Пятый полк

Пятый полк
В конце августа 1974 года я вернулся из своего последнего академического отпуска и, как говорится, с содроганием сердца посетил Главное Управление внутренних войск на предмет уточнения своего очередного места службы.
Главк в лице Управления кадров оказался на высоте: приказ о моем назначении заместителем командира пятого отдельного оперативного полка дивизии имени Ф.Э.Дзержинского уже был подписан Начальником внутренних войск  и выслан в соединение.
Еще перед отпуском я узнал, что дивизией имени Дзержинского командует генерал Е.А.Пожидаев,-тот самый Евгений Андреевич Пожидаев, который командовал дивизией в Ростове-на-Дону, где я начинал свою офицерскую службу. Это ободряло, но, одновременно, как говорят, и внушало,- Евгений Андреевич был человеком не простым, и предугадать его реакцию на появление в его подчинении «того самого Киреева» было сложно.
Как бы то ни было, а надлежало ехать представляться по новому месту службы.
Самого Пожидаева я не застал,- он «догуливал» отпуск. Представления его заместителям прошли в режиме первого знакомства, под лозунгом:    «-Ну, ладно, идите, трудитесь. Еще встретимся в рабочем порядке».
        Пятый отдельный оперативный особого назначения полк располагался тут же, на территории дивизии, так что на переход из штаба дивизии в полк мне понадобилось всего пять минут.
Первое, что бросилось в глаза:  в отличие от остальной территории дивизии, где застройка осуществлялась, что называется, «вразброс» и довольно- таки разностильно, территория 5- го полка застраивалась по единому архитектурному плану: казарменно- штабная зона, складская зона, зона автопарка и т.д.
Да и внешне здания выглядели однотипно: стены из силикатного кирпича и плоские кровли делали их похожими друг на друга.
Второе, на что я обратил внимание,- это высокая, как мне вначале показалось, строительная готовность большинства встретившихся мне по пути объектов.
(Это потом я узнаю, что все предыдущие два года Подрядчик исповедовал довольно бесхитростный принцип строительства «фундамент- стены- кровля», дававший возможность отчитываться за максимально возможные объемы выполненных работ и позволявший до поры до времени ходить в передовиках. Поэтому к августу 1974 года из 39 объектов в эксплуатацию было принято (и то в стадии «пусковой комплекс») только пятнадцать. Еще два десятка объектов, и среди них такие жизненно важные, как котельная, лазарет и столовая, находились на разной стадии строительства. Клуб, одна из казарм, спортзал, коллектор и нефтехранилище не были начаты совсем, а с характеристикой «закончен строительством полностью» был принят всего один объект,- здание штаба.
         В полку меня уже ждали. Командир полка полковник Евгений Алексеевич Трусов представил меня своим заместителям: заместителю по политической части подполковнику Сергею Петровичу Иванову, начальнику штаба подполковнику Александру Ивановичу Панфилову, заместителю по технической части подполковнику Владимиру Алексеевичу Хандогому и заместителю по тылу подполковнику Николаю Александровичу Исаеву.
Что касается моего предшественника, Владимира Дмитриевича Бродягина, то он две недели назад был назначен на только что введенную должность начальника отделения расквартирования и войскового строительства ГУВВ, и именно на освобожденную им должность, благодаря, как говорится, счастливому стечению обстоятельств, я и был назначен.
Командование полка являло собой сплав житейской мудрости, опыта и молодого задора: командир и замполит были участниками Великой Отечественной Войны, Хандогий подростком участвовал в белорусском партизанском движении. Исаев,- тоже подростком,- трудился в тылу воюющей страны. Замыкал строй тридцативосьмилетний Панфилов.
Теперь освобожденную тридцатидевятилетним Бродягиным ячейку «молодой» прослойки в командовании полка заполнил я.
         В один из последующих дней произошло сразу несколько событий, так или иначе способствовавших возможно быстрому вводу меня, как говорится, в курс дела.
Во- первых, Начальник тыла внутренних войск генерал-майор О.М.Сергеев на две недели «прикомандировал» к полку моего предшественника, и мы с ним скрупулезно, день за днем, осуществили прием- передачу объектов строительства.
Во- вторых, я принял участие в совместном совещании представителей Подрядчика, Заказчика и проектирующих организаций, и на собственном опыте убедился, какая это банка с пауками.
