II. Страшный бал

Семь точных поворотов, и я утекаю, рассыпаюсь и исчезаю. Я чувствую, как все вокруг меня проваливается, умирает и рождается заново. Я словно Алиса, падаю в нору, заманенная коварным Кроликом, неведома куда. Вокруг меня – водоворот красок, времени, вещей. Я – центр. Я – само событие.
Проходит несколько веков, прежде чем что-то случается. Внезапно мне становится нечем дышать, грудную клетку сдавило так, будто великан сжал меня в кулак. Я открываю глаза.
Вокруг меня смыкается роскошная комната, исковерканная в лучших традициях моего сознания, однако, во всеобщем хаосе угадывается барокко. Идеально белый потолок, испещренный позолоченной лепкой, роскошная золотая люстра, бледно-желтые стены, по которым снуют золотые ящерки, видимо, заменяющие вычурную лепку. Шелковые тяжелые шторы, и повсюду – пуфики, пухлые креслица, столики и вазы с цветами. Воздух тяжел от пудры и парфюма, и мне так и хочется чихнуть. Однако кто-то угодливо зажимает мне нос.
-Нет-нет, моя дорогая, ты испортишь прическу! – какой, однако, отвратительный голос. Я оглядываюсь и вижу женщину в удивительном платье – ярко-красном, пышном, с серебристым узором и откровенно открывающем внушительную грудь. Сама обладательница сего бюста попросту жирная – платье явно ей не по фигуре, но меня привлекает совсем другое – ее гигантская прическа, в которой беззаботно щебечут пурпурные птички. Увидев мое изумление, дама кокетливо поджимает подкрашенные губы:
-Зови меня Элоиза, девочка. Главная модница сегодняшнего бала.
Жирная Элоиза чинно шагает к туалетному столику и смахивает золотую ящерку с пудреницы.
-Бала? – удивленно спрашиваю я и получаю мощный тычок в нос чем-то мягким; дама с остервенением пудрит мне лицо, погребая мой настоящий цвет кожи под толстым слоем свинцовых белил.
-Бал, дорогая, бал!- с придыханием повторяет Элоиза, нанося щедрым жестом румяна на мои щеки, - Замечательное событие, соберется столько важных людей, да-да!
«Господи, прекрати мои мучения, пожалуйста», - мысленно молю я, когда настырная женщина принимается подкрашивать мне губы. Я чувствую, что скоро потеряю сознание от нехватки чистого воздуха и от странной стесненности в груди. Что происходит? Куда меня закинуло мое же подсознание и этот чертов Ловец? От мысли, что я сейчас лежу в постели и пускаю слюни в простынь, мне становится дурно. Лучше уж дышать свинцовыми белилами и быть во времени,  о котором я ничего не знаю. И почему я всегда прогуливаю историю?..
«Девочка моя, все, что ты видишь здесь – это твое. Значит, что-то ты все же знаешь», - думаю я внезапно и улыбаюсь краешком рта. Как же чудовищно стянуло кожу на лице…
-Мари, ты достаточно сильно затянула корсет? – визгливо спрашивает Элоиза.
-Да, мадам.
Элоиза масляно улыбнулась мне, я скривилась в ответ.  Черт бы побрал эту бабу.
-Посмотри на себя, дорогая, ты просто чудесно выглядишь! – мурлычет Элоиза, подводя меня к зеркалу. Я удивленно распахиваю глаза. Передо мной стоит очень бледная и одновременно очень румяная девица с искусно завитыми золотистыми локонами. В прическе красуются огромные голубые и синие перья, больше напоминающие опахала, совершенно не сочетающиеся с букетом павлиньих перышек. Зато платье просто чудесно – бледно-зеленое, с большим бантом на корсете. Подол причудливо задрапирован, и ткань мягкими складками спускается к ногам, образуя сзади небольшой шлейф. Я окинула взглядом корсет – теперь понятно, почему мне так сложно дышать.
Элоиза ловит мой наполовину шокированный, наполовину восхищенный взгляд и улыбается мне:
-Моя дорогая, я так и знала, что ты полюбишь это платье. Держи веер – нет-нет, не смотри так, он действительно нужен.
Я принимаю бледно-зеленый веер и опускаю глаза. Надо же так влипнуть. Я даже не умею танцевать.
