Лапти и валенки

С некоторых пор мне валенки, как обувь, очень даже не понравились, а вот лапти приглянулись….  Жаль, конечно, что этой красивой и практичной обувки нет в продаже в нашей испокон веков «лапотной» Рязанской области. Лапти не только легки и красивы, но и обладают лечебным действием, массируя  ступни, где сходятся многие нервные окончания. Золотистый цвет свежего лыка и отсутствие синтетики несут их обладателю спокойствие и вселяют уверенность. То, что лапти «всепогодны», знает каждый, за исключением нынешнего, молодого поколения. А зря!..
- Кто сказал, что лапти воду пропускают?! – всякий раз, играя в преферанс в «нелётную погоду» в комнате отдыха и отбиваясь от противников, выкрикивал мой первый командир экипажа Валера. - Это вам не щи лаптем хлебать! – с азартом щёлкая по столу козырями, восклицал он.
Тут мне вспоминались те времена, когда «перестройка» ещё не заполнила наш рынок китайскими и турецкими товарами. На базарах продавали плетёные из ивы корзинки, расписные матрёшки, липовые и дубовые бочки для солений, деревянные ложки и... лапти, разные на цвет и вкус. Всякий раз, приезжая в отпуск с Севера в Скопин, я бежал с семьёй на рынок за обновками, ведь лаптишки, купленные прошлым летом, износились за зиму. Мы использовали их вместо тапочек. Рынок большой, но то, что мне было надо, я находил быстро. Уже у входа, на фоне однообразной и ещё не разодетой в заморские одежды массы людей и серенького товара, ярким золотистым пятном выделялся шест с закреплёнными на нём «сувенирами». Лапти висели разные: плотные высокие – «зимние», низкие – летние и шлёпанцы. Мы примеряли последние и брали их по три-четыре рубля за пару. Тут, на Рязанщине, мы лапти только «разнашивали», а на юг брали их уже по нужде…. Крупная галька черноморских пляжей непривычна для ног, хоть и временного, но «северянина», а в лаптях мы  давали фору москвичам, обутым в пенопленовые сланцы. В них мы спокойно подходили к воде и..., не снимая «обуви», ныряли. Лёгкая морская волна прибивала лапти к берегу, и они катались в прибое до выхода своих хозяев. Ребятня, приметив в прибрежных волнах это «чудо», принимала их за кораблики и играла с лаптями на мелководье, прилаживая палочки и паруса из фольги. Найти свою обувку при выходе было легко: золотистые, они не вписывались в серую и бирюзовую палитру морского берега. Поначалу мы вроде бы как скромничали, а потом…. Не таскать же такую лепоту в сумках! Отправляясь утром на пляж, как на работу, одеваем лапоточки и идём в кафе завтракать. Те отдыхающие, которые постарше, знают, что это за обувь, а вот молодёжь…. Маленький мальчик, стоящий со своей мамой за нами в очереди, наклонился, пощупал пальчиком мой лапоть и начал бодать родительницу вопросами. Мама как мгла объяснила сыну назначение этой обуви и способы её изготовления. «Такие же лапти хочу!» - кричал малыш до тех пор, пока та не купила ему мороженое, не запланированное в столь ранний час.
Лапти всепогодны! После ливневого дождя улицы южного города превращаются в русла грязевых потоков. Смешно смотреть, как женщины, подняв юбку пальчиками одной руки и держа туфли высоко над головою другой, на цыпочках перебираются через лужи. Мужики, те проще…. Они переходят потоки воды, шагая широко и смело прямо в обуви, только почему-то подтягивают уже насквозь мокрые брюки выше колен. В лаптях же побродить по лужам приятно, да и сохнут они моментально. Не пускают в лаптях в рестораны, но, если подумать, это сплошные плюсы: экономия денег и здоровый образ жизни. В кафе и в шашлычных проблем с лаптями не бывает, а кормят и поят там не хуже.
Поужинав, наслаждаемся с женой и дочкой вечерней прохладой бриза, посиживая на скамеечке.
- Ляпти? – спрашивает мужчина примерно моих лет, сидящий рядом со своей женой, и показывает пальцем на наши лаптишки.
- Да, лапти. –  Отвечаю ему, небрежно покачивая ногой. 
Немец вышел из ресторана и, как это всегда бывает у мужчин всего мира, нуждался в общении. В лаптях я мог посетить с семьёй только кафе, поэтому мы были, в принципе, на одной «волне». Разговорились. Немец приехал отдыхать в Адлер из западной Германии, а работает он учителем в колледже. Мой «немецкий язык» был, как бы это помягче сказать, на уровне знаний полученных в средней школе. «Русский» немца был лучше, и разговор получался. Разузнав у меня только то, что я мог ему сказать в то, «совершенно секретное» время, немец настойчиво начал приглашать всех нас в гости в Мюнхен, что на юге Германии. Чем приглянулись мы немцу, я поначалу не понял, а потом смекнул: пилот, без комплексов и… лапти, надетые  по размеру на всю семейку. Супруги искоса посматривали на нашу обувку, а в самом конце разговора немец настойчиво начал показывать мне свои швейцарские часы.  «Wechseln» (поменяемся), - начал канючить Ганз, мой новый знакомый, постукивая пальцем  по кварцевому стеклу часов и показывая на мои лапти. Обменялись…, но только адресами, а лапти мы им подарили, отправившись на съёмную квартиру босиком по нагретому за жаркий южный день асфальту. «Что у них, липа не растёт? - думал я. – Делают себе там какие-то деревянные башмачки, которые сабо называются, а в них ходить всё одно, что привязать дощечки к ногам. Липы-то у них в Германии навалом – проходили мы в школе по географии растительный и животный мир стран Европы». 
