Балет

            

Был  в  балете  –  мужики  девок  лапают.
Девки – все как на подбор – в белых тапочках.
Вот  пишу,  а  слёзы  душат  и  капают:
Не  давай  себя  хватать,  моя  лапочка!

Владимир Высоцкий.     1966 г.

                В детстве мама с папой возили меня в какой-то театр в Москву, скорее всего, в Малый. Мне тогда лет шесть или семь  было.  Спектакль  или  балет  шёл, уже  не помню.  Сидели мы высоко, на сцену смотрели сверху.   Запомнился только бархат, которым была обита ложа. Весь спектакль я гладил его руками, клал на него подбородок, тёрся щекой. Очень приятные были ощущения, в одну сторону он был гладкий, а в обратную шершавый. Из такого  же  бархата были  тяжёлые шторы сзади, которые  закрывали дверь и глушили шум. Цвет их был или тёмно-красный или зелёный. Ещё помню маленький  белый театральный бинокль, взяли один на всех в гардеробе за деньги. В Москву мы тогда часто ездили в театры, в музеи, на выставки. И всё это бесплатно, за счёт профсоюза.  Обычно на заказанном автобусе, редко на поезде.
                Потом  отдельные номера из балетов   видел в Дубне на праздничных  концертах. Свои балетные студии были и у нас, они тоже часто выступали. Но я в молодости был поклонником тяжёлого рока и в  балете  ничего не понимал.  Хотя из газет  знал, что наш балет лучший в мире и  везде аншлаги,  за билетами сутками стоят в очередях.  К тому же Нуреев с Годуновым тогда убежали на запад  и ещё кто-то. Это тоже придавало скандальной известности балету.
                Лет в пять  записал  на балет дочку  и  водил её вечерами в ДК  “Мир”. Пока она танцевала, я или гулял или сидел в буфете. После занятий мы с ней пили лимонад с пирожными безе. Балериной дочь не стала, но выросла стройной  и  длинноногой.  Кстати, у меня с первого по четвёртый класс  в   школе  № 8 были уроки  ритмики. Мы тоже изучали все балетные па, батманы, стойки, а потом разучивали современные танцы. Больше всего я не любил  “Летку-енку”,  глупый финский танец. Проблемы были и с одеждой. В начале 1960-х не было в магазинах хороших трико  и танцевальной обуви – чешек. Ходили кто в чём. Мне тапочки шила на дому какая-то мамина подруга. Хорошо помню и учительницу ритмики – Жанну Аркадьевну, маленького роста толстушку-хохотушку.
                По-настоящему я балет так и не полюбил, но был период, когда смотрел его часто. Каждую  сессию в Иваново со своим дружком Валеркой  мы  составляли культурную программу, и раз в неделю ходили в театр или в ДК. Летом в Иванове гастролировали три-четыре театра из других городов. Так что выбор был большой: балеты, спектакли, оперетты, мюзиклы. Ходили обычно после экзаменов, чтобы развеяться и отдохнуть от зубрёжки. К тому же мы хотели стать  настоящими  интеллигентами и всё узнать из первых рук. Одно дело почитать рецензии в газетах и совсем другое – увидеть и услышать самому. Да и перед девушками можно было набить себе цену, небрежно  вставив  в  разговоре про то, что из театров не вылезал  всё  лето.
                Театров на всех не хватало, и  часто гастроли проходили во Дворцах культуры.  Надолго  запомнился  один  балет, когда мы с Валеркой сели на первый ряд, собираясь  вблизи  любоваться  полуголыми  балеринами. Сначала нам всё нравилось – и музыка, и девушки. Но потом балет стал набирать обороты, страсти на сцене накалялись, а нам с дружком стало не до  искусства. Дело в том, что сцена была некрашеная, из старых, рассохшихся досок и от прыжков балерунов из всех щелей повалила на нас пыль. Сквознячком из-за кулис её несло прямо на первые ряды на уровне лица.  Мы и чихали, и закрывали нос платками,  мне  ещё и очки  приходилось протирать время от времени. Уйти тоже было нельзя: все места рядом заняты, а назад идти не хотелось, раз уж мы, бедные студенты,  купили самые дорогие билеты. Да и бегать по залу и мешать другим театралам во время действия нам не позволяла внутренняя культура. Что за балет  давали  не помню (хотя где-то в шкафу до сих пор храню программки тех лет), но точно не “Спартак” и не про войну. Иначе бы мы просто задохнулись от пыли. Тут за одной балериной по очереди бегали два мужика и то пыль стояла столбом, а если бы вышли солдаты, да прошли строем  маршируя раз десять туда-сюда…  И занавес опускать не  пришлось  бы, пыль всё закрыла  сама.
