Призраки полуночи 6

7 июля.
Я проснулась от лёгкого покалывания на щеке, как будто пронизывающий ледяной ветер впустили в комнату. Приоткрыв глаз, я убедилась, что это всего лишь ладонь Луи.
– Ты слишком долго спишь? - прошептал он очень тихо.
– Я же на каникулах, - хрипло пробурчала я спросонья. Он коснулся своими ледяными, как зимний ветер пальцами моей шеи в районе позвонков, что я аж подпрыгнула!
– Блин, холодно!
– Вставай, - он рассмеялся. - Мне жутко скучно.
– Я понимаю, но я в отличие от тебя нуждаюсь во сне, - проворчала я, как старая бабка.
– Ты спишь по 15 часов в сутки, человеку это вредно, - возразил он.
– Я не человек, - подвела итог я.
– А кто же ты? - он наклонился ко мне и провёл кончиком носа по моей щеке. Я прикрыла глаза, ощущение такое, будто меня касается сам ветер. Только более объёмный. Этакий воздушный поток, обладающий человеческим обликом.
– Я Мэгг, просто Мэгг, - хихикнула я.
– Магвильвира Престон Хоутч МакРивер, - проговорил Луи тихо.
Меня пробрал озноб. Впервые на моей памяти, моё имя вызвало какую-то смесь гордости и радости во мне. Как будто я поделилась какой-то тайной. Но дабы не привыкать к новым ощущениям, я пробубнила:
– Не зови меня так. Я терпеть не могу своё имя.
– Почему же? Очень красивое и необычное. Магвильвира.
Меня снова пронзил ледяной озноб, как будто я была просто пустым сосудом, через который перекачивали холодный воздух. Странное ощущение. На какой-то миг я даже забыла, кто я и что я здесь собственно делаю.
– Луи...?
– М? - он посмотрел мне прямо в глаза, что я опять чуть не потеряла чувство реальности.
– А ты хотел бы вселиться в меня?
– Это зачем ещё? - он вскинул брови.
– Ну..., мне просто интересно, что чувствуют люди, когда в них вселяется призрак.
– Ты так любишь эксперименты, - теперь он заворчал как старый дед, и я рассмеялась:
– Мне просто интересно.
– Ты ничего не вспомнишь, даже если я попробую это сделать, - он покачал головой. - Так что от твоего эксперимента ничего не изменится, кроме того, что я на несколько минут смогу смотреть на мир твоими глазами. Да и не хочется мне рисковать твоим здоровьем ради забавы.
– Ты боишься выкинуть меня из тела? - я рассмеялась.
– А вот зря ты смеёшься, это вполне вероятно. Долгое пребывание в теле человека — стирает его сущность. Но и призрак не может оставаться в мёртвом теле.
– В мёртвом? - переспросила я осторожно. Мне не почудилось?
– А каким ещё должно быть тело человека, которого призрак выкинул из тела на долгое время? Это как отключить искусственную вентиляцию лёгких и ждать, что они сами заработают, - он посмотрел на меня. - Если бы призраки могли жить в телах живых людей, это делали бы все. Потому что быть призраком однообразно и скучно, а переселяться из тела в тело — это какое-то разнообразие. Но, увы, такое переселение невозможно. А те, кто пытался, были наказаны. Потому что носители, назовём их так, умирают в течение нескольких часов. А как только они умирают, Призрака выкидывает из тела. Большое скопление трупов иногда списывали на эпидемии, - он многозначительно покачал головой.
– Вот как, - я призадумалась, но мне всё равно так хотелось проверить, какого это. Когда в тебя вселяется потусторонняя сила. Я вскочила, поправила длинную футболку и заявила:
– Мне интересно.
– Я не могу, - он помотал головой с улыбкой.
– Не волнуйся за меня, - я закрыла глаза.
– Ты забыла? Я не могу проходить сквозь тебя. Максимум что я смогу сделать, это сшибить тебя с ног, - в его голосе прозвучали нотки веселья.
Я недоверчиво открыла глаза. А ведь он прав. До сего момента, я могла даже удерживать его на месте. Так что вселиться в меня ему вряд ли удастся.
– Почему так происходит? - спросила я, шагнув к нему на встречу и столкнувшись с ним, почувствовала как будто невидимую преграду, хотя я видела эту преграду, он стоял прямо передо мной.
– Не знаю, - он покачал головой. - Возможно, есть логичное объяснение этому. Но я его не знаю.
– Может, я какая-нибудь нездоровая? - уточнила я, спрашивая скорее себя, чем его. Говорить о болезни «мозг паркера» желания не было. Но если таковая и существовала, то я уже знала, какие симптомы. Во-первых, начинаешь видеть призраков. Во-вторых, эти призраки не могут в тебя вселиться. Так выходит это даже плюс? Хотя не факт, что если Луи не может, то не могут и другие призраки. А вообще вижу ли я других призраков кроме Луи? Может быть, Луи и есть плод моей больной фантазии? Может быть, я настолько привыкла к вниманию парней, что придумала в своём внутреннем мире идеального парня и начала с ним встречаться? Что за бред? Да, именно, «мозг паркера» - это бред.
– О чём задумалась? - спросил меня вдруг Луи, выдергивая из размышлений.
– Как думаешь, то, что я вижу тебя... это... нормально? - спросила я вдруг, болезненно сжавшись.
Он наблюдал за мной, как будто не понял вопроса:
– Ты не единственная в доме, кто видит меня. Это ненормально, но это факт. Такой же реальный, факт, как солнце по утрам и луна по ночам.
– Кто ещё тебя видит? - я вскинула на него глаза.
– Френсис. Он прекрасно знает, кто я такой. Слуги здешние если и видели меня, то только как сущность, размытое пятно, нечто, не имеющее материальной формы, - он пожал плечом. - Раньше я задумывался, почему он меня видит. Но потом понял.
– Почему же? - я встрепенулась. Может быть, я наконец-то узнаю, чем же я больна и найду лекарства от этой страшной болезни? Хотя если это означает — больше не видеть призраков, то, пожалуй, я не очень хочу выздороветь.
– Френсис находится на службе Призраков. Генриетта рассказывала, что не раз видела его на Призрачных балах, - Луи внимательно на меня смотрел.
– Я так и думала, что он что-то о тебе знает! - я зашипела как кобра, готовая к броску. - Видела по его скользким глазкам.
– Френсис грязный человек, - Луи покачал головой. - Ради собственного благополучия он продаст и мать свою и детей своих.
– Что же дали ему призраки такого, что он пошёл на службу к ним? - спросила я.
Луи нахмурился и отвёл глаза:
– Я догадываюсь что это. Но тебе не следует об этом знать.
– Почему? - я замешкалась.
– Ради твоей же безопасности.
– Но что это такое? Скажи мне! Я ведь никому не расскажу, - взмолилась я.
Он покачал головой:
– Есть вещи, которые простым смертным лучше не знать.
Я замерла и обиженно выпятила губу. Он назвал меня простой смертной. Класс. Нет, ну, опять я придираюсь к словам:
– Но Френсис же знает! Почему бы и мне не знать?
– Френсис уже погряз во всём этом, его жизнь для меня ничего не стоит. А вот твоя стоит, и я не хочу, чтобы тебя убили, потому что ты слишком много узнала, - он помотал головой. - И больше не заводи со мной разговоры на эту тему. Пожалуйста.
Я смолкла. Отказать ему, когда в его голосе чувствуется такая боль — я не могла. Спорить бесполезно. Я вздохнула, смирившись, что так и останусь для него просто — простой смертной. Проще некуда. Он видимо заметил, как изменилось моё лицо и приобнял меня ладонями. В этот момент я предпочла бы, чтобы он был живым. Так я хотя бы смогла ткнуться ему в плечо носом и поплакать. Но вместо этого я наткнулась на что-то необъяснимое, а слёзы, которые грозили вот-вот выступить тут же стали превращаться в лёд. Я даже отпрянула, чтобы не отморозить глаза:
– Ты мог бы снова вселиться в Чака? - игриво спросила я.
– Это зачем ещё? - он усмехнулся. - И почему именно в Чака?
– Мне просто его не жалко, - я проворчала это тихо, чтобы он не разобрал, но он рассмеялся.
– А ты оказывается такая эгоистка, - продолжал смеяться он, касаясь губами моей шеи. Мороз что проходил от каждого дуновения, заставил меня тихо простонать. Луи тут же отпрянул как ужаленный:
– Так, - он нахмурился, осмотревшись по сторонам. - Тебе пора завтракать. Точнее уже обедать. И всё-таки ты очень много спишь.
– Что с тобой? - насупилась я. Мне не понравилось, что он шарахается от меня как от чумной.
– Вспомнил кое-что. У меня дела, - он коснулся моего плеча и соскочил с подоконника.
В тот день шёл дождь. Я прикрыла окно, зная, что ему такая преграда всё равно как открытая дверь. Посмотрела на струи дождя и нахмурилась. Когда Луи был рядом со мной, я не видела больше ничего вокруг, даже не слышала дождя и не чувствовала его запаха. Побочный эффект «мозга паркера»? Слишком много случайностей для одной болезни. В дверь постучали, и я вздрогнула от неожиданности. Потом ручка повернулась, я вся напряглась, но моя дверь оказалась закрыта. Хорошо, что я параноик.
– Мэгги? Ты спишь?
Голос Рудольфа. Слава тебе Боже, что я оказалась параноиком и сегодня ночью.
– Я уже проснулась. Скоро спущусь к обеду.
– А...хорошо. Можно мне войти?
– Зачем? - меня перекосило.
– Я соскучился по тебе, - ответил Рудольф так, как будто объяснял мне теорему Пифагора, а я никак не втыкала, что и откуда вытекает.
