В гостях у индейцев

Казино! Праздник и разочарование. Болезнь души и самообман. Да и если бы только «само...» Но не будем вдаваться в психологию и теорию этого древнего как мир пристрастия, основанного на неизбывной вере человека в госпожу Фортуну. Лучше поговорить о тех, кто любезно берется сыграть для нас роль этой самой Фортуны. В США до 1983 года игорный бизнес был локализован в Лас-Вегасе и Атлантик-Сити, пока на арену не вышли, казалось бы, совсем неожиданные действующие лица – бесправные краснокожие аборигены. С 1877 года изолированные правительством в специальных резервациях, индейцы до той поры мирно прозябали в дремучей нищете. Правительство оказывало им финансовую помощь, и немалую, но это не помогало.
Толчком к изменению ситуации послужила политика Рональда Рейгана, предложившего создать режим благоприятствования экономическим инициативам племен. Мотив звучал заманчиво и весьма гуманно: бедствующие индейцы получат возможность не только собственными усилиями поправить свои финансовые дела, но и облегчат задачу государственного бюджета. Индейцы тотчас на эту инициативу среагировали, изъявив желание заняться игорным бизнесом, и резво взялись за дело.
Начиная с 1983 года бизнес этот приобрел законный статус, за короткий срок превратившись в настоящую индустрию.(Понятно, что за всем этим стоят предприниматели совсем не индейского происхождения.) В 1988 году Конгресс принял закон «О регулировании азартных игр, организуемых индейскими племенами» (IGRA — The Indian Gaming Regulatory Act), закрепивший эксклюзивное право племен открывать на территории своих резерваций игорные заведения. Вскоре из 51 штата незараженными остались всего пять. Калифорния, естественно, не только примкнула к большинству, но и заняла лидирующее место.
И пошло-поехало, закрутилось совсем было проржавевшее колесо индейской фортуны. Сначала на склонах выжженных солнцем гор, в диких пустынных местах появились брезентовые продолговатые шатры с первыми бинго, игральными автоматами и карточными столами.
К ним робко потянулись живущие поблизости бледнолицие хозяева страны – фермеры, горожане. Дурной пример заразителен. Точнее – заразен. А игромания особенно. Всего за несколько лет еще недавно игнорировавшие индейцев американцы добровольно начали свозить в их игральные шатры столько своих трудовых и пенсионных денег, что на полученную фантастическую прибыль в нищенствовавших дотоле резервациях развернулось небывалое строительство казино-курортов. На льющиеся щедрой рекой деньги индейцы принялись строить себе новые дома, культурные центры, школы и... скупать близлежащие земли для расширения игорного бизнеса. Кажется, быть индейцем и жить в резервации скоро станет престижнее и выгоднее, чем «на воле».
Итак, краснокожие аборигены с опозданием, но берут реванш, обирая и разлагая потомков завоевателей, так сказать, изнутри. Впрочем, попутно разлагаясь и сами, поскольку играют с тем же азартом, что и их гости. Согласно статистике, в целом американцы тратят больше времени на азартные игры, чем на культурные мероприятия, книги, музыку и кино. Но если бы все ограничивалось лишь добровольными предпочтениями, было бы еще полбеды.
Давно известно, что игромания ничем не уступает алкогольной или наркотической зависимости. Одержимый этим недугом человек перестает себя контролировать, не может противостоять соблазну. А поскольку крупно повезти может одному из миллионов, все остальные в лучшем случае просто остаются в проигрыше, в худшем – влезают в долги, продают недвижимость, а то и оказываются на улице. Врачи-психотерапевты сравнивают игорную зависимость с раком души, разъедающим человека изнутри. Не случайно соответствующие лечебные заведения Америки уже забиты пациентами с такой зависимостью.
Стоит хотя бы из любопытства пройтись по казино и понаблюдать за играющими. Чистейший дурдом! Один гладит автомат, нашептывая ему ласковые слова. Другой матерится и бьет ладонью по экрану так, что весь агрегат ходуном ходит. Третий тычет пальцем в экран, указывая тупому аппарату, где ему следует расположить нужные комбинации. Кто-то трясется от злости, не замечая никого и ничего вокруг, кто-то дико хохочет и визжит. И все до одного одержимы манией выиграть – выиграть во что бы то ни стало. Любой ценой.
