Куда-то мы идём, куда-то нас ведут

Чтобы понять Россию, в России жить надо долго. Впрочем, Россия в последнее время ничем не отличается от других стран, где над миром справедливости властвует мир денежных приоритетов. Как и во всём мире, в России прав тот, кто имеет больше прав. И поэтому, начав с понимания России, мы начнём понимать весь мир. Вот только от этого понимания людям с обострённым чувством справедливости легче не будет. Они, подобно герою Сервантеса, всегда и везде будут сражаться с ветряными мельницами, а обжёгшись на молоке, дуть на остывшую воду. И дальнейшие мои размышления кому-то, быть может, покажутся обыкновенным брюзжанием, и это действительно было бы так, если бы размышления мои не были подпитаны знанием настоящей жизни и конкретными примерами из неё, а ограничивались одними только мрачными воспоминаниями да стенаниями о скверной жизни. О скверной жизни в отдельно взятом государстве, где власть в стране принадлежит чиновникам, дуракам и дорогам, да, пожалуй, ещё весьма ловким людям…

В России всегда остро стоял вопрос, который был озвучен ещё поэзией Н.А. Некрасова, и этот вопрос «Кому на Руси жить хорошо?» актуален был всегда, актуален он и сегодня. Впрочем, если говорить об исторических мемуарах, то мемуары писать мне рано, на печь под тёплый овчинный тулупчик ложиться у меня нет никакого повода. И пусть я уподоблюсь  донкихотствующему герою нашего смутного времени, но никто и никогда не накладывал и не сможет наложить вето на мои уста, я молчать не собираюсь. Не хочу, и не буду молчать хотя бы потому, что не согласен с множеством устоев, навязываемых нам извне. Не согласен я с тем, что за весьма короткий исторический отрезок времени, из людей, всегда готовых помочь не только ближнему, мы вдруг превратились в безразличное и послушное сословие, заботящееся лишь о собственном благе. Не согласен я и с тем, что в некогда равноправной стране, из ничего вдруг появились люди, нахапавшие материальных благ и возомнившие себя первоклассной элитой, которой дозволено решать судьбы других людей лишь потому, что у этих «других» нет таких больших денег, какие водятся у них. Не согласен я и с тем, что сравнительно за короткое время, многие наши города превратились в одну большую Санта-Барбару. Такими они стали ещё и потому, что мужское население, лишённое возможности зарабатывать и содержать свои семьи, ударилось чуть ли не в поголовное пьянство, и женщинам ничего другого не оставалось делать, как только в поисках своего ни в чём не нуждающегося счастья перепробовать в своей жизни множество мужчин, каждый раз при этом оставаясь у разбитого корыта. Я не могу и не хочу соглашаться с тем, что нормой поведения нашей молодёжи, да и в целом людей, стало то, что для нас когда-то считалось постыдным. Со многим я не могу и не хочу соглашаться, а, не соглашаясь, всегда буду находиться в оппозиции к той власти, которая пошла на поводу так называемых общечеловеческих западных ценностей. Впрочем, если я считаю себя частицей российского народа, то, получается, что не я нахожусь в оппозиции к власти, а власть находится в оппозиции ко мне и к таким же, как я, несогласным с её внутренней политикой, ибо мы – представители народа, и нас намного больше. Другое дело, что народ наш по уши увяз в сериалах о богатых, которые тоже будто бы плачут, а женщины, насмотревшись мелодрам с благополучным финалом, смирились с участью рабынь, похожих на рабыню Изауру. Многие из них, возомнив себя достойными Ассоли, застыли в бесплодном и беспокойном ожидании своего счастья и надеются, когда из-за горизонта на яхте с алыми парусами покажется их вымышленный Грэй. На плечах его должны красоваться генеральские погоны, но главным его украшением должны быть не аксельбанты вовсе, а чековая книжка или толстенный портмоне и солидный счёт хотя бы в Российском Сбербанке. Застывшая в ожидании своего выдуманного счастья, стоящая на берегу озера Надежды Ассоль, в одночасье превратится в генеральшу, и будет говорить своему Грэю: «А думал ли ты, Ваня, что женишься когда-нибудь на генеральше?». О том, чтобы строить долгосрочное счастье совместными усилиями, никто уже почти не думает.