– И что с того? - проворчала я, даже на миллиметр не сдвинувшись к двери.
– Я люблю тебя, хочу тебя поцеловать и обнять, - более доходчиво пояснил он. Так и хотелось сказать: «А больше ты ничего не хочешь?». Я нахмурила лоб, выискивая в своей голове тысячу и одну причину, чтобы избавиться от его навязчивого общества:
– Уходи, Рудольф. Если ты не уйдёшь, я даже обедать не приду.
– Ты что, всё ещё боишься меня? - спросил он со смешком. Боже, и откуда в нём такая догадливость? Я-то думала – он никогда не поймёт.
– Руд, просто уйди, - я начинала терять терпение. - Я пошла в душ, буду минут через 15, а может и 30. Или через час. Короче, не надо меня ждать под дверями, как верный пёс.
– Хм... ну, как хочешь, - легко согласился он. Больше голоса он не подавал. Я пожалела, что у меня нет глазка, дабы проверить ушёл ли он или сидел под дверью. Паранойя действительно не отпускала. Тогда я решила принять долгий душ, а ещё лучше ванну с пеной. Вряд ли у него хватит терпения дожидаться меня. А если хватит? Нет, так, стоп! Я должна мыслить более позитивно. Что он мне сделает? Не изнасилует же, в конце концов! Опять же есть Паркер. Он защитит меня как верный сторожевой пёс при любом раскладе. А если я закричу, он меня услышит. И тогда Рудольф отделается парой переломов. Это будет ему уроком. Данная перспектива меня более-менее успокоила. Приняв получасовую ванну, я начала приводить в порядок свои спутанные локоны. На удивление, я разобралась с ними без жертв среди расчёсок. Ни один зубчик не сломался, я возликовала. Наверное, потому что сегодня шёл дождь, и была высокая влажность. Логика у меня, конечно, зашкаливает. Я долго и скурпулёзно выбирала одеяние на сегодняшний день. Остановилась на спортивных штанах и толстовке. Зашагнув в летние кеды, я открыла дверь, и тут же с воплем сиганула в сторону. Рудольф, ухватив меня за предплечье, втащил обратно в комнату и захлопнул дверь.
– Отпусти меня! - зашипела я, вырываясь из его цепких объятий.
– Хватит вести себя как идиотка! - прикрикнул он. Я замерла, гневно глядя на него:
– Не смей на меня кричать.
– А ты прекрати вести себя настолько глупо, - рыкнул он.
В его взгляде не читалось никакой романтики. Даже наоборот.
– Убери от меня свои руки, - прошипела я, пытаясь ослабить его хватку на предплечье.
– Пока ты не успокоишься, я тебя не отпущу, - громко сказал он мне в лицо. - А то вдруг ты ещё кинешь в меня чем-нибудь.
– Хватит за мной бегать! - я выдернула руку и потёрла предплечье. Наверняка останется синяк. Я чуть не расплакалась от обиды, так и захотелось с размаху переписать ему по лицу. Но вряд ли мне удалось бы это, не получив ничего в обратку.
– Ты ведёшь себя как ребёнок, - Рудольф начал бродить по комнате, как психованный лев-маньяк по клетке.
– А ты ведёшь себя как идиот! - вспылила я. - Если бы ты изначально вёл себя как джентльмен, я бы не шарахалась от тебя как от психа. Но где уж тебе понять это?!
– Никто тебе ничего не сделает, пора бы уже давно понять это! - вскипел он как вулкан.
– Тогда какого чёрта ты меня преследуешь? Тебе мало одного слова — нет? Тебе надо парой переломов объяснить, что ты мне не нравишься, и я не хочу с тобой встречаться? - я топнула ногой, хотя в этот момент хотелось выскочить из окна от страха.
– Ты сама себе противоречишь, - он пафосно возвёл глаза к потолку. Театр одного актёра.
– В чём это? - я нахмурилась.
– Пару дней назад ты целовалась со мной, а теперь строишь из себя оскорблённую невинность.
– Вообще-то, мистер Холмс, это ТЫ меня целовал. Я на твои поцелуи не отвечала! - меня аж заколотило от возмущения.
– Кому ты это втираешь?! Ты даже ни разу не попробовала мне ответить, - рыкнул он. - Ведёшь себя, будто тебе противно. Ответь хотя бы раз, не сопротивляясь, и оценишь разницу! Или ты настолько не уверена в своей сексуальности, что даже не умеешь целоваться?
Кажется, он ловил меня на слабо. А впрочем, что я теряла? Надо ответить ему, может быть, тогда и сравню ощущения. Если нет, то будет гениальный повод — послать его на все четыре стороны:
– А давай, - с вызовом я вздёрнула подбородок. - Только если мне не понравится, ты отстанешь от меня и больше ни единого пошлого намёка и признания в мою сторону.
– Не вопрос, - он заухмылялся, будто уже победил в споре. Мне это не понравилось. До чего же он самоуверенный. Метнувшись ко мне, он ухватил мой затылок и нежно поцеловал. Именно нежно, хотя его порыв больше походил на бросок носорога в атаку. Я испытала смутное желание двинуть ему локтем по темечку и сбросить из окна, но уговор был уговором. И я ответила на его поцелуй. Тут же в голову полезли идиотские сравнения с поцелуем Луи. Это было совсем не то. Я пыталась, тщетно пыталась найти в нём хоть что-то от Луи, я даже ухватила его за голову пальцами, как будто хотела столкнуться с ним лбом. Но ни в теле, ни в душе не возникало ничего, за что я могла бы ухватиться. Зато страсть Рудольфа разрасталась словно ураган, его губы становились всё активнее и жарче. Мне стало не по себе, я отдёрнула голову именно в тот миг, когда он простонал.
– Ты чего? — зашептал он, пытаясь вернуть свою власть над моими губами, но мне это было уже неприятно. Я пыталась всячески отвернуться, а его руки сжимали мою талию и затылок, не позволяя отстраниться.
– Прекрати, - залепетала я. - Мне не нравится... Пусти...
– Чёрт, но ты же отвечала... Ты прекрасно справилась, - шептал он так, будто и не чувствовал моего сопротивления.
– Отпусти меня! Я не хочу! - запищала я как мышка в мышеловке. Мне только что прищемили хвост, и я всячески извиваясь, пыталась вырваться из плена.
– Твой поцелуй не может врать! - похотливо бормотал он. У меня волосы встали дыбом.
– ПУСТИ МЕНЯ! - завизжала я в панике.
– Чёрт подери, ты что сумасшедшая?! - проорал Рудольф, выпуская меня. В его глазах сияло столько злости, что меня едва не парализовало от страха. - Твой поцелуй был таким страстным!
– Это не тебе предназначалось, - я замотала головой. - Я ничего не почувствовала, сколько не пыталась.
– Ты врёшь мне! - процедил он. Да, даже правду я говорить не умела. Да что же я за человек такой? Вру — не верят, правду говорю — не верят.
– Я тебя не люблю! Мне другой нравится, - вякнула я, совсем забыв, что доказать существование Луи я не смогу ни документально, ни позвав свидетелей.
– Лживая мразь, - процедил Рудольф и бросился на меня. Его занесённая рука и бешеный взгляд — остались в моей памяти как смазанное пятно. Через секунду на меня смотрели уже другие глаза. Такие же зелёные, но ярче, чётче, прекрасные как ранняя зелень листвы.
– Луи! - не успев сообразить, что делаю, я уже метнулась к нему на шею. Если бы Рудольф был сейчас на его месте, он, наверное, оторопел бы от неожиданности. Но Рудольфа в этой комнате не было. По крайней мере, для меня.
– Тебя и на минуту нельзя оставить одну, - мягко прошептал мне на ушко Луи. Мурашки побежали по спине стадами. Я вся затрепетала от его голоса и крепких реальных объятий.
– Так ты не оставляй, - я тихо захихикала. Странно, но рядом с ним я сразу переставала бояться, как будто секунду назад меня не порывался ударить Рудольф. Тьфу, да и кто такой этот Рудольф сейчас? Просто оболочка моего Луи.
– Ни дня без приключений, - шепнул он тихо, но тут же его губы попали в мою власть. Вот это я называю ответным поцелуем. Рудольф никогда бы не смог вызвать во мне такие же чувства.
– Тш... не надо, - зашептал он, пытаясь отвести лицо, но я его не отпускала. И он отвечал на мои поцелуи, хотя, кажется, пытался с этим бороться. Позже он совсем замолчал, полностью окунувшись в жаркие поцелуи с привкусом ментола и ледяной мяты. Его руки так плавно двигались по моей спине, что я даже не удивилась, когда ладони Луи скользнули под мою футболку. Тут же он дёрнулся и замотал головой, убирая руки:
– Остановись, Мэгги..., - прошептал он хрипло, словно болезненно.
– Я люблю тебя, Луи! - пылко выпалила я, не давая ему опомниться, и снова целуя. Конечно, как любой девушке, мне хотелось бы услышать слова: я тоже тебя люблю. Но в такой момент каждая секунда была на вес золота, он вот-вот мог свалить из тела Рудольфа, и я бы опять лишь мечтала о его поцелуях. Кажется, мои слова произвели должный эффект, он растерялся, даже забыв, что меня следовало бы отпихнуть. Наши губы вновь и вновь встречались, подолгу задерживаясь воедино.
– Магги! - голос Патрисии выбил меня из колеи. И какого чёрта всех вечно тянет прийти именно в тот момент, когда я целуюсь с любимым человеком? Хотя да, это же только внутри мой любимый человек. Патрисия застыла на пороге как изваяние. С неё можно было писать картину и лепить скульптуру, она бы даже не шелохнулась. Манекен не иначе. С Ребеккой я так вчера и не поговорила, а теперь ещё одна проблема прибавилась. Луи взглянул на меня с таким видом, будто говорил: «Ну, и как ты теперь будешь объясняться?». Патрисия всхлипнула:
– Как ты могла?...
