Скучная смерть

Смерть оказалась полной скукой.

При жизни я много читал, смотрел фильмов, размышлял и говорил о смерти, но после того как умер, оказалось, что я одновременно был близок и во многом ошибался.

На самом деле, я стал призраком, некой вечно скитающейся душой, имеющей образ виде моего тела, с невозможностью поднимать и ломать что либо, и потерял  способность говорить с людьми.

В первую неделю было весело: следить за людьми, проникая сквозь стены; подслушивать разговоры; падать с небоскреба без последствий; проникать в самые тайные места; часами смотреть на внутренности моря, не захлебываясь водой за минуту; а главное не нужно смотреть на часы – но все это быстро наскочило, приелось, стало посредственным. Тем более теперь  нет таких ярких чувств как при жизни, нет потребностей, никогда не спишь, даже эрекции нет – ничего, полная пустота. Хотя мне иногда кажется, будто мне что-то еще может нравиться или вызывать интерес.

Таких как я «скитальцев» не очень много, потому что, я могу увидеть только тех, кто умер со мной в один день. Иногда я их встречаю.

В один час может умереть около 6 тысяч человек на планете. Среди них можно найти молодых с бледной, как жемчужина кожей от болезни, которая сгубила их, или висящими внутренностями. Так же довольно частые старики, оставшиеся немощными даже после смерти. Умерев, твой облик, словно фотография сохраняется навсегда, потому парень, совершивший самоубийство голым, из-за множества проблем, одна из которых была лишний вес, теперь навечно обречен, видеть свой недостаток. Но больше меня поразило другое – младенцы, они умерли и никогда не заметят этого, они никогда не поймут, что проведут так вечность, они просто смотрят в небо своими большими глазами…

Мой облик сохранился более приличным, я был застрелен в грудь при ограблении банка, и поэтому теперь пиджак с рубашкой пропитались кровью.

***

Однажды гуляя вдоль шоссе, я увидел невесту в белом платье с фатой, только потрясло меня другое – она была полностью мокрая. Она также шла с опущенной головой, и я не сразу смог заметить, что падающие капли не остаются на земле. Но когда она повернулась и сказала: «твою мать! что с ним случилось!» – она подумала, что я человек (так как призраки видят друг друга, как обычных людей).

– Ты видишь меня?! – От удивления спросил я, пребывая в том же заблуждении.

–  Бля, ты тоже призрак. – Успокоившись, сказала она.

–  Мне тоже интересно, что случилось с тобой. – Улыбнувшись, сказал я.

– Ты давно умер? – спросила она.

– Как и ты 24 октября, и все призраки, которых ты видишь, умерли 24 октября. В загробном мире тоже есть правила – Все это я кричу стоя от нее в 10 шагах.

Сквозь нее проносится машина. У нее немного грустнее лицо.
– Значит я не найду умерших родственников.

– Нет. – Разводя руками, говорю я.

– Может, уже подойдешь поближе? Я понимаю, нас никто не слышит, но было бы удобней говорить, когда собеседник стоит рядом с тобой. – Затем немного промолчав, она говорит. – А тебе не нужна компания?

Вот так мы и подружились с Викой. Она рассказал, как во время свадьбы сломала каблук, стоя на пирсе, упала в воду, запутавшись в собственном наряде, захлебнулась, а никто даже не заметил (по крайней мере, первые полчаса) затем были горестные крики и слезы.

***

Мы сидели с Викой на ветке дерева, висящей над стройной рекой, и ее капли падали и разбивались об вяло текущую воду даже не вызывая рябь, будто капают по стеклу.

– Представляешь, как не повезло тем знаменитостям, которые умерли в один день со своим преданным фанатом – говорит Вика – Фанат же его просто задолбает.

– Если найдет. – Добавляю я.

Она засмеялась, но вода смазавшая тушь вокруг глаз все еще делала ее лицо мрачно-печальным. Вика по виду классический призрак, только тумана гуляющего под ногами не хватает.

– А ты много кого встречал? – Спросила Вика, повернувшись ко мне.

– Нет, очень мало.  Но как для одного дня, здесь гуляет много призраков. Видел женщину, которая выстрелила в себя, и ее нижняя часть лица так разлетелась, что она теперь не может говорить.

– А я видела жертву катастрофы. Он шел, а за ним тащились его внутренние органы, как виноградная гроздь, в руке держал свою левую кисть с кусочком предплечья.

Меня пробрал смех, даже сам не знаю почему.

– Интересно, а что случается с теми, кого вообще на куски разорвало? – Спросил я.

– Не знаю, но если будет апокалипсис, и нашу планету разорвет или в нее врежется другая планета, то будет большая тусовка кусков мяса. – Смеясь, договорила Вика.

– Знаешь, я как то читал, что после смерти мозг работает несколько минут. Тимоти Лири писал об этом, будто эти несколько минут, могут восприниматься как вечность. – Я заметил, что она задумалась – Как понять, что это не сон?

 – Ох, наверно так и родился, чертов солипсизм. Также нельзя убедиться, что сама жизнь не сон. Этот вопрос мучил многих. Ты, все равно, не сможешь  на него ответить, как и на другие подобные этому вопросу. –  Томным голосом ответила она, будто ее каждый день спрашивают об этом. – На самом деле, мы – простые люди, начинаем задаваться такими вопросами, когда наши детские иллюзии рушатся, и мы понимаем насколько пустой этот мир. Мы как бы этими вопросами и всей философией пытаемся заполнить ту самую пустоту, которая осталась от разрушенных иллюзий. Это просто моё мнение.

Мы на некоторое время замолчали. Вика прислонилась спиной к дереву. Мы долго смотрели, как из горизонта вылупляется солнце, где-то далеко зажигаются огни в окнах, люди идут на работу пробираясь через полупрозрачный туман.

Я притронулся к ее руке, но она даже не ощутила этого, как и я.

– Смерть оказалась такой скукой. Что же теперь делать? – спросил я.

– Ждать апокалипсиса, разве не этим занимались боги после сотворения мира?