Oleg

Пиши, писака, ... Бумага всё стерпиг.
Примерно так вздыхает вещий Олег, видя меня за компом. Он, конечно, гораздо больший читака, чем я писака, но выражает себя тем способом, которым больше принято себя прятать
Крепостная стена общежития, куда имеют доступ избранные, типа меня, и то не всегда, является ему убежищем от мира.
Помнится, приехал я к Олегу  самовыражаться с консервой глухаря и двумя бутылками пива. Эдакий скромный полдник ,особенно для студентов. Добро, конечно, выложить было некуда. Проявляя высший этикет гостеприимства, Олег, скрипя сердцем и офисным стулом, нырнул в глубины своего подстолья и долго вытаскивал из офощного ящика книги. В конце концов, добравшись до самого нижнего слоя, стал доставать посуду. А имdiно, две целых десертных тарелки и два стакана. Очень старательно вытерши их от пыли, Олег разложил глухаря, разлил пиво, и пирушка началась. Во всём этом застолье гораздо более примечательны его последствия. На следующий день звонит Олег и заявляет: слушай ... не приезжай больше ко мне со своими выпендрёжками ... Столько всего пришлось мыть! (имеются ввиду две тарелки и два стакана).
Нет, это не особенность его крепостных стен ... И даже не сущность. Это карма! Некоторые верят в её изменчивость, некоторые играют с ней в прятки... Олег же принимает всё как есть, смиренно, неукоснительно следуя кармическим предписаниям. К моему великому удивлению, эта карма способна была повлиять на простую макаронную запеканку! Голодный Олег, это конечно жалкое зрелище. Но ещё жальче оно может быть, если в холодильнике имеется макаронная запекакнка, и нет желающих её РАЗОГРЕТЬ. Час страданий проходит достаточно спокойно. Он периодически встаёт, смотрит на неё искоса, пока вполне дружелюбно, со скрытой надеждой. Второй час проходит уже более нетерпелтиво, задаются намекающие вопросы и осуждаются аскетические нормы жизни. В начале третьего часа Олег обычно сдаётся. Так было и в прошлый раз:
- Неплохо было бы макаранчиков откушать!
- Да да ... конечно ..., - продолжаю читать Борхеса, словно ничего не случилось, а случилось уже очень много, поскольку Олег прямо стал говорить о макаронах.
- К сожалению, я в гостях, и правила этикета не позволяют лазить по чужим холодильникам ...
- Нет нет. .. Чувствуй себя как дома!
- А как их готовить?
- Их не надо готовить, их надо разогреть ...
- (Задумчиво - в чём разница) А как?
- Вот духовка, ставишь всю пачку целиком, и устанавливаешь температуру на 150 ... А лучше на 250, чтобы раскочегарить быстрее ...
Продолжаю читать Борхеса, а тем временем желудок Олега ведёт борьбу сразу в нескольких направлениях, и несмотря на разброс своих атакующих сил, через десять минут побеждает. Вновь открывается холодильник и духовка. .
Вот ... Вот!!! Вот оно, долгожданное и невозможное! Неужели это свершается на моих глазах?! Затаив дыхание делаю вид, что просто зачитываюсь. Через пару секунд:
- А здесь нет температуры 250.
- (удивлённо) - а какая там есть???
- Есть 1250.
- ??? Книга выпадает из рук!
И правда ... разделительная черта между температурами похожа на единицу перед 250. Химик Олег продолжает обдумывать температуру с лёгким смущением, и колеблется её выставить ... Случай замят. Пачка в духовке. Я С трудом нахожу правильную страницу в сборнике Борхеса, и тут же чувствую откровенную гарь, словно всё-таки температура в 1250 реально врубилась ... Открываем печку. В духовке стоит не только алюминевая пачка с макаронами, но и дымящаяся пластиковая крышка над ними ...
А сегодня в карме наметились изменения. Вряд ли это связано с магнитными бурями в созвездии стрельца, однако кто знает... Дело дошло до последней сосиски, которую любезно уступаю Олегу только потому, что она сырая - посмотреть. А единоборство Олега с сосиской, это не каждый день увидишь.
- Как бы её приготовитъ?
- Снимаешь шкурку, режешь, обжариваешь ...
- А целиком?
- Можно целиком ... Сковородка в мойке.
- В мойке?
- Ну да ... сполосни, и на печку!
- Хм ... Нет, я лучше её сварю ...
- Жаренная вкуснее.
- Да нет. .. какая разница ... Варённая тоже ничего...