Опавшие цветы остаются узором

 В  переписке  идет речь  о произведениях  Автора, собранных  в  сборник  "Теплые  выплески : гейзеринки  и  бульки".  Поэтому  рекомендуется  предварительно  озакомиться  с ними


ОПАВШИЕ  ЦВЕТЫ  ОСТАЮТСЯ  УЗОРОМ  НА  ВАЗЕ

    На днях получил почтовый пакет из Академии Наук.В нем  оказались два конверта: потолще и потоньше.
Открыл первый, надписанный от руки.

Из письма Секретаря Коллегии Академии Наук Н.Х.:
    « Дорогой Уважаемый ...! Вы, конечно, удивитесь,увидев это письмо, написанное от руки, да еще и таким почерком.
    За последние годы  я напечатала на моей «Оптиме»  тысячи  писем , но Вам  мне захотелось написать от руки.
Правда, последнее время руки начали дрожать, в особенности, когда нервничаю. А сейчас я действительно немного волнуюсь, так как, не являясь сторонницей использования  служебного положения в личных целях , тем не менее никогда бы себе не простила, если бы не воспользовалась такой возможностью, предоставленной самой Судьбой. Позвольте выразить...»...

«...А с моей «Оптимой» мы уже так сроднились, что мне ее ни один компьютер не заменит. Нет, компьютер  у  меня, конечно, стоит, и ,говорят, что самый «крутой», ( простите,никак не могу привыкнуть к этим новым значениям слов), но работать я на нем не могу-  нет того чувства клавиатуры, да и звуков , как у моей Опти.
     Ее, конечно, мне подремонтировали, подновили, да и лентами  с  копиркой снабжают.  ( Георгий Петрович  взял  все под свой контроль. Хотя он для меня все тот же Гоги, как он представился ,когда подавал документы в аспирантуру).
    Потом я на ней  все его работы и диссертации печатала.
Как и многим другим,.. по ночам. Так и подняла на ноги моего Максима. Так что  Опти и для  всех  них тоже , как родная.
 А на компьютер  Гогины  сотрудники  поставили  особые программы и  теперь у меня  там большой аквариум. И  рыбы часто меняются. Очень интересно, и успокаивающе действует...и  на посетителей  тоже.
     Ребята еще и от себя  постарались:  разработали  и  установили  еще что-то, чего  в нем не было,  и теперь я могу иногда  разложить любимый  пасьянс  «Наполеон», или «Дамы» , а если совещание затягивается, то и перекинуться  в  «1001 очко» , «Шестьдесят шесть», или «Девятку».
 Но такое бывает редко,так  как  в  приемной  все  время посетители
Сюда же забегают ко мне на чашку чая, посплетничать, или ребенка оставить, когда некому присмотреть...