-Я схожу… Схожу, - я выскальзываю из комнаты, пока Элоиза рассматривает свой вырез и, подобрав подол, бегу по коридору. Влипла, стучит одна мысль. Ты влипла. Что делать? Как сбежать из этой фантазии…Или что это еще? Я встаю посреди светлого коридора и прижимаю руку ко лбу. Шестнадцатилетняя девушка на королевском балу. Я на королевском балу. Я даже в школе никогда не ходила на дискотеки, а все знают, на что похожи школьные танцульки под истеричный ритм «модной» музыки: эпилептический флэшмоб.
Смехота-то какая. Какая нелепая фантазия.
Внезапно мне чудится, что за мной кто-то наблюдает.  Я резко оборачиваюсь, поборов боль в ребрах от тугого корсета – и успеваю заметить, как махнул за углом чей-то подол платья.
-Стой! – вне себя от волнения кричу я и пускаюсь в погоню, небрежно подхватив юбки. Преследователем оказывается белокурая девушка в белом платье, что явно не делает ее служанкой. Девица испуганно оборачивается и ныряет в комнату, заперев за собой дверь. Рассвирепев, я пинаю дверь ногой:
-А ну, пусти меня! Я хочу знать, что все это значит!
-Мадам, я не знаю, о чем вы говорите! – несется испуганный писк по ту сторону баррикады, и я налегаю на нее плечом. Дверь трещит, гипсовая лепнина откалываются, но меня это не волнует.
-Ладно…Ладно! Подождите! Стойте! – щелчок. Дверь отпирается, на меня испуганно смотрит черный глаз. Я тяжело дышу, вся вспотевшая и нелепая, как попугай в камзоле и не желаю продолжать эти прятки. Бесцеремонно толкаю дверь, игнорируя громкое «Ай!» и закрываю ее за собой. Незнакомка потирает щеку, обиженно смотрит на меня, но понимает, что лучше расколоться как можно быстрее.
-Ловец, - произносит она.
-Ловец, - угрюмо киваю я.
Девушка улыбается краем губ, но больше ничего не говорит. Я иду к камину, запинаясь о чертов подол, беру в руки кованую кочергу. Очень мне хочется хоть на ком-нибудь выместить свою злость…Может, пару ваз расколоть, а свалить на нее? Идеально. Видимо,  мои коварные мысли отразились на лице, потому что девушка тут же выставила вперед ладони:
-Подожди, Варя! Давай все обсудим. Мы же не варвары.
-Я готова побыть варваром, все лучше, чем бал, - обещаю я, стукнув кочергой по своей ладони. Девушка вздрагивает:
-Варя, ведь я могу помочь тебе. Зачем  откусывать руку, которая предлагает помощь?
Я задумываюсь и остываю. Она права. Гляжу в ее взволнованные глаза – голубые в черные – и медленно опускаюсь в кресло.
-Говори. Все.
Девушка переводит дух и быстро, словно на допросе, отвечает:
-Меня зовут Даяна, я твой дух-покровитель, в каком-то смысле.  Все, что происходит здесь - квазиреальность, все, что ты знала когда-то и знаешь  сейчас. Все персонажи здесь движутся по четко определённому сценарию – как заводные куколки. Качнуться, шагнуть, поклониться. Действительно существуем здесь только мы втроем: я, ты, и еще кое-что.
-Что «кое-что»? – спрашиваю я, и Даяна морщится:
-Видишь ли, Варенька, у каждого человека есть какие-либо страхи. Девяносто процентов человечества испытывает страх к чему-либо, но еще десять просто не признается в этом. Пауки, клоуны, уколы, темнота, толпа, открытое пространство, замкнутое пространство, громкие звуки, утки…
-Утки? – я хихикаю, Даяна строго смотрит на меня:
-Варя, это серьезно. Нужно уважать страхи своего соседа по планете. Все мы боимся порой таких абсурдных вещей, что действительно смешно... Мы отвлеклись, суть не в этом. Представь себе, что твое сознание - это сосуд. Ты заливаешь в него все, что вторгается в твое мышление и личное пространство, и все это – мед и деготь в равных пропорциях, как Инь и Ян, баланс Черного и Белого, Зла и Добра.
