В жизни всегда есть место смеху!

               
                Разругалась с мужем.  Не разговариваю.  Он подлизывается: "Ну че ты, такая ерунда, а ты дуешься".  Не замечаю. На четвертый день  у него  выходной, а мне на работу.  Оставлю ему записку: "Вытряси коврик, подмети в прихожей, сними белье,  купи хлеба, прибей полочку."  Прихожу с работы, он спит, на столе записка:  "Вытряс, подмел, снял, купил, прибил. Пиши  чаще.  Твой  Витя".  Прочитала,  рассмеялась, помирились. 
                --------------------  --  ------------------------               
             А то шею, видно, застудил, голову повернуть не может. В больницу не идет: надо с работы отпрашиваться  да  и вообще  рассуждает: " Знаю я их. Смотрит, делает вид, что ей все понятно, а диагноз не может озвучить. И наконец, выпишет сорок направлений на анализы. И все.  Гуляй, Вася, не шляйся по больницам.  Как будто я пришел лишь бы на нее посмотреть.  Да ясно, диплом купила в метро  или экзамены за деньги сдавала".  Я  ему: "Давай хоть компресс поставлю, ведь больно тебе".  "Не нужны мне твои примочки, как будто помогут".  Кое - как уговорила.  Ох, поставила на ночь ему на шею компресс.  Утром встает, бодренький, мурлычет, разматывает компресс, снимает, крутит головой: "Не помогло! Само прошло!"
                ------------------------------  --  -----------------------------------
               А тут Люська , сестра моя, пришла ко мне со своей историей.  Звонит ей какая - то кикимора.  Почему кикимора?  Ну а разве нормальная будет звонить по такой, извините, проблеме?  Звонит и говорит:  "Вам звонит знакомая и очень близко  знакомая вашего мужа".  Пока Люська соображала "кто  это?", та продолжает:  "Он часто бывает у меня, а когда уходит на дежурство, то  "дежурит"  у  меня".  И  тут  Люська выдает" "Так что , храпит что ли?  В чем дело - то?"
-- "Так вам,  Людмила,  все равно, где он "дежурит"?   Люська еще раз выдает:
-- " Яхонтовая  моя,  услада " ходоков",  а есть ли у тебя  подруга?  Мне бы еще и своего любовника пристроить в хорошие руки.  И муж,  и  он так надоели,  такие  паразитские  зануды.   Если готова и любовника моего принять,  звони".   
Ну  и сестра у меня!   "Люся,  за такую находчивость  тебе положена награда, прям орден на грудь.  Ведь это перл - "храпит что ли?"  Хочешь, начну хлопотать".   А она мне говорит:  " Знаешь, Витечку моего  теперь не узнать.   Пришел, ну как нашкодивший кот, хвостом виляет, глазенки прячет.  Я не завожу разговор о той кикиморе,  хожу  счастливая, напеваю.  Предупредительный, предусмотрительный стал, по пятам ходит, не отходит.  Что ты…!  Видно, думает, что и у меня какой - то  "дежурный"  пасся".
Я - то знаю, что у Люськи сроду любовников не было и не будет, не такой она человек  А если уж что, так  она  сначала   мужа  выставит  за дверь.
                ---------------------------  --  ------------------------------
                Лето, июль, отпуск.  Посчитали свой загашник, прикинули  и решили, что  не хотим ехать  на   Канары или  во всякие Турции.  Дома, на своих постелях будем спать, а позагорать съездим в деревню  Размечтаевка.   Правда, как  вспомню про комаров  и  оводов в  деревне, так и на балконе,  думаю,  загорать неплохо.  Спрашиваю у мужа,  что за название такое у деревни - Размечтаевка?,   а он:  "Что - то шибко размечтались!" И вот едем  навестить   родителей мужа.  Складываю подарки и готовлю бутерброды  по дороге перекусить.  Спрашиваю: "Тебе на хлеб колбасу или сыр?"   "Мне, - отвечает - на колбасу  сыр".  "Так это ведь несовместимые продукты".   "Теперь совместимые, раз вместо  Канар едем в Размечтаевку".
