Виртуальная жизнь

Когда попадаешь в цепкие руки ОДИНОЧЕСТВА,  то начинает казаться, что мир вокруг тебя с каждым днём всё больше и больше сужается: ты ко многому теряешь интерес, становишься, в какой-то степени,  инфантилен,  безразличен,  невнимателен…

Ты начинаешь теряться во времени и пространстве… . Откладываешь на завтра, послезавтра, после-послезавтра то, что собирался сделать сегодня, тебе не хочется лишний раз выходить из дома, пойти  на какое-то мероприятие, в кино, в театр, на концерт…

Постепенно тебе становится безразличен и твой «гардероб»:  какая разница,  в чём идти в магазин или сбегать на рынок. Тебе совсем не хочется менять его, у тебя пропадает желание покупать себе новые вещи: достаточно и того, что у тебя есть.  Тебя всё  устраивает, ведь ты, по большому счёту, никому не нужен, никому неинтересен, никто на тебя уже и не смотрит,  не обращает внимания, новая на тебе вещь или устаревшей модели,  с макияжем ты или без него, в какой ты обуви,  в новой или старой,  в модной или нет, на каблучке или без него…

Всё внимание к себе заканчивается лишь одним:   выглядеть опрятно, пусть даже не в модной и не совсем новой одежде,  в чистой и не в  порванной обуви и, самое главное – быть аккуратно  причёсанной.

«Вооружившись» вышеперечисленным «арсеналом», ты спокойно выходишь из дома, стараясь как можно быстрее юркнуть в какой-нибудь магазинчик, сбегать на близлежащий рынок, заглянуть на почту или  в аптеку и, как можно,  скорее вернуться домой.

Тебе уже не хочется длительного  общения ни с соседями, ни с друзьями, ни с родственниками. Твоей компанией становятся книги, телевизор, цветы и компьютер, ну ещё и телефонные звонки родственников, знакомых, друзей. Это то, что тебя пока радует и заполняет всё твоё время и твою территорию.

Пространство вокруг тебя сужается и начинает ограничиваться   размерами твоей   жилплощади, а время втискивается в параметры: утро-день-вечер-ночь.  И так каждый день, каждые сутки, которые складываются в недели, в месяцы, гОды. 

 
Жизнь становится пустой, малоинтересной и бессмысленной.  А настроение - то меланхолично-пессимистическим,  то упаднически-трагическим,  плаксивым,  неадекватным и приобретает  такую амплитуду колебания, что, порою,  жизнь становится не милА и в голову начинают приходить мысли, что  жить уже и не стОит.

И только иногда в тебе начинает подниматься какая-то бунтарская мысль, что так жить НЕЛЬЗЯ,  нельзя до такой степени позволять своему ОДИНОЧЕСТВУ загонять тебя в те рамки, в которые ты ему позволила это сделать. Ты начинаешь пытаться как-то разнообразить  свою жизнь и вот тогда ты, буквально, «за уши» начинаешь вытягивать себя на какую-нибудь прогулку,  в парк  или в гости к друзьям, пытаешься приглашать к себе, организовывать какие-то праздники.  Но…,  вдруг, начинаешь понимать, что всё это тебе  уже ТОЖЕ неинтересно, что всё это ты делаешь через какую-то силу, что ты просто навязываешь себе ту жизнь,  которой тебе жить уже не хочется.

И вот, когда ты это начинаешь понимать, то в голове сами собою начинают появляться вопросы: « А почему так?  А когда я стала такой? И можно ли ещё что-то изменить  мне в самой себе и в своей жизни?   Неужели  всему этому виной моё ОДИНОЧЕСТВО?  И можно ли с ним побороться, а, главное,  можно ли ПОБОРОТЬ его?»

Вот так, с  такими размышлениями,  я  стала   иногда  «вытаскивать» себя на прогулки в близлежащий парк. Прогулки, как прогулки, ходишь, смотришь вокруг себя,  смотришь на людей,  пытаешься понять, а почему они здесь.   

Иногда обнаруживаешь, что  некоторых из них ты видишь здесь уже не  в первый раз. Пытаешься  по их внешнему виду дать им какую-то характеристику, сделать эдакое  визуальное представление о человеке…

Среди всей массы  встречающихся мне  людей я, как-то, обратила внимание на одну женщину, которая тоже не один раз попадалась мне на глаза. Но эта женщина была какой-то особенной, не такой, как все. Она выделялась из общей массы  уже не совсем молодых людей,  степенно прогуливающихся по тенистым аллеям парка , кто  в одиночку, кто парами, а кто  и группами- втроём, вчетвером.

