Служебный флирт

               
В последние годы  в Советском Союзе весь народ с нетерпением ждал
очередных праздников, которые воспринимались, как выходные дни, когда
можно хорошо отдохнуть и встретиться с друзьями за праздничным столом.
И я вспомнил как однажды на работе мы отмечали Международный  Женский День.
Конечно, это было 7 марта, так как 8 марта был не рабочим днём. Все
мужчины нашего отдела предварительно скидывались на цветы, вино и подарки.
Мужчины приходили на работу заранее, чтобы разложить на столы
женщин поздравительные открытки, скромные подарки и цветы. 
Мне, молодому специалисту, обычно поручалось от имени всех мужчин сочинять
тексты к открыткам. В нашем отделе недавно появилась новая симпатичная
сотрудница, которой я после общих поздравительных фраз, как и всем
другим женщинам написал что-то особое:

                Нету в мире женщин краше,
                тех, кто с именем Наташа.
                Ну,  а  Бурцева   Наташа,
                всех Наташ на свете краше.

Мужчины до обеда работали, как обычно, а женщины готовили застолье, но
некоторые даже успевали сделать модные причёски.
И вот к началу обеденного перерыва все собирались у общего стола, чтобы
поздравить женщин.
На столе стояла громадная миска с винегретом, разная аппетитная закуска
 и несколько бутылок вина.
 Старший инженер Васильев, потирая руки, подошёл к столу и радостно
хотел что-то сказать, но внезапно он громко чихнул и его зубной протез,
вылетев изо рта, вонзился в винегрет. Его постоянный противник в домино
Петренко тут же возмущённо сказал: “Пусть жрёт всю миску.”
Но женщины быстро и изящно наполнили Васильеву единственную глубокую
тарелку винегретом, украшенным его протезом. Петренко не на шутку
разнервничился и начал торопить всех быстрее приступить к трапезе, сказав,
что с утра ничего не ел. Кто-то возразил, напомнив, что начальника отдела
срочно вызвали к высокому начальству и надо бы его подождать.
Это голодного Петренко после потери винегрета вывело из себя, и он заявил,
что не собирается ждать шефа, так как он придёт и как всегда за столом
начнёт ржать как лошадь и испортит всем аппетит.
При этом он открыл рот и попытался показать, как ржёт наш начальник. 
И, о чудо, он застыл с открытым ртом.  Все сначала засмеялись, решив, что
он очень артистично копирует шефа, но когда поняли что ему свело челюсть,
то бедолагу отправили в амбулаторию.
Васильев, потирая руки, и уже вставив свой протез, радостно сказал, что
все могут рассчитывать на дополнительную стопку, так как в открытую
пасть Петренко пришлость бы влить целую бутылку.
Тут появился шеф и объявил, что женщины примерно через час после обеда
могут потихоньку уходить домой.  Не теряя времени, приступили к трапезе.
Начальник отдела заметил, что кроме Васильева никто не ест винегрет и
попросил, чтобы ему наполнили тарелку винегретом.
После очередного тоста шеф вдруг вспомнил про Петренко.
Ему сказали, что тот пошёл в амбулаторию.  Шеф, взаимно нелюбивший
Петренко, предположил, что тот, видимо, как голодный шакал набросился 
на винегрет, когда женщины ещё готовили, потому что он видел, как
Петренко там крутился и, конечно, перестарался. После этого захохотал,
точно так, как показывал Петренко.
Все присутствующие дружно засмеялись, всповнив предшествующий эпизод
до прихода начальника. Но довольный шеф, решив, что все смеются
над его шуткой, сказал:
“ Люблю пошутить в хорошей компании.”
Все опять засмеялись.
Наконец, после застолья начались танцы. Объявили дамское танго.
Наташа Бурцева пригласила меня. Во время танца она поблагодарила меня
за открытку и сказала:“Аркадий Николаевич, я заметила, что Вы ко мне не
равнодушны."  Я был удивлён, но ответил галантно:
“Это, наверно, не трудно было увидеть?”
Она подтвердила:  “Да, но у Вас есть много конкурентов.”
Я облегчённо вздохнул и сказал, что мои шансы, видимо, не велики.  Но она
обнадёживающе сказала, что всё зависит от того, как я буду себя вести.
Разговор принимал интересный оборот и я с любопытством продолжил игру.
Я спросил, кто мои соперники.  Она ответила, что я сам должен догадаться.
Я тут же специально назвал начальника отдела, который был предпенсионного
возраста и не только к посторонним женщинам, но и к своей жене был давно
равнодушен. Она тут же ответила:  “А Вы шутник.”
Тогда я назвал суперсамца Максимова, почти двухметрового красавца-брюнета.
Она мне ответила, что терпеть не может мужчин-красавчиков.
Я с театральным удивлением спросил:  “Неужели, Васильев, но с его прыгающей
челюстью целоваться с ним далеко не безопасно.”
 Наташа бурно рассмеялась и нарочито серьёзно сказала: 
 “Вы что, издеваетесь надо мной?”
Круг реальных соперников сужался, и я решил дальше не рисковать и с
улыбкой попросил её дать мне список моих конкурентов и пообещал всех
их по очереди вызвать на дуэль. 
К этому времени мы оба уже почти протрезвели и весело рассмеялись.
Так закончился наш служебный флирт с Наташей.
Но, когда в дальнейшей работе мы с ней сталкивались, я иногда спрашивал,
когда наконец я получу список соперников, и она всегда отвечала: 
 “Не дождётесь, догадайтесь сами.”

А к следующему празднику я в открытке после традиционного поздравления
написал:

                Наша   Бурцева  Наташа
                с каждым годом ещё краше.
                Нет житья от ухажёров,
                от начальства, до стажёров.
                Буду драться на дуэли
                С ними я через неделю.

     P.S.
Один мой хороший приятель, прочитав этот рассказ, сказал мне:
 – Я чувствую какую-то незавершённость твоих отношений с Наташей,
думаю, что и у читателей возникло такое же чувство.
 А теперь  колись, чем закончились ваши отношения с Наташей?
 Мне ничего не оставалось, как написать ответ и другу, и читателям:

                Был тогда я молодой
                И, конечно, "заводной",
                Доигрался,  дошутился,
                И в Наташу я влюбился!
                И в любви была Наташа,
                Всех чудеснее и краше!
                Да, сейчас я удивлён,
                Как безумно был влюблён,
                И готов на самом деле
                С любым драться на дуэли!
                Но  сейчас  я  не  о  том,
                Что с ней стало, друг, потом:
                Она вышла за патрона,
                Оказалась вдруг у трона!
                Всех загнала под каблук,
                Вот такие дела, друг!
                И начальник, да, наш  шеф
                Лебезил с нею при всех.
                А мне Наташа улыбалась,
                Видно, что-то в ней осталось,
                Но,  как  Ларина  Татьяна,
                Соблюдала верность рьяно!
                Расколол меня? Ну что ж!
                Сам в уме всё подытожь,
                Где здесь правда, а где ложь!