                Приезжаем    в  эту самую  деревню,  которая называется  село  Размечтаевка.   Свекор со свекровью радешеньки, суетятся.   Разобрались с подарками, только накрыли и сели за стол - потянулся народ:  ну  как будто  с самых январских праздников деревня сидела,   смотрела в окно и нас ждала. Пришлось выносить стол во двор, сбоку тумбочки разные   прилеплять. 
                Но  посидели  хорошо, нечего не скажешь.  Дед Степаныч всех перебивал, все пытался рассказать, как он языка взял, важного, за что и медаль даже получил.   Ему кричали: "Дед, ну мы наизусть знаем это, как  со  школы  помним "однажды в студеную зимнюю пору…".  Дед не обижается.  Пели песни. А я сидела счастливая от мысли, что  Размечтаевку мало затронули  никому ненужные "перестройка,  ускорение, реформы…"  Потому что рядом был  замечательный город  тоже с удивительным названием Стоицк, и везло  Стоицку  на стоических  и  совестливых  руководителей.  Вот и выстояла Размечтаевка.
                Ну а за столом было шумно:  песни,  шутки, разговоры, как будто  размечтаевцы тыщу лет не виделись друг с другом.  Особенно волнительно было, когда все хором, дружно спели   "Гимн Советского Союза".  Текст не вспоминали,  как на  "мероприятиях",  закатывая глаза,  текст старого гимна  просто все знали.  Некоторые прослезились.  А свекор у меня гармонист, так и поплясали  с частушками.   И  даже   дед  Степаныч  не усидел,  вышел  в круг,  попритопывал.  Ну  что ты!  Правда, только правой, но все ему аплодировали.  А   частушку его я запомнила:
 "Я по речке плаваю  со знакомой Клавою,
                А  причалить не могу:  муж  стоит на берегу!"
Видно,   свои  проделки  в  молодости  вспомнил. За эту боевитость дед  опять сорвал аплодисменты.               
  Хорошо  пообщались, расходились под звездами. А  ночь была  как раз под Ивана - Купалу.  Ой…  На следующий день с утра был  театр.  В городе такого не увидишь.   А  у них  вот  какой обычай, издавна.
   В ночь  под Ивана - Купалу молодежь  в селе шутки шутит,  а утром  смотришь -  от ворот до ворот  тянутся белые полоски из опилок,  белое по черному,  а  по этим тропкам семенят любопытствующие:  "Куда  это ведет тропка?"  Опилок  полно,  ведь  в селе своя  пилорама, набирай опилки и фантазируй.   Посыпают  дорожки со значением.  Удумали, например:  от калитки  деда  Пахома   посыпали дорожку до калитки бабы Дарьи.  Утром  бабка Пахомиха   пораньше вывела козу  за калитку  попастись, а тут -   "дорожка".  Ну  она  посеменила по ней и досеменила  до двора  бабки Дарьи.   Вернулась домой и   заявила   деду,  что  с сегодняшнего дня кормить  его не будет, такого - рассякого жеребца.  А деду  лет - то… уж он и сам забыл.  Он     и  с  крыльца - то спускается  с  трудом,  не то чтобы  на крыльцо  взобраться.   Молодежь "пошутила",   откуда - то узнав, что дед лет 70 тому назад  приударивал за Дарьей, тогда еще Дашуткой.  Да… много чего узнаешь, походив по этим опилочным дорожкам.   А чтобы  меньше  узнавали, молодки   на Ивана - Купалу  пораньше  встают и метут, и  метут, разметают улицу.   Ну а кто не успел, то из  тех домов  почти с утра  слышится  звон - гром,  рукопашная.   Из - за  этих  тропок - дорожек   все  шуры - муры   становятся  известными  всему  селу.