Выделялась она своим внешним видом, осанкой и каким-то,  будто ожидающим кого-то, взглядом. Всякий раз на ней  были разные наряды,  которые нельзя было назвать дорогими или эксклюзивными. Но на ней они  смотрелись достаточно привлекательно. Она всегда была с макияжем, не ярким, не вызывающим, но… обращающим на себя внимание. Обувь, сумочка и другие аксессуары:  шляпка, шарфик, брошь,  бусы или браслетики подбирались ею в тон своему наряду или если были  не в тон,  то достаточно гармонично вписывались в  него.

При всём при том, она не была женщиной красивой. Её лицо было грубовато, маложенственно.  У неё была хорошая осанка, ровная спина, красивая походка, неплохая фигура. Но всё портил её рост. Она была слишком высокой и очень худой. Видимо поэтому, ей приходилось очень серьёзно «работать» со своим гардеробом, чтобы скрасить все эти свои недостатки. И в какой-то степени это ей удавалось. Во всяком случае, она обращала на себя внимание.

Как-то, немного устав  бродить по парку, я решила, что мне нужно где—то присесть, отдохнуть. Поглядывая направо-налево и выискивая для себя местечко, я, вдруг, увидела ту самую женщину, которая сидела на отдалённой  лавочке в одиночестве. Мне захотелось присесть рядом. Подошла, поздоровалась и поинтересовалась, не будет ли она возражать, если я присяду отдохнуть рядом с ней? На что получила очень вежливый ответ: «Ну что Вы? Конечно! Пожалуйста!».

 Голос у неё был очень приятным, да и ответ, располагающим к продолжению беседы.  Я решила продолжить: «Если Вы кого-то ждёте, не волнуйтесь, я сразу же уйду, не буду мешать Вам»,  на что она рассмеялась тихим, каким-то грустным смехом: «Ну что Вы, я никого не жду, просто немного натёрла ногу новыми туфлями, вот и пришлось присесть, а так я предпочитаю ходьбу, а  не сидение. За этим и прихожу сюда: движение – это жизнь, наверное,  слышали такую фразу? Вот и пытаюсь продлить себе жизнь: хожу, брожу, дышу свежим воздухом, любуюсь природой и… людьми»

Я решилась  на продолжение беседы: «А знаете, я  заметила, что Вы часто здесь бываете. А ещё я  заметила и то, что Вы выделяетесь среди всей массы  гуляющих здесь людей.  Вы – какая-то  не такая, как все. У Вас всегда красивые наряды, красивая причёска.  В  Вас  есть  какой-то «шарм», который  обращает на себя внимание».

Женщина вспыхнула и, как будто, удивилась: «Ну что Вы? Неужели? Спасибо Вам на добром слове», и немного помолчав, добавила: «Вот уж не  думала…»

«Ну отчего же?» - продолжала я – «Неужели Вам об этом никто не говорил?»

Женщина молчала.  В какой-то момент мне даже показалось, что она больше не хочет со мною общаться. Но спустя какое-то время, она, вдруг, продолжила: «Представьте, никто!   Да  я, собственно, не так уж и давно стала «выходить в свет»,  чтоб успеть от кого-то начать  получать комплименты,  а уж на лавочках и вОвсе не сижу, так что Вы вот первая, с кем  мне  довелось здесь пообщаться.  Кстати, меня зовут Инна, а Вас, если не секрет как?»

«Очень приятно!  А я – Людмила. Я, кстати, тоже совсем недавно стала  сюда приходить, а то всё больше  рядом с домом, в основном, прогуливалась. А потом решила, что в парке всё-таки лучше, вот и стала  сюда «заглядывать».
А Вы тоже тут рядом живёте?»

«Да нет, - после небольшой паузы ответила Инна, -  я в 12-м  микрорайоне живу, а сюда приезжаю специально».

«Какая Вы – молодец!  Вас, я смотрю, расстояние не пугает, ведь, это не близко.  Вам  нравится наш парк?»

«Нравится!  Но есть ещё и другие причины».

Этот  её ответ, как-то сам собою поставил точку в нашем общении: спрашивать о тех причинах, что приводили её в наш парк,  было неудобно, а внезапно перескакивать на какие-то другие темы, вроде как,   не имело смысла. Попрощавшись и пожелав ей всего хорошего, я поднялась и пошла дальше.

