице, как не бывало, стоило ему увидеть меня:
– Мэгги, как ты? Он тебя не ранил? - в его голосе прозвучало столько заботы, что я чуть не кинулась к нему на грудь. Удержал меня только парализующий страх.
– Н..н..нет, - я сморщилась и потерла затылок. Кожа болела.
– Ещё раз прикоснёшься к ней, я тебя пополам переломаю, - угрожающе процедил Паркер, обернувшись в Рудольфу. Тот со стоном приподнялся:
– Да ничего не было, Паркер! Я просто поцеловал её...
– Я видел! Когда девушку просто целуют, она не пытается вырваться, - он стоял в такой напряжённой позе, будто вот-вот хотел сорваться с места и вдолбить башку своего кузена в стену.
– Что ты вообще тут делаешь? - Рудольф усмехнулся, будто и не боялся своего братца.
– Не выдержал. Так и знал, что ты что-нибудь выкинешь, - голос Паркера помрачнел, он снова обернулся ко мне и присел на край кровати, коснувшись моей щеки. - Если он будет к тебе приставать, сразу говори мне. Я его сравняю с землёй.
К моим глазам подступили слёзы, он был так мил, что я не удержалась и прильнула к его плечу. Я слышала, как возмущённо охнул Рудольф, и как вздрогнул от неожиданности Паркер. А я просто заплакала. Такое чувство, что груз свалился с плеч: мой ангел-хранитель во время пришёл на помощь. Паркер утробно зарычал:
– Ты видишь, до чего довёл её? Она плачет, из-за тебя!
– Это был просто поцелуй, - слабо возразил Рудольф. - Мэгг, любимая, прости меня...
– Не смей с ней разговаривать! - Паркер аж дёрнулся, видимо, в попытке дотянуться до Рудольфа ногой. - И не называй её любимой.
– Не указывай мне!
– Я тебе сейчас нос сломаю, если ты не закроешь рот, - Паркер стиснул меня в объятиях. Я затихла, понимая, что если продолжу плакать, они точно подерутся. - Мэгги, милая, прости, что ушёл... Я должен был догадаться, что мой кузен не сможет держать себя в руках... Грязное животное...
– Спасибо, Паркер, - только и выдавила я, хотя страх уже отступал, и мне стало намного лучше.
Голос Рудольфа куда-то исчез, кажется, он ушёл. Я отстранилась, вспомнив, что обнимаюсь с парнем своей подруги. Паркер взволнованно нахмурившись, изучал моё лицо:
– Прости, что привёз тебя сюда... Ты не заболела бы... и... прости ещё раз..., - он виновато опустил взгляд.
– Да...ладно..., - выдавила я. - Я сама виновата...
– Ты ни в чём не виновата, - он отрицательно замотал головой. - Я даже Рудольфа винить не могу, если уж на то пошло. Он просто не устоял. Невозможно смотреть на тебя и ничего не сделать..., - он отвёл взгляд, тут же поднимаясь.
– Я что похожа на жертву? - усмехнулась я. - Видимо, я себя слишком виктимно веду.
– Как? - он уставился на меня, и я рассмеялась. Совсем забыла, что Паркер — тупой качок. Но в данный момент я действительно испытывала к нему тёплые дружеские чувства. Я знала, что он никогда не позволит себе то же, что позволил Рудольф.
– Психология жертвы, - пояснила я. - Скорее бы уже поправиться и тогда я дам Рудольфу отпор.
– Он больше не тронет тебя, - помрачнел Паркер. - А если посмеет, я сломаю ему что-нибудь. В качестве урока.
Меня перекосило. Хороший такой урок.
– Ещё раз спасибо, - улыбнулась я. - Ты настоящий герой.
– Мх..., - он смущенно порозовел. - Мэгги...