В- третьих, я познакомился с очередным начальником, которому оказался подотчетен по вопросам строительства,- заместителем командира дивизии по тылу полковником Д.Н. Шмелевым.
К слову, Дмитрий Никифорович оказался офицером, имеющим большой опыт работы в том числе и в вопросах войскового строительства, так что все наши с ним последующие контакты проходили в обстановке полезного взаимодействия и взаимопонимания.
В- четвертых, вышел из отпуска генерал Пожидаев, в связи с чем надлежало пройти процедуру представления командиру дивизии.               С моих слов в полку уже знали, что Евгений Андреевич знает меня с лейтенантов, что он неоднократно принимал участие в моей судьбе.
С другой стороны, уже сложилось определенное отношение командира дивизии к полку, и в этом отношении, если можно так выразиться, явно не хватало благоволения. Причинами, наверное, было и особое положение полка в структуре дивизии и, может быть, вытекающая из этого определенная независимость суждений Евгения Алексеевича Трусова. А, может быть, и просто личная неприязнь,- кто его знает.
Разумеется, я торжественно (и, как оказалось, несколько самонадеянно) пообещал, что с моим назначением для пятого полка начнется новая эра отношения к нему со стороны Пожидаева.
В качестве свидетеля триумфальной встречи Евгения Андреевича со своим старым подчиненным я взял с собой Владимира Алексеевича  Хандогого.
Неожиданно для нас, мотивируя необходимостью представиться Пожидаеву в связи с новым назначением, идти вместе с нами принял решение и  Бродягин. Мы с Хандогим попытались отговорить его от этой затеи, но он, как говорят, «уперся», и мы пошли втроем.
А дальше было то, что впоследствии в полку рассказывали уже как анекдот.
Дежурный по дивизии выстроил всех желающих представиться (а их набралось около двух десятков человек) на площадке перед входом в штаб дивизии по званию и ранжиру, в связи с чем я оказался правофланговым. Владимир Дмитриевич Бродягин «пристроился» рядом.
Из остановившейся у штаба «Волги» вышел щеголеватый, как всегда, Евгений Андреевич и уверенно направился к правому флангу строя.
Я сделал шаг вперед, набрал полную грудь воздуха и обрадованно заорал:
-«Товарищ генерал! Подполковник Киреев! Представляюсь по случаю назначения…». Пожидаев, не останавливаясь, подал мне два вялых пальчика и, буркнув (как будто мы расстались только вчера) что- то вроде «Здравствуй, Киреев!», прошел дальше.
-«Здравствуй, Бродягин!»,- вдруг воскликнул он и, как лучшего друга, обнял вышедшего из строя Владимира Дмитриевича. За ближайшей от нас куртиной раздался стон: это, зажимая рот, давился от смеха Владимир Алексеевич Хандогий.
Обалдев от неожиданности, стоял я. Растерянно улыбаясь, стоял рядом со мной Бродягин. За куртиной бился в конвульсиях Хандогий.
А великий дипломат Пожидаев, в очередной раз преподав урок непредсказуемости своего поведения, уже заканчивал пожимать руки последним представляющимся.
         Двумя месяцами спустя мы заканчивали пусконаладочные работы на котельной, и именно сегодня «Горгаз» обещал дать так называемый пробный пуск газа на котлы.
Где- то в районе двадцати трех часов наконец- то вспыхнули форсунки. На радостях я доложил об этом по телефону командиру полка (он жил рядом с дивизией и телефонная сеть был единой). Мудрец Трусов посоветовал:-«А ты сейчас прямо из котельной доложи командиру дивизии!». Я попросил дежурного соединить меня с Пожидаевым.
-«Здравствуй, Сергей Васильевич!»,- услышал я хорошо знакомый мне голос. -«Как, втягиваешься в службу? -«Как семья?» -«Как устроились в Москве?» -«Как с жильем? «Поддерживаешь ли взаимоотношения с кем либо из иркутян?». (Служа в Иркутске я узнал, что Евгений Андреевич перед приездом в Ростов служил как раз в иркутской дивизии и даже женился на иркутянке. Более того, я познакомился с его братом и сестрой, жившими в этом городе. Вполне возможно, что он знал и об этом).
Потом немного поговорили о периоде службы в Ростове.
Разговор тек неспешно: беседовали два человека, давно и хорошо знающие друг друга. Более того,- я уверен,- люди, которым было что сказать друг другу.
