Рождение дракона

Когда ей было пять, так получилось, что квартира, где она жила, сгорела. Она не помнила точно, что не произошло. В воспоминаниях отпечаталось только, как она плакала в одиночестве, а потом квартира разом вспыхнула оранжевым пламенем. Люди удивлялись, как она смогла выжить в таком пожаре.

В девять ее увезли на скорой прямо из школы во время медицинского осмотра. А все потому, что температура ее тела не умещалась на термометре. Она смотрела на людей напугано и недоверчиво. Она не понимала, почему они бегали вокруг нее, беспокоились, делали уколы и ставили капельницы. Ведь до этого дня она еще никогда не чувствовала себя настолько хорошо.

С каждым днем ее светлые волосы становились черней, а глаза желтей. Будто вместо скучной серости под сетчатку заливали расплавленный янтарь.

Температура тела становилась все выше, а самочувствие все лучше. Врачи пугались и терялись, пытались изучать этот невероятный феномен, но были обречены на провал.

В тринадцать она, обнимая мать, оставила на ее руках красные болезненные пятная ожогов. Мать потом плакала и молила докторов помочь, спасти ее дочь, но та в подобном не нуждалась...

В четырнадцать она увидела в своих янтарно-желтых глазах вертикальный зрачок от века до века. И ей стало страшно и одновременно любопытно.

В пятнадцать ей уже не ставили ни капельниц, ни уколов. Иглы не пробивали кожу и ломались...

В шестнадцать некогда очаровательная улыбка превратилась в клыкастый оскал. Зубы стали мелкими и острыми.

А еще она начала вспоминать что-то, чего с ней никогда не было.

Тяга к небу стала самым сильным ее желанием.

Ей семнадцать. Она вспомнила все, что было в этом мире, всю историю человечества и даже немного больше.

Она встает с постели и выходит в больничный коридор. Ступать босиком на холодный кафельный пол почти болезненно. Но она идет. Штукатурка осыпается со стен. Она тихо напевает песню, которая старше, чем человечество. Она поднимается по лестнице на крышу. Черный чешуйчатый хвост тащится следом, стуча по ступеням с каждым ее шагом. Крылья продолжают царапать стены и потолок. Проход слишком узкий. Глаза излучают мягкий янтарный свет. В груди, где-то напротив сердца, клокочет расплавленное пламя.

Она выходит на крышу и прикрывает глаза мембраной от ветра. Ноздри втягивают прохладный влажный воздух, пропахший озоном после дождя.

Она издает короткий радостный визг и прыгает с крыши. Секунду она камнем падает вниз на огромной скорости, а потом тонкие кожистые крылья раскрываются и невероятным образом поднимают высоко в воздух ее массивное чешуйчатое тело.

Она, опьяненная новой свободой, посмеивается, поет свою песню и пускает из носа снопы искр.

Но, кажется, никто так и не заметил, как над городом пролетел, широко раскинув тонкие крылья, огромный ящер. Люди невнимательны даже к масштабным чудесам. Может, это и к лучшему. Драконы этого не любят.

Ну а ей пора лететь в свою далекую, но родную страну за горами.