Через неделю я снова встретила свою новую знакомую. Она опять сидела на лавочке. Я удивилась: «Опять отдыхаете? А как же ходьба? Или нездоровится?»

«Да, что-то сегодня  давление «скачет». Видимо, поднялось, вот решила  немного посидеть»

«Ну и я присяду, не возражаете?»

«Что Вы? Что Вы? Буду  очень рада! Одной уже и надоело себя «выгуливать». Буду рада общению».

Слово за словом, завязался разговор.  Та исповедь, которую я услышала от Инны, меня шокировала.  От её рассказа волосы на голове становились дыбом,  а чувство сострадания «зашкаливало» так, что у меня и у самой, чувствовала,  начинает подниматься  давление. Но чем дальше она вела свой рассказ, тем больше у меня появлялось к ней чувство  уважения и даже некоторой зависти в том, что ей, при её положении и обстоятельствах, удалось победить СВОЁ одиночество и заставить себя жить дальше.

********

Бывшая баскетболистка, неоднократный призёр, как в своей стране, так и в международных соревнованиях, она рано окончила свою спортивную карьеру. Влюбилась, потеряла голову, поверила в порядочность любимого человека,  оставила спорт, родила сына и полностью погрузилась в свою счастливую семейную жизнь.

Но… счастье было недолгим.  Оказалось, что её любимый был «в бегах» - вор-рецидивист, имевший за своими плечами уже несколько судимостей.

Оставшись одна с полугодовалым сыном на руках, на съёмной квартире, без средств к существованию, без работы и без чьей –либо поддержки – начала пить, бродяжничать, попрошайничать.  Её лишили родительских прав, а она была тому и рада: ребёнок в её ситуации казался ей обузой и виной всех её бед. У неё к сыну появилась даже какая-то ненависть, и она уже начала  бояться того, чтобы  в приступе своего гнева   не сделать бы чего с ним.

Но  абсолютное чувство «свободы»,  очень быстро  сменилось чувством тоски по малышу, появился страх от того, что она натворила.  Горечь и печаль привели её к решению найти сына и забрать его.

Но… куда? У неё – ни жилья, ни работы, зависимость от курения и спиртного, да и подружки с дружками –  таковы, что  искать в них поддержку и помощь было бы более, чем  сомнительно.

А органы опеки поставили условие: работа, жильё, положительный образ жизни и только тогда…

Пока она достигала всего этого – с трудом, с огромными усилиями,  в борьбе с самой собою, её даже на шаг не подпускали к ребёнку.
А когда она смогла вырваться из своего порочного круга, оказалось, что её сын уже давно усыновлён,  и место его нахождения теперь строго охраняется Законом.

За это время, её «любимый» успевает отбыть  свой очередной «срок» и, к её удивлению, находит её. Злость на него и обида за то, что он «сломал» ей жизнь  начинает вызывать у неё дикое  желание уничтожить этого человека, уничтожить физически.

Чтобы  избежать этого страшного чувства, она решает бросить всё, чего достигла за эти последние годы и уехать из города в глушь, где у неё  жила тётка, материна сестра, которая  фактически её и  воспитывала  после смерти своей сестры. Правда, воспитание строилось, в основном, на ремне, угрозах – вышвырнуть и вечных упрёках в куске хлеба. Из-за этого, после 8-го класса, и сбежала в город, там поступила в строительное училище и там же  своим ростом  приглянулась сначала учителю физкультуры, который был заядлым баскетболистом . В  училище он был тренером местной команды.
Потом на неё «положил глаз» тренер городской команды, а дальше-пошло и поехало, попала и в сборную края.

Хорошее было время, замечательное. Была радость , было счастье, была надежда на светлое будущее. И надо же было – влюбиться,  и так  безрассудно всё это «хорошее» оборвать в один миг.


*******


Тётка была уже так старА, что приходилось ухаживать за нею, как за ребёнком. Но – это было единственной возможностью скрыться от притязаний и настойчивости «бывшего».  Тётку похоронила и пока размышляла, что делать с наследством, её «бывший»  нашёл её и там.
«И как только нашёл?  Как вычислил?».   Не стало от него жизни, измывался, как хотел, вот и  хватанула как-то, в горячке,  его топором – дрова в тот момент колола.   Суд, приговор, зона.  Шесть лет – от звонка до звонка.

Вышла – не знала, куда податься. Одна, никому не нужный человек, практически без профессии, без дома, без семьи. Но приехала всё-таки в город,  где хоть недолго, но была счастлива.