– Это вовсе не то  чём ты подумала, - только и пикнула я. - Правда! Луи, скажи ей.
Я прикусила язык. Хотела же сказать Рудольф. Но не могу обращаться к тому, кого тут нет.
– Это не то о чём ты подумала, - согласно повторил Луи мою фразу.
– Вы что издеваетесь?! - завизжала Пати, но тут же присмирела и смолкла. - Что с твоим голосом, Руд?
– Это не Рудольф, - я замотала головой. - Это его брат...! Дальний.
– Густаво что ли? - Пати нахмурилась, будто я несла полный бред.
– Нет, Луи! Он тут скрывается от...дяди! У него проблемы финансовые! - что за ахинею я несу. - Он очень похож на Рудольфа, но это не он! Сама посмотри!
– Ну, у него глаза другие, - Пати, кажется, и сама цеплялась за идею, что это вовсе не Рудольф. - А где ты тогда живёшь?
– Он у меня прячется, - ляпнула я, не подумав. Рудольфу же придётся ко мне часто приходить, чтобы не спалиться перед Патрисией. Луи посмотрел на меня как на самоубийцу. Я посмотрела на него со словами: «Заткнись и подыграй мне».
– Луи, значит? - по лицу Патрисии, она не очень-то верила в сказку, рассказанную нами.
– Никому не говори, что я здесь. Я уже давно не общаюсь с семьёй, - проговорил Луи тихо. - Меня тут приютил Френсис, по доброте душевной.
Я чуть не прыснула, слушая его гладко протекающую ложь.
– Когда вы встретились? - шокировано спросила Пати.
– Я гуляла в парке, - ответила я. Чего городить вранье? Проще ответить правду.
– Это когда ты по деревьям лазила? - прищурилась Пати.
Вот Джейн трепло непроходимое! Я кивнула.
– Она упала, я во время успел её поймать, - Луи взглянул на меня с какой-то особой нежностью. Я аж вся затрепетала. С трудом сфокусировав взгляд на Патрисии, я обильно закивала:
– Он меня спас.
– И ты ничего нам не говорила?! Вот паршивка!
– Прости! Луи ведь скрывается, я не могла его подставить под удар, - глядя на Луи я заметила, как он показывает глазами, мол «гони её в шею, мне пора покидать Рудольфа, вдруг тот откинет копыта». Я зыркнула на него, мол «я-то что поделаю, если она тут стоит. Выгоню её слишком рано, она что-нибудь заподозрит». Он возвёл глаза к потолку. Невероятно, но мы понимали друг друга даже без слов. Это было довольно забавно. Никогда и ни с кем у меня не было такого единодушия. И как он посмел родиться, жить и умереть не в мою эпоху?
– И как давно вы так страстно целуетесь? - ехидно спросила Пати, явно не собираясь покидать моей комнаты.
– Это не твоё дело, - пробубнила я.
– Это наш третий поцелуй, - произнёс Луи.
– Ничего себе у вас поцелуйчики, - Патрисия завистливо поводила плечами. - Ты не видела Рудольфа? Он ушёл где-то час назад из столовки и пропал.
– Не видела, - я пожала плечом. - Была увлечена другим делом.
– Каким таким делом? - судя по расспросам Патрисии, она думала, что мы уже спим вместе.
– Так, пошла вон! - я вытолкала её прочь из комнаты.
– Эй!
– Я сейчас спущусь. Мне надо стащить Луи какой-нибудь еды, - пробурчала я.
– А...
Избавившись от подруги, я направилась на кухню. Амели быстро приготовила мне поднос, обещав всё принести в комнату. Я поблагодарила её и вернулась в комнату. Рудольфа здесь уже не было, Луи, впрочем, тоже. Куда он намылился? Наверное, пошёл бросить тело Рудика в его постель. Мне стало грустно. Патрисия испортила такой момент, я могла ещё побыть с Луи в человеческом материальном теле. Но нет же, надо было прийти и всё испортить. Может, мне убить её? А заодно и всех жителей особняка? Вырезать подчистую, чтобы нам никто не мешал. Оставить только Рудольфа или Чака, для вселения. И менять их, чтобы не сдохли. Блин, я уже говорю о людях, как о хомячках. Моя маниакальная улыбка распугала бы даже моих рыбок в Лондоне. Я позавтракала, приличия ради, когда ко мне заявилась Джейн:
– Где он!
Это был даже не вопрос.
– Кто? - я возвела на неё глупые как у камбалы глаза.
– Где этот Луи! Пати мне всё рассказала!
Её и, правда, лучше убрать. Сказать, что она ушла в поход и пропала. Может быть, даже провалилась в ущелье, я заухмылялась.
– Ты чего лыбишься? - Джейн смотрела на меня как будто я — накачанная психотропными веществами пациента психиатрической клиники.
– Да так, - я быстро стёрла улыбку рукой. - Пати бредит. Нет никакого Луи, и не было никогда. А целовалась я с Рудольфом. Я просто придумала эту тему, чтобы она отстала.
– КАК?! - Джейн так и села на кровать, так как её ноги подкосились.
Я же смотрела на подругу с хладнокровием змеи:
– А что я, по-твоему, ещё должна была ей сказать? Она застукала нас как раз в тот момент, когда мы страстно целовались, - меня перекосило от мысли, что я вообще могла целоваться с Рудольфом, тем более страстно.
– Офигеть, - Джи сидела в трансе, её можно было даже пнуть сейчас, а она бы и не заметила.- Я в шоке.
– Только не говори ей. А то она с ума сойдёт, - железным тоном говорила я, как будто получила Оскар за сцену вранья в каком-нибудь документальном фильме. - Мы с Рудольфом решили скрывать свои отношения.
– Я в шоке. Как ты могла? - Джейн смотрела на меня настолько круглыми глазами, что я усомнилась в том, что глазные яблоки круглой формы. У неё они были почти квадратные.
– Ну, влюбилась я в Рудольфа, - меня снова внутренне перекосило.
– Ты же говорила, что он не в твоём вкусе.
– Любовь зла, - напомнила я.
– Я в шоке.
– Да-да, ты уже третий раз меня оповестила об этом, - я сморщилась как от зубной боли.
– Он тебя не стоит, Магги, - покачала головой моя подруга.
– Я знаю, но он такой классный, - я чуть было не добавила имя Луи, но во время опомнилась. Пусть лучше о его существовании знает только Патрисия, чем весь дом будет наперегонки бегать в поисках призрака.
– Но..., - кажется, у Джейн наконец-то закончились аргументы. - Ещё вчера ты целовалась с Чаком.
Ну, и вляпалась же я.
– Откуда ты знаешь? - моя шея со скрипом повернулась к подруге.
– Ребекка плакала вчера мне в плечо весь вечер. Она видела вас, - Джейн смотрела на меня как на врага всех кроликов в Австралии. Этакая собака Динго. Так и захотелось спросить у подруги — какого лешего все бегают к тебе плакаться? У тебя что — Фонд помощи плачущим девушкам?
– Ну, было дело... Только этот поцелуй был случайностью, - я задумалась. В глазах подруг я, наверное, выглядела жутко ветреной. Всех парней увела и окучила. Это она ещё про Паркера не знала. Думаю я бы из этой комнаты живой не вышла, узнай она о его чувствах ко мне. Мне даже стало не по себе.
– Как это понимать — случайностью? - прищурилась Джейн.
– Ну, - «срочно выдумывай какую-нибудь правдоподобную историю», - вопил мой и без того больной разум. - Я и с Чаком встречаюсь.
Тут даже видавшая виды моя подруга потеряла дар речи. Она просто сидела и глотала воздух ртом, прямо как моя любимая рыбка в аквариуме — Исабель. Дар речи к ней всё никак не возвращался, и я как кокетливая мразь, убрала локон за ушко:
– Я люблю их обоих.
Нет, я была мастером вранья. Особенно хорошо я врала всякую ересь. То, чего на самом деле и быть не могло даже в страшном сне. Джейн мне поверила, на все 300 процентов. Никогда раньше мне не приходилось врать подруге, но про призрака она мне не поверила. Значит, бесполезно гнуть эту линию.
– Ты с ума сошла? - прошептала она почти через 25 минут.
– Почему сразу с ума? Ну, не могу я пока выбрать. Мне оба нравятся. Они, конечно же, друг о друге не знают, и наши отношения тайные, - моя фантазия не знала границ. Мне только романы писать об интригах средневековой Франции. Никогда не замечала в себе такого обилия коварства.
– Они тебе вообще не пара, - Джейн схватилась за голову.
– А что я могу поделать? Сердцу не прикажешь, - пафосно изрекла я и тут же прыснула, не сдержав рвущийся наружу смех. Джейн видимо подумала, что я сдерживаю слёзы и обняла меня:
– Всё будет хорошо, Магги... Я тебя не брошу.
Я с трудом подавила истерический смешок, приобняв подругу:
– Прошу тебя, ничего не говори ни Пати, ни Бекк. Пусть они думают, что между нами ничего нет. Мы ведь приехали на каникулы. Зачем портить друг другу настроение? К тому же скоро мы уедем, я всё равно расстанусь и с тем и с другим. Не будем же мы строить брак и рожать детей.
– Почему? - всхлипнула Джейн. - Ты же любишь их.
– Очень люблю, - заверила я. - Но если я и выберу одного из них, это разобьёт сердце не только им, но и мне. Поэтому будет лучше, если я не буду ни с тем, ни с другим.
– Да, так и правда будет лучше, - Джейн утирала слёзы, а мне было так смешно, что я больше не выдавила ни слова, чтобы не заржать как конный полк.
