Железное кольцо! Детство! Часть десятая!

   Я успела! Все три платья были готовы и, шестого января, они, с восхищением их у меня забрали. Одной из дам я пошила точно такое же платье, как у мамы, но только с укороченными рукавами. Так пожелала эта самая дама. Другой я пошила чёрное, бархатное платье, с разрезом позади, разрез она заказала глубокий, который едва не открывал её задние достоинства и тоже с укороченными рукавами. Как они потом сказали, чтобы люди видели их украшения на руках. Третьей пришлось шить платье из мягкого шёлка, с широким, волнистым подолом, и тоже с укороченными рукавами. У всех троих я сделала обширный декольте, чтобы их груди волновали взгляды мужчин.
   
   Каждая из этих дам дали мне по тысяче рублей и, подняв волну шума, смеха и бесконечных разговоров, исчезли, после чего дом как бы поглотил вакуум.
   
   Мать тоже была очень довольна мною и, без конца, обнимала меня.
   
   Ну, а костюм ты тот дошила, дочка? – спросила она после того, как проводили гостей. – А то я тебя загрузила работой! Зря я это, наверное, сделала!
   
   Ну, что вы, мама! – улыбнувшись, ответила я ей. – Всё просто замечательно! Костюм я закончила, платья пошила, а у меня настроение хоть пой! Мне очень нравится эта работа, я её обожаю!
   
   Полинка была наверху и играла в свою приставку, и абсолютно не обращала ни на кого внимания. Виктор Фёдорович ещё утром уехал на работу, и должен был быть к обеду. Время уже было два часа, но его не было. Галина Петровна ему никогда не звонила, чтобы не мешать мужу и, если была необходимость, то звонил он и предупреждал её.
 
   Позвонил он в половине третьего, и сказал, что едет домой, после чего мать принялась накрывать на стол. Я ей помогала, выставляя из холодильника всякие нарезки и салаты, которые находились в подсобном помещении, которое не отапливалось. В основном всё и стояло там!
   
   Услышав, что машина въехала во двор, мать стала разливать наваристый борщ, да раскладывать пюре с домашними котлетами, которые она всегда делала сама.
   
   Виктор Фёдорович был слегка встревожен, но нам улыбнулся и, потерев рука об руку, произнёс! – Ну мать! Есть хочу, как удав! Еле дождался, когда окажусь дома.
   
   Ну, так мой руки и за стол, милый! – сказала мать, и ответила ему улыбкой на улыбку. – У тебя какие проблемы? Что-то мне твоё выражение лица не нравится!
   
   Да всё нормально! Чисто рабочие моменты, не переживай! – крикнул он из санузла и, выйдя из него с полотенцем в руках, которым вытирал свои руки, обнял жену и поцеловал её.
   
   После этого, я вытащила Полинку из комнаты, оторвав её от своего занятия, и мы все принялись за обед.
   
   Дальше мы все отдыхали, даже я, хотя кое-какая работа у меня была. За эти полгода у меня уже скопилось на счету больше сорока тысяч, не считая того, что было у меня, и я планировала купить на эти деньги доллары для того, чтобы деньги всегда были при мне, в моей сумке, в которой лежали и все наши, с Полинкой, документы. Я понимала, что всё это должно было находиться в одном месте и, в случае отъезда, мне не надо будет метаться по дому в их поисках. Так уж сложилась моя жизнь, но эта привычка укоренилась во мне ещё с детства и, даже проживая в тихой и спокойной обстановке, я не изменила своим привычкам.
   
   Ночь прошла спокойно. Спать улеглись рано и я, подустав за эти дни, сразу уснула. Полинка легла раньше меня, а родители ещё долго что-то обсуждали в своей спальне. Оттуда доносился монотонный разговор, который невозможно было разобрать. Под этот монотонный шумок я и уснула. Боялась я одного, чтобы мать не поднялась раньше меня, но, как я ни старалась, мать всё равно понялась раньше меня.
   
   Когда я проснулась, то услышала возню на первом этаже и, быстро поднявшись с постели, накинув на себя коротенький, шёлковый халатик, спустилась вниз, и незаметно проскользнула в рабочую комнату. Через минуту я вышла оттуда с костюмом на руках. Галина Петровна, увидев меня, сразу всё поняла.
   
   Улыбнувшись мне, она произнесла. – Ну, дочка! Ты меня просто поражаешь! У меня, конечно, было подозрение по этому поводу, но ты так убедительно соврала мне, что я поверила. Надо же!
   
