Мысли восмиклассницы

 Я стою посередине дороги, голова откинута назад, глаза устремлены в небо. Надо мной сейчас светятся тысячи ярких красивых звезд. Я смотрю на них и представляю себя такой же, как они. Такой же высокой, недоступной и светлой. Идёт снег. Маленькие хрупкие снежинки ложатся на волосы и ресницы. Они покрывают землю, деревья, дома, очищая и осветляя все вокруг. Они - прямо как маленькие звездочки, падающие на землю. Я улыбаюсь. Не замечаю звуков вокруг. Они кажутся совсем незаметными, по сравнению с одним самым большим звуком, способным в считанные мгновения поглотить весь мир. Тишиной.

 А за мной вновь раздается ругань, крики, ссоры, брань, шум машин, мат, грохот пустых банок из-под пива, падающих на асфальт. Кто-то толкнул меня под локоть, сзади послышались громкие возмущенные негодования в мою сторону. Все толкаются, пихаются, ругаются. Я стараюсь не слушать их и, для верности, закрываю глаза. В таком положении я стою минут пять. Я счастлива. Во мне звучит непрекращающаяся песня, готовая вырваться наружу, заглушить скандалы и вранье. Я улыбаюсь. Возможно, это выглядит глупо, но это сейчас так неважно. 

 Но все хорошее рано или поздно заканчивается. Кто-то в очередной раз так сильно меня толкнул, что я еле удержалась на ногах. Я открываю глаза. Около меня стоит, судя по запаху, немного поддатый мужик, какая-то старуха и двое молодых парней, они все кричат на меня, оскорбляют. Я пропускаю все мимо ушей. Ведь они ничего нового не скажут. У этих людей одна цель – выместить свою злость на первом попавшемся человеке, который им не угодил. Во мне поднимается непреодолимое и огромное желание. Бежать. Бежать как можно дальше от этих людей, от этих улиц, от этого шума. Не дослушав, я срываюсь с места. Получилось. Я лечу сквозь ночной воздух, не замечая возмущений, летящих мне вслед. Ветер дует мне в лицо. Легкие неимоверно жжёт, ноги гудят, голова кружится от недостатка кислорода. Я вбегаю в подлесок и бегу по маленькой заснеженной тропинке. Даю себе передышку. Тело дрожит от напряжения, ноги подкашиваются, и я падаю в снег.
 
 Я сделала это. Холодный снег одеялом обволакивает тощее тельце в синем пуховичке. Дыхание потихоньку восстанавливается, сердцебиение замедляется. Я закрываю глаза и слушаю долгожданную тишину, прерываемую только периодическим шелестом веток или криком какой-нибудь птицы. Сейчас я чувствую себя частью этого огромного необъятного леса. Он - большая семья. Я кажусь себе такой крошечной, что даже становится смешно, но мне это ужасно нравится. Тишина и покой успокаивают меня, тихий шёпот ветра убаюкивает, а белоснежные снежинки продолжают падать тихо, не нарушая тишины этого огромного существа, словно боясь разбудить, потревожить его. Я же, будто бы, слилась с этим местом, стала его неотъемлемой частью.

 Я поднимаюсь из снега только тогда, когда от холода перестаю чувствовать нижнюю часть своего тела. Отряхиваю остатки снега и вновь поднимаю глаза на небо. Внезапно подувший ветер поднимает большой снежный вихрь. Это очень красиво. Вихрь кружится вокруг меня, и сейчас, когда я не чувствую ног от усталости и холода, возвращается приятное чувство невесомости. Вихрь закручивается все сильнее, и я ощущаю, что отрываюсь от земли. Я не могу поверить в это. Сейчас всё происходящее кажется долгим приятным сном. Кажется чем-то нереальным, странным. Я парю в сантиметрах пяти-шести от чистого белоснежного покрова. Этот полет продолжается буквально пару минут, но для меня прошла целая вечность. Ветер потихоньку стихает, я возвращаюсь на землю как раз в тот момент, когда будильник напоминает мне о позднем времени. Я бросаю последний взгляд на это, почти родное мне, место, разворачиваюсь и направляюсь в сторону дороги.

 Я возвращаюсь в город. Шум машин и яркие огни фонарей на мгновение ослепляют и оглушают меня. Но я иду дальше, не переставая счастливо улыбаться. Прохожу мимо осуждавших меня людей. Они вновь смотрят на меня с презрением, непониманием и какой-то непонятной злостью. Но мне не важно. Во мне сейчас столько счастья, что хочется разделить его со всеми. Я улыбаюсь прямо в глаза этим людям. Такое чувство, что я могу весь мир обнять своими длинными, замерзшими руками, могу дотянуться до неба тонкими пальцами, испорченными шрамами. Я смеюсь.
 А люди - нет.