Когда Джейн, наконец, ушла, я выдохнула спокойнее. Луи тут же вышел из стены и присел на край стола:
– Складно сочиняешь.
– Ну, чего есть, того не отнять, - я повела плечом. - Куда ты дел Рудольфа?
– Бросил его тело в комнате, он наверняка уже очнулся и сейчас соображает, как он попал в свою спальню, - он усмехнулся. - Он помнит, что хотел ударить тебя.
– Ясно, - я хмуро скрестила руки на груди.
– Чего хмуришься? - спросил он, глядя на меня. - Ещё секунду назад ты веселилась на полную катушку.
– Да, но...
– Что? - он смотрел на меня выжидающе. Видимо, ждал, что я отвечу что-нибудь экстра ординарное. Но я решила его огорошить:
– Почему ты не можешь быть со мной в человеческих оболочках чуть дольше? Ничего с ними не сделается. А мне приятно.
– Я не хочу, чтобы на меня обратили внимание свыше, - он усмехнулся. - А вдруг кто-нибудь из них умрёт, если я слишком передержу их тела для себя? Ты об этом не задумывалась?
– Сейчас меня это волнует меньше всего, - я хмуро отвернулась. - Ты говорил, что призраки часами находились в телах прежде, чем они умирали. Ты и 20 минут не проводишь со мной. Почему ты так осторожничаешь? Поверь, от пары часов ни с Чаком, ни с Рудом ничего не случится. Да если и случится, мир будет только чище.
– А ты оказывается жестокая, - он рассмеялся, глядя на меня.
– Луи, пожалуйста, - я посмотрела на него щенячьим взором. - Ты ведь можешь менять их тела, если почувствуешь, что всё выходит за рамки. Я же знаю. Ты чувствуешь, когда тело начинает отмирать. Ведь так?
– Я не доводил до смертей, - он покачал головой. - Самое долгое моё пребывание в оболочке — 28 минут. И оно было с тобой сегодня. Тело не отмирает, по крайней мере, я не ощущал чего-то подобного.
– Тогда почему ты шарахаешься от меня всё время? - я надулась как рыба-луна.
– Да дело не в этом, - он отвёл взгляд,  потом осторожно взглянул на меня. - Просто когда я нахожусь в человеческом теле, у меня и ощущения становятся человеческими. А ты слишком приятно пахнешь, а на ощупь и вовсе сводишь с ума. Я просто опасаюсь, что не смогу во время остановиться и покинуть тело.
– И что тогда будет? - я аж заулыбалась.
– Ну, скорее всего некрофилом ты не станешь, но думаю, когда меня вышвырнет из тела и на тебя завалится труп Рудольфа — улыбаться ты будешь едва ли.
Меня перекосило. А ведь он был прав. Если довести до близости, а тело Рудольфа не выдержит и умрёт раньше, будет весьма-таки неприятно. Меня вновь передёрнуло. Я думала о Рудольфе как о каком-то сосуде. Объект-переносчик моего любимого призрака. Так будет даже точнее.
– За всё, что он натворил, ему, пожалуй, не грех и в морду дать, - проворчала я. Да я бы давно уже сказала Паркеру о домогательствах его кузена. Меня и останавливало только то, что Рудольф симпатичная съемная флэш-карта для моего Луи. Нет, ну что я за человек такой? Нет чтобы ценить людскую жизнь и страдать от невосполнимой потери, нет же, для меня Руд по-прежнему просто искусственное тело для подселения. Я перечитала научной фантастики. Кокон, иначе и не назовёшь.
– Во время нашего поцелуя..., - заговорил он вдруг, - … ты это серьёзно?
– Эм..., - я замешкалась, собираясь с мыслями. - Ты про что?
– Ты сказала, что любишь меня, - он поднял на меня свои пронзительные зелёные глаза, что у меня аж челюсть свело.
– Ну,... да...
– Так ты действительно это чувствуешь? - он опустил взгляд, и я вздохнула чуть ровнее.
– Почему ты спрашиваешь?
Если он задаёт такие вопросы, значит, о взаимности можно и не мечтать. Я сделала серьёзное лицо и проговорила:
– Ну, учитывая факт того, что я молодая девушка, то думаю серьёзности в моих чувствах около 70 процентов. И да, мне, действительно кажется, что я в тебя влюблена. Просто насколько сильно и как надолго — зависит от степени разных факторов, - боже, что я несу?!
– Понятно, - он кивнул, а потом философски добавил. - Люди.
– А ты до сих пор любишь свою жену? - спросила я как можно равнодушнее.
– Я её никогда и не любил, - он взглянул на меня как на ишака, привязанного к его Харлею. - Наши семьи дружили, нас обвенчали ещё при рождении. Однако сколько мы не виделись, не играли вместе, я относился к ней только как к кузине.
– Так она ещё и твоя кузина? - я чуть не присвистнула.
– Кровосмешение, - он усмехнулся. - Чтобы не разбавлять аристократическую кровь.
– Как её звали? - спросила я, с трудом скрывая любопытство.
– Её звали Элеонора, - Луи посмотрел куда-то в стену. - Она была на 4 года младше меня. Она родила в 15. И умерла в тот же день. Малыш прожил ещё полгода, но тоже умер.
У меня в горле встал ком, хотелось обнять его, но попытка оказалась бы безуспешной. Всё равно, что обнимать манекен. Вроде бы и есть перед тобой кто-то, но ощущения такие, что этот кто-то просто пластмассовая кукла. Нет, кукла из воздуха.
– А она тебя любила? - и зачем я только спросила это? Луи чуть вздрогнул и посмотрел на меня, будто я и сама не могла догадаться. При его внешности только слепая могла бы не влюбиться в него. Нет, услышав его голос — в него влюбилась бы и слепая. Значит, глухая. Она бы точно. Хотя, чёрт подери, в такого красавца влюбилась бы и горбатая, и кривая, и косая на всю голову. Чёрт! Что за ревность во мне?!
– Да, - он кивнул. - Очень сильно любила.
Ну, что и требовалось доказать. А что я ещё ожидала? Что он ответит: нет, мы были просто друзьями? Но у нас родился ребёнок. Так и чего я запаниковала? Соперница давно на том свете, а я чего-то занервничала.
– Ну, ещё бы, - не удержалась я от язвы. Ну, что поделать. Родилась я видимо в родильном отделении Сарказма. И зачали меня как раз тогда, когда Сарказм отмечал свой день рождения.
– А за что ты любишь Чака и Рудольфа? - спросил он вдруг.
Я поперхнулась. Если бы я что-то ела в этот момент, то пища застряла бы в горле, и я бы скончалась в агонии.
– Чего?
– Ты говорила Джейн, что любишь Чака и Рудольфа.
– Это была шутка! - возопила я не своим голосом.
– Ты была очень убедительна, даже я поверил, - он внимательно посмотрел на меня. В этот миг мне показалось, что он просто прикалывается надо мной. Как он мог мне поверить? Я же едва ли не ржала, когда говорила об этом.
– Нет, я просто говорила то, что попадалось под руку, так проще выкрутиться, - я возмущённо закипятилась.
– Я шучу, - он рассмеялся. - Конечно же. Я был в тебе уверен!
– Придурок! - я запустила в него подушку, но она пролетела сквозь него и упала где-то возле стены. Мы рассмеялись на пару.
Вдруг в дверь послышался стук.
– Это Паркер, - сказал мне Луи и скрылся в стене. Я побежала открывать. Даже паранойя не сработала. Паркеру я доверяла как самой себе. Он выглядел очень забитым:
– Это правда?
Чёртова Джейн. Она что тоже хотела составить компанию расчленённому трупу Патрисии? Чтоб их обеих медведи в лесах сожрали. Что они о себе возомнили?
– Что именно? - решила я уточнить на всякий случай, вдруг я его не так поняла.
– Что ты влюблена в Чака и Рудольфа одновременно!
А, нет, всё поняла правильно. Да я прямо экстрасенс! Мне пора на какую-нибудь передачу, покойников раскапывать и  с шаманским бубном на шее вызывать души умерших.
– Кто тебе наплёл эту чушь?
Сейчас у меня будет три разных версии событий. Надо бы не запутаться, кому и что я наплела в своё время. А то потом при Патрисии ляпну, что я люблю Чака и Рудольфа, а при Джейн, что Рудольф это Луи. Я замотала головой, отгоняя свои идиотские рассуждения.
– Джейн!
– Ты слушай её больше, - я сморщилась. - Никого я не люблю. А ей я это сказала, чтобы она от меня отстала. Смотри никому не ляпни это, не хватало мне ещё перед кем-нибудь отчитываться за то, чего я не делала.
– Тебя уже двое девчонок видели целующейся с Чаком и Рудольфом, - Паркер выразил своё негодование таким взглядом, что я чуть не грохнулась на пол ржать и кататься по полу.
– Целоваться и любить — это разные вещи, - развела я руками. - Я и с тобой могу целоваться, это же не значит, что я тебя люблю.
– Можешь? - он встрепенулся.
– Это я образно выразилась, - поставила я его на место. Он аж весь осунулся сразу:
– Я что противнее, чем Чак и Рудольф?
– Нет, ты парень моей подруги, - я усмехнулась. Он, кажется, призадумался, хотя ничем не выдал этот процесс и вздохнул.
– Слушай, Мэгги...
– Да? - я подытожила процесс, слушаю мол, что я ещё делать могу, когда он говорит?
– В общем, ну...это..., - он замялся. Обожаю Паркера! Эти его длинные сложносочинённые предложения,  так и насыщенные различными деепричастными оборотами и красочными эпитетами.
– Говори, - подтолкнула я его (и лучше бы к краю пропасти).
