Кампания 1942 года. Глава 240

                Глава 240.


 
 Вечером 19 июня 1942 года коренастый и краснолицый командир 40-го моторизованного армейского корпуса генерал танковых войск  Штумме, поблёскивая моноклем, с которым не расставался с времён службы в кавалерии, угощал сослуживцев плотным ужином у себя в корпусном штабе, развёрнутом на даче советского партийно-хозяйственного функционера под Харьковом.   Дача была добротная, двухэтажная, с гаражом. Обед был под стать обстановке. Стол ломился от деликатесов. Генерал Штумме любил выпить и хорошо закусить в компании друзей.

 - Нет-нет, господа. Аскетизм - это не для меня. Война и так скверная штука, зачем же усугублять положение плохим питанием?

 За столом сидели начальник корпусной артиллерии генерал-майор Ангело Мюллер,  командир 23-й танковой дивизии генерал-майор фон Бойнебург-Ленгсфельд, командир 3-й танковой дивизии "Медведь" генерал-майор Брайт, командир 29-й мотодивизии генерал-майор Фремерай, начальник штаба корпуса подполковник Франц, начальник Оперотдела подполковник Гессе, адъютант подполковник Момм и порученец лейтенант Зейц.

  - Несколько последних деньков досуга, господа, а потом мы выступаем. И дай-то бог нам этим летом поставить Сталина на колени и закончить войну.

 Все выпили. Подали жаркое из косули, подстреленной в лесу подполковником Францем. Ароматное мясо запили крымским шампанским и закусили чёрной икрой. То и другое доставил на дачу прямо с харьковского вокзала, где разгружался тыловой эшелон, начальник штабной столовой.

Корпус генерала Штумме был сформирован на основе остатков 2-й танковой армии Гудериана, частично послужившей также основой для формирования Африканского танкового корпуса генерала Неринга. Корпус Неринга сражался теперь под стенами Тобрука. Сообщения о падении этой английской крепости ожидали с часу на час.   

- Господа! Предлагаю тост за генерала фон Макензена, разгромившего Тимошенко и Малиновского на Северском Донце. Это его танки открыли нам дорогу в тыл к русским. Нам, в сущности, остаётся лишь поставить победную точку в блестяще проведённой Макензеном операции. И пожелаем ему новых успехов. Макензен ударит справа от нас, и нам не придётся тревожиться за свой правый фланг. 

 Все шумно поддержали командира.  На часах было без пяти минут десять. В столовую вошёл телефонист и шёпотом отозвал начальника Оперотдела. Подполковник Гессе встал и последовал за телефонистом вниз. Когда подполковник вернулся, на нём лица не было. Веселье за столом сразу стихло.

 - Господа! Пропал майор Райхель, начальник Оперотдела 23-й танковой дивизии.  В два часа дня он вылетел на "Физелер-Шторхе" в расположение штаба 17-го армейского корпуса. С тех пор о нём нет никаких известий. Самолёт пропал. При майоре находился планшет с оперативными картами и секретной корпусной инструкцией для командиров дивизий.

 Генерал Штумме вскочил из-за стола и, стуча сапогами, сбежал вниз. За ним последовал начальник штаба. Они вместе с подполковником Гессе стали тут же обзванивать командиров частей на передовой.

 Вскоре последние сомнения отпали: между 16 и 17 часами артиллерийский наблюдатель 336-й пехотной дивизии  заметил, как из чёрного грозового облака вывалился "Физелер-Шторх" и совершил вынужденную посадку на ничейной территории. 

 Перед рассветом 20 июня к месту вынужденной посадки прибыла усиленная разведрота 336-й пехотной дивизии. Другая разведрота прикрывала первую с флангов и тыла.