                Под конец к пыли мы привыкли и чихать стали меньше. Зато у нас появилось новое развлечение. Балерина и её партнёры  стали сильно потеть и вся  их  полупрозрачная одежда насквозь промокла и прилипла к телу, создавая ощущение, что они голые и лишь покрашены краской.  Балерина была не в накрахмаленной пачке, а в какой-то лёгкой  накидке, свободно развевающейся за ней, когда она бегала и прыгала. Мало того, она ещё часто падала на пол, изображая какие-то сильные и страстные чувства, билась и каталась по полу, а  партнёры волочили её туда-сюда, отнимая друг у друга.  Вскоре её костюм из светло-голубого стал грязно-коричневым и особенно те места, которыми она валялась на полу – зад, живот, коленки, спина. С первого ряда хорошо было видно, как балеруны тяжело дышат, как прилипли ко лбу их мокрые волосы, как по ложбинке на спине в трико стекает пот. Подошвы пуантов тоже  почернели от грязи. Нам стало не до большого искусства, мы жалели  уставших бедолаг и мысленно посылали им советы – мол, заканчивайте побыстрее, пропустите пару прыжков, отдохните. Балетные  уже не улыбались и не скалили зубы, как в начале представления.
 Вместо удовольствия от приобщения к большому искусству и расслабления,  мы  с  Валеркой  ещё  больше разнервничались. Шли домой и радовались, что хоть нас  двоих  миновала эта  тяжкая доля -  быть  артистом:   он  учитель  физкультуры, а  я  строитель. У нас на стройке так в пуантах не побегаешь. Иногда и в резиновых сапогах ноги из грязи вытащить не можешь.
                В  1991 году балет опять напомнил о себе. Во время путча ГКЧП  по телевизору несколько дней крутили  танец маленьких лебедей из  “Лебединого озера”.  И  эти, ни в чём  не виноватые белые лебеди, стали символом  заговорщиков с трясущимися руками  и  бледными лицами.
                Снято много фильмов  про балет и  балерин. В  одном  из  них  подруга главного  героя   учится в  балетной  школе – “Я  вас  любил”. В  другом – балерун остался после гастролей на Западе, а его жену спецслужбы не выпускали из страны, принуждая тоже остаться. Но она  была патриоткой и два дня просидела в арестованном самолёте вместе со всеми пассажирами, ожидая  вылета на  Родину.
Песен всяких с упоминанием балета написано не меньше. Многие стали классикой -  “и только в области  балета – мы впереди планеты всей!” А некоторые так и остались попсой – “Есть билет на балет, на трамвай билета нет”. 
                В личной жизни балет меня почему-то совсем не коснулся. Ни одной невесты балерины у меня не было. Все знакомые девушки любили поспать и вкусно поесть, не заморачиваясь на специальных диетах и ежедневных занятиях у станка.  Да и во всей  моей многочисленной родне  нет ни одной  профессиональной балерины  или  просто  танцовщицы – сплошь любители.
                Далеко не все в нашей   культурной и самой читающей стране в мире в советские годы бывали на балете. Мои  тверские дедушка с бабушкой, как и все их соседи по деревне, так и не  были за всю свою длинную жизнь ни  на балете, ни в театре. Другие дед с бабушкой, жившие в Тамбове, тоже не были. По крайней мере,  я об этом ничего не слышал. Мало того, многочисленные мои братья и сёстры ни разу мне не похвастались, что были на  балете.  Не знаю, чувствуют ли они себя из-за этого какими-то  ущемлёнными в жизни, но мне почему-то их всех немножечко жаль. Особенно старшее,  уже ушедшее поколение, которое кроме беспросветной работы ничего  практически и не видело.  Поэтому я считаю,  что мне сильно повезло в жизни - и я по праву объявил себя единственным интеллигентом в родне. 
                И последнее, что связывают с балетом и что придаёт ему скандальную окраску.  При советской власти об этом говорили шёпотом, а сейчас, в эпоху гласности  и  вседозволенности,  пишут на первых страницах жёлтых изданий,   день и ночь обсуждают на ток-шоу по телевизору. Это то, что почти все балеруны, насмотревшись  годами  на потных и худых балерин, полностью разочаровываются в прекрасном поле и резво переключаются на себе подобных. Ничего комментировать тут не могу, так как слишком далёк от балетной тусовки и совершенно не в теме, как говорят журналисты. Одно могу сказать точно – сам я  потомственный  простой тверской мужик, нормальной ориентации, всю жизнь был большим поклонником женской красоты, каким и остаюсь до сих пор. А перефразируя известное выражение Николая Николаевича Озерова, лишь добавлю: “- Такой балет нам не  нужен!”