Ноги сами понесли в сторону Детского Дома. Долго стояла у забора, наблюдая за детьми, игравшими за изгородью.  Наконец, решилась, зашла, спросила…   может что известно о её сыне?  И каково  же было её удивление, когда узнала, что её сын до сих пор находится в этом Доме:  приёмные родители попали в аварию, мать  погибла, а отец, оставшись инвалидом, сдал мальчика обратно в дет.дом.

 У Инны началась новая борьба за ЖИЗНЬ. Появился стимул всё начать сначала. Поехала в деревню, продала старенький тёткин домик – выручка не великая, но при желании….   Повезло с работой, смогла устроиться  в местный  Дом моделей – уборщицей. 

Как-то у ведущего модельера этого «Дома» случилось, что его главная модель серьёзно  заболела и случилось это ну прямо перед каким-то конкурсом. Она носилась по этому «Дому», как фурия, как мегера, злая, орущая, а тут ещё и «пролетая»  из одного помещения в другое по только что вымытому полу в фойе, поскользнулась и растянулась  на нём - к ужасу Инны, только что закончившей мытьё пола и стоявшей уже у  двери.

Она подскочила к ней, помогла подняться,  и под её «ор» и «мат»  всё пыталась перед нею извиняться за случившееся. А когда та поднялась и взглянула на Инну,  то почему-то замолчала. «Ты ходить умеешь? – последовал вопрос. Инна удивилась такому вопросу и естественно коротко  ответила: «умею!»
«Да я спрашиваю: по подиуму пройтись сможешь?»
«Надо сказать, - продолжала свой рассказ Инна, - я  частенько подглядывала за  занятиями всех этих  манекенщиц  и дома, в качестве дурачества, пыталась перед зеркалом изображать из себя модель.

Ну  вот я  и брякнула: «смогу!». «А ну, пошли со мной!» - и, схватив меня за руку, потащила за собою. Оказывается заболевшая  модель была такой же дылдой, как я, и её  платья не могла показать ни одна из других. А тут я подвернулась. Вот так случайно, я попала на подиум, да там и задержалась на некоторое время.

Мне удалось заработать денег, добавить к «наследственным» и купить «двушку».  Всё это время я ходила в дет.дом. Мне разрешили общаться с сыном. Я рассказала ему о своей жизни и обещала, что сделаю всё, чтобы забрать его оттуда.  Но он был уже большим мальчиком, со сложившимся характером, довольно не простым и иногда даже пугающим меня. Но я всё-таки «шла» к своей цели: я хотела, чтобы мы были вместе.

Правда, к этому времени, в моей жизни появился мужчина, с которым мне тоже не хотелось расставаться, и я очень боялась, что совместить их мне будет очень не просто. Мой страх был не напрасным.


В тот же день, когда мои мытарства по поводу оформления опекунства над своим сыном были закончены, и я привела его домой, у него произошла страшная истерика: «А это кто? А он что, тоже будет жить с нами?» - кричал сын, показывая на мужчину в доме, которого я уже считала своим мужем, хотя мы и жили только в гражданском браке.

Произошёл скандал,  закончившийся пощёчиной моего мужа сыну и злобной  фразой сына: «Ну ладно, пока живи…»

С тех пор - продолжала Инна - моя спокойная жизнь опять  превратилась в ад. Закончилось всё трагично. Однажды, возвратившись с работы, я нашла  своего мужа  на  кухне,  хрипящим и лежащим в луже крови, а сына – в его комнате, тоже окровавленного, с опущенной головой и молчащего, не отвечающего на мои вопросы.

До больницы мужа не довезли – скончался по дороге.  А сын, пока я крутилась возле мужа в ожидании «скорой»,  в своей комнате повесился.
Милиция констатировала и его смерть.

Вот так я, в одночасье,  лишилась и мужа и сына.
Думала, сойду с ума! Сама тоже наложу на себя руки. Но, не хватило силы воли.
Ушла в себя, в своё одиночество.  Осталась одна, отказавшись от общения с друзьями, приятельницами, соседями, бросила работу, решила  уехать в другой город.

Как в тумане, я продала  квартиру, в которой я просто не могла находиться,  и оказалась в Вашем городе. Одна, абсолютно одна!
Закрылась в квартире, а денег хватило только  на «убитую», обшарпанную,  вонючую, страшную. Из мебели – старый диван, оставленный прежним хозяином,  тумбочка и сломанный стул. На кухне – печка,  чёрная от грязи, и шатающийся старый  стол.