     Простите великодушно, я ведь совсем о другом хотела  Вам отписать, да вот как-то отвлеклась, успокоилась, пишу,как близкому человеку. И почерк,как видите, улучшился...»
   ... «  Официальное письмо с уведомлением о Вашем избрании в Академики  и решении  об  издании  академического  сборника  Ваших  произведений  Вы  , наверное,уже прочли. Но ,я  думаю, Вам ,как писателю,будет интересно  узнать  некоторые  подробности заседания Коллегии, тем более, что я уже и не помню сколько лет веду их протоколы »...
    «...Не думаю, что меня обвинят в утечке служебной информации и  возникнут какие-нибудь неприятности , потому что это- всего лишь личные впечатления человека с репутацией, которую , как говорила  о  себе  незабвенная  Раневская,  даже неплохо  было бы и подмочить.
    Кроме того, я столько  лет  проработала  здесь  на  всех  уровнях секретарской  деятельности  и у меня такая  система  кодировки  и хранения  документации, что, как Вы совершенно  точно  изволили выразиться, никакому  «самому  наивысококвалифицированнейшему»  хакеру  (Господи, что  за  слово - «хакер»!)  в ней  не разобраться...
 Еще при академике С. меня  хотели проводить на пенсию, но через неделю вернули. Очевидно,  потому,  что  в  нашем деле  свой,                «списифический»  талант  нужен, а  не  кофе  варить, или  какие-то дипломы  институтов  информатики  иметь, или  протеже. 
Даже самых  главных...»..
Здесь  можем  немного  пропустить  и  вернемся  к  Коллегии.
«......, как проходило само заседание. Постараюсь  дополнить   эти записи  своими   впечатлениями.
...Коллегия  собралась  в  полном  составе,чего  даже  я  не  помню  за все годы. Позвольте  мне  небольшую  вольность: так  как  они  все — академики, то  я  званий  уже  не  буду  указывать. Тем  более, что большинство  я  знаю  еще  с  их  аспирантских   лет...
 Мне  так  бывает  иногда  смешно  на  них смотреть -  одни  отпустили  бороды  разных  фасонов, другие  стали прикрывать лысины шапочками (я из называю «академки»; помните, как у Павлова?), держатся  солидно, говорят медленно... 
 ...Пришел (точнее, привезли на коляске)  даже  Нечуй- Колоссовский. Господи, как  он  сдал  за, дай  Бог  памяти,... последний юбилей.., 4 года!
 А  ведь  какой  красавец  был! Все за  юбками бегал... Когда только успевал  так  работать?!
Тоже,  наверное, нужен  своеобразный  талант!
Кстати, как только  перешли  непосредственно  к  рассмотрению  Ваших «Тёплых  выплесков»  (Боже, какая прелесть - «гейзеринки»  и  «бульки» !)  и  прочли  эпиграф - «Особенно  мне  нравится  всё!»,- он сказал, что  для него вопрос  уже  ясен  и продолжение заседания  (по крайней мере, дальнейшее  его присутствие  на  нем)  не имеет смысла. Потом  попросил  меня передать  ему распечатанный экземпляр  Вашего  сборника  и  проголосовать  вместо  него  в качестве  доверенного  лица.
И укатил на своей коляске, – а кто помешает?
Ему только Власьевна, домработница, указ, дай  Бог ей терпения!
А  проголосовать он  поручил  мне потому, наверное, что вспомнил, как при своем предыдущем голосовании  он  (а  у него же  паркинсон)  уронил  мне  шар на ногу. А шары  у нас тяжёлые, еще с прежних времен, – из  кости, как биллиардные, так что  мне  рентген  делали, а  потом  и  два  ногтя  пришлось срезать.
 Правда, он  мне  на  дом (вот что значит - Интеллигент!)  прислал букет  хризантем  и  большой грильяжный  набор «Ассорти» .
 Господи, какие же раньше выпускали  вкусные конфеты!...Помню, в пятидесятых  продавлись  «Кавказские»; говорят, они  были из  сои - не знаю, но их вкус  так и остался со мной. Сейчас всё из сои, но таких уже нет... Да-а... Как, впрочем, и настоящих интеллигентов...За  Вашим исключением, разумеется...В  Вашем языке чувствуется....Не  знаю, как  насчет  вклада  в  грамматику, но  какое точное  и  чудное  слово  «мужчинно»!....
...Должна сказать, что такой непринужденной  обстановки, как  на
этом заседании, я давно не помню. Только что сидели все такие важные, солидные, а после  Вашего  «Заявления»  с  предложением  ввести  родительскую  степень  сравнения - стали вести  себя, ну, словно  дети, - только палец  покажи. Начали дразниться  «самыми – наисамыми», а  ВКК, который третий  раз  женился  и  С.К., которая  развелась  с  третьим мужем, – стали  величать  «самыми-наисамейшими»!
Началось  такое   веселье, что даже нашего  «Пиквика», директора  института  питания, разбудили. (Обычно, он, как Рязанов  в «Гараже», все заседания  спит).
Пришлось  устроить  перерыв...“

   Дальше  идут  сейчас  для  нас  не  важные   выписки  из  выступлений  литературоведов,  философов,  искусствоведов...

«... Извините меня, но все  они, мне кажется, совершенно
разучились  говорить  понятным  языком.Поучились  бы  у  Вас, что  ли!..)
       Что-то  я  отвлеклась, а  время, ведь, уже  позднее, а  мне  еще столько  хотелось  Вам  поведать...»

     Тут почерк стал опять  неразборчивый...:

     «...  А знаете, лучше, когда  Вы  приедете  на  торжества  в  Академию,  я  Вас приглашу  к себе в гости.         
      Надеюсь, Вы  не  откажете  даме  моего возраста  в  удовольствии  общения  с  Вами  за чашкой  чая  и  моего варенья  из  белой черешни с  орехами.
 Его  меня  научила  варить  Дагмарочка (мама  Гоги, светлая  ей  память!) 
Чудесная была женщина!  А  как  она  играла  на  инструменте! Особенно она  любила  Шопэна. А эти  ее  пассажи  из  вальса  до-диез  минор,  или  Шестого  (какое кошмарно-несоответствующее  название!)  я  и  сейчас слышу.
Она  всегда  говорила: «Ниночка, когда  я  уже  не смогу  это сыграть, я  сразу  брошу  рояль!»  Она очень четко произносила всегда   «рО-яль». И  ШОПЭН.
 И  чай заваривать  она  меня научила,  когда  мы   еще  вместе  в  нотариальной конторе  работали ..(Господи, когда  же  это  было!..)
А настоящий черный грузинский чай мне и сейчас Гогочка откуда-то  из  Гурии  достает,...в наше-то время...
 Только, я Вас прошу, Вы  ни о чем  не  беспокойтесь.
 Не  нужно мне  никаких  конфет, или духов!
 Вот только..., если Вас это не очень затруднит, мне будет приятнее  получить  от  Вас  несколько  белых  хризантем!
 Я  просто  обожаю  их !
   Знаете, у меня  сохранилась  старая  китайская  ваза. Помните, в конце  пятидесятых  появились  у нас  такие – расписанные  яркими  цветами  и  драконами? И еще  - зонтики и веера  в  деревянных 
ящичках  со  стеклянным  верхом? До  сих  пор  слышу  тот запах сандалового  дерева!
 Я  поставлю  Ваши  цветы  в  эту  вазу.   
 И  это  будет  для  меня  лучшим  подарком.
А  что – конфеты?  Их  съедят  гости,...
или раздам,.. как  и  духи...
А  цветы...
    Цветы, даже  опадая, останутся  на   вазе...Узором..».