    Да и без дорожек хватает беспокойства.   Тракторист  Егор навозил  бревен, около забора аккуратно  сложил, баню хотел подновить. Бревна никому не мешали.   Наступил  Иван - Купала,  утром в  окно  вдруг стучат: "Убирай бревна, чего   раскатал,  не проехать - не пройти!"   Выскочил Егор, смотрит: "Мать честная,  кто - то за ночь все по бревнышку раскатал, бревенчатая мостовая!"   И пока скатывал свои бревна на место,  полдня над улицей висели …  его  некультурные  выражения.   
     А  у  тетки  Полины Азановой   ее козу Зинку  под  живот перехватили широким полотенцем,  сверху сделали узел и  повесили за этот  узел  на толстую  ветку березы  прямо над  окном   избы.  Зинка и висит, как в  люльке, что - то жует,  отдыхает.   Потом, видно, устала висеть в одном и том же положении и  "блеянула".  Тетя Поля проснулась,  открыла глаза,  посмотрела на окно "не светает  ли?",  и, "свят - свят - свят!",   видит, сверху  в  окно  заглядывает какой - то козел.  Она , не сомневаясь, что это черт,  бряк перед иконой на колени,  причитая: "За грехи наши тяжкие!", начинает  неистово  замаливать  их.
   Стало светать,  тетя Поля на тридцать третий  раз перечитывает все молитвы, какие знала,  и тут Зинка заблеяла во всю  свою козлиную  силу,  тетка в страхе оглянулась…  и…  при свете, конечно, узнала свою козу.  Выскочила на улицу, а Зинка висит,  как в  гамаке  и  уже кричит, как резанная.  Тетка снять  ее не может,  только до копытец  дотянулась,  погладила  и побежала к сыну  за помощью.  Живет он на другой стороне  деревенской  улицы, этак наискосок.  Рань, только рассвело, сын  не может понять  причитания  "козу повесили!",  успел  ноги всунуть  в  тапки и за ворота…  и  видит  опилочную дорожку от своей калитки, уходящую  вдаль.  "А че это такое?", - бормочет.   Да Иван  Купала  седни!",  - кричит мать.    И он, наконец, просыпается окончательно,  ногой в тапке  пытается  разметать  опилки,   потом  влетает к  себе во двор, хватает какой - то голик  и  начинает судорожно разметать опилки,  пока спит Валюха,  жена.  Он  - то  знает, куда  ведет тропка, заветная.    Ну а тетя Поля  посмотрела на него, вздохнула и,  приговоривая: "Ахферисты!",   потопала к своей козе, уже орущей на всю ивановскую.   Проходила  мимо   конторы  и   обратила внимание, что  на двери конторы,  захватывая  и  закрывая   еще  и  окно,  висел  большущий  плакат.   На нем  крупно красивыми буквами  : " Свобода, равенство и братство! ",  а  ниже:
      Я  свой заветный  идеал:
"Свободу,  равенство  и  братство:               
                Лишь в общей бане отыскал".
    --    Вот дураки,  про  какую - то  баню  на  конторе пишут.  Ахферисты!
 И потопола  дальше к орущей Зинке, оглядываясь на сына Кольку, который домел  уже до проезжей  части дороги, забросил голик   и  торопился  снять  Зинку.  Не  тут - то было, не достать   до  нее. Чертыхаясь  побежал к  себе  за лестницей  и, наконец, козу сняли.   "Ниче, -  ругалась  тетя Поля,  - вот пойду в магазин с этим полотенцем и узнаю, у кого оно потерялось.  Паразиты!"
