Князь самбо

Если кто-то  из уважаемых читателей подумает,
что Александр Пушница, будучи по факту рождения  отнесен к числу избранных,
на каждом соревновании легко расшвыривал по сторонам хлипкий народец, попадавшийся ему под руку, то будет, конечно же, не прав.
Никогда он не чувствовал себя в привилегированном положении.
Его достижения – это огромный труд,
умноженный на несомненный талант и железную самодисциплину.
 
В 1974 году  его участие в чемпионате СССР, оказывается,  вообще было под большим вопросом. Куда ему рыпаться с травмой коленного сустава? До Каунаса, где планировалось проведения всесоюзного чемпионата, как до Пекина пешком. «Дохромал» до заместителя председателя Омского областного совета спортобщества «Динамо» Владимира Михайловича Никитюка. Зашли к нему вместе с тренером Василием Романовичем Соловьевым. Выслушав их, он, как всегда, помог. Сказал, что деньги найдем, пусть тренируется, пусть борется.
 
Поехал парень на сборы, а у самого душа в пятках. Травмированный, никого не знает. А в его весе, то есть потенциальный соперник, - Кирилл Андреевич Романовский из Москвы, трехкратный чемпион Советского Союза, на одиннадцать лет старше Саши Пушницы. В общем,   заблаговременное убийство одним только именем.
 
Здесь же Геннадий Маленкин из Владимира, серебряный призер чемпионата СССР по самбо 1973 года. А Николай Медведев из Кстово? А Виктор Чингин из Ленинграда (Санкт-Петербурга)? Александр Михайлович Пушница о том времени вспоминает с ироничной улыбкой, мол,  хожу робко, прихрамываю на   обе ноги,  разговариваю тихонечко, боюсь что-то шибко.

Кому он нужен такой-то?
 
Восстановить доподлинно закулисные события, наверное, уже практически невозможно. Только исходя из некоторых известных данных, могу предположить, кому принадлежала инициатива проведения доверительной беседы руководителей сборов с Сашей Пушницей.
 
Сибиряк сибиряка видит издалека.
А мы же знаем, что Анатолий Алексеевич Хмелев из Омска.
 Он и задавал тон.

-  Саша, - говорит А. Хмелев, тренер сборной страны, - мы тебя  вызвали на сборы не для того, чтобы ты выступил абы как на чемпионате. Мы тебя вызвали на сборы, чтобы ты стал чемпионом Советского Союза.

Представляете, что говорит?

Саша Пушница считал  за великую честь вообще  быть допущенным к таким престижным соревнованиям.
А здесь разговор о чемпионстве!
О победе!

Старший тренер сборной Советского Союза по самбо Станислав Федорович Ионов поддерживает коллегу:
- А как же! Мы тебя вызвали на сборы – значит, доверяем тебе, рассчитываем на твой успех.

Может быть, они всем так говорили перед началом соревнований. Наверное, это хорошая методика укрепления волевого настроя спортсмена. Только навряд ли они могли достаточно полно вообразить, что творится в душе у скромного молодого мужчины из сибирской провинции, какие сокровенные струны задевают они, обращаясь к нему с предложением проявить  бойцовские качества. А то, видишь, совсем скис парень в незнакомой обстановке, может быть, и так рассуждали они.

 Саша Пушница внимательно
посмотрел на опытных наставников -
не шутят ли? не обознались ли? не издеваются ли?
И еще, наверное, какие-то самые несуразные  вопросы всколыхнулись в нем. И погасли. Нет, они действительно говорили о нем, они действительно его старания заметили, они действительно выстраивали какой-то план на чемпионат с учетом его выступления.  Какой именно? – кто ж его сейчас знает. Может быть, они просто его хотели успокоить, поддержать. Только  тренерские слова  запали ему в сердце.
- Ладно, - сказал Саша Пушница. – Раз такое дело – выиграю…

«Мир таинственный, мир мой древний,
Ты, как ветер, затих и присел.
Вот сдавили за шею деревню
Каменные руки шоссе.
Так испуганно в снежную выбель
Заметалась звенящая жуть.
Здравствуй ты, моя черная гибель,
Я навстречу к тебе выхожу!»

В полуфинале он растерзал Кирилла Романовского.
6:0. 
Причем победные баллы набрал сразу на первой минуте схватки.

Соперник был его давним обидчиком.
В 1969 году зональные соревнования  чемпионата Советского Союза проводились в Киргизии, в Бишкеке. А. Пушница, всего лишь перворазрядник, только-только начинал постигать премудрости самбо. К. Романовский проэкзаменовал его на славу. И уже тогда опытный мастер запомнил не его самого, а своеобразный стиль борьбы, который продемонстрировал новичок, - импульсивный, рваный по ритму, скоростной, цепкий, мощный. Причем молодой самбист выполнял технические действия, образно говоря, «обратным штопором», то есть из левосторонней стойки, как бы в зеркальном отражении, вопреки привычным  движениям. Хотя в любую секунду поединка мог отправить соперника в полет по традиционной траектории, то есть уверенно работал и в правосторонней стойке. Его двигательный диапазон был практически безграничным. Фантастика!
- Ох, и повозился я там с одним киргизом, - как-то сказал К. Романовский  Саше Пушнице. – Такая коряга, непроходимая.
- Так это я и был, - признается Александр, потупив взор. – Вас-то, Кирилл Андреевич, я запомнил хорошо.

