Коля Брагин

             К весне я переехал с семьёй на новое место жительства и видел его неловкую фигуру с лопатой, когда он сажал берёзки и липы возле пятиэтажного дома, в котором жил. Он насажал их по сторонам от въезда во двор. Машины, поворачивая, задевали саженцы, пацаны со двора  ломали их, а он опять вкапывал, огораживал деревца досками и обматывал проволокой. Помогал он одиноким пожилым женщинам, которые жили в частных домах на соседней улице. Пилил и колол дрова, чинил и городил заборы. Был он приблизительно моего возраста, лет двадцати восьми. Длинный, худой. Лицо приветливое, с большим носом и тонкими губами. Позднее я узнал, что он нездоров. Имеет вторую группу инвалидности и живёт с матерью. Если случается приступ - она возит его в областной центр в психиатрическую клинику, или, как говорят в народе, в дурдом.   
     Как-то вечером он колол дрова моим новым соседям. Я взялся помочь, и вскоре мы уже сидели во дворе на лавке. Тут же стояла бутылка водки, лежала закуска. Мы выпивали и рассуждали.
          - Вот ты грамотный, в школе работаешь, детей учишь, - Коля затянулся сигаретным дымом. - А скажи мне, зачем демократы Ленина ругают? Ведь он же хотел как лучше?
          - Ленин собирался строить коммунизм. А что такое коммунизм? Спроси у любого коммуниста, думаю, он не ответит. Коммунизм представлялся обществом, которому должно было предшествовать уничтожение государственности, как общественного устройства. Государство, как мы знаем, это и тюрьмы, и различные надзирательные органы. Большевики хотели воспитать нового человека и создать, в нашем понимании, фантастическое общество идеальных людей. Можно наделать роботов и управлять ими. Кнопку нажмут - они ожили, другую нажмут - за работу принялись.
          - Это - да,- Коля утвердительно кивал головой.
          - Рождённый на земле, каждый человек - это индивидуальность и в нём изначально заложено право выбора, как жить, - голос мой зазвучал громче. -  Рождается он, чтобы пройти свой путь. В мире всё находится в противоположности. Мир наш разнообразный и противоречивый. Не было бы плохих людей - негодяев, не было бы и хороших. Одно  видно на фоне другого.  Хорошее - плохое, доброе - злое, чистое - грязное; подобные противоречия окружают нас. Если представить себе общество,  состоящее из каких-то идеальных людей, то это будет уже не наш мир, а совершенно другое, непонятное и неизвестное нам содружество людей. Попытка строить мифический коммунизм, предпринятая  Лениным и его соратниками, - это величайшая авантюра двадцатого века, повлекшая за собой колоссальные человеческие жертвы.
          - Говоришь, как газету читаешь, - Коля сплюнул. - Выходит, Ленин - авантюрист? Тебя бы моя матушка услышала, она бы тебе показала.
         - Перед ней, я сдаюсь, - поднял я вверх руки. Мы рассмеялись, допили водку  и в сумерках разошлись.
    Обычно встречались с ним возле его дома, когда я возвращался с работы. Стояли, курили. Он уже знал, что я пишу рассказы и печатаю их в городской газете, и любил со мной поговорить.
    Однажды во второй половине дня он позвал меня пилить дрова на соседней улице. Он работал бензопилой, а я подкатывал и держал при пилке брёвна. Управились  быстро. Бутылку водки выпили тут же, у дома, на лужайке, а одну взяли с собой. У пятиэтажки зелёная легковушка, разворачиваясь, наезжала задом на посаженные берёзки. Коля загородил дорогу:
         - Что ты делаешь? Они же растут, живые!
    Из машины выскочил коротко стриженный парень в футболке и широких штанах.  
         - Чего под колёса лезешь? - Его наглые на багровом лице глаза сделались злыми.
         - Лёша! Лёша! - Из машины выпорхнула стройная девушка с длинными волосами и длинными ногами, в короткой юбочке.