   Потом она, поцеловав меня и, взяв костюм, подаренный ей мною, направилась в зал. За ней пошла и я, смущённо улыбаясь.
   
   Мать быстро надела костюм, достала белые туфли на высоких каблуках, и стала крутиться возле зеркала, восхищаясь, увиденному отображению, в зеркале.
   
   Костюм действительно сидел на ней шикарно. Плотная и, в то же время, нежная ткань с серебристым оттенком на фоне цвета морской волны, придавали фигуре особый лоск!
   
   Лариса! – чуть прослезившись, выдавила из себя мать. – У меня нет слов! И что ты за человек такой? Ну, вот откуда у тебя такой талант? Люди годами трудятся, оканчивают специальные курсы, и ничего подобного сотворить не могут! Да тут просто с машинкой ладу не дашь, а ты и строчку выдерживаешь и управляешься с ней, как будто уже полвека работаешь!
   
   Так и я уже несколько лет учусь на ней шить, на этой ещё легко, а у меня была с ножным приводом, вот на ней было утомительно, быстро уставала! Да и модели я с детства всякие рисовала, мне это нравится! – сказала я с улыбкой, любуясь этой красивой женщиной. – Сначала на сельских обучалась, потом стали городские приезжать, да и себе с Полинкой шила. Поначалу много портила, но то были старые мамины костюмы, но затем стало получаться. Вам понравилось?
   
   Не то слово, деточка! – воскликнула мать. – Да я в нём сегодня и пойду в ресторан! Это же прелесть! Вот мои подружки обзавидуются, так что скоро снова жди их у себя!
   
   Сказав это, она обняла меня, и стала тискать со страшной силой, отчего я даже взмолилась.
   
   В это время появился Виктор Фёдорович и, увидев свою жену в таком наряде, произнёс. – Лара! Не перестаю удивляться и поражаться твоему таланту! Как хочешь, но институт за тобой, а затем я тебе салон подарю. Обещаю! А ты, моя красавица, не надумайся его снять! Чтобы сегодня весь день была в нём!
   
   Не успел он закончить фразу, как раздался звонок и он, быстро вышел из дома, и направился к калитке, а мы продолжали рассматривать обнову. Оказалось, что это привезли огромный букет цветов, который отец и вручил своей жене, поцеловав её в губы.
   
   Красавица ты моя! – сказал он и, погладив меня по голове, добавил, обращаясь к жене. – Подарок на твоей тумбочке, и он как раз подойдёт к этому наряду!
   
   После этого, мы все поднялись на второй этаж. Они направились к себе в спальню, а я зашла к Полинке, которая продолжала спать, разбросав свои ручки и ножки по постели.
   
   Потом я умылась, привела себя в порядок, переоделась в джинсы и тёплый, белый свитер, прибрав волосы в длинный хвост. Чёлку я не любила, потому что она всегда мешала мне при работе, часто приходилось вытирать испарину со лба, отчего она, постоянно, была влажной, поэтому все волосы я зачёсывала назад, освобождая лоб от помех. Оставляла я его тогда, когда шла в школу, или просто гуляла по городу.
   
   Не успела я управиться со своими делами, как в мою спальню прибежала Полинка и, остановившись возле меня на цыпочках, подтянулась к моему уху и стала нашёптывать мне.
   
   Лариса! – зашипела она. – У мамы сегодня день рождения, а мне ей подарить нечего! Помоги мне!
   
   А ты ей стишок какой-нибудь прочти, и ей будет приятно, или картинку нарисуй! Ведь для мамы всегда важно, когда её ребёнок дарит ей то, что сделала сама, своими руками. Поверь, лучшего подарка для матери не существует! – произнесла я ей тоже тихо в ответ и улыбнулась.
   
   Полинка посмотрела на меня внимательно и сказала. – Хорошо! Я попробую сочинить стишок для неё.
   
   Да ты что! – удивлённо воскликнула я и, присев возле неё на корточки, добавила. – Ты что на самом деле стихи сочиняешь?
   
   Да! Но они у меня коротенькие получаются! – ответила Полинка серьёзно, по-взрослому. – Хочешь, прочитаю? Вот прямо сейчас и придумала!
   
   Ну, конечно же, девочка ты моя! – продолжая улыбаться, воскликнула я.
   
   Тогда слушай! – сказала Полина и, сделав паузу, начала. – Нашей маме в день рожденья, подарю я ей любовь, чтоб любила нас с тобою, целовала вновь и вновь!
   
