Обещание

Однажды ночью я плохо спал. Была осень, за окошком моросил мелкий дождь. Я думал о давно усопших родителях, жена днём уехала навестить дочь с мужем, своего внука. Я дома остался один, на душе было грустно, я вспоминал об ушедших годах.  Наконец под утро я уснул и приснился мне очень странный сон о далёком прошлом, когда меня и на свете ещё не было.

       Шёл октябрь 41 года. Мои родители уезжали из Москвы в Свердловск в эвакуацию с авиационным заводом. На улице шёл мелкий дождь, всё небо заволокло серыми тучами, день был хмурый. И видел я себя пожилым человеком в старых сапогах, серой старой военной шинели без знаков различия, серой шапке. В руках я нёс узелок с пожитками, чемодан. Я тоже ехал с заводом в Свердловск. Я сел в товарный вагон, наспех приспособленный для людей, с деревянными нарами в два этажа. Тут ехали муж и беременная жена, с виду лет около тридцати. Мужчина худенький, с уже лысеющим лбом, в сером пальто, кепке, на ногах ботинки с калошами. Женщина в тёмном пальто, сером шерстяном платке на голове, стареньких ботиночках. Я познакомился с ними, мы сидели рядом. Скоро поезд тронулся, два паровоза тянули длинный состав с открытыми платформами под брезентом с заводским оборудованием, товарными вагонами с людьми. Его сопровождали военные, на одной платформе была зенитка.

        Мои попутчики и я разделись, сняли пальто, головные уборы. Мужчина - Николай Иванович, женщина - Мария Васильевна. Мужчина был в сером костюме, женщина в зелёной кофточке, тёмно-сером платье. Мы разговорились, достали продукты, открыли мясную тушёнку, варёный картофель в мундире, у меня были солёные огурцы в баночке, я поделился с попутчиками. После пили кипяток из большого медного чайника с сахаром и сухарями. Мне понравились Николай и Мария, женщина была разговорчивой, добродушной, муж вёл себя сдержанно, мало о себе говорил. Мне он показался человеком серьёзным, ответственным, но часто кашлял. Я его спрашивал: не заболел ли он, но Николай говорил, что ничего страшного у него нет, немного простыл. Чтобы как-то развлечься я запел песню:

- Что стоишь, качаясь, тонкая рябина,
Головой, склоняясь до самого тына…

        Николай и Мария слушали эту песню, позже подхватили и запели со мной. У Николая был хороший слух, он подстроился ко мне, у Марии звонкий высокий голос, а слух неважный. Мы доехали до полустанка, поезд остановился. Николай кашлял, а воды уже не осталось в чайнике. Тогда я взял большой чайник и выскочил из вагона к небольшому деревянному дому набрать там кипятка. Я пошёл раздетый в старой военной гимнастерке. На улице погода разгулялась, светило солнце, хотя день был уже наисходе.

       Вдруг послышался прерывистый гул летящих немецких самолётов. Поднялся шум, крики, послышались частые тревожные гудки паровозов, народ высыпал из вагонов поезда. Солдаты приготовились из зенитки отражать нападение вражеской авиации. Некоторые солдаты стреляли по самолётам из винтовок, слышался треск пулемётной очереди, залпы выстрелов. Я всё же забежал в дом, чтобы из бака налить кипяток в чайник. В это время послышался жуткий свист авиабомбы, раздался страшный грохот у вагонов поезда. После ещё взрыв недалеко. Из дома вылетели стёкла окна вместе с рамой. Я, когда вылезал из вагона, сказал почему-то Николаю и Марии

 - Мы с вами ещё встретимся, увидимся и споём много песен. Поговорим с вами обо всём - сказал это, чувствуя долгую разлуку. 

      Внезапно авиабомба ударила прямо в дом, где я был. Сильный грохот оглушил меня, резкая боль во всём теле, огонь перед глазами, падующие доски, камни, изуродованный чайник и темнота, пустота. Больше я ничего не чувствовал.

      Тут я проснулся от этого страшного сна, у меня ломило всё тело и жгло. Я сразу подумал:

      - А ведь это мои родители были во сне, только гораздо моложе. Я исполнил обещание, встретился с ними 17 января 1950 года, когда родился и жил с ними. А сколько я пел песен со своими родителями, так и не счесть. Папа и мама пели старшему брату и мне песню «Тонкая рябина» у колыбели. Прошло много лет, давно уже нет моих родителей. Мы все пожилые люди, у каждого из нас свои семьи, дети и внуки. Жизнь далеко нас всех разбросала друг от друга. Брат волнуется за меня, часто звонит из Израиля, спрашивает о моём самочувствии, ведь мне грозит операция на сердце. Приехать к нему я не могу, да и он ко мне не может, так же, как и сестра. В душе звучит песня родителей, да и м
- Что стоишь, качаясь, тонкая рябина,
Головой, склоняясь до самого тына…

          Я говорю себе и им: Мы ещё встретимся с вами!

В. Коган.  13 декабря 2014 года.