Даяна берет два кувшина с водой с двух разных столиков и подходит к небольшой декоративной вазочке. Я напряженно слежу за ее действиями.
-Ты впускаешь в свой Сосуд хорошее: надежды, цели, мечты, желания, хорошие воспоминания… - Даяна выливает кувшин в вазу и отставляет его в сторону, - Но одновременно туда попадает и Темная сторона нашего бытия – ревность,  негативные эмоции, сомнения, кошмары… - Даяна выливает второй кувшин, - Мы вливаем в себя все подряд, стоим у открытой двери своего дома и орем в темноту: «Заходи!» всем чудовищам. Сосуд переполнен. Как видишь,  Темного у нас оказалось больше. И то, что оказалось последним залитым, не в состоянии быть в самом Сосуде. И тут уже два пути развития событий – либо вся эта эфемерная масса переливается через край и отравляет наш мозг, влияя на наше восприятие, либо Сосуд трескается…
Я вижу, как по тонкой стенке вазы пробегает трещинка, толщиной с волос. Интересно, а в моем случае что: трещина или потоп? Даяна будто отвечает на невысказанный вопрос:
-Варя, в твоем Сосуде сейчас много трещинок. Все они подобны этой – тонкие и безобидные, почти незаметные. Но твой мозг уже начинает пропитываться этой «водой», которая умудряется просочиться, и, если ты не остановишь это, название этому будет одно – Безумие.
-Что мне нужно сделать? – шепчу я.  Мне страшно как никогда.
Даяна садится на пол передо мной, серьезно смотрит мне в глаза и берет меня за руку. Я не вижу ее зрачка, или, может быть, радужки – просто черный круг в обрамлении белка и светлых ресниц. Никогда не видела блондинок с черными глазами. Наверное, это и делает Даяну уникальной; здесь она - единственное явление, что я не подсмотрела в реальности, с иллюстраций или телевизора.
-Ты должна победить свои Страхи, - серьезно отвечает она. Я молча смотрю на нее, надеясь, что ослышалась. Что? Страхи? Как можно победить…
-…Свои страхи? – оказывается, это звучит не только в моей голове. Мой шепот пугает меня, - Это ведь психика, нематериальное. Это как ловить воздух в сачок…  Или черпать воду решетом. Что за бред?
-Варенька, у тебя нет выбора, - вздыхает Даяна, - Ты хочешь излечиться? Ты хочешь свою таблетку? Или так и хочешь до конца жизни пить пилюли, ходить к Дяде Доктору и ловить на себе неприязненные взгляды?
Хороший вопрос. Внутри меня внезапно оказывается пустота, и я встаю на краю пропасти. Что мне делать? Найти путь на Ту Сторону или просто сесть и разглядывать дно, в надежде, что оно вообще там есть? Есть ли дно у Безумия?.. Я опускаю лицо в ладони, Даяна тактично ждет. За дверью комнаты слышны смешки, мужские голоса, женское хихиканье. Бал скоро начнется.
-Страх – это мать для других человеческих пороков, - мягко говорит Даяна. – Ревность, кошмары, жестокость, слабость – все это порождает страх. Но я не сомневаюсь, что ты столкнешься и с низшими демонами своего рассудка.
Я поднимаю голову и смотрю на своего духа-покровителя. Prot;ge moi, пожалуйста.
-Я готова. Что мне нужно делать?
Даяна встает и протягивает мне руку. Я секунду колеблюсь, но принимаю эту небольшую помощь от нее. И в самом деле – встать самой почему-то мне не под силу.
-Страх легко узнать, но найти его можешь только ты – чем ближе ты будешь подбираться к нему, тем сильнее ты будешь его чувствовать. Адреналин подскочит, сердечко забьется, ладошки вспотеют. Но это просто только с первого взгляда – порой существуют потаенные Страхи, существования которых ты совсем не признаешь. Тут - то тебе придется попотеть, чтобы найти своего врага. Единственный способ сдернуть с него мантию-невидимку – это искренне признать, чего ты боишься.  И единственное, чем ты можешь победить свой Страх изнутри, грубо и вполне себе материально – это Парабеллум.