А я слушал его и думал: -«Так за что же ты меня мордой об стол?! Тогда, при представлении?».
        Поведение начальника вообще сумма загадок. Умение правильно себя поставить по отношению к подчиненному накапливается годами, а то и десятилетиями. И хорошо, если в основе поведения начальника лежит стремление улучшить дело, которому служишь. Мне повезло,- на моем жизненном пути таких было немало, и я их всех помню и мое повествование, в первую очередь, о них.
А ведь за теми же высокомерием и недоступностью иногда ничего нет, кроме хамства и стремления вытереть об подчиненного ноги (редко, но, чего греха таить, попадались мне и такие).
В данном же случае, как я думаю, все было очень просто: Бродягин,- он кто? Чиновник Главка. Может пригодиться.
 А Киреев? Во- первых, подчиненный. Во- вторых, его личные качества хорошо известны, и что от него можно ожидать, тоже ясно. Поэтому разговор с ним можно отложить на потом.
        Итак, я потихоньку «притирался» к своей новой должности и к новому для меня офицерскому коллективу.
Распорядок дня заместителя командира полка по строительству (а именно такие функциональные обязанности я выполнял, занимая должность общего заместителя командира) был отработан в деталях еще моим предшественником, поэтому мне оставалось только следовать ему: с утра- участие в постановке задач подразделениям, привлекаемым для оказания помощи строителям, потом,- контроль хода работ на объектах. После 16 часов,- постановка задач офицерам так называемой группы по обеспечению стройки оборудованием.
Кроме того, мы еженедельно проводили уже упомянутое мной совместное совещание представителей Заказчика, Подрядчика и проектирующих организаций.
Не оставляло нас своим вниманием и командование дивизии: часть объектов (клуб, спортзал, баня- прачечная, нефтехранилище и коллектор) строилась из расчета использования их в интересах гарнизона в целом, поэтому внимание к ним со стороны должностных лиц соединения было, понятно, повышенным.
        Как- то неожиданно легко решился вопрос с нашим (пусть и временным) проживанием на служебной жилплощади, которую  жена Лена получила в период моего обучения в академии как работник комунально- жилищного хозяйства Бауманского района города Москвы: оказалось вполне достаточно гарантийного письма на фирменном бланке дивизии имени Дзержинского в адрес соответствующего ЖЭКа с обязательством освободить эту площадь в течение года. В итоге, до самого переезда на постоянную квартиру (а я действительно через год получил от дивизии жилье, в котором, кстати, живу до сих пор) нас никто по этому вопросу ни разу не побеспокоил.
        Разумеется, было налажено самое тесное взаимодействие с «бакинцем №2» (к термину «бакинец» я еще буду неоднократно возвращаться в своих повествованиях)  Борисом Легашовым: он продолжал трудиться замполитом первого полка нашей дивизии, на территории которого располагался Главк, и почти каждая моя поездка туда сопровождалась хоть и краткой и нечаянной, но всегда долгожданной встречей со старым товарищем.
Оказалось востребованным и мое увлечение волейболом: начались традиционные ежегодные соревнования на первенство гарнизона среди офицеров, и я с удовольствием возглавил команду лейтенантов полка (должен с грустью отметить, что все лейтенанты были значительно выше меня,- волейбол за последние годы сильно «подрос»).
        Тем временем подошла зима, были подведены итоги года прошедшего, а наступающий,1975 год, был объявлен годом завершения строительства всех объектов, в том числе и тех, которые еще и не были начаты.
Одновременно из числа подразделений, привлекаемых для оказания помощи строителям (а в иные дни для этого выделялось до тысячи человек одновременно) был выведен первый батальон: он начал подготовку к выполнению задачи основного предназначения.
И, наконец, возросла частота посещений нас высоким начальством. Особенно это стало заметно с наступлением весны и приходом нового командира дивизии (Евгению Андреевичу Пожидаеву шел уже шестой десяток и он был назначен на ответственную должность в Главном Управлении внутренних войск).
