Инфантильность

Мисс Джонс была миниатюрной брюнеткой с особым огоньком в ярких зеленых глазах. Она прекрасно осознавала свою привлекательность и, наверное, именно поэтому сейчас с таким детским смехом, разносящимся по всему зданию университета, катилась по перилам вниз - со второго на первый этаж. По пути на нее, конечно же, оглядывались студенты, медленно и грузно ступающие по высоким ступеням лестницы, но так было всегда, так что она просто не обращала на них внимания. Ей не привыкать.

Скатившись, наконец, в самый низ, мисс Джонс кинула ключи охраннику и весело помахала ему рукой.

- Впереди целых два выходных, Гордон. Выше нос!

Крикнула она, уже вылетая (практически в буквальном смысле) из четырех бетонных стен. Вылетала-то она из одной, да и то через специальные приспособление - темно-красную so-called дверь - но к привычной всем формулировке таки не придерешься. Тем более это скучное, тухлое место больше никак и не назовешь. Только затхлым и словно брошенным на ходу, обязательно с омерзением и отмахиваясь ладонью "четыре стены". Будто внутри и нет ничего другого, только законсервированные марионетки, пытающиеся как можно правдоподобнее изобразить пародию на человеческую жизнь. "Изобразить пародию" - подумать только, до чего мы докатились. Плюсом несколько кабинетов и маленькая библиотека. Последняя, как раз, могла бы иметь хоть какое-то значение, но мисс Джонс в свое время перерыла там абсолютно все, но так и не смогла найти ни одной сказки, ни одной идеи, которую можно было бы напечатать и оставить в своей голове с помощью кнопочки "Сохранить", ни одного тоненького томика, с которым бы хотелось ходить в обнимку, как это делала мисс Джонс с "Маленьким принцем", ласково укладывать его рядом с собой и признаваться на ночь в любви. Лишь несколько шкафов из потемневшего, потрескавшегося дерева, ломящихся от какой-то бесполезной (во всяком случае, по мнению мисс Джонс, хотя не толпы заумных профессоров в квадратных очках, постоянно тут заседающих) макулатуры. Мисс Джонс никогда не могла скрыть сладких зевков, когда листала эти скучные записи. Здесь была и "Проблема героя в позднем творчестве Э. Хемингуэя" и "Нейрогуморальные и клинико-гемодинамические эффекты ингибиторов ангиотензинпревращающего фермента у больных нестабильной стенокардией" и "Многокомпонентные переносные инфракрасные газоанализаторы для контроля транспортных выбросов". Да что там, даже "Влияние альбедо и рельефа на закон распределения яркости по диску Луны". С последнем впечатлительная брюнетка ну никак не могла смириться. И на что только люди тратят бумагу?! Здесь же могло поместиться все собрание сочинений русских классиков девятнадцатого века, честное слово!

Выйдя на людную улицу, мисс Джонс застучала каблуками в сторону лева: вообще-то, точно также она могла бы пойти и направо, но всегда считала эти две стороны в корне неравноценными. "Ведь слева явно может поместиться намного больше", - парировала она.

Заглядевшись до дороге на длинные ноги, заканчивающиеся, несомненно, недвусмысленно  аппетитным мягким местом молодого блондина, идущего впереди, она и не заметила, как пришла прямо за ним ко входу в метрополитен. И, хотя жила она к университету ближе, чем находилась станция, грех было упускать такой шанс. Ведь никто не мог предугадать, что именно здесь с ней произойдет то, что называется у тех самых умных дяденек-профессоров неким когнитивным диссонансом. То, что перевернет ее жизнь навсегда.

Увидев вошедшую в вагон пожилую даму, мисс Джонс моментально вскочила на ноги и расплылась в дружелюбной улыбке, указывая ей на свое место. Однако в следующую секунду чья-то довольно тяжелая (а, судя по разящему за километр запаху одеколона, - еще и мужская) рука мягко легла на ее хрупкое плечо.

- Миссис, Вам помочь?

В этот момент Мисс Джонс почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног. Она четко ощутила на собственной шкуре, что же это все-таки значит - когда мир переворачивается, рассыпается на миллионы осколков прямо перед твоими глазами. Это в точности иллюстрировало то, что происходило с ней в тот момент. Словно дважды два внезапно перестало быть четырьмя, словно черное море на самом деле оказалось черного цвета, словно сказка о том, что пальцы входят в розетку, оказалась былью.

Вся в слезах миссис Джонс бежала до дома, не обращая внимания на изображающих участливость прохожих и только грозно расталкивая их своими острыми локотками. С самого порога она накинулась на мужа, открывшего дверь, со злостью тыкая в него обоими указательными пальцами с аккуратным маникюром.

- Это ты, это все ты! - кричала она.

Немолодой господин стоял молча и лишь изредка похлопывал ресницами, слушая гневную тираду своей прекрасной, но такой вспыльчивой жены. Он то и дело нервно поглядывал вниз - туда, где в его опущенной руке покоилась невероятно захватывающая книга, так и манящая к себе для продолжения банкета. Такая наглость - прерывать его во время чтения - была позволена только любимой жене.

- Ты представляешь? Я не понимаю. Нет, совсем ничего не понимаю. - сетовала мисс Джонс, зарываясь пальчиками в свои волосы. - Разве я что-то делаю не так?

- Что ты, что ты. - покачивал головой мистер Джонс и грустно вздыхал, бросая мимолетный взгляд на томик в своей руке. Указательный палец зажимал разворот триста двадцать пятой и триста двадцать шестой страницы - именно там, где автор должен вот-вот раскрыть убийцу, стоящего за чередой страшных преступлений.

- Не понимаю, - снова запела мисс Джонс. - Я ведь работаю. И получаю деньги. И плачу налоги. Я выполняю все обязанности, положенные взрослым, так неужели так сложно от меня отстать? Почему я не могу играть в игры? И кататься по перилам в университете? И уступать место всяким напыщенным пожилым теткам? Смотреть на аппетитные попы милых мальчиков? Вчера я так хотела научиться кататься на этом, как его, скейте. И знаешь, что? Они посмеялись надо мной. Посмеялись! Стоит мне только надеть любимую косуху, как люди смотрят так, будто я инопланетянин какой-то. За что мне это, а?

Мужчина вновь вздохнул.

- Дорогая, может, это все потому, что кататься по перилам университета, где ты работаешь преподавателем философии, немного странно? - постарался как можно мягче предположить мистер Джонс. Он знал, как ранима бывает его жена. - Просто тебе восьмой десяток и...

- Не говори глупости! - мисс Джонс вздернула носик и своей любимой походкой "от бедра" проследовала к зеркалу. - Я знаю, что все мои беды из-за тебя.

- Но почему? - Брови бедного старика вылетели за пределы лица и буквально  взметнули в небо.

- Теперь я все поняла. Этот мальчик сегодня в метро - он назвал меня миссис.

- Но...

- Я не хочу ничего слушать, Джордж. Мы разводимся. Собирай вещи и уходи, сейчас же. - Брюнетка очаровательно улыбнулась и провела ухоженным пальчиком по своей щеке, расправляя морщинки. - Тогда я наконец-то снова стану мисс. И все будет в порядке.