Даяна протягивает мне восхитительный клинок, но я не могу взять его в руки – меня парализовало от восхищения. Серебряная рукоять, вырезанная в форме четырех позвонков, лезвие из дамасской стали, напоминающее хищно изогнутый коготь. Поверхность испещряет изысканный узор, напоминающий текстуру птичьих перьев. С крайним благоговением я беру в руку это оружие. Нет, оно не создано, чтобы убивать, думаю я. Это настоящее произведение искусства.
-А как же Си Вис Пацэм? – хриплым от изумления голосом спрашиваю я, и Даяна широко улыбается:
-Только если ты хочешь.
Я опускаю клинок и слышу, как он со свистом разрезает воздух. Пустота во мне заполняется решимостью и холодной яростью – сталь, что прочнее всего на свете. Я сама себе лезвие. Я – оружие.
-Очень хочу.
***
-Добрый вечер, мсье Лепаж! Как поживает Ваша жена, Аннет?
-Спасибо, Лефевр, хорошо. А как Ваши дети?
-О, просто чудесно. На днях…
Я иду по коридору, пряча половину лица за веером и ухватывая краем уха обрывки светских бесед. Эти люди кажутся такими скучающими: дамы механическими движениями обмахиваются веерами, мужчины гордо вышагивают, похожие на журавлей с высокими прическами.
-Прелестное платье! – слышу я комплименты в свою сторону.
-Спасибо.
-А какая прическа!
-В самом деле…
Господи, как же мешают эти люди! Я упираюсь в запертую дверь и нервно дергаю за ручку. Вот ведь, не пускают. Меня же, в моей же фантазии…
-Мадемуазель, бал еще не открыт, - произносит девица в белом платье, окидывая меня враждебным взглядом. Ой ой. Я кисло улыбаюсь и прислоняюсь к стене, обмахиваясь веером. Так, ищем врага, принюхиваемся, то есть, прислушиваемся…
Проходит целая вечность, прежде чем двери распахиваются сами по себе. Меня подхватывает волна людей, топчет мой подол и спотыкается о мой шлейф. Ненавижу эту близость, вокруг меня потные женские плечи и напудренные мужские физии. Отвратительно.
Наконец  я со всей возможной грацией плюхаюсь на золоченый стул и оглядываю зал. Вот это хоромы! Все вокруг выполнено в бело-золотых цветах; мраморный белоснежный пол, белые стены со сверкающей лепниной, арочные окна. На стенах – восхитительные картины в позолоченных рамках, и на всех изображена бесконечная пастораль; тут ягнята, там пухлые малыши… Кажется, играет музыка, но она звучит как во сне – я слышу ее, но не улавливаю ритма. Просто звук на фоне. Я задираю голову, рискуя сломать шею из-за тяжелой прически – потолок теряется в белом тумане. Наверное, какая-то часть сознания решила не прорисовывать его в надежде, что я не взгляну наверх. Что ж, оно право. Я потираю шею.
-Дорогая, ты восхитительна! – слышу я уже знакомый приторный голос. Элоиза. Что ж, если все это – всего лишь игра, то и я сыграю отведенную мне роль.
-Благодарю, благодарю, Элоиза! – я расплываюсь в мерзкой сладкой улыбочке, быстро-быстро обмахиваясь веером. Элоиза садится рядом на стул, и несчастный предмет мебели стонет под мощной тушей. – Жду не дождусь, когда бал откроют, молодой мсье Жаккар явно положил на меня глаз. Молоденький пройдоха!
Я стараюсь не рассмеяться, глядя на пылающее краснотой лицо Элоизы. Видимо, она одна из тех, что любит помоложе. Горячей крови легче согреть старое холодное тело…
Внезапно в зал вплывают пары самых красивых девушек и юношей из всех, что я когда-либо видела. Все присутствующие встают, образуя гигантский круг и вежливо хлопая в ладоши. Я любуюсь парами. Девушки словно источают свет, юноши все как на подбор – соболиные брови, белые парики, лица напудренные и красногубые. Элоиза рядом кокетливо стреляет глазками в молодого человека, стоящего в паре с ослепительной брюнеткой. Венский бал? Интересно…
Я хлопаю вместе со всеми и вдруг замечаю, что что-то не так. Ладони потные? Я вытираю их о платье, нервно оглядываясь. Он здесь, где-то здесь. Но как его найти среди этой гигантской толпы?
