Глава 53. Манон Леско

***

Кавалер де Гриэ! — Напрасно
Вы мечтаете о прекрасной,
Самовластной — в себе не властной —
Сладострастной своей Manоn.

Вереницею вольной, томной
Мы выходим из ваших комнат.
Дольше вечера нас не помнят.
Покоритесь, — таков закон.

Мы приходим из ночи вьюжной,
Нам от вас ничего не нужно,
Кроме ужина — и жемчужин,
Да быть может ещё — души!

Долг и честь, Кавалер, — условность.
Дай Вам Бог целый полк любовниц!
Изъявляя при сем готовность...
Страстно любящая Вас
— М.
_________________________
* Марина Цветаева. Избранные произведения. М.—Л.: Советский писатель, 1965.

Это стихотворение Марина Ивановна Цветаева написала в новогоднюю ночь на 1918 г. Согласитесь, знаменательная дата, открывшая первый год новой эпохи в истории человеческой цивилизации, год начала Гражданской войны в революционной России…

Убеждённый материалист скажет: — Заурядное совпадение, каковых в жизни бывает множество.

Человек, знающий историю и литературу, только разведёт руками: — Таких совпадений не бывает! Это мистика чистой воды!

И в самом деле, остро чувствовавшая своё время, нервная Марина Цветаева словно была избрана свыше, чтобы в роковую ночь объяснить потомкам, за что ниспослана Божья кара на Серебряный век российской культуры (да и на всю российскую интеллигенцию начала XX столетия в целом), что не на Голгофу, как сегодня пытаются нам внушить, а на иудину осину пролёг его путь, сколь ни милы, умны, добры и гениальны были его творцы, каждый сам по себе в отдельности. И если сами они нередко называли себя чёрными и смутными, то в стихотворении Цветаевой чётко обозначилась главная вина их: «Долг и честь, Кавалер, — условность». Конечно, не «долг и честь» здесь являются определяющими, но создание в обществе атмосферы размытости, нигилистическое возведение в закон условности главенствующих нравственных понятий, являющихся фундаментом существования общества, отрицание их незыблемости во славу личного «хочу» и «не верю» — вот тот грех, за который поплатились российские творцы и мыслители в начале прошлого века, за это будут платить их потомки и в недалёком будущем.

Вряд ли открою секрет, если скажу, что Серебряный век жил, пребывая в очаровании миром Манон Леско — одной из самых знаковых литературных героинь в истории человечества, если не самой знаковой. Не будет преувеличением сказать, что именно от «Манон Леско» берёт начало вся современная европейская и американская художественная литература с её размытостью нравственных понятий под предлогом создания жизненных образов — ведь в жизни нет одной краски, она пестра, многоцветна, и чёрное одновременно является белым, хотя всё, впрочем, серенькое. Именно Манон Леско наиболее ярко продолжила «гильгамешево» интеллектуальное оправдание зла демагогическим словом и мыслью. Героиня — распутная воровка и обманщица — нашла оправдание у читателей (и особенно у творческой интеллигенции) в своей молодости, телесной красоте, страсти влюблённого в неё юноши и ещё большей развращённости избранного ею окружения. Любая другая женщина, не такая красивая и не такая прельстительная, да ещё, не приведи Бог, не из аристократок, была бы объявлена читателями чудовищем за куда менее отвратительные дела и делишки, чем те, что творила красотка Манон, и была бы предана позорному суду и тяжкой каре. Но юной дворяночке, не из нужды, но ради удовольствия жить весело и богато, за красоту её и лживую неискушенность прощено всё — и распутство, и подлейшее из коварств, и неоднократное предательство доверчивого любимого.

А ведь повесть о Манон стала только началом! К нашему времени ловкая мысль и талантливое перо уже оправдали многое из того, что ранее считалось злом и пороком — оправданы Иуда, вампиры, убийцы-маньяки и даже сатана (булгаковский Воланд) включительно*.
__________________
* Особенно ярко это проявилось в мировом кинематографе, переполненном милыми воришками, добродушными аферистами, проститутками и грабителями, несчастными похитителями детей и убийцами по необходимости.

