Как я поняла, что сама тебя придумала

Когда мы целовались (точнее, я представляла, что мы целовались, но для удобства рассказа я не буду упоминать, что этого не было), мне казалось, что я совсем не умею целоваться и делаю это отвратительно. Только потому, что этого не было на самом деле.
Мне нравится та музыка, что ты слушаешь, хотя порой она совсем разнится с той, что слушаю я. Попробовала послушать музыку друзей из соцсетей – похожие ощущения. Я сама отобрала чужеродную музыку и решила, что она – твоя, часть твоего образа.
Теперь мне всё понятно. Вот почему нельзя было (тебе не нравилось) гладить или обнять тебя в метро. Потому что некого, это нереально физически. Почему нельзя было просто посидеть поболтать с тобой в кафешке, почему ты спешил уйти оттуда как только кончалась еда – да потому что нереально в людном месте говорить с самой собой.
Ты мне подарил классный шарф, который безмерно подходит ко всем вариациям моей верхней одежды. Разве мужчина вообще может подарить такой шарф? Разве я не могла купить его сама? Он бы мне очень понравился и не как подарок, а как товар в магазине. Готова поспорить, я бы не прошла мимо и купила бы его.
Я дарила тебе шоколадки. И какой-то лосьон после бриться решила подарить, когда заметила, как раздражается от этого твоё лицо. Шоколадки давно съедены, а лосьон так и стоит на моей тумбочке. Очевидно же, что сладкое я могу и сама съесть, а лосьон после бритья мне ни к чему. Плюшки в виде сердец на день Валентина из той же оперы – пекла вроде как для тебя, а едим мы с соседкой.
Вот откуда ноги растут у нестабильных впечатлений о твоей внешности. То твои волосы виделись мне тёмными, то светлыми; то уши мне совсем не понравились, а потом показались с красивыми и правильными раковинами; нос воспринимался неаккуратным и безынтересным, а потом вдруг оказался с характером и примечательным; то ты казался мне совсем худым, а потом привиделся вполне удовлетворительным. А какие метаморфозы лица – то живое и необременённое, то такое, будто ты постарел лет на пять. Абсолютно неустойчивый образ.
Вот почему мы так редко виделись – мне сложно было скрывать от окружающих своё помешательство. Неудивительно, что никто из моих друзей или родных не имеет о тебе ни малейшего представления, а если и задавал кто-то вопрос, то ставил меня этим в тупик.
Не знаю, чем ты занимаешься, не представляю, чем живёшь. Скорее всего слишком предаюсь эмоциональным образам, не стараясь додумать и подкрепить какими-то материальными фантазиями.
Кажется, за этот период я курила, пила виски. Вряд ли это могло так затуманить сознание, да и беспричинно я этим не занимаюсь. Меня заела тоска одиночества? Вполне возможно. У меня есть друзья и родные, питающие ко мне тёплые чувства, что по весне и осени, в период эмоциональной неустойчивости, не защищало от чувства собственной ненужности.
Видимо, чтобы избавиться от этого чувства, я обратилась к каким-то светлым образам из прошлого. Женя, 27 лет, день рождения 17 октября – мне сразу показалось это очень знакомым. Тому Жене как раз было бы 27, день рождения 18 октября, почти плагиат. Осталось лишь подправить кое-что и раскрыть образ. Простой работяга в сантехническом магазине не подходит, нужно нечто творческое. Длинные волосы – дань несерьёзности времён юности, можно убрать. Рост чуть выше моего – неинтересно, надо прибавить. А голубые глаза оставим, мне нравятся. Конечно, необходимо додумать немного драмы. Не эту безграничную ревность, а что-то ещё. Сложно придумать реалистичную трагедию, всегда будут нестыковки, куда проще – ссоры на пустом месте. А что, вполне себе переживательно, как нервы пощекочешь, так сразу чувствуешь, что ещё живая.
Держу пари, я не получу подарка на день рождения от тебя. Если ещё букет красивых роз я могла когда-то купить сама себе, то тут я переиграла. Ты спрашивал, что я хотела бы получить. У меня не было идей, поэтому я просила, чтобы ты нарисовал котёнка. Я не умею рисовать котят, я не смогу этого сделать.
Не могу сказать, что надо готовиться морально, чтобы получить потом этот удар реальности. Я не раз говорила тебе об эфемерности твоего образа, сравнивала всё со сказкой, говорила, мне кажется, вот-вот придёт Сатана и спросит хитро: «Ну что, нравится? Хочешь, чтобы это было твоим – отдай мне душу».
А что, если большая часть прошлого и воспоминаний – такая выдумка?