Главный лозунг любой власти – «Разделяй и властвуй!». Уничтожив в стране классы рабочих и крестьян, новые хозяева жизни создали классы чиновников и обывателей. Чиновникам достался кусок жирнее, обывателям подсунули хлеба и зрелищ. И пусть хлеб этот не пропитан маслом с икрой, но зато зрелищ – выбирай на вкус и цвет! Между чиновниками и обывателями, изображая бурную деятельность, расположилась и бездарно «трепыхается» прослойка, состоящая из депутатов и бизнесменов. И тем и другим чиновники, перекрыв дыхалку, не дают жить. Быть может, депутаты и рады были бы честно служить народу, но и у них есть семьи, которые тоже, если говорить простым языком, кушать хотят. Поняв тщетность попыток борьбы с ветряными мельницами, из донкихотствующих борцов за справедливость, депутаты наши превратились в послушных парламентариев, отрабатывающих свой кусок хлеба и освоивших любимое словечко из лексикона чиновников всех времён и народов «Одобрям-с!». И одобряют даже то, с чем другой раз и сами-то бывают не согласные.
Есть ещё один класс, через депутатов то ли лоббирующий, а то ли пытающийся лоббировать свои меркантильные интересы. Раньше этот класс именовался классом буржуа, но тогда он хоть что-то производил и, угнетая, худо-бедно, но работал на благо России. Нынешний класс, претендующий на роль российских капиталистов, называется просто – самые богатые люди, нувориши. Ещё их кличут олигархами. Российским мультимиллионерам и миллиардерам вовсе не обязательно быть депутатами Государственной Думы или какого-нибудь Законодательного Собрания. Вполне достаточно внедрить в них людей из своего окружения, и интересы их будут соблюдены. И, что характерно, страна наша практически ничего не производит, но все чем-то в ней торгуют, а большинство заводов и фабрик в одночасье превратились в огромные перевалочные базы, склады.

Мне часто вспоминается одна фраза из пьесы А. Островского «На всякого мудреца довольно простоты», когда один из героев говорит другому: «Куда-то мы идём!». Собеседник, недолго думая, ему отвечает:  «Куда-то нас ведут!». Тот снова: «Да те, кто нас ведут, и сами не знают, куда идут!». А куда идём мы? Какой ипостасью успокоимся? Но мы всё же куда-то идём и, будто губка, впитываем в свой лексикон всё новые и новые слова и мыслеформы, навязанные нашему мозгу западными «партнёрами». Но не в словах суть, а в их содержании. Вот, например, сказали нам, что дабы не прогневить заокеанских «партнёров», нам надо стать толерантными, и мы, боясь прогневить своих пастырей, все как один, ими стали. Вообще-то, толерантность – это, прежде всего, медицинский термин, и означает он привыкание организма вплоть до полной его нечувствительности к тому или иному препарату или группе препаратов, которые в связи с этим перестают оказывать на пациента желаемое медицинское воздействие. Сейчас термин «толерантность» используется во всех сферах человеческой жизни, и лукавые пастыри внушают нам, что мы должны следовать ему во всём. Создаётся впечатление, что нас пытаются лишить иммунитета жить своим умом, и все мы в очень скором времени заболеем СПИДом. О, нет, не пугайтесь, СПИД, о котором я пишу здесь, он никакого отношения к сопротивляемости организма болезням не имеет. Всё гораздо хуже. Если от обычного СПИДа умирают только отдельные люди, то нам готовится синдром приобретённого иммунодефицита для всего российского общества. У нас выработался уже иммунитет против работы, ибо нам дали, пусть и мизерные, но пособия по безработице. Тех, кто всё же хотел кормиться своим трудом, просто-напросто лишили этой работы. И мы при этом должны быть толерантными к сексуальным меньшинствам, к убийцам, к Люциферову воинству. Одним словом, ударили по щеке, подставляйте другую. Тот, кто ударил, он ведь тоже человек, и он имеет право на своё мнение!
Такова доктрина нашего времени. Но я, не согласный со многими его положениями, предлагаю дискуссию. Пишите…
Василий Вейкки