В литературоведении принято говорить о Манон Леско как об итоговой героине, появление которой было обусловлено «многими веками рефлексии над проблемой женской природы и женского начала, выразившей себя в мифологических образах богинь любви, легендарных героинь, а затем и в персонажах драм, новелл, романов»*.
_______________________
* Энциклопедия литературных героев. Статья: Манон Леско. М.: Аграф, 1997.

Однако и героиня, и сама повесть несут гораздо более значимую, духовную нагрузку. Творчество двух гениальных французов — аббата Прево и Вольтера, а точнее — повесть «Манон Леско», с одной стороны, и философские повести «Кандид», «Простодушный» и «Задиг», с другой стороны, — оказались двумя лезвиями тех ножниц, которые навечно обрезали нить, связывавшую западноевропейскую культуру с горними высотами, и направили её по сугубо земной, погружённой в плотские страсти бытия дороге. Образно говоря, она стала культурой тела.

Именно в этом и заключается качественное отличие мира русской культуры от мира западноевропейского. В отечественной литературе молодой А.С. Пушкин и М.Ю. Лермонтов почти поддались западноевропейскому соблазну, но за спиной у них уже стоял гений Г.Р. Державина, а рядом набирало силу гоголевское богоискательство, которое предопределило духовную суть всей нашей культуры вплоть до Серебряного века, а частично и до наших дней. Под его всесторонним воздействием подлинная русская культура (и прежде всего литература) стала культурой кающейся грешной души.

Необходимо отметить и то, что аббат Прево и Вольтер оказались лишь великими предтечами абсолютного зла мировой литературы — творений маркиза де Сада, но об этом мы будем говорить в другой главе.

А сейчас коротко об авторе «Манон Леско».

Антуан Франсуа Прево, называемый также Прево д’Эгзиль, родился 1 апреля 1697 г. в городе Эдене в семье королевского прокурора Льевена Прево. В детстве он был отдан на воспитание к иезуитам, затем по воле отца стал послушником их монастыря в Париже, но в 1716 г. бежал в армию солдатом. Через два года Прево оставил службу и попытался вернуться к монашеской жизни, да не тут-то было — иезуиты категорически отказались принять беглеца. Пришлось молодому человеку скитаться по Европе в поисках пристанища. Как предполагают некоторые биографы, в эти годы и произошла история его любви с некой особой лёгкого поведения, описанная в «Манон Леско»*. В конце концов, над блудным сыном Божьим смилостивилось руководство ордена бенедиктинцев, и в 1720 г. Прево вновь стал послушником, а с 1721 г. монахом в монастыре Сен-Вандрий близ Руана.
______________________________
* По другой версии, в 1728 г., принимая исповедь у бывших проституток, заключённых в приюте Сальпетриер, аббат Прево страстно влюбился в красавицу лёгкого поведения по прозвищу Манон; её история, рассказанная на исповеди, якобы и легла в основу повести; согласно распространённому преданию, Прево удалось освободить узницу, но она уже была смертельно больна и умерла на руках потрясённого аббата. В наши дни в Сальпетриере на месте предполагаемой встречи Прево с Манон сооружён небольшой фонтан слёз.

Продержался он целых восемь лет. Жил в разных монастырях, писал учёные религиозные труды, проповедовал. В 1726 г. Прево был посвящён в сан аббата. Но уже тогда он потихоньку сочинял свой первый мирской роман «Записки знатного человека, удалившегося от света». Когда в 1728 г. были опубликованы первые две книги «Записок», Прево стал известным писателем. Тогда же, будучи в Женеве, он тайно перешёл в протестантизм, а по возвращении в монастырь вступил в острый конфликт с руководством своего ордена. Дело кончилось тем, что писатель бежал в Англию, дабы не оказаться в заточении.

В Англии Прево по рекомендации архиепископа Кентерберийского поступил на службу гувернёром в семью крупного банкира, издавал собственный журнал, вёл бурную светскую жизнь. В конце концов, он перебрался в Голландию. За это время аббат доработал остальные тома «Записок» и начал следующий роман — «Английский философ, или История господина Кливленда, побочного сына Кромвеля».

