Призвание

Гонимый жарким южным ветром,
Я сам к себе пришел с советом.
Хотелось очень стать бессмертным,
И я богам чиркнул письмо.

Мол, дорогие олимпийцы,
Могу к вам присоединиться?
Я не лентяй и не убийца,
Да и характер - ничего.

Я всё могу, я всё умею,
Лишь о судьбе своей жалею,
Сдается мне, что не успею
Так много дел за краткий век.

И я вам буду всех полезней -
Избавьте только от болезней,
И, как поётся в старой песне,
Счастливым станет человек.

Могу вам быть во всём подспорьем:
Мостить пути по плоскогорьям
И корабли топить на море,
И врачевать болезни все.

Могу быть мировым судьёю,
Быть для преступников петлёю,
Летать дозором над землёю,
Забыв о взлётной полосе.

Я буду править облаками,
Врагов бить голыми руками,
Железо в домнах лить веками,
Пусть даже мир померкнет вдруг...

Я всё могу, я всё умею,
Боюсь лишь только - не успею,
Жить вечно - лучшая идея.
Примите же меня в свой круг!

Тут мне в лицо подуло бризом,
Ответ небес звучал сюрпризом,
Спустился с неба голубь сизый
И звучным басом произнёс:

"Послушай и запомни, смертный,
Будь ты хоть триста раз приметный -
Не для тебя чертог заветный,
Таящийся в сияньи звёзд!

Куда тебе тягаться с нами?
Ты лучше жертвуй деньги в храме!
Земными существуй дарами,
Забудь о том, о чём просил!"

Обдав меня своим презреньем,
Он сгинул, так как был знаменьем.
На небо я взглянул с сомненьем,
И гнев придал мне больше сил.

Я не искал безумной славы!
Но утонул, хотя не плавал.
Во тьме ко мне подкрался дьявол
И сразу приступил к торгам:

"Всё дам. Для всех ты станешь нужным,
Взлетишь на волю ветром южным,
Всю жизнь ты слишком был послушным.
Как видишь - ты не мил богам.

Богатым станешь ты и славным,
И среди прочих смертных - главным,
И всё - одним движеньем плавным,
Как только стукнем по рукам."

И слышу... страшно сердце бьётся...
Кричу "душа не продаётся!"
И дьяволу не удаётся
На шее затянуть аркан.

Облил его святой водою,
И он уполз, шипя змеёю,
Сидит, как прежде, под землёю,
А может, рыщет по лесам.

Людей пугает, судьбы гробит,
Влюблённых ревностью коробит.
Смертельный яд в его утробе,
А для чего - не знает сам.

И все, увы, сложили руки,
И мрут от серости и скуки,
И ждут чудес или поруки,
И не хотят поднять голов.

Я тоже шёл по жизни боком.
Теперь научен я уроком
И в окружении жестоком
Я не жалею больше слов.

И понял я, что не завишу
Я ни от высших, ни от низших.
И в схватке с серостью нависшей
Я не намерен отступать!

Проплыли дни, недели, годы,
И вышел оптимизм из моды,
И люди огненной породы
Теперь предпочитают спать.

Но верю я, найдётся средство
Воспитывать героев с детства!
От них останется наследство,
Какого нет на небесах.

Мечтав разить пером, как шпагой,
Я стал чернилом и бумагой,
Чтоб волшебством, подобно магу,
Зажечь огонь у вас в глазах!