Факты биографии. Воспоминания о Норильске

АННА САБАЕВА - http://www.proza.ru/avtor/annanoris - ТРЕТЬЕ МЕСТО В 50-М ЮБИЛЕЙНОМ КОНКУРСЕ ДЛЯ НОВЫХ АВТОРОВ МЕЖДУНАРОДНОГО ФОНДА ВЕЛИКИЙ СТРАННИК МОЛОДЫМ

  НАЧАЛО

     … В Норильск я прилетела в первых числах января 1990-го. Из Сочи – транзитом через Москву. В Сочи – плюс семнадцать, в Москве – минус два, в Норильске – минус сорок семь…
     Два дня просидела в квартире у друзей, которым была обязана своим появлением здесь, взирая через окно на низкий туман, наполовину скрывавший от меня силуэты домов, людей и начало улицы, в которую плавно перетекал двор старого дома по улице Лауреатов. За ней был город, о котором, как мне казалось, я уже знала так много и мечтала его увидеть. Но на улицу выйти было страшновато...Правда, успокаивала мысль о куцей дубленочке и унтайках сорок четвертого размера, с трудом найденных в Сочи перед отъездом и доставшихся мне по наследству от матери близкого друга, пережившей в свое время ленинградскую блокаду и сохранившей эти реликвии в память о жизни в любимой северной столице. Когда собираешься в незнакомый край, пытаешься  в своем воображении представить, какой он…. Приземлившись в аэропорту "Алыкель", я уже успела заметить несоответствия некоторым своим тогдашним представлениям о Норильске – например,  была твердо уверена, что в аэропорту от самолета и до остановки транспорта, везущего в город, все пассажиры проследуют в специальном ”рукаве”, защищающем людей от воздействия северных морозов (которым сейчас, конечно, никого не удивишь). А тогда даже от самолета до ворот аэропорта пришлось идти пешком, сопротивляясь свистящим порывам ветра (через 20 лет, в 2009 году  “рукав” все-таки появился…)
Мне говорили, что первое время придется жить в ”гостинке”. ”Как хорошо” – думала я – “это же так романтично!” В моем понятии ”гостинка” была гостиницей, в которой все предусмотрено  для защиты людей от вредного воздействия холодов и морозов. Я представляла себе красивый современный комплекс, в котором, не выходя на улицу, можно посетить все, что нужно для комфортной жизни: магазин, кафе, спортзал, парикмахерскую, кинозал …
”Гостинка”, в которой мне предстояло провести первые годы жизни на севере, оказалась в Кайеркане (пригороде Норильска), была семейным общежитием, имела довольно обшарпанный вид и почему-то называлась ”Кошкин дом” (название, видимо, сохранилось с того времени, когда эта “гостинка” была женским общежитием). Так началась моя северная жизнь…
Поменяв север Кавказа на юг Таймыра, я подвергла свой организм определенному стрессу, как говорят врачи и психологи. Адаптация к северным морозам после южной жары прошла относительно спокойно – помог внутренний энтузиазм и запас прочности, выработанный за время занятий горным туризмом в походах по окрестностям Сочи – Красной Поляне и Кавказскому заповеднику.
Хотя до сих пор помню, как сильно перехватило дыхание, когда я впервые вышла на норильскую улицу – так заметно с непривычки ощущалась нехватка кислорода…

