Марсельеза

                Витька Карасёв любил субботу.  Во-первых, потому что это был выходной. А  самое главное- это был банный день.  Во-вторых, в  этот день супруга Маня разрешала Витьке употребить водочки столько, сколько ему хотелось.
                Ради этого Витька отказывался пить с мужиками в гараже по пятницам. Потому что банный день-это святое. И мужики не обижались, что дружок жертвует пятницей  ради субботы. В конце концов, у каждого есть свой бзик.
                Сегодня была суббота, но двор подозрительно притих. На своём «рабочем» месте не сидел Васька Макаров. Он обычно после очередного трудового подвига там отдыхал. Васька собирал в округе бутылки. Но сегодня его видно не было.
                Пара бродячих собак заглянула во двор, крутанулась около пустой  миски и потрусила дальше, сегодня угощения, видимо, не предвиделось. Значит, гостей тут не принимают. Колька Гусев неподалёку мыл свою машину  и всё время оглядывался.
                Неужели дождь будет? Или хуже того -гроза? Небо, вроде бы, ясное. Во двор пулей вылетел Витька, но далеко не побежал. Карасёв присел на Васькин пенёк и замер. Гусев обернулся к соседу.
-Вить, ты…это… Случилось чего?
                Витька с опаской глянул на свои окна.
-Да, Маня сегодня не в духе.
-Так, сегодня ж суббота! Банный день.
                Карасёв сник.
-Ну да. Суббота. В баню собирался, а тут…
                Колька бросил тряпку в ведро и подошёл поближе. У соседа, видать, беда. А в такое время друга завсегда надо поддержать. Он присел рядом на корточки.
-А чего стряслось? Ты же и пятницу, вроде, как всегда пропустил. Или не пропустил?
                Витька кивнул.
-Пропустил. Только….это…
-Да, не тяни ты! Жалься, давай. Оно легше будет.
-Я понимаю. Тут такое дело…даже неудобно рассказывать.
-Ну!
-Гну! Ты Лёху Бизина знаешь?
-Кто ж этого ходока не знает!
-Вот! И Я Мане своей говорю, что во всём Лёшка виноват, а она…ещё и подзатыльник мне отвесила. И в баню…хрен, сказала, тебе, а не перцовки! А я только Немировки купил. Своей любимой, с перцем. Теперь, вот…
                Карасёв махнул рукой.
-Всё псу под хвост. Ну, Лёха! Ну, гад!
                Колька задумался. Что такого мог натворить Лёшка, что так страдает Карась? У Лёшки баб столько, что на хор имени Пятницкого  хватит. Ещё бы и не все на сцену влезли. Ежели, только по четыре штуки в ряд…
                Гусев  завистливо заглянул соседу в лицо.
-Вить…ты это…с ним, что ли…куда?
                Витька шарахнулся в сторону.
-Ты чего городишь! Куда я это с ним! Я что, сам себе враг, что ли? У Лёхи- свои бабы. А у меня своя…. Маня.
                Колька развёл руками.
-Ничего не понимаю! Маня….бабы…Лёха.
                Как всё это можно было соединить воедино, было непонятно. Это всё равно, что шампанское селёдкой закусывать. Или борщ с конфетами есть. Или…Лёшка мучительно напряг мозг, что бы ещё такое придумать.
                На ум ничего подходящего  не  шло. Но вот… рядом сидит сосед, весь в печали. А он, Колька, даже помочь не может. Так-то, он бы помог. Но Витька же, зараза этакая, не рассказывает ничего!
                Карасёв вздохнул. Колька напрягся. Сейчас, всё станет ясно. Сейчас сосед поделится своей бедой, и они вместе что-нибудь придумают. Не бывает безвыходных положений. Завсегда лазейку отыскать можно.
                Сосед глянул на свои окна и снова прерывисто вздохнул. Гусев тронул соседа за руку.
-Вить, ты расскажи. Тебе легше станет. Опять же, две головы лучше, чем одна.
                Витька мотнул головой.
-А ты, что? Ничего не слыхал утром? Тут такой скандал был! Крику на весь двор! Все по домам попрятались.
-Не. Не слыхал. Мы с утра, с моей…по магазинам шастали. Плитку искали на пол. Жена в рекламе увидала, и загорелась! Плитку ей надо, как в телевизоре. На х... мараться, называется.
                Витька улыбнулся.
-Керама марацци.
- Ну, я так и говорю! На х... говорю, Любка мараться, с этой импортной плиткой! Наша,  и дешевле и это…качественней.
                Карасёв с сомнением покачал головой.
-Может, и дешевле. Только по качеству…У нас такая плитка на полу в кухне…Марья сегодня как хрястнула моей перцовой об пол, только брызги полетели. От бутылки. А плитке-хоть бы хрен! Так что…
                Колька от возмущения задохнулся.
-Перцовку! Об пол! Сёдни ж суббота!
                Витька развёл руками.
-Суббота! А ни бани, ни перцовки. Да и не пойду я теперь в баню! Чего там без перцовки делать! Буду немытым ходить. Назло своей Маруське. Пусть знает, как мужика незаслуженно обижать. И оскорблять тоже. Да…бл…
                Колька согласно покивал головой. Мужиков нельзя обижать. Их и так мало. А вот ведь, какая история получается- все знают, что мужиков гораздо меньше, чем баб! А мер никаких по их спасению не принимают!
                Тигров спасают! Зверьё всякое!  А мужики, значит, пропадай! Выживай, как знаете! Это ж несправедливо, понимаете ли! Тут, у правительства мозги вовсю должны работать!  Закон, какой, должны  издать, чтобы мужиков….
                Гусев задумался. А не подсказать ли президенту, или это, как его…президентом до президента был, который. Он тоже мужик. Понимать должен! И указ…или как там этот закон называется, тоже издать.
                И сбор средств, ежели что,  начать…Мужиков надо спасать! И это не обсуждается! А эти, бабы…с мужиками, которые…счастья своего не понимают. Урвала мужика, значит, обихаживай его, ублажай! Береги! А то, ишь…
                Гусев на всякий случай оглянулся. Не видать ли его Любки поблизости. А то, он тоже раздухарился, а не ровён час…Любки нигде не было. И окна закрыты. На всякий случай Колька громкость убавил.
                Витька прокашлялся.
-Слышь, Колян. Вчера Лёха эти…гон…презервативы принёс. ЧУдные такие. В цветочек. С запахом клубники. Я такого сроду не видал. Да нам они и ни к чему, вроде. Я у него один выпросил. Маруське своей показать.
                Карасёв вздохнул.
-Не успел. Она раньше по карманам прошерстила. И нашла.
                Гусев всё понял. Тут есть над чем задуматься. Витькина Маруся…она…и не Маруся вовсе…Она…Блин! Как он раньше не сообразил, на кого соседка похожа! На Марсельезу! Видел Колька картину, там на баррикадах…женщина…
                Колька зажмурился. Ту, французскую  Марсельезу, можно только с нашей женщиной сравнить. С русской.  С той, что в Волгограде, с мечом стоит. И ещё с соседкой.  С женой Витькиной!
                Он сочувственно глянул на Витьку. И только теперь разглядел, как у того под глазом проступает синяк. Гусев в гневе задохнулся. Ну, бабы! Ну, сучки! Совсем мужиков не берегут!  А ежели бы, пришибла!
                С Витькиной Марсельезы станется! У неё ручища…ого-го! И главное, что Колька в этой ситуации ничем помочь не может. У него, самого положение такое же. Ну, или почти такое же. Чуть что- кто в доме хозяин!
                А чего зря спорить, когда и так понятно! Короче, надо собраться всем и написать президенту…