 Самолёт стоял, завалившись на крыло, в труднодоступной низине. Бензобак был пробит пулей. Горючее вытекло. Следов пожара в кабине не было.  Все приборы с приборной доски были аккуратно сняты. Никаких следов майора Райхеля и пилота лейтенанта Деханта поблизости не обнаружили. Планшет с документами исчез. Поодаль нашли две свежие могилы. Их раскопали. В могилах лежали два обезображенных до неузнаваемости трупа в одном белье. Перед смертью этих двоих жестоко пытали. В официальном отчёте о происшествии зафиксировали, что личности погибших немецких офицеров были установлены, а тела их опознаны сослуживцами. Однако полной ясности в этом вопросе не осталось, и некоторые офицеры штаба 6-й армии уже по горячим следам называли официальный отчёт фальшивкой.   

 Генерал Штумме, подполковник Франц и командир 23-й танковой дивизии были в тот же день отстранены генерал-полковником Паулюсом от командования и отправлены в Ставку Гитлера, где предстали перед судом военного трибунала. Руководил заседанием Герман Геринг. Слушание дела продолжалось двенадцать часов. Приговор оказался сравнительно мягким. Гитлер был в Бертехсгадене и о случившемся узнал позднее. Штумме приговорили к пяти годам тюрьмы,  его начальника штаба - к трём. В вину обоим было поставлено прямое нарушение приказа Гитлера не посвящать в оперативные планы, имеющие отношение к операции "Блау", дивизионных командиров и штаб-офицеров. Спустя месяц обоих осуждённых без шума помиловали, освободили и отправили воевать в Африку к Роммелю. В октябре генерал Штумме был убит под Эль-Аламейном.

 Командование 40-м мотокорпусом за три дня до большого наступления принял ветеран армии Гудериана генерал танковых войск граф фон Швеппенбург. 

 23 июня 1942 года 40-й мотокорпус взломал оборону Юго-Западного фронта в междуречье рек Северский Донец и Оскол, смял левый фланг 9-й гвардейской стрелковой дивизии генерала Белобородова, прикрывавшей правый фланг 38-й армии генерала Москаленко на стыке с 28-й армией, и с ходу занял станцию Гусинка - ключевой узел рокадных коммуникаций 38-й армии севернее Купянска.

 В ночь на 24 июня маршал Тимошенко приказал генералу Москаленко оставить сильную позицию в Купянске и отвести 38-ю армию за реку Оскол. Связи с Белобородовым у Москаленко уже не было, дивизия была отрезана противником от главных сил его армии, и Тимошенко переподчинил дивизию Белобородова 28-й армии, включив в состав 3-го гвардейского кавалерийского корпуса генерала Крючёнкина. 

 Крючёнкин связался с Белобородовым.

 - Будем вместе с вашими гвардейцами, генерал, вести арьергардные бои на рубежах рек Нижне-Двуречная и Верхне-Двуречная.  Неделю как-нибудь продержимся, а тем временем стрелковые дивизии отойдут за Оскол. Обстановка в 28-й армии, не скрою, очень тяжёлая. Паулюс наседает, у него неожиданно много танков и авиации, его войска мобильны и обтекают с флангов наши потрёпанные соединения. Вам, я слышал, тоже сильно досталось в Гусинке?

 - Моих гвардейцев вместе с последним резервом выбили из Гусинки. Теперь мой левый фланг совершенно открыт и танки противника с мотопехотой уже заходят в тыл моему 18-му полку.

 - Что собираешься делать?

 - Думаю сворачивать фронт и немедленно отходить за Нижне-Двуречную.

 - Добро! Ночью оторвёшься от противника и отойдёшь левым флангом к Кутьковке.

 Манёвр увенчался успехом. Белобородов отвёл дивизию за Нижне-Двуречную и развернулся, заняв участок фронта в расположении корпуса Крючёнкина.

 40-й мотокорпус следовал за Белобородовым по пятам.