ПЕРВАЯ ПУРГА

     Мы возвращались с работы  и женщины-сотрудницы сказали мне – “Готовься, начинается пурга”. Ну, пурга и пурга, подумаешь… Что мне, южанке, какая-то пурга…
     Автобусы привезли нас в Кайеркан, мы стали спускаться с горки вниз (автостанция была расположена на открытом ветрам месте с крутым спуском). И вдруг меня подхватило и “понесло”! Потом я узнала, что в этом месте находится “аэродинамическая труба” и его по возможности надо обходить стороной. Но в тот момент это было для меня совершенной неожиданностью. Мне удалось уцепиться за арматуру, торчащую посреди дороги. “Ничего” – думала я, – “ сейчас немного подует и перестанет”. Наивная…Время шло, я стояла “на семи ветрах”, уцепившись за арматуру, и надежда оторваться от нее становилась все слабее и слабее... Метрах в двадцати от себя я увидела санки с войлочным покрытием и слюдяным окошком, которые развернулись поперек улицы и остановились. В них лежал малыш. А догнать их пытался молодой мужчина, но у него получался “бег на месте”, так как встречный ветер валил с ног и не давал ни на шаг продвинуться вперед. Я хотела дотянуться до санок, чтобы придержать их, пока папаша не доберется до своего дитя, но попытки оторваться от арматуры оказались напрасными. Мужчина размахивал руками и что-то кричал, но с места так и не сдвигался. А ребенок же … спокойно спал! Видимо, успел этот северный ребенок ко всему привыкнуть за свою пока недолгую жизнь…
     Я все-таки решилась предпринять еще одну героическую попытку “оторваться". И тут сумка улетела от меня в одну сторону, шапка в другую… Когда я поняла, что самой мне со стихией не справиться, нашелся все-таки сердобольный мужчина, который полез в сугроб за сумкой и шапкой и вывел меня на такое место, откуда я смогла дойти до своей “гостинки”. Правда, когда я уже видела крыльцо своего дома, очередной порыв ветра заставил меня резко свернуть и промчаться мимо него прямо в тундру, которая начиналась в нескольких метрах от крыльца… Хорошо, что на какой-то момент порыв ветра стих, и я успела "убежать" не слишком далеко… Попасть домой тогда мне все-таки удалось (раз сейчас пишу эти строки).
     А через несколько дней мне еще раз пришлось “натерпеться страху”. По дороге на автостанцию решила “срезать путь”, пройдя напрямую. “Срезала”… Провалилась в сугроб одной ногой, лежала на снегу, как подстреленная птица, вместо крыльев – разметавшиеся полы шубы. Одна нога наверху, другая увязла в сугробе, рядом никого. И, что самое обидное, – вижу сверху, как в наш служебный автобус садятся и отъезжают мои сослуживцы. Кричать бесполезно – не услышат… Повезло – кое-как выбралась.
Еще одно воспоминание. Возвращались домой на служебном автобусе. Автобус застрял, и мы стояли на сильнейшем ветру несколько часов, пока за нами не прислали “кировец”. Пока автобус раскачивался от порывов ветра, а мы в нем тряслись, как шпроты в банке, думала, домой не доберемся. Все-таки добрались.… Подобное случалось еще не раз, но дело стало привычным, и в памяти эти случаи не сохранились. А первые эпизоды запомнились на всю жизнь…

ПЕРВОЕ ЛЕТО

     Вот так и удалось дожить до первого лета в Норильске. И тут я узнала, что в Норильске есть и туристический клуб, и клуб авторской песни, фестивали которого не хуже Грушинского. И на озеро Ламу (одно из наиболее красивых северных озер, отличающихся своим необычным микроклиматом), можно ездить чуть ли не каждые выходные. Именно в тот год  на озере Лама возвели памятник жертвам Сталинских репрессий. Приехала делегация из Эстонии, привезла с собой необходимые стройматериалы, соорудили памятник. Накануне его открытия мы сидели в эстонском лагере, пели песни, разговаривали. А потом, уже ночью (еще было полярное лето, ночи светлые), пошли к памятнику. Место для него было выбрано сказочное. Напротив –  две горы Елена и Павел (красивая легенда есть у коренных жителей о их происхождении). До сих пор помню эти незабываемые впечатления!
Осенью на работе предложили поехать по профсоюзной путевке выходного дня (тогда такое часто практиковалось) на теплоходе по маршруту Дудинка – Караул – Игарка. Когда прибыли в Караул, толпа ринулась на берег – за рыбой, камусом (олений мех), унтайками. Мы с приятельницей спокойно пообедали и пошли на берег – на отдых же приехали! Гуляли по берегу, наслаждаясь хорошей погодой и чистым воздухом. Кто-то дернул за рукав. “Тетя, вам рыба нужна?”. Это был мальчишка лет шести. Пошли за ним, он привел нас домой, к матери, та выложила на стол куски свежайшей осетрины, чира, сига, предложила несколько видов камуса. Купили, что понравилось, вернулись на корабль. Только к вечеру появились остальные “путешественники”. Недовольные, уставшие. Весь день они бродили по Караулу в поисках рыбы, но безрезультатно (магазины были закрыты, а местное население праздных экскурсантов недолюбливало)... А у меня тогда появились первые настоящие унтайки нужного размера!
На следующий день приехали в Игарку - поразила необычность этого города, его деревянные дома и мостовые, Игарский краеведческий комплекс с его  уникальной подземной частью и вечномёрзлым грунтом на глубине 7-10 метров. Невозможно передать завораживающие впечатления от погружения в вечность и  прикосновения к захоронению деревьев, возраст которых около 50 тысяч лет! Эти неповторимые ощущения остались со мной на всю жизнь...
Как и северное сияние, озарявшее пол небосвода над полноводным Енисеем, величественным и непредсказуемым...

ПЕРВЫЙ НОВЫЙ ГОД. ДОМ В СУГРОБЕ.