– Всё, иди давай, я хочу принять душ, - меня насмешило выражение его лица. Когда он быстро ретировался, я сползла с кровати и, цепляясь за стену, пошла в душ. Слабость отступала, но по-прежнему я едва передвигала ногами. Интересно, что сейчас в голове у Рудольфа? И почему я думаю о Рудольфе в такой момент? Его гложет совесть или ему кажется, что ничего такого он не сделал, за что его можно было бы судить? Кто знает, что роилось сейчас в его голове, в моей голове сейчас чего только не роилось. Я забралась в ванну и набрала воды, решила отмокнуть для начала и просто полежать в тепле. Дёрнувшись вдруг, я вспомнила, что не закрыла дверь в ванную. Не хватало мне ещё снова нарваться на приключения. Пора запомнить, что я не дома. Быстро заперев дверь, я со спокойной душой нырнула в горячую воду. Я даже не стала взбивать пену, как делала обычно, мне просто хотелось очиститься от болезни и всех её последствий. Закрыв глаза, я наслаждалась горячей водой и думала о том, что происходит. Невероятно, но ещё сутки назад я даже не могла себе предположить, что буду самой популярной девушкой в Париже на 1 кв метр. Я рассмеялась своим мыслям. Ну, что за бред иногда приходит в голову. За размышлениями, да ещё в расслабляющей ванне, я не заметила как отрубилась.
Я чувствовала, что это сон.
Это не могло быть моим видением. Я вздрагивала, пробираясь через паутину, по узкому коридору, заваленному всяким хламом. У меня начиналась клаустрофобия, особенно когда полотно паутины цеплялось за волосы и касалось кожи. Мой визг разогнал стайку крыс. Зачем я здесь? Куда я иду? Я ненавижу подобные места. Когда я выбралась в какой-то тёмный проход и запнулась о комод, то впереди мелькнул силуэт. «Стой!», - мысленно выпалила я. «Почему ты убегаешь?». «Хватит, остановись уже!». Кого я зову? За кем я следую? Почему я в этом странном месте? «Да, постой ты уже!». Скрип под ногами заставил меня замереть на месте. Что это? Хруст изгнившей доски под ногой. «Нет!», - мой крик эхом пронёсся по коридору, когда нога провалилась сквозь пол. Едва не сломав себе ногу, я метнулась было назад, но застонала от боли. Перед моим лицом выросла ладонь. Я машинально ухватилась за неё, даже не успев задуматься о том, чья она. И рука помогла мне выбраться. Подняв взгляд вверх я увидела только...пронзительные зелёные глаза, сияющие как два изумруда...
– Мэгги! - стук в дверь привёл меня в чувство.
– Мэгг! Ты жива?! - стук усилился.
Я, расплескав воду, подскочила:
– Я в порядке! Пати, Гретта, Джейн, я в норме.
– Ты почему молчала?! Мы тут чуть с ума не сошли! Уже хотели дверь ломать! - закричала Гретта. Так я и поверила. Если бы переживали, не укатили бы без меня изучать Париж. Ну, что за девчонки?
– Я...задремала, - врать было бессмысленно, не скажу же я, что издевалась над ними специально.
– В ванной?? О, Господи! Открой уже! - Джейн начала барабанить в дверь.
– Да, успокойтесь вы! - я возвела глаза к потолку. - Я в порядке. Сейчас выйду. И не надо выламывать двери. Вы не у себя дома.
Когда они, наконец, утихомирились, я выбралась из остывшей ванны, схватила полотенце и замотала его на голове. Накинув халат, я выбралась из ванной комнаты. Девчонки, как личные охранники, расселись на кровати и смотрели на меня с подозрительностью судейской коллегии.
– Ты что не могла нас дождаться? - спросила Джейн, обиженно засопев. - А если бы ты захлебнулась?
– Думаю, я бы проснулась, - буркнула я. - Успокойтесь уже, паникёрши.
– Тебе лучше? - заботливо спросила Патрисия, метнувшись ко мне и силком пихая на постель.
– Эй, да...блин...нормально...всё..., - я оказалась в постели. Меня тут же накрыла одеялом Гретта. Вот ведь, как сговорились все. - Я в порядке! Чего вы засуетились? Совесть заела?
– Извини, мы не удержались, - Джейн понурила голову. - Это же Париж!
– Да, мы очень виноваты, что уехали без тебя, - Гретта виновато вздохнула. - Простишь нас когда-нибудь?
– Сомневаюсь, - я скривилась. - Этот грех вы будете замаливать до конца своих дней.
Подружки сразу заулыбались, как будто я расписалась под петицией о помиловании.
– Ты у нас самая лучшая! Мы тебя любим! - наперебой они кинулись меня целовать и обнимать. Я заверещала, как дикобраз. Даже не смотря на нелепость ситуации, я бы предпочла, чтобы меня целовал Рудольф, а обнимал Паркер. Но никак не три совершенно бешеных девицы, которые не сильно-то заботились при этом о моей сохранности. Полотенце с головы благополучно слетело. Но, кажется, всё, наконец, начинало налаживаться. Наши каникулы начинались.