По окончании отпуска я получил письмо от моего «лапотного» знакомого, где он благодарил за подарок и настоятельно звал нас погостить у него следующим летом. «Запомни, дружок, все письма из-за «бугра» просматриваются! Если не хочешь попрощаться со своей карьерой на лётной работе, то давай, пиши!» – узнав о письме, поучал  меня товарищ по службе  «жизненному» опыту.
Года через три грянула перестройка, рухнула Берлинская стена, и вопрос посещения «империалистов» отпал сам собой - маловато стало денег для таких поездок.
Однажды, когда я в очередной раз приехал к родителям в гости и побежал на базар, то не увидел яркого золотистого пятна на фоне полуразрушенной церкви, что стоит на территории рынка и поныне (сейчас идёт ремонт). Ремесло плетения лаптей, видимо, отошло с дедом…. Возможен и другой вариант: обложили его налогами, с «той» и с «другой» стороны, и дело, которым пробавлялся дед, стало нерентабельным. А жаль!..
Прикупил всё же не так давно я себе лапти на маленькой станции, что под Вологдой, но… грубоваты они. И это потому, что плетены они уже из бересты, а липовые мягкие, да ладные были! Так, под диваном пылятся…, но гостям иногда «выдаю», когда тапочек не хватает...

Унты и валенки мне не любы!..Скорее всего, в этом большую роль сыграли капризы природы. На Севере, в райцентре, куда я попал по распределению, после окончания лётного училища, май холодный и неустойчивый: то оттепель, а то задует северо-западный ветер и нанесёт снега по колено. «Утро красит нежным цветом...» - потихонечку звучит в комнате общежития из радиоприёмника песня – символ объединения пролетариев всего мира. Вспомнив, что сегодня первое мая, я окончательно проснулся и увидел за окном горы снега, наметённого за ночь. На демонстрацию труженикам отдельной эскадрильи идти надо было в то время, – это «хоть кровь из носа»! «Не на танцы же», - подумал я и напялил на ноги унты…. Хорошо в них шагать в шапке с «крабом» и лётной куртке полевой дорогой из аэропорта к центру посёлка. Снежный покров как раз вровень с унтами. Бравурно и торопливо прогремели в микрофон у дома культуры лозунги: «Да здравствует…!», «Да здравствует…!». Мы разошлись. Позвал в гости коллега по работе. Посидели часик за праздничным столом, и я засобирался в общежитие. За столом по правилам этикета не принято выглядывать в окно, а если начистоту, то и некогда бывает…. На улице тем временем всё растаяло и потекло. В унтах идти по хлюпающему снегу не совсем удобно, и пришлось развернуться, чтобы ещё разок произнести тост за объединение пролетариев всего мира, а заодно  переобуться в сапоги друга.  Унты - не лапти, сохнут долго, и нести их тяжело, впору в мешок клади и за спину вешай…
Хоть и учёный, но попал впросак я и в другой раз уже тут, в средней полосе. Художники – народ вроде бы как не от мира сего. Они, в большинстве своём, молчаливы, кивают головой при разговоре, а думают о своём, живя вместе с нами, совсем в другом измерении. Вот и брат жены долго видно размышлял и купил себе  ЛУАЗ – «иномарку»! Приобрёл он её в самом дальнем районе области, где зимой работал с пейзажами, а тут вот тебе и я прикатил погостить у него в отпуске. Конечно, нужна ему машина эта: проползёт везде - хоть в самую тьму таракань поезжай и пиши красочные картины заброшенных деревень и портреты бывших председателей колхозов…. Видимо из этих соображений он такую машину и прикупил. Шурин заслуженный художник, и свою миссию в этой жизни  выполняет, как и положено. У него нет житейской мудрости, алчности, хитрости, а поэтому все проблемы он понимает так, как, допустим, марсианин. Вот и теперь, попросив меня помочь «сгонять» с ним в район, для оформления своего авто, он приволок, вроде бы как напрокат, от соседей две пары валенок. Ночью прошёл плотный весенний снег, который к вечеру бы растаял, а ему, видите ли, кто-то сказал, что в деревне всегда бывает холодно, а снег сходит только в конце апреля. Я знал, что печка в этой «иномарке» работает не по западному стандарту, поэтому согласился одеть катанки. Всё бы ничего, но чем дальше мы двигались на запад области, тем становилось  теплей. Мелкий нескончаемый дождь поглощал снег не только на дороге, но и в полях.