Пары начинают танцевать. Я в восхищении любуюсь девушками в белых платьях, сердце гулко колотится. Где же он?
Танцующие пары распадаются, мсье вежливо кланяются мадемуазель, красавицы делают реверанс в ответ. Озабоченная поисками и тупиковым положением, я расстроенно потираю ладонью лоб. Ведь я чувствовала его. Где?..
Люди вокруг толкаются, и мне становится неуютно в платье с открытыми плечами. Хоть бы мне капюшон или маску на лицо, чтобы спрятаться, заползти в уголок и закрыть лицо, подобно перепуганному ребенку… Что-то изменилось, и я чувствую это каким-то собственным внутренним радаром. Ослепительное великолепие бала меркнет, все вокруг кажется пластмассовым, а  толпа выбеленных пудрой людей кажется самым большим сборищем проституток или мертвецов…
-Дорогая! – Боже, убей эту женщину, - Я хочу познакомить тебя с мсье Жаккаром, он просто восхитительно танцует, и я…
Один взгляд, и я понимаю – это оно. Жаккар смотрит на меня и улыбается, а глаза его – холодные и рыбьи, светящиеся серебром. По коже у меня пробегает дрожь, а горло пересыхает, но я вежливо протягиваю руку для поцелуя. Глаза в глаза, как влюбленные.
-Жаккар.
-Лисицкая, - шелестящий, отвратительный голос. Элоиза смотрит на нас с жуткой улыбкой, как у Чеширского кота. Ее мертвая белая кожа и алые губы, обнажившие острые треугольные зубы заставляют меня впасть в оцепенение.
-Нашла меня? – шепчет Страх, и я кожей чувствую взгляды присутствующие в бальном зале гостей. Белые, светящиеся глаза, сотни глаз… Волшебный свет померк, в воздухе пахнет потом, он больше похож на пар, и дышать мне становится трудно. Да, это Страх Толпы. Однако я держу лицо, холодно глядя в жуткие глаза:
-Ты совсем не умеешь прятаться, кошмарик. Найти тебя мне не составило труда.
Конечно, я лгу, но не без удовольствия я отмечаю, как сморщилось лицо Страха: я раскритиковала его спектакль и обозвала Кошмаром, что явно стоит ниже по рангу, со слов Даяны.
-Значит, ты решила, что сможешь просто так с ногами залезть к себе в голову и переставить фигурки так, как захочешь? – шелестит Страх, и я чувствую, как чудовища подступили ближе. – Твоя самонадеянность смешит меня.
Я сосредотачиваюсь на Парабеллум. Даяна сказала, что я легко смогу призвать его, когда в этом будет необходимость. Вокруг меня около пятисот монстров и передо мной – моя враг. Необходимость, по-моему, выше некуда, но Парабеллум так не считает.
-Я могу уничтожить тебя, - обещает Страх, пятясь к главным дверям зала, - Сделать так, чтобы ты не смогла выходить  из комнаты, как завещал Бродский. Высушить тебя и превратить в параноидальную сумасшедшую…Неужели ты не боишься?
«Пожалуйста», - с мольбой думаю я, потея от натуги и тревоги, - «Ну пожалуйста».
-Не льсти себе, - шепчу я севшим голосом. Страх делает резкое движение, и свет в зале потухает. Я слышу шелестение многочисленных платьев вокруг себя и мерзкое хихиканье.
-Девушка, не подскажете время? – гулкий бас рядом со мной, четыре руки хватают меня за плечо.
-Отстаньте! – я с омерзением скидываю лапы, пытаясь понять, в какую сторону мне бежать.
-Какая невежливая!
-Невоспитанная!
-Хамло!
Хихиканье сводит меня с ума. Я подбираю осточертевшие юбки и несусь в ту сторону, где, по моим убеждениям, должна быть дверь. Меня хватают за руки, дергают за волосы, дышат мне в лицо перегаром и жвачкой.
-Девушка, помогите мне… - раздается плаксивый полуженский возглас, я зажмуриваюсь и бросаюсь вперед. Ужас затапливает мое сознание, и тени людей, окружающих меня, вытягиваются в невообразимо кошмарные силуэты. У меня перекрывает дыхание. Наверное, это и есть мозговой потоп – мой Сосуд переполнен.