– Если бы я...ну... расстался с Джейни... ты бы...смогла...ну...как бы... со мной...? Ну, встречаться, - он умоляюще посмотрел на меня. Очень хотелось его пожалеть, сказать пару ласковых и потрепать за ушком, но я лишь скривилась:
– Нет.
– А если бы Джейни сама меня бросила? - он стал выглядеть так жалко, как будто я — злая хозяйка выгнала пёсика под ливень.
– И тогда нет.
– Но почему? Чем я хуже Рудольфа? Или Чака?
– Ты ничем не хуже них, - ответила я. - А в каких-то моментах даже лучше, но...
– Что?
– Ты не мой типаж, - я развела руками. - И они кстати тоже.
– Да-да, я знаю, - он сморщился, будто я его пнула. - Что я могу сделать, чтобы покорить тебя?
– Скинуть лет 500, - не задумываясь, ответила я.
– Чего? - Паркер заторможено уставился на меня.
– Ничего, я пошутила, - без улыбки ответила ему я. - Ничего, Паркер. Ничего делать не нужно. У тебя всё равно очень и очень мало шансов.
– Но они есть, - тут же зацепился он своей единственной извилиной за мои слова. Я скривилась похлеще, чем он, будто меня пинала стайка гопников:
– Пусть будут. 1 из миллиона. Тебе сойдёт такой расклад, чтобы не покончить жизнь самоубийством? - сарказм, куда ж ты лезешь вечно?
Он закивал, как китайский болванчик. Ну, зачем я ему даю призрачную надежду? Он ведь большой, добрый, но тупой человек. Такие как он наверняка до сих пор верят в Санта Клауса и радуются как дети, получив подарок на рождество. Избавившись от Паркера, я тут же испытала дикую тоску по Луи. Кажется, я начинала зависеть от его общества. Когда я уеду, мне будет очень его не хватать. Стоп! Стоп, стоп, стоп, стоп, стоп! СТОП!!! Как у меня из головы это вылетело?! Луи — привязанный призрак, который не может покинуть место смерти. Чак и Рудольф тоже не останутся навечно жить в особняке. И последний, но самый трудный нюанс: Луи — призрак. Что я собираюсь с ним делать? Растить детей и умереть в один день? Об этом нужно было задумываться до того, как я осмелилась в него влюбиться. Что же мне делать теперь? Как мне остаться с ним? Бросить Оксфорд и карьеру ради призрака? Как?
Ответ был прямо на поверхности, но от мысли об этом у меня перевернулось всё внутри.
Я должна умереть. Умереть здесь, чтобы остаться в этом доме, чтобы быть с Луи. Но всё ли было так просто? А что если моя душа найдёт выход из этого мира, и я просто исчезну как жена Луи? Что если Луи не настолько дорог моей душе, чтобы она осталась с ним? Как мне проделать этот шаг и при этом не потерять саму себя?
Я впервые думала о смерти с хладнокровием.
Более того — я размышляла. Размышляла как лучше мне умереть и что сделать, для того чтобы остаться в этом мире. Я определённо сходила с ума. «Мозг паркера» полностью атрофировал чувство самосохранения.
Френсис.
Почему его имя пришло мне на ум? Что такое дали ему призраки за верную службу? Может быть, что-то такое, что позволит ему стать одним из них, не потерявшись под покровом смерти? Чёрт. Я выскочила из комнаты и метнулась вниз. Едва не грохнувшись с лестницы, я влетела в служебные коридоры.
– Френсис! - проорала я как кошка в период гулянки.
Управляющий находился в гостиной служебного этажа, в полуподвальном помещении.
– Что-то случилось, мадмуазель Магвильвира? - лениво и надменно спросил он, убирая книгу на стол. Как же меня раздражала его рожа. Ой, не так. Теперь он был для меня спасительной соломинкой.
– Френсис, как сделать так, чтобы после смерти можно было оставаться в этом мире! - ляпнула я без всяких предисловий. Может быть, таким образом, он не успеет придумать отмазку. Лицо Френсиса даже не изменилось, будто ему каждый раз за чашечкой чая задают такие вопросы.
– Может быть, мне вызвать семейного врача? - спросил он ласково. Хотя в голосе его сквозили и другие эмоции, одна из них — неприкрытая издёвка.
– Вы прекрасно понимаете – о чём я!
– Я заметил, что вы не здоровы, мадмуазель, - он лишь притворно вздохнул. - Я вызову врача?
– Нет, - я рыкнула и, развернувшись, пошла прочь.
– Мэгги! Что ты творишь?! - накинулся на меня тут же Луи.
– А что я сделала такого? - нахмурилась я. Не прочитал же он мои мысли, чтобы знать – зачем я ходила к Френсису.
– Не смей разговаривать с Френсисом  о призраках! НИКОГДА!
Я вздрогнула от его повышенного тона, для меня он прозвучал эхом по коридору.
– Что я такого сделала? - с обидой прошептала я.
– Ты совсем не ценишь свою жизнь?! Френсис поставлен здесь за мной. Он следит, понимаешь! Он приставлен к этому дому. И если Свыше узнают, что ты тоже видишь призраков, они обратят на тебя внимание! Могут завербовать как слугу, а могут убить, потому что ты слишком много знаешь! И убить тебя заставят меня! - он буквально прорычал мне это в лицо. Я вздрогнула:
– Ну и пусть... Если после этого я стану призраком и смогу жить здесь с тобой...
– ТЫ СОВСЕМ СПЯТИЛА?! - глаза Луи полыхнули таким жгучим светом, что меня едва не отшвырнуло на спину, только стена преградила мне путь. Меня обдало ледяным ветром, что даже волосы зашевелились.
– Я даже не могу вселиться в него, потому что он на службе призраков! - процедил Луи, глядя на меня с такой ненавистью, что у меня всё внутри перевернулось и сжалось.
– Прости, я не знала... Да и не важно это! Луи, я хочу быть с тобой! - выпалила я на едином дыхании, чтобы он не успел перебить. - Я тоже хочу стать призраком. Позволь мне!
– Ты ничего не понимаешь, - он уставился на меня с отвращением. - Даже если ты станешь как Френсис, и после смерти пополнишь ряды призраков — ты не будешь принадлежать себе. Принимая... дары призраков, ты навсегда становишься их рабом. Да, ты продолжаешь жить после смерти в обличье призрака, но ты не можешь делать всё, что тебе захочется. Ты только выполняешь указания и приказы свыше.
– Но ты же не такой, - слабо возразила я.
– Я не их слуга. И никогда не служил им. Да, я не в элите. Потому что никогда и не пытался завоевать уважение Королевской свиты. Но я и не слуга. Я не хочу быть вечным лакеем Призрачного короля. И тебе не позволю.
– Должен же быть какой-то другой способ, чтобы нам не расставаться, - я болезненно взглянула на него.
Лицо Луи резко изменилось, оно стало холодным и надменным. Рудольф рядом с ним был просто любителем.
–   А с чего ты вообще решила, что я хочу быть с тобой?
В этот момент моя жизнь была уже расчленена и зарыта в глубокой яме. Действительно. А ведь я даже не задумывалась о том, что мои чувства к нему — могут быть не взаимны. Призрак, да ещё такой прекрасный как он, и я — простая смертная.
– Ты ошибаешься, - в голосе Луи промелькнула сталь. - Я не настолько привязан к тебе, чтобы мечтать о седой вечности вдвоём в этом полуразрушенном особняке.
– Но...я люблю тебя, - привела я самый последний аргумент. Сейчас я напомнила себе Паркера, Рудольфа и Чака в одном флаконе. Вот он — обратный эффект бумеранга. Все мои слова, поступки и действия вернулись назад, да ещё в утроенном размере. Если бы этот бумеранг имел вес, меня бы уже размазало по стене от силы его удара.
– Зато я тебя не люблю, - Луи пожал плечом. - И никогда бы не полюбил. Ты разнообразила мою вечность, спасибо за пару ярких мгновений. Но не более того. Как вообще призрак может влюбиться? Что за бред? Я давно уже умер. И никаких других ощущений, кроме скуки не испытываю. Или ты думала, что я с тобой из-за большой любви общаюсь?
В его голосе не промелькнуло ни единой нотки фальши, он философски развёл руками:
– Чего ты молчишь? Ты, наверное, думала, что я испытываю к тебе влечение, не так ли? Но, увы, призраки не ощущают таких вещей. Это раз. Тела носителей — да, но призраки нет. Даже если бы ты стала призраком, между нами не было бы отношений. Потому что призраки не любят, не чувствуют и тем более их не связывает плотское желание. Это два. Всё очевидно и просто — мы бесплотные существа. Какого чёрта ты так смотришь на меня? Разве ты сама этого не понимаешь?
А я и не могла ему ничего ответить. Язык стал сухим и жёстким, как наждачная бумага и присох к нёбу. Я просто смотрела на него круглыми от шока глазами и понимала, что сама уже готова покинуть это дурацкое тело, лишь бы не слышать таких болезненных для меня слов. Сердце раскололось надвое. Нет. Оно разбилось на тысячи осколков, и каждый из них больно резал, впиваясь в мясо. Будто сотни маленьких буравчиков, вгрызаясь, искали пути, чтобы зарыться поглубже. Подальше от этой боли. Он был прав. Я думала о нём как о человеке. Но он не был человеком. Он не испытывал боли, любви или влечения. Ведь он был мёртвым. Со мной ему просто было весело. Он не раз говорил мне о скуке. Тогда к чему все эти прикосновения? Часть игры? Он неплохо вжился в роль. Я даже поверила. Я верила даже сейчас, глядя на него. Но его слова говорили обратное. Да и глаза тоже.
