Белые ромашки

— Привет.. — скажешь лишь тихо ты. Но видимо на фоне радостного щебета она тебя не услышит.
— Привет! — выдавливаешь из себя улыбку. Ты хочешь, чтобы она хотя бы подняла на тебя взгляд. Но радостный щебет превратился в веселый и чистый смех. Такой прекрасный смех, такой вкусный и звонкий. Тебя никто не слышит. Никто.

— Привет!!! — кричишь ей в ухо, но замечаешь в нем наушник. Руки дрожат. В глазах двоиться и не от вина, да и выпивку тебе никто не предложил, и сигарет. Тебя заметил лишь один человек, но не тот. Не тот!
«Китенок. Звучит очень смешно», — смеешься над собой.
— Причем здесь киты? — смеется она открыто, словно не понимая.
— Я! Я же китенок... — обрадовался, что она заметит тебя. Смех кружил, кружил вокруг тебя. Этот хоровод смеялся надо тобой. Кружил тебе голову.
Слёзы подействовали на тебя отрезвляюще, словно долгий сон после шумной пьянки. Словно холодный душ после этого сна. Ты, перестав мять букет, бросил ей на колени его и убежал. А она еще долго разглядывала букет прекрасных белых ромашек, на каждой из которых остался лишь один лепесток.
А ты бежал и бежал, понимая, что от тебя опять оторвали кусок тебя. А хотя, может оно и к лучшему? Обжегся. Теперь научишься на своих ошибках. Но разве ты учишься на них?

Белые ромашки были забыты ею. Они продолжали веселится, не вспоминая. А ты плакал, заваривая чертово какао. Они бросили ромашки на кухню. А ты пил какао соленое, но не замечал вкуса. Они пели под веселую музыку. А ты курил и читал переписки с ней. Снова плакал, пел, снова курил. Они нашумелись и разошли, разгоняемыми соседями. Ты же уже не плакал, лишь вытирал щеки, закуривая еще одну сигарету, запивая ее апельсиновым соком из пакета, потому что не хотел марать кружку. Она вспомнила о букете, ставя его в вазу. Ты же улыбаясь, подумал, что она все равно хорошая. Она вспомнила лишь слово "китенок", но не могла вспомнить лица. Ты разрыдался опять, выкинув пустую пачку сигарет в окно. Она лишь вспомнила, что она была дорога для китенка...