Наконец-то двери. Я касаюсь их вытянутыми руками и радостно всхлипываю. Господи, пусть они будут не заперты. Пожалуйста, пожалуйста. Я нащупываю ручку, поворачиваю…
Меня заливает яркий свет вычурного коридора, толпа за моей спиной воет и рычит. Но я уже свободна, я запираю этот ужас за дверью. Я прислоняюсь к стене и сползаю по ней. Мой рассудок балансирует на грани, и я царапаю щеки до боли, широко открытыми глазами глядя на дергающуюся ручку двери. Они не выйдут оттуда. Им не выйти – это я их создала. Это моя искалеченная часть мозга.
Я отвешиваю себе мысленную оплеуху, потому что мой мозг все еще в оцепенении от увиденного, а мое тело пребывает в истерике.
-Милая, очнись, - шепчу я сама себе. Я не дам себе сойти с ума в самом начале пути, это нечестно.
Пора приниматься за дело. Я выпотрошу этого ублюдка, как он посмел восставать против своей хозяйки! Это я приютила его в своем сознании и вскормила гротескными фантазиями. Хватит. Я смотрю на свое отражение в очаровательном зеркальце и закусываю губу. Мне нужен Парабеллум, мне нужен этот ножичек.
Холодная рукоять появляется в ладони, остужает пылающую кожу, будто успокаивает. Я решительно направляюсь вперед по коридору, потому что вижу свой Страх насквозь, теперь, когда я смотрела ему в глаза, я уверена в своей победе.
-Покажись! – кричу я, срывая с прически перья и бросая их под ноги. Следующие – шпильки. Вот так. Волосы благодарной волной ложатся на плечи, а кожу головы нещадно пощипывает.
-Я тебя не боюсь! – кричу я, заглядывая в темные ниши (однако избегая совсем темных комнат). – Ты не причинишь мне вреда! Я твоя хозяйка, и я владею собой, а ты – просто плод моего воображения!
-Это неправда! –  Страх возникает прямо передо мной, и теперь он – воплощение самого себя. Его лицо не имеет конкретных черт, оно постоянно меняется, будто отражение в воде, неизменна на нем лишь эмоция – безграничная ярость. Глаза, глядящие на меня из всей этой мешанины человеческих лиц, пылают белым огнем.  Я слышу тысячи голосов, смех, шум, гул, который нарастает… Страх приближается ко мне, а я просто оцепенела. Я снова поддаюсь, я снова в его власти.
-Ты просто подросток, - шепчет чудовище, перекрывая какофонию толпы, -  ты боишься. Это нормально – бояться…
-Я устала бояться, - твердо говорю я, овладев собой. Одно выверенное движение, хищный блеск стали – и Страх побежден. Я смотрю, как из раны на его шее брызжет черная кровь. Глаза потухли, почернели, превратившись в черные точки на бледном напудренном лице. Зрелище, достойное хорошего фильма ужасов, думаю я. Дешевый трюкач. Я брезгливо вытираю лезвие о грязное платье и влюбленно смотрю на него:
-Спасибо, Парабеллум. Спасибо, дорогой.
***
Подушка. Ммм, как хорошо.
Я потягиваюсь в постели, нежно потираясь о подушку щекой. Какой странный сон. И все ощущения такие реальные…
Я потираю глаза и резко сажусь на кровати.
Семь раз. Я повернула Ловец семь раз, и я оказалась у себя в голове. Мать моей матери, как такое возможно? В моей голове всплывают образы: Элоиза. Жаккар. Даяна. Парабеллум.
-А как же Си Вис Пацэм?
-Только если ты хочешь.
Я встаю, потирая щеки. Это не взаправду. Мой фабричный аксессуар, висящий над кроватью – проводник в мою Страну Чудес. Даже Стивен Кинг бы не стал об этом писать.
Я смотрю на часы. Прошло всего десять минут? А будто несколько часов. Наверное, когда ты внутри черепушки, то время автоматически ускоряется для тебя. Я вздыхаю.
-Есть в этом и свои плюсы, - угрюмо произношу я, поворачиваясь к Ловцу, - Теперь Артем точно не захочет со мной дружить.