 26 июня четыре полка немецкой мотопехоты  с шестью десятками танков атаковали Белобородова на узком участке между Кутьковкой и Двуречной, прорвали оборону 22-го гвардейского полка и ворвались авангардом в Кутьковку, в расположение штаба полка. Командир полка подполковник Романов был в войсках на передовой и руководил боем, не давая противнику ввести в прорыв вслед за авангардом второй эшелон. В этом Романову помогали счетверённая зенитно-пулемётная установка, приведённая им из штаба полка, и приведённая оттуда же батарея 45-миллиметровых пушек. В отсутствие командира на единственной деревенской улице Кутьковки, во дворах и на огородах завязался ближний бой. Обороной штаба в течение часа руководил командир сапёрного взвода  лейтенант Кезарь с группой автоматчиков. Затем к нему на помощь прорвался с отрядом инженеров и тыловиков командир службы химзащиты лейтенант Ойгенблик. Объединив усилия, они контратаковали и выбили немецкий авангард из Кутьковки. Тем временем фронт 22-го полка был восстановлен контратакой батальона старшего лейтенанта Воробьёва. Оставив на поле боя сгоревший танк, немцы отступили.

 В следующие четыре дня немцы перед фронтом Белобородова ограничивались разведкой боем. Они накапливали силы на новом рубеже и проводили перегруппировку.

 Вечером 1 июля в штаб Белобородова позвонил встревоженный Крючёнкин. Его 6-я гвардейская кавалерийская дивизия не выдержала сильного удара и отошла, оголив фланг Белобородова.

 - Сворачивай фронт. Ночью отрывайся от противника и отступай за Верхне-Двуречную.   

 Всю ночь, пока дивизия Белобородова отступала на восток, оставшиеся на позициях из каждого полка роты арьергарда вели беспокоящий огонь. В 5 часов утра загремели немецкие орудия и на опустевшие позиции посыпались бомбы с немецких "Юнкерсов".  Роты арьергарда изобразили поспешное отступление, однако отступили не на восток, куда ушла дивизия, а на север, параллельно фронту. Противник устремился в погоню батальонной колонной мотопехоты. Арьергард Белобородова завёл преследователей в огневую ловушку. Расстрелянные с близкого расстояния артиллерией 28-го гвардейского артполка, немцы рассеялись, оставив на дороге до 500 человек убитыми.

 До полудня противник зализывал раны. После полудня немецкое наступление возобновилось. Войска 40-го мотокорпуса атаковали позиции Белобородова и Крючёнкина на восточном берегу Верхне-Двуречной. После шестой по счёту атаки оборона затрещала в нескольких местах. Центр Белобородова был прорван. Ночью аванпосты противника вышли к реке Оскол в тылу у гвардейцев. Обстановка стала критической. Связь с войсками в штабе Белобородова то и дело пропадала.

 Отправив комиссара Бронникова на позиции полка Романова, генерал Белобородов отправился в 31-й полк. Ночь была ясная. Генерал ориентировался по звёздам и по взлетающим над позициями противника ракетам.  Полковник Докучаев, известный в дивизии шутник и балагур, на сей раз был сдержан и весьма бледен.

 - Снарядов и патронов нет. Люди валятся с ног от усталости. Не спят вторую ночь подряд.

 - Ведите в окопы.

 В окопах стучали лопаты. Слышно было, как сыплется на бруствер выбрасываемая земля. Никто не спал. Работали быстро и молча.

 - Попрошу кавалерию помочь снарядами. Думаю, завтра на нас пойдут танки. Продолжайте работать.

 Убеждать никого не приходилось. Каждый гвардеец знает, что в открытом поле от танков спасёт только глубокий крепкий окоп.

 В штабе дивизии, куда вернулся Белобородов, зазвенел телефон связи со штабом корпуса.

 - Слушай мой последний приказ, Белобородов. Я принимаю по приказу штаба фронта командование 28-й армией и увожу кавалерию на север, к Валуйкам. Там сейчас труднее всего. Оставляю тебе 32-ю кавалерийскую дивизию полковника Москаленко. Он удерживает понтонную переправу у тебя в тылу. Немедленно переводи артиллерию и обозы на восточный берег Оскола. Приказ ясен?

 - Ясен.

 - Ну, до встречи. Свяжись со штабом фронта. В случае чего действуй самостоятельно.

 Над рекой Оскол сгустились сумерки. Кавалерия генерала Крючёнкина снялась с позиций и ушла в тыл, оставив дивизию полковника Москаленко охранять предмостное укрепление в тылу у генерала Белобородова. Уводя корпус на север, Крючёнкин оставил 32-ю кавалерийскую дивизию, выполняя просьбу командарма 38-й армии, отца полковника Москаленко. Наступила тишина.