Командовать дивизией стал бывший заместитель Пожидаева, сорокадевятилетний Дмитрий Алексеевич Наливалкин,- человек неуемной энергии и редкого трудолюбия. По вполне понятным причинам (в перекопанном состоянии находилась почти половина территории, занимаемой дивизией) он сразу же «взял под личный контроль» строительство уже упомянутого мною канализационного коллектора, и мы в полной мере познали эффект привлечения к так называемым массовым работам совершенно незаинтересованных людей: каждый день с раннего утра на трассу коллектора, в пределах ответственности войсковых частей гарнизона за порядок на закрепленной за ними территории, выходил личный состав этих частей с лопатами и метлами и старательно засыпал подготовленные под прокладку канализационных труб траншеи. Иногда вместе с колодцами.
Но наибольшее наше беспокойство вызывали визиты начальника тыла внутренних войск, уже упомянутого генерал- майора О.М. Сергеева: обладавший отличной памятью, дотошный и неплохо разбирающийся в вопросах строительства, к тому же и приезжавший чаще других руководителей Главка, Олег Митрофанович заставлял нас работать с полной отдачей.
        Ближе к лету нашел время проверить ход строительства комплекса и начальник внутренних войск генерал- полковник Яковлев.
Уж кто там подсуетился, сейчас уже не узнаешь, но Иван Кириллович привез с собой главу нашего Подрядчика,- начальника Центрвоенстроя МО СССР генерал- лейтенанта Караогланова.
Многоопытный царедворец, прекрасно знавший, за какие объекты руководство Министерства Обороны, как говорится, шкуру спустит, а за какие только снисходительно пожурит, Караогланов поначалу пытался отбиться от навязываемых напористым Яковлевым наиболее насущных проблем стройки, а потом и вовсе увел разговор в сторону, обратив внимание Ивана Кирилловича на цвет керамической плитки, которой были облицованы цоколи только что построенных казарменных зданий.
-«Они у тебя моряки, что ли?»,- с невинным выражением лица спросил у Яковлева этот, по слухам, потомок кавказских цыган.
-«Нет, а что?»,- не сразу сообразив, в чем дело, ответил Иван Кириллович.
-«А что же у них низ зданий голубой?!»,- продолжал наседать Караогланов.
Очень переживавший за авторитет внутренних войск, лично много сделавший для их развития и становления, человек властный и жесткий, Яковлев  расценил это замечание старого хитреца, как уличение его подчиненных в некомпетентности, поэтому его реакция  была мгновенной:-«Заменить! Даю две недели! Проверю сам!!».
Надо сказать, что речь шла о замене в короткое время нескольких тысяч (!) квадратных метров облицовочной плитки, то есть задача была практически невыполнимой и по объемам и по отпущенному времени.
Поэтому после тщательного обсуждения возможностей (уже не полка, а всей дивизии!!) по выполнению поставленной задачи, было принято дерзкое решение: покрасить (?!) облицованные поверхности в нужный цвет. И не было бы многочисленных анекдотов о том, как военные перед приездом начальства красят в зеленый цвет газоны, если бы не ставились подобные задачи.
Короче, назавтра у крайней казармы появилась передвижная автомобильная ремонтная мастерская с расчетом, заработал компрессор, распыляющий краску, и через десять дней цоколя казарменной зоны отливали свежим ярко- коричневым цветом.
        Как- то без особого ажиотажа прошло посещение полка Министром внутренних дел. Визит запомнился своей краткостью: очень немолодой Николай Анисимович в сопровождении начальника войск буквально бегом обошел наиболее значимые объекты, поблагодарил командование полка за самоотверженный труд по созданию, как он выразился, «материальной базы для успешного и уверенного выполнения в самом ближайшем будущем важных, государственного значения, задач», в очень мягкой форме отказался от предложенного обеда и, сославшись на необходимость присутствовать на правительственном мероприятии, убыл. На следующий день на щите у штаба была оформлена фотовыставка «Нас посетил Министр», и среди прочих исполнители вывесили фотографию: Щелоков ждет очереди, чтобы пожать руку заместителю командира полка подполковнику Кирееву. Хорошо, что я приехал пораньше,- нелепый снимок быстренько изъяли из композиции. Но, как память, я его храню.
        Меж тем командир части, имея намерение оставить меня на должности своего заместителя и после окончания строительных работ (как я уже упоминал, я занимал должность общего заместителя) начал понемногу, как говорится, «подпускать» меня к вопросам боевого сплачивания полка.
Одним из направлений этой работы, причем, пожалуй, самым доступным в сложившихся на тот момент условиях деятельности части, было участие подразделений полка в обеспечении общественного порядка дивизией имени Дзержинского на массовых мероприятиях, в том числе на футбольных матчах.