Мне в тот момент было ВСЁ всё равно. Я села на груду своих чемоданов и коробок, привезённых с собою. Я  не хотела двигаться, я ничего не хотела делать, я хотела только одного: уснуть и не проснуться. 

Проснулась я от какого-то  шуршания, поднялась и увидела: одну из моих коробок грызёт маленькая мышка. Наверное, после всех моих трагических событий, я улыбнулась впервые.

«Ну что, вот я и не одна!» - почему- то подумалось мне. И у меня, вдруг,  за многие недели впервые  появилось  чувство  голода.

Я, конечно, заставила себя и квартиру привести в порядок и обустроить её – к тому времени и контейнер со скарбом прибыл. А вот с чувством ОДИНОЧЕСТВА и огромной болью, живущей  внутри меня, справиться я никак не могла.

Но, однажды, глядя на себя в зеркало, у меня, вдруг, появилось желание перемерить все свои наряды,  проверить, не разучилась ли я ещё ходить на каблуках, носить шляпки, шарфики и всё прочее. Но это ненадолго вывело меня из состояния полного равнодушия к себе и ко всей жизни.

И только спустя полгода, которые я прожила между своей новой работой и домом, я заставила себя одеться и хоть куда-нибудь выйти, пройтись. Я стала  сначала просто  бродить по городу, а потом стала ездить на троллейбусах, трамваях и знакомиться с городом через окна общественного транспорта. И вот как-то я проезжала мимо этого парка,  и мне захотелось выйти и пройтись по нему.

При выходе из трамвая, мне подал руку мужчина, вышедший передо мною. Мы вместе дошли до парка, прошли по нему какое-то расстояние, потом он со мною мило попрощался и   повернул  в нужную ему сторону, а я, немного постояв на одном месте, стала изучать парк.  Передо  мною долго ещё стоял образ этого интеллигентного  мужчины, с которым мне довелось встретиться и провести вместе  всего 15-20 минут времени.

Вот с тех пор я и езжу сюда, в ваш парк, в надежде снова когда-нибудь увидеть, просто увидеть этого  мужчину. Я стала  сама себе придумывать разные варианты встречи.   Более того, я с таким пристрастием стала собираться сюда, будто и впрямь меня здесь уже ждут, будто это свидание  мне уже назначено….»

Инна, вдруг, замолчала.   А потом с каким-то чувством печали произнесла: «Я так благодарна этому незнакомому мужчине, что он заставил меня встряхнуться, отмахнуться от моей депрессии и даже, в какой-то степени, избавиться от моего ОДИНОЧЕСТВА.  У меня появилось такое ощущение, что я – не одна, что этот добрый приятный человек где-то ждёт меня. Я, порою, с ним разговариваю.  Я придумываю и представляю встречи с ним.
Да-да, не сочтите меня за сумасшедшую, я с ним разговариваю, что-то ему рассказываю, что-то у него спрашиваю.   Это стало моей жизнью.

Я уже привыкла к  мысли, что я никогда его не увижу и всё-таки, я продолжаю бывать в этом парке.   Мне это очень нужно! Для меня здесь открылась  какая-то новая жизнь, пусть она не настоящая, пусть она какая-то виртуальная,  пусть я её придумала, но… она у меня ЕСТЬ.  Я – живу, я – фантазирую,   я тороплюсь сюда так, как будто меня и впрямь здесь ждут.
Вы простите меня за то, что я тут разоткровенничалась.  Я Вам, наверное, кажусь не совсем нормальным человеком? Вы уж простите! Но знаете, я так благодарна  СЛУЧАЮ, который  опять  вернул меня к жизни, до такой степени благодарна, что от этого даже  стала чувствовать себя немножечко счастливой».

Я не сразу нашлась, что  сказать в ответ этой женщине, а потом просто взяла её за руку и произнесла: «Вы – необыкновенная женщина! И Вы – сильная женщина!
Вы смогли сделать то, что не всякой женщине под силу: Вы ПОБЕДИЛИ ОДИНОЧЕСТВО! И  если даже Ваши  мысли пребывают в  какой-то виртуальности – это Ваша ЖИЗНЬ. И если Вам в ней хорошо, то будьте счастливы!»

Инна, вдруг, расплакалась,  и я услышала слова: «Спасибо! Спасибо Вам за поддержку и понимание, огромное Вам спасибо!  Спасибо, что уделили мне внимание, что выслушали меня.   Знаете, мне стало так легко!   У меня  сейчас такое ощущение, будто я напилась  родниковой воды».