Площадка ГАИ районного центра представляла собой небольшое озеро. Шурин, как человек из города, да к тому же без особых комплексов, смело пошлёпал в отделение прямо в валенках. Назад к машине он бежал уже быстро…
- Там очередь! – удивлённо пожимая плечами и широко открыв глаза (марсианин же), сообщил он мне ситуацию, как будто могло быть по-другому. – Ждать придётся до двух часов дня! А валенки, заразы, промокают, - пощупал он кончиками пальцев мокрые носки.
У кафе, куда мы подъехали перекусить, установлен знак, что стоянка ни-ни. Не бежать же по воде, и шурин, сделав скидку «на деревню», припарковался у самого крыльца пищеблока.
- Предъявите ваши документы, – предлагает сержант милиции, выждав, когда мы, опираясь на пятки, приблизились к машине после обеда.
- Командир, – как-то неуверенно начал канючить шурин, – гляди какая распутица, а мы в валенки обуты. Куда нам деваться?
          - Порядок, он и есть порядок! – оборвал никчемные просьбы шуряка сержант.                - Заплатите штраф в отделении сбербанка, что за углом, только учтите, что такой же знак и там установлен!
Брат жены по лужам, вприпрыжку, сильно шлёпая по воде, чтобы меньше намокали валенки, побежал в сбербанк…. Документы о снятии машины с учёта мы получили к вечеру. В магазине купили тапочки и, отжав и просушив в моторном отсеке носки, отправились в обратный путь.
Бензин в баке имеет привычку заканчиваться в самое неподходящее время. Совсем немного не дотянули мы до дома: загорелась лампочка критического остатка топлива. Я отогреваю в порядке живой очереди свои ступни под ягодицами, а шурину предстояла заправка. Площадка АЗС залита водой по щиколотку, а мальчишек, подрабатывающих тогда на заправочных станциях, уже не было. Подождали машину, чтобы попросить «коллегу» в сапогах плеснуть и в наш бак немного бензина. В восемь вечера не вот тебе кто и заправляется! Перебирая варианты, остановились на следующем: запасную камеру разрезаем пополам и плотно завязываем половинки с одного конца. Импровизированные «сапоги» напяливаю шурину прямо на тапочки.
- Не протекают! – радостно сообщает он, потоптавшись минуту у машины.
На заправке на наше «изобретение» не обратили внимания, а вот на посту ГАИ… очень даже обратили! Офицер-инспектор на ярко освещённом посту, проверяя документы и глянув через открытую дверь на ноги шурина, отошёл шага на два в сторону, а правую руку положил на рукоятку АКСУ (укороченный автомат Калашникова).
Пройдёмте на вышку! - не терпящим возражений тоном  пригласил он нас. - Прихватите все ваши документы.
- Капитан, как я пойду? – попытался, было, я, отменить его поспешное решение и показал на тапочки, надетые на босу ногу.
- Ладно, сидите, - повёлся капитан и подозвал двух сержантов. Инспектор ушёл на вышку, забрав все наши документы, а сержанты остались стоять у машины с автоматами в положении «на плече».
«Если побегут, то по ногам стреляйте», - перед тем как уйти, шепнул нашим охранникам их непосредственный начальник…. А может быть, шурину это только послышалось?
- Спроси у них адреса и номера домашних телефонов! – крикнул капитан с вышки одному из сержантов, спустя минут десять.
Через некоторое время, досконально проверив нашу подноготную, старший гаишник, небрежно козырнув и буркнув что-то вроде: «…вините за …держку», нас отпустил….
Полным ходом шла очередная волна борьбы с терроризмом на Кавказе. Органы, как и положено, были начеку. Я их понимаю…, ведь люди в тапочках, да ещё на таком «броневике», могли приехать в это время года только с юга. Валенки, лежащие у нас на заднем сидении, вызвали у блюстителей порядка дополнительные подозрения: взяли, мол, на случай маскировки под местных жителей и для защиты от внезапных холодов…
 Домой мы явились поздно ночью. Никто из родственников не спал. Уточняющий некоторые сведения о нас звонок из милиции только посеял панику у родных нам людей. Полтора часа они «бомбили» по телефону отделения внутренних дел и ближайшие приёмные покои, но информации не получили. Во время «миротворческих операций» и военных действий такую информацию не дают!..
- Вы где были?! – выкрикнула с крыльца жена шурина вопросительный лозунг женщин всего мира, оглядывая наш внешний вид ниже пояса. – Чего это тапки ещё одинаковые, и с цветочками, на себя нацепили?!
Мы, молча, опустили головы долу…
Нет! Не люблю я валенки! Не надевал я их после этого случая ни разу - даже в самые лютые морозы! А вот лапти мне по душе. Хотя…, как знать…. Нарвись мы на гаишников в это время года в лаптях…. От психиатров, я думаю, намного труднее отбрыкаться, чем от нашей доблестной милиции. Те надели бы на нас смирительные рубашки мигом и не стали бы уточнять, кто мы и откуда...