Довольно часто сводную войсковую группу от дивизии возглавлял я.
Так было и в этот раз: я привел колонну полка в установленное время к стадиону «Динамо» и по радио вызвал старших других полковых колонн для уточнения задачи на несение службы. В числе прочих к входным дверям помещения, где размещалась администрация стадиона (обычное место сбора старших колонн) подошел майор внутренних войск с мороженым в руке. Знакомая спортивная фигура, знакомая, слегка в раскачку, походка, знакомый нагловатый взгляд коричневых глаз. –«Кандидатский сбор в Сокольниках!»,- вспомнил я.
-«Майор Яшин, старший колонны первого полка!»,- представился любитель мороженого.
Я попросил его отойти в сторону («Дожевать!», как я выразился) и после этого присоединиться к нам, а едва заметную гримасу неудовольствия, промелькнувшую на лице майора, проигнорировал.
Более того, мы даже немного поговорили на тему, как говорится, «где родился, где трудился». Выяснилось, что Володя Яшин,- самбист, мастер спорта, служил в Минске, в оперативных частях, а за участие во вводе советских войск в Чехословакию даже награжден боевой правительственной наградой.
Да и проживали мы, оказывается, в одном и том же микрорайоне Ивановское: я,- на улице Молостовых, а он,- по соседству, на Сталеваров. В общем, познакомились.
Вдруг выявилась необходимость послать на курсы усовершенствования офицерского состава при Харьковском высшем военном училище тыла внутренних войск Николая Александровича Исаева.
Надо сказать, что тыловые объекты полка уже были, в основном, введены в эксплуатацию, до осенних заготовок еще было время, так что командир полка посчитал возможным, поручив мне «приглядывать» за текущими вопросами тылового обеспечения, Николая Александровича на учебу все же отпустить. Так я стал, правда, на довольно короткое время, един в двух лицах.
        А ближе к осени  на фоне более- менее благополучного хода строительно- монтажных работ у нас образовался прямо таки провальный объект,- полковой лазарет.
Считался он объектом как- бы «общедивизионного использования», до поры до времени никого не интересовал, и, как я знал, даже вынашивалась мысль о возможном перепрофилировании этого здания в интересах дивизии или даже в интересах госпиталя внутренних войск, находившегося, кстати, тут же, на территории дивизии. Но все же, несмотря ни на что, мы рассчитывали этот объект в конце года сдать в эксплуатацию хотя бы в объеме пускового комплекса.
Как вдруг внимание к лазарету резко изменилось: зачастили на него разные ответственные и безответственные медицинские чиновники Главка и, размахивая руками, начали объяснять, какое важное значение уже не для полка и даже не для дивизии, а для внутренних войск в целом, приобретет в ближайшие годы этот лазарет (а может и не лазарет вовсе), и как они ждут ввода его в эксплуатацию.
На наши доводы, что типовой проект привязан устаревший, в связи с чем большая часть предусмотренного проектом оборудования  уже не выпускается, а под поставляемое (причем, особенно интенсивно в последние месяц- два) оборудование требуется частичная перекладка внутриобъектных инженерных коммуникаций, что в ряде случаев нуждается в корректировке внутренняя планировка объекта, все дружно начхали. И в этот момент, в свой очередной приезд, на лазарет нагрянул Иван Кириллович Яковлев.
Пройдя без единого слова мимо блиставших свежей краской злополучных цоколей и едва войдя в лазарет, он с хода задал командиру дивизии вопрос:
-«Почему затягиваете сдачу объекта? Кто виноват?!».
Повисла гнетущая тишина. Молчал только что произведенный в генералы Дмитрий Алексеевич Наливалкин. Дипломатично посчитал нарушением субординации докладывать в присутствии молчащего командира дивизии досконально знавший ситуацию с лазаретом его заместитель по тылу Дмитрий Никифорович Шмелев. Побледнев от волнения, вызванного непонятным поведением непосредственных начальников, молчал командир полка. Затихла в ожидании развязки и многочисленная свита сопровождавших во главе с Юрием Михайловичем Чурбановым, только что назначенным начальником политуправления внутренних войск.
И в этот момент из- за спин дивизионных начальников и подал голос Сережа Киреев:
-«Разрешите доложить, товарищ генерал- полковник?».
Иван Кириллович даже слегка оторопел от такой наглости: -«А ты кто такой?!».
