Наснилось

Вспомнила. Чего ещё вчера наснилось. Ааах – ооой (зевает) Наконец-то я нормально выспалась. *череда звуков: "сладкие зевки"



Иэх… Жить-то как хорошо, сссподи. Мняяааа. Картинки какие-то…Там надо было нарисовать на полу. Ой. Мы разложили на полу. Этто. *Шмыгает носом* …Китайские штуки. Аааа, дааа. Точно. *Неразборчиво* …У меня была такая неправильная кисть. Лохматая. Шетинная. Которой каллиграфию делать нельзя.

 И я провела по синему шёлку. Вернее, голубому. Оттенок тёплый. Не кобальт, а. Скорее, берлинская лазурь. Или даже этот. Толченый в пудру лазурит который. Нуу. Возрождение. Художники Возрождения на вес золота этот пигмент ценили. Из Индии его привозили. У эрмитажной «Мадонны Литты» таким тоном накидка написана.

Купон. Купонный шёлк. Только наоборот. Пустые кромки и. Внутри него готовая картина огромная. Огромного формата. Под ногами. Нужно было вписать в туда иероглифы. В пустое пространство. Типа теста какого-то. Или упражнения на правильно угадать место. Каллиграфическую надпись. В стиле. В стиле… В этом. Как его? Золотом стиле.

Найда* там ещё была. Ленсля. Присутствовала. И она спросила у меня. Про кисть. И что линия рваная получилась. Так ли это надо? Несмотря на то, что я знала, что это случайно, что так не надо, я соврала. Сказала, что всё правильно, так и надо. Так и было. Оно и вправду смотрелось хорошо. Хоть и не было изначально задумано.

…Оой. И во сне я не могу. Обойтись. Без лицемерия.

И потом. Там же на полу была разложена такая масса картинок. Мы их выложили из моих коробок. Миниатюры или как их назвать? Ну, обычного моего формата. Двадцать два на десть. Сэ мэ. Все мои работы. Они так красиво смотрелись. В куче. А потом каким-то образом мы уже оказались дома у меня на Артёме.* Как обычно. И… Делали перестанов… Ремонт. Ремонт делали. Из маленькой спальни. Детской то бишь. В вот этот вот промежуток чего-то тянули. Обои клеили. И в какой-то момент. Пришли к выводу, что там не получается у нас. Нестыкушечка.

А я доказывала, что можно. Обойти приступок этот. Обыграть момент. Не обязательно наращивать толщину стены, выравнивая её. Вон там вот. В конце. В этом предбаннике, перед кладовкой. Чтобы там были все ровные углы-ы-ы. Чтобы непременно было всё идеально. *Зевает* Ничего страшного, если он будет. Не прямой, а такой. Острый.

Там шторы висели, в проёме. Мамины. Мать которые покупала. С алыми букетами роз. Средней крупности. По белому. Дешё-о-о-вые. Одни из самых ординарных. С листиками букеты, мелкими. Зелёненькими. Красивые. Они мне мешали показывать, что именно имею в виду. Ра. Втолковывая. Добиваясь своего. Я их рванула. Дёрнула вниз резко. И оборвала. Вместо того, чтобы отцепить. Поднявшись на стремянку. Аккуратно.

…Э-э-э-э. Значит, нервничала. Даже во сне уже. Общаясь с мамой. С домашними. Обсуждая. И сестрой. Как обычно. Они такие непробиваемые были. Как всегда.

Кстати. Давно хотела сказать. Сон. Про дом своего детства – это всегда возвращение в свою душу. Если мне снится дом. Как Дом. Как символ Дома. Я всегда вижу себя в квартире на Артёме. В пятиэтажной хрущёвке. На втором этаже. Квартира первая налево. Чёрным дерматином на вате оббитая дверь, с маленьким круглым  смотровым глазком в центре. И диагональными, как стёганое одеяло, перехватами. Ромбами. Как поднимешься, войдя в подъезд, на один пролёт. А у соседей рядом, сорок шестая - просто красным суриком по фанере крашеная.

…Переулок Качалова, дом тридцать девять, квартира сорок пять. А телефон? Сорок четыре ноль восемь пятьдесят. Зовут? - Таа – ня. Фамилия? - Я – нец – ка. Мама? – Ваа-ля. Папа? – Саа-ша. Это нужно было знать, в случае, если заблудишься. Как молитву. Как Отче наш. Мама приучила говорить наизусть чуть ли не с момента рождения. Ни разу не пригодилось. Может, уже в другой жизни. В следующем воплощении.          

А Натка. Сестра. Говорит, что ей никогда она не снится. Родительская квартира на Артёме. Вот ведь какая штука. Две сестры, и настолько разное ментальное устройство. Это значит, что меня повело по другой генетической лини. По папиной. В отца удалась. Сеструха – в мать. Одни вроде родители, да? И никогда нам не понять друг друга.

…Хе-хе. Было у матери две дочери. Старшая – нормальная, а младшая – худо-О-ожница.

                ///\\\///\\\///\\\///\\\///\\\ 

* Найда Лена - моя сюнди по Ленинграду. Мы жили втроём в одной комнате в общежитии по ул. Стойкости. Третьей была Седлаченко.


* Артём - рабочий район в городе Прямом Роге, в самом сердце железодобывающего промышленного центра восточной части Украины.



 ©Моя сестра Жаба