   Впечатлений куча.  Какая там Турция!  Мы,  проводив гостей, спали, как убитые.  И за это поплатились!  Летом в селе топят,  так  называемые,  летние кухни ( газ еще лет сто не проведут).   Мы,  ничего не ведая, не подозревая,  утром затопили печь,  нацеливаясь на обед.   И тотчас  в печи  ли,  в  трубе  ли  загудело…,  даже не передать,  и тут же загремело…   Какой - то ужас!  Мы стояли  с открытыми ртами, что просто не хватало плаката:   "Закрой варежку!"    Немая сцена закончилась,  когда мой  Витя полез на крышу  и оттуда  оповестил: "Вот паразиты!  И здесь они побывали".    И  он вытянул   распятую   ввиде  винта  с лопастями  консервную банку,  на  шпагате болтающуюся в трубе.  Сначала ругались, потом смеялись.  Удивляло, что собаки  в селе  никого  не разбудили, не лаяли ночью, видно,  были  в эту ночь  хорошей  колбасой  прикормлены шутниками.   
    Но  больше всего поразила школа:   на коньке    крыши  школы в ряд стояли три парты.  Школа  хоть  и  одноэтажная,  но с высокой  крутой  крышей.   Несколько   свежепокрашенных  парт  (стол и сиденье сбитые в одно  целое),   стояли  во дворе  школы , обсыхали,  и  за  ночь  "взлетели"  на крышу.    Сельчане стояли,  смотрели на крышу  и  смеялись, а  директор  в это время   горячо  "беседовал"  со сторожем.  Без  свидетелей,   при закрытых  дверях.   Как теперь снять эти парты, чтобы крышу не проломить?  Ну а сельчане   терялись  в  догадках:  "А  как  эти парты туда  на  крышу - то  затащили?  Это какая силища  у  шутников!"   
   Перед  обедом  пошли  мы   с Витей   в магазин, да не столько в магазин, сколько посмотреть на село.   Все уже разобрались с  ночными  проделками, кому надо -  подрались,  кто -то   еще  ругается,  в каких - то дворах обсуждают и смеются.   А на одном из домов,  прямо закрыв окно,   до сих пор  висит большой лист ватмана:   "Мир, труд, май"  лучше, чем  драки, дармоедство,  середина февраля".  Ну, понятно, что за семейка там  обитает,  до  сих пор спят.   Ведь не только  дорожки, но и все остальное делается, вывешивается со значением.   Летом в  селе много молодежи  - свои  да еще из города приезжают к родне порыбачить, позагорать.   Думаю, приезжие студенты  плакатами занимаются,  а  местные  всем остальным.  На почте  висел ватман  с  рисунком:   на носилках   заносят    в  больницу обмотанного  бинтами,  перевязанного  человека, рядом  семенит врач и участливо спрашивает:  "Это  кто же,  голубчик,  вас  так  отделал?   --  "Да я  на  автобусной  остановке  решил  пошутить,  сегодня  первое  апреля,  назвался  Чубайсом!"   И  приписано  еще  одно  пояснение к этому рисунку:  "Били - били,  колотили,
                Про  автобусы  забыли,
                Кулаками  вновь  и  вновь,
                Знай  народную  любовь!"   
   И  совсем  неожиданное  здесь  в  селе  посвящение  (помните  такого?)  Фурсенко:
                "О,  Фурсенко,  ты  чей  же  внук,
                Кто  повелел  тебе  беречь   Россию  от  наук?"
  Словом,  как говорит  Петросян,  "очучения   непередаваемые".  Ехали  на  три дня, прогостили  две недели.  Не пожалели.  Витя рыбачил, я около него  загорала, картошку родителям окучили, я похудела,  и народ там задушевный.   Научилась  в  грибах  разбираться, собирать понравилось.  Решили  на следующий год поехать на Байкал,  на  следующий - следующий  на Алтай.  Говорят, с горным  Алтаем  никакие  Швейцарии не  сравнятся.    И  на  Камчатке  хочется  побывать.  А  сюда  зимой,  и  летом   хоть на недельку  будем  приезжать.   Страна - то у  нас огромная  и в ширину,  и  в  длину, разные широты,  разные  неповторимые красоты.  Заказывай места по  интернету,  по  телефону   и путешествуй.  "Широка  страна  моя  родная…"
                Евгения  Мартыненко