По регламенту соревнований в подгруппах время схватки составляла шесть   минут, в полуфиналах – восемь. Финальный поединок  длился  десять минут. Геннадий Маленкин вполне обоснованно считал, что золотая медаль должна быть его, так как на предыдущем чемпионате получил «серебро». В финале – какой-то чудак из Сибири, как донесла тренерская разведка, к тому же хромоногий. Он его сделает в два счета. Загадка   в другом: как такие развалюхи добираются до финала? Блин, надо же суперзвезда: идет на финальную схватку и улыбается, с одним поздоровался, с другим что-то пошутил. Ты у меня сейчас станцуешь железный краковяк.
Спортсмены по-разному настраиваются на поединки.
 Александру Пушнице надо было почувствовать хорошее настроение,  пообщаться накоротке с тренером Василием Романовичем, улыбнуться брату   Владимиру, который тоже  принимал  участие во всесоюзных чемпионатах, но из турнирной сетки выбывал частенько на подступах к решающим поединкам,  улыбнуться жене, знакомым. Он словно бы вздыхал напоследок поглубже, свободно окидывал мир взглядом, стараясь уловить с его стороны волны доброты и участия, чтобы затем сорваться в пропасть диких перегрузок, неистовых, запредельных усилий и подступающей откуда-то из глубины смертельной усталости. Он всегда бился на  борцовском ковре так, как будто обратной дороги у него не было, как будто ему надо было завоевать  право на возвращение.

Мысль: «А что скажут о  нем  в Омске?» была лишена для него всякой формальности. Эта мысль упиралась в сердце, тревожила и бодрила в самые тяжелые дни. И еще одна была сокровенная мысль: «А что скажет отец, который остался в далеком сибирском селе с чудным названием Новые Кулики?».
Тот финал не заладился.
Иначе, впрочем, и не могло быть.
Финал есть финал.

 Геннадий Маленкин, его визави на ближайшие 10 минут,  не собирался отдавать, как он считал,  свое «золото». Тяжело, тяжело, тяжело. Кое-как  в партере Александр Пушница наскреб один балл. Затем добыл второй балл. Тяжело. Все кругом плыло, теряло очертания. Тяжело. А. Пушница зарабатывает еще один балл. Как же, черт возьми,  тяжело. Они опять пошли в клинч. Удар под дых получился настолько сильным, как будто кто специально целил в уязвимое место. В борьбе бывают такие ситуации, при жестком противостоянии. А. Пушница задохнулся и упал, чуть не теряя сознание. Его осматривают  медицинские работники, наверное, сломан хрящ, повреждено ребро. Боль ужасающая, но самое страшное, что невозможно дышать.
 
До конца схватки осталось полторы минуты.
Его отводят в сторону.
Врач говорит, что, наверное, надо снимать спортсмена в виду травмы.
 Он не может дышать.
Время нахождения у врача ограничено.
Минута, другая…

А. Пушница  вдруг понимает, что оставаться здесь, у  врача, больше нельзя. Не потому, что истекает предусмотренное регламентом время,   хотя   это было именно так. А потому, что он все равно не может дышать. Хоть здесь, у врача, хоть там, на ковре. И он не идет, он, практически мертвый, ползет на борцовский ковер, опоясанный кольцом внутренней жгучей, острой боли, которая душит его стальным обручем. «Пусть поборется, - говорит врач. – А потом снимать будем». Понятно, что физическая нагрузка на фоне острого кислородного голодания должна была его добить. Схватка продолжается. Он отстоял эти секунды, эти полторы минуты. Нет, говорю что-то не то, так как он вынужден был не просто стоять, превозмогая нестерпимую боль, он вынужден был еще и бороться. Прогноз врача не сбылся. Посиневший, задохнувшийся, он довел схватку до победного конца. Не дал сопернику отыграть ни одного балла – 3:0.
 
Когда он поступает так, как велит сердце, он непобедим.
 
Самая  громкая сенсация чемпионата СССР по самбо 1974 года.
 Вроде бы нигде А. Пушница толком не боролся.
 И на тебе, из грязи в князи.
 Но уже тогда специалисты могли сказать,
 что А. Пушница князем был всегда.

... У девятикратного чемпиона СССР, трехкратного чемпиона мира  по самбо, неоднократного победителя Спартакиад народов СССР, чемпиона Европы, обладателя Кубка мира… Титулов хватило бы на  два десятка иных спортсменов. Они были бы счастливы и горды.  Александр Михайлович Пущница из другого ряда.  Только он сам  может сказать, каких высот (при таких-то уже имеющихся титулах!) он мог достичь бы, если бы ему так предательски не мешали. У него до сих пор осталось приглушенное прошедшими годами и немалым житейским опытом недоумение: за что его так безжалостно ломали чиновники от спорта? И не потому что у него  в конце концов оказалось мало титулов, совсем нет. Как видим, здесь все в относительном, скромно говоря,  порядке. Скорее потому, что подарил близким людям – по кровному родству, по географическому землячеству, по духу, по искреннему увлечению спортом, единоборствами, подарил радостных переживаний меньше, чем мог.

Отрывок из документальной повести
«Подсечка в темп шагов»

На снимке: парижский скриншот книги "Подсечка в темп шагов"