 За час до полуночи тишину разорвал гром канонады. 6-я армия Паулюса начала артподготовку наступления. В полночь над передовой взвились осветительные ракеты. Стало светло как днём. Дивизия генерала Белобородова была атакована по всему фронту. Донесения от командиров полков были лаконичны и похожи друг на друга:

 - Веду ближний бой. Патроны на исходе. Отбиваюсь на штыках и гранатах.

 Атака следовала за атакой. Главный удар немцы нанесли в центре построения Белобородова. Гвардейцы полковника Докучаева дрогнули и попятились к Осколу. У реки их встретили немецкие автоматчики, оврагами и лощинами просочившиеся в тыл.

 В штаб Белобородова позвонил полковник Москаленко:

 - Меня обошли с правого фланга. Немцы вышли к берегу Оскола и заняли Колодезное. Теперь они навалились на мой фланг, рвутся к Каменке и угрожают переправе.

 - Связь со штабом армии поддерживаешь?

 - Связи нет.

 - Продержись до рассвета. Похоже, в тылу за нами больше никого нет. Нельзя дать немцам переправиться: это поставит обе армии - 38-ю и 28-ю - в крайне тяжёлое положение. Я немедленно начинаю отход за реку через Каменку. Перед рассветом прикрою твой отход своим арьергардом и огнём артиллерии. К утру оба уйдём за реку и взорвём переправу.

 - Буду держаться.

 Белобородов позвонил на левый фланг полковнику Кондратенко:

 - Дивизия отступает за реку. Твой полк самый боеспособный. Разворачивай правый фланг и прикрывай отход.

 Полковник Кондратенко и полковник Москаленко оба справились со своими задачами. К рассвету 3 июля обе дивизии ушли за Оскол и взорвали за собой переправу.

  В предрассветных сумерках из оврагов и лощин на западном берегу к воде устремились немецкие пехотинцы с плотами-поплавками и штурмовыми лодками. Несколько залпов тяжёлых орудий артполка Белобородова с противоположного берега рассеяли атакующих, пытавшихся с ходу форсировать водную преграду без поддержки авиации, громившей в это время 28-ю армию. 

 В полдень в штаб Белобородова позвонил генерал Москаленко:

 - Генерал Белобородов? Вы снова под нашим командованием. Держите фронт по восточному берегу Оскола. Слева от Вас - наша 300-я стрелковая дивизия. Разграничительная линия в 10 километрах севернее станции Двуречная. Справа от Вас - 38-я стрелковая дивизия 28-й армии. Локтевую связь с правым соседом установите сами. Главная задача - не допустить прорыва немцев через реку к рокадной железной дороге Валуйки-Купянск. 

 В районе станции Двуречная в начале июня Белобородов выгружал свою дивизию из эшелонов. Теперь у него в 18-м гвардейском полку осталось 1600 человек, в 22-м - 1260, а у балагура полковника Докучаева в 31-м полку и вовсе осталось 940 человек. В артиллерийском полку из двенадцати 76-миллиметровых пушек осталось девять на 18 километров фронта, а из дюжины противотанковых "сорокапяток" - и вовсе четыре. Большие потери гвардейцы понесли и в пулемётах. Дивизия остро нуждалась в пополнении людьми и техникой. Командарм Москаленко пообещал решить эту проблему при первой возможности, а до тех пор придал дивизии армейские части усиления - 9-ю танковую бригаду и 5-й гвардейский миномётный полк.

 На фронте 38-й армии на два дня установилось затишье. Граф фон Швеппенбург спешно перебрасывал свой мотокорпус на север, к Волчанску. Генерал-полковник Паулюс сосредоточивал силы 6-й армии на берегу Оскола. Главные события операции "Блау" разворачивались в эти два дня севернее, в полосе наступления группы фон Вейхса. Они развивались катастрофически для Брянского и Юго-Западного фронтов.