   Чудо ты моё! – воскликнула я и принялась её целовать, а потом, отстранив от себя, добавила. – Ну, иди в свою комнату и напиши в тетрадь, чтобы не забыла! Да и вообще заведи себе тетрадь и записывай всё, что родится в твоей головке. Поняла?
   
   Что это вы тут шепчетесь, девочки мои? – вдруг, спросила мать, появившись в моей комнате.
   
   Да вот Полинка стишок для вас сочинила, так я и говорю ей, чтобы она записала его в тетрадь! – ответила я, поднимаясь с корточек.
   
   Стишок, это здорово! – улыбнувшись, сказала мать и, присев, в свою очередь перед Полинкой на корточки, обратилась к ней. – Ну, рассказывай! Я так понимаю, что это твой мне подарок?
   
   Да, мамочка! – засмеявшись, воскликнула Полинка и, обхватив её за шею, поцеловала в нос.
   
   Ну, так рассказывай, дорогая! – продолжая улыбаться, произнесла Галина Петровна.
            Нашей маме в день рожденья,
            Подарю я ей любовь,
            Чтоб любила нас с Ларисой
            Целовала вновь и вновь!
   
   Прелесть ты наша! – вполне серьёзно произнесла мать, и у неё в глазах проступили капельки слёз. – Как же я вас могу не любить? Вот и Виктор позвонил с Камчатки и сказал, что летом приедет в гости, и обнимет своих сестрёнок!
   
   Мать всё-таки переоделась, сказав мужу, что ещё надо возиться на кухне возле плиты, чтобы не заляпать костюм жирными пятнами. Все вместе мы и спустились вниз завтракать.
   
   После завтрака, я убрала посуду, помыла её и стала помогать матери с обедом. Они должны были уехать в четыре часа дня, поэтому мы и спешили отметить её день рождения ещё и дома, вместе с нами.
   
   Когда я мыла посуду, то вспомнила, почему-то, как отмечали день рождения у Полины, которой, в конце октября, исполнилось десять лет. Как родители надарили ей всяких подарков, приставку для игр, а я пошила ей чудненькое платье, в котором она была и сегодня. Наша жизнь вошла в очень спокойное, доброе и радушное русло. Вся та напруга, которая преследовала меня все последние годы, исчезла, и я окончательно уверовала в то, что жизнь великолепна, и всё то, что было с нами в прошлой жизни, какое-то недоразумение, просто страшный сон.
   
   Пообедали дружно и весело! Все поздравляли маму, и без конца её целовали, а она только улыбалась от счастья, и благодарила нас всех, вытирая, постоянно, бегущие слёзы.
   
   После трёх часов родители стали собираться на своё торжество, а мы с Полинкой занялись уборкой посуды, и наведением порядка в зале.
   Около четырёх часов подъехали две машины, одна мерседес, а другая джип, на котором отец забирал нас с Полиной с деревни. Они остановились возле ворот, из машин вышли трое мужчин в чёрных костюмах, и стали топтаться возле них, покуривая сигареты.
   
   Мы с Полинкой поднялись наверх и, войдя в спальню родителей, стали наблюдать за происходящим внизу из окна, которое выходило на улицу. Когда родители вышли из дома, я заметила, как на другой стороне улицы притормозил чёрный джип, и из него вышел какой-то здоровый бугай. Он направился к парням, которые перегородили ему дорогу к дому. В это время на улицу вышли и отец с матерью. От плохих предчувствий у меня сжалось сердце. Я поняла, что это один из блатных, таких же наглых и сытых, как и те, которые меня насиловали и издевались надо мной. Но всё обошлось! Этот бугай что-то сказал отцу, зло сплюнул, сел в свой джип и сорвался с места. Мать была рядом с отцом и, схватив обеими руками его руку, прижалась к нему в своей голубой, норковой шубке, без шапки на голове.
   
   Разговор я не слышала, но поняла сразу, что тот бугай явно угрожал отцу. От всего этого у меня защемило под ложечкой, страх стал сковывать моё тело, хотя я старалась держать себя в руках. Зато Полинка радостно махала в окно руками, подпрыгивая на месте.
   
   Наконец родители повернулись к нам, помахали руками и, через минуту, машины скрылись из вида, а вокруг нас воцарилась тишина.
   