В октябре 1730 г. в Амстердаме Прево познакомился с Элен Экхарт по прозванию Ленки, которая является ещё одной претенденткой на роль прототипа Манон Леско. Происхождением красотка была или мадьяркой, или швейцаркой. Эта куртизанка припеваючи жила на средства любовников. Нищий аббат Прево ухитрился в неё влюбиться и стал делать огромные долги, дабы угодить любовнице. Этим он сильно скомпрометировал себя в глазах общества. Более того, финансовые махинации чуть не привели Прево на виселицу! В самый разгар этого любовного романа и была написана повесть «История кавалера де Гриё и Манон Леско».

Издатель соглашался опубликовать её только при условии продолжения истории. Это было невозможно. И тогда Прево пошел на хитрость — он включил «Манон Леско» новеллой в седьмую книгу «Записок». В 1731 г. в Амстердаме повесть впервые увидела свет.

Во Франции «Манон Леско» была опубликована в 1733 г., но тираж книги сразу же уничтожили, поскольку власти признали её безнравственной. И такое отношение вполне объяснимо: до Прево авторы рассматривали любовь с позиций решения нравственных проблем — соразмерности физической притягательности человека и чувства долга, сбережения чести и т.д. В «Манон Леско» Прево впервые отбросил в сторону нравственность и вывел на передний план животную страсть самца к самке, которой всё равно кто, лишь бы было весело и приятно…

Почти трёхсотлетняя традиция критики обычно оценивает героиню весьма предвзято. Вот характерное высказывание: «В ней и в помине нет не только небесной, но и земной добродетели. Она переменчива, вольна, как и сам бог любви, воспеваемый поэтами. Манон исполнена обаяния, устоять перед которым невозможно. Она умеет взаимно быть потрясённой страстью, ответить на неё, и её ли вина, что её чувство всегда во власти момента и ещё более сильной страсти — наслаждаться жизнью?»*
____________________________
* И. Шайтанов. Головокружительная глубина души. Аббат Прево. «Манон Леско». В газете «Литература», 2001 г., № 23. Курсив мой. — В.Е.

Ничуть не утрируя, но всего лишь логически продолжая мысль уважаемого критика, невольно задаёшься вопросом: а виноваты ли маньяк-убийца, совратитель-наркодиллер, садист-грабитель в своих злодеяниях? Ведь каждый из них тоже всегда пребывает «во власти момента и ещё более сильной страсти — наслаждаться жизнью»!

Несостоятельность и безнравственность традиции в понимании образа Манон Леско очевидна. И традиция сама же даёт разъяснение своим заблуждениям: в повести рассказ ведётся от имени страстно влюблённого в Манон кавалера де Гриё (почему она и считается чуть ли не первым психологическим произведением мировой литературы), не желающего видеть явную порочность натуры девицы и оправдывающего любое её действие. Как ни печально, но читатель пошёл на поводу у героя, создав прецедент общественного оправдания духовной пустоты и вульгарной распущенности. Именно этим особо важна Манон Леско для понимания великой роли художественной литературы как индикатора нравственного состояния общества и его интеллектуальной, так называемой «передовой», элиты.

В связи с последним интересен исторический фон повести. «Манон Леско» была создана во время и рассказывает о веке маркиз — эпохе, когда революционная катастрофа во Франции из стадии назревания переросла в стадию необратимости. Маркизы — это фаворитки королей Людовика XIV и Людовика XV и правившего между ними регента при малолетнем Людовике XV — герцога Филиппа Орлеанского. Период Регентства длился менее девяти лет — с 1715 по 1723 г. — это было время разнузданной вакханалии в мире правящей элиты, прежде всего сексуальной распущенности и разграбления государственной казны, на фоне показного благочестия и суровой религиозности старевших Людовика XIV и Филиппа Орлеанского. Эпоха маркиз — это время, когда власть призывала подданных к благочестию и добропорядочности, а сама поступала прямо противоположно; когда Церковь на словах беспокоилась о душах прихожан, но сама предавалась политике и мирским забавам; когда самодовольное дворянство роскошествовало и веселилось, а подавляющее большинство населения Франции едва выживало в непосильном труде. Время маркиз оказало столь мощное воздействие на просвещённые умы страны, что оправиться от устроенного тогда аристократией погрома веры и нравственности Франция оказалась не в состоянии по сей день.