– Если... тебе плевать на меня..., почему ты спас меня? Зачем ты противишься тому, чтобы я пошла на службу к призракам? Если тебе всё равно! - я уцепилась за последнюю ниточку.
– Все те, кто идут на службу к ним — жалкие людишки, готовые променять на вечность Жизнь. Я о тебе всё-таки лучшего мнения, чем о Френсисе, - он рассмеялся. - Ты забавный человечек. Со своими тараканами в голове. С тобой прикольно. Общаться, прикалываться, играть в человека. И если ты упадёшь до уровня Френсиса, мне будет противно. Я не люблю, когда игрушки ломаются.
Меня словно разразило током.
Игрушка?
– Я не игрушка!!! - вскричала я почти в истерике.
– Да-да, - он безразлично помахал ладонью. - Ты простая смертная. Люди такие предсказуемые.
– Изыди, - процедила я. Плакать не хотелось. Не сейчас. Не при нём.
– Разве ты не хотела бы продолжить игру? - он чуть обиженно взглянул на меня. - Теперь ты знаешь правду, и мы можем провести приятно время, оставшееся от твоих каникул. Мне будет не так скучно, а ты и так не против.
– Пошёл вон! - рыкнула я, швырнув в него вазу.
Он даже не сдвинулся с места, когда как ваза разлетелась на куски, ударившись об стену за его спиной. На шум выскочил ошалелый работник особняка. Парнишка лет 18. Кажется, он занимался газонами:
– Госпожа..., что тут происходит? - на ломаном английском пролепетал он.
Луи с усмешкой зыркнул на паренька и одним шагом, оказался в его теле. Я чуть было не завизжала от боли, пронзившей мой дурацкий мозг, когда как юноша уже прижимал меня к стене, и его губы властно прижимались к моим. Этот леденящий аромат. Я не могла сопротивляться. Даже если бы захотела. Его губы, такие холодные, но такие страстные управляли мной как марионеткой. Боже, как же сильно я любила его...
Мои слёзы заставили его отдёрнуться:
– Что, чёрт подери, ты делаешь? - он нахмурился, глядя как по моим щекам катятся ливневые дожди Амазонки.
– Хватит рыдать, - он возвёл глаза к потолку. - Вы, люди, такие эмоциональные.
– Ты тоже был человеком, когда-то, - прошептала я сквозь слёзы.
– Это было так давно, что я уже и не помню право, - он усмехнулся.
– Зачем ты делаешь это? – всхлипывая, спросила я, даже не пытаясь его оттолкнуть.
– Говорю же: мне скучно, - он задорно улыбнулся.
Моя ладонь просвистела по воздуху, и бедный парнишка схлопотал по лицу. Я знала: призраку не сделалось бы ничего, но сейчас он был в теле человека. Луи отпрянул, охнув от неожиданности. Я вложила в этот удар всю свою силу.
– С ума сошла?
Я развернулась и бросилась прочь. Только не плачь! Не плачь! Не плачь! Твердила я себе. А слёзы предательским градом лились из глаз. Ну, почему мне так больно?! Это всего лишь призрак. Бесплотный дух. Как я могла в него влюбиться?! КАК Я ОСМЕЛИЛАСЬ?! В мире столько живых людей, а я выбрала призрака. Не плачь! Но я не могла остановиться. Я знала, что ни в одном месте особняка не смогу быть в безопасности. Призрак разыщет меня везде. Я налетела на Рудольфа как раз в тот момент, когда он выходил из-за угла. Я даже не смогла увернуться, до того ушла в себя.
– Эй, тише-тише! - он приобнял меня, а я рыдала у него на плече, вместо того чтобы спасаться бегством. В этот миг даже Рудольф не казался мне таким уж страшным.
– Мэгги, ты чего? – он, кажется, стушевался. - Почему ты плачешь, милая? Это...я виноват? Прости, я не помню, как так вышло... Я тебя ударил, да?
– Лучше бы ты меня убил, - пробормотала я. Тогда не было бы так мучительно больно.
– Боже мой, прости меня... Я не  знаю, что на меня нашло... Я взбесился от ревности, - залопотал он какой-то бред.
– Ты ничего не сделал, - забормотала я. Я отстранилась, пытаясь вытереть слёзы. Откуда во мне столько жидкости? Так можно и умереть от обезвоживания. Они всё лились и лились ручьями по моим щекам.
– ЧТО ТЫ ЕЙ СДЕЛАЛ, УБЛЮДОК?! - голос Паркера прогрохотал у меня прямо за спиной. И прежде чем я успела что-нибудь ответить, кулак громилы просвистел в сантиметре от моего лица и уписался прямо в челюсть Рудольфа. Его отшвырнуло как куклу на несколько метров назад. Если бы не ковры, которыми были обиты все коридоры особняка, он бы просто упал на каменный пол и раскроил себе череп. Хотя и это падение было не из приятных.
– Рудольф! - выпалила я, как будто сейчас его жизнь что-то значила для меня. Ну, человек как никак. Паркер хотел было броситься к нему, чтобы добить, но я завизжала как резаная:
– Прекрати! Он ничего не сделал!!!
– Но..., - Паркер застыл с занесённым кулаком. - Ты плачешь...
– Я плачу не из-за него! - тут мой голос сел, и я сползла на пол. Сил не осталось, они вышли вместе со всей водой из организма.
– Мэгги! - выдохнул он, кидаясь ко мне. Нет, чтобы оказать первую помощь кузену. Он подхватил меня на руки и понёс в комнату.
– Нужно вызвать врача!
– Никого не нужно, - бормотала я.
– Тебе плохо, ты такая бледная...
– Я в порядке...
– Господи, Мэгг! Не спорь!
– Лучше бы побеспокоился о брате, - лепетала я по пути в комнату.
– Я видел, как он шевелился, стирая кровь с губы, ничего с ним не будет, - он занёс меня в комнату и уложил в постель. - Я вызову врача, полежи тут немного.
– СТОЙ! - рявкнула я. Он застрял в дверях, послушный как всегда. – Не надо никого вызывать.
– Но тебе плохо, у тебя истерика, - возразил он.
– Я сказала СТОЯТЬ! - выкрикнула я. - Сдвинешься с места — я с тобой не разговариваю.
– Пусть так. Но твоё состояние сейчас важнее, - он покачал головой и шагнул к двери.
– Поцелуй меня, Паркер! - сказала я вдруг.
Он застрял с занесённой через порог ногой и уставился на меня, как на разноцветного пони.
– Ч-ч...что?
– Быстро вернись и поцелуй меня! - рявкнула я. Ну, что за дебил?! Рудольф бы отреагировал куда быстрее. Паркер с сомнением посмотрел на меня. Видимо, в его голове копошились зачаточные мысли. Мне даже кажется, там произошла целая революция, прежде чем он выдавил:
– Ты шутишь что ли?
Господи, дай мне сил!
– ИДИ СЮДА! - прорычала я.
На своём месте я бы никуда не пошла, если бы меня позвали таким тоном. Но Паркер — собака послушная. Он приблизился ко мне. Правда с недоверием, будто я плохой хозяин и вот-вот просто пну его на радость и потеху. Что я делаю вообще? Чтобы избежать заточения в психиатрической больнице — я решила поцеловать Паркера. Гениальный план. Он присел ко мне на край, будто опасаясь, что с криком: «ЭТО СПАРТА!!!», - я спихну его с кровати ударом пятки. Ломать себе ногу этим ударом я не планировала, поэтому ухватила его бритую голову ладонями и поцеловала. Я в этом была уже почти специалист. За неделю поцеловала трёх парней. И одного призрака. Не смотря на его внешнюю брутальность, губы у него были нежные как у ребёнка. Надо будет спросить, какой гигиенической помадой он пользуется. Чёрт, что за дебильные мысли лезут ко мне во время поцелуя?! Паркер замешкался, не сразу ответив мне. Видимо, думал, что это какой-то подвох. Но потом и сам окунулся в этот процесс. А целовался он, впрочем, довольно недурно для тупого качка. Я даже в какой-то миг увлеклась. Но вдруг грудь обдало таким ледяным холодом, что слёзы вновь хлынули из глаз, как водопад Ниагара. Паркер отпрянул, глядя на меня:
– Что случилось, Мэгги?.. – зашептал он, поглаживая мои щёки, такие мокрые как будто меня облили из ведра водой.
– Я...я...не могу..., - залепетала я, ещё пуще разрыдавшись. Слова не сплетались в предложения, я просто мычала и издавала жуткие хлюпающие звуки. А Паркер гладил мои плечи, вытирал безуспешно мои слёзы, целовал мои руки, лоб. А я не могла ни на миг перестать плакать. Паркер принёс мне воды с сахаром, чтобы я успокоилась. Я выпила его залпом. Однозначно Паркер был прав: у меня была истерика. В этот миг мне даже не хотелось ничего говорить. Я свернулась клубком и просто лежала на кровати, а Паркер целовал мои щёки, гладил мои локоны. Какой же он всё-таки хороший. Намного лучше Рудольфа. И уж тем более намного лучше... Луи. Его имя доставляло мне почти физическую боль, пронзало, резало как наточенный нож. Мне в грудь словно втыкался топор, раз за разом. Каждый удар приходился всё глубже.
– Магги! - Джейн влетела в комнату, как ураган. Конечно же, она тут же увидела, как Паркер касается губами моего лица.
– ЧТО ТУТ ПРОИСХОДИТ?! - проорала она как сирена.
– Джи! - я подпрыгнула.
– Джейн, - Паркер даже не шелохнулся, поглаживая меня по волосам.
– Не смей к ней прикасаться!!! - Джейн полыхнула адским пламенем. Вот уж у кого действительно была истерика.
– Это не то о чём ты подумала, - забормотала я. - Паркер просто успокаивал меня, я плакала...