Прискорбно, но не убереглись от этой заразы и наши соотечественники. Оно и не удивительно. Ведь в игорном бизнесе с психологической точки зрения все продумано до мелочей, все работает на то, чтобы легковерные мотыльки сами летели на огонь. Праздничная обстановка, приятная прохлада в любую жару, живая музыка, бесплатные напитки, звон автоматов, сверканье огней, трепетное ожидание заветного бонуса. Бесплатные номера в отеле для завсегдатаев, дешевая, вкусная еда прекрасного качества, еще и со шведским столом – ешь, не хочу. Если ты пенсионер или инвалид – не беда. Не водишь сам машину и привезти тебя некому? Какие проблемы! Для таких, как ты, организованы специальные бесплатные рейсы на комфортабельных автобусах. Только приезжай и играй.
И приезжают, как на работу. И играют – до одурения, пока не вывернут карманы. Из автобусов, как правило, выползают толпы престарелых азиатов, вообще не говорящих по-английски, да наши – пост-советские. Преодолев, скажем извилистый дикий каньон, под названием Дикая Кошка или Волчий Ручей, проехав по выжженным солнцем безлюдным голым горам, они попадают в рай под названием Барона, Пала, Вэлли-Вью, Харраз, где нет ни окон, ни часов, и забывают обо всем на свете.
В Калифорнии к настоящему времени расплодилось уже больше сотни так называемых, индейских казино. «Так называемых», потому что строятся-то они на территории резерваций, а самих индейцев там задействовано не более 10%.
По дороге в Палм-Спринг – излюбленное место отдыха зажиточного населения Лос-Анджелеса, индейское племя моронго, когда-то едва сводившее концы с концами, а ныне самое богатое, в 1983 году первым в Калифорнии открыло скромное казино, которое только за один год принесло ему прибыль в $350 млн. Это позволило племени выкупить соседний с резервацией Миллардский каньон, некогда принадлежавший племени, и, вложив $250 млн в строительство, переоборудовать прежнее, сараеподобное, казино в шикарный игорный город-курорт с современнейшим 23-этажным отелем, гордо доминирующим над всей округой. Его торжественное открытие состоялось в декабре 2004 года.
По тому же пути пошли и другие резервации. Их первые шатры-казино преобразуются в курортно-игорные комплексы со всем набором современной атрибутики лас-вегасского образца. Ну разве что скульптур и слепящей глаза мишуры поменьше. А в остальном – помимо собственно казино и отеля, концертные залы – открытые и закрытые, спортзалы, площадки для гольфа, оздоровительные spa-комплексы, бассейны с джакузи, рестораны, сувенирные магазины и даже этнические музеи (как например в Бароне, графство Сан-Диего).
Средняя прибыль индейского казино только от слот-машин составляет $185 млн в год. Сегодня индейский игорный бизнес — это мощная индустрия, включающая 320 игорных заведений. В нее вовлечено более 200 из 562 живущих на территории США племен. Их совокупный годовой оборот уже перевалил за 20 млрд долларов. Согласно данным National Indian Gaming Association, индейский игорный бизнес предоставил 300 000 рабочих мест.
Довольно интересно развивались отношения вождей индейских племен с нынешним губернатором Калифорнии. В 2003 году, во время своей предвыборной кампании, Шварценеггер обещал в 100-дневный срок повысить налогообложение индейских игорных домов, подняв тем самым доходы штата от игорного бизнеса с одного до двух миллиардов долларов в год. «Я за то, чтобы заставить индейские казино платить по-честному», — заявил он.
В ответ индейцы Калифорнии попытались провалить кинозвезду-кандидата на выборах, да, как видно, кишка тонка. Однако, став губернатором, Шварценеггер нашел общий язык с их старейшинами. Он с гордостью объявил о том, что заключил соглашение с десятью индейскими племенами о строительстве на их территории новых казино, которые будут отчислять в казну штата до 25% своих прибылей, что составит примерно $350 млн в год.
Новоявленные бизнесмены так воодушевились одержанными победами и свалившимися на их головы миллиардами, что не могут уже остановиться. 26 калифорнийских племен обратились в правительство штата за разрешением начать открывать игорные заведения за пределами своих резерваций. В частности, племя габриэлино-тонгва собирается построить казино в непосредственной близости от Лос-Анджелеса, а племя гратон-ранчериа нацелились на кошельки жителей Сан-Франциско. И энтузиасты эти далеко не единственные.
Теперь Арнольд Шварценеггер выступает против бесконтрольного роста индейского игорного бизнеса. Но беспокоит губернатора отнюдь не психическое здоровье калифорнийцев и не их кошельки, а то, что индейцы недостаточную долю своих доходов отчисляют в казну. «Недопустимо, — говорит он, — чтобы они выкачивали из жителей Калифорнии миллиарды долларов, не платя налогов». Что ж, вполне резонно.
