***

Как-то так получается, что надо утратить, чтобы понять, насколько.

Насколько важно, насколько скучаешь, насколько любила или наоборот - недолюбила.

Всё обваливается сверху лавиной и сминает, живешь потом, отряхиваясь, как-то оправдываешься перед самой собой, отпускаешь каждый день и каждую минуту, и все никак не можешь отпустить. И говоришь, мысленно обнимая шелковистую морду или родное лицо - честное слово, не имеет значения вообще - приходи ко мне во сне, как соскучишься, я буду рада. И они приходят, и я, проводя пальцем во сне по ложбинке на морде, или по линиям на ладошке, обнимаю молча и счастливо.

До сих пор в минуты тишины ворохнется что-то за стеной в прихожей, и первая мысль - собака. А вторая мысль - собаки нет.

Смерть ее так опрокинула меня, отбросила так надолго назад, как я и смотреть боялась, и до сих пор боюсь, и убегаю каждый день и каждую минуту, как вспомню нечаянно. И детский страшный сон, где кто-то говорит мне, что мама жива и ждет, а я совсем к ней не прихожу, не навещаю и будто забыла совсем, ожил и превратился в страх того, что и собака моя жива и где-то совсем рядом ищет меня и ждет.

А в жизни, в реальной моей зимней действительности, я закрываюсь так, что тесно становится коленкам - у меня просто нет места для следующего шага вперед. Я словно захлопываю перед собой дверь прежде, чем успеваю в нее войти.

Любимые существа должны жить вечно, а всё же умирая, забирать память оставшихся, исчезать окончательно и стерильно - чтобы только сквозняки беспамятства выметали чистые пустые пространства прошлого.

Я бы хотела перестать чувствовать и помнить так сильно, чтобы не закрывать себя больше в этих пространствах прошлого,чтобы просыпаться каждое утро совершенно новеньким человеком, но, сдается мне, есть какой-то особенный смысл в нахождении там, ровно такой же, какой есть и в утратах, и в том, чтобы сохранять свою память и свою способность чувствовать - конечно же, тоже.

Я бы хотела уметь рисовать. Я бы хотела уметь рисовать так здорово,чтобы потом, в старости, мне бы даже говорить не приходилось - я бы просто открывала себя, как старый сундук, где всего насыпано доверху и вперемешку - события, воспоминания, мысли, чувства и эмоции - весь тот сокровенный смысл, все это пережитое и совершенно не забытое содержимое - и я бы рисовала. Я бы рисовала, чтобы пощадить уши и сердца близких людей - потому что я, кажется, помню все, и кажется, совсем не намерена забывать.

2015.