-«Заместитель командира полка по строительству!»,- ответил я.-«Ну, докладывай!»,- тоном, не предвещавшим докладчику ничего хорошего, разрешил Яковлев.
Я быстренько перечислил уже упомянутые мною обстоятельства, приведшие объект к его нынешнему состоянию.
Иван Кириллович аж задохнулся от негодования. Особенно его возмутил тот факт, что привязан заведомо устаревший типовой проект (ведь с момента привязки прошло несколько лет, и, если по- хорошему, то внести соответствующие изменения в проект за этот срок можно было вполне).
Напрашивался вопрос: а где все эти годы были и чем занимались присутствующие здесь должностные лица? Но Яковлев сформулировал свой вопрос несколько по- другому.
-«А где ты был раньше?»,- обращаясь ко мне, спросил он.
-«Учился в академии!»,- бесхитростно брякнул я.
-«Так кто же виноват, Наливалкин?!»,- снова спросил Иван Кириллович.
Тишина стала совершенно невыносимой, и тут Дмитрий Алексеевич дрогнул (а, может, почувствовал подсказку в вопросе земляка,- они оба были уроженцами Ставропольского края). -«А вот он и виноват!»,- сказал он. И добавил: -«Он у нас инженер. Н- да».
Дальше пошел разнос, когда в течение двух минут мне назначалось и тут же отменялось взыскание, и все закончилось предупреждением о неполном служебном соответствии и угрозой через три недели приехать снова.
При этом было добавлено: не справишься, не введешь объект в эксплуатацию,- будешь снят с должности и назначен с понижением.
После этого разгневанный Яковлев вместе со свитой нас покинул, а заместитель командира дивизии по тылу (к чести Дмитрия Никифоровича, он посчитал для себя обязательным остаться в полку) прямо у злочастного лазарета распределил обязанности: кому из нас и чем заниматься эти три недели.
Как мы бились эти двадцать дней!!
Как рушили уже возведенные перегородки вокруг рентгеновского кабинета, потому что более современный «Диамакс», поставленный взамен предусмотренного проектом «РУМа», по техническим нормам требовал большей площади.
Как ради выполнения этих же технических норм и предотвращения проникновения вредных для здоровья электромагнитных излучений в соседние с ренгенкабинетом помещения, «вштукатуривали» в перегородки и перекрытия медную сетку.
Как вывешивали на подъемном кране рядом со зданием лазарета тяжеленный «Диамакс» и потом на канатах «затягивали» его внутрь здания через монтажный проем, образованный за счет разборки части ограждающей кирпичной стены.
Я уже ничего не говорю о монтаже другого, более мелкого оборудования (а его тоже пришлось установить не один десяток).
Одновременно завозилась и устанавливалась мебель, вешались шторы, монтировались многочисленные световые табло, укомплектовывался штат лазарета и т.д. и т.п.
        В начале ноября основные работы по объекту были завершены, а 4 ноября,- ровно через три недели,- снова приехал Иван Кириллович
Шелестела восхищенными возгласами свита, теребил ухоженными пальчиками диковинную сигарету «Мальборо» Чурбанов, а Яковлев упорно, помещение за помещением, обходил лазарет, и в каждой комнате задавал один и тот же вопрос:-«Вы здесь работаете, или просто так стоите?».
Народ, особенно его женская составляющая, при виде сановного военного робел, терялся, но, в целом, отвечал по делу, а «начальствовавший» в рентгенкабинете старший лейтенант на вопрос Ивана Кирилловича что- то вроде: -«Установка так стоит, или подключена?»,- и вообще сдерзил, сказав:
-«Если снимете шинель, товарищ генерал- полковник, я Вам флюрограмму сниму», чем, как мне кажется, привел начальника войск в хорошее расположение духа.
        Наконец, когда большая часть помещений лазарета уже была обойдена, Яковлев вдруг остановился и спросил: «-А где этот?!».
 –«Здесь, товарищ генерал- полковник!- ответил я где- то из третьего кольца окружавших Ивана Кирилловича людей.
Услужливые руки слегка подтолкнули меня в спину, кто- то из стоявших впереди отошел в сторону, и я во второй раз за три недели предстал пред светлые очи начальника внутренних войск.
-»Ну что, справился?!»,- удовлетворенно прогудел он, поздоровавшись со мной за руку. –«А то рассказывал тут мне: сделать ничего невозможно, проект устаревший, нужно перепрофилирование. И прочее и прочее».