         - Лёша, Лёша, - она держала парня за руку и смотрела ему в лицо.               
         - Идиот, - прорычал парень в сторону Коли.
    Они сели в машину и умчались.
         - Знаю я его, - сказал Коля. - На рынке, в палатке «Сникерсом» торгует.
    Мы отнесли пилу - Коля убрал её на балкон и выпили ещё водки.  Отправились к его знакомой - Наде, женщине, у которой двое детей и которая старше его по возрасту. У подъездов  дома играли дети. На небе оранжевое солнце уходило за горизонт. Мы поднялись на четвёртый этаж, звонили в квартиру - никто не открывал. Двинулись назад. Коля вдруг запел:
          - Иволга поёт над родником,
          - Иволга в малиннике тоскует….
    На втором этаже молодые милиционеры звонили в квартиру, им тоже никто не открывал. Один схватил Колю за руку и вывернул её ему за спину.
          - Отпусти, - вмешался я.
          - Пойдём с нами, - второй милиционер взял меня под руку.
    У подъезда стоял «уазик».
          - По сто грамм выпили, - я громко возмущался.
          - В отдел, - милиционеры переглянулись  и усадили нас в машину.
    В тесном кабинете с сейфом в углу стали записывать имя, фамилию, год рождения, адрес, место работы. Документов при себе не было, и я всё наврал, но запомнил, какую сказал фамилию и какой адрес. Меня переспросили - я ответил: «Правильно». Коля захмелел и, улыбаясь, раскачивался на стуле. Прикрыв глаза, он запел:
              - Отчего, я вырос босяком?
              Кто и как мне это растолкует? 
    Меня отпустили  и показали на дверь.
          - Друга  отпустите , - я поднялся со стула. - Он инвалид, на группе, не работает.
          - Разберёмся, - послышалось за спиной.
    Я дошёл до поворота и стал ждать Колю. С потемневшего неба, хлынул дождь. Раскалённые стрелы молний, с раскатами грома, полетели к земле. Дождь хлестал по крышам, по листве деревьев, по головам и спинам убегающих людей. Хлестал меня по телу и по лицу. Я не искал укрытия и не двинулся с места. Дождь  скоро ослабел, но продолжался мелкий и непрерывный. Промокнув насквозь, сознательно ступая по лужам на тротуаре, я побрёл в район новостройки, где жил.  Мимо проносились забрызганные грязью автомобили и городские автобусы, по - вечернему  пустые.  Настроение было гадкое. Брызги из-под колёс, как людские плевки, летели в меня.  
    Увиделись с Колей на следующий день.   
          - Этот, который писал, по ушам мне как даст. Вон, смотри, - Коля показал ухо, на котором запеклась кровь. - Я упал, как будто не дышу. Они водой из графина меня давай поливать. Подняли и начали: «Ты Сеню какого-то знаешь, ещё кого-то там знаешь? Мы тебя к ним посадим». - Коля, ломая спички о коробок, нервно закурил и затянулся дымом. - Потом говорят: «Бутылку водки поставишь - отпустим». Они меня на машине привезли. Я с бутылкой вышел, а они уже уехали.    
    Через два дня я узнал, что с Колей случился приступ и мать увезла его в областной центр, в больницу.
    Прошёл месяц, и я встретил его. Мы  курили и разговаривали.
    Общаясь с ним,  я помогал ему поливать водой из колонки саженцы деревьев, которые он посадил, и задавался вопросом:  почему эти здоровые и деловые на своих машинах готовы раздавить деревце, лишь бы проехать  побыстрее и покороче? Я видел Колю, когда он опять какой-нибудь пожилой женщине колол дрова или чинил забор.
    Коля Брагин, что я могу сделать для тебя? Разве что написать этот рассказ, который, возможно, никогда и нигде не опубликуют.               
               
        1995год. Июнь.