– Я знаю, что ты плакала! Я и прибежала поэтому! А ты, Паркер, тут как тут, да?! - Джейн выглядела мрачнее любого амбала в переулке.
– Джейн, уйди, а, - вяло отмахнулся Паркер.
– Ты его не так поняла! - залепетала я, бледная как поганка. - Он просто сидел рядом.
– Я видела, что он тебя целовал! Ты!.., - она свирепо уставилась на Паркера. - Как у тебя рот не ссохся!
– Я люблю Мэгги, - Паркер посмотрел ей в глаза так, будто перед ним стоял дохлый хомячок, а не взбешённый носорог.
– ЧТО?! - Джейн аж задохнулась.
– Он шутит! - я панически замахала руками. - Паркер, ты что несёшь?!
– Я ЛЮБЛЮ МЭГГИ! - чётко и громко повторил Паркер. - И сегодня я окончательно понял, что хочу быть с ней и ни с кем другим. Мэгги, умоляю, будь моей женой! - он уставился на меня. Я оторопело уставилась на него, потом на Джейн. Они что издеваются?! Это чтобы меня добить и уничтожить? Уж не вселился ли в Паркера Луи? Но нет, я не ощущала его в комнате. Не видела его глаз, не чувствовала его холода.
Джейн поджала губы. Я думала, что сейчас об голову Паркера сломается как минимум стул, стоящий у стены, но Джейн проявила просто чудеса выдержки. Она развернулась и пошла прочь.
– Джи! - я рванула за ней, но запуталась ногами в одеяле и едва не поцеловалась с ковром, но Паркер во время успел подхватить меня. Какой же он надёжный. Я снова заплакала. Теперь уже по другой причине.
– Джи...
– Хватит думать о других, Мэгги, - пробормотал Паркер. - Мы можем быть счастливы вместе...
– Дурак! - взвизгнула я. - Она моя подруга! Ты мне не нужен!
– Но... ты же поцеловала меня.
– Чёрт подери, это ничего не значило! - я начала долбить его кулачками, чтобы он меня отпустил. - Не трогай меня, придурок! Зачем ты ей сказал?!
– Хватит скрывать от неё, - он выпустил меня из рук, виновато опустив голову. - Я люблю тебя. И ничего не меняется уже несколько лет.
– А мне-то что делать, дурак?! - прокричала я. - Я-то тебя не люблю! Из-за тебя Джейн со мной даже разговаривать не будет!
– Она простит тебя, ты ведь её лучшая подруга. Она любит тебя, куда больше чем меня, - он грустно улыбнулся. Я, наплевав на него, рванула в комнату к подруге. Джейн бегала от шкафа к чемодану, охапками скидывая одежду, утрамбовывая дорогие французские платья, как тряпки.
– Что ты делаешь?! - выпалила я.
– Уезжаю! - рявкнула Джейн, застёгивая чемодан, едва не вырывая замок с мясом.
– Между мной и Паркером ничего нет! Я его не люблю!
– Я знаю! - рыкнула она.
– Тогда почему ты уезжаешь? - прошептала панически я.
– А что мне тут делать?! - взвизгнула она. - Я приехала с любимым парнем, а жить здесь с тем, кто меня не любит — не собираюсь.
– Прости меня, - взмолилась я. - Паркер поступил как идиот! Не надо было говорить ему о чувствах ко мне, я же просила его забыть меня, потому что у него нет шансов...
– Как давно ты в курсе, что он по тебе сохнет? - Джейн свирепо глянула на меня.
– Он сказал мне в самолёте, - я судорожно вздохнула. - Но я сразу дала ему понять, что у него нет никаких шансов.
– Козёл! - Джейн зарычала, скидывая чемодан на пол. - Ты со мной?
– Но...блин, нельзя же так в попыхах.
– Прощай! - Джейн выскочила из комнаты.
– Джейн, постой! - я бросилась за ней.
Та, даже не сбавила шаг.
–   Джейн! Останься, прошу тебя.
Она развернулась и посмотрела на меня так, будто прижгла калёным металлом:
– Между нами всё кончено, Магги! Теперь ты можешь быть свободна в выборе мужиков, будь они прокляты трижды. Я слишком оберегала тебя, и пропустила даже то, что мой собственный хахаль влюбился в тебя. Скотина. Пусть горит в аду! Чтоб его там расчленили и порезали на куски!
– Джи, что за чушь ты несёшь?! - выпалила я. - Неужели из-за какого-то тупого качка ты откажешься от нашей дружбы?!
– Пока мы вместе, все мои парни будут влюбляться в тебя! - возразила Джейн, её губы задрожали как у ребёнка. - Ни тебе счастья, ни мне. Ты ведь никогда не позволишь себе влюбиться в моего парня, я тебя слишком хорошо знаю. Это я тебя ограничиваю. Ты давно была бы уже в паре. Прости. И прощай. Не звони мне по возвращению в Лондон. Окей?
          Она развернулась и пошла вниз, волоча огромный чемодан по ступенькам. А я просто осталась стоять столбом. Вот так просто? Я потеряла подругу, даже не ударив палец о палец. За одну короткую неделю. Карма настигла меня во Франции, очень быстро и разом. Покачав головой, я вернулась в комнату. Паркер сидел здесь и смотрел в пол:

– Уехала? - спросил он. Я молча кивнула и села рядом с ним. Сейчас мы сидели в одинаковых позах — сгорбившихся неудачников. Одна болезнь, один мозг.
– Она простит тебя.
– Нет.
– Она тебя любит.
– Я её слишком хорошо знаю, - я кисло улыбнулась. - Если она обозлилась — это навсегда.
– Пройдёт немного времени, и вы вместе будете смеяться над этой ситуацией, - он совсем сник.
Мне стало его жалко, но я не хотела давать ему шансов. Не хватало ещё после разрыва с подругой — тут же замутить с её бывшим. Тем более учитывая факт, что это было бы просто из жалости к нему. Я сморщилась:
– Мне тоже лучше уехать.
– Нет, не надо! - он панически зашептал.
– Прости, но мне тут нечего делать, - я замотала головой. Я не хотела больше оставаться под крышей этого проклятого особняка. Где можно в любом коридоре наткнуться на призрак Луи.
– Мы же приехали отдыхать, - возразил Паркер.
– Слушай, - я глубоко вздохнула. - Будет лучше, если меня здесь не будет. Я уже намесила тут такого теста, что голова кругом. Рудольф, Чак, Патрисия, Ребекка, теперь ещё и Джейн. Нечего мне тут делать. Лучше вернуться и готовиться к учебному году. Франция — это не моё.
– Ты уже поступила куда-нибудь? - спросил вяло Паркер.
– Писем ещё не было, но я очень надеюсь на Оксфорд, - я покачала головой. - Не хочу ещё больше злить Джейн. Если я останусь, она точно никогда меня не простит. А если уеду, у меня есть шанс — вернуть её дружбу.
– Понимаю, - он угрюмо вздохнул, сложив ладони в замок. - Я люблю тебя, Мэгги. Помни об этом.
– Склерозом не страдаю, - скривилась я. Ну, не удержалась. Он усмехнулся, услышав мой ответ:
– Почему ты так не хочешь быть со мной? Я даже готов бросить спорт, если он тебя так раздражает. Хочешь?
– Ты же больше ничего не умеешь, Паркер, - скептически хмыкнула я. - Тебе вредно работать мозгами. Или что там у тебя в голове?
Он хмыкнул, оценив юмор:
– Я ещё в биологии немножко разбираюсь. Пойду на курсы, потом поступлю в университет на химика-биолога. Хочешь? Только ради тебя.
– Ну, уж нет, - я неестественно хохотнула. Паркер в очках. Даже уму непостижимо. Я не сломаю ему карьеру, а тем более жизнь.
– Почему? Я ведь люблю тебя. И ты со временем можешь меня полюбить. Я богат и могу тебя обеспечить, - он уныло вздохнул.
– Я тронута твоей заботой, но не вижу в тебе мужа, - сказала я честно. - Если замечу, я тебе тут же скину смс, - чёртов сарказм!!!
– Ты уже влюблена, ведь так? - спросил он вдруг. И меня обдало адским пламенем. Я даже лицо опустила, чтобы не задохнуться в его парах.
– Я что похожа на человека, который может любить? Паркер, я высокомерная эгоистичная тварь, - прошептала я. Было больно слышать о себе такое, даже от самой себя. Но я признала это впервые в жизни.
– Ты вовсе не такая.
Ох, уж этот Паркер. Он будет идеализировать меня, даже когда я вырежу всё родильное отделение и кучей скидаю маленькие, ещё бьющиеся детские сердечки ему под ноги. ФУ! Что за мерзкие ассоциации?! Мы посидели в тишине полчаса, а потом я начала собирать вещи. Больше Паркер не уговаривал меня остаться. За это я его и любила. Нет. Не любила. Точнее любила как человека. Когда я закрыла чемодан, ко мне вошёл Рудольф. Он прижимал к лицу примочку со льдом, а на его щеке красовался синий фингал. Увидев, что я собираю чемоданы, он вздрогнул:
– Ты куда? Что случилось?
– Отстань от неё, Руд. Она уже всё решила, - мой верный цепной Паркер сидел на стуле возле двери и охранял мой покой. Рудольф с омерзением скосился на кузена, как будто тот маленькая брехающая болонка.
– Я не тебя спрашивал, Парки.
– Я уезжаю, - ответила я быстрее, чем Паркер сломал бы шею любимому брату. - Хватит, отдохнула.
– Ты не имеешь права! А как же я?! - он возмущённо уставился на меня.
– А что с тобой? - я обернулась к нему. - Ты болен ветрянкой?
Паркер прыснул. Рудольф возвёл глаза к потолку:
– Не ёрничай, Мэгги.