Дальше было небольшое отступление на тему о задачах войск на ближайшую перспективу и необходимости им соответствовать.
Все это время Иван Кириллович беседовал как- бы только со мной. Более того, он все это время продолжал держать меня за руку, изредка потряхивая ее.
Потом он поздравил меня (а в моем лице и всех присутствующих) с наступающими праздниками Великого Октября, после чего обратился к Чурбанову:-«Ну что, Юрий Михайлович, простим его?!».
Чурбанов выдержал приличествующую моменту паузу и поддержал начальника войск, сказав что-то насчет резервов «которые они (то есть мы) сумели найти в своей работе».
Яковлев поблагодарил меня, пожелал здоровья, как он сказал, «и семье тоже» и простился с нами.
«Снять пробу» с первого обеда (у лазарета был собственный пищеблок) Иван Кириллович, сославшись на занятость, отказался, добавив:-«А вы останьтесь, пообедайте. Потрудились Вы здесь изрядно, передохните».
Излишне говорить о праздничной атмосфере, царившей  за скромным обеденным столом новорожденного лечебного учреждения.
        Через несколько дней неожиданно проснулась от сладкого сна партийная комиссия соединения: как же так, начальником войск офицеру командования полка объявлено строжайшее взыскание, а партийная организация части на это никак не прореагировала? А где материалы на привлечение к партийной ответственности коммуниста Киреева Сергея Васильевича?
К чести Петра Подгородецкого (он в те поры был нашим секретарем парткома), он сумел доказать оторвавшемуся от реальности партийному чинуше, что происшедшее,- не более, чем казус, что ситуация завершилась выражением благодарности Кирееву за самоотверженный труд, и при сем присутствовал сам Чурбанов. Упоминание имени всесильного тогда Юрия Михайловича заставило признать саму постановку вопроса о привлечении к партийной ответственности ошибочной.
        В конце 1975 года нам было объявлено, что с нового года полк перейдет на подготовку к выполнению основной задачи, а достройка незавершенных строительством объектов (в большинстве своем, и я об этом уже упоминал, они были общедивизионного назначения) будет осуществляться без привлечения полка.
Поскольку я, как говорят, уже «прикипел» к полку, то с удовольствием остался бы служить в нем. Как я упоминал, поддерживал меня в этом моем желании и командир полка.
Как вдруг приехал с дивизионного учебного центра, с занятия по огневой подготовке, закрепленный за мной водитель и с обидой поведал мне, что подошел к нему на стрельбище подполковник и предупредил, чтобы готовился в скором времени возить его.
-«Как выглядит- то?»,- спросил я. –«Глаза наглые, походка развязная, фигура спортивная!»,- был ответ. –«Значит, мой преемник на должности общего заместителя командира полка Володя Яшин!»,- догадался я.
И правда, на следующий день кадровик дивизии в беседе с Евгением Алексеевичем Трусовым сей факт подтвердил.
        Через несколько дней, воспользовавшись присутствием в этот день в полку командира дивизии, я, мотивируя тем обстоятельством, что объекты полка, как говорится, «прошли через мои руки», попросил его способствовать тому,  чтобы оставить меня в полку в должности заместителя командира полка по тылу (уже было объявлено, что Николай Александрович Исаев сменит уходящего в запас Шмелева). Тут меня тоже ждала неудача: Дмитрий Алексеевич поведал мне, что тыловик уже назначен, и днями прибудет в полк.
А еще через несколько дней, во время очередного посещения строек полка, генерал- майор Сергеев выбрал время, чтобы сказать мне.-«Хватит примеряться к тыловым должностям. В перспективе Вы,- офицер службы расквартирования и строительства ГУВВ. Но это будет года через два: ближе к Олимпиаде ожидается увеличение численности ОриВС (такая абревиатура была у отделения расквартирования и строительства главка) на одну- две единицы. А пока я Вам рекомендую послужить в СКБ внутренних войск,- мы намерены построить для них здание, которое в перспективе может стать базой для размещения задуманного нами ВНИИ внутренних войск. Поработайте с этим объектом на предпроектном, а, если повезет, то и проектном уровне».
31 декабря я (еще из полка) ушел в отпуск, а в конце января 1976 года вышел на работу,- уже в СКБ.
2008 год (Последняя редакция-август 2024 года)