     В ноябре 1990 года в Кайеркан передислоцировался из Петрозаводска летный полк. Разместился он в городе Кайеркане, в поселке Алыкеле и на станции Лена, где был установлен огромный локатор и дом “арктика” для командного состава. Летчики - соседи по кайерканской гостинке - предложили встретить там Новый год. От Кайеркана до Лены было минут десять на электричке. Когда приехали на станцию, никакого дома поблизости не увидели. Нас проводили до большого сугроба. Подойдя поближе, мы обнаружили, что вниз ведет спуск в виде желоба. Съехали вниз и увидели перед собой двери. Дом в сугробе – ничего себе! Двери открылись, и перед нами оказался длинный коридор, стены которого были из гофрированного железа. Направо и налево вели двери в помещения, оказавшиеся вполне обычными квартирами, в которых жили военные вместе с семьями - женами и детьми. Все это напоминало огромную матрешку: в сугробе дом, в доме коридор, в коридоре - вход в квартирки с комнатами и кухоньками...
Стол поставили посреди коридора. Там же была и елка. Детишки с визгом носились по коридору, то и дело подбегая к елке и заглядывая под нее в ожидании подарков от Деда Мороза… Встретили Новый год весело и радостно – не каждый раз встречаешь Новый год в сугробе! Засобирались домой – но не тут-то было. За несколько часов успела разыграться пурга. Пришлось заночевать. Ночью местные обитатели шваброй через окна пробивали отверстия в снеговой шапке, нависшей над домом, чтобы был доступ кислорода, так как от его нехватки разболелась голова (шутка ли - столько времени просидеть в сугробе под землей...). Выбраться мы смогли только через трое суток, когда пурга стихла. Вот так и закончился первый год моего пребывания в Норильске. Потом еще, конечно, был ни один Новый год, ни одна пурга, метели, колонны… Но этот первый Новый год в Норильске запомнился навсегда!

ПЕРВАЯ КНИГА

     Норильск, как довольно скоро выяснилось, оказался городом, в котором бурлила культурная и творческая жизнь. Наверное, суровые климатические условия способствуют возможности человека сосредоточиться на окружающем мире, заглянуть “внутрь себя”, задуматься про глобальные общечеловеческие проблемы. Когда за окном пурга, ветер такой силы, что срывает рамы, а от его порывов стекла вот-вот вылетят, и, если выйдешь на улицу, ты самым настоящим образом рискуешь своей жизнью, многие понятия, которые раньше считались формальной догмой, начинаешь “пропускать через себя” и задумываться об их истинном смысле. Я поняла, что надо ценить каждое мгновение жизни, так как никогда не знаешь, сколько их еще осталось. Надо беречь себя и тех, кого любишь, и торопиться делать это каждый день, каждую секунду, каждое мгновение. Я стала вспоминать глубоко засевшие в голове  со школьной поры и уже воспринимавшиеся банальными  слова Островского: “Жизнь дается человеку один раз, и прожить ее надо так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы”, по-настоящему поняла и приняла их. Наверное, так всегда происходит, когда жизнь человека сопряжена с риском. Я поняла, что надо не забывать говорить хорошие добрые слова – тем, кто их заслуживает. И на эти добрые слова не скупиться. Ведь часто случается так, что в душе мы к человеку относимся нежно, с любовью, а вслух об этом говорить стесняемся. Льстить не надо – это совсем другое. Если же  слова искренние, то их надо повторять, и чем чаще, тем лучше. Многое поняла я здесь, в Норильске, – о чем раньше особенно не задумывалась. И появились новые стихи. Я познакомилась с прекрасными людьми, норильскими поэтами. Стала членом литобъединения “Водолей”, которое сейчас преобразовано в Таймырское регионального отделения ОО “Союз российских писателей”. Тогда же, в 2006 году, вышла моя первая книга  - сборник стихов “О ЛЮБВИ”. Через год я случайно познакомилась с полярниками из Хатанги, собирающимися вскоре улетать на Северный Полюс. Им понравилась моя книга, и они взяли ее с собой. А через несколько месяцев прислали мне фотографии своей экспедиции. Там же были фотографии моей книги, сделанные на Дрейфующей российской полярной станции Барнео (Барнео — российская арктическая ледовая полярная станция, расположенная примерно в 100 километрах от Северного Полюса). На первой странице книжки я увидела адресованные мне добрые пожелания, написанные рукой известных полярников Виктора Боярского, Челенгарова и других. Я была приятно удивлена таким сюрпризом. Самой мне не удалось побывать на Северном Полюсе, а книжке моей “посчастливилось”…
… Много разных событий происходило в моей жизни. Надеюсь, что еще будут и другие, не менее интересные и значимые.  Не знаю, напишу ли я о них когда-нибудь... Да это и неважно. Ведь каждый из нас ежедневно, ежеминутно пишет свою собственную страницу в истории. Из страниц складываются главы, а из глав - Великая Книга Жизни.




на фото: моя первая книга в полярной экспедиции. Привет, Барнео!