Манон Леско — типичное дитя эпохи Регентства, а преклонение перед веком маркиз стало лакмусовой бумажкой на гниение духовной и нравственной жизни общества, прежде всего творческой интеллигенции. Впрочем, это в равной мере касается и восторгов по поводу сословной жизни в целом и преклонения перед дворянством в частности. Такое гниение, как показала история, излечивается только гильотиной.

Манифестом Серебряного века иногда называют известное стихотворение М.А. Кузмина.

Надпись на книге

Н. С. Гумилёву

Манон Леско, влюблённый завсегдатай
Твоих времён, я мыслию крылатой
Искал вотще исчезнувших забав,
И образ твой, прелестен и лукав,
Меня водил — изменчивый вожатый.

И с грацией манерно-угловатой
Сказала ты: «Пойми любви устав,
Прочтя роман, где ясен милый нрав
Манон Леско:

От первых слов в таверне вороватой
Прошла верна, то нищей, то богатой,
До той поры, когда, без сил упав
В песок чужой, вдали родимых трав,
Была зарыта шпагой, не лопатой
Манон Леско!»

Август 1909

Ах, как рыдали над этими строками томные российские дамочки начала прошлого века, на деле призывая в свою страну топор палача!

«Манон Леско» проиллюстрирована такими прославленными художниками, как Гравело*, Тони Жоанно**, К.А. Сомов*** и др.
________________________________
* Гравело (Гюбер Франсуа Бургиньон) (1699—1773) — выдающийся французский рисовальщик-иллюстратор.
** Тони Жоано (1803—1853) — известный французский рисовальщик, гравёр и живописец.
*** Константин Андреевич Сомов (1869—1939) — великий русский художник, символист и модернист.

На сюжет «Манон Леско» написано несколько опер, в том числе композиторами Д. Обером* (1856), Ж. Массне** (1884) и Дж. Пуччини*** (1893), а также три балета.
_______________________
* Даниэль Франсуа Эспри Обер (1782—1871) — французский композитор, директор Парижской консерватории; один из основоположников французской оперы; самая его известная опера — «Фра Дьяволо».
** Жюль Эмиль Фредерик Массне (1842—1912) — французский композитор, помимо «Манон», создатель таких опер, как «Вертер» и «Таис».
*** Джакомо Пуччини (1858—1924) — великий итальянский композитор; создатель таких мировых оперных шедевров, как «Богема», «Тоска», «Мадам Баттерфляй» («Чио-чио-сан»), «Турандот». Либретто «Манон Леско» Пуччини столь исказило сюжет романа, что вряд ли можно сказать о близости обоих произведений — их объединяет только имя главной героини.

Кинематограф обращался к повести аббата Прево одиннадцать раз. Впервые фильм был снят в 1908 г., но специалисты пока не смогли установить даже в какой стране он сныт — в Италии или во Франции, не говоря уже о режиссёре картины или исполнительнице главной роли. Высказываются предположения, что срежиссировал первую «Манон» А. Капеллани*.
____________________
* Альбер Капеллани (1874—1931) — классик французского кино, создатель более чем 160 фильмов, многие из которых вошли в золотой фонд европейского кинематографа. Лучшие фильмы Капеллани — это экранизации популярных романов.

Последний раз повесть была экранизирована в 2011 г. французским режиссёром Г. Агийоном*. Фильм называется «История кавалера де Гриё и Манон Леско». В роли Манон выступила актриса С. Перро**.
______________________
* Габриэль Агийон (р. 1955) — французский кинорежиссёр, родом из Египта. В России он мало известен, поскольку лучшие его фильмы посвящены лицам нетрадиционной сексуальности. Сам Агийон открытый гей.
** Селин Перро (р. 1983) — французская театральная актриса. Роль Манон стала её дебютом в кино. Продолжения кинематографическая карьера актрисы пока не получила.