А события между тем развиваются дальше, принимая уже общегосударственный, политический характер. Зимой этого года крупное сообщество индейских племен официально заявило о своем выходе из состава США, вызвав тем самым шумный резонанс во всем мире. Но только не в самих Штатах. Белый дом хранил молчание, никак не отреагировав, а вернее – проигнорировав вызов краснокожих аборигенов.
Напомним, отчаянными смельчаками выступили семь племен лакота, общей численностью 70 тысяч человек, проживающие на территории пяти штатов США – Небраски, Южной и Северной Дакоты, Монтаны и Вайоминга. Совет старейшин лакоты направил официальное уведомление в Госдепартамент США о своем одностороннем решении выделиться в самостоятельное государство – "страну Лакота", подчеркнув, что отныне считает недействительными договора, заключенные их предками около 150 лет назад с правительством США.
Чтобы убедить мир в серьезности данной акции, а заодно заручиться поддержкой на международном уровне, делегация от лакоты вышла на контакт с посольствами ряда стран, находящимися в Америке, в первую очередь тех, что недовольны политикой США, а следовательно могут стать их союзниками. Всегда ведь найдутся государства, заинтере-сованные в развале самой могущественной страны мира. Особенно, когда это может произойти практически спонтанно – изнутри, без применения внешних усилий.
"Сегодня исторический день, и наши предки говорят нашими устами, – с чисто индейским пафосом объявил Рассел Минс, один из старейших борцов за права индейцев, на пресс-конференции с посольством Боливии. – Колониальному праву США пришел конец... Мы больше не граждане Соединенных Штатов Америки, и все те, кто живут в зоне пяти штатов, которые охватывает наша страна, могут присоединиться к нам." По его словам, подобное решение соответствует Конституции страны и Венской конвенции, а следовательно юридически "страна Лакота"имеет право на свободу и независимость.
Заручившись поддержкой Боливии и ее президента, индейца Эво Моралеса, посланники Совета старейшин обратились с той же просьбой ко второму недругу Буша – Уго Чавесу, лидеру Венесуэлы. И тоже не просчитались. Следующими сочувствующими стали Чили и ЮАР. Воодушевившись, бунтари решили направить делегации с миссиями в ряд зарубежных стран, чтобы попытать счастье и там.
Об избавлении от "белых колонизаторов" аборигены Америки мечтают давно. Основным мотивом их освободительного движения принято считать запредельную бедность индейских резерваций и все, что ей сопутствует – болезни, эпидемии, высокую смертность, безработицу, безграмотность.
СМИ приводят в качестве иллюстрации слова некой Филлис Янг о том, что средняя продолжительность жизни мужчин в индейских резервациях едва достигает 44 лет (это при том, что, средняя продолжительность жизни в США, неуклонно увеличиваясь, достигла 78-летнего рубежа), что детская смертность выше аналогичных показателей по стране в 5 раз, а число самоубийств – в 150 раз, что 97% местного населения живет за чертой бедности, а безработица составляет 85%.
Однако, используя цитату, авторы забывают или опускают тот факт, что активистка Филлис Янг говорила об этом на Международной конференции по правам коренных народов в Женеве, в 1977 году, то есть 30 лет назад, когда индейцы жили в глухой изоляции и действительно медленно вымирали. А с той поры много воды утекло.
Права современных аборигенов Америки, как законных граждан страны, теперь практически ни в чем не ограничены, включая и свободу расселения. Тем не менее, как минимум, треть индейцев предпочитает жить в резервациях. Так им не только спокойнее, но и выгоднее, поскольку только на тех, кто находится в резервациях, распространяются весьма существенные правительственные привилегии. Индейцев, например, не призывают в армию, даже в случае всеобщей мобилизации.
 В резервациях не действуют законы штатов. У них своя система управления, свои племенные суды и правоохранительные органы, свои законы, обычаи и правила. Но при этом жители резерваций получают всевозможные субсидии и льготы от правительства страны, для них созданы специальные программы. Территория резерваций и все, что на ней выращивается или строится, то есть доходы от земли, не облагаются налогами. Вот она лазейка для игорного бизнеса!
Сегодня индейский игорный бизнес – это мощная индустрия, в которой далеко не последнюю роль играют бледнолицые финансовые магнаты. Его совокупный годовой оборот уже перевалил за 20 млрд долларов. Согласно данным National Indian Gaming Association, индейский игорный бизнес предоставил 300 000 рабочих мест. Доходы настолько велики, что некоторые резервации даже начали вкладывать средства в нетрадиционные для индейцев крупные бизнесы.