– Рудольф, смирись и прощай, - я покачала головой. Паркер встал, хватая мой чемодан:
– Я отвезу тебя в аэропорт.
– Да, спасибо, Паркер, - я тепло ему улыбнулась. Ну, до чего же он славный. И чего бы с ним не жить, да добра наживать? Тут же меня словно проткнули насквозь огромной сосулькой. Внутри всё похолодело. Я увидела его. Луи. Он стоял прямо за спинами Рудольфа и Паркера. Такой красивый, такой леденящий. На его лице застыло выражение пофигизма. Я никогда не видела его таким. Видимо, он был непревзойдённым актёром. Ему бы в кино играть. Оскар за главную роль обеспечен. Хотя ему и за роль третьего слева в пятом ряду дали бы Оскара, настолько он органичен. Сердце заныло с новой силой, осколки как маленькие дрели начали пробираться как можно глубже, пытаясь спрятаться от его холодного взгляда.
– Я сейчас! - я метнулась в ванную, чтобы хоть на секунду скрыться от этого пронизывающего насквозь взгляда. Конечно же, он последовал за мной, хоть я и закрыла дверь.
– Что тебе нужно?! - зашипела я, отмахиваясь от него, как будто он вот-вот развеется как туман.
– Что за сборище у тебя в комнате? - спросил он с любопытствующей улыбкой.
– Я уезжаю, - ответила я. Его лицо вдруг изменилось, будто я ранила его в самое сердце. Но у призрака не может быть сердца, поэтому моя догадка была глупа и не верна.
– Зачем? - в его голосе зазвучала сталь.
– Хватит, отдохнула. Было весело, - как можно более равнодушнее ответила я.
– Вот как, - его взгляд стал задумчивым и прошёл куда-то сквозь меня, потом он прикрыл глаза и пробормотал. - Почему бы тебе не задержаться? Хотя бы на пару недель? Каникулы в самом разгаре. Мне будет довольно скучно.
– Тебе уже несколько сотен лет скучно, извини, но у меня лимит времени исчерпаем, - сострила я. И воспряла духом. Если я могла юморить в такой ситуации, значит не всё потеряно. Я могу уехать с гордо поднятой головой.    
– Да, ты игрушка со сроком годности, - согласился он. Кто кого хотел ранить? Ответ был очевиден: хотела я, а ранил он. Его слова отозвались во мне жгучей болью. А мои, скорее всего, попали вхолостую.
– Так что, извини, - я продолжала держать оборону с вежливой дежурной улыбкой. - Задержаться не смогу, у меня есть ещё дела на этом свете.
Он прищурил взгляд. Видимо, не ожидал, что я смогу парировать его выпад:
– Надеюсь, ты выкинула из головы мысли о самоубийстве?
– Боже, что за бред?! - я рассмеялась. - Мне  в голову никогда не приходила мысль о суициде. Я слишком люблю жизнь и саму себя.
– Да? - он повёл плечом, рассматривая меня. Ну, до чего же прекрасные глаза. Они так и сканировали меня и выдавали копию картинки на экран.
– Конечно! Я столь перспективная студентка с прекрасным будущим, - я заулыбалась, представив себя на  доске почёта Оксфордского городка. А я обязательно буду там, ведь кроме учёбы мне теперь вообще нечем заняться.
– Ну, хорошо, - проговорил он. - Негоже превращать такое симпатичное тело в расходный материал.
Сволочь! Его слова больно задевали за живое.
– Прощай, Луи! - улыбнулась сквозь зубы я. - Нескучной тебе вечности!
Я шагнула на выход, когда дверь отворилась, и заглянул обеспокоенный Паркер:
– Ты в порядке?
– Да, я уже иду, - я улыбнулась ему болезненно. Не успела я переступить через порог, как была снесена мощными объятиями Паркера, и его губы впились в мои. Он захлопнул дверь в ванную. Я хотела было воспротивиться, как будто это было возможно, но привкус ледяной мяты — локомотивом снёс всё моё сопротивление. Руки (чёрт бы их побрал, отрублю по возвращению домой!) сами обвили шею Паркера, а губы отвечали с такой страстью, будто иного и не ведали. Луи! Чтоб тебя! Сдохни тысячу раз! Проклинаю тебя! Его губы, такие холодные и обжигающие одновременно, как будто пытались слиться со мной воедино. Никогда не думала, что тело Паркера настолько сексуальное. Эти рельефные мышцы спины, плечи, накачанные руки. СТОП! ОСТАНОВИСЬ, Магвильвира Престон Хоутч МакРивер!!! Я простонала, но Луи не остановился. Как будто и не слышал. Хотя раньше его это легко тормозило. В чём дело? Руки Паркера были такими властными и сильными. Чёрт! Наткнувшись на тумбочку, я обхватила его ногами, продолжая целовать холодные любимые губы. Я сошла с ума. Отрицательно!
– Паркер! Убери от неё руки! – Рудольф, кажется, пытался его оттащить.
– Исчезни, смертный! - рыкнул Паркер с такой злостью, что я вздрогнула. Никогда не видела Паркера в бешенстве. Луи, впрочем, тоже.
– Ну, уж нет! - Рудольф зарычал, пытаясь отодрать его от меня. - Убери руки от моей девушки!
– Она моя, мразь! - Паркер с локтя ударил Рудольфа в грудь. Тот ухнул, отлетая к стене.
– Прекратите! - завизжала я. Господи, откуда столько истерики в голосе?!
Глаза Паркера. Нет. Глаза Луи уставились на меня с невероятной болью:
– Какого чёрта! Останься! Ты нужна мне! - прорычал он с такой яростью, что у меня поджилки затряслись. Тут же он словно очнулся, и я лишь успела махнуть рукой, пытаясь вцепиться в его силуэт. Он вышел из тела и скрылся в стене. Паркер изумлённо охнул и сполз на пол. Оказывается, его просто ударил по затылку табуреткой Рудольф.
– Ты что творишь, придурок?! - вскричала я в истерике. Меньше всего меня сейчас волновала судьба Паркера. Прости Паркер. Но из-за потери сознания, Луи выкинуло из его тела. Что значили его последние слова? «Ты нужна мне!» - эхом разносилось у меня в голове, снова и снова, на разные тембры и голоса. «Ты нужна мне». Я рванула за ним, что есть дури. Как будто знала, куда он пошёл.
– Луи! Стой! Луи, пожалуйста!
Я бежала по коридорам, сворачивала по лесенкам. Вылетела к западному крылу. Я впервые видела его на своей памяти. Обшарпанные стены, полуразрушенная заколоченная дверь. Луи стоял здесь, он обернулся. Увидев меня, тут же вошёл в стену. Я рванула за ним, пробираясь между  заколоченными досками, зацепившись новой туникой за гвоздь. Не обращая внимания на рвущуюся ткань, я спешила за ним.
- Стой!
Это не могло быть моим видением. Я вздрагивала, пробираясь через паутину, по узкому коридору, заваленному всяким хламом. У меня начиналась клаустрофобия, особенно когда полотно паутины цеплялось за волосы и касалось кожи. Мой визг разогнал стайку крыс. Теперь я знала, зачем я здесь. Куда я иду. Я ненавижу подобные места. Когда я выбралась в какой-то тёмный проход и запнулась о комод, то впереди мелькнул силуэт. «Стой!», - мысленно выпалила я. «Почему ты убегаешь?». «Хватит, остановись уже!». Теперь я знала кого я зову. За кем я следую. Теперь я понимала, почему я в этом странном месте.
– Да, постой ты уже! Луи!
Скрип под ногами заставил меня замереть на месте. Что это? Хруст изгнившей доски под ногой. «Нет!», - мой крик эхом пронёсся по коридору, когда нога провалилась сквозь пол. Едва не сломав себе ногу, я метнулась было назад, но застонала от боли. Перед моим лицом выросла ладонь. Я машинально ухватилась за неё, даже не успев задуматься о том, чья она. И рука помогла мне выбраться. Подняв взгляд вверх, я увидела только пронзительные зелёные глаза, сияющие как два изумруда...
– Луи! - из моих глаз брызнули предательские слёзы.
– Какого чёрта ты делаешь? - хрипло спросил он.
– Прости, - я грустно улыбнулась.
– Надо вывести тебя отсюда, пока ты не свернула себе шею, - он сделал глубокий вдох.
– Ты беспокоишься за меня? - взглянула я на него.
Он промолчал, схватив меня за запястье и закоулками выводя в лес. Я даже не сопротивлялась, следовала за ним как за путеводной звездой.
– Пришли, - он остановился возле парадного входа. - Прощай.
– Стой! - я затрепетала от страха, что сейчас он исчезнет.
Луи взглянул на меня:
– Ещё не наигралась?
Я не смогла ответить, ком застрял в горле.
– Ты сказал, что я нужна тебе.
– Это сказал Паркер, а не я, - его лицо исказилось. Я застыла. Он врал мне. Врал глядя в глаза. Я слышала. Сама лично. Это был он, Луи. Его голос. Его глаза, его слова. От Паркера присутствовало только тело.
– Понятно, - смиренно согласилась я, опустив голову. Что-то внутри щёлкнуло, будто ниточка, которая скрепляла голову и туловище, внезапно оборвалась. И как голова не отвалилась и не покатилась по аллее — ума не приложу.
– Прощай, - повторил он так, будто чего-то ждал. Я молча подняла на него взгляд:
– Прощай.
Его глаза расширились, будто я подписала ему смертный приговор. Призрак цыкнул и исчез в ближайшей стене.
– Мэгги! - Паркер и Рудольф неслись ко мне. В руках Паркера был мой чемодан. Неужели они помирились? Впрочем, не важно. Всё закончилось. Мои каникулы подошли к концу.