В память прадеду, погибшему на войне

Раньше слово «Война» вызывало не так много эмоций, как сейчас. Для меня это было чем-то далёким, не понятным, будто придуманным. И хоть я понимала, что всё было на самом деле, мне было трудно понять.
Когда я услышала рассказа о прадеде от бабушки, тогда я задумалась, что значит «Война», что она принесла людям, сколько бед и потерь, сколько несчастий и смертей, и что всё действительно было. Вот, не так давно, 70 лет назад, и там воевал мой прадед, Минин Григорий Иванович, 1905 года рождения.
Ему было 36 лет, когда его забрали на войну. Прабабушка осталась одна, с шестерыми детьми.
Начал он войну разведчиком, после он со своим товарищем попал в Первую Гвардейскую Стрелковую дивизию, до 42 года он был в разведгруппе, в особом штабе дивизии, потом зачислили его в штат разведгруппы, и он стал красноармейцем взвода пешей разведки, 335 стрелкового полка.
Он писал, когда шёл в первый бой, было немного страшно, но он вспоминал о семье, о детях и понимал, что превыше всего-это защищать свою Родину, свою семью.
Раненых и убитых на поле боя никогда не оставляли, всегда помогали друг другу, и из его взвода, с кем он начинал, остались лишь единицы, на глазах умирали друзья и товарище, те, с кем буквально несколько часов назад курил, разговаривал. Но потерь так было много, что постепенно свыкалось.
В 1942 году их переправили в Харьков. Положение было трудно, когда сменяли своих предшественников, форсировали реку под огнём противника. Бои были очень тяжелые. Он стал пулемётчиком ручного пулемёта Дегтярёва. Его звали в другие роты, но он отказывался, так как привык к своим ребятам. Но в итоге согласился.
Летом 42 году они стояли на обороне, часто ходили в разведку, брали немцев в плен, и к счастью, потерь не было.
Прадед писал, что не мог людей убивать ножом или штыком, за что, как он думал, его и выгнали из разведки.
Но убивать в бою, из автомата - ему было просто, он не испытывал жалости.
Однажды, их отправили в Саратовскую область, проезжали станцию, около Мичуринска, до дома было совсем мало, если сравнить, где он был раньше. Он быстро написал письмо и оставил на станции-кто-нибудь передаст. Но упал самолёт и задел железную дорогу-естественно ехать дальше не могли. Он сразу кинулся домой, жена обрадовалась, дети, хоть и маленькие-тоже. Опоздал на поезд, думали, что он дезертировал, но после нашёл своих, даже не наказали за это.
Тяжёлые были первые два года. Предатели были, уходили к немцам. Товарищи погибали.
Страшно было, но он сразу вспоминал семью- и проще в бой было идти. С надеждой, с уверенностью. Кто-то шёл с местью-это те, кто потерял семью, всех родных и близких, шли что бы мстить, не думая, что с ним будет. На глазах люди становились жестокими, твёрдыми, бесчувственными-на это больно было глядеть.
Много было боёв за эти два года. Уходили люди, приходили. А прадед шёл, не сдавался. За будущие своих детей и внуков. За Родину.
Последней стала для него битва ну Курской Дуге. Как он писал, непривычно было, вздрагивали от каждого взрыва, выстрела. Все было в трупах. На Курской Дуге участвовали около двух миллионов людей, много техники. Люди горели заживо, в его памяти остались ужасные картины, как разрывало людей на части, отрывало ноги, руки. Он представлял, что скоро их родным придёт похоронка, представлял, как это для них-потерять сына, отца, брата… И молился богу, что он жив, и надеялся, что вернётся…
…Но не вернулся. 11 июля, 1943 года он погиб. Пришла похоронка. И осталась прабабушка одна, с шестерыми детьми.
А ведь он о стольком мечтал, вернуться хотел. Но он шёл вперёд, шёл три года! Но не дошёл. Немного не дошёл.
И после этих слов, когда на глаза бабушки навернулись слёзы, я поняла, что значит «Война». Как жестока она, несправедлива. Она губила всех, и взрослых и маленьких мальчишек, у которых всё было ещё впереди, но вопреки всему они шли защищать Родину, шли, зная, что не вернуться…
Моё  отношение к войне в  этом стихотворении, Расула Гамзатова «Журавли»

Мне кажется порою, что солдаты,
С кровавых непришедшие полей,
Не в землю эту полегли когда-то,
А превратились в белых журавлей.

Они до сей поры с времен тех дальних
Летят и подают нам голоса.
Не потому ль так часто и печально
Мы замолкаем, глядя в небеса?

Сегодня, предвечернею порою,
Я вижу, как в тумане журавли
Летят своим определенным строем,
Как по полям людьми они брели.

Они летят, свершают путь свой длинный
И выкликают чьи-то имена.
Не потому ли с кличем журавлиным
От века речь аварская сходна?

Летит, летит по небу клин усталый -
Летит в тумане на исходе дня,
И в том строю есть промежуток малый -
Быть может, это место для меня!

Настанет день, и с журавлиной стаей
Я поплыву в такой же сизой мгле,
Из-под небес по-птичьи окликая
Всех вас, кого оставил на земле.

Ведь, те кто погиб за нас, за наше поколение-они не умерли, они навсегда живу в наших сердцах, в нашей памяти.