          Резервации оотныне не только кормятся, но и процветают за счет более четырех сотен казино, число которых неуклонно растет. Кстати, на территории лакоты находится 79 игорных заведений – не правда ли, вполне достаточно для безбедного, самостоятельно-го (!) существования. Гигантский монстр-мутант под названием "индейский игорный бизнес" обирает, разоряет и разлагает все большее количество потомков колонизаторов, будто задавшись целью отыграться за застарелые обиды. Впрочем, попутно индейцы разлагаются сами, поскольку играют с тем же азартом, что и их гости.
Удивительная метаморфоза: американские граждане и целые армии эмигрантов, еще пару десятков лет назад вряд ли и помнившие о существовании тех, кого когда-то, мягко говоря, потеснили, и уж тем более даже не помышлявшие о том, чтобы протянуть руку помощи, теперь добровольно везут им свои деньги – не лишние, а заработанные потом и кровью. Гул моторов частных автомобилей и комфортабельных туристических автобусов, ежедневно доставляющих толпы игроков, не смолкает теперь в этих, некогда тихих и безлюдных местах круглосуточно.
Резервации стали притягательны настолько, что представители других национальностей обманным путем стремятся объявить себя индейцами, чтобы быть поближе к дележке жирного пирога. Известны случаи, когда племя в судебном порядке пыталось избавиться от сотен подобных лжесородичей. Ну а коли всё так на редкость удачно складывается, так вроде бы и самое время подумать о независимости. К тому же в правительственных кругах США давно ведутся разговоры о том, что индейцы должны платить государству налог с прибыли от игорного бизнеса. То есть делиться!
Получается, не бедность толкает индейцев на самоопределение, а запах больших денег, манной небесной обрушившихся на них. Не случайно одним из первых заявлений, сделанных делегатами лакоты был отказ платить налоги федеральному правительству. Вот в каких цветочках зреют те самые коварные ягодки, которые, согласно поговорке, еще впереди. Это только начало, заверяют старейшины племени-бунтаря. Следующим шагом станут иски, представленные в национальные и международные органы на основании собранных документов о "незаконной добыче сырья", о "непрекращающихся кражах земель", о "суровых условиях жизни коренного народа".
Первым, так сказать, пробным – не камешком, а увесистым булыжником на данной стезе был коллективный иск от имени 300 тысяч индейцев – самый крупный за всю историю страны, поданный в январе 2003 года в федеральный суд США, когда истцы потребовали от правительства вернуть им долг в размере... 137,2 миллиардов долларов. Каким образом могла набежать такая гигантская сумма?
А предыстория вкратце такова: В 1871 году Конгресс США издал закон об индейских резервациях, объявив их земли общественной собственностью, не подлежащей купле-продаже. Но как только на отданных под резервации землях обнаружили полезные ископаемые – уголь, серебро, золото, нефть – был издан новый закон, согласно которому принадлежащая индейцам земля делается частной собственностью, а следовательно ее можно купить и продать. И шустрые бледнолицые аферисты скупают за бесценок у краснокожих изгоев земли их резерваций – участок за участком.
За 40 лет после принятия последнего закона индейцы лишились таким путем 63% выделенных им земель. Они пытались отстаивать свои права с оружием в руках, но поняв, с кем тягаются, на долгие годы смирились, влача полунищенское существование в резервациях – даже после того, как им позволили стать гражданами США и селиться, где они пожелают.
            И вот теперь – первая ласточка – индейцы лакота пригрозили, что "если США не проявят доброй воли в вопросе возрождения нации", они воспользуются "правом на удержание имущества за долги". Надо понимать, начнут присваивать на территории своих резерваций федеральную собственность.
Документов, доказывающих обоснованность требований индейского населения Америки, адвокатами собрано колоссальное количество. Но правительственные ведомства и слышать о них не хотят. Оно и понятно, ведь если пойти на поводу у аборигенов, придется возвращать им всю страну (вернув ей предварительно первозданный вид).
На сегодняшний день на территории США проживает 2 миллиона индейцев. Около 300 резерваций, 562 племени контролируют 225000 км; территории страны. Всего же в Северной и Южной Америках насчитывается свыше 30 миллионов индейцев – на Аляске, в Канаде, в США, в Уругвае, Аргентине, Мексике, Боливии, Гватемале, Перу, Эквадоре и т.д. Собственно проще было бы сказать, где аборигены не живут. Ведь подлинные хозяева здесь они. Индейцы лакота первыми подали голос. Удастся американскому правительству его заглушить или нет, покажет время. Но если они добьются успеха, можно себе предста-вить, какая цепная реакция начнет лихорадить оба континента.