   Полинка всё время просидела за приставкой, и это меня устраивало в этот момент. Я продолжала думать о той ситуации, которую увидела со второго этажа дома, в котором проживали тихо и спокойно, не ведая проблем. Мои чувства за последние годы, и даже месяцы проживания в своей деревне, были до такой степени обострёнными, что я сразу же почувствовала опасность, которая, неумолимо, преследовала нас с Полинкой. Конечно же мы с Полиной были здесь не причём, но то, что беда могла произойти с нашими новыми родителями, к которым мы привыкли, и сжились с ними, могла снова привести нас к страданиям. К этому я, в данный момент, никак не была готова. До моего совершеннолетия ещё оставалось полтора года, но и это не главное. Если я раньше рисовала перед собой картину того, что стоит мне стать совершеннолетней, и все проблемы исчезнут сами собой, то теперь, пообщавшись со своими новыми родителями, я стала осознавать призрачность своих мечтаний. Для того, чтобы осуществить задуманное, я должна очень крепко приземлиться, и адаптироваться к современным условиям жизни. Институт, работа и положение в обществе, могли гарантировать нам с Полиной свободу действий, не боясь преследователей. В настоящий момент у меня не было ничего, не считая того, что я успела заработать. Парадокс состоял ещё в том, что я буду вынуждена продать своё умение работать тому человеку, который будет использовать меня только в своих корыстных планах. Я отлично понимала, что любой работодатель именно так и поступает, и он не будет решать мои проблемы. Как правило, от проблемных людей, сразу избавляются.
   
   Господи! – сложив руки на груди, чуть ли не проголосила я. – Сколько же можно жить в постоянном страхе о своём будущем?
   
   За окном уже давно стемнело и я, глянув на часы, позвала Полинку на кухню ужинать. Аппетита у меня не было, но мне надо было покормить сестрёнку, да и самой хоть что-то поесть, в противном случае она тоже не будет есть.
   
   Я разогрела картофельное пюре, положила по одной котлете, и поставила несколько салатов. В итоге мы с ней неплохо поели, и я отправила её наверх, а сама стала прибирать со стола.
   
   В девять вечера я выключила у Полины приставку, и заставила её лечь в постель, а сама спустилась в зал, и включила телевизор, чтобы отвлечься от своих мыслей. Не знаю, как это произошло, но не успев положить голову на подушку, я уснула и проснулась тогда, когда почувствовала, что меня кто-то трясёт за плечо.
   
   Открыв глаза, я увидела над собой улыбающееся лицо матери и, быстро вскочив с дивана, обняла её.
   
   Мамочка! – произнесла я, трепеща от радости. - Вы давно уже приехали?
   
   Господи! Девочка моя! – в свою очередь воскликнула Галина Петровна. – Да только что! Время уже четыре часа ночи, отец ушёл в спальню, а я решила тебя поднять, чтобы ты шла к себе на кровать! Ты чего так отреагировала? Что-нибудь случилось?
   
   Да нет, что вы! – произнесла я уже спокойно, и улыбнулась ей. – Просто переживала за вас и уснула здесь. Сама не знаю, как это получилось!
   
   Да что тут знать! – произнесла мать и, обняв меня, добавила. – Ты когда последний раз нормально ложилась спать? Всё строчишь и строчишь! Вот и опять себе работы настрочила в виде этого костюма!
   
   Мне бы такие проблемы каждый день, и я бы была самой счастливой! – сказала я и, посмотрев на мать, спросила. – Скажите мне, что это за человек днём к вам подъезжал? Я знаю таких людей, мама! Это страшные люди, вот я и волновалась за вас. Я видела, как точно такие же сволочи сожгли человека, ту женщину, которая хотела нас удочерить. Они на всё способны! А как они издевались надо мной?
   
   Успокойся! Господи! Да что ты такое говоришь! Мне и то стало страшно! – произнесла мать и, посмотрев мне в глаза, добавила. – Ничего страшного, просто есть кое-какие разногласия по рабочим моментам, вот и всё, так что не накручивай себе не понятно что!
   
   После этого разговора, я больше ни с кем не затрагивала эту тему, да и родители тоже старались, в моём присутствии, вообще не разговаривать о папиной работе.
   
   Дамы приехали девятого января, привезли материю и подкладку, да переговорили со мной о моделях, которые я им предоставила из собственных эскизов. Больше часа я с ними провозилась, и они уехали, а я стала раскладывать материю и думать, как лучше её раскраивать. Работа вновь поглотила меня с головой, и я перестала думать о тех моих переживаниях, которые принёс мне тот бугай, явно бандитской формации.
   
   Жизнь снова пошла в спокойном и размеренном ритме, поглощая листки календаря, приближая нас всех к лету!

                13.02.2015 год.


